(Не) Желанная герцогиня Любимка Настя

И тут меня накрыло… Крыса… Здоровущая крыса, которая явно была в корзине Ильи… А я прекрасно знала, как такие твари душат младенцев, утаскивают и жрут их…

Меня бросило в пот… В глазах на мгновение потемнело. Я бы не проснулась, девочки спали… Никто и ничего не смог бы сделать… Никто из нас.

— Ты… — выдохнула я ошеломленно. — Ты… Она была в корзине?

— Урр…

Надо полагать, ответ утвердительный.

В горле возник ком…

Откуда здесь крыса? Нет, понятно, что рядом лес, и там эти твари обитают, тем более что водоем рядом. Но за эти дни крыс не замечали, ни одной не видели рядом с шатрами… Выжидали они, что ли? Принюхивались?

И сон моих слуг… Почему такой крепкий? Им всегда хватало малейшего намека на мой голос или мяуканья Илюши, чтобы тут же оказаться рядом. Но сейчас я еле их добудилась!

— Люси, немедленно к постовым! Нужно проверить остальные шатры, — хрипло потребовала я, приложив сына к груди.

Война войной, а кушать дите должно по расписанию.

Волк отвернулся. На миг мне показалось, что он сейчас лапой глаза себе закроет. Стыдливый какой… Или смущенный?

— Интена, осмотри шатер!

Как там Тирхан говорил? У осужденного, носящего радрак почти ход, не должно остаться разума? Скажите это волку, который сидит передо мной. Который явно за кашу, а может, за инцидент на озере спас моего сына. Да так, что ребенок даже ничего не почувствовал и не потревожился. Я вот только от клацанья проснулась…

— Здесь еще крысы, — прошептала Интена, — мертвые…

Еще крысы… Я решительно не понимала, почему никто из нас не проснулся! Ни когда эти твари пришли в шатер, ни когда возились тут, ни когда волк их убивал. Это странно!

И тут раздался женский визг, громкий, отчаянный, перешедший в ультразвук.

— Кажется, мы опоздали с предупреждением, — произнесла я. Страх липкой волной пополз по позвоночнику. — Интена, узнай, что случилось. И позови Аррияша.

Надеюсь, никто не пострадал. Очень на это надеюсь. Странные крысы, будто наведенные… И сон тоже наведенный!

— Ваша милость, я не могу Вас оставить одну…

— Я не одна, — отрезала я. — Иди.

Перечить мне она больше не посмела, я же снова посмотрела на волка.

— Я не знаю, кто ты и кем был, не знаю, за что осужден, но я благодарна тебе за сына, — помедлив, выдохнула: — За защиту меня и моих слуг. Спасибо тебе.

Чтобы тут ни происходило этой ночью, но волку я явно обязана жизнью.

Я укачивала Илью, слушая, как оживленно становится на улице. Кто-то плакал, кто-то кричал, Фолк отдавал приказы, кажется, Аррияш тоже…

Нужно убираться из этого места. Немедленно.

— Ррр… — волк встал и повернул морду ко входу.

Я напряглась и медленно начала подниматься. Вряд ли волк так реагировал бы на хорошего человека.

Илья посапывал и морщился, но я не смогла заставить себя уложить его в корзину. Рациональнее было бы освободить руки, но все внутри меня противилось этому, и я прислушалась к интуиции. Смотрела на вход и мысленно обращалась к магии. Я мало умею, практически ничего, но без боя не дамся.

— Арлис?

Волк ощетинился и зарычал. Я знала, что он не может напасть. Иначе радрак его убьет. И скажу честно, мне было бы жаль терять такого защитника.

