Солнце мрачного дня Art Даша

ГЛАВА 9. Рвать и метать!

POV Яна

Рвать и метать!

Вот, что мне захотелось сделать, когда утром я позвонила Жаки на домашний телефон, и её мама сухо, но вежливо сообщила:

–Она сегодня не ночевала дома.

– Вот жеж, твою мать! – Я сделала глубокий вдох и выдох, чтобы немного успокоиться.

Черт бы побрал этого Маркуса! Он солгал мне.

И в жопу меня, что поверила ему!

Как же хорошо он вчера распинался по поводу того, что Жаки и Нику нужно поговорить. Честно признаться, я и сама так считала. Но глядя на эту ситуацию при свете дня, я поняла, что, возможно, еще слишком рано.

Жаки может быть не готова к этому шагу. И тот факт, что она так и не появилась дома, не предвещал ничего хорошего.

Можно сколько угодно обижать меня, но моих друзей нельзя трогать. Никогда!

Я вскочила с кровати. На мне легкое разноцветное шифоновое платье на бретельках. В нем я похожа на хиппи. А на ногах босоножки без каблуков.

– Мама! – проорала я, спускаясь вниз. – Где находится дом Свенов?

Оливера сегодня с утра не было дома, а то бы я спросила у него.

– Э-э-э,– протянул она, – тебе зачем?

– Просто скажи!

– Вдоль берега, дом 12, похож на музей.

Коротко и ясно.

– Яна, ты не забыла, что сегодня у нас вечеринка?

Забудешь тут, когда дом уже расфуфырен, словно девица на выданье.

Дом Свенов действительно оказался похож на музей. Ну, или на крепость, в которую невозможно было попасть.

Металлические ворота, сигнализация, открывается только с помощью цифрового кода. И никакого звонка, чтобы сообщить о своем визите. Видимо, они не принимают нежданных гостей.

Дом такой же высокий, как и у Палмеров. Богатый, ухоженный, но слишком вычурный. Не по моему вкусу. Огорожен он высоким кирпичным забором, на метр выше меня. Сверху, по всей длине, ради украшения, вырезан металлический узор.

Я не знала, что с другой стороны. Возможно, асфальт или мягкий газон. Сейчас меня это мало волновало. Как и то, что на мне короткое платье, развивающееся на ветру, и босоножки.

Пару минут я думала, как взобраться на него, и всё-таки придумала.

Этот непонятный узор может сослужить хорошую службу. Мне надо хорошенько разогнаться. И тогда я, может быть, смогу зацепиться за него. А там останется взобраться и перепрыгнуть – проще простого!

Задумчиво оборачиваюсь. Напротив стоит еще один дом. Что-то напоминающее готический стиль, но более современный, что ли. Заостренные крыши, каменные стены. Знаете, вот именно так я представляла себе дом Маркуса. Что-то средневековое, смешанное с богатством и современной роскошью. Я помотала головой.

Соберись. Сейчас у тебя есть более важные дела, чем думать об этом идиоте.

Я отхожу подальше, чтобы хорошенько разогнаться. Шаг. Еще шаг. Набираю скорость. Всё как на уроке физкультуры. Прыжки вверх. Я подбегаю к этой преграде, делаю шаг прямо на кирпичную стену, выбрасываю руку вверх, чтобы ухватиться…

И у меня не получается.

Так, без паники!

В первый раз всегда пробный. Просто неудачная попытка. К тому же, я не в кроссовках. Бежать нужно еще быстрее и выше поднимать корпус тела.

Я начинаю всё с начала. Отхожу, разбегаюсь, стараюсь представить, что я попрыгунчик.

Шаг. Шаг. Я сжимаю зубы. Рывок. Рука цепляется за металлическую закорючку.

Есть!

Теперь надо взобраться, а то руки не смогут долго удерживать мой вес. Необходимо подтянуться, как на турнике. Я надуваю щеки от усердия…

– Что, мать твою, ты там делаешь?

Ебушки-воробушки! Вот только этого мне не хватало! Ну почему именно сейчас? Господи, за что ты меня так ненавидишь?

