Узы крови Осадчук Алексей

Глава 14

Обед был накрыт в столовой, соседствовавшей с каминным залом. Я сидел во главе изысканно сервированного длинного стола-сороконожки и с удовольствием, не забывая, естественно, об уроках Бертрана, отдавал дань мастерству моих поваров.

Агнес Кассо, старшая повариха, решила побаловать меня и приготовила все любимые блюда Макса. Ну, что сказать? В чём в чём, а в отсутствии гастрономического вкуса этого мелкого обормота обвинить никак нельзя.

Только вот количество блюд меня покоробило. Слишком много еды. На первый раз, так сказать, я закрою глаза на подобного рода расточительство, но впоследствии надо будет на забыть дать указания Марку, чтобы урезали меню раза этак в три.

Я мельком взглянул на сидящего рядом Жака, который с удовольствием уничтожал замысловатую композицию из нежных бараньих ребрышек. Нет, пожалуй, все-таки пусть урежут вдвое. Иначе рядом с этим проглотом мне грозит голодная смерть.

Пока обедал, меня не покидало чувство, что я играю роль в каком-то прекрасно срежиссированном спектакле. Отлично вышколенные лакеи, выстроившиеся у стены; дворецкий, словно дирижёр, невидимыми взмахами своей палочки руководящий подачей блюд и, будто читая мои мысли, предупреждающий любое мое желание; стол, накрытый по всем правилам местного этикета, изысканная еда — мне определенно начинала нравиться столичная жизнь.

Присутствие Жака за моим столом ни моего дворецкого, ни моих лакеев не удивляло. А если и удивляло, то они это искусно скрывали.

По сути, ни одной нормы не было нарушено. Жак, как представитель воинского сословия, согласно местным правилам сословного этикета, в случае приглашения имел право сидеть за столом дворянина без попрания чести последнего.

Просто, думается мне, в этом доме такое происходило нечасто, если не впервые. Мне как-то трудно было представить графа де Грамона или того же герцога де Клермона, сидящих за своим обеденным столом в компании бывшего ветерана, который не является дворянином.

Хотя не ошибусь, если предположу, что лет этак сто назад предки этих уважаемых господ не стыдились приглашать за свой стол своих менее знатных ближников и соратников. Ведь именно благодаря их мечам древние роды приумножали свое влияние.

После обеда я планировал пройтись по всем комнатам и залам замка. Находка в кабинете вдохновила меня на поиск древних тайников, которых наверняка здесь было предостаточно. Но мои планы были нарушены.

Когда мы с Жаком уже заканчивали расправляться с десертом, дверь в столовую немного приоткрылась и в образовавшемся узком проеме мелькнула чья-то взволнованная физиономия.

Кажется, это был Шарль Симон. Он молча делал какие-то знаки Марку, прося того выйти. Дворецкий, сохраняя спокойствие и стараясь не привлекать мое внимание, степенно проследовал на выход.

Через минуту он вернулся и снова занял свое место во главе шеренги лакеев. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он, как и полагается вышколенному слуге, ждал, когда к нему обратится его хозяин. Хм… Словно мраморная статуя. Впечатление портил здоровенный кровоподтек, оставленный пару дней назад плетью Франсуа на правой скуле Марка, который просвечивался даже сквозь приличный слой белил.

Хотя взгляд все-таки выдал Марка. Там, за дверьми явно что-то происходило. Что-то, что не нравилось не только моему дворецкому, но, судя по кислым и испуганным физиономиям, и моим лакеям. Они, похоже, уже понимали, что происходит.

— Все в порядке, Марк? — спросил я дворецкого, прислушиваясь к разноголосому шуму за дверьми. Особенно на фоне остальных голосов выделялся чей-то зычный командный бас. Обладатель баса вел себя по-хозяйски.

— Кхм… ваша милость… — ответил напряженным голосом Марк. — Прибыл Бруно Фолон, старший помощник управляющего графа де Грамона. Он прибыл с двумя десятками слуг и несколькими телегами, чтобы забрать личные вещи вашего кузена, его гардероб, а также всю оставшуюся мебель, посуду, картины и вино в замке.

— Вино? — переспросил я.