Пусть считается, что радрак — это стопроцентная гарантия того, что он умрет, но ведь должны быть исключения из правил! Должна же быть лазейка, позволяющая снять этот страшный артефакт? Неужели создатели не понимали, что их детище могут использовать совсем не во благо? В конце концов, выжила же я почему-то после того, как помогла вороне…

Фолк выглядел странно, его глаза казались пустыми, руки мелко подрагивали, губы что-то беззвучно шептали. Мужчина резким движением опустился на пол, взмахнул руками и коснулся земли. Волк зарычал сильнее и встал между мной и вошедшим, явно давая понять, что я под его защитой. Ох…

И тут земля задрожала… Меня закачало, и я с трудом удержала равновесие. Раздался оглушительный треск — Илюшину корзину кто-то пробил. Да и не только ее, моя перина тоже трещала от воздействия из-под земли. Не знаю, что за твари полезли, кроты ли, крысы… Я словно наблюдала за всем со стороны. За волком, который отшвыривал от меня все-таки крыс, за тем, как они облепили его тело…

Я ничего не могла сделать, моя магия не отзывалась, я совершенно ее не ощущала. Только прыгала дурной козой по шатру, прижимая к себе сына.

Шатер быстро наполнялся лесными тварями, а мы не могли выйти или хотя бы прорвать прочную ткань. У Арлиса пошла ртом кровавая пена, он завалился на бок. И в тот же момент кто-то, наконец, продрал ткань и буквально вытащил меня на улицу.

— Волк! — крикнула я. — Не бросайте его!

Перед моими глазами ярко вспыхнул огонь. В шатер кидали факелы…

— Ваша светлость, Вы в безопасности, — Аррияш держал меня крепко и настойчиво тащил прочь от шатра. — Не смотрите.

Плакал Илья в моих руках, верещали в огне крысы, воняло жженой плотью, а я не могла отвести взгляда от шатра…

— Не стрелять! — грянул прямо над ухом Аррияш. — Не стрелять!

Из пылающего шатра полз волк… Не просто полз, он еще и Арлиса тащил…

Глава семнадцатая

Той ночью мы потеряли пятерых моих людей и троих солдат из королевской стражи, остальных удалось спасти. Пусть некоторым и придется еще восстанавливаться после укусов.

По словам Аррияша и Тирхана могло быть хуже. Намного хуже. Да я и сама это понимала.

Нам всем очень повезло, что днем я спасла ворону, оказавшуюся морфом с радраком на шее, а пара детишек так и не выпила отвара и никак не могла угомониться и лечь спать. Именно они и тормошили своих друзей, пытаясь разбудить, они же и начали отбиваться от первых крыс, которых поначалу было совсем немного. Рудик и вовсе сумел разбудить Аррияша, а тот в свою очередь поднял всеобщую тревогу. Пусть и несколько запоздало… Арлис Фолк таки сумел проскочить незамеченным в мой шатер.

Но обо всем по порядку.

После того, как солдаты потушили пылающий шатер (мы все же находились в лесу, и лесного пожара никто из нас не желал допустить), они спасли то, что еще можно было спасти. Тут я обрадовалась за свои сундуки, которые хоть и оплавились отчасти, но содержимое сохранили, и монеты с драгоценностями не пострадали. Часть скарба оставалась в телегах и поэтому тоже не оказалась в числе потерь.

Конечно, было и то, что мы утратили. К этому относилась некоторая одежда (как моя, так и Люси с Интеной), постельное, перина, которую тащили для меня, и на которой я спала во время привалов, мелкие бытовые предметы. Но я отнеслась к этому философски: мы живы — это главное. И деньги сохранили — значит, докупим необходимое.

Пока я приходила в себя, Интена с Люси взяли на себя заботу об Илюше. Потом я осматривала своих воспитанников, перевязывала пострадавших от укусов крыс (нам всем невероятно повезло, что у них не было бешенства). Учитель занимался Арлисом Фолком, буквально удерживая того на грани жизни и смерти, и не давая ему пересечь черты, раз за разом запуская его сердце, а также дожидаясь того момента, пока я смогу обратиться к своей магии, которая была заглушена особым порошком, добавленным в отвар.

Магию я не утратила, как испугалась поначалу. Мне ее блокировали на несколько часов, прекрасно зная, что на необученного одаренного такая травка будет действовать сильнее. По той простой причине, что необученный еще не умеет контролировать свой резерв, и тот у него динамичный. Грубо говоря, не спокойное течение по энергетическим каналам, а хаотичное, что в свою очередь быстрее отрезает энергию от точек сплетения и магического ядра. Такой вот магический краш-синдром.

