Счастливые Земли Погуляй Юрий

Глава 5

Черная Стена уже третий день закрывала горизонт. Угрожающе нависала над рощами и редко встречающимися деревеньками. Птицы на фоне зловещего мрака казались белыми, мечущимися точками.

— Дальше застава будет, — мрачно заявил Гор. За месяц он сильно изменился. Из глаз исчез нагловатый блеск, устало вытянулось лицо.

Дикие расположились на краю оврага. Лес до сих пор не избавился от весенней сырости. Хлюпанье под ногами да тяжелый влажный воздух — вечные спутники бродяги — порядком Искателям поднадоели. Но выбора не было. По дорогам идти опасно, можно ненароком встретиться с Ловцами и загреметь в Лагерь.

Над головами бесновался весенний хор птиц.

— Сколько до нее? — отстраненно поинтересовался Друз. Наемник с усталым видом покусывал тоненькую, сорванную по пути веточку.

— К вечеру будем. Но придется на дорогу выйти. Ловушек в лесу очень много. Хранитель не жалует тех, кто пытается тайно к Стене пройти. Да и гдаффы опять же. Напоретесь еще!

— А по дороге пропускает? — Родинка шмыгнул носом, ощерился и раздраженно сморкнулся.

— Раньше пропускал, но я говорил, что теперь туда входа нет. — Гор уныло посмотрел на черную махину Стены. — Отпустите меня, а?

— Зачем это? — фыркнул Друз. — Проще зарезать. Ведь сразу же Вольных наведешь.

Джаззи и Паблар злорадно хохотнули. Проводника в отряде не любили, да и Лесоруба судьба Гора волновала мало. Близки были Земли, близка Стена. Не до него.

— Зачем я вам нужен? — Парень поник. — Дальше Мертвых Зон не будет. От Стены к парому дорога прямая, чистая. Отпустите...

— Не боись. — Родинка подошел к проводнику. — На дорогу выйдем и отпустим.

— О! У нас новый командир, — желчно заметил Друз.

— Тише будь, — посоветовал ему Гезеш и посмотрел на Гора. Тот совсем пал духом. — Доберемся до тропы, и можешь идти куда хочешь.

Парень, под недовольные возгласы Искателей, с благодарностью поймал взгляд Лесоруба и судорожно кивнул:

— Спасибо. Я никому, правда! Не скажу! Ни Вольным. Ни...

— Понесло парня, — протянул наемник.

— Я правду говорю. Только отпустите!

— На дороге, — напомнил Гезеш и опять уставился на Стену. Он ее боялся. Осталось совсем чуть-чуть, а его страшит близость заветной цели. Даже Мудрый помрачнел, едва увидел черную пелену. В сердцах большинства Искателей поселились едкие сомнения. Что, если всё зря? Что, если нет никаких Счастливых Земель, а за Стену попасть невозможно? Что, если рассказы Дмита, Гора, Эвара — правда? С чего странники взяли, будто пройдут проклятый барьер?!

Гезеш был уверен, что путь окончится неудачей, и уже планировал, куда двинется дальше. Дундэйл. Страна-борец. Можно, конечно, отправиться и в Ангифию, благо недалеко, но Гор как-то рассказал, что граница с тихим королевством закрыта. Указ соседского монарха — пускать только жителей Ангифии, остальным хода нет. Достойный ответ Эльнаи. Мол, вы наших скармливаете, а мы люди благородные, мучить не будем. На границе подстрелим, и всего-то делов. Однако морские пути не перекрыли, торговля между соседями процветала.

Так что командир Искателей уже планировал идти в Дундэйл. Словам Гнева, что Диких в королевстве рыцарей сразу вешают, Лесоруб верить не хотел. Догадывался, конечно, что Горящий опять прав, но где написано, что семеро странников — бывшие Проклятые? Это не Стена, рожденная Безумием, это люди. Их можно обмануть, убедить.

Мудрый в последние дни сдал еще больше. Вид близкой цели его выматывал, пожирал силы. Безумный огонь во взоре седовласого с каждым шагом горел все ярче, выжигал нутро, опалял соседей. Мудрый слабел на глазах.

На дорогу вышли неожиданно. Только что ломились сквозь едва зазеленевшие заросли, спотыкались о корни, и тут — тропа. Заросшая, много лет не видевшая колес.

— На север, — махнул рукой Гор и с опаской посмотрел на чертыхающихся воинов.

— Иди, — заметил его испуг Гезеш. — Свободен.

Друз с невозмутимым видом обрезал веревку, опутывающую пояс проводника. Сплюнул, криво улыбнулся и отошел от неуверенно переминающегося с ноги на ногу Гора.

