Драконий жемчуг Колесова Наталья

— Получается, пока вы на берегу, жемчуг зовет вас, а в море вы его уже не слышите? — Сон Ён не хуже младшей хэнё сидел на борту лодки, свесив ноги. — И что планируете делать дальше? Обыскивать все побережье подряд? На это уйдут годы и несколько десятков ныряльщиц.

— Для этого я и пригласил вас двоих.

— А? — Ха На встрепенулась. — Что мне делать?

— Помочь господину Ким Сон Ёну.

Молодые люди обменялись выразительными взглядами: ты что-нибудь понимаешь? И я нет. Эта переглядка не укрылась от Лян Ро Иля. Многоцветный с улыбкой свел пальцы вместе — точно в каком-то магическом жесте.

— Я уверен, из вас получится просто отличная команда!

Ответом ему была пара кислых взглядов.

— Верно ли я понимаю, что вы, господин Ким Сон Ён, после своего… утопления видите гораздо больше, чем ранее? Даже беседуете с… вонгви?

Ой! Ха На от неожиданности так дернулась, что чуть не полетела за борт — благо янбан удержал за плечо. Уставилась на него с восторженным ужасом:

— Так ты и в самом деле видел ту убитую семью?! Ну и… как они выглядят? Они прямо-таки с тобой разговаривали? Испугался?

Тот процедил недовольно:

— Ну видел. Ну говорил. Чего бояться-то? Они же давно мертвы!

Ой-ой! Да поди в штаны наложил со страху, только ни за что ей не признается!

— А как?..

Но многоцветный прервал ее дальнейшие вопросы:

— Каким вы теперь видите море?

Кажется, Лян Ро Иль каким-то образом сумел пролезть ему в голову! Если даже в ней не поселиться. Слишком наблюдательный или знает гораздо больше, чем знает он сам? Сон Ён покосился на мелкую: хэнё заглядывала ему в лицо с любопытствующим ожиданием. Оглянулся на гребцов и Чан Ми — те старательно делали вид, что утопили в море не только свои глаза, но и уши. Но молодой человек нисколько не сомневался, что сегодня по деревне, а то и по городу разнесется красочная история о странностях отпрыска ссыльного министра.

Как мог, стараясь подбирать точные слова, а не одни поэтически-туманные описания, он передал свои видения и ощущения. Собеседник не торопился посмеиваться или подвергать рассказ сомнению, наоборот, слушал с таким жгучим интересом, так понимающе кивал, поддакивал и торопил, что Сон Ён расслабился. Закончив, выжидающе поглядел на Лян Ро Иля. Сплетя поднесенные к губам пальцы и опустив глаза, тот глубоко задумался. Потом встрепенулся, осмотрелся с легким вздохом: казалось, он забыл, где находится. Произнес с удивленной полуулыбкой:

— Подумайте, я ведь сейчас вам даже завидую! Столько сил и возможностей! — Рассмеявшись, он коротко махнул рукой на недоуменно глядящего на него Сон Ёна. — О, не обращайте внимания! Как вам кажется — могли бы вы призвать к себе мульквисинов и попросить… нет, приказать — найти мою жемчужину?

Все находившиеся в лодке синхронно повернули головы: будто наблюдали игру в мяч в четыре руки. Пришлось поймать этот воображаемый мяч.

— Я, конечно, могу попробовать…

— Да. Непременно. Сейчас же.

Это гораздо больше походило на приказ, чем на просьбу, но Лян Ро Иль только что облек в слова его смутные ощущения: ему не раз казалось, он может увидеть и опознать любого подводного обитателя, оставлявшего за собой след, словно именной иероглиф — укажи на него пальцем, и иероглиф зажжется, призывая существо, им поименованное.

Под ожидающими взглядами Сон Ён откашлялся: следует ли произнести этот призыв вслух или вызвать мульквисина силой мысли и желания? От души надеясь, что выглядит со стороны не смешно, а наоборот, очень величественно, он простер над водой руку и…

И кто-то деликатно постучал его по этой самой руке. Сон Ён с досадой обернулся:

— Ну что еще?!