Конечно, на организме и самом даре подобное сказывается не лучшим образом, однако если блокировка недолгая и нечастая, то можно отделаться легким испугом. Что и произошло в моем случае.

Ну и, несомненно, данная травка являлась запрещенной и редкой в королевстве. А поди ж ты, таки нашлась у злоумышленников!

Почему в чашке Тирхана и остальных не оказалось этой травки, тогда как снотворное подсыпали всем? Да потому, что на лекарей она вообще не действовала (они обладают иммунитетом ко многим препаратам, что не всегда хорошо, зато распознать их могут). Травку добавили только мне, посчитав угрозой плану по уничтожению герцогини и ее свиты, и, конечно же, благодаря ее редкости.

Отчего Тирхан не распознал снотворный компонент? Был слишком впечатлен встречей с волком, а там и погружением в историю мира…

Когда люди более-менее успокоились, мы распотрошили вещи Арлиса Фолка, а заодно допросили его солдат. Итогом стала масса неприятных впечатлений и однозначный вывод, что его солдаты в покушении не принимали участия. Мало того, они оказались шокированы не меньше нас.

Вообще, когда волк вытащил капитана (к слову, после этого он на наших глазах обратился в ворону и до сих пор в оном виде и существовал), я полагала, что это сделано для дальнейшего допроса. Однако учитель развеял мои надежды на прояснение случившегося подобным путем.

Арлис Фолк был под сильным ментальным внушением. Если бы он погиб в пожаре, то это не удалось бы ни доказать, ни распознать. Только по откату (признаки оного были на теле) Тирхан установил, что все, что натворил Фолк — следствие управляемого сознания и определенных установок, заданных его разуму.

Знал ли об этом волк, когда спасал Арлиса? И если да, то как понял, что сам мужчина, по сути, невиновен?

Конечно, сомневаться в том, кто устроил все это, не приходилось. Точнее, в том, кто оказался исполнителем. Потому что откуда у простого капитана одного из отрядов королевской стражи такие мощные артефакты? А призыв грызунов и управление ими — это не заклинание, как я подумала, увидев мужчину в своем шатре, а действие артефактов, активированных заранее импульсом магии. Их нужно было вытащить в определенный момент и окропить кровью. Опять же различные травы и порошки, которые обнаружились в личной сумке Арлиса…

Вопросов было много, ответов вот только не нашлось. Однозначно было ясно лишь одно: ни мой сын, ни я не нужны в живых. Атака была направлена именно на нас с ним. Остальные шли довеском.

Вот еще почему так гнал Фолк, вот почему огибал населенные пункты и стремился увезти подальше от людей. Сделай мы привал дальше в лесу — и на его призыв вышли бы крупные звери. А там… Никто бы не дознался правды.

Все выглядело бы так, что мы сбились с пути, а потом нас задрали дикие звери.

Согласно карте Арлиса Фолка, которую нашли в его вещах, мы ни в коем случае не должны были попасть в крупные города, да и в герцогство Моррисон тоже. Капитан королевской стражи вел нас окольными дорогами, отмечая на карте путь, максимально удаленный от густонаселенных пунктов.

Уже ясно, для чего.

Когда все это вскрылось, мы повернули назад и спустя несколько дней оказались в Придорожье. Это самый крупный населенный пункт, примечательный тем, что находится на пересечении всех дорог. Он стоит на пути буквально всех странников, желающих попасть в столицу, в северные, западные или восточные земли.

Сегодня шли третьи стуки, как мы находились здесь. Отдыхали, лечили людей, благо в этом городе было аж три лекаря. И пытались понять, кому перешли дорогу. Точнее, кому помешали я и мой сын.

Сначала, конечно, на ум пришла Сарвенда. Казалось бы, кому, как не ей, мы мешаем. Но…

Во-первых, не стань сейчас нас с Илюшей — и ей сделают принудительную чистку чрева. Родить никто не позволит, потому что не будет первенца от законной жены (такие уж правила в местном гадюшнике), так что живой Илиас ей сейчас позарез необходим. Хотя бы до момента родов.

