Счастливые Земли Погуляй Юрий

Глава 3

— Уходить надо. К морю, тогда, может, не затронет. — Широкоплечий, рыжий детина обхватил массивной лапой глиняную кружку с пивом и многозначительно кивнул. — А здесь оставаться нельзя.

— Не, мы домой. Семьи... Мало ли, — вздохнул Родинка и искоса поглядел на товарищей. Они целый час пытались отвязаться от подвыпившего постояльца придорожного трактира.

— Ну, до юга не дойдут, — ухмыльнулся гуляка. Джаззи закатил глаза и уткнулся в кружку. — Хотя, чем Творцы не шутят! Поговаривают, что они уже северные Башни штурмуют.

Гезеш хмыкнул. Вести долетают быстро, но все-таки опаздывают. Карна вчера сообщила, что Проклятые без потерь взяли три крепости Дундэйла.

— Да... — протянул Родинка.

В камине, у которого устроилась компания, весело трещали дрова. Тепло, уютно, хорошо... Придорожный трактир, под названием «За щитом», был забит под завязку. Хозяин довольно потирал руки, радуясь свалившейся на него прибыли. Его мало заботила далекая война на севере. Башни Дундэйла еще не ведали поражений, а нескончаемый поток беженцев наполнял карманы трактирщика звенящим золотом.

По дорогам гремели железом уходящие на север солдаты, которых провожали как героев. Глядя на организованные колонны, Лесоруб радовался, что Проклятые бессмертны. Если б Горящих и Каменных не было — Прорыв бы быстро захлебнулся. Дундэйлцы знали толк в войне.

— Рыцари врага, конечно, разобьют, но надо просчитывать все варианты, — продолжал рыжий, — меня так дед учил.

— И правильно! — поддакнул Родинка.

— А может, в Бастионе осесть? В отряд какой вступить? — Здоровяк осклабился. — Топором я работаю умело.

Про Бастион, неприступную твердыню в трех днях пути на юг, Искатели были наслышаны. Про северные Башни столько не говорили, сколько об этой крепости.

Гезеш сгорал от нетерпения увидеть легенду Дундэйла. Тем более что и Джаззи советовал на нее посмотреть.

Друг в последние дни сильно помрачнел. Редко шутил, и, по большей части, юмор был черным; почти не разговаривал. Даже барабанчик не доставал. И чем дальше на юг продвигались Искатели, тем тоскливее делался взгляд приятеля.

Дундэйл процветал. Люди дружелюбно относились к встречным, воины были подчеркнуто вежливы, вокруг царило умиротворение...

Деревеньки без частоколов, ленивые стада на пастбищах, одинокие странники. Нигде в мире невозможно отыскать что-то подобное. Складывалось впечатление, будто о Безумии здесь и не слышали. А о Колонне на юге говорили только как о месте, где тренируются лучшие солдаты Короля-Отца.

Ужас проклятий давно изгнали из Дундэйла. Но теперь на севере скопилось зло, с которым вновь предстояло разбираться рыцарям.

Джаззи помнил свою страну другой, едва оправившейся от Прорыва в ее земли Колонны (да, иногда армии безумцев все же пробивались сквозь ворота Темной Крепости), помнил, как по селам ходили вербовщики и насильно набирали рекрутов, помнил придорожные ряды виселиц с дезертирами или бандитами. Дворцовые пиры и трупы голодных на улицах.

Ту страну он любил и жалел. А сейчас, видя, как изменилась родина, с ужасом понимал, что все повторится. Война никого не пожалеет. Реки и озера отравит трупный яд, в местах битв зародятся болезни, фуражиры оставят голодными деревни, и способные держать оружие в руках либо загремят в солдаты, либо уйдут в леса.

И вновь будут виселицы и мертвецы. А виной тому — поход Искателей. Так что Джаззи нечему было радоваться...

Разговор с детиной наконец зачах, и рыжий дундэйлец пошел искать новых собеседников.

— Через три дня Бастион... Потом где-то неделя-две до Темной Крепости. Схоронимся где-то там, — проговорил Джаззи. — Нашим придется брать его штурмом.

— Кого? — поднял голову Друз.