Беспрерывно кланяющаяся старшая хэнё спросила:

— Прошу прощения у господина, но кого именно он собирается вызвать? Надеюсь, не самого морского дракона?

— И не кита? — подал голос один из гребцов. — А ну как он всплывет прямо из-под лодки?

— Да и дух утопшего нам ни к чему, — подхватил второй. — Опасные ведь твари!

Ха На оказалась самой практичной. Болтая ногами над водой, произнесла задумчиво:

— Ино, конечно, приплывет на зов и послушается, коли так тебя любит, но только сильно надеяться на нее не стоит: память у Ткачихи коротка, что у твоей курицы… Может, поблизости где имуги плавает? Его попробуешь? Ты же с пещерным вроде неплохо поладил…

— Не-не, господин, давай ино зови! — тут же возразил гребец. — Страсть как хочется на морскую деву поглядеть!

— Да толку нам от нее!

— Ну глянуть хоть раз!

— Господину следует быть очень-очень осторожным!

— Если уж звать кого, лучше тогда…

Сон Ён вертел головой, слушая — ему и слова не давали вставить, отмахивались, спорили и горячились. Закипавший молодой человек наконец гаркнул:

— Да дайте же мне хотя бы попробовать! Заткнитесь все, немедленно!

Резко взмахнул рукой — привлечь внимание непрошеных советчиков, — и море вокруг словно вскипело.

Живое серебро рыб, гибкие черные и пестрые тела водяных змей, головы черепах (казалось, по их бесчисленным блестящим панцирям, как по мосту из сказки, можно добраться до самого берега); щупальца крупных осьминогов, похожие на водоросли; лоснящиеся бока дельфинов, чиркающие по воде рыбки-птицы, а вот и спешащие к лодке ино…

Прозвучавшие за спиной невнятные восклицания (их можно было перевести только как восхищенные ругательства) наконец привели его, замершего с раскрытым ртом, в чувство. Молодой человек мотнул головой, взмахнул обеими руками, как бы отрекаясь от своего невольного призыва, оступился — и пребольно шлепнулся на дно лодки. Таким образом он на некоторое время перестал видеть явившихся, что его вполне устраивало. А те — его. Что их очень взволновало.

Прямо перед его лицом в лодку перевалило большое щупальце с присосками. Извиваясь, слепо пошарило, но искомого не нашло. На помощь тут же пришло второе, лодка заметно накренилась, кто-то из людей испуганно вскрикнул (Сон Ёну очень хотелось верить, что не он сам). Впрочем, лодка тут же уравновесилась — с другого боку за нее уцепилась парочка ино. Один из гребцов замер с вытаращенными глазами, другой повалился на дно лодки, прикрывая руками голову — то ли из благоговения, то ли от испуга. Ино синхронно вытянули шеи, разглядывая мужчину, потом синхронно же оскалили рыбьи зубки в ослепительном приветствии и, упершись подбородками в сложенные руки, принялись строить глазки Сон Ёну.

Чувствуя себя донельзя глупо, внезапный повелитель мульквисинов осторожно поднялся. Глянул на своих сухопутных соратников. Бедняга Лян Ро Иль кутался в свой пхо, отсутствующе глядя в пространство совершенно больными глазами. Старшая хэнё, вцепившись в борт, боязливо рассматривала морских обитателей.

Одна мелкая была в восторге. Она хохотала, махала кому-то, приветствуя; перегнувшись за борт, по-свойски похлопывала и гладила подставляемые бока и гребни, насвистывала, трещала и чирикала. Явись сюда Ёнван собственной персоной, Ха На запросто бы и его оседлала, попросив покататься…

Сон Ён еле успел ухватить девчонку, чуть не выпавшую в воду при очередной попытке до кого-то дотянуться. Так, хватит!

— Всё! — заявил он громко. — Возвращайтесь обратно! Все свободны!

Втайне очень опасаясь, что его не послушают. Но морские твари покорно бросились врассыпную от лодки и под нее, отчего суденышко то и дело подбрасывало и окатывало веерами брызг. Только ино уплывали неохотно, оглядываясь, как бы надеясь, что он передумает и призовет их обратно.