Второе — откуда у дочки мелкого купца такие дорогие штучки? Нет, она, несомненно, отлично наварилась на любви герцога, однако просто денег было мало. Необходимы знания и магия! И если первое она еще могла где-то отхватить, то вторым была обделена. Дара, даже латентного у нее не было (подтверждено Тирханом).

Учитывая все это и спектр воздействия, оказанного на Арлиса, я пришла к выводу, что помешали мы королевской семье (у принцессы точно был ментальный дар). Вот только мотива понять не могла. И наотрез отказалась писать письмо королю о нападении. На этом настаивал Тирхан, как и на том, что мы не должны продолжать путешествие, а должны дождаться ответа от Его величества, в котором тот укажет, как нам быть дальше.

— Анастейзи, да поймите же, что мы не можем самостоятельно принимать решения! — в который раз заявил Тирхан и взволнованно всплеснул руками. Ну никак у него не получалось переубедить меня. — Мы обязаны поставить Его величество в известность.

— С чего бы? Это его капитан устроил покушение, и мы лишь чудом выжили! Мало того, мы сбились с пути, и нам теперь до места добираться не меньше трех вехиманов. Снова!

А это, простите, потеря времени! Огромная потеря, потому что по моим подсчетам мы доберемся к землям Моррисон только в середине лета!

Да какое там! У нас вообще останется только один месяц лета! А как насчет посадок, которые я запланировала? Опять же сено для лошадей, которое еще скосить и просушить надо! Нет, я помню, что земли у меня не особо плодородные, но хоть какая-то трава там растет?

Опять-таки кто его знает, в каком состоянии там деревни. Может, отстраивать многое придется? Помимо того, чего бы мне хотелось? Тот же деревенский туалет бы не помешал, да и баня лишней не станет! А строить на мерзлой земле — такое себе удовольствие!

— Я понимаю Ваши сомнения, но Вы обязаны — как верноподданная! Его величество выделит дознавателей и новую стражу!

— А еще я обязана сохранить жизнь своим людям! Ментальный дар — прерогатива королевской семьи! Я еще не сошла с ума, чтобы сидеть и тихо ждать, когда меня снова прибить попытаются!

— Да с чего Вы это взяли?

— Что именно? Почему снова прибить захотят? Да тут все просто! Это покушение не удалось — устроят новое, раз я так сильно всем помешала!

— Я говорю о даре. С чего Вы взяли, что ментальный дар — прерогатива королевской семьи?

— А разве нет? Ее высочество пользовалась своим даром при мне. Я умею видеть и думать, Тирхан.

Сразу после покушения я настояла, чтобы наедине мы обращались друг к другу по именам. Право слово, столько успели вместе пережить — и соблюдать придворный этикет? На это просто не было времени!

— И я уверена в том, что королевская семья обладает активным ментальным даром. Мало того — если не у самого короля, то у принцессы было время, чтобы не только дать подходящие установки Арлису, но и снабдить его всем необходимым.

Нет, понятно, что плохо думать о той, что стала крестной матерью Илюше, не хотелось. Все ж таки ее Священная Пара одобрила, но… Чем черт не шутит?

Казалось бы, кандидатура принцессы сразу просится на ум и при этом выглядит подозрительно. Но сразу начинаешь искать оправдания ей и убеждать себя, что такого не может быть. Потому что непонятно, для чего ей это. Такие вот взаимоисключающие выводы…

С одной стороны, ее близость ко всем действующим лицам этой странной пьесы. С другой — ее положение, которое столь высоко, что я и мой сын, в общем-то, ей совершено не помеха.

Опять же их желание получить от меня и герцога еще потомство…

То есть, если призадуматься, то аргументов «против» будет больше, однако других кандидатов на роль убийцы с ментальным даром просто нет. Ведь для установки связи необходим контакт!

Опять-таки одобрение Священной Пары… Но значит ли оно хоть что-нибудь?