Я готова была провалиться сквозь землю или разрыдаться. А может, и то, и другое, одновременно. Он смотрит на меня снизу вверх и сто пудов сейчас видит мои трусики.

– Живо спускайся! – по голосу Маркуса я не могу понять, злится он или веселиться.

– Нет! Мне нужно попасть туда. И я уже почти сделала это!

Если я сейчас спрыгну, то не смогу взобраться снова.

Я чувствую, как его руки ложатся на мой зад. Пальцы слегка сжимают оголенные ягодицы.

– Эй! Какого хрена ты трогаешь мою…

Маркус обхватывает мою талию и принимается тянуть меня на себя. Я цепляюсь за узор.

– Не трогай меня!

– Я все равно спущу тебя вниз. Отпусти этот забор, черт возьми!

Возможно, сработал рефлекс. Я расцепила пальцы.

Мое тело медленно скользнуло вниз. Платье не создавало никакой защиты. Я чувствовала тепло его тела, когда проезжалась своей попой по прессу Маркуса, затем зацепляясь за его самое сокровенное место. Маркус издал непонятный звук, после чего развернул меня лицом к себе.

– Ищешь Ника? В таком-то виде? Решила и ему себя предложить?

Я сейчас и так была не в настроении. Как спичка, готовая вспыхнуть любого от невольного движения. А тут еще такое!

– Ах ты, озабоченный индюк! Что? Думаешь, раз ты трахаешься со всеми подряд, то все такие же?

Он еще сильнее прижимает меня к себе.

– Тогда что ты здесь устроила? Вся улица увидела твой зад!

– Не велика беда! Меня уже видели в нижнем белье!

Маркус оскалился.

– Решила повторить?

– Какое тебе дело до меня?

Я знаю, что играю с огнем. Он не тот человек, которого стоит злить. Но Маркус каждый раз выводит меня из состояния равновесия.

– Ты не ответила!

– Сначала отпусти меня!

Маркус разжимает пальцы.

– Я хочу узнать, где Жаки, ясно? Она не ночевала дома! Насколько я помню, ты сказал, что Николас отвезет её домой. – Мои зубы заскрежетали. – Но у него, похоже, были другие планы!

– Зачем полезла на забор?

Он уже успокоился. И просто стоял и слушал мою гневную тираду.

– А как мне еще попасть в этот бункер?

Маркус молча подходит к воротам, набирает код. Дверь пиликнула и открылась – я разинула рот.

Конечно, он знает пароль. Они ведь друзья.

Я ворвалась в чужой дом, ничуть не смущаясь. Начала кричать, как потерпевшая. Это была моя стратегия. Кто знает, может мне закроют рот сразу, как я переступлю порог? Я должна сделать так, чтобы Жаки успела услышать.

Согласна, немного бредово. Я пересмотрела всяких сериалов, но поздно было отступать.

– Где она, чёрт возьми? Если он что-то с ней сделал, я клянусь, что разорву его в клочья, к чёртовой бабушке! Жаки! Ты здесь?

Я не уверена, но, кажется, слышу звуки на кухне. Я бегу туда, не обращая внимания на Маркуса.

Бинго! Они на кухне. Жаки сидит на столешнице, Ник стоит между ее ног.

– Отойди от неё!

Шаг, и я оказываюсь рядом. Я хотела оттащить этого козла от моей подруги, но Маркус хватается за мою талию, удерживая меня.

– Жаки, детка, ты в порядке?

Жаки морщится. И я считаю это плохим знаком.

– Если ОН, – я указываю пальцем на Николаса, – что-то тебе сделал, то я…

– Господи, женщина, ты можешь заткнуться?

Николас нервно проводит рукой по волосам. Злится. А мне до фонаря, ведь я тоже зла.

– Маркус сказал, что вам необходимо поговорить, и потом ты отвезёшь её домой. Я согласилась на это. Вам действительно есть что обсудить. Но он не говорил, что отвезёшь ты её к СЕБЕ домой!

Рука Маркуса на моей талии мешают мне здраво мыслить. Я дергаюсь, он отпускает. Я подхожу к Николасу, чтобы ткнуть указательным пальчиком ему в грудь. Николас мгновенно откидывает мою руку в сторону.

