Одна маленькая вещь Уатт Эрин

13

Я просыпаюсь от звука отбойного молотка. Это самый громкий и раздражающий звук, который я когда-либо слышала. Он настолько резкий, что меня от него тошнит.

Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что оглушающий звук раздается в моей голове, а вовсе не где-то снаружи. Мне дурно потому, что я пьяна.

Тихо застонав, пытаюсь сориентироваться. Когда мне это удается, тошнота подступает еще сильнее.

Джей лежит рядом со мной.

Борясь с тошнотой, я пытаюсь сосредоточиться. В комнате темно, но на окне нет занавесок, и внутрь льется лунный свет. Мы на двуспальной кровати, между нами примерно три фута. Он тихонько посапывает. Мы оба одеты. Едва не падаю от облегчения. Я все еще одета. О, слава богу. Быстро оглядываю маленькую спальню и не нахожу никаких признаков того, что в какой-то момент я могла быть раздета. Покрывало на постели, только немного помято, оттого что на нем лежим мы с Джеем. Нет ни упаковок от презервативов, ни белья, разбросанного по полу. Однако это не значит, что ничего не произошло. Может, мы оделись сразу после. Может быть… Меня едва не выворачивает… Возможно, он не пользовался презервативом.

Слезы выступают на глазах. О боже. По крайней мере, на прошлой неделе с Чейзом я была совершенно трезвой и знала, что делаю. То, что я сожалела об этом после, не означает, что меня обманули или заставили. Я хотела заняться сексом той ночью.

На этот раз…

Паника охватывает меня, и я сильно встряхиваю Джея за плечо.

– Вставай, – умоляю я.

Он издает испуганный звук – что-то среднее между всхлипом и фырканьем – и открывает глаза.

– Что? Что происходит?

Я бы посмеялась, если бы не находилась на грани нервного срыва и меня не тошнило.

– Что… что мы делали? – спрашиваю я, умоляюще глядя на него. – Я ничего не помню. Мы… – Я с трудом сглатываю. – Мы спали вместе?

К моему удивлению, он только смеется.

– Ха-ха, нет.

– Нет? – скептически переспрашиваю я, потому что как я тогда оказалась в спальне этого парня?

– Нет, – заверяет меня он, прежде чем перевернуться на бок. Он закрывает глаза и добавляет: – Я гей, Бэт. Я тебе это раз пять говорил, когда ты пыталась целоваться со мной.

Стыд обжигает щеки. Начинают всплывать смутные воспоминания, и… Да, я помню, как он нежно отстранял свою шею от моих губ, объясняя, что я хоть и очень красивая девушка, но совершенно не в его вкусе. А потом он привел меня наверх, когда я призналась, что никак не смогу попасть домой и мне негде переночевать.

– А теперь ложись спать, – сонно говорит он. – Я только начал засыпать, перед тем как ты меня растолкала.

Только начал засыпать? Когда мы поднялись сюда? Кажется, это было много часов назад. Щурясь, я вглядываюсь в будильник на столике: 12.34. Еще даже не поздно. У меня нет телефона, но есть немного денег. Я могу вызвать такси и поехать домой.

Если мои родители не ложатся и ждут, а я в этом уверена, притворюсь, что Джефф высадил меня у дома. Расскажу им тупую историю, которую планировал рассказать Джефф, о том, что мы устали, пока строили беседку, и случайно заснули. Наверное, родители придут в ужас, но это будет лучше, чем если я не приду домой ночевать посреди учебной недели. Лучше уж нарушить комендантский час, чем остаться где-то на всю ночь.

Мысли о Джеффе вызывают гнев, и меня снова начинает тошнить. Поверить не могу, что он оставил меня.

– Могу я воспользоваться твоим телефоном? – спрашиваю я Джея.

Он не открывает глаз.

– Ы-хым-м-м. На письменном столе.