Боги этого мира не шибко-то вмешиваются в дела своих подопечных. Во всяком случае, повсеместно этого не происходит. Скорее, точечно, как в случае со мной. Стейзи умерла, но она еще была нужна миру, и в ее тело приволокли мою душу. Вот и вся помощь…

— Ай! Прекратите!

Ворон отлетел от Тирхана, клюнув того по руке, когда тот открыл рот, чтобы что-то гневно произнести. В итоге учитель замолчал и то, что собирался ранее сказать, не произнес. Нахмурившись и окинув птицу гневным и задумчивым взглядом, Тирхан выдохнул и спросил:

— Я помню о клятве! А вот откуда о ней знаете Вы?

Можно подумать, ворон сумел бы ответить.

— О чем речь? — спросила я, глядя на нахохлившегося ворона.

Красивая птичка. Уже не выглядит потрепанной и плешивой, как в первый день после покушения, вон как перья на солнце блестят!

— Я приближен к королевскому двору и конкретно к королевской семье, и, как многие, давал клятву о неразглашении. То, какими активными дарами обладает королевская семья — табу для обсуждений и разглашений, Анастейзи.

— Дарами… Значит, они разные?

— Клятва, — напомнил Тирхан. — Я не могу это обсуждать, но уверен, что король непричастен к тем событиям, которые имели место быть. А потому мы обязаны сообщить о покушении и о том, что капитан королевской стражи, назначенный в Ваше сопровождение, болен и сейчас только на пути к выздоровлению. Вы же понимаете, что не в его состоянии продолжать путешествие!

— Он выживет. И за ним приедут, как только мы отпишемся о его состоянии. К тому же, уход за ним я оплачу, — спокойно ответила я. — А что предстоит нам на землях Моррисон — еще еизвестно. И оттягивать поездку, дожидаясь реакции Его величества — глупость. Соглашусь, что мы должны сообщить о положении Арлиса Фолка, но в остальном — я не согласна и разрешения на подобное не дам. А сделать это без моего ведома Вам не даст клятва.

Я смотрела прямо в глаза старого учителя и не отводила взгляда, наблюдая за сменой эмоций на его лице.

— Вы очень упрямы, Анастейзи, — изрек он наконец. — Но оставлять Арлиса здесь одного я бы не советовал. Как бы там ни было, а он — ниточка к тем, кто покушался на Вас, и неугодный свидетель. И пусть рассказать ничего он не в состоянии, но у него выработался определенный рефлекс: если при нем применит магию тот самый человек, даже самую кроху силы — он его вспомнит.

— Вы хотите сказать, что после ментального вмешательства Арлис Фолк всегда почувствует эту магию? Бессознательно?

— Когда делают подобные установки, — учитель вздохнул, — обычно ставят блоки на самоуничтожение. Арлис должен был погибнуть, но этого не произошло, поэтому память его тела будет хранить то, что почти привело его к гибели. И да, Вы правы, реакция на эту же магию будет неосознанной, но яркой. Ему захочется убраться подальше от того, кто ее применит.

— Вот оно как… — я постучала пальцами по столу, размышляя. — Что ж, значит, он поедет с нами и выздоравливать будет в герцогстве Моррисон. Придется купить экипаж, чтобы расположить его с удобствами на время пути.

Траты вводили меня в уныние. Еще доехать не успели, а уже расходы. И немалые.

— Тирхан, а Вы уверены, что эта штучка на шее нашей птички давно?

— Почти ход, — не задумываясь, ответил он. — Радрак с течением времени тускнеет. Сейчас нашему взору доступна лишь частичка его былого великолепия. Когда его только надевают, узоры на артефакте яркие, бросающиеся в глаза. Сейчас же виден только ободок.

— Значит, ход, — кивнула своим мыслям. — И эта ворона знает о том, что существует клятва о неразглашении информации о королевских магических дарах. А скажите-ка, Тирхан, около хода назад никто из столицы не пропадал? Приближенный к королевской семье?

— Я же уже сказал, это радрак не нашего королевства!

— А я не спорю. Я спрашиваю, пропадал ли кто-нибудь значимый для королевства?

Тирхан задумался, несколько мгновений помолчал, но затем заговорил.