— Бастион... Если оставят его в тылу, то можно оказаться в клещах. Гарнизон там большой. Хотя чего это я? Проклятые его снесут и не заметят. — Лицо Джаззи перекосилось. — Веками стоял, выдержал десятки осад и штурмов, спас тысячи жизней! А тут на тебе.

— Если наших перебьют — это будет справедливее? — недовольно произнес Паблар.

Наши? Да кто там наши? — фыркнул шут. — Наши все здесь. Я понимаю Гезеша. От этого Прорыва бед будет гораздо больше.

— Лавина уже катится. Поздно, Джаззи, — рассудительно заметил Родинка. — Рыцари сами войны хотели...

— Посмотреть бы в глаза нынешнему Королю-Отцу!

— Спокойнее, — одернул его Друз. Наемник краем глаза наблюдал за посетителями трактира. Народ гулял, кто-то порывался усадить на колени толстую служанку, кто-то громко рассказывал байки, и вокруг дружно хохотали слушатели. За столом у дверей расположилось трое рыцарей, молчаливо оглядывающих зал. То ли охрана местная, то ли проезжие. Не поймешь сразу. Но со словами надо быть аккуратнее.

— Из хаоса создать порядок и вновь оказаться в разрушенном мире? Тут не до спокойствия... — буркнул Джаззи. — О чем король думает? — И сам ответил на свой вопрос: — О будущем, может? После первого Прорыва многие вернулись к Темной Крепости, правда, уже в Колонне. Но какая разница, где хоронить людей? Я не понимаю его глупости. Сколько воинов зря погибнет!

— Дикие — это бандиты для Дундэйла. Проклятые — изгои, демоны, церковники — фанатики, Стургод — те же разбойники. А во главе этого сброда сам Безумец. Достаточно? — равнодушно перечислил Друз. — Кто таких гостей без боя пустит? А? Да будучи рыцарем, я сам бы в драку полез!

— Есть резон, но ведь Проклятые пытались договориться! — не сдался Джаззи.

— Угук. Силы зла, соблазняющие сердца Ордена. Сильный ход, рыцари наверняка были в восторге, — ядовито хмыкнул Паблар.

— Хватит уже, — поморщился Лесоруб. — Я в комнату, спать. Утром в дорогу.

— Иди, мы еще поболтаем, — махнул ему убийца. — Карне привет!

Гезеш покраснел. Да, перед сном он любил «поболтать» с Призраком. Просто так, о жизни, о прошлом, о будущем. Ничего такого, но вот от комментариев приятелей моментально заливался краской. Будто совершал что-то постыдное.

Впрочем, ошибку он уже сделал. Признался Карне в своих чувствах и до сих пор с болью вспоминал, как изменилось ее лицо. Страх, горе и вина, словно три сестры, отразились в глазах девушки.

«Не надо», — произнесла она. Лесоруб все-таки научился читать по губам. По манящим, но недоступным губам Призрака...

Слава Творцам, что никто не догадывался о мечтах Гезеша. Любить и желать привидение — это ненормально.

«Люблю другого», — говорила она в ответ на его признания. И Лесоруб молча ненавидел проклятого незнакомца.

Этим вечером, до того момента, как за дверью послышались шаги приятелей, Лесоруб и Карна почти не разговаривали. Он молчал, любовался ее чертами, а она смотрела в окно, на тракт, и о чем-то думала.

Когда в комнату вошел пошатывающийся от выпитого Друз — Призрак исчезла.

Через два дня пришла весть, что северные Башни пали, и армия Безумца двигается на юг, не отвлекаясь на небольшие гарнизоны. Дундэйл встревоженно гудел. Новости Искатели и рыцари узнали одновременно. Гнев передал через Карну привет, сообщил о том, что войска вышли к ожидающим их элитарным частям Дундэйла и через три-четыре недели планируют атаковать Бастион.

По тракту неслись гонцы, выкрикивающие: «Башни пали!» На север торопливо уходили все новые отряды, жители, не дожидаясь появления врага, готовились к бегству в окрестные рощи.

В трактирах говорили только о грядущем сражении. О том, что против Дундэйла выступили все демоны Кимании.