Что, не понравилось, пупсик? Так с вашим величеством еще не разговаривали?

Ник поворачивается в Маркусу. Тот стоял со скучающим лицом.

– Марк, сделай одолжение, убери её от меня.

Бровь Маркуса слегка приподнялась, в глазах зажглась искра интереса.

– С чего это ты решил, что может вот так вот просто привозить сюда Жаки?

Я не знаю, что бесит меня больше. То, что Николас игнорирует меня, или то, что он по-прежнему загораживает Жаки.

– Жаки! Почему ты молчишь? Что тебе сделал этот самовлюблённый идиот?

– Маркус, неужели ты не в состоянии справиться со своей женщиной?

Хм, не дождетесь! Я гордо вскидываю голову, собираясь сказать, что я не его!

– Надеюсь, что секс с ней действительно хорош, иначе как вообще её можно терпеть?

– Да как ты смеешь? – заорала я. Мои щеки надулись.

Я распушилась, как петух, готовясь в любую секунду накинуться на него.

Маркус сжимает мои плечи, снова прижимая к себе. Он догадывается, как я отреагирую на такое заявления.

– Ник, это тебя не касается.

Я замираю. Коротко. Безэмоционально. Но все-таки…

– Да? А твою маленькую подружку не должно касаться, что происходит в моём доме!

Я выхожу из транса, в который меня вогнала реплика Маркуса.

– Она моя подруга! А ты – тот мерзавец, что чуть не угробил её! Вчера я действительно думала, что вам есть о чем поговорить. Но сейчас, при свете дня, я как-то по-другому вижу эту ситуацию. Ты можешь снова втоптать её в грязь. И на этот раз, её уже могут не успеть спасти…

– Заткнитесь!

Жаки. Ого!

Так она голос еще не повышала. Все разом обращают на неё глаза. Жаки же слезает со столешницы, немного дрожа. Николас тянет к ней руку, но она отшатывается.

– Я же сказала: не трогай меня. Яна, прости, не могла бы ты перестать кричать.

– Прости, детка, – черт, похоже, я слишком сильно разошлась. – Что он с тобой сделал?

– Господи, – шумно выдыхает Николас, – у неё просто похмелье. Она отключилась вчера возле машины. Я не повёз её к родителям в таком виде.

– Жаки?

– Да, я вчера, похоже, немного переборщила с алкоголем, – соглашается она.

– Рад, что мы разобрались. А теперь, почему бы вам не покинуть мой дом?

В доме уже с раннего утра полным-полно народу. Кто-то занимался закусками, кто-то украшением, кто-то вообще неизвестно чем.

Сегодня юбилей компании Оливера. В честь чего он, собственно, и устраивает этот прием. На нем соберётся добрая половина города: компаньоны, инвесторы, друзья, уважаемые персоны.

– Ты должна вести себя как и полагает хозяйке приема. Никаких увиливаний. Ты будешь все время в зале, затем на ужине. Не надо говорить, что у тебя нет аппетита или что-то подобное. Это все ради Оливера. Мы не должны упасть в грязь лицом. Надеюсь, ты понимаешь?

Конечно, я понимала. Мама очень беспокоилась. Я ведь никогда не была на подобных мероприятиях, поэтому не знала, как себя надо вести. И, учитывая мой характер, я могла выкинуть что-то из ряда вон выходящее.

Но мама зря волновалась. Ради Оливера я буду держать себя в руках.

Моя мама – бывшая балерина. Её пластика, осанка – мечта любой девушки. И она всегда умело это подчеркивает. Платье вамп – шелковое, свободного покроя – идеально скользит по её стройному телу. Каким-то образом стилист собрал её короткие волосы в высокую прическу, открывая длинную шею.

Меня же ждала куча примерок. Разные фасоны и цвета. Пышные и облегающие. Со шлейфом и без. Я уже готова была залезть на стенку, голова ужасно разболелась, когда мама наконец определилась.

Мне тоже понравился её выбор. Очень необычное. Такого я еще не видела – значит, мне подходит.

