Тайный дневник Верити Гувер Колин

– Он прекрасный агент.

Я снова опускаю голову ему на грудь, и пальцы Джереми продолжают движение по моей руке.

– Я даже немного ревную.

Я смеюсь, потому что чувствую, как смеется он. На мгновение становится тихо, а потом вопрос задаю я.

– А какими были ваши отношения с Верити?

Джереми вздыхает, и моя голова приподнимается с его грудью. Потом он перекладывает меня на подушку и поворачивается на бок, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Я отвечу на вопрос, но не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала.

– Не буду, – обещаю я, качая головой.

– Я любил ее. Она была моей женой. Но иногда я сомневался, что мы действительно знаем друг друга. Мы жили вместе, но наши миры будто не соприкасались, – он проводит кончиками пальцев по моим губам. – Она безумно притягивала меня. Уверен, тебе неприятно это слышать, но это правда. Наша сексуальная жизнь была прекрасна. Но остальное… Не знаю. Я будто с самого начала чувствовал: чего-то не хватает, но остался, женился на ней, и мы создали семью, потому что считал – более глубокая связь невозможна. Я думал, что однажды проснусь, посмотрю ей в глаза и что-то щелкнет, словно загадочный кусочек пазла наконец встанет на место.

Я не упустила, что он говорил о любви к ней в прошедшем времени.

– И ты постепенно нашел эту связь?

– Такую, как я надеялся, – нет. Но почувствовал нечто похожее, мимолетную глубину, которая подтвердила, что такая связь возможна.

– Когда?

– Несколько недель назад, – тихо говорит он. – В туалете кафе, с женщиной, которая не была моей женой.

И он сразу целует меня, словно не желает слышать ответ. Возможно, чувствует себя виноватым. За мгновенное чувство связи со мной после многолетних попыток почувствовать эту связь с его женой.

Даже если он не хочет, чтобы я реагировала на это признание, я чувствую, как внутри меня что-то растет, словно его слова погружаются в меня и расширяются в груди. Он прижимает меня к себе, я закрываю глаза и прижимаюсь к нему. Мы больше не разговариваем и проваливаемся в сон.

Я просыпаюсь примерно два часа спустя от его голоса.

– Черт, – он садится, сбрасывая одеяло. – Черт.

Я протираю глаза и переворачиваюсь на спину.

– Что такое?

– Я не собирался засыпать, – он тянется вниз за лежащей на полу одеждой. – Когда Крю проснется, меня здесь быть не должно.

Он целует меня дважды и направляется к двери. Отпирает ее и тянет за ручку.

Дверь не поддается.

Джереми начинает дергать ручку, а я сажусь в кровати, натягивая одеяло на голую грудь.

– Черт, – повторяет он. – Дверь заклинило.

У меня внутри все падает, и я резко забываю о наслаждениях ночи. Я возвращаюсь в реальность и снова чувствую себя одиноко в этом зловещем доме. Качаю головой, хотя Джереми меня не видит – он стоит лицом к двери.

– Не заклинило, – тихо говорю я. – Ее заперли. Снаружи.

Джереми поворачивается и встревоженно смотрит на меня. Потом пытается открыть дверь обеими руками. Когда он понимает, что я права и дверь закрыта снаружи, то принимается колотить по ней кулаками. Я остаюсь на месте, напуганная тем, что он может обнаружить, когда дверь наконец откроется.

Он пробует все подряд и наконец начинает звать Крю.

– Крю! – кричит Джереми и стучит по двери спальни.

А вдруг она забрала его?

Я не знаю, чего от нее ожидать. Ей даже не нравятся собственные дети. Но нравится Джереми. Она любит Джереми. Если ей известно, что он провел ночь в моей комнате, она может забрать Крю из мести.

Джереми еще ни о чем не подозревает. Он думает, это Крю так шутит с нами. Или что замок каким-то образом защелкнулся сам, когда он закрывал вчера дверь. Для него возможны только эти объяснения. Сейчас он скорее раздражен и вовсе не встревожен.

Джереми смотрит на будильник на тумбочке и снова стучит кулаком в дверь.

– Крю, открой! – он прижимается к ней лбом. – Скоро придет Эйприл, – тихо говорит он. – Она не должна застать нас здесь вместе.

Вот о чем он думает?

Я боюсь, что его жена похитила его сына посреди ночи, а он беспокоится, что его застанут в постели у гостьи.

– Джереми?

– Что? – он продолжает бить кулаком в дверь.

– Знаю, ты считаешь, это неправдоподобно. Но… Вчера вечером ты запер комнату Верити?

Кулак Джереми замирает на двери.