Искатели спешили на юг, надеясь избежать момента, когда в стране начнется паника, и скрыться в лесах у Темной Крепости.

Битва на Алом Поле, как потом назвали место, где погибла большая часть элитарных войск рыцарей, вошла в века, как пример человеческой отваги и самоотверженности.

Прорвавшись сквозь строй Проклятых, не считаясь с потерями, рыцари добрались до армии Безумца, где и началась настоящая сеча. Зажатые в клещи дундэйлцы пытались нанести противнику максимальный урон.

На том поле слегло не меньше пяти тысяч человек. Погиб весь цвет рыцарства.

Но и войска Безумца впервые за кампанию понесли потери. Несравнимые с дундэйлскими, но все же.

Когда поле объято пламенем Горящих, когда в клубах дыма видны фигуры каменных титанов, когда далеко за ними ждут атаки баталии пикинеров — идти в бой на непослушных конях — форменное безумие.

Закованные в сталь воины, летящие сквозь огонь, уклоняющиеся от тяжелых замахов несокрушимых врагов, выживающие под дождем из стрел — гибли на частоколе копий, сметая массой тех, кому не повезло оказаться на пути одуревших от хаоса скакунов и их, частенько уже мертвых, наездников.

Поражение рыцарей осталось в веках как пример храбрости. Воины Дундэйла готовы были умереть за свою страну, за шанс убить хотя бы одного захватчика. И умирали!

С Алым Полем связана и еще одна история. Когда окончилась битва и угасли последние очаги сопротивления, армия Безумца, каждый солдат, каждый Проклятый, преклонили колени в память павших и в знак уважения к их отваге.

В тот день Гезеш услышал недовольный голос Лика:

«Ерунда какая-то... Слишком все просто у тебя выходит».

Лесоруб не ответил, а невидимый собеседник не продолжил.

На следующий вечер впереди показался Бастион. Он был огромен. Черная туша на фоне серого неба, восседающая на гигантском холме. Неприступные стены, ощетинившиеся катапультами башни, широкий, заполненный водою ров.

Лес вокруг был вырублен на несколько миль, образуя проплешину, посреди которой гордо вздымалось одно из лучших творений войны.

Бастион выглядел настолько угрожающе, что Искатели решили к нему не приближаться и свернули с тракта в лес.

— Если стоять под стеной и попытаться разглядеть ее зубья — легко свернешь себе шею, — вдруг поделился с друзьями Джаззи.

— Я сомневаюсь, что эту дрянь вообще можно брать штурмом. Гезеш, сегодня посоветуй Гневу обойти ее сторонкой! — Друз выглядел подавленным. — Лучше уж в клещи попасть, чем лезть на такие укрепления.

— Гнев сам дундэйлец и про Бастион наверняка знает, — напомнил Лесоруб. — Что-нибудь придумает.

— Лезть на нее все равно не стоит, — буркнул наемник.

Ночью Карна передала сообщение о Бастионе. Искатели собрались вокруг костра, приготовили нехитрый ужин и, насытившись, лениво поглядывали на беседующую с далеким Гневом девушку.

Призрак парила над лагерем, не обращая внимания ни на что вокруг. Беззвучно шевелились губы, произносящие неведомые странникам слова.

Обычная картина. Вот только Гезеш, неспособный оторвать взгляда от возлюбленной, похолодел от ужаса

«Мне тебя не хватает».

Кого?! Лесоруб облизнул пересохшие губы, выдернул из рук сидящего рядом Друза флягу и жадно глотнул, стараясь унять мерзкое першение в горле.

«Счастья нет. Это все иллюзии».

Неожиданно стало жутко, будто Гезеш специально подслушивал тайную беседу.

— Сдурел? — Друз вновь завладел флягой, покачал головой и отсел чуть подальше.

«А помнишь...» — Карна мечтательно улыбнулась, и Лесоруб заставил себя отвернуться. Гнев... Так это он?! Тот, кто стал Горящим?

Что сказал Паблар, тогда, давно, после Ветра?

— У него во время Эпохи, как беспорядки в Дундэйле пошли, невесту на улице патруль схватил и... Ее два дня в казарме насиловали... Он как узнал — так и загорелся. Никогда не напоминай ему об этом!

Это она?!

Сердце грозило выскочить наружу, в голове бесновались сумасшедшие мысли.

Гнев и Карна... Они... Да как же так? Почему?!

Обида перехватила дыхание, и Гезеш хрипло закашлялся, чувствуя, как разгорается ненависть к старому приятелю.

— Ты чего? — по плечу хлопнула ладонь Паблара. — Поперхнулся?

Лесоруб отмахнулся, с трудом удерживаясь от звериного воя. Да, он готов был смириться с далеким, неизвестным соперником. Но Гнев... Как удар в спину!

Переведя дух, он украдкой посмотрел на Карну.

«Люблю», — произнесли ее губы, взгляд девушки оторвался от невидимой точки на севере и наткнулся на пылающий взор Лесоруба.

«Прости».

Гезеш резко поднялся, посмотрел на удивленных его стремительностью друзей и буркнул:

— Отолью!

— Потом расскажешь, как прошло, — хихикнул Паблар.

Лесоруб его слов не слышал. Отойдя подальше от лагеря, он опустился на поваленную временем березу и обхватил голову руками. Как же так вышло? Почему? За что?

Сидел он долго, не обращая внимания на далекие крики разыскивающих его друзей, а когда поднял глаза — увидел перед собой Карну.

— Гнев? — сдавленно проговорил Лесоруб.

«Да», — поняла вопрос она.

Почему вы не были вместе? В Храме?

«Век от века стоять на месте, смотреть, но не прикасаться? Нет! Лучше так. Лучше не видеть».

— Он не говорил мне о тебе...

«А зачем?»

— Да, зачем? — самого себя спросил Гезеш. Ответ на такой вопрос сложно получить.

«Прости».

— Ты не виновата!

— Гезеш! — Сквозь деревья пробился взволнованный вопль Родинки. — Ге-зе-е-еш!

«Иди. Не думай. Забудь».

И Лесоруб медленно поднялся с бревна. Вся жизнь, весь дальнейший путь внезапно стал неважным и ненужным... Хотелось уйти далеко-далеко и забыться. Счастья ему не будет. Никогда. И пока окружающий мир дышит собственными интересами — Гезеш должен куда-то шагать, что-то спасать, с кем-то бороться!

Хоть крупицу бы тепла.

Хоть что-нибудь себе...

Надоело! Нет смысла! Ни в чем!

А дальше тьма.

Удар. Еще один. Перед глазами марево, сознание вяло отмечает, как на сторону откидывается голова. Тепло и жутко.

Удар. Далекий, невнятный крик. Почему в нем столько злости?

Удар.

— Очухивайся, урод!

Пелена рушится, обнажает резкие контуры мира.

— Подъем!

— Друз, хватит! — Это Джаззи?

— Пошел ты!

Удар!

— Прекрати!

Удар!

Гезеш вяло вскинул руку в попытке защититься от очередного тычка.

— Зашевелился, гаденыш! — Торжествующий возглас наемника и еще один удар. Самый сильный.

Из носа хлещет кровь, горят ссадины.

— Ты чего? — Лесоруб непонимающе уставился на Друза. Звон в ушах не давал сосредоточиться.

— Ах ты! — взвился наемник, и тут Паблар сбил его с ног. С рычанием приятели покатились по земле. Убийца пытался сдержать беснующегося друга, прижать к земле, успокоить.

— Что происходит? — жалобно протянул Гезеш.

Болели разбитые губы, рукав рубахи, прижатый к носу, в секунду пропитался кровью.

Джаззи бросился на помощь Паблару, кинув на Лесоруба один лишь взгляд. Столько ненависти, злости, смятения Гезеш не видел ни разу.

Наконец прижатый к земле Друз успокоился и неожиданно четко произнес:

— Все. Я его не трону, слезайте.

Гезеш не сводил настороженных глаз с приятелей:

— Ребята, что происходит?

— Ты убил Рода, — жестко выплюнул Джаззи.

Лесоруб похолодел, оглянулся, в страхе, что увидит труп друга и слова шута окажутся правдой. Они находились в небольшой лесной ложбинке, на дне грустно журчал ручеек.

— Ты шутишь? — неуверенно спросил Гезеш.

— Вот козлобаран... — зло протянул Друз.

— Ты шел в Колонну. — Слова Джаззи звучали как приговор. — Три дня назад ты исчез в лесу. Мы до утра носились, искали, а потом наткнулись на следы. Только сегодня — догнали. Род встал у тебя на пути... И ушел... Вместо тебя!

— Как?..

— Я сказал уже — как... Какого хрена, Гезеш? Что произошло? Почему ты...

Он шел в Колонну? Опять? Лесоруб вспомнил тот момент с Карной. Этого оказалось достаточно?

— Родинка просил передать, что ты обязан дойти. Слишком многих не стало для того, чтобы ты добрался до своей цели! Ты не имеешь права даже думать о себе, — проговорил Паблар. — Прости, конечно, но Род мог бы быть с нами, если бы кто-то не зациклился...

— Родинка... — Лесоруб ясно увидел перед глазами улыбающееся лицо друга. В сердце острыми клыками вцепились чувства вины и отчаяния.

— Мы три дня неслись за тобой как угорелые... Карна, чтоб ее, пропала вместе с тобой и больше не появлялась. Где она, Гезеш?

Лесоруб пожал плечами. Сидя на сырой траве, он пытался остановить кровь и одновременно провалиться под землю. Подальше от горящих взглядов товарищей, от чувства стыда перед ними, И вины...

— Можешь не торопиться. — Джаззи увидел, как Гезеш пытается подняться на ноги. — Мы с ног валимся... Тебе же спать не надо было.

— Карна, зараза, срочно нужна. Гнева оповестить, где мы сейчас. Скоро Крепость. Надо определиться, где ждать наших. — Паблар осел на землю. Тусклый взгляд убийцы замер на все еще валяющемся Друзе.

— Появится — определимся, — глухо сообщил тот. — Теперь, кэп, ты обязан дойти и сделать все как полагается. Ты Родинку в Колонну отправил — тебе и выручать.

— Простите... — проговорил Лесоруб.

— Делом заслужишь, — фыркнул в ответ наемник и отвернулся.

— Простите...

Сейчас Гезеш был уверен: он выполнит то, что должен. Сыграет роль, какой бы она ни оказалась. Сделает все возможное... Потому что ХОЧЕТ этого! От понимания неожиданно стало легче. Хотелось вскочить и бежать вперед, если только это хоть на немного приблизит момент финала.

Поэтому последующие дни, пока четверо Искателей брели по тракту на Крепость, Лесоруб едва ли не подгонял молчаливых товарищей.

Мимо проплывали пустующие деревни и города, вести о северных битвах обсуждались в каждом трактире. Люди бежали на восток, к морю, стараясь укрыться от надвигающейся опасности.

Карна так и не объявилась. Нервничающие странники предполагали самое худшее. И когда впереди показалась Темная Крепость — ожидаемое подтвердилось.

Небольшая, приютившаяся под сенью деревьев таверна пустовала. Хозяин, служанка да трое посетителей. Новым гостям усатый хмурый трактирщик не особенно обрадовался. Время поджимало, пора бросать хозяйство и бежать прочь. И не факт, что вернуться вообще будет возможно, что захватчики не сожгут дом, что... Да много разных «что»!

— Чего угодно? — неприветливо буркнул он, глядя на осунувшиеся лица гостей. Один из них, широколицый, коренастый, бросил на стойку две золотые монеты.

— Кувшин вина, четыре обеда.

— Вина нет. За четыре обеда с вас четыре золотых, собственно.

Путники удивленно переглянулись. А чего ждали? Война, фуражиры тащат все, до чего дотянутся... На прилавок легли еще две монеты.

— Только быстро, — предупредил коренастый и отошел к своим. Странные они. Молчаливые, мрачные. И явно не местные.

Когда снаружи раздался стук копыт, гости лениво уплетали сготовленную им стряпню. Распахнувшаяся дверь явила трактирщику уставшего молодого парня. Гонец. С вестями в Крепость?

— Безумец убит! Демоны изгнаны!

От дальнего стола раздался торжествующий вопль. А вот четверо странников как окаменели!