— Иди давай, — повторил Лесоруб, перехватил алебарду и зашагал по тропе на север. Искатели молча последовали за командиром.

Гор с трудом дождался, пока солдаты скроются за поворотом. До последнего ждал, что кто-нибудь из них передумает, обнажит меч и вернется. Или Паблар с ехидной улыбкой сдернет с плеча арбалет, не спеша его зарядит и просто пустит на прощание стальной болт.

Ничего подобного не случилось. Дикие ушли, растворились в лесу, и проводник поспешил по тропе на юг, мечтая о встрече с Вольными Ловцами.

Он сломал себе шею спустя четыре дня. Неудачно свалился в овраг.

Заставой оказалась небольшая, покосившаяся изба с подгнившим крыльцом, повисшими на одной петле ставнями да залатанной крышей, украшенной огромным вороньим гнездом. Во дворе колодец — «журавль», небольшой дровяной сарай. Место запущенное, но жилое. У дома сидел здоровенный, косматый черный пес. Увидев бредущих по дороге воинов, он глухо зарычал, но с места не сдвинулся.

— Это застава? — удивился Джаззи. Собака ощетинилась и легла, не сводя умных глаз со странников.

— Сейчас узнаем, — пожал плечами Гезеш. — Друз.

— Я туда не пойду! — мрачно сказал наемник. Взгляд сурового Искателя не отрывался от разлегшегося у крыльца животного.

— Я подарю тебе щенка, — внезапно догадался Джаззи. Друз боялся. Опытный наемник смотрел на собаку, как на врага. — Славного, милого, черненького щеночка!

— Зарежу обоих, — многозначительно заметил Друз.

В доме что-то звякнуло, грохнуло, раздался придушенный возглас. Пес недовольно тявкнул и, повернув голову к двери, неуверенно вильнул хвостом.

Та со зловещим скрипом отворилась, и на крыльце появился бородатый, заспанный здоровяк. Подтягивая штаны, он в изумлении воззрился на замерших Искателей и многозначительно промычал:

— Вы че?

— К Стене правильно идем? — Лесоруб не смог придумать вопроса поумнее.

Мужчина покосился на нависающую над лесом черную громадину, одернул рубаху и растерянно кивнул:

— Ну да.

— Спасибо, — Гезеш закинул алебарду на плечо и зашагал по тропе.

— Эй! — Здоровяк суетливо спустился с крыльца. — А туда нельзя.

Лесоруб замер, медленно повернулся.

— Это почему? — опередил его вопрос Мудрый.

Бородач смутился:

— Дык, запрет Стража. Рыцари вмиг на копье посадят.

— А ты кто?

— Круд я, — осклабился мужчина, — сторож. Смотрю, чтоб никто не прошел. Предупреждаю.

— Один? — деловито поинтересовался Паблар.

Круд нахмурился, почувствовал намек убийцы:

— Мое дело сторона, мне Страж платит, чтоб я народ на дороге назад поворачивал. Иначе их без вопросов на эти... На копья, короче.

— Нам очень надо, — произнес Мудрый. Глаза на изможденном лице полыхнули сумасшедшим огнем.

— Да зачем? — удивился Круд. — Все одно, либо гдаффы сожрут, либо рыцари убьют, либо Стена сожжет.

— Нам в Счастливые Земли надо, — упрямо продолжил седовласый.

— Понятно, что туда. Все туда идут, да только никто не прошел. Я ж говорю: либо гдаффы, либо Стена, вот. Народу померло — ужас как много. — Круд оглядел Искателей. — А при позапрошлом стороже Стражи запретил проходить. Мол, все равно крышка.

— Нам надо! — упорствовал Мудрый.

— Убьют, — пожал плечами Круд.

— Посмотрим еще, — неприятно улыбнулся Друз.

— А че смотреть? Любой рыцарь вас всех и положит. А если не один будет — так уж и точно, как пить дать. Или гдаффы, того... Скушают.

Искатели растерянно переглянулись. Всё зря?

— Послушай, приятель, мы с Ан-Да-Геда сюда идем! Неужели ничего нельзя сделать? — возмутился Гезеш.

— Почему нельзя? Можно! — неожиданно улыбнулся Круд. — А Ан-Да-Хед это где?

— Что? — Гезеш напрягся.

— Рыцарей здесь подождать. Места тут тихие, на дичь богатые, — кивнул бородач на окружающий лес. — Гдаффы за барьер не заползают. Благодать, да и только. Так Ан-Да-Хед эта где?

— На юге, далеко. Как часто здесь рыцари появляются? — Лесоруб напряженно размышлял. Что дальше-то делать?

— А это когда как. Могут неделями не объявляться, а могут и несколько раз за день. — Круд слегка успокоился, видя, что Искатели прислушиваются к его словам и не собираются нарушать запрет Стража.

— Последний когда был?

— Да денька три назад, — нахмурился сторож, вспоминая. — Или четыре? Ну, может быть, пять...

— Гезеш! Сзади! — вдруг заорал Друз. Одновременно с его воплем залился хриплым лаем пес.

Лесоруб обернулся. Из леса, с севера, к нему неслась огромная тварь. Гезешу показалось, что это покрытый зеленой чешуей медведь-переросток. Ноги Искателя налились свинцом, сердце остановилось.

Не успеть. Никак не успеть. Лесоруб даже забыл, что сжимает в одеревеневших руках алебарду.

Распахнув слюнявую пасть, тварь прыгнула вперед, и лес потряс яростный рев. Гезеш закрыл глаза, чувствуя непреодолимую апатию. Кончено...

Визг сменился раздосадованным воем, а удара все не было. Приоткрыв один глаз, Лесоруб уставился на беснующуюся в десяти шагах от него тварь. Завывая, пуская вязкую слюну, существо молотило по воздуху лапами. Глядя в зеленые глаза чудовища, Лесоруб сделал шаг назад. Тварь взвыла, боком прыгнула вправо, ударила когтями по невидимой преграде. Попыталась ее укусить, вновь прыгнула и была отброшена назад. Рухнув на землю, существо вскочило, разразилось душераздирающим воплем и скачками умчалось в лес.

— Штаны у всех сухие? — поинтересовался из-за спины капитана Джаззи.

— Во! Это гдафф и был. Не бойтесь, Страж против них надежный барьер поставил. Еще ни одна не прошла, — раздался довольный и при этом немного удивленный голос Круда. — Я ж говорю — запрет!

— Кто как, а я туда не пойду, — медленно проговорил Родинка.

— Я тоже, — хрипло согласился с ним Гезеш. С трудом взяв себя в руки, он обернулся к товарищам. Искатели с опаской косились на лес впереди. А в глазах Мудрого застыли слезы отчаяния.

— Нам никогда здесь не пройти, — бормотал он. — Никогда...

— Слышь, коренастый, — сторож засеменил к Друзу, — как ты его назвал? — Бородач кивнул на Гезеша.

— Лесоруб, — нагло, с вызовом ответил наемник.

— Не... Не так... — помотал головой Круд. — Гезеш?

Лесоруб заметил, как насторожившийся Паблар медленно снял с плеча арбалет.

— Тебе послышалось, — с намеком улыбнулся Друз.

— Да нет же! — не понял его Круд.

— Да. — Лесоруб уставился на сторожа, краем глаза заметив, что Паблар, скрывшись за спинами друзей, заряжает арбалет. Бородач не мог этого увидеть.

— Да, меня зовут Гезеш.

— Ох ты! — всплеснул руками Круд. — Ох ты!

Сторож заторопился к дому.

— Стоять! — одернул его стальной голос Паблара. Убийца вскинул готовое к стрельбе оружие.

Круд остановился, медленно повернулся к Искателям. На его широком лице застыла печать изумления:

— Вы че?

— Куда заторопился? — Паблар сделал несколько шагов вперед, сокращая дистанцию. Арбалет игрушка ненадежная, на таком расстоянии можно и промахнуться.

— Дык... — беспомощно развел руками бородач. — Гезеш ведь! Сигнал дать надо. Страж велел!

— А зачем? — чересчур мягко спросил Паблар. И сделал еще один шаг. Круд побледнел, подался назад. — Стоять! — рявкнул убийца.

Здоровяк застыл.

— Не ведаю. Все сторожа такой наказ получают. Появится странник по имени Гезеш — трубить в рог. Рыцари прибудут.

— Не нравится мне это, — поделился с друзьями Друз. — Не к добру.

— Не убивайте! — взмолился Круд.

— Надо валить его, кэп. — Паблар не сводил глаз со сторожа.

Гезеш знал, что не надо. Откуда? Почему? Но просто был уверен в том, что от Стража опасности можно не ждать.

— Ну, так я убираю его? — лениво улыбнулся убийца.

— Нет, — решился Лесоруб. — По-другому нам к Стене не попасть.

— Да хрен с ней, со Стеной! — возмутился Паблар. — А если им твоя голова нужна?

— Нет. Пусть сигналит, — твердо сказал Гезеш. — Опусти арбалет.

— Но...

— Опусти!