Сон Ён потыкал кончиком намокшей туфли неподвижного гребца.

— Вставай! Пора возвращаться! Как вы? — обратился уже к Лян Ро Илю.

— Все прекрасно, — еле слышно отозвался тот, закатил глаза и изящно упал без чувств. Каким же нужно быть упорным, если не одержимым, чтобы каждый день преодолевать такую водобоязнь! Надо поскорее помочь бедняге раздобыть фамильный жемчуг!

— Это было… впечатляюще, — оценил Лян Ро Иль. Несмотря на душную жару вечера, он зябко кутался в свои многослойные одежды, жался к горящей жаровне и то и дело отпивал нагретого вина.

Собеседник был сегодня на диво деликатен — даже не пытался со свойственным ему изысканным ядом напоминать, как сын министра Кима откровенно растерялся, получив неожиданно результативный ответ на свой неумелый призыв. Впрочем, и ему тоже было чем ответить. Например, рассказом, как нанимателя пришлось на руках вытаскивать из лодки и долго приводить в чувство. Будто изнеженную наложницу, падающую в обморок, — но так, чтобы гарантированно не повредить прическу и не помять роскошную одежду.

— Итак, вы обрели способность приказывать морским обитателям…

— Да, но с какой стати?

Лян Ро Иль поглядел на него поверх очередной поднесенной к губам чаши. Опустил ресницы, аккуратно отпил и поставил.

— Думаю, сейчас не столь важна причина, как возможность пользоваться этим даром. Когда вы намереваетесь предпринять следующую попытку?

— Не сегодня, — решительно отрекся Сон Ён. И уж точно не при таком столпотворении зрителей и… призванных! Двух ино будет вполне достаточно. Или даже одной. — Вам следует отдохнуть и…

…Ему самому тоже, понял он, когда попытался подняться. Дрожь в руках и слабость в ногах еще можно отнести к чрезмерно сильному впечатлению от явившихся на зов многочисленных морских тварей (главное, чтобы этого не заметили окружающие), но вот резкое головокружение, от которого он вынужденно ухватился за стойку навеса… Сон Ён натянуто рассмеялся. Потер глаза — в них стремительно темнело.

— Кажется, я сегодня перегрелся на солнце!

Лян Ро Иль внимательно наблюдал за ним. Сказал ровно:

— И в следующий раз обязательно возьмите с собой эту маленькую хэнё.

— Ну да, — согласился Сон Ён, — ныряет она гораздо лучше меня.

— Даже не в этом дело. Я заметил, что в паре вы куда… эффективнее. А сейчас вам нужно плотно перекусить и как следует выспаться. Такие… призывы отнимают массу сил.

Сон Ён не удержался от досадливого:

— А вы-то откуда это знаете?

Лян Ро Иль посмаковал — то ли вино, то ли собственный ответ.

— Просто знаю. Спокойной вам ночи.

Ха На уже устала гулять возле ограды, сидеть на ограде, прислоняться к ограде — домочадцы семьи Ким давно почивали, а самого младшего все не было и не было. Как потащил вместе с гребцами внезапно сомлевшего многоцветного, так до сих пор и не вернулся. А она даже домой не пошла: так не терпелось обсудить чудеса, которые Сон Ён сотворил.

Девушка даже успела вздремнуть, свернувшись клубком на террасе, когда послышались неровные приближавшиеся шаги. Ха На села, вглядываясь в темноту.

— Пришел наконец?

Сон Ён тяжело опустился — скорее плюхнулся — рядом с ней. Учуяв крепкий запах бражки, девушка сморщила нос:

— Ну во-от! Я-то думала, ты с многоц… с Лян Ро Илем возишься! А вы, значит, все это время преспокойненько винца попивали!

— И попивали и поедали, — согласился парень, вытягиваясь на досках во весь свой немалый рост. — А ты чего тут?

И впрямь — чего это она тут? Вон Чан Ми сразу в деревню понеслась: рассказывать про диво дивное, чудо чудное. И бабушка заждалась, все глаза проглядела. А она здесь торчит, ждет этого… выпивоху!