Я осторожно слезаю с кровати, но, как только выпрямляюсь, тошнота тут же подступает к горлу. Вместо того чтобы пойти к столу за телефоном, я мчусь в коридор в поисках ванной и добегаю до унитаза как раз вовремя. Меня рвет всем, что я сегодня выпила, и остатками начос, которые мы ели с Джеффом. Уверена, что от этих звуков проснулись Джей и еще кто-нибудь в доме, но теперь я чувствую себя в миллион раз лучше. В некоторой степени. Физически мне лучше. Эмоционально – чертовски не по себе.

Дрожа, поднимаюсь на ноги и умываюсь. Смотрю на свое отражение и вижу налитые кровью глаза, спутанные светлые волосы и белое как мел лицо. Две слезы струятся по щекам. Смахиваю их тыльной стороной ладони.

Да что со мной? Такое чувство, что я больше не контролирую себя, и мне это не нравится. Я ненавижу девушку, смотрящую на меня из зеркала. Я испугалась, что Джефф оставил меня в незнакомом городе одну. Но, вместо того чтобы вести себя как рассудительный человек, пошла с незнакомым парнем на странную вечеринку и пыталась целоваться с ним.

Страх охватывает меня, когда я представляю себе несколько других возможных сценариев сегодняшнего вечера. Что если бы Джей не был геем и не повел бы себя как джентльмен? Я выпила слишком много и вырубилась на несколько часов. Со мной что-нибудь могло случиться. Что-нибудь очень плохое.

Новые слезы. Снова смахиваю их. Делаю глубокий вдох и смотрю на свое отражение.

– Ты не такая, – шепчу я себе.

Но я все еще не уверена в этом. И не хочу быть этой девушкой.

Твердым шагом возвращаюсь из ванной в спальню Джея, беру его телефон, возвращаюсь в коридор и звоню в такси, номер которого помню. К сожалению, эта маленькая служба расположена в Дарлинге. Там работает всего несколько водителей. Мне сообщают, что смогут забрать меня не раньше чем через двадцать минут.

– Хорошо, – отвечаю я диспетчеру. Сейчас уже неважно, приеду я домой без пятнадцати час, в час или в пятнадцать минут второго.

Я выхожу из дома Джея, пытаясь не шуметь. На диванах в гостиной спят несколько человек, но никто не реагирует на мои шаги. Каждый удар сердца пульсирует в голове, но хотя бы тошнить перестало. В ванной Джея я нашла ополаскиватель для рта, так что дыхание у меня теперь мятное, свежее. Выхожу в прохладную ночь.

– Уверен, что не хочешь, чтоб я тебя подвезла?

На улице так тихо, что я отчетливо слышу девичий голос. Кажется, он доносится через несколько домов, дальше по улице. Я в тревоге ныряю за живую изгородь, что отделяет дом Джея от соседнего.

– Нет, все нормально, – отвечает приглушенный мужской голос. – Я лучше пройдусь.

Не понимаю, чего я боюсь. Очевидно, эта пара ребят ушла с вечеринки Кейва, а не какой-то серийный убийца рыскает по кварталу в поисках жертвы.

Я осторожно выглядываю, но не могу рассмотреть стоящие в тени фигуры. Они слишком далеко. Затем в ночи гудит автомобильный двигатель, и две красные полосы освещают тьму, когда небольшой хетчбэк сворачивает с подъездной дорожки дома Грега Кейвила. Через несколько секунд машина проносится мимо моего укрытия.

Тихонько выдохнув, я выхожу оттуда. Такси подъедет к дому Джея. Решаю сидеть на обочине и ждать. Я столько раз за этот вечер набрасывалась на бедного парня, потому самое лучшее, что теперь могу сделать, – это любезно убраться из его дома.

У меня вырывается разочарованный стон, и я закрываю лицо ладонями. Как это случилось? Как эта ночь превратилась в такой кошмар?

Джефф бросил меня. Я напилась, пыталась целоваться с кем-то.

Одного стона недостаточно, чтобы выразить все ужасные чувства, охватившие меня. И я ору в ладони:

– Р-р-р!

– Серьезно?

Я вскидываю голову на звук.