— Анастейзи, а нет на Ваш вопрос однозначного ответа, — мужчина вздохнул. — Вы же должны понимать, что при дворе есть различные должности, и занимают их не последние люди королевства. Опять же существуют посольские миссии. Кого-то я не видел два хода, кого-то дольше, а кто-то лишь недавно уехал. К тому же, никто со мной подобное обсуждать не станет, пусть я и доверенное лицо, но в состав Королевского Круга[1] не вхожу. Но поверьте, если бы пропал кто-то, очень важный короне, главный пес королевства по герцогствам не разъезжал бы…

— Кар!

— Вот, даже ворон со мной согласен.

— Кар-кар!

Я бы не сказала, что он согласен, скорее, чем-то возмущен.

— А главный пес — это аргерцог?

— Уж простите за такое грубое прозвище, но его дал не я, а народ.

— За его магический дар? — тут же ухватилась я.

— За его должность. Он не просто входит в Королевский Круг. Испокон веков каждый очередной глава рода Аригальерского является главным дознавателем королевства и правой рукой Его величества.

— Кар! Кар-кар!

— Вы с этим не согласны? — обратился к птице Тирхан.

Та нахохлилась и замолчала.

— Итак, подведем итоги. Письмо Его величеству мы напишем перед отъездом. Сейчас же продолжим сборы и закупку недостающих предметов быта и продовольствия. И мне необходимо сделать заказ кузнецу.

Вообще, я надеялась, что в герцогстве Моррисон есть свой кузнец, но сейчас в этом сомневалась. Не нравилось мне происходящее. И даже если королевская семья в этом бардаке не замешана, есть тот, кто внес свою лепту, перекроив все приказы. А значит, ждать, что в моих новых землях все будет гладко (нет, я этого и так не ждала, но теперь, похоже, и на минимум рассчитывать не приходилось), было глупо.

А мне просто позарез необходим перегонный аппарат. Да-да, знаете ли, самогон — это не только для употребления внутрь, это отличный антисептик, а заодно и основа для многих удивительных и таких нужных в быту вещей.

— Но Анастейзи… — начал Тирхан, однако был прерван настойчивым стуком в дверь.

— Войдите! — приказала я, и в номер буквально ввалилась запыхавшаяся Люси.

— Ваша светлость, там люди… — она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, — люди из Ваших земель! С телегами на продажу! Много телег с деревом!

«Твою ж мать!» — подумала я, но вслух ничего не сказала.

— Ты уверена? — уточнила, поднимаясь из-за стола, за которым мы вели беседу с Тирханом.

Люси часто-часто закивала. Я же нахмурилась. Кто дал разрешение на вырубку моих лесов и последующую продажу?! И вообще, что за леса у меня там есть, если местность описывалась как голая и холодная?! Или они голую из нее решили сделать к моему приезду?!

— Веди!

Прошло всего минут пятнадцать после появления Люси, когда я оказалась подле лощеного мужика с пышными усами и хитрыми глазами, одетого в добротную и дорогую одежду (пусть пыльную и пропахшую лошадиным потом). И я могла однозначно сказать, что нам неимоверно повезло.

Во-первых, в том, что остановиться сей кадр возжелал в том же постоялом дворе, что и я.

Во-вторых, что он не направился сразу на торг, а решил немного отдохнуть и перекусить.

В-третьих, что его разговор услышали мои мальчишки, которые, к слову, должны были сидеть в своих номерах, а не скакать сайгаками по постоялому двору.

Пока я шла к этому мужику, на меня, кажется, оглянулись все. Ну так неудивительно! О моем статусе было известно, как и известно, куда моя светлость направлялась. А тут благородный господин, который приехал торговать древесиной моего герцогства. Нормально?!

Чувствую, развлечение я сейчас обеспечу всем.

Впрочем, нет, обойдутся.

Шепнув Люси, чтобы разузнала, чем конкретно гружены телеги, повернулась к мужику.

— Поднимайтесь и идите за мной, — ледяным тоном отчеканила я и посмотрела так, что возражений не последовало.