– Не помню, – тихо говорит он.

– Если каким-то невероятным образом нас заперла здесь Верити… Возможно, Крю больше не в доме.

Он смотрит на меня, и его глаза наполняются страхом. Он спешит к окну, дергает ручку и открывает его, но стекла два. Справиться со вторым не так легко. Джереми без колебаний подходит к кровати, снимает с подушки наволочку и оборачивает ей руку. Выбивает стекло и вылезает на улицу.

Через несколько секунд я слышу, как он отпирает дверь моей спальни, проходя мимо в сторону лестницы. Когда я выхожу из комнаты, он уже у Крю. Я слышу, как он бежит по коридору в комнату Верити. Когда он возвращается на лестницу, мое сердце уходит в пятки.

Он качает головой. И наклоняется, опустив руки на колени и тяжело дыша.

– Они спят.

Джереми опускается на корточки, словно колени вот-вот не выдержат, и проводит руками по волосам.

– Спят, – с облегчением повторяет он.

Я чувствую облегчение. Хотя нет.

Моя паранойя начинает влиять на Джереми.

Я совсем не помогаю ему, высказывая свои опасения. Через несколько секунд в дом заходит Эйприл. Она смотрит на меня, потом на Джереми, сидящего на лестнице. Он поднимает взгляд и видит Эйприл.

Джереми встает, спускается по ступеням и, не глядя ни на меня, ни на Эйприл, направляется к двери, распахивает ее и выходит на улицу.

Эйприл смотрит то на меня, то на дверь.

– Тяжелая ночь с Крю, – пожимаю плечами я.

Не знаю, верит ли мне сиделка, но она начинает подниматься по лестнице, словно ей плевать, правда это или нет.

Иду в кабинет и закрываю за собой дверь. Достаю оставшуюся часть рукописи и принимаюсь за чтение. Мне нужно закончить сегодня. Нужно узнать, чем все кончится и есть ли вообще конец. Потому что у меня возникает ощущение, что я должна показать рукопись Джереми. Он должен знать, что не ошибался, когда говорил об отсутствии связи. Потому что он действительно не знал Верити.

В этом доме что-то не так, и у меня такое чувство, что скоро случится что-то еще. Беда не приходит одна.

В конце концов, этот дом полон хроников. И давно пора произойти следующей трагедии.

Утро смерти Харпер вспомнить несложно – это случилось всего несколько дней назад. Я помню, как она пахла. Сальными волосами. Она не мыла голову два дня. Что на ней было надето. Фиолетовые легинсы, черная футболка и вязаный свитер. Что она делала. Сидела с Крю за столом и раскрашивала раскраску. Последнее, что сказал ей в тот день Джереми. Я люблю тебя, Харпер.

В тот день исполнилось шесть месяцев со дня смерти Частин. А значит, я провела сто восемьдесят два с половиной дня с чувством обиды на виноватого ребенка.

В ночь накануне ее смерти Джереми спал наверху. Крю зовет его почти каждую ночь, и последние два месяца он спит в гостевой комнате на втором этаже. Я пыталась убедить его, что это вредно для Крю. Что он балует мальчика. Но Джереми меня больше не слушает. Его интересуют только два оставшихся ребенка.

Даже странно, детей теперь на одного меньше, но каким-то образом они требуют больше внимания.

Со смерти Частин секс был у нас четыре раза. Когда я пытаюсь, он не возбуждается. Даже когда я сосу его член. Самое худшее, что это, похоже, его совсем не беспокоит. Он мог бы принять виагру, но отказывается. Говорит, ему нужно больше времени, чтобы свыкнуться с жизнью без Частин.

Время.

Знаете, кому время не понадобилось? Харпер.

После гибели Частин ей даже не пришлось приходить в себя. Она не плакала. Не уронила ни единой слезинки. Это странно. Ненормально. Даже я плакала.

Думаю, можно объяснить, почему Харпер не плакала. Так бывает, когда человек чувствует себя виноватым.

Возможно, я и пишу все это из-за чувства вины.

Потому что Джереми должен знать правду. Однажды, каким-то образом, он это найдет. И поймет, как чертовски сильно я его любила.

Но вернемся к дню, когда Харпер встретила неизбежное.

Я стояла на кухне и смотрела, как она раскрашивает. Она показывала Крю, как смешивать цвета и получать новые. Они смеялись. Я вполне понимала, отчего смеется Крю, но Харпер? Непростительно. Я устала сдерживать гнев.

– Ты вообще расстроилась, что Частин умерла?

Харпер подняла взгляд и посмотрела мне в глаза. Она делала вид, что меня боится.

– Да.

