Коробка с секретом Хичкок Флёр
В любом случае, взломов с меня хватит. К чему привлекать к себе лишнее внимание? Хотя вряд ли сотрудники зоопарка узнают меня в школьной форме.
Перед входом в зоопарк вновь стояла длинная чёрная машина.
Я остановилась посмотреть на флажок на капоте. На нём были три королевские морские звезды городского совета – точно такие же, как и на всех мусорных баках, так что это определённо была машина мэра.
Странно. То чего-то в упор не видишь, то сталкиваешься дважды за неделю. Пройдя через турникет, я миновала грязную маленькую панду и вонючий павильон с богомолами и, пройдя мимо серых фламинго и орущих обезьян, направилась прямиком в дальнюю часть зоопарка.
Пингвины были на месте. Все трое. Один стоял, двое валялись в своём крохотном пруду. Честное слово, этот пруд не больше, чем надувной бассейн Сидни. Перед пингвинами красовалось написанное крупными буквами объявление, и на этот раз я прочитала его.
Мама была права: их пытались отправить в какой-то большой природный заповедник в Канаде. Нам с Элли следовало быть внимательнее.
Мы же оказались круглыми дурами. И никогда этого не переживём. Опершись на перила ограждения, я посмотрела на пингвинов, и мне неожиданно сделалось грустно. Грустно за пингвинов, за себя и за Элли тоже, хотя, клянусь, малыш-пингвин улыбнулся мне. Мне тотчас стало легче и теплее на душе.
– Ужасно, не так ли? – произнёс рядом со мной мужской голос.
– Ммм, – промычала я, наблюдая, как маленький пингвин пытается плавать.
– Это сродни краже, – добавил он.
– А-а-а, – отозвалась я.
– Красть же нехорошо.
Я покосилась вправо, насколько сумели сделать мои глаза. И увидела только серый рукав. Я сделала шаг влево, ближе к посетителям на другом конце ограды.
– Большая кража, маленькая кража, – сказал серый рукав. – Я не вижу разницы.
Я сделала ещё один шаг влево, но на моём пути возникла шуба, и длинные ярко-красные ногти, которые эту шубу придерживали. Я скользнула глазами от ногтей к пальцам и от них к руке. Впрочем, я уже знала, что я увижу выше. Это была шуба мэра.
– Диву даюсь, как в некоторых семьях склонность к воровству передаётся по наследству, – продолжил мужчина в сером костюме. – Я знал одного парня, хитрый был тип, вечно всюду совал свой нос. Умел залезть куда угодно: в окна, дворцы, офисы, банки. Наворовал кучу всего. Да, это был всем ворам вор.
Я отступила от перил. Моё сердце как будто сорвалось с цепи, и я едва могла дышать. На голове у мужчины была шофёрская фуражка, как будто он был госслужащим. Отступив следом за мной от перил, он, как и я, шагнул к Дому бабочек. Внезапно он коснулся моей руки, и я подняла на него глаза.
У него были пожелтевшие серые усы, жёлтые от кофе зубы, а изо рта пахло рыбой и жареной картошкой.
– Этот парень, о котором я тебе говорил. Ему платили бриллиантами. Хотел бы я знать, что он сделал с ними. Я годами ломал голову, но маленькая птичка нашептала мне, что его юная родственница недавно получила подарок, и провалиться мне на этом месте, если я на днях не видел эту юную родственницу в телике в окружении пингвинов.
У него были поросячьи, налитые кровью глазки и усталый взгляд.
– А-а-а, – отозвалась я, отстранилась и быстро зашагала к сувенирному магазину.
– Подарок, если не ошибаюсь, к её одиннадцатому дню рождения. – Мужчина догнал меня и зашагал рядом. – И к этому подарку могла прилагаться записка. Что скажешь?
– Я не знаю, о чём вы говорите, – ответила я, задыхаясь.
– Что-то подсказывает мне, что его юная родственница, возможно дочь, теперь знает местонахождение алмазов.
Женщина в шубе пристроилась ко мне с другой стороны.
– Я ждала, понимаешь? – сказала она. – Ждала долгие годы, и теперь хочу вернуть мои бриллианты.
– Неужели? – До сувенирного магазина оставалось всего метров пять-шесть. – С какой стати его дочь должна отдавать вам подарок отца? Почему она ничего не заявила в полицию?
Мужчина дёрнул меня за руку, и (хотя мне этого очень не хотелось) я была вынуждена повернуться к нему лицом.
– У меня есть основания полагать, что его дочь, вероятно, взяла себе пару кое-каких вещичек. Тех, которые ей не следовало бы хранить. – Он похлопал себя по карману. – У меня есть небольшая видеозапись с камеры видеонаблюдения, а на ней маленький воришка, набивающий себе карманы сладостями.
С камеры видеонаблюдения?!
Ну конечно! Дядя Дерек говорил, что весь город напичкан системами видеонаблюдения. Члены городского совета в любую минуту могут видеть, что где происходит.
Какая же я глупая!
– Вот как? – спросила я с деланым безразличием.
– Да, и мне кажется, что я смог бы помочь ей избежать длинной руки правосудия, если она согласится отдать мне некую вещицу. – Он вновь схватил меня за рукав, но очень осторожно. – Видишь ли, Скарлет, это просто вопрос добра и зла. Просто вопрос добра и зла.
Как бы мне хотелось стать кем-то другим
Всю дорогу домой я бежала. А когда прибежала, то заперла все окна, даже крошечное оконце в ванной, через которое может пролезть только Сид.
Когда мама вернулась домой с работы вместе с Сидни, я очень хотела рассказать ей о мэре и её шофёре, но не осмелилась. Узнай она, что накануне вчерашнего происшествия с пингвинами я ночью вломилась в кондитерскую, она бы точно отдала меня в приёмную семью. Да и в любом случае никогда бы не поверила, что мэр способна на какие-то тёмные делишки.
Поэтому я смотрела с Сидом по телику детскую передачу и даже позволила ему разрисовать мне лицо. Обычно я такого не позволяю, я скорее соглашусь, чтобы по моему лицу ползал слизняк, но я должна делать «добрые дела». Я выстроила для Сида длинную и сложную железную дорогу.
Он разрушил её, и тогда я построила ещё одну. Он разрушил и эту, и я снова построила ещё одну. Я даже толкала по ней поезд.
– С тобой всё в порядке, Скарлет? – спросила мама.
Я кивнула и дрожащими пальцами перестроила станцию.
Мы ели желтки и домашние бобы. Ненавижу бобы, но я всё равно их съела. А на десерт мама приготовила сливовый пудинг.
После ужина я искупала Сидни в ванне. Он сделал мне усы и бороду из пены. Я даже помогла ему надеть пижаму.
– Ты уверена, что с тобой всё в порядке? – спросила меня мама перед сном.
– Да, мам, просто я устала, – ответила я после долгого молчания.
Мама пощупала мой лоб, уложила меня и Сида в постель и даже спела нам, пока меня не сморил сон.
Ну почему я, а не кто-то другой?
Завтра я попрошу маму отвезти меня в школу.
Сегодня в основном канаты
Хотя мне и снились крупные женщины в леопардовых шубах, мне ни разу не приходило в голову, что я должна расстаться с коробкой. То есть пока не приходило. На школьном собрании миссис Мейсон, директриса, жаловалась по поводу точек с запятой. Неудивительно, что все рисовали и передавали друг другу записочки. Я прокручивала в голове разговор в зоопарке. «Если она согласится отдать мне некую вещицу». Кстати, почему бы и нет? Я могла бы отдать шофёру коробку, и всё, – проблема была бы решена.
Уфф.
А потом я подумала о папе, и о тех вещицах, которые он не поленился отправить мне. Они рассказывали о его жизни. А ещё фотографии и даже отмычки.
Эти люди требовали отдать им коробку только из-за бриллиантов, а их не существует, и вообще, она им не положена, потому что она моя. Папа дал её мне.
Но тогда они расскажут маме про магазин сладостей.
Только не это…
Я посмотрела на Элли. Она единственная слушала миссис Мейсон. Она также единственная, с кем я могу поговорить об этом начистоту.
Забавно, но неделю назад такая мысль просто не пришла бы мне в голову.
Но тут прозвенел школьный звонок.
Я зашагала по коридору вслед за Элли к спортзалу, но не смогла её догнать. Дорогу мне перегородила кучка приплясывавших мальчишек.
– Элли! – окликнула её я, но она уже вошла в раздевалку.
Я растолкала мальчишек и остолбенела.
Посреди раздевалки стояла миссис Гейтон. Она уже успела переодеться. Когда-то миссис Гейтон служила в армии, и теперь это было хорошо видно. Хотя она и стара как мир, на ней была безрукавка и мешковатые военные шорты. Но самое противное – это татуировка в виде русалки на куриной коже её бедра. Картинка растянутая, сморщенная и немножко зелёная. Зачем такое выставлять напоказ невинным деткам?
Брр.
Она обошла нас, придирчиво рассматривая, как будто хотела подстричь всех под ноль или, по крайней мере, отправить драить полы и чтобы мы всю оставшуюся жизнь ели свёклу.
Я тотчас догадалась: сегодня будет спортзал, потому что миссис Гейтон была босиком. Я с содроганием посмотрела на её ноги – корявые, мозолистые, все в толстых синих венах. Только не думайте, что она сама собралась что-то делать в спортзале. Она будет лишь насмехаться над нами и свистеть в свой свисток.
Мне кажется, если содрать с неё кожу, миссис Гейтон оказалась бы зелёного цвета. Как инопланетянин.
И всё же, несмотря на миссис Гейтон, я была рада, что сегодня у нас спортзал, а не игры с мячом или теннис, потому что я не мастер по части мячей, зато отлично умею лазить по канату и прыгать.
Сегодня в основном будет канат.
Я ловко вскарабкалась по канату вверх и даже сделала кувырок через верхнюю перекладину. К счастью, миссис Гейтон стояла ко мне спиной. Всё её внимание было сосредоточено на Элли.
– Давай, Элли, – сказала она. – Пожалуйста, попробуй взобраться на канат. Все сюда. – Она подозвала остальной класс. – Посмотрим, как Элли пытается вскарабкаться по канату.
Мальчишки перестали орать и бегать. Девчонки бросили свои скакалки и тоже подошли поглазеть. Но у Элли не получалось вскарабкаться по канату, она беспомощно повисла над узлом на нижнем его конце. Было видно, что она старается из последних сил. От натуги её руки и ноги даже сделались розовыми.
– Извините, миссис Гейтон, – сказала Элли, – но я не умею.
И она соскользнула на пол.
– Именно. Спасибо, Элли, ты только что отлично показала всем нам, как не надо взбираться по канату.
Элли покраснела до корней волос, в тон ладоням. Весь класс покатился со смеху.
Летающий кролик
Мы с Элли встретились на детской площадке во время обеда. Вся в слезах, она прижимала к себе игрушечного чёрного кролика, которого ей дала её мама перед тем, как уехала от них.
– Куда ты хочешь пойти? – спросила я.
– Куда угодно, лишь бы поскорее уйти отсюда, – ответила Элли.
Мальчишки шумели, но нас, девчонок, не задирали. Здесь я ощущала себя в безопасности, но как чувствовала себя Элли – этого я не знала.
– Элли, – сказала я. – Ты ведь помнишь про магазин сладостей?
– Да, а что? – ответила она, посасывая большой палец и одновременно поглаживая кролика.
Но мы не успели поговорить, так как внезапно в кадре возникли Ведьмы. Мелисса встала рядом, уперев руки в боки. Джессика остановилась позади неё и стала грызть шоколадку.
– Элли, не хочешь показать нам, как нужно взбираться на «паутинку»? – спросила Мелисса сладеньким голосом.
– Я могла бы подержать твои очки, – предложила Джессика. – В них столько стекла, что они могут разбиться.
– Нет, спасибо, – ответила Элли, ещё крепче прижимая к себе кролика.
– А ты не хочешь показать? – Мелисса повернулась ко мне. – Например, как твой отец сбежал из тюрьмы? Или как ты украла пингвинов?
Я сделала вид, что не вижу её.
– Просто нам интересно, как не надо делать. – Мелисса повернулась к Джессике, и они гаденько захихикали.
Элли уставилась в землю. Я – на туфли Мелиссы. На них были нарисованы щенки. Мягкие милые щеночки, но Мелисса не мягкая и не милая. Она – Ведьма.
Я смотрела на её туфли и представляла, как Мелисса горит на костре. А в следующий миг кролик Элли полетел через всю игровую площадку.
– Что ты?.. – вскрикнула Элли, удивлённо вскакивая на ноги.
Я проворнее её, но не настолько, чтобы спасти кролика от меткого броска на крышу школы.
Крыша с видом
Чтобы залезть туда, мне потребовалось минут пять. За школой стоял огромный мусорный бак на колёсиках. Он и водосточная труба – это всё, что мне было нужно. Мои руки болели после лазания по канату, но я хотела, чтобы кролик поскорее вернулся к Элли.
Я хотела хотя бы раз сделать доброе дело. И чтобы Мелисса и Джессика заплатили за свой гадкий поступок.
С крыши школы открывался фантастический вид.
Крыша была совершенно безопасной – плоской и залитой гудроном. Но что только не валялось здесь: кроссовки, шапки, ланч-боксы, упаковки от сэндвичей, карандаши (всё мокрое и грязное) и кролик.
Я сверху помахала всем на детской площадке. Элли помахала мне в ответ, а вот лицо миссис Мейсон приобрело странный пурпурный оттенок, а миссис Гейтон бегом бросилась в мою сторону, что-то быстро говоря в мобильный телефон.
Ведьмы застыли, потрясённо разинув рты.
Что ж, это будет им уроком.
Я не слышала, что говорят там, внизу, – голоса заглушал шум машин. Зато сверху открывался прекрасный вид. Через поля с грохотом катили огромные грузовики, а за моей спиной, словно лист фольги, простиралось и блестело море. Мне было видно всё, даже грядки с кресс-салатом.
Это было как в сказке. Надо почаще забираться сюда.
Подобрав кое-какой мусор и подцепив мокрые вещи карандашом, я сбросила всё это вниз.
Внезапно рядом кто-то взвизгнул. Выглянув через край, я увидела миссис Гейтон. Та со злостью смотрела на меня сквозь заплесневелые перчатки, упавшие ей на очки.
Я подняла кролика и помахала им в воздухе. Элли помахала в ответ.
В центре города взвыла полицейская сирена. Ощущая себя этаким маяком, я со своей высоты следила за полицейской машиной, пока та неслась по улицам города к школе. Наконец, надрывно ревя сиреной, она въехала на школьный двор, и из неё выпрыгнули двое мужчин в форме.
Один из них споткнулся на ступеньках, но другой оказался проворнее. Он со всех ног бросился к школе.
Дядя Дерек.
Но!
Дядя Дерек показался у меня наверху и велел спускаться на землю.
Я демонстративно молчала. Он не мой папа. Он не может приказывать мне, что делать.
– Скарлет. – Его лицо было очень серьёзным.
– Что?
Он пристально посмотрел мне в глаза. Похоже, он на самом деле был сильно встревожен.
– Скарлет, если ты и дальше будешь упираться, я буду вынужден сказать твоей маме, – сказал он.
Выхода не было. Я спустилась. Он помог мне и, похоже, даже не рассердился, лишь легонько похлопал по спине. Я вслед за миссис Гейтон и миссис Мейсон поплелась в кабинет миссис Мейсон.
Кролик Элли всё ещё был засунут за пояс моих брюк. Почему я не отдала его дяде Дереку?
Эх.
– Но они отняли у Элли кролика и зашвырнули его на крышу! – крикнула я в миллионный раз.
Миссис Мейсон вздохнула, откинулась на спинку стула и посмотрела на что-то, что заинтересовало её на столе.
– Дело не в этом, Скарлет. Дело в том, что на крышу забираться запрещено. Да, я согласна, что нехорошо швырять туда кролика, и я поговорю с Джессикой и Мелиссой, но ты не имеешь права нарушать закон.
Она для большей убедительности хлопнула ладонями по столу.
– Мне казалось, ты уже поняла это после случая с пингвинами.
Миссис Гейтон уселась на подоконник и кивала головой в такт каждому слову. Она всё ещё была в своём военно-спортивном костюме.
– Просто не нужно было этого делать, – добавила миссис Мейсон, улыбаясь мне.
– А как же кролик Элли? Она ведь не может без него спать. Кто бы залез туда, чтобы забрать его?
Я впилась взглядом в миссис Гейтон.
– Я? Увольте, – прокудахтала она.
Я представила, как она карабкается по приставной лестнице, а мы толпимся внизу, глядя на её армейские шорты. Брр.
– Его бы достал сторож, – сказала миссис Мейсон.
– Ага, примерно через месяц? Весь мусор, который там валялся, – он явно был там всегда.
– Ох, Скарлет. – Миссис Мейсон с измученным видом махнула рукой. Похоже, она и вправду устала.
– Но что было бы с Элли? Ей без кролика никак. Она бы вообще не спала. У неё ведь нет мамы.
– Успокойся, Скарлет. Возвращайся и пообедай наконец, а я поговорю с другими девочками. – Она встала. – Давай, давай, иди.
– И вы её даже не накажете? – услышала я голос миссис Гейтон когда закрывала за собой дверь.
Я зашагала к двери, что вела на игровую площадку и уже почти вышла наружу, когда мне на плечо легла чья-то рука.
– Кролик. Немедленно отдай его мне, – произнёс голос миссис Гейтон.
– Что?
Она протянула свою костлявую руку.
– Немедленно отдай мне кролика.
– Нет.
– Да, – возразила она, облизнув губы.
– Я не отдам, миссис Мейсон не говорила мне об этом.
– А я говорю.
– А если я не отдам?
Но миссис Гейтон оказалась проворней, чем я думала. Она ловко выхватила кролика прямо из-за пояса моих спортивных брюк.
– Эй! – крикнула я.
– Это станет уроком вам обеим, – огрызнулась она. – Тебе и твоей… подружке. Считайте, что он конфискован.
– Вы не имеете права!
– Имею, ещё как имею. Приходите ко мне завтра, если хотите, чтобы он вернулся. А теперь иди и ешь свой сэндвич.
Обещания, обещания
Я вернулась домой такая злая, что едва могла говорить. Мама была на улице вместе с Сидни. Она наполняла горшки компостом и втыкала в них зелёные побеги. Сидни вытряхивал землю в свой детский бассейн и размазывал грязь.
Бросив рюкзак, я прошла в дом. Я мысленно представляла миссис Гейтон в Антарктиде без карты.
Или без компаса.
Или без толстых носков.
Или без шерстяной шапки.
Или без её любимого плюшевого мишки.
– Что случилось, Скарлет? – Мама вошла и остановилась в дверях.
– Всё. Ничего.
– Как это?
И я рассказала ей про миссис Гейтон и кролика. Я не сказала ей, что он был на крыше и что дядя Дерек приехал, чтобы снять меня оттуда.
Мама подошла и села рядом.
– Согласна, это не совсем красиво с её стороны. Но она никогда не отличалась добротой, даже когда я училась в школе, но что-то подсказывает мне, что ты недоговариваешь.
– Дядя Дерек уже рассказал тебе?
Мама покачала головой.
– Вообще-то, нет. Мне позвонила миссис Мейсон.
– А-а-а, – сказала я. – Но дядя Дерек тоже рассказал?
– Почти, но не совсем.
Значит, всё-таки рассказал.
М-дааа… Папа был прав – я не могу никому доверять.
Я представила дядю Дерека в Антарктиде.
Без полицейской формы.
Без секундомера.
Без Элли.
– Но это всё равно нехорошо, – возразила я. – Бедная Элли – она просто убита.
– Согласна, швырять кролика на крышу нехорошо, и возможно, миссис Гейтон была неправа, когда конфисковала его. Но с твоей стороны было не совсем правильно залезать на крышу, чтобы забрать его оттуда. Вернее, это было почти правильно, но не совсем.
– Но мама, – возразила я. Этот разговор начинал меня жутко злить. – Поступки бывают либо правильные, либо неправильные.
– Бывают и серые зоны.
– О да, я слышала про серые зоны от Элли. То, что ты не говорила мне, что мой папа был шпионом, это тоже «серая зона»?
Мама покраснела.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что правду мне рассказал дядя Дерек, а не ты. То, что мой папа был кем-то вроде шпиона, а не преступником. – Мама попыталась меня перебить, но я не дала ей этого сделать. – Я росла, думая, что он был грабителем, ты же… И ты позволила ИМ, всем этим чудовищным миссис Гейтон и Ведьмам и всем остальным, ты позволила им думать, что мой папа был вором, и с тех пор они только и делали, что напоминали мне об этом. Ты должна была мне сказать, тогда бы я не обращала на них внимания. И это было бы правильно.
Похоже, мама была на грани слёз.
– Извини, Скарлет, просто я…
– Дядя Дерек рассказал мне о моём отце больше, чем ты.
– Скарлет, это несправедливо.
– Всё несправедливо. – Я откинулась на спинку дивана.
– Просто я…
Я в упор посмотрела на маму.
– Делала то, что тебе сказали?
Мама села на диван рядом со мной и намотала мои волосы себе на палец, но я отстранилась.
– Мам, прекрати. – Меня просто распирало от злости.
Она встала и подошла к окну.
– Наверно, мне было страшно нарушить правила, да. И потом, все эти слухи о бриллиантах. Когда ты была маленькой, кто бы мог поручиться, что ты случайно не проболтаешься о них в детском саду или в школе? Тогда бы нас действительно ждали большие неприятности. Знаю, ты можешь подумать, что это глупости и ерунда, но это не так. После смерти твоего отца было так много злых разговоров. Люди хотели знать, где спрятаны эти бриллианты. Я же этого не знала и сомневаюсь, что они вообще существовали. Ходило немало слухов о том, как он умер, и некоторые из них были просто ужасными. – Она провела пальцем по стеклу. – Я не хотела, чтобы ты всё это слышала, хотела отгородиться, хотела, чтобы нас оставили в покое. Хотела спрятаться здесь от всех этих разговоров. Но были и бесконечные допросы в полиции. И люди из МИ5 и МИ6, которые задавали всё новые и новые вопросы. Мне ничего другого не оставалось, кроме как молчать и надеяться, что со временем разговоры стихнут. И до сих пор мне это удавалось.
– А как насчёт дяди Дерека?
– Что насчёт него?
– Это совпадение? Или же?
– Он появился у нас по долгу службы. Но с тех пор всё изменилось.
– Это как понимать?
Читать бесплатно другие книги:
