Счастливые Земли Погуляй Юрий
— Я мадрал. Урочище нас не тронет.
— Ухо мадрала жареное! — Джаззи мечтательно поднял глаза к небу. — Стоит ли отдать жизнь за такой деликатес?
— Сомневаюсь.
— Путь по Урочищу безопасен? — Гезеш не в первый раз спрашивал об этом мадрала.
— Будете ходить тихо, повиноваться любому приказу и постоянно молчать — выживите.
— Или ухо вяленое? — вдруг вскинулся Джаззи и выдал еще одну дробь. На шута внимания не обратили.
Чему-то засмеялись развалившиеся у соседнего костра Мечи. Уютно так. Тихий вечер, мягкие огни и покой. И Карна...
— Урочище очень красиво. И опасно. — Мадрал мечтательно уставился в небо. — Но это самое чудесное место...
— Что-то ты сегодня какой-то сентиментальный, — хмыкнул Паблар. Убийца с отстраненным видом буравил взглядом трещащий костер.
— Я иду домой, — пожал плечами Тьма.
— Гы. — Джаззи уставился на нелюдя. — А ухо мадрала по-домашнему!
— Успокойся уже, — рыкнул тот. — А то на завтрак будет вареный язык шута.
— Слышь! Завязывай! — сделал испуганное лицо Джаззи. — Такой злой юмор у тебя!
— Я спать. — Родинка поднялся с земли и побрел к расстеленному на траве плащу.
— Верное решение, — поддержал его Друз.
Вскоре у костра остались лишь Карна и Гезеш. Лесоруб смотрел на прозрачную фигуру девушки, едва видную сквозь пламя костра, и не мог ни о чем думать. Сердце заходилось в безудержном плясе и ныло от досады. Почему она Проклятая? Почему именно она? Карна заметила его взгляд и улыбнулась.
— Ты хорошая, — вдруг прохрипел Лесоруб. Девушка быстро приложила к губам палец и покачала головой. — Почему?
Грусть в глазах Призрака была ему ответом.
— Все равно, ты хорошая, — упрямо повторил Гезеш.
Карна взмыла в небо, потерявшись среди ветвей, и Лесорубу стало тоскливо. Не судьба.
Утром отряд выехал к заброшенной деревне. Мадрал неожиданно занервничал. Что-то проворчал командиру Мечей, чем заслужил недоумевающий взгляд.
— Быстро! — громко прорычал Тьма.
— К домам не подходить! — немедленно скомандовал Дубина.
— Что стряслось? — напрягся Гезеш.
Солдаты шарахнулись от пустых зданий, как от огня.
Кони испуганно ржали, косясь на заброшенные избушки налитыми кровью глазами.
— Что стряслось? — повторил Лесоруб.
Обычная покинутая деревня. Покосившиеся срубы, болтающиеся, прогнившие ставни, одряхлевшие заборы. Здесь все поросло сединой времени.
— Я проходил через эту деревеньку, когда шел в Удачливый. — Мадрал потягивал носом воздух. — Она была не такой. Здесь Духи побывали.
— Паладины? — заинтересованно спросил Джаззи.
— Они самые... — Тьма настороженно крутил головой, будто ждал, что с любой стороны на солдат бросятся неведомые твари.
Впереди показалась деревенская площадь. Большое поселение было — пять-шесть десятков домов. И все — обглоданные временем.
— Плохо, — буркнул мадрал, — они недавно тут были.
— Расскажи пока о них, а? — Лесоруб потянулся за мечом.
— Сталь не поможет, — заметил его движение Тьма. — Паладины неуязвимы. Меч пригодится только в одном случае — от мук товарища избавить.
Перед отрядом появилась Карна. Призрак умоляюще вскинула руки, показывая, что на площадь идти нельзя.
— Стоять! — немедленно проревел Дубина.
— Вперед! — ответил ему невероятно глубокий, громкий голос. — Время Суда!
— Никому не двигаться! — взвыл мадрал.
Духи Паладинов возникли словно из ниоткуда. Десять призрачных гигантов в алых доспехах.
— Сложите оружие и предстаньте перед Судом!
— Короче, как только крикну — шпоры коню в бока и гони что было сил, — прошептал Гезешу Тьма.
— Что они хотят?
— Суд... Не спастись! А ты попытайся. Но только когда крикну. Проклятие, как же я так... — почти провыл мадрал. — Надо было сразу деревню обойти.
— Какой суд?
— На площадь! — прогремел глас. От низкого тембра защекотало в животе.
Кони, подчиненные чужой воле, побрели к центру деревни. Солдаты, ссутулившись, не отрывали взгляда от представшего вида.
Тела. Много тел. Иссушенных временем, ветром и солнцем. Посреди площади, у врытого в землю столба, стоял Дух в золотых доспехах, над воином горела красная аура. В руках Паладин сжимал ярко сверкающий шар.
А вокруг только трупы.
— Суд! — прогрохотал тот же голос. — Суд над равнодушными!
Кони остановились, всадники затравленно оглядывались, у кого-то во взоре царил страх, у кого-то непонимание. Но никто не проронил ни звука!
Паладины разошлись по сторонам, образовав вокруг Диких круг. Молча, степенно, бесшумно...
— Вы — рабы Безумия! — очень низким голосом заговорил Дух с шаром. — Каетесь ли вы? Осознаете ли? Вы потворщики его проклятий!
— Мы боремся с ним! — вдруг услышал свой голос Гезеш. И испугался.
Мадрал схватился за голову и зашипел от отчаяния. Конь под Лесорубом внезапно шагнул вперед.
— Борьба с Безумием — долг каждого! Чем ты докажешь? — прогудел Золотой Паладин.
— Испытание! — Гезеш зашелся в панике. Нет, он понимал, что говорит все правильно. Что так надо. Но слова вырывались раньше мыслей!
«То-то! — хмыкает голос внутри. — Придется немного помочь...»
Лик?! Помочь? Он управляет им сейчас?
Синее пламя под шлемом Паладина сменило цвет на бордовый:
— На тебе печать Стены! Ты проходил через нее! И ты смеешь говорить, что борешься?
— Я вернулся назад!
— Да, и это я вижу. Страж Ворот мертв. Он исполнил предназначенное! Испытание началось!
В мозгу вспыхнула боль, в память вонзились чудовищные пальцы, бесцеремонно копаясь среди тысячи образов. Вот гневная гримаса молодого парня с занесенным мечом, вот рыдающая на коленях женщина, баюкающая голову совсем юной девчушки. Тело дочери лежит неподалеку.
Насаженный на кол мужчина, любящий взгляд белокурой красавицы. Падающий на землю Кировей, облик Родергрима из-за Черной Стены. Костер и ухмыляющийся рядом с ним Рыбак. Обагренный кровью клинок, сотни воинов, бредущих по заросшей дороге. Старый, разрушенный замок и башня Ан-Да-Геда. Оседающее на землю измочаленное тряпье одежды и рев Ветра. Крик Теккена и смех Джаззи. Мара в чулане, и грусть в глазах Карны.
Сотни образов один за другим. А пальцы все перебирают и перебирают. Копаются, ощупывают.
И находят.
Бегство сквозь лес, далекий рев Колонны и яростные вопли оставшихся на последний бой Диких. Гнев, хватающий его за ворот, падающий в повозку труп Меха.
Огромное болото, увязающие во мху ноги. Тяжелое дыхание и чудовищная обида. Удивление в глазах умирающего Фамуша.
Дорога под ногами, врата за опущенным мостом и летящие со стен стрелы.
Рев сотен глоток: «Зло!» и собственный голос, вплетающий в какофонию свою слабую ноту
Храм. Голос Надежды.
С воплем Гезеш свалился с коня.
— Ты не прошел испытания, — прогудел голос. — Слуга Безумия!
Лесоруб в ужасе закрыл глаза. Он даже не попытался встать, ожидая неминуемой кары.
— Но ты прошел Храм! — с яростью добавил дух Паладина. — Хитростью ли, ложью, но прошел!
— Проклятая Храма! — вдруг прогудел глас. — Уверены ли вы?
Гезеш неуверенно открыл глаза. Карна висела в воздухе напротив золотого воина.
— Мы отпускаем тебя, слуга! — недовольно проревел Паладин. — Отпускаем, потому что Храм верит... Уходите!
В тот же миг призраки исчезли, оставив на деревенской площади приготовившийся к смерти отряд.
— Сваливаем отсюда, — вскрикнул кто-то из Мечей.
— Уже можно не торопиться, — оборвал его Тьма. — Духи держат слово...
— По-любому — уходим, — нервно проговорил Джаззи. — И побыстрее. Я тут не останусь.
Гезеш с трудом вскарабкался на коня и посмотрел на Карну. Проклятая улыбнулась, коротко кивнула и вновь растворилась в воздухе.
— За мною. — Дубина пришпорил коня, покидая площадь. Никто не заставил повторять приказ дважды.
Едва деревня скрылась из виду, Меч скомандовал привал. Воины матерились, благодарили Творцов за спасение и с большим уважением поглядывали на вновь объявившуюся Карну.
— Что за шутки, Гезеш? — Джаззи набросился на приятеля первым. — Какое, к едрене матери, испытание? Что ты нес?
— Не знаю!
— Нет, помогло, не спорю, но, твою мать, я чуть не обгадился!
— Что он про слугу Безумия сказал, кто-нибудь понял? — мрачно поинтересовался мадрал.
— Нет... — тихо ответил Гезеш.
— Паладины еще никого и никогда не отпускали после Суда! Ни разу не слышал о таких историях. Кому-то удавалось сбежать, но очень редко. Обычно они оставляют пустые деревни или мертвые караваны на дорогах. Но чтоб отпустили...
— Как они убивают?
— Они владеют временем. Они могут ускорить его в тысячи раз. Человек просто умирает от старости... Ты мог бы прорваться, я, возможно, тоже. Но больше никто бы не ушел. — Мадрал нервно поводил ушами. — Повезло так повезло.
— Кто они были раньше?
— Паладины и были. Боролись против Безумия. Но не дундэйлские, местный Орден. Его основали в самом начале Эпохи. Зверствовали дико. А потом стали Духами... — Тьма соскочил с коня. — Как удачно вышло... Но страху я натерпелся.
— Тебе-то что. — Джаззи с трудом сполз на землю. — Меня до сих пор мутит. Стоять и ждать, когда тебя грохнут. Хуже не придумаешь.
— Выжил же, чего теперь переживать? — подал голос Друз. Наемник был слегка бледен, но держался уверенно.
— Склонность у меня к истерикам, друже, — фыркнул шут. — Мне выдали большое и любящее сердце. А тебе, видимо, вообще не досталось.
— Что значит слуга Безумия, вот что интересно, — с подозрением поглядел на Лесоруба мадрал.
— Может, потому что из Колонны?
— Сомневаюсь...
Тьма недоверчиво покачал головой:
— Скорее бы Урочище. Ненавижу непонятное! Может, он в тебе фурмагарца узнал?
— Может, — глухо проронил Лесоруб. Голова его была занята другими мыслями. Что нужно Лику? Почему он спас его от Паладинов?
Неделя минула с тех пор, как Дикие покинули погибшую деревню. Всего семь коротких дней, наполненных бряцанием железа, жаром солнца и храпом лошадей.
Заросший тракт, по которому ехал отряд, нырнул вниз, и лес расступился. Вдалеке, на юге, синели горы.
— Там Дундэйл, — сказал Джаззи. Всадники остановились, глядя на далекие зубья скал. — В этих горах столько крепостей... Сейчас, наверное, даже больше, чем раньше. В Дундэйл ведет всего три-четыре тропы и каждая минует как минимум с десяток укреплений. Даже не представляю, как можно взять эти твердыни!
— Проклятые возьмут, — задумчиво заметил Друз. — Каменных в атаку, Горящих на зачистку. Основные силы — как только все утихнет. Потери минимальные.
— Рыцари не так просты! — вскинулся Джаззи.
— Без обид, — неожиданно понимающе улыбнулся наемник. — Я понимаю, что это твоя родина, но против фактов не попрешь. Пока не увижу труп Проклятого — не поверю, что их убить можно.
— Камнями завалят. — Шута действительно задевала судьба Дундэйла. Такое чувство, будто он забыл, почему начинается война.
— Каменные разгребут, — пожал плечами Друз.
— Неправильно все это, — Джаззи чуть дернулся. — Рыцари поражений не ведали, а сейчас их перебьют как щенков.
— Видите внизу развилку? — К Искателям подъехал мадрал. Он протягивал руку в сторону низины. Развилка была... Дорога налево оставалась столь же заросшей, как и та, по которой двигались Дикие. А вот тропа направо лишь угадывалась... — На ней расстаемся с Мечами. Дальше пойдем пешком. С собой только дорожный мешок. Никакого железа! Узнаю, что кинжал кто-то пронес — владельца сам съем, а тварям не отдам!
— Во имя короля-отца и Ордена, — прошептал Джаззи, он все так же неотрывно смотрел в сторону далеких гор.
Друзья промолчали. Лишь Гезеш положил шуту руку на плечо и, не сдержавшись, шмыгнул носом.
— Еще поцелуйтесь, — фыркнул Тьма и пришпорил коня. — Джаз, барабан свой можешь оставить. Но хоть раз достанешь...
Шут промолчал, глядя на горы родной страны.
С эскортом они расстались на развилке. Неохотно, все еще не веря, что пришла пора расходиться. Легкие мешки за спиной, приятная свежесть летнего ветра и тоска на сердце.
Шесть путников вошли под своды елового бора, двигаясь в сторону Урочища, и, когда деревья почти скрыли от них дорогу, Гезеш обернулся. Мечи ждали. Дубина, прощаясь, вскинул руку...
Он погиб во время штурма одной из крепостей Дундэйла. Удерживал участок стены, пока товарищи карабкались по лестнице наверх.
Глава 2
Поспевать за мадралом в чаще — дело сложное. Гезеш целиком сосредоточился на том, чтобы не выпустить из поля зрения мелькающую среди деревьев тень. Рядом сквозь зубы шипел Родинка. Корни, ямы, редкий участок более-менее ровной земли, и вновь — корни, ямы. Немудрено и ноги поломать.
Лесоруб решил было окликнуть Тьму, попросить идти помедленнее, как волкоголовый остановился.
Задыхаясь, Искатели поравнялись с нелюдем.
— Старый, мы по вашему Урочищу тоже бежать будем? — процедил Паблар. Он наклонился, уперся руками в колени и тяжело перевел дух.
— Понадобится — побежите, — огрызнулся Тьма и задрал голову к небу. Чаща содрогнулась от хриплого воя.
Тут же из глубины леса донесся глухой ответ.
— За мной! — Мадрал сорвался с места.
— Ноги бы ему поломать, — поделился мечтой Джаззи и, сдавленно выдохнув, поспешил следом.
Друз со снисхождением поглядел на товарищей. Он единственный поспевал за Тьмой.
— И тебе тоже, — заметил выражение наемничьего лица Джаззи.
— Кишка тонка, — флегматично протянул воин.
Тягучий запах елей, приятный, одурманивающий, когда средь деревьев просто гуляешь, сейчас казался омерзительным. Дыхания просто не хватало.
Гонка продолжалась еще полчаса, поэтому, когда Тьма вылетел на очередную поляну и остановился, Искатели без сил попадали на покрытую хвоей землю.
Друз на этот раз от приятелей отличаться не стал. Примостился к стволу и расслабленно вздохнул. Тоже умаялся.
На появившихся из молодого ельника мадралов Искатели внимания не обратили. Набегались, тут уже не до любопытства. Волкоголовых собралось около двух десятков. Все похожи друг на друга, различия лишь в окрасе. Гезеш поблагодарил Творца, что Тьма единственный черноволосый нелюдь в компании.
Приятель коротко тявкнул, дернул головой и внимательно уставился на одного из соплеменников. Ярко-рыжий, рослый мадрал неожиданно взвыл, пролаял, затем прорычал, ткнул лапой на запад и вывалил длинный язык.
— Содержательно, — заметил измученный Джаззи и последовал примеру нелюдя. То есть — высунул язык.
— Убери, — буркнул Паблар. — Порвут.
Шут поспешно захлопнул рот. И впрямь не подумал. Мало ли как отнесутся к такому волкоголовые. Он не Гезеш, его могут и на корм пустить.
— На западе Скакун, — проурчал Тьма.
— Да хоть Ползун. — Родинка вскинул руки: — Дай отдохнуть.
Рыжий мадрал что-то тявкнул, и его товарищи засмеялись. Жесткий контраст: непонятный язык и вполне человеческий смех.
— Издеваются? — мрачно спросил его Родинка.
Тьма тоже хохотнул и развалился на земле:
— Скоро войдем в Урочище! Простые люди никогда не видели этой красоты. Пойдем медленно, но чтоб ни слова! Ни вздоха! Пока я не скажу, разумеется.
— А если ветка хрустнет?
— Ветка не страшно, — успокоил Друза Тьма.
— А если... — пошевелился шут.
— Скормлю Гнилушникам, — предупредил мадрал.
Джаззи понуро замолчал. Что за твари — ему неведомо, но если они питаются молодыми дундэйлцами, то знакомиться ближе желания не возникало.
— Сколько нам идти?
— Дней пять. — Мадрал широко зевнул, оскалив белые клыки. — Ночью храпящих, сопящих, разговаривающих и кричащих буду больно бить. Особенно касается Гезеша.
— Ага, он любитель. — Джаззи, по всей видимости, уже отдохнул.
— На себя глянь, — парировал Лесоруб.
— Ничего не бояться, идти строго за мною. Куда ни поведу — чтоб след в след, — продолжал инструктировать мадрал.
— Во славу твою, о Тьма! — прогундосил Паблар.
— Шутите пока. Есть еще время. Где-то до заката. Потом пойдем.
— Ночью?! — изумился Гезеш.
— Да, ночью, так безопаснее. Не волнуйся — света хватит, — загадочно фыркнул волкоголовый. — Предупреждаю, хоть один восторженный вздох или возглас — угроблю.
— Пять дней молчать, я же повешусь, — подавленно поделился опасениями Джаззи.
— Может, оно и к лучшему?
— Сначала я из тебя шапку сделаю, — огрызнулся шут.
Мадралы подтянулись, оскалили зубы.
— Молчать! — рявкнул на них Тьма. — Джаз, ты про шапки при них не говори, не надо...
Дундэйлец коротко кивнул, с опаской поглядывая на рычащих нелюдей.
— Никаких звуков!
О восторгах волкоголовый предупреждал не зря. Урочище Гезеш узнал сразу. Стемнело, люди гуськом шли за скользящим среди деревьев Тьмой. Вокруг плыли тени остальных мадралов. В воздухе висело урчание нелюдей. Монотонное, унылое, убаюкивающее. Как пояснил Тьма — мантра скроет людей от тварей Урочища.
Золотистый свет впереди заставил Гезеша запнуться, но идущий сзади Друз деловито ткнул приятеля кулаком в плечо.
Среди огромных деревьев плавно кружились разноцветные огоньки. Золотистые, зеленые, синие. Потрясающее зрелище. Возглас изумления приходилось силком удерживать в груди.
Осторожности способствовали и ночные звуки со всех сторон. Сквозь урчание мадралов то и дело пробивался далекий рев, вопль какой-то птицы, вой, рык и детский смех. Последний ужасал больше всего.
Урочище было великолепно. Идеально прямые деревья, закрывающие небо кроны и танцующие огни. Земля ровная, под ногами приятно пружинил разноцветный мох. Не путь, а радость. Лишь невозможность беседы омрачала чудную дорогу.
Один раз Гезеш почти столкнулся с рослой тварью, замершей среди деревьев. Тьма проскользнул у нее прямо под носом, и Лесорубу ничего не оставалось, как последовать его примеру. В ночи блеснули глаза медведеподобного чудовища, зверь потянул носом, фыркнул, но фурмагарец уже проскользнул мимо, доставив Друзу сомнительную радость любоваться мордой лесной твари.
Мадралы загудели чуть громче, и Гезеш услышал, как коротко рыкнул оставшийся за спиной зверь. Под рубахой заструился ледяной пот. Шансов в драке с такой образиной не было.
Но повезло. Тьма на ходу обернулся, довольно качнул головой и до самого утра больше не поворачивался.
Над Урочищем взошло солнце, и Гезеш опять с трудом сдержал вздох восхищения. Лучи света, пробивающиеся сквозь кроны, зачаровали ни на шутку. Огни продолжали кружиться среди деревьев, тихо шелестели листья, а вокруг рычали, выли, смеялись, надсадно кашляли и ревели невидимые обитатели леса.
Когда Тьма знаком скомандовал привал, Искатели даже сели как можно тише. Сразу объявилась Карна. Девушка с восторгом оглядывалась по сторонам. Гезеш не сдержал улыбки, любуясь ее счастливым лицом. Да... Здесь красиво.
До его плеча аккуратно дотронулся Паблар и с кривой ухмылкой ткнул рукой куда-то в чащу. Посмотрев в указанном направлении, Лесоруб обмер. Вдали, меж деревьев, семенил огромный паук, даже здесь слышался скрежет хитиновых лап, который вплетался в общий фон загадочных звуков.
За тварью скакала стая небольших зверьков с непропорционально маленькими головами. Гезеш вновь с трудом удержался от вздоха, на сей раз — удивления...
Урочище... Красота, наполненная смертью. Мадралы — счастливый народ, раз живут в таком месте без опаски...
Спать не хотелось — слишком много впечатлений за ночь. Гезеш в очередной раз позавидовал Друзу. Наемник уснул, едва Тьма объявил о начале отдыха. Родинка и Паблар последовали примеру приятеля чуть позже, а вот Лесоруб никак не мог призвать хоть толику сна. Да и Джаззи ворочался рядом, с прищуром косился в чащу и беззвучно ругался.
Косые столбы света меж деревьев. Похоже на то, когда в темную пыльную комнату сквозь щели в ставнях проникают солнечные лучи. Кажется, что до них можно дотронуться, но рука упорно проходит сквозь светящуюся преграду, не чувствуя никакого сопротивления.
Мадралы развалились вокруг лагеря, не прекращая монотонно урчать и равнодушно поглядывать на отдыхающих людей.
Странные существа. Как не от мира сего. Замкнувшиеся в глухих чащобах, нашедшие в Безумии свой рай.
Хотел бы Гезеш жить в Урочище, не чувствуя страха, и каждую ночь любоваться на танец загадочных огней? Нет уверенности. И да и нет. Любое чудо может стать пресным, королева — гарпией, угощение — обычной пищей.
Искатель наткнулся на изучающий взгляд Тьмы. Черный мадрал после погибшей деревушки относился к Гезешу с подозрением. Запали в душу слова о Слуге Безумия? Возможно... Лесоруб догадывался, что имели в виду Паладины. Может, они увидели Лик? А может — потому что он фурмагарец? Марионетка, которой дана неизвестная задача, роль, способная оказаться всем чем угодно. Или все-таки Лик?
Карна парила среди деревьев, игралась с лучами света, будто совсем юная девчушка, гонялась за огоньками. Сердце Лесоруба опять заныло от смеси сладостного восторга и отчаяния. Ей хорошо. А он убьет ее, как и всех Проклятых, как и сотни дундэйлцев, тысячи Диких...
Ради чего?
Разве Безумие унесет больше жизней, чем весь этот поход?
А что, если и затея с Прорывом — часть общего сумасшествия Кимании?!
Вдалеке прошел волосатый согбенный великан. Гигант на ходу отрывал конечности от словленной им твари и отправлял их в окровавленную пасть. Милое зрелище... Жизненное. Сильный жрет слабого. И так было, и так будет без участия Безумия или иных проклятий.
За размышлениями незаметно пришел сон. Неожиданно спокойный, красивый. В нем Гезеш и Карна, взявшись за руки, гуляли по Урочищу, и девушка говорила теплые, ласковые слова.
Когда