— Да, ваша милость, — кивнул Марк, слегка удивленный моим спокойствием и тем, что я обратил внимание только на вино. Справившись с легким удивлением, дворецкий решил дополнить свой ответ: — За последнее время в винном погребе замка, помимо ваших старых запасов, собралась внушительная коллекция вин со всего Мэйнленда, которую собрал ваш кузен. Виконт является истинным ценителем этого благородного напитка. Например, сегодня за обедом вам было подано бергонское двадцатилетней выдержки, дюжина бутылок которого была приобретена вашим кузеном еще до объявления Бергонией войны Аталии.

Любопытно… Франсуа открылся мне с совершенно неожиданной стороны.

— Полагаю, обладатель этого громкого командного баса и есть этот Бруно Фолон? — быстро сменил тему я.

— Д-да, ваша милость, — снова смутился дворецкий.

— И что же эти люди сейчас находятся на территории моего особняка и без разрешения выносят все вещи? — откинувшись на спинку стула, спокойно спросил я и добавил: — Другими словами, меня попросту грабят?

Несмотря на то, что мой тон был почти дружелюбным, я заметил, как на лице Жака появилась многообещающая улыбка. Марк эту улыбку тоже заметил и, судя по его сосредоточенному взгляду, кажется, даже почувствовал что-то неладное.

— Кхм… — замешкался он с ответом и уже приготовился открыть рот, когда я его опередил:

— Как же здесь всё запущено… — пробормотал я.

Макса не уважают не только родственники, но и все слуги де Грамонов. Хотя, о чем это я? Никто и не говорил, что будет просто.

Задумчиво побарабанив пальцами по столу, я повернул голову к Жаку:

— Притащи-ка мне этого крикуна. Да, не забудь объяснить ему по пути, что хозяин дома изволит обедать, а от звука его голоса у меня может начаться изжога.

— Слушаю, ваша милость, — довольно ухмыляясь, кивнул Жак и, потирая покрытые боевыми шрамами кулаки, вышел из столовой.

Уже спустя несколько минут, нервно сжимая в своих широких ладонях темно-серый берет, предо мной предстал широкоплечий мужчина. Под его левым глазом постепенно наливался свежий синяк. То и дело здоровяк бросал злые взгляды на стоявшего рядом с ним Жака, но как-то проявлять свое недовольство не спешил.

Ну еще бы! Ведь на фоне волчары Жака этот Бруно Фолон, несмотря на свои габариты, напоминал испуганного бычка.

Я вопросительно взглянул на ветерана. Правильно поняв мой молчаливый вопрос, Жак пожал плечами и хитро оскалился:

— Уж больно говорливый и наглый попался. Пришлось приводить его в чувство. Опять же эта ваша изжога, мой господин.

После его слов слуга моего кузена еще больше набычился, но промолчал.

Я покачал головой и обратился к здоровяку:

— Любезный, тебе повезло. Сегодня, по случаю моего возвращения домой, у меня хорошее настроение. Поэтому я прощаю тебе и твоим подчиненным ваше дерзкое поведение. Но запомни, в следующий раз без плетей не обойдется.

Услышав о плетях, Бруно Фолон сжал зубы. Берет в его ручищах постепенно превращался в невзрачную серую тряпку.

— Я запомнил, ваша милость, — прогудел здоровяк. В его голосе слышались нотки презрения. — И обязательно передам ваши слова моему хозяину, графу де Грамону.

М-да… Распустил их дядюшка. Хотя не удивлюсь, если узнаю, что граф намеренно пытается меня провоцировать. Проверяет, прощупывает. Я прямо представил его хитрую довольную физиономию. И во взгляде усмешка, мол, замок-то ты получил, дорогой племянничек, но станешь ли ты в нем хозяином?

Не сомневайся, дядюшка… Обязательно стану. Я уже здесь хозяин. Не стоило тебе запускать лиса в свой курятник.

— Очень хорошо, — не обращая внимание на его тон, я продолжил. — Теперь, что касается твоей миссии… У тебя есть час на то, чтобы убраться из моего особняка.

— Но как же, ваша милость! — вскинулся здоровяк. — За час мы не успеем!

— Не беспокойся, — успокоил я его, широко улыбаясь. — Чтобы собрать весь гардероб и личные вещи моего кузена, часа хватит с головой.

— Но у нас приказ вывезти всю мебель и остальные вещи! — начал было возражать он.