Ну как, сначала меня бегло оглядели, отметив дорогую, пусть и вполне практичную одежду (несколько слоев юбки, дорогой узор, опять же фурнитура и кройка. Такие платья селянки не носят). Затем взгляд мужика зацепился за мой браслет на руке, чуть выглядывающий из-под рукава, и тут-то его брови взлетели вверх.

Да-да, герцогский браслет… А вот определить, к какому я роду принадлежу, он не сможет, потому что узоры полностью не видны из-под рукавов. Оно и к лучшему.

Правда, тут же напряглись мужчины за соседним столом — по-видимому, охрана этого типчика — однако мешать или вмешиваться не стали.

— Ваша светлость, это такая честь… К Вашим услугам эдор Ойдоха…

«Пройдоха», — тут же мысленно переиначила его фамилию.

Больше я не сказала ни слова, но взгляды, какими провожали меня, Тирхана и этого пройдоху, повеселили. Буквально у всех очевидцев на лбу горела надпись: «За что? Почему не здесь? А как же зрелище?»

Обойдутся, хлеб есть — и ладушки…

Повезло, что еще никто не успел шепнуть ему, что здесь остановилась герцогиня Дарремская, она же Моррисон.

На этаж поднимались в молчании. Я мрачно размышляла о том, что сейчас должна выколотить душу из этого чиновника и, скорее всего, управляющего поместьем, поставленного королем. При этом не превысив свои полномочия.

С другой стороны — герцогство мое, никаких распоряжений я не давала. А то, что там король навертел — так это аннулируется! Его же приказом и бумагой, которая, слава Священной Паре, не сгорела в шатре! Чудом, к слову, не пострадали документы.

Так что, я была в своем праве.

— Рассказывайте, откуда путь держите, — сев за стол, произнесла я. Присесть этому Ойдохе не предложила. — Какой товар везете? Говорят, древесина…

— Да Ваша светлость, лучшая древесина, Священной Парой клянусь! Я так и решил, что Вам доложили о нашей древесине. Не сомневайтесь, великолепного качества! И по хорошей цене!

Надо же, и не постыдился! Богами клясться…

— А едем мы из герцогства Моррисон, — тараторил мужчина. — Раньше эти земли принадлежали короне, но недавно были переданы во владение герцогине Дарремской. А я — нынешний управляющий герцогства Моррисон, Трут Ойдоха, эдор соседних с герцогством земель. У меня и документы имеются.

Говоря это, он торопливо полез за пазуху.

Да уж, какой бы мир ни был, а что простой человек, что знатный — самое дорогое хранит ближе к сердцу.

Я молча наблюдала за тем, как мужчина достал кожаный мешок, в котором в трубочку были свернуты бумаги. Вот их-то мне и преподнесли.

— Данным указом я назначен на должность управляющего. Также там указано, что я могу в отсутствие хозяев распоряжаться имуществом в целях улучшения благосостояния поместья и деревень.

О как!

Я изучала бумаги, в которых действительно было указано и кто такой этот Трут, и какими полномочиями обладает. Пялилась на королевскую печать, изображавшую что-то вроде солнца, в которое был заключен какой-то жук. В общем-то, печать эта и подпись были идентичны тем, что красовались на моих грамотах.

— И Вы решили продать лес?

— Весь лес продать не получится, территория обширная, — улыбнулся Ойдоха. — Но еще два привоза мы сделаем.

Два привоза он сделает…

Так, спокойно, Настька.

Так-то, если подумать, все гладенько стелется. Чтобы что-то заиметь, нужно что-то продать, желательно что-то ненужное. Это всем известно. Почему бы и не лес, если больше продать нечего? Чтобы закупить семена, продовольствие или еще чего необходимое!

— Местность у герцогства не шибко к посеву и выпасу пригодна, леса много, да болот не меньше…

Болота! Торфяные, я надеюсь?

— И что Вы собираетесь улучшить после продажи древесины?

— Простите, Ваша светлость, но это уже интересы герцогства Моррисон, я не могу о них распространяться.

И потянулся за своими документами. Естественно, я их не отдала.

— Какая древесина и какова цена?