— Запомни: сначала человек пьет вино, а потом вино пьет человека! — нравоучительно заметила Ха На, собираясь встать.

Горячие пальцы сомкнулись вокруг ее запястья вроде браслета — и не тесно и не больно, но просто так не высвободишься. Да и не хочется.

— А скажи, как я сегодня! — самодовольно заявил Сон Ён.

Имеет полное право хвастаться! Ха На поддержала:

— Они ведь и впрямь тебя слушаются! Никогда этакого не видела! Может, приезжий господин дело говорит — кто-нибудь да найдет по твоей просьбе жемчуг. И ему счастье, и тебе радость.

Сон Ён помолчал. Спросил небрежно:

— Так Лян Ро Иль рассказал, что мне обещано за помощь?

— Ну да.

— И что ты по этому поводу думаешь?

О чем он спрашивает? Не надует ли его многоцветный? Не надул ли уже — может, тот жемчуг и не драконий вовсе, не волшебный камень?

…Или о том, что вскоре Ким Сон Ён с семьей может вернуться в столицу?

Опершись обеими руками за спиной, Ха На подняла голову к небу.

— Смотри, какое сегодня небо ясное! Вон и Серебряная река[45] видна вся до капельки. Каждая звезда — судьба человека. Самые крупные священные звезды у героев, мудрецов, правителей. А мы с бабушкой, да и вообще все местные, во-он там, видишь? — указала на участок неба, усыпанный крохотными звездочками, сливавшимися в туманную дымку. — Я к чему? Негоже аисту жить среди кур. Всяк должен пристать к своей стае. Иначе как же?

И Ха На вздохнула. Как она полагала — потихоньку. Браслет из пальцев Сон Ёна сжался плотнее.

— И что? Даже скучать по мне не будешь?

— Скучать?!

Ха На рассмеялась — так искренне и громко, что, спохватившись, зажала сама себе рот ладонью. С полминуты молодые люди прислушивались, не выйдут ли ругаться разбуженные старики. Но в доме было тихо.

— Скучать! — продолжая пофыркивать от смеха, проговорила девушка. — По чему скучать-то? По твоему носу задранному — того и гляди им в небо уткнешься? Или что к двум нашим голодным ртам прибавилось еще четыре? Или тому, что тебя, как дитя малое, всему учить приходится? Исскучалась уже прямо сейчас, ага!

Парень не на шутку рассвирепел. Прошипел:

— Ах ты, мелочь ядовитая! — и дернул ее за руку так, что Ха На от неожиданности свалилась прямо на него. Опешив, некоторое время таращилась в близкое лицо Сон Ёна, потом спохватилась, зашевелилась, уперлась ладонями ему в грудь…

Да только тот не пустил.

— Не будешь скучать, значит? — повторил он зловеще. — Ну, посмотрим…

Ха На собиралась спросить: и как же это он посмотрит, если будет ой как далеко?

Не успела.

…Губы его пахли вином и морем. Хмельным морем. Это море хотелось пить, и пить, и пить — даже зная, что завтра тебя замучит иссушающая жажда. И слушать гудящие подводными колоколами сердца, его и свое. И чувствовать, как звенят под гладкой кожей накатывающие огненные волны. Погрузиться в крепкие объятия, опуститься на самую глубину и захлебнуться там от наслаждения, жара, нежности и печали…

Поступок, совершенный под влиянием минутной досады и долгого подспудного желания, имел своей целью лишь проучить вредную хэнё. А наказал он самого себя.

Сон Ён и сам не понял, каким чудом или усилием отодвинулся. Как и позже не понял, зачем он это сделал. Девчонка упрямо цеплялась за его одежду, все норовила обнять — руки, словно огненные обручи, — и даже урчала от удовольствия, как маленький сытый пригретый зверек. Пришлось как следует ее встряхнуть (хорошо еще не оплеуху отвесить), чтобы не искушала его, и без того стремительно теряющего последние остатки самообладания. Столкнуть с себя, сесть и прошипеть, ненавидя в этот момент и ее и себя:

— Ну что, так-таки и не заскучаешь? А-а-а, у тебя же еще сыночек господина Ли на сладкое приготовлен!