Паблар зло разрядил оружие в землю и присел, выковыривая болт.

— Век не забуду! — благодарно выдохнул Круд и скрылся в избе. Через несколько мгновений округу прорезал громогласный рев рога. Подскочил испуганный пес, коротко взвизгнул и бросился под крыльцо.

— Большой, — прокомментировал звук Родинка. — Причем очень.

Гезеш огляделся в поисках места, где можно присесть. Неподалеку от тропы виднелось поваленное дерево. Как раз.

На душе было неспокойно. Тревожно. Не опасность, совсем нет, скорее какое-то эхо из прошлого.

Плюхнувшись на бревно, Лесоруб стащил с головы шлем и блаженно улыбнулся. Свежий воздух приятно холодил взопревшую под сталью голову.

Рядом присел встревоженный Родинка:

— А что, если и впрямь они по твою голову?

Гезеш с улыбкой посмотрел на дом сторожа. Круд так и не вышел. Затаился. Искатели расположились прямо на тропе, на щитах. Видно было, что воины нервничают.

— Тогда меня убьют, — пожал плечами Лесоруб и понял, что после этих слов как будто камень с души свалился. Стало так спокойно.

— Может, в лес вернемся? — предложил Родинка.

Гезеш мотнул головой и устало улыбнулся:

— А зачем?

— Ну...

— Да и поздно уже, — неожиданно хмыкнул Лесоруб. Родинка поднял голову и увидел...

По тропе с севера ехало пять рыцарей.

Величественные, закованные в тяжелую броню всадники не торопились. Как будто все это время находились неподалеку и ждали сигнала. Стальные гиганты верхом на могучих конях. Родинка даже присвистнул от восхищения.

Каждый рыцарь сжимал в правой руке копье, на котором от безветрия поник серый флажок.

Преодолев смятение, Гезеш оторвался от бревна и зашагал навстречу всадникам. Одинаковые шлемы с решетчатыми забралами, одинаковые серые перекидки, треугольные щиты того же цвета. Усеянные шипами перчатки, массивные поножи, латные наплечники. Лесорубу показалось, что рыцари являются полной копией друг друга. Даже коней отличить невозможно.

Искатели нерешительно поднимались с земли, с опаской глядя на приближающихся гигантов.

Гезеш оказался у невидимого барьера раньше рыцарей. Всадники остановились, не доезжая до Лесоруба пяти шагов.

— Гезеш? — прогудел кто-то из них. Кто? Низкий, равнодушный голос как будто шел от всех воителей сразу.

— Да!

— Родергрим ждет тебя, следуй за нами.

— А... — Гезеш вспомнил чешуйчатого медведя.

— Гдаффов не бойся. Своих людей можешь забрать с собой.

Рыцари медленно развернули коней. Неспешно, спокойно. Красиво.

Лесоруб махнул рукой нервно переглядывающимся друзьям и облегченно перевел дух. Значит, не нужна его голова Стражу. Интересно, он тоже будет склонять его к Прорыву? Наверняка — да.

Гезеш ухмыльнулся. Главное — дойти до Черной Стены. Попытаться ее пройти. И забыть об этом проклятом мире.

Дальнейший путь показался Лесорубу картиной бреда. Рыцари больше не произнесли ни слова. Они игнорировали любые вопросы, словно находились в иной реальности. Настоящие стальные статуи. Могучие кони мягко ступали по проснувшейся после зимы земле, не всхрапывали, не ржали. Хранили молчание под стать хозяевам.

Рыцари безропотно замирали, стоило Искателям встать на привал, на ночевку. Во мраке бледнели их недвижимые силуэты, и то, что воители ни разу не спешились, говорило яснее любых слов. Они не люди. Искатели и сами избегали разговоров, словно заразившись тишиной от безмолвных воинов.

Пару раз отряд атаковали гдаффы, и рыцари оживали. Из неторопливых, отстраненных существ всадники превращались в стремительных бойцов.

До Искателей не добралась ни одна из чешуйчатых тварей. Все закончили свои дни на копьях безмолвных гигантов.

Так прошло еще два дня пути. А на третий тропа вывела на огромное, безжизненное, когда-то выжженное поле, северный край которого обрезала черная пелена.

Посреди пустоши возвышался древний замок. Серые камни на фоне Стены казались ослепительно белыми.

— Родергрим ждет, — прогудели рыцари и остановились. — Идите.

Искатели направились к крепости, не сводя глаз с черной преграды, отделяющей Счастливые Земли от всего остального мира и слитой с мраком горелого поля.

Шли молча, напряженно, неуверенно. Цель, ради которой пришлось пересечь Киманию, была рядом.