– Ты даже не плакала. Ни разу. Твоя сестра-близнец умерла, а ты ведешь себя, будто тебе плевать.

– Мне не плевать. Я по ней скучаю.

Я рассмеялась. И мой смех спровоцировал искренние слезы. Она отодвинула стул и убежала в свою комнату.

Я посмотрела на Крю и махнула рукой в сторону Харпер.

– Теперь она плачет.

Видимо, Джереми столкнулся с ней наверху, потому что я слышала, как он стучится в ее дверь.

– Харпер? Милая, что случилось?

Я изобразила его писклявым детским голосом. «Милая, что случилось?»

Крю захихикал. Ну, я хотя бы могу развеселить четырехлетку.

Через минуту Джереми спустился на кухню.

– Что с Харпер?

– Злится, – наврала я. – Я не позволила ей играть у озера.

Джереми поцеловал меня в висок. Поцелуй показался мне искренним, и я улыбнулась.

– Сегодня прекрасная погода, – сказал он. – Выведи их погулять.

Он стоял сзади и не видел, как я закатила глаза. Нужно было объяснить слезы Харпер как-нибудь получше, потому что теперь мне придется тащиться на улицу, чтобы с ними играть.

– Я хочу к воде, – сказал Крю.

Джереми взял ключи и бумажник.

– Иди, скажи Харпер, чтобы обувалась. Мама вас отведет. Я вернусь к обеду.

Я повернулась к нему.

– Ты куда?

– В магазин. Я же говорил.

Да, говорил.

Крю побежал наверх, и я вздохнула.

– Лучше я поеду за покупками. А ты останься, поиграй с ними.

Джереми подошел ко мне, обнял, прижался лбом к моему лбу. У меня екнуло сердце.

– Ты ничего не пишешь уже полгода. Не выходишь на улицу. Не играешь с детьми, – он прижал меня к себе. – Детка, я начинаю о тебе волноваться. Просто выведи их на полчасика на воздух. Получи витамин Д.

– Думаешь, у меня депрессия? – спросила я. Просто смешно. Ведь депрессия была у него.

Джереми положил ключи на столешницу и обхватил мое лицо ладонями.

– Думаю, у нас обоих депрессия. И так будет продолжаться какое-то время. Мы должны заботиться друг о друге.

Я улыбнулась. Мне понравилось, что, по его мнению, мы переживаем все вместе. Возможно, так и было. Потом он поцеловал меня, впервые за много месяцев – с языком и почти без горечи. Как в старые добрые времена. Я прижала его к себе и поднялась на цыпочки, поцелуй стал глубже. Я почувствовала, как он твердеет, и в этот раз без принуждения.

– Я хочу, чтобы сегодня ты спал в нашей комнате, – прошептала я.

Он улыбнулся, не отрываясь от моих губ.

– Хорошо. Но выспаться не удастся.

Его интонации, горящие глаза, улыбка. Ты вернулся, Джереми Кроуфорд. Я скучала.

Когда Джереми уехал, я повела его чертовых детей играть у воды. И взяла с собой последнюю написанную книгу серии. Пора возвращаться в строй. Я уже пропустила все сроки, но в «Пантем» терпеливо ждали из-за трагического «несчастного случая» с Частин.

И, возможно, они бы проявили еще больше участия, если бы знали, что произошло с ней на самом деле.

Крю вышел на причал и направился к лодке. Я напряглась, потому что пристань старая, и Джереми не любит, когда они на нее выходят. Но Крю легкий, так что я ничего не сказала. Вряд ли он бы мог провалиться.

Он сел на край причала и засунул ноги в лодку. Странно, что она еще не уплыла. Она держалась на одной потертой веревке.

Крю этого не знает, и, возможно, когда-нибудь мы ему расскажем, но он был зачат в этой лодке. Неделя, когда я обманула Джереми насчет беременности, оказалась самой урожайной на секс за всю историю наших отношений. Но я уверена, что получилось все именно в лодке. Именно поэтому я назвала сына Крю[4]. Я хотела, чтобы он носил имя с морской тематикой.

Я скучала по тем дням.

Я вообще по многому скучала. В основном по нашей жизни до появления детей. Во всяком случае, близнецов.

Сидя в тот день на берегу и наблюдая за Крю, я задумалась, каково было бы иметь только одного ребенка, его. Если умрет Харпер, нам снова придется приходить в себя, но я не сомневалась: мы справимся. После гибели Частин я горевала и не была готова оказывать поддержку. Но если не станет Харпер, я смогу помочь Джереми прийти в себя.

На этот раз мне горевать почти не придется – вся моя скорбь была предназначена Частин.

Может, почти вся скорбь Джереми тоже была предназначена Частин.

Возможно.

Раньше я думала, что люди переносят смерти своих детей одинаково тяжело. Что потерять второго или даже третьего ребенка так же невыносимо, как и первого.

Но это было до того, как мы с Джереми потеряли Частин. Ее гибель насквозь пропитала нас скорбью. Каждую клеточку, каждый член.

Если лодка перевернется вместе с детьми – если Харпер утонет, – возможно, Джереми не сможет вместить это горе. Возможно, он уже наполнился до краев.

Если ты уже потерял одного ребенка, то можешь потерять и остальных.

Если для скорби не останется места и Харпер больше не будет рядом, мы втроем сможем стать идеальной семьей.

– Харпер.

Она сидела в нескольких метрах от меня, возилась в песке. Я встала и отряхнула джинсы.

– Пойдем, милая. Давай покатаем твоего брата на лодке.

Харпер подпрыгнула и поспешила на причал, не зная, что никогда больше не ощутит под ногами твердую землю.

– Я сяду вперед, – сказала она. Я последовала за ней. Помогла детям залезть в лодку – сначала Крю, потом Харпер. Потом села и осторожно спустилась к ним. И оттолкнулась веслом от причала.

Я села сзади, Крю посередине. Я вывела лодку на глубину, а они сидели, наклонившись к воде, трогая ее пальцами.

Я огляделась вокруг – на озере никого не было. Мы живем в большой бухте, и туда редко добираются люди. День был тихий.

Харпер выпрямилась и вытерла руки об легинсы. Она обернулась, повернувшись к нам с Крю спиной.

Я наклонилась вперед, к уху Крю. Закрыла его рот рукой.

– Крю. Милый. Задержи дыхание.

Схватилась за борт лодки и перенесла весь свой вес вправо.

Я услышала короткий визг. Не знаю, Крю это был или Харпер, но после этого визга и всплеска я ничего не слышала. Только давление. Тишина давила мне в уши, и я била ногами и руками, пока не оказалась на поверхности.

Я слышала плеск. Крики Харпер. Крики Крю. Я подплыла к Крю и обхватила его руками. Посмотрела на дом, надеясь, что сумею добраться с ним до берега. Мы были дальше, чем я рассчитывала.

Я поплыла. Харпер кричала.

Плескалась.

Я плыла дальше.

Она все кричала.

Тишина.

Я услышала еще один всплеск.

Снова тихо.

Я плыла дальше, не оборачиваясь, пока не почувствовала под ногами ил. Крю задыхался и кашлял и покачивался вверх-вниз, вцепившись в меня. Держать его на плаву оказалось труднее, чем я рассчитывала.

Джереми меня за это поблагодарит. За спасение Крю.

Конечно, он будет опустошен, но и благодарен.

Мне было интересно, будем ли мы спать грядущей ночью в одной постели. Он будет измотан, но захочет спать со мной рядом, обнять меня, убедиться, что я в порядке.

– Харпер! – закричал Крю, как только его легкие освободились от воды.

Я прикрыла Крю рот, потащила его к берегу и опустила на песок. Его глаза округлились от страха.

– Мамочка, – заплакал он, показывая мне за спину. – Харпер не умеет плавать!

Я была вся в песке – он прилип к рукам, плечам, бедрам. Легкие горели огнем. Крю попытался уползти обратно к воде, но я схватила его за руку и заставила сесть. И оглянулась на озеро, но там ничего не было. Ни криков. Ни всплесков.

Крю паниковал все сильнее.

– Я пыталась ее спасти, – прошептала я. – Мама пыталась ее спасти.

– Иди, достань ее! – завопил он, указывая на озеро.

Я представила, как все будет выглядеть, если он расскажет кому-нибудь, что я не вернулась в воду. Большинство матерей не вышли бы на берег, пока не нашли бы своего ребенка. Нужно возвращаться в воду.

– Крю. Мы должны спасти Харпер. Ты помнишь, как позвонить папе с маминого телефона?

Он кивнул, вытирая с щек слезы.

– Иди. Иди домой и позвони папе. Скажи, что мама пытается спасти Харпер и что он должен позвонить в полицию.

– Хорошо! – ответил он и побежал домой.

Он был таким хорошим братом.

Я замерзла и задыхалась, но пошла обратно в озеро.

– Харпер? – тихо позвала я по имени, испугавшись, что если закричу слишком громко, у нее откроется второе дыхание и она вынырнет на поверхность.

Я не торопилась. Боялась заплыть слишком далеко и наткнуться на нее, к ней прикоснуться. А вдруг она еще жива и вцепится в мою одежду? Попытается затащить под воду?