Девушка некоторое время неподвижно посидела рядом. Потом длинно, прерывисто вздохнула — он покосился (приходит в себя? плачет?), — провела рукой по взлохмаченным (им!) волосам, поднялась и молча побрела от него по темному, освещенному лишь звездами двору. Он открыл было рот: окликнуть, объяснить, что не хотел ее обидеть, предложить проводить до дому… Да и закрыл. Ни то, ни другое, ни тем более последнее было совершенно ни к чему.

Сон Ён сидел, слушая недовольное бормотание моря: оно явно его не одобряло. Глубоко вдыхал воздух — то почти по-дневному душный, то свежий ночной. Так в нем самом боролись жар и холод. Трезвый холод победил. Потом, много позже, он вспомнит, пожмет плечами и посмеется над собой сегодняшним: так привязаться к какой-то ноби!

А иначе… иначе привяжет она. Свяжет. Прикует. Заякорит навеки на этом проклятом острове, и без того незаметно вползшем в душу своими зелеными горами, причудливыми черными скалами и морем-морем — то грозным и требовательным, то ластящимся, словно прирученный леопард… Как он тогда сможет их покинуть? Девушку? Остров? Море? Нет-нет, все правильно!

Глубоко вздохнув, Сон Ён потер лицо и вновь лег, раскинув руки. Действительно, какие сегодня звезды крупные и яркие — никакой луны не нужно. Надеюсь, они хорошо осветят ей ночную тропинку…

На следующий день Ха На ожидаемо не пришла. Впервые за все время их знакомства на гладком лице Лян Ро Иля появились морщины — гнева или раздражения. Наниматель откладывал отплытие, нетерпеливо поглядывая в сторону, откуда должна была явиться мелкая. Наконец старшая хэнё рискнула предположить, что девушку не пустила бабушка.

О, если бы, подумал Сон Ён. Заметил с напускным равнодушием:

— Неужели девчонка так необходима? Давайте отправляться, у нас уже есть одна ныряльщица…

— Ни в коем случае! — отрезал Лян Ро Иль. — Как я уже говорил неоднократно, вы должны работать обязательно в паре! Кто-нибудь, быстро бегите и приведите ее хоть добром, хоть связанной!

Один из гребцов припустил по берегу. Сдвинув брови, скрестив на груди руки и постукивая носком туфли, Лян Ро Иль некоторое время смотрел ему вслед. Неожиданно крикнул зычно:

— Нет, стой! Возвращайся! Я сам.

И размашисто зашагал прочь. Гребец удивленно поцокал языком:

— Ты погляди, как взлетела наша Ха На-то! Аж благородные господа за-ради нее свои ножки нежные бьют! Однако надо и мне к девчонке приглядеться!

Сон Ён непроизвольно зашипел. Мужчина правильно интерпретировал этот звук, потому что тут же примолк, поклонился и поспешно отошел к своему собрату, бессовестно дрыхнувшему на дне лодки.

Хэнё тоже смотрела вслед уменьшавшейся фигуре. Сказала неожиданно:

— С самого начала надо было послушаться Морскую Ведьму!

— Ты о чем?

— Говорила же нам не связываться с чужаком: мол, подозрительный он, мутный… — Поглядела на Сон Ёна снизу. — Если господин скажет остановиться, мы это сделаем.

— Но, — удивленно возразил молодой человек, — вы ведь люди подневольные, вас за это накажут!

Хэнё отмахнулась.

— Не впервой! Найдем, как выкрутиться, да и пару плетей переживем, чего там!

Женщина смотрела с такой готовностью и верой, что Сон Ён ощутил даже некоторую неловкость. Кто он ей? Не хозяин, не наниматель, не староста. Даже не благородный господин — так, ссыльный чужак.

— Нет, не стоит, просто слушайтесь его.

Женщина поклонилась:

— Как прикажет господин, — и тоже отошла к лодке.

Сон Ён со вздохом устроился на нагретом песке. Судя по упертому характеру мелкой, ждать им придется долго.