– Нет, – шепчу я, больше себе, чем ему. – Просто уходи, Чейз. Прошу.

– Что ты тут делаешь? Почти час ночи, а завтра в школу.

– Ты тоже ходишь в школу, – огрызаюсь я. – Почему тебе можно гулять допоздна, а мне – нет?

– Я могу и вовсе не спать. А ты выглядишь так, будто вот-вот вырубишься. Ты в порядке?

Я игнорирую его, снова зарываясь лицом в ладони. Я не могу иметь с ним дело сейчас. Круто, да? Я потеряла девственность с этим парнем и даже не могу смотреть ему в глаза. А искренняя обеспокоенность, звучащая в его голосе, делает все только хуже.

– Бэт, – грубо говорит он, – посмотри на меня.

– Нет, – бормочу я в ладони. – Просто иди дальше, Чейз. Тут не на что смотреть.

– Ладно. Как хочешь.

Я слышу шаги.

Мое сердце стучит сильнее, потому что, как только он уйдет, я снова останусь тут одна поздней ночью. Не могу утверждать, что хочу, чтобы он остался. Я просто…

Не знаю…

Шаги затихают, и я наконец поднимаю голову. Он и правда уходит. Я смотрю ему в спину. Он снова в черной толстовке. Хотя джинсы не черные, а синие и такие полинявшие, что, кажется, будто их стирали тысячу раз. Он удаляется, и его высокая фигура становится меньше. У меня куча свободного времени до приезда такси.

Он доходит до конца улицы и останавливается у дорожного знака, к которому я бежала, когда Джефф бросил меня как полный засранец.

Я прищуриваюсь. Чейз стоит несколько секунд, затем очень медленно разворачивается и идет обратно ко мне. Мой пульс ускоряется. Он снова передо мной, и у меня такое чувство, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

Синими глазами изучает мое лицо. Голос чуть хрипит, когда он спрашивает:

– Тебя кто-то обидел?

Я отрицательно мотаю головой.

– Ты уверена? Я вижу, ты плакала. – Он проводит обеими руками по своим растрепанным волосам, откидывая их с лица. – Какого черта ты тут делаешь, Бэт? Ты не дружишь ни с Кейвом, ни с Марией, ни с их приятелями. И ты совершенно точно не дружишь с тусовкой Тэннера.

– Что не так с Джеем? – требовательно спрашиваю я, выступая в защиту парня, которого едва знаю. Он был добр ко мне сегодня, и мне не нравится презрение в голосе Чейза. У него нет права осуждать кого бы то ни было.

– С Джеем все в порядке. Я говорю о тусовке его брата. У Дейва дурная репутация, – без эмоций говорит Чейз. – Но, видимо, ты уже это знаешь, раз отрывалась там сегодня.

Насколько помню, я не встречалась с Дейвом. И очень рада, что Джей нас не познакомил. Информация о том, что в этом доме у кого-то проблемы с законом, подтверждает опасения: все могло бы закончиться для меня гораздо печальнее, если бы Джей обо мне не позаботился.

– Ну, никто меня не обидел, и я в порядке. Так что можешь уходить, – говорю я Чейзу. – Я жду такси.

Он кивает, но не уходит.

– Просто… уйди, – едва хватает сил, чтобы произнести это. – Мы не должны общаться. Ты все ясно дал мне понять. Доволен?

– Что дал понять? – Тон у него настороженный.

– Что секс, который у нас был, не означает какой-то связи между нами. Ты не хочешь иметь со мной ничего общего. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. – Глаза щиплет от слез, и голос срывается.

– Ты хочешь, чтобы была какая-то связь? – Теперь его тон звучит скептически. – Это просто неправильно, Бэт.

Словно вода сквозь прорвавшую плотину, мои слезы начинают литься потоком.

Он прав. Это действительно неправильно. Сам факт того, что я смотрю на этого парня без ненависти, ненормален. Вступить с ним в какую бы то ни было связь? Это запредельно неправильно!

Но если нет связи, значит, мы с Чейзом ничего не значим друг для друга.