Я прекрасно понимала, что должна быть здесь, когда появится Джереми. Должна плакать. Замерзать. На грани гипотермии. Бонусные очки, если меня увезут на «Скорой».

Перевернутую лодку уже прибило ближе к берегу. До этого мы с Джереми уже несколько раз переворачивались, и я знала, что в такой позиции возникают воздушные карманы. А что, если Харпер доплыла до лодки? Схватилась за нее и теперь пряталась внутри? И дожидалась папу, чтобы рассказать, что я натворила?

Я направилась к лодке. Осторожно, чтобы случайно не дотронуться до дочери. Добравшись, я задержала дыхание и опустилась под воду. И вынырнула уже внутри.

Ох, слава богу, подумала я.

Ее там не было.

Слава богу.

Я услышала, как Крю зовет меня издалека. Снова нырнула и выбралась из-под лодки. С паникой в голосе окликнула Харпер, как поступила бы по-настоящему опустошенная мать.

– Харпер!

– Папа едет! – крикнул с берега Крю.

Я принялась выкрикивать имя Харпер еще громче. Полиция приедет совсем скоро, еще до Джереми.

– Харпер!

Я несколько раз нырнула, чтобы сбилось дыхание. И продолжала погружаться под воду, пока не почувствовала, что едва держусь на поверхности. Я выкрикивала ее имя, пока офицер полиции не вытащил меня из воды.

Я продолжила звать ее, периодически добавляя «Моя дочь!» или «Моя девочка!»

Сначала ее искал в воде один человек. Потом двое. Потом мимо меня кто-то пронесся на причал. Пробежал до конца и нырнул в воду. Когда он показался на поверхности, я увидела, что это Джереми.

Невозможно описать выражение его лица, когда он звал ее. Решительность, ужас, психоз.

В этот момент я уже плакала по-настоящему. У меня была истерика. Я хотела улыбнуться ее искренности, но не стала, потому что в глубине души понимала – я облажалась. Я видела это по лицу Джереми. Теперь ему будет еще сложнее, чем после гибели Частин.

Такого я не ожидала.

Она пробыла под водой примерно полчаса, когда он наконец нашел ее. Запуталась в рыболовной сети. Я не разглядела с берега, зеленая была сеть или желтая, но помнила, что в прошлом году Джереми потерял желтую сеть. Каковы были шансы, что я переверну лодку именно в том месте, где она висела под водой? Если бы сети не было, возможно, Харпер добралась бы до берега.

Когда ее распутали, мужчины помогли Джереми поднять Харпер на причал. Джереми пытался откачать ее, пока не пришел парамедик. И даже тогда он не остановился.

Он продолжал, пока мог. Причал начал рушиться, Джереми упал в воду и схватил Харпер. Трое мужчин остались наверху и хотели поднять тело.

Наверное, этот момент будет преследовать его всю жизнь. Как он поймал мертвое тело дочери, которое упало на него в воду.

Джереми не отдал ее. Он встал на ноги и вынес ее на берег. Добравшись, опустился на песок, не выпуская тело из рук. Он уткнулся лицом в ее мокрые волосы, и я услышала его шепот:

– Я люблю тебя, Харпер. Я люблю тебя, Харпер. Я люблю тебя, Харпер.

Он повторял это вновь и вновь. Его страдания причиняли мне боль. Я подползла к нему, к ней и обхватила их руками.

– Я пыталась спасти ее, – прошептала я. – Я пыталась спасти ее.

Он не отпустил Харпер. Парамедикам пришлось вырывать ее у него из рук. Он оставил меня с Крю и залез в машину «Скорой помощи».

Джереми даже не спросил меня, что случилось. Не сказал, что уезжает. Он вообще на меня не посмотрел.

Я ожидала другой реакции, но понимала, что у него шок. Он придет в себя. Просто нужно время.

20

Я сижу, вцепившись в унитаз, и меня рвет. Меня затошнило еще до конца главы. Я трясусь, словно была там. И собственными глазами видела, что эта женщина сотворила с собственной дочерью. С Джереми.

Прижимаюсь лбом к руке, раздумывая, что делать.

Рассказать кому-то? Джереми? Обратиться в полицию?

Но что полиция может ей сделать?

Они куда-нибудь ее отправят. В психиатрическую больницу. Джереми станет свободен.

Чищу зубы и смотрюсь в зеркало. Прополоскав рот, выпрямляюсь и вытираю губы. И вижу на руке шрам. Никогда не думала, что он покажется мне незначительным, но я начинаю чувствовать именно так. Моя история с мамой – ерунда по сравнению с этим.

Страницы: «« « ... 910111213141516 » »»