Старая хэнё стояла на берегу, навалившись на палку. С каждым днем спуск-подъем давались все тяжелее, но она неизменно следовала правилу хоть раз в день послушать море. Море доносило ей вести от Священного Хранителя. Не то чтобы эти донесения ясно облекались в слова, но в толковании воли Чхоннёна она не ошибалась: недаром все побережье издавна прислушивалось к ее словам.

Море сегодня выглядело мирным, почти неподвижным, как будто его маслом залили, ни дать ни взять — озеро на горе Халла. Но далеко, в самой глубине, ворочались, нарастали, рокотали гневные волны. Как рычание в глотке постепенно свирепеющего тигра. Морской Хозяин гневался — не только на людей, но и на того, кто уже однажды восстал, был покорен, наказан и прощен и вновь осмелился бросить ему коварный вызов…

Сморщившись, старая хэнё потерла висок. От жары и духоты половину головы нещадно ломило. Да и внучка ходила с утра смурная, непривычно молчаливая. Вздыхала. Тоже раскисла. Или поругалась со своим янбаном морским? Ну да дело молодое; как поругались, так и помирятся. Это как гроза: гром, град, ливень — а через пару минут солнце и радуга от края до края. Как же повезло, будет кому позаботиться о девочке, когда ее не станет!

— Что ты делаешь здесь, старая женщина? — мягко спросили за спиной.

Вздрогнув, хэнё с трудом повернулась. Старые уши ее подвели или это он подкрался тигром? Пришлось долго щуриться, прежде чем получилось опознать черную тень со слепящим солнцем за спиной.

— А… Это ты.

Чужак окинул взглядом море.

— Болтаешь со своим хозяином? Это он велел не пускать ко мне внучку?

Хэнё отчаянно моргала — от прячущихся за ним ослепительных лучей слезились глаза, и силуэт собеседника дрожал и плавился горящей свечою.

— Кого я там не пустила? — переспросила рассеянно. Голова горела нестерпимо. Старая женщина тяжело переступила, навалившись на палку грудью для устойчивости. Лицо чужака стало виднее. Красавчик, что ни говори: рослый, сильный, одежды богатые, золотые глаза сияют, щеки горят — то ли от ветра, то ли от злости. Хорошо, что Ха На в него не влюбилась — быть бы беде неминучей!

— Что же ты ей не рассказала все как есть? А, Морская Ведьма? — Чужак стронулся с места, пошел кругом, хэнё опаздывала поворачиваться, только головой вертела. — Что ж смолчала, старуха? Или это Он тебе велел?

Голова болела все сильнее, еще и кружиться вздумала — все из-за этого вертящегося рядом окаянного парня — хэнё не поспевала за ним ни глазами, ни разумением.

…Пока чужак внезапно не остановился. Не наклонился, с улыбкой заглядывая ей в лицо. Красивые губы обнажали сверкающие зубы. Нездешние глаза пылали горящими углями.

Голова окончательно поплыла — или, наоборот, прояснилась. Потому что старая женщина наконец его разглядела. Воскликнула удивленно, руками всплеснула:

— Э! Так я же тебя узнала!

Улыбка чужака стала шире. Он выпрямился. Взметнулась рука с трепещущим на ветру пылающим рукавом. Не рука…

Крыло.

— Конечно, узнала! И что ты с этим можешь сделать, Морская Ведьма?

С Ли Сын Хи было по-другому. Там кружилась голова и подкашивались ноги, горело тело… а тут словно захлестнуло гигантской волной, оглушило, ошеломило, понесло — барахтайся, не барахтайся, итог один, никудашеньки ты уже не денешься. От его губ, рук, обволакивающего тебя тела некуда деться. Да и не хочется деваться.

И ведь он испытывал то же самое — в тот миг (или час?) она чувствовала его, как саму себя…

А потом: «У тебя еще и Ли Сын Хи на закуску?» Волна закружила, притопила и внезапно схлынула, оставив на острых камнях только что летавшее… обессиленное, избитое, покалеченное тело. Всему миру на стыд и потеху.

Ха На едва поднялась утром, вялая и разбитая, словно и впрямь ее всю ночь лупили да гоняли плетями по горам. Не пойдет она сегодня нырять в помощь… этому. И сам распрекрасно справится: вон сколько морских вчера вызвал!