Но я его перебил:

— Всю мебель, а также портьеры, картины и другие ценные вещи приказал сжечь мой кузен еще прошлой ночью. Так моему дяде и передай.

Челюсть Бруно Фолона поползла вниз. Он озадаченно оглядел столовую. Он наверняка здесь бывал и не один раз. Все вещи оставались на своих местах, и их явно никто не сжигал.

— И о вине можешь не переживать, — спокойно разглядывая свои ногти, добавил я. — О нем я уже сам позабочусь, как мой кузен позаботился о моей мебели, моих портьерах и моих картинах. Так, слово в слово, и передай своему господину.

Демонстративно достав серебряный брегет из кармана, я открыл круглую крышку и посмотрел на циферблат:

— Время пошло, любезный. Если через час вы все еще будете находиться на моей земле, моему кузену придется заказывать новые сюртуки и панталоны.

Когда здоровяк, напоследок мазнувший по мне злым взглядом, торопливо покинул столовую, я заметил, как на лицах моих слуг появились удовлетворенные улыбки.

— Оставьте нас, — приказал я лакеям и взглянул на дворецкого. — А ты, Марк, задержись на минуту.

Когда все слуги покинули столовую, и мы остались втроем, я кивнул Марку на стул.

— Присядь.

Тот сперва попытался возразить, но я ледяным голосом произнес:

— Я не привык повторять свои приказы дважды.

Дворецкий вздрогнул и опустился на краешек стула, готовый в любой момент вскочить на ноги. Наблюдая за Марком Дюко, я понимал, что он смотрел на своего господина и больше его не узнавал.

— Позволь, я объясню тебе кое-что, — продолжил я говорить. Нет, я не срывался на крик, не угрожал, не оскорблял, как наверняка это делал когда-то Макс, но я видел, как после каждого моего слова лицо Марка сереет, а на глаза набегает тень. — Вероятно, ты не совсем понял, что на самом деле происходит. С того момента, как ты подписал со мной контракт, единственный, кто имеет право приказывать тебе в этом доме и на земле, на которой он стоит, это я. Мне понятен твой страх. Ты считаешь этот особняк собственностью графа де Грамона. И, скорее всего, думаешь, что дядюшка в любой момент может избавиться от бастарда его брата-изменника. Забудь об этом. Контракт ты подписал не с графом, а со мной. Если сейчас начнешь позволять каждому дворовому псу моего дяди врываться в мой дом, чтобы вынести какую-нибудь табуретку или последний ночной горшок, тогда зачем мне такой дворецкий?

Марка уже слегка трясло от напряжения. Надо слегка подсластить пилюлю.

— Я говорю с тобой откровенно, Марк, потому что ты всегда был тем, кто добросовестно исполнял свой долг.

Дворецкий немного оживился.

— Благодарю вас, ваша милость.

— Я так понимаю, этот Бруно Фолон еще та сволочь? — спросил я, надеясь слегка разговорить моего дворецкого.

— Он страшный человек, — негромко ответил Марк и опустил глаза.

— Не беспокойся, — улыбнулся я. Мысленно отмечая, что до старика Бертрана, бесстрашно сопротивлявшегося вторжению капитана де Рогана, Марку, как ползком до Тени. Хотя с другой стороны, с чего бы это Марку бросаться на копья, защищая собственность Макса?

— И ничего не бойся, — продолжил я. — Теперь в этом доме новый хозяин. Кроме того, здесь теперь будет жить Жак. В мое отсутствие ты всегда можешь обращаться к нему. А теперь можешь идти работать.

Марк легко поднялся со стула и, поклонившись, вышел из столовой.

Я повернулся к Жаку.

— Помнится, когда-то ты упоминал о своих боевых товарищах, что отошли от дел ратных и осели в столице, — произнес я и продолжил после утвердительного кивка ветерана: — Думаю, пришло время нанять четверых или пятерых опытных охранников. Чует мое сердце, мои родственнички продолжат испытывать мое терпение. Не хочу каждый раз отвлекаться на всякую ерунду вроде сегодняшнего «вторжения».

— Бюджет? — хитро улыбнулся Жак.

— На твое усмотрение, — ответил я. — Главное, мне нужны надежные люди с пониманием. И которые не подведут.

— Я понял, ваша милость, — уже абсолютно серьезно ответил Жак.

— А теперь иди и проконтролируй этого Бруно Фолона, чтобы он чего лишнего не прихватил.

С того момента, как я заселился в «Лисью Нору», прошло несколько дней. За это время, как ни странно, мои родственнички так меня больше и не побеспокоили. Хотя я с неким интересом ждал визита разъяренного Франсуа. Но так и не дождался.

Ситуацию мне прояснила в своем очередном письме Валери. Она писала, что кузен действительно порывался разобраться с наглым бастардом, даже заручился поддержкой старшего брата, но дядя очень быстро охладил их пыл и перенаправил их энергию в другое русло.

Дело в том, что после того, как при дворе было объявлено о будущей помолвке принца Луи с дочерью северного конунга, срочным порядком начались сборы большого посольства в Нортланд. Главой которого должен был стать сам принц Луи.

Как оказалось, в это большое посольство попали и оба сына Генриха де Грамона. Похоже, дядя все-таки решил сделать ставку на младшего сына короля. И я его понимаю. За старшего принца сейчас такие хищники начнут драться, что де Грамонам лучше держаться подальше от этой схватки.

Дядя мог бы попытаться, конечно, пристроить сыновей к принцу Генриху, но там свои особенности. «Синий» принц помешан на войне и соответственно приближает к себе в первую очередь бойцов. Исключение — дети очень богатых и влиятельных аристократов, а также банкиров. Они, само собой, не обязаны размахивать оружием. Принц, похоже, прекрасно понимает, что без денег много не навоюешь.

Последнее время де Грамоны, благодаря стараниям папаши Макса, не самый богатый род. Плюс ко всему кузены Макса ни разу не бойцы. Едва ли принца Генриха впечатлят их декоративные мечи.

Кроме того, я подозреваю, что, если бы даже дядя располагал крупными суммами, вряд ли бы он решил потратить их на военные проекты принца Генриха.

Так что граф де Грамон по понятным причинам решил остановить свой выбор на младшем сыне короля.

К слову, я заметил, что при упоминании принца Луи в своих письмах, Валери старается выставить его в лучшем свете. Она восхищается его острым умом и изысканными манерами. Хвалит его за новаторства в моде и называет его покровителем искусства, которое только-только начало зарождаться в королевстве.

Первым делом, в силу своей подозрительности, я подумал, что сестренка пытается таким ненавязчивым способом подтолкнуть меня к выбору «зеленого» цвета, но потом у меня появилась любопытная теория — девушка просто влюбилась в принца.

Вспомнился обед у де Грамонов и ее бледное лицо после объявления тетей новости о будущей помолвке принца Луи с дочерью конунга. Потом я перечитал все письма Валери и задумался… А что, если девушка, столько лет прожившая в опале и неожиданно получившая поддержку в моем лице, сама того не подозревая, осторожно, вскользь упоминая о добродетелях принца, начала делиться с единственным братом своими сокровенными мыслями? Хм… Очень похоже на бред. Но теория имеет право на жизнь.

В общем, с Валери нужно держать нос по ветру. Не удивлюсь, если узнаю, что она уже давно спелась, например, с той же тетушкой герцогиней и под ее диктовку пишет мне все эти послания. Зачем-то же я вдруг понадобился этой Каменной Леди? Тайны… Кругом тайны и интриги…

Кстати, о тайнах… За последние дни я успел внимательно изучить и просканировать весь замок, что достался мне в наследство от Макса. Как и предполагалось, мне удалось обнаружить шесть древних тайников. Пять из них были уже пусты, а в шестом я нашел древние золотые монеты неизвестного государства и мешочек с горстью крупных драгоценных камней.

К слову, последний тайник сохранил свое содержимое только потому, что он, скорее всего, был создан видящим. Таким образом, вырисовывалась любопытная картина: кто-то из предков де Клермонов был истинным. Причем очень скрытным. Иначе в тайнике уже не было бы тех камней и золота. Хотя наверняка объяснений может быть множество.

Хм… А ведь если эта информация будет обнародована при дворе, у де Клермонов могут быть проблемы. Особенно в свете нынешних гонений истинных.

Эх… Жаль, что я так и не смог разобраться с секретным механизмом, который обнаружил в кабинете. Чует мое сердце, за этим кроется какая-то очень древняя тайна.

Стук в дверь кабинета отвлек меня от раздумий.