— Рассказывай! — встрепенулся хозяин таверны.

Во время штурма Дорласса демоны исчезли! Наши воспользовались неразберихой в рядах Безумца и атаковали! Есть точные сведения, что Гезешу в бою снесли голову!

— Отличная весть! — Трактирщик полез за припасенным кувшином вина. Последним. — За победу!

— Но Дорласс сожжен дотла. Армия захватчиков изрядно поредела, но все еще движется к Бастиону! Сам Король-Отец туда прибыл!

— Зачем они идут? Безумец же погиб!

— Их теперь возглавляет Святой Ларс. Есть слух, что Гезеш был ненастоящим Безумцем! — помрачнел гонец. — Настоящий ожидает их где-то в землях Колонны. Но, думаю, это лишь слухи!

— Дурная весть. — Трактирщик покосился на странную четверку. А вот вдруг один из них и есть тот самый... Рука под прилавком осторожно поставила кувшин на место. Пригодится еще!

— Демоны ушли. Им не взять Бастион! Теперь враг не пройдет! Пива!

— Нет пива, — смутился хозяин заведения. — Пиво кончилось еще вчера.

— Тогда хоть воды налей, — махнул рукой гонец. — Я коня почти загнал. Дотянуть бы до Крепости! Конь-то хоть есть? Свежий?

— И коней нет... Воды сейчас принесу. — Трактирщик пошел в подсобку, а когда вернулся, той странной четверки уже не было. Напоив гонца, расспросив его о других новостях, он забыл о загадочных путниках.

А через несколько дней покинул свою таверну и отправился на восток. Очередной посыльный сообщил, что Бастион пал, Король-Отец убит, а армия захватчиков движется к Крепости.

— Проклятие, что произошло? Почему исчезли Горящие? — Друз пробивался через заросли, поминутно оглашая округу кромешным матом.

— Антаг погиб, — мрачно заметил Паблар. — Значит, половина войска разбежится. Как же его под удар-то подставили, а! Плохо охраняли?

— О другом думай! — рявкнул наемник, наконец-то прорвавшийся сквозь кусты и оглядывающий окружающий путников лес. Выйдя из трактира, Искатели сразу направились в чащу. Ждать.

— Это о чем?

— Как мы теперь узнаем, где армия, и как сообщим, где мы! Вот о чем думать надо! — Друз, наконец, выбрал направление. — Туда пойдем.

— Куда Проклятые делись? Не убили же их! — Гезеш перешагнул через поваленное дерево, запнулся о сук и с трудом удержал равновесие.

«А я вот в курсе», — ехидно сообщил Лик. Лесоруб чуть не подпрыгнул от неожиданности. Невидимый дух давно не давал о себе знать.

— Как увидим озерцо или речку — встанем. — Друз по лесу не шел, нет, он бежал, летел, но никак не шел.

— Я пойду туда, на Колонну, даже в одиночестве! — рыкнул Гезеш.

— Один точно не окажешься. — Джаззи с ожесточением на лице нагнал приятеля. — Пора с этим завязывать!

«Так интересно знать, что случилось с Проклятыми?» — с издевкой поинтересовался Лик.

— Да! — остановился Гезеш.

— Иди давай! — подогнал его шут, и тут Лесоруб рухнул на землю.

Никто и никогда не ходит на штурм ночью. Можно попробовать, только если ты бессмертен и неуязвим.

Высокие крепостные стены. Не такие огромные, как у Бастиона, но все равно неприступные. Алая полоска на западе — след закатившегося солнца. Блики факелов на доспехах защитников.

А внизу горят фигуры. Проклятые. Медленно бредущие в бой, на штурм. С грохотом срываются в небо камни катапульт, но до далекого врага не достанешь, а демонам падающие сверху снаряды безразличны.

Среди огненных силуэтов выделяется один. Огромный рыцарь в доспехе, сквозь цели бьют струи пламени.

Гнев...

Все ближе и ближе ворота крепости. Вперед выбегают каменные монстры, готовые ломать защищающую людей преграду.

Вдали ревет армия Безумца. Эти будут стоять, пока Проклятые не очистят твердыню от врага.