Бабушка бродила по дому озабоченной — опять ей что-то чудилось или Хранитель что наговаривал. В этом ей внучка не помощница, нет того глаза, слуха и чутья…

Да и парням не тем верит… только и умеет, что нырять хорошо.

И проворная, да.

И добычливая.

И выносливая. Да что они, эти столичные, знают! Пусть теперь живут и выживают без нее — вон у треклятого янбана сколько теперь помощников да обожателей, еще и многоцветный в покровителях. Вот и славненько! Она забудет о нем, едва Ким Сон Ён ступит на корабль, плывущий на материк. Да раньше, раньше! Вот прямо сейчас и начнет. Забывать.

Так, утешая и подбадривая себя — и забывая-забывая! — Ха На провела полдня в хлопотах по дому и огороду. Пока во двор пожаром не ворвался неудачно помянутый многоцветный и, ухватив за руку, не потащил ее за собой.

— Эй! Господин! — Ха На упиралась ногами, цепляясь за все попадавшееся по пути — все равно что с ураганом бороться. — Куда вы меня тянете-то?!

— Твоя бабушка велела отправляться со мной! — рявкнул Лян Ро Иль. — Нырять и меня слушаться!

— Бабушка? — Ха На уцепилась локтем за ограду и огляделась. — А где ж она сама?

— Где и обычно! На берегу беседует с вашим Великим зме… Хранителем.

— А… — Ну да, верно. — Да погодите же вы минуточку! Дайте мне собраться!

— Только минуту!

Ха На укладывала одежду в сумку, поглядывая в окно на метавшегося туда-сюда многоцветного: как будто костер развели во дворе. Едва вышла, он вновь ухватил за руку и потащил сначала по склону — с такой скоростью без его поддержки она бы давно летела кубарем, — потом по берегу. Иногда приходилось переходить на бег, чтобы успеть за его длинными ногами. Да и понятно стало, почему наниматель так торопится: погода опять непредсказуемо сменилась. На остров надвигались тучи; смирное всего час назад море ощетинивалось волнами, а крепчавший ветер грозил сорвать сегодня немало крыш…

Ха На заметила, что Сон Ён наблюдает за их приближением, но, едва они подошли, отвернулся. Ровно и не было ее. Ох, ну надо же! Ну и пусть себе невесть на что дуется, нос свой янбановский дерет! Поздоровавшись подчеркнуто уважительно со старшей хэнё и с гребцами, девушка принялась наблюдать за их безуспешными попытками убедить многоцветного перенести поиски. Тот только отмахивался и рычал на все доводы. Тоже упертый и неразумный. Как все эти… чужаки.

Лян Ро Иль все-таки сумел притащить мелкую вредину! Ха На бежала за ним просто вприпрыжку. Интересно, чем это он ее так завлек? Пообещал все богатства морские? Девчонка встретила его взгляд и, скривившись, отвернулась. И поделом ему, да… услышать гадость от парня, с которым ты мгновение назад целовалась, — удовольствие сомнительное.

Ничего, девочка, это тебе же на благо!

Но с мелкой хэнё или без оной в море они выйти никак не успевали — погода портилась прямо на глазах. Лян Ро Иль бросил ругаться с отчаянно жестикулирующими и беспрерывно кланяющимися гребцами и, скрестив на груди руки, мрачно уставился на море.

Сон Ён зевнул:

— Пытаетесь усмирить взглядом волны? Ну что, переносим поиски на завтра?

— Непогода может затянуться, — буркнул наниматель. — А у меня совершенно не остается времени…

Постоял еще и, медленно повернув голову, посмотрел на Сон Ёна.

— Как вы сказали? Взглядом усмирять волны?

— Угу. Но раз вы не обладаете подобной силой, придется сегодня отступиться.

Лян Ро Иль шагнул к нему ближе, почти вплотную. И почти шепнул:

— Да, это не в моих силах. А если я скажу: зато в ваших?

— Тогда я отвечу, что страсть к жемчугу помутила ваш разум! И настоятельно посоветую выпить местного вина — пойло пойлом, но прочищает мозги оно отменно!

Лян Ро Иль смотрел не мигая — в глазах его отражалось далекое зарево и оттого казалось, что они светятся красным. Ветер с моря не усмирял, а, наоборот, раздувал пожары и разносил по острову запах гари.

— Всего пару дней назад вы и не подозревали, что можете созвать морских тварей. Я и сейчас говорю правду: вы можете усмирять волны!

Сон Ён глянул мимо его плеча на темнеющее море. В груди появился знакомый холодок, сердце замирало — он поверил этому искателю сказочного жемчуга.

Да не то чтобы поверил. Он знал…

Он мог.

…Вода то плескалась вокруг его ступней, то, отступая, набиралась сил для прыжка и захлестывала до самых бедер. Старалась остановить, выгнать обратно на берег? Молодой человек протянул руку, словно пытаясь успокоить испуганное животное, пробормотал: «Ну-ну, хватит уже…» Море не сразу, но послушалось — рядом с его туфлями образовался выступающий мокрый, но неприкосновенный язык берега, хотя по обеим сторонам волны завоевывали все больше и больше суши.

«Мне нужно туда», — мысленно сказал Сон Ён, указывая на выход из бухты, который стерегли каменные Когти Дракона — Ха На и про них рассказывала какую-то местную легенду. Закрыл глаза, чтобы не видеть уже укачивающие его водные валы, и прочертил мысленную линию до открытого моря.

Кто-то из мужчин рядом издал невнятный возглас. Ему вторил товарищ:

— Это… это что еще… это как же, а?!

Сон Ён осторожно приоткрыл, а потом широко распахнул глаза.

Настоящая водяная дорога! Ровная, лишь с чуть заметной рябью на поверхности, в ширину способная вместить их лодку. Волны расходились от нее в стороны и лишь потом обрушивались на берег, вымещая на нем досаду за то, что их заставили действовать вопреки своей природе. Сон ён растерянно осмотрелся. Гребцы казались такими же ошеломленными, как наверняка и он; старшая хэнё глядела на дорогу, задумчиво кивая своим мыслям; Лян Ро Иль — с мрачным удовлетворением: ну вот, я же говорил!

Ха На…

Ха На обнаружилась рядом. Встретившись с ним глазами, быстро заморгала.

— Это ты… сделал?

Сон Ён осторожно кивнул. Но вместо ожидаемого «не может быть, не верю, как это у тебя получилось» девушка просто спросила:

— Устал поди?

И именно от этого вопроса ощутив, как он промок, и замерз, и, да, устал, Сон ён покачнулся. Ха На тут же подставила ему плечо — неожиданно сильное и горячее. Недолгое прикосновение, а он сразу пришел в себя: тепла и энергии этой маленькой девчонки хватит, чтобы согреть целую деревню замерзших ныряльщиц!

Пусть даже она немедля оттолкнула его, пробормотав: «Больше никогда не трожь меня, а то…»

— Ну что, двинулись? — спросил оживленно Сон Ён, хлопнув в ладоши.

— Как-то боязно, — пожаловался один из гребцов. — А ну как эта… дорожка сейчас возьмет и того… порвется!

Лян Ро Иль, наблюдавший за всем происходящим, сложив на груди руки, произнес веско:

— Пока молодой господин Ким с вами, ничего не случится. Живо в лодку и слушайте его, как меня!

Однако сам остался на берегу, заявив с легким смешком, что сегодня он только помеха. Гребцы совсем скисли. Старшая хэнё, как всегда, невозмутимо сидела на носу лодки. А мелкая, рискованно перегнувшись через борт, по ходу движения исследовала замершую воду, то и дело издавая удивленные возгласы. То ли от ее искреннего восхищения, то ли от того, что он вновь чувствовал в себе неведомые силы, Сон Ён доверился сегодня собственному чутью, приказав остановить лодку как раз между скалами-Когтями, а потом и безбоязненно шагнул в воду вслед за шустрыми хэнё. И даже не особенно удивился, когда они наконец обнаружили то, что Лян Ро Иль так упорно искал.

Драконью жемчужину.