— Входи, — разрешил я.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Бертран. Старик выполнял одно важное поручение, и вот он вернулся. Мой камердинер грустно вздохнул и произнес:

— Мой господин, ваш дед, Паскаль Легран, согласен встретиться с вами. Он ждет вас завтра к ужину у себя в особняке в Новой столице.

Глава 15

Утром я объявил Жаку, что передумал ехать верхом, и что он должен подготовить карету к вечерней поездке. Заметив странный взгляд ветерана, я спросил:

— Что-то не так?

— Это не мое дело, господин… — ответил он и замолчал.

— Говори уже, — вздохнул я. — Не тяни…

— Мои слова могут показаться вам грубыми… — сделал еще одну попытку увильнуть Жак.

— Теряем время… — демонстративно достав из кармана брегет, произнес я. — И вообще, с каких это пор ты вдруг начал разводить со мной политесы?

Жак нахмурился. Затем, кашлянув в кулак, наконец, решился:

— Я понимаю, что эта Аделина Бошар, сестра вашей покойной матушки… Она ваша родная тетя… И она — член семьи, но она покушалась на вашу жизнь…

— Предлагаешь решить вопрос с моей родной тётей быстро и тихо? — хмыкнул я и красноречиво провел по горлу большим пальцем правой руки.

— Я этого не говорил, — ответил Жак, но в его взгляде читалось одобрение этой идеи.

— Допустим, — кивнул я. — Насчет «быстро» не спорю, а вот «тихо» — сомневаюсь…

— Хотите сказать, что разучились бесшумно передвигаться? — криво усмехнулся Жак.

— Не в этом дело, — отмахнулся я. — Внезапная смерть Аделины Бошар, дочери купца золотой гильдии наделает много шума. Даже если все провернуть как несчастный случай, мой дед захочет докопаться до истины. Паскаль Легран — один из тех людей, которым очень важно быть уверенными в чем-то наверняка. В особенности в причинах внезапной смерти своей дочери. Он обязательно наймет лучших ищеек, с магическим даром в том числе, и они довольно быстро обнаружат много интересного.

— Хм… Вивьен Леруа, — задумчиво потирая подбородок, кивнул Жак.

— И Бетти Гилберт, — продолжил я. — И это только те, о ком мы знаем. Наверняка Вивьен или та же Бетти поделились этой информацией с кем-то еще. Я, например, тоже рассказал тебе и Бертрану, а также графу де Грамону и герцогине дю Белле. Правда, я им не называл имен, но они уже знают, что де Ламару заплатили за мое убийство.

Жак с досадой крякнул и взглянул на меня. В его глазах явно читался вопрос.

— Хочешь спросить, как я решил поступить? — ухмыльнулся я. — Все просто: это дело я хочу завершить по закону. Желательно так, чтобы все решилось в кругу семьи. Если я поступлю иначе, дознаватели очень быстро выйдут на меня. Мотивы устранения тетки у меня есть.

— Есть много способов все провернуть так, что никто ничего не докажет.

— Несомненно, — согласился я. — Но так или иначе подробности этой грязной истории обязательно станут достоянием общественности, и тогда моей и без того сомнительной и противоречивой репутации придет конец. Сейчас я всего лишь бастард бунтовщика, врага короля, но казненного как дворянина. Я частично искупил грех своего отца службой на фронтире и вернулся в столицу с серебряным крылом на груди. Но как только по всем высоким домам разлетится весть о том, что меня подозревают в убийстве родной тетки, на всех моих планах и устремлениях можно будет поставить крест. От меня все будут шарахаться, как от прокаженного.

Жак задумчиво покачал головой:

— Значит, пойдем длинным путем.

— Верно, — кивнул я.

На встречу с «любящим» дедушкой я отправился уже в собственной карете. Бертран ехал рядом с Жаком, который с нескрываемым удовольствием правил новой игрушкой. Перед тем, как сесть в карету, я обратил внимание на кислую физиономию моего камердинера. По всей видимости, когда он ходил в дом к Легранам, чтобы договориться о моем визите, ему там наговорили кучу гадостей обо мне. Но свою миссию он выполнил — Паскаль Легран согласился со мной встретиться. Не смог отказать старому другу. Собственно, на это и был расчет.