– Я все понял.

Его слова возвращают меня к реальности.

– Понял что?

Чейз садится рядом со мной и вытягивает свои длинные ноги. В лунном свете щетина на его подбородке кажется светлее.

– Ты была девственницей, – бормочет он.

Я не вижу смысла отрицать это и киваю.

Выражение его лица становится еще более печальным.

– Я должен был догадаться. Но я… я был слишком… – он замолкает.

– Слишком что?

– Слишком увлечен, довольна? – в словах слышится стыд. Его широкие плечи опущены. – Я не был с девушкой три года, Бэт. И не был девственником в прошлые выходные. Но с таким же успехом мог бы сойти за него, учитывая, как сильно я этого хотел и каким был нетерпеливым.

Я склоняю голову набок, чтобы промокнуть слезы рукавом футболки. Не могу смотреть на него сейчас, и это хорошо. Не хочу видеть его лицо.

– Я поняла, – тихо бормочу я и по-прежнему не смотрю на него.

– Но единственный способ двигаться дальше – оставить это позади. Ведь та ночь ничего не значила, верно?

У меня вырывается невольный всхлип. Я закусываю нижнюю губу и отчаянно пытаюсь не разрыдаться вновь.

– Бэт, – говорит он в растерянности.

Я смотрю прямо перед собой.

– Черт побери, Бэт. А что предлагаешь делать ты? – Чейз вскакивает на ноги и принимается расхаживать по тротуару. Фонари освещают складки у него на лбу. – Хочешь начать встречаться? Опять переспать? Я попал в тюрьму за то, что убил твою сестру.

Лицо у меня кривится. Плечи поникают, не в силах вынести груз вины, взваленный на них.

– Я ужасный человек, – шепчу я.

Его светлая голова резко поворачивается ко мне.

– Что? Нет.

– Да. – Я больше не тружусь вытирать слезы, позволяя им течь по щекам и дрожать на подбородке. – Я – шлюха, которая переспала с убийцей сестры.

– Ты не знала, – грубо говорит он. – И ты не шлюха. Ни одну девушку нельзя назвать шлюхой лишь потому, что она занимается сексом или любит его.

Я знаю это, но… Поднимаю взгляд на него.

– Тогда почему я чувствую себя как шлюха?

На это у него нет ответа. Он не пытается утешить меня, не придвигается ко мне, не трогает меня. Он просто стоит, глядя с сожалением. Я смотрю на него, спрашивая себя, что он чувствует, когда смотрит на меня. Удивительно, почему я могу находиться рядом с ним, не желая мести за то, что он сделал с Рейчел?

Боль режет сердце. Рейчел. Боже, почему она должна была умереть? Мне не хватает ее. Мне правда… Я запрещаю себе думать об этом. Это бессмысленно, потому что лишь причиняет боль. Ничто не вернет ее обратно. Ничто не изменит того, что парень передо мной – причина ее смерти.

– Ты хотя бы сожалеешь? – вдруг выпаливаю я.

Он смотрит пораженно.

– О том, что случилось в субботу? Я…

– Нет, – прерываю я. – О том, что случилось три года назад.

Тишина обрушивается на ночную улицу. Чейз снова пробегает рукой по волосам, движение быстрое и неестественное. Опускает взгляд на потертые кеды, и я вижу, что грудь его быстро вздымается и опадает, как будто он дышит с трудом.

Он не говорит ни слова. Не отвечает на вопрос, глупый на самом деле. Даже если ему не жаль, он вряд ли признает это.

Молчание прерывается звуком мотора. Два больших световых пятна упираются Чейзу в спину, ослепляя меня. Я встаю. Чейз быстро отходит в сторону, такси тормозит у обочины.

– Бэт? – спрашивает водитель, опуская окно.

Я киваю.

– Да, это я. – Не замечая Чейза, я открываю дверь машины и сажусь на заднее сиденье.

Прежде чем успеваю закрыть дверь, Чейз делает шаг вперед.

– Бэт, – хрипло говорит он.