Мужчина выпрямился и довольно улыбнулся.

— Продаем мы крепкую сорину, всего восемь телег, груженых под завязку…

Сорина — по-нашему лиственница. Крепкая лиственница, значит… И тут меня перемкнуло. Это же скипидар! Нет, сначала, конечно, живица, но после дистилляции — канифоль и скипидар!

Да и, откровенно говоря, из живицы столько всего полезного можно получить! И слова о том, что территория леса обширная, прямо душу греют. Свой лес! Черт возьми, свой! Еще и хвойный!

— Одна телега то бишь будет стоить сорок золотых. А если пожелаете все восемь выкупить, то одна телега пойдет за двадцать девять золотых, — закончил свою речь сказочным предложением Ойдоха и уставился на меня.

Одновременно с его последними словами закашлялся Тирхан. Видимо, ему тоже понравилась цена сделки. Вообще, лес всегда был дорогим удовольствием, и понять, снизил или завысил цену управляющий, я пока не могла.

Я искренне пожалела, что Стейзи не знала ничего о том, какой конкретно лес и в каком виде вывозит на продажу герцог, и по какой цене.

Во времена СССР цена за кубометр кругляка той же сосны варьировалась от сорока пяти до шестидесяти рублей, а тут, простите, речь о лиственнице, которая в разы лучше той же теплопроводностью. К примеру, в две тысячи десятом кубометр кругляка лиственницы стоил пять тысяч рублей, если не оптом.

А тут этот красавчик лихо считает телегами…

— Это отличная цена, Ваша светлость. Лучше Вы нигде не найдете.

— Я бы хотела осмотреть товар.

И поднялась, понимая, что порку придется отложить. Сначала стоило рассмотреть все, что он там нагрузил, и только потом открывать собственные карты.

— Да чего Вы, Ваша светлость, утруждаться будете! Пусть Ваш помощник глянет, — смотря на Тирхана, произнес мужик.

— Платить тоже помощник станет? — ровно поинтересовалась я.

Ойдоха замялся, а затем поклонился. Что-то вроде: как Ваша светлость велит, наше дело маленькое — угодить.

Вниз спускались в том же молчании, а на улицу выходили чуть ли не всем скопом. Все же несчастным постояльцам очень хотелось развлечений, иначе объяснить данное столпотворение я не могла.

Телеги, к слову, догадались отвезти под навесы у постоялого двора. Правда, некоторую часть развезли к близстоящим домам, так же, под навесы, и, полагаю, за отдельную плату. И неудивительно, размеры-то были немаленькие! Крытые тканью телеги (я насчитала четыре) караулили люди, судя по одежде, из простых крестьян. А рядом с одной я заметила своих мальчишек, которые при виде меня стушевались и опустили головы.

Та-а-ак… И чего они испугались?

— Показывай, — приказала я, останавливаясь у одной из телег.

Пока мужики возились с тканью, я пыталась мысленно высчитать кубометры самой телеги, а там уже и кругляка.

Телега напоминала по размерам тракторную телегу 2ПТС-4, у той кузов три метра семьдесят пять сантиметров на два метра десять сантиметров. Но эта была чуть больше, значит, погрешность будет составлять примерно сантиметров пятьдесят в каждую из сторон. Высота бортика тут тоже выше, примерно сантиметров на двести, значит, бортик где-то три с половиной метра.

Так, теперь нужно посмотреть укладку: накидано или уложено? Да и на само дерево глянуть.

— Вот, Ваша светлость, отличная древесина!

То, что отличная, я даже спорить не стала. Одуряющий запах хвои, сухая поленница (я потрогала ближайшие поленья), ровно уложенная в телегу и примерно сантиметров на сто выглядывающая за бортик.

Значит, коэффициент укладки будет примерно ноль восемь или ноль девять. Лучше брать второе значение. Нагружена примерно на метр сорок в среднем, следовательно, формула подсчета кубометров следующая: четыреста двадцать пять сантиметров умножаем на двести шестьдесят сантиметров затем на сто сорок сантиметров и на коэффициент, который равен ноль целых, девятых десятых.