Я пытался разговорить Бертрана, но старик упрямо молчал или отнекивался общими фразами. Видимо, не хотел меня расстраивать. Эх, чистая душа! Знал бы ты, кто именно занял тело твоего господина…

Когда мы выезжали из ворот, я привычно почувствовал посторонние взгляды неизвестных соглядатаев. Каких-то активных действий против них я пока не предпринимал, да и они ограничивались только наблюдением. Время знакомства с их хозяином еще не пришло.

Особняк Легранов располагался в Северном квартале Новой столицы. В народе этот квартал называли «купеческим» и не трудно догадаться почему.

— Ого! — присвистнул я, когда выбрался из кареты и увидел здоровенный трехэтажный дворец. — На фоне этого гиганта особняк моего дядюшки кажется тесным садовым домиком. А о моем маленьком замке даже упоминать не стоит. Вероятно, для обслуживания такой махины нужна целая армия слуг.

— Ваш дедушка — купец золотой сотни, — многозначительно произнес Бертран.

Кстати, никто мне так и не смог конкретно объяснить, что это за золотая сотня такая. Единственное, что я понял — это что-то вроде купеческой гильдии, членство в которой можно получить, выполнив некие условия. Одно из них — обладание огромным состоянием. Чем занималась эта организация, я пока не совсем понимал. Но рано или поздно я выясню и это.

У главного входа нас уже ждал лакей, который с каменным выражением лица сообщил, что меня ждут в саду. Бертрана, кстати, велели тоже привести. Мы со стариком переглянулись. Отлично! Так даже лучше. Старик будет подсказывать мне, кто есть кто. Я приказал Жаку оставаться рядом с каретой, и мы с Бертраном последовали за лакеем.

Когда я шел вдоль дома, то почувствовал чей-то сверлящий взгляд, от которого у меня по спине пробежали мурашки. Словно меня рассматривали через мушку прицела. Я, не поворачивая головы, мазнул взглядом по окнам и заметил женский силуэт на втором этаже. Не удивлюсь, если узнаю, что это меня так встречает та самая Аделина Бошар.

Если тетка сейчас внутри дома, значит, встреча пройдет без нее. Жаль… Устроить ей провокацию в присутствии деда уже не выйдет. Ну, не все сразу. От этого визита я и так многого не ждал. Для начала прощупаем почву.

Когда мы завернули за угол дома, чувство постороннего взгляда исчезло. Обогнув дворец, мы оказались во внутреннем саду, в центре которого находился широкий пруд. На берегу этого пруда, под ветвями старой ивы пряталась беседка, внутри которой за круглым столом сидели два человека.

— Это ваш дед и ваша родная тетка Исабель Легран, — памятуя о моей «амнезии», вполголоса просветил меня Бертран.

Хм… А вот и тот самый Паскаль Легран, о котором я так много слышал от Бертрана. Несмотря на свои шестьдесят два, выглядит еще молодо. Крепкий, жилистый. Кстати, Макс абсолютно не похож ни на деда, ни на тетку. Отец и дочь из-за своих птичьих профилей напоминают двух ястребов, приготовившихся атаковать ничего не подозревающего кролика. Коим они, без сомнения, считают меня.

Именно эти два человека, несмотря на название, и управляют торговым домом «Легран и сыновья». Двое же сыновей Паскаля, со слов Бертрана, бесхарактерные болваны и подкаблучники. Они, как и все Леграны, тоже участвуют в жизни торговой империи их отца, но ничего ответственного им никто не доверяет.

По сути, последние годы большую часть обязанностей по управлению семейным бизнесом взяла на себя Исабель Легран. И всех это абсолютно устраивает.

Исабель жесткая и бескомпромиссная. Ее в семье все боятся, кроме Паскаля, конечно. Но никто не чувствует в ней угрозу претендования на наследство торговой империи. По местным меркам она в свои тридцать шесть уже старая дева. Нет ни мужа, ни собственных детей и, похоже, не предвидится. Ее жизнь — бизнес отца. Её девиз: «Дело Легранов должно жить и приумножаться». Поэтому она так яростно отшила прежнего Макса, когда он ей писал с просьбой выслать денег.

Пока мы с Бертраном приближались, эти двое внимательно следили за каждым моим шагом и о чем-то вполголоса переговаривались. Руку даю на отсечение, судя по искривленным в презрительных усмешках губам, предметом обсуждения был я.