У платья не было бретелек. Держалось оно на корсете кристально белого цвета. Дальше вниз шла обтягивающая юбка в пол, кроваво-красного цвета, с вырезом от бедра. От корсета, поверх плотной юбки спускались шифоновые вставки различных цветов (спереди черная, сбоку молочно-розовая, сзади ярко-розовая), создавая круговой шлейф. При каждом шаге шифон разлетался в разные стороны. Выглядело очень эффектно и притягивало взгляд.

С макияжем дело обстояло еще сложнее. Визажист настаивал на классическом вечернем макияже, но я его терпеть не могла. После долгих споров, он пошла на уступки и всё-таки сделала легкий и ненавязчивый make up.

Прическу я взялась делать сама.

Мама забурчала, что гости вот-вот прибудут, а я еще не готова.

– Мы можем встретить гостей и без Яны, – вмешивается Оливер, как всегда спасая меня и уводя маму из моей комнаты.

Я встала перед зеркалом, соображая, что сделать со своими волосами. После непродолжительных раздумий, приподняла одну прядь, убрала её назад, немного подкрутила плойкой, зафиксировала лаком. И так решила поступить со всеми остальными. Получался оригинальный небрежный пучок.

Не знаю, сколько я так провозилась. Руки уже ныли.

– Ну что за упрямая коза? – начала я себя ругать. – Отказалась спокойно посидеть, пока тебе сделают прическу. Нет же, я сама, блин! И что теперь ноешь? Поделом тебе…

– Разговариваешь сама с собой? – шпилька выпала из моих рук, когда в зеркале появилось неожиданное отражение.

Маркус стоял в дверном проеме моей комнаты. Хвала Цискаридзе, что я говорила на русском, и он не понял ни слова.

– Даже не представляю, что ты бормотала себе под нос, но звучит очень сексуально.

Я резко оборачиваюсь к нему.

– Что ты делаешь в моей комнате?

Одного взгляда на него достаточно, чтобы сердце стало гиперактивным.

Еще эта официальная одежда! Выглядел он так, будто только что прошелся по красному ковру и получил премию «Оскар».

Весь в черном. Это явно его цвет. Чёрный костюм, черная рубашка, черные лакированные туфли. Никакого галстука или бабочки, слишком много расстёганных пуговичек на рубашке. Челка зачесана вверх.

– И выглядишь ты очень даже ничего. Лучше, чем утром. Хотя, – Маркус усмехается, проходя в глубь комнаты, – тогда обзор был поинтереснее.

Я задумалась на секунду, не понимая, о чем он.

Забор. Короткое платье. Мои трусики.

Господи!

– Надеюсь, что ты успел этим насладиться, – я заскрежетала зубами, – потому что больше тебе не представится такая возможность!

– Уверена? – Один выброс его руки, и я уже прижата к нему.

Рука Маркуса крепко держит за талию. От неожиданности я вскидываю руки вверх, чтобы уцепиться за лацканы его пиджака.

– Я могу прямо здесь, – властно говорит он мне в лицо, чуть наклонив голову, – кинуть тебя на кровать и доказать, что все твои слова – это пустой трёп. Ты все равно примешь меня, как принимала в школьном душе.

Я поднимаю на него глаза. От того Маркуса, что смеялся сегодня утром не осталось и намека. Сейчас передо мной надменный, жесткий парень с тяжелым взглядом.

Я отшатываюсь, но Маркус не собирается так просто отпускать меня. Он делает несколько шагов вслед за мной, пока мы не упираемся в письменный стол.

– Я передумал. – Марк давит рукой на мой таз, заставляя сесть на край стола. – Кровать может вернуть тебе романтические бредни. Еще решишь, что между нами есть что-то большее, нежели секс. Давай сделаем это на столе. Так будет гораздо проще.

Каждое слово ядовитой стрелой врезается в мое тело, поражая жизненно важные органы. Я должна набрать полные легкие воздуха, чтобы ответить ему как следует. Но у меня не получается.

Короткие вдохи, сильный стук сердца отдаются в висках. Корсет внезапно становится еще теснее.

Рука Маркуса скользнула в разрез платья. Он уверено проводит ладонью по бедру.

– Ты вызываешь во мне только одно чувство – желание обладать, – его губы проходятся по линии скулы, опускаясь к шее.

Я ощущаю себя гуттаперчевой девочкой в его руках, но сопротивление только раззадорит его.

Слышать, что он видит во мне только секс-игрушку, – ужасно. Хотя я всегда это знала. Маркус никогда не скрывал своих намерений. С самого первого раза.

Неужели я правда такая доступная дешевка, годная только на перепихон в душе или на столе?

Я закрываю глаза, понимая, что сейчас прольются слезы. Руки Маркуса продолжают исследовать мое тело, словно в первый раз.

Он разводит мои ноги в стороны, вставая между ними. Его желание недвусмысленно упирается в меня. Маркус приподнимает мое платье вверх, оголяя ноги и бедра.

– А ты говорила, что больше не увижу, – тон немного меняется, в голосе появляется хрипца. Он возбужден.

Фраза сродни пощечине. Желание заплакать сменяется злостью. Я распахиваю глаза, Маркус внимательно наблюдает за мной. Он ждёт, что я начну кричать или бить его.

Я могла бы. И ему бы это очень даже понравилось. Но я все же успела узнать о нем достаточно, чтобы найти его слабое место.

Маркус – хищник. Ему необходимо подтверждение своего превосходства. Каждый раз, когда я кричу, чтобы он не трогал меня, а потом капитулирую, растворяясь в его руках, он понимает, что победил.

Но сегодня победу одержу я.

– А что если не только твои ласки так на меня действуют? – мурлычу я. – Может, я просто люблю секс? И ты лишь очередной самец, удовлетворяющий мою похоть?

Не знаю, как я произнесла это, не запнувшись. Но сейчас я чувствую себя победителем.

– Какого?

Ого, я попала в яблочко. Ударила по его самолюбию. Маркус ведь считает, что он особенный, и я хочу только его. И сейчас абсолютно неважно, что он прав. Ему об этом знать необязательно.

– Так давай продолжим то, что ты мне так любезно предложил, – я очень сильно стараюсь сохранить показную холодность, смотря ему в глаза. Провожу указательным пальцем по его нижней губе, подбородку, опускаюсь к кадыку. Он сглатывает. – Давай, трахни меня прямо сейчас, на этом столе, когда дом наполнен гостями.

Маркус сам отталкивает меня. Я упираюсь руками в стол, чтобы не распластаться по нему от сильного толчка.

– Куда же ты? – Я выдавливаю из себя истеричный смех, хотя не совсем не смешно. Из груди вот-вот вырвется сердце.

Маркус смотрит на меня, как на ничтожество. Я невольно съеживаюсь.

– Твою мать! – рычит он, затем выскакивает из моей комнаты.

А я слезаю со стола, чувствуя, как дрожат мои ноги. Я опускаюсь на кровать, закрывая ладонями лицо, пытаясь спрятаться. Слезы катятся по щекам. Им плевать на то, что на лице косметика.

Зачем я это сделала? Стало ли мне от этого легче?

Чтобы перестать быть игрушкой Маркуса, я сама попыталась выставить его своей погремушкой. Но смогу ли справиться с последствиями? Это зависит от того, что он сделает в ответ.

Спускаться вниз совсем не хотелось. Но мама говорила, что это вечер Оливера. Ради него я должна взять себя в руки.

Жаки появилась в моей комнате как раз в момент моего самобичевания.

Она, конечно, начала расспрашивать, что случилось. Но я не могла рассказать ей обо всем, просто в общих чертах.

Маркус меня хочет, берет, а потом игнорирует. Хотя я не уверена, что сейчас между нами именно это.

Возможно, так было раньше. А сейчас мы затеяли непонятную игру друг с другом, причем, её правила обоим неизвестны.

– Ты его любишь? – спрашивает она.

– Наверно, нет. Хотя сейчас уже не знаю.

Если это любовь, то лучше умереть одинокой. Я не хочу так любить. По большей части я ненавижу его.

Иногда он приводит меня в замешательство. А приятные ощущения Маркус вызывает, только когда находится во мне.

Но когда я его вижу, словно оживаю. Каждая клеточка в моем теле чувствует его, будь то прикосновение или же просто взгляд.

– Что конкретно ты от него хочешь? Чтобы он объявил всем о своей симпатии к тебе?