Коробка с секретом Хичкок Флёр

Что бы ты выбрала?

Мы пошли спать. Элли и я. Но у неё не было кролика, и я слышала, как она плачет под одеялом.

Она снова ночевала у нас, потому что утром у мамы было запланировано раннее дежурство в доме престарелых.

Элли не стала говорить отцу, что миссис Гейтон конфисковала кролика, и я взяла у мамы обещание, чтобы она тоже не проговорилась, хотя она сказала, что готова задушить миссис Гейтон и поговорить о произошедшем с миссис Мейсон.

Таким образом у меня появился шанс рассказать Элли о мэре и её водителе, но вряд ли Элли станет меня слушать – она не в том настроении. Странно, но мне хотелось поговорить с ней прямо сейчас, чтобы она знала всё, что знаю я, потому что, хотя она одевается как в мультике «Мой маленький пони», и знает всё, и ставит смайлики над буквой «й», но всё же мне нравится, когда она рядом. Мы как будто одна семья.

Я доверяю ей. Она солгала ради меня, и я знаю, что она не выдаст мои тайны.

– Элли?

– Да.

– Может, мне проникнуть в школу и вернуть твоего кролика?

– Нет.

– Я могла бы. Это было бы несложно.

– Нет. Зачем тебе лишние неприятности? Спасибо, но нет. В любом случае отмычки теперь у твоей мамы. Так что ничего не выйдет.

Жаль. Я знаю, где лежат отмычки: под маминой кроватью. Я могла бы проникнуть в школу и исписать стены спортзала словами, очень подходящими миссис Гейтон.

Миссис Гейтон вонючка.

Миссис Гейтон воняет хуже, чем мальчишеский туалет.

Миссис Гейтон инопланетянин.

Я написала бы это зелёной инопланетной кровью.

Но затем я представила себе, как эти двое из машины мэра наблюдают за тем, как я пишу на стене.

И вздрогнула.

Ладно. От меня ждут, что я исправлюсь, что я буду вести себя хорошо.

– Элли?

– Да.

Послышался шорох, и в комнату вплыло облако с запахом стирального порошка, но теперь это меня почти не напрягало. Более того, мне это почти нравилось.

– Что бы ты выбрала…

– Что? – удивилась она.

– Что бы ты выбрала: отправиться на неделю в поход с миссис Гейтон или же каждый день совершать пробежку?

– Каждый день пробежка.

– Понятно. Что бы ты выбрала: отправиться на неделю в поход с миссис Гейтон или же голой спеть на сцене песню «Там, над радугой» для всей школы?

– Спеть «Там, над радугой». Я бы даже станцевала.

– Понятно. – Я задумалась. – Что бы ты выбрала: пойти с ней в поход или съесть слизняка?

– Съесть слизняка.

– А двух слизняков?

– Я бы предпочла съесть трёх слизняков.

– А цлый кувшин слизней?

– Брр, целый кувшин слизней! – улыбнулась Элли.

– Элли, – сказала я и, подпрыгнув, стукнулась головой о верхнюю койку. – Водитель нашего мэра, тот самый, которого мы видели в Доме бабочек, на следующий день после происшествия с пингвинами пытался шантажировать меня. У него есть видеозапись того, как я проникла в магазин сладостей.

Без очков глаза Элли казались ещё больше.

– Кто-кто?

– Он говорил о каких-то подсказках, я не знаю, кто он такой на самом деле. – Я вспомнила мэра. Воспоминание тоже не было из разряда приятных. – И она… она говорила о «моих бриллиантах», как будто мой папа украл их у неё.

– А мой папа говорил, что ему не нравится эта парочка.

– Это да, они неприятные и вечно оказываются рядом… Они сами или же их машина.

– Что им нужно? – спросила Элли. Её глаза блестели в темноте.

– Коробка. Им нужна коробка моего отца.

Что мы ищем?

Мы расположились на полу, прикрыв мою прикроватную лампу пледом, чтобы свет не был виден снаружи.

Нам не нужно, чтобы сюда нагрянули мама или дядя Дерек.

Элли разложила открытки, отделила фотографии и сложила их на одной стороне.

– Что мы ищем? – спросила она.

– Не знаю. – Я выложила из коробки всё остальное. – Всё, что мы не замечали раньше.

«Унесённые ветром», с загнутым уголком на странице тридцать девять.

Ключ.

Записка, засунутая в кассету.

В принципе, я могла бы забрать отмычки из маминой комнаты и положить их в мой школьный рюкзак. Нам нельзя приносить в школу острые предметы, но если миссис Гейтон попытается отобрать их у меня, я разыграю карту Мёртвого Отца. Но не знаю, что я сделаю, если она прижмет меня к стене мёртвой хваткой спецназовца. Наверно, отдам их ей.

Я перебрала снимки. Сбоку торчал пожелтевший картонный кармашек размером с кредитную карточку. Демпмутская библиотека. Читательский формуляр.

Я протянула его Элли. Она прищурилась за стёклами очков.

– Здесь карандашом написано Ричард Мак-Налли. Взгляни.

Я выхватила у неё карточку и тотчас увидела, что она имела в виду. Там и впрямь было написано папино имя – старым, выцветшим карандашом, аккуратным, почти каллиграфическим почерком.

Папиным?

Я понюхала картонный кармашек. От него пахло какой-то допотопной стариной. Какое разочарование.

Я заглянула внутрь кармана. На самом дне застрял сложенный листок розовой бумаги. Я попробовала его вытащить. Увы, у меня были слишком толстые пальцы. Тогда я попыталась поддеть его карандашом. Наконец Элли не выдержала, сняла очки, и мы при помощи дужки её очков подцепили и вытащили листок.

Когда-то он явно был того же размера и формы, что и картонный кармашек. Я разгладила листок.

По запросу. «Почтовые ящики, мёртвые и живые». Г. Г. Кримпас.

– По запросу? – недоуменно переспросила я и посмотрела на Элли.

Она, в свою очередь, – на меня.

– Библиотека, – твёрдо ответила она.

– Перед школой, – сказала я.

Краткая история рыбной пасты

Этим утром дядя Дерек был молчалив. Он всё время смотрел на меня, как будто я бомба и могу в любой момент взорваться. Похоже, он следил за мной в оба, как и обещал. Он ещё не оделся и щеголял по дому в синей пижаме, от которой пахло ополаскивателем для белья, которым, в свою очередь, провоняла вся кухня. Интересно, моет ли он усы ополаскивателем, чтобы они не царапались?

Он приготовил для нас с Элли идеальные сэндвичи (аккуратные ломтики ветчины и белого хлеба) и аккуратно упаковал их.

Мама всегда даёт мне то, что осталось с вечера, иногда это вкусно, но чаще мне бывает неловко. Притащить в школу ланч-бокс с чечевицей и бурым рисом, будь это хоть сто раз вкусно, – значит выставить себя в глазах остальных дурочкой.

Впрочем, мне наплевать.

– Пап, сегодня нам надо в школу чуть раньше, – сказала Элли, отправляя в рот последнюю ложку хлопьев.

– Я провожу вас, – сказала мама. – Отвезу Сидни в ясли в коляске.

Элли посмотрела на меня.

– Мы хотим зайти в библиотеку, – сказала я.

– Нам надо найти кое-что для домашней работы, – поспешила добавить она.

– Ничего страшного, – сказала мама. – Я тоже пойду с вами.

Мы шли мимо аэродрома. Мама болтала с Элли, а я шагала впереди. Они могли бы и поторопиться, но я плохо представляла себе, как мы избавимся в библиотеке от мамы. Она наверняка станет задавать вопросы.

Миновав аэродром, мы вышли в переулок, который вёл к центру города. Мы шли примерно пару минут, когда рядом с нами притормозила машина.

– Подвезти? – Это была машина мэра. Водитель высунулся из окна и улыбался от уха до уха. – Идёте в город?

– Нет, – ответила я.

– Вы едете до самого центра? – обрадовалась мама. – Это было бы прекрасно, спасибо огромное. Залезайте в машину, девочки.

Элли застыла на месте. Я тоже.

– Давайте, – сказала мама, проталкивая Сида вместе с коляской через заднюю дверь. – Это очень любезно с вашей стороны.

– Нет проблем, дорогуша, – проворковала дородная женщина, состроив Сиду умильную гримаску. – Это деньги налогоплательщиков. Так почему бы налогоплательщикам иногда ими не воспользоваться. Тем более что эти две барышни успели прославиться.

– О да, пингвины, – пробормотала мама, краснея. – Залезайте, девочки.

Что нам оставалось? Мы сели в машину.

– Да, эти птицы в вашем саду наделали много шума, – сказала мэр.

– Это точно, – согласилась мама. – Вы видели их по телевизору?

– Пинги… – подал голос Сидни, вытирая руки о юбку мэра.

Та сердито посмотрела на Сида, но затем поспешила вновь нацепить на лицо умильную улыбку.

– Да-да, видели… Мы видели по телевизору вас всех, правда, Джеральд?

Водитель невнятно хмыкнул.

– Потом мы даже пошли посмотреть этих пингвинов, тем более что они стали настоящими знаменитостями. Главное, они ведь ничуть не пострадали?

Машина бесшумно катила по улицам.

Я была зажата между мэром и мамой и едва могла дышать. Элли сидела на дурацком маленьком сиденье позади водителя. По идее, водитель должен сидеть за глухой стеклянной перегородкой, но окошечко в ней было открыто, и он всё слышал. Внутри автомобиль был настолько похож на грузовое такси, что в нём бы запросто поместился весь наш Золотой класс. И миссис Гейтон и миссис Мейсон в придачу.

– Когда вы сюда переехали? – спросила мама. – Года три назад?

– Да, где-то около того, – ответила мэр, возясь с сумочкой. От неё пахло косметикой, густой парфюмерией и театрами. Она не была похожа на мэра, а скорее на женщину, которая управляет поездом-призраком.

– Вам нравится в Демпингтоне? – спросила мама.

– О, очень милый городок, не так ли, Джеральд?

Водитель хмыкнул в знак согласия.

– Но ведь вы из… Лондона?

– О да. – Похоже, мамин вопрос был мэру не совсем по душе. – Вообще-то да, изначально, но теперь мы думаем о себе как о местных жителях, не так ли, Джеральд?

Водитель в очередной раз хмыкнул.

– Где именно вас высадить, мои дорогие?

– Как бы вам сказать, – ответила мама. – Девочкам надо в библиотеку, чтобы сделать домашнее задание. Я везу Сидни в ясли.

– Какое совпадение! Сегодня утром у нас запланирована встреча в библиотеке, не так ли, Джеральд? – крикнула мэр водителю.

– Да, дорогая, очень удобно, мы могли бы подбросить девочек до библиотеки.

Дорогая? Шофёр так обращается к мэру, своей начальнице? Интересно, как вообще её избрали на этот пост?

Я посмотрела на неё. Она возвышалась надо мной, как гора. Не иначе как она подмяла под себя остальных кандидатов.

– Это было бы замечательно, – сказала мама.

– Неправда, – тихо возразила я.

– Скарлет! – мама ткнула меня локтем в бок.

Я уставилась в пол. Мне совсем не нравится эта идея. Абсолютно.

Мама провела рукой по обивке салона.

– Какая прекрасная машина.

– О да, верно, вы только взгляните! – Мэр нажала кнопку. Открылась маленькая дверца, за которой оказался шкафчик, полный подсвеченных бутылочек и сверкающих бокалов.

– О, – рассмеялась мама. – Чудесно.

Сид захлопал в ладоши и попросил повторить:

– Есё, есё!

– Согласитесь, это так удобно, между делами промочить горло. – Мэр рассмеялась, и её огромная туша затряслась от смеха. Я тоже затряслась, потому что была прижата её жирным боком.

Она открыла сумочку и достала оттуда конфеты.

– Хочешь? – спросила она, сунув мне под нос конфету. Я отказалась, но Сидни схватил сразу три штуки и запихнул в рот.

Миновав окраины города, машина бесшумно остановилась у входа в библиотеку. Водитель выскочил, чтобы распахнуть дверь, и мы друг за дружкой вылезли на тротуар – мама первой, мэр – последней. Хотя ей явно пригодилась бы лебёдка – такая она была огромная.

– Большое вам спасибо, – поблагодарила мама и просияла улыбкой. Сид помахал рукой, и они покатили в направлении ясель.

– Мам!.. – окликнула я её.

Мама обернулась и послала мне воздушный поцелуй.

– Увидимся позже, Скарлет.

– Пойдёмте, девочки, – поторопила нас мэр. – Вверх по ступенькам.

Внутри библиотеки у меня перехватило дыхание. Я судорожно сжимала пожелтевший картонный кармашек. Интересно, сумеем мы что-нибудь выяснить? Между тем мэр пошла поговорить с библиотекарем. Водитель же остался с нами.

– Ищем какие-то книжки, да? – спросил он.

– Да. – Элли отошла к каталогам и опустилась на корточки у книжного стеллажа в середине зала. Я присоединилась к ней: начала наугад вытаскивать книги и с заинтересованным видом их листать.

Водитель обошёл стеллаж и, опершись на него, наклонился к нам.

– Итак, Скарлет, ты подумала? – спросил он, глядя на нас сверху вниз.

Я промолчала.

– Если честно, наше терпение на исходе, поэтому я решил, что, может, стоит увеличить моё предложение, если можно так выразиться.

Я переставляла книги на полке. «Чингисхан, биография»; «Краткая история рыбной пасты». Настоящими поисками была занята Элли, но водитель не смотрел на неё. Он сверлил глазами мою макушку, я чувствовала это едва ли не кожей.

– Теперь мы познакомились с твоей замечательной мамочкой и твоим милым младшим братом. И я подумал, что мы могли бы узнать их ближе. – Он снял форменную фуражку и теперь вертел ею на указательном пальце. У него почти не было волос. На секунду меня посетила мысль, а не огреть ли его по лысой голове каким-нибудь увесистым томом. Например, для этих целей отлично бы подошли «Пятьдесят способов изготовления компоста».

Элли еле слышно пискнула. Я даже не посмотрела в её сторону. Не рискнула.

– В любом случае, – продолжил рассуждать водитель, – они очень милые, твои родные, и очень хорошо смотрятся в нашей машине. И, главное, похоже, они нам доверяют. – Он выпрямился и направился к центральному столу. – Будет жаль, если с ними что-нибудь случится.

Автодром

Мы бежали всю дорогу до самой школы. Бег – это хорошо. Бег заставляет меня дышать полной грудью, чего я не делала, по крайней мере, полчаса.

За всю дорогу мы не проронили ни слова. Я не хотела обсуждать то, что сказал водитель. Не хотела, чтобы это оказалось реальной угрозой. Я пыталась всё забыть, как будто ничего не было

– Я поняла! – крикнула Элли, тяжело дыша позади меня.

– Что?

– «Почтовые ящики, мёртвые и живые». Я сунула эту штуку в свою сумку.

Я остановилась и нырнула под навес автобусной остановки.

– Как тебе удалось?

– Она стояла там, на полке. – Элли так задыхалась, что едва могла говорить.

– Что?! Дай посмотреть.

Элли достала свой трофей – небольшую книжку в твёрдом коричневом переплёте, всю в пятнышках плесени.

– Вот, – сказала она.

Взяв у неё книгу, я пролистала её. Из книжки ничего не выпало, ничего не было написано внутри. Ничего, что указывало бы на то, что нам нужна именно эта книга.

Шум-гам-толкотня.

Школа.

Мне сделалось совсем муторно. Как будто я отдала им коробку, ключ и всё остальное. Весь урок математики мама и Сид не выходили у меня из головы: они могли быть где угодно в городе, и ни одна живая душа никогда не заподозрила бы мэра. Мама просто сядет в их машину и поедет…

А вот Элли, казалось, сохраняла спокойствие. Наверно потому, что её отец полицейский, он всегда может спасти её, уберечь от опасности.

Мы спрятались в школьной библиотеке, и я снова пролистала книгу. Та оказалась на удивление скучной. Зная то, что мне рассказали о папе, я бы предположила, что он выбрал бы что-то поинтересней. Там были мили русских имен и заголовки вроде: «Идиосинкразии дела Каргла». Я отвлеклась, не успев начать читать, и была вынуждена постоянно напоминать себе, что там может быть что-то важное.

Хотя книжка оказалась на редкость занудной, мы узнали, что такое мёртвый почтовый ящик. Это общественное место, где один человек, как правило шпион, может оставить сообщение другому. Например, засунуть его в пачку с хлопьями в супермаркете, оставить под сахарницей в кафе или в ячейке для хранения багажа на вокзале.

Вот только какое это имеет отношение ко мне? Я не понимала.

– Всё без толку, – сказала я, передавая книгу Элли.

Взяв журнал с комиксами, я уселась в кресло-трансформер. Меня не покидало чувство, что эта папина коробка не к добру. Моя жизнь была в полном порядке, пока в ней не появилась она.

Скучная повседневная жизнь, зато совершенно нормальная. Теперь же она похожа на американские горки. Нет, даже не на американские горки, а на сталкивающиеся электрические автомобильчики на автодроме или же на гигантскую крутящуюся чайную чашку на карусели, в которой обычно тошнит.

– Вот, Скарлет, посмотри! – сказала Элли, помахав книгой перед моим носом. Я ничего не увидела, кроме череды бессмысленных имен. – Она… она сама по себе – сообщение из мёртвого почтового ящика.

– Это так? – удивилась я.

– Смотри… вот здесь! – Она указала на пятую страницу. – «…Фундаментально», буква «Ф» подчёркнута. Не очень сильно, но определённо подчеркнута. И здесь. – Она перевернула пару страниц. – «Задайтесь вопросом»… «А»?

Прочесав страницы, мы заполучили буквы. Ф.А.З.Е.К.Е.Р.Л.И.

– Фазекерли? – спросила я. – Единственный Фазекерли, которого я знаю, это старинный особняк, верно? Там ещё есть кафе и всё такое прочее.

Элли потребовалось около наносекунды, чтобы подойти к библиотечному компьютеру, ввести пароль миссис Гейтон и вывести на экран поисковую страницу.

– Фазекерли-Холл, – сказала она, набирая слова.

На мониторе появились снимки большого дома из красного кирпича. Он был сплошь в табличках чайных и кафе и полон стариков. Я была там однажды с мамой.

– «Открыто ежедневно, с 10 до 17, в двух милях от залива Демпмут-Бей, в пяти милях от Демпингтона», – прочитала Элли. И добавила: – Бинго!

– Откуда ты знаешь пароль миссис Гейтон? – удивилась я.

Головокружение

Мне не сиделось в школьном автобусе. Элли вышла передо мной, захватив с собой «мёртвый почтовый ящик» (очевидно, чтобы прочесть его перед сном), и хотя Мелисса и Эмбер сидели на заднем сиденье и распевали «Скарлет, Скарлет, дай мне свой ответ…», мне было всё равно.

Мы сделали открытие; мы знаем больше, чем та коробка.

Мы знаем больше, чем мэр и её водитель.

Мы знаем, каким будет наш следующий шаг.

Я представила, как мы находим в коридорах Фазакерли-Холла сундук с секретами, который нынешние владельцы даже не заметили. Они нам так благодарны, что делятся с нами содержимым сундука и вручают мне кассету, которую папа записал перед смертью и где он всё объясняет.

Мэр и её водитель вообще не фигурируют в этом сценарии. Я как раз добралась до места, где выясняется, что на самом деле мой папа не погиб.

– О-о-о! – воскликнул водитель автобуса. – Что-то случилось?

На гравийной дорожке около грядок кресс-салата стояли две полицейские машины. Даже с расстояния я заметила, что наше кухонное окно разбито.

– О-о-о-о-о-о-о-о-о! – завопили Ведьмы.

Но я проигнорировала их, потому что во рту у меня пересохло. Я молча вылезла из автобуса и побрела к дому. Стоило мне подойти ближе, как мне сделалось дурно.

Под окном кухни сидел полицейский и фотографировал землю.

– Это место преступления, – пояснил он. – Вам придётся подождать в стороне.

– Что случилось? Где моя мама?

– Сержант! – крикнул полицейский в разбитое окно. – Здесь какая-то девочка. Подожди, дорогуша, – добавил он.

Я остановилась перед входной дверью.

Моей входной дверью.

Я совершенно оцепенела.

В голове царил полный сумбур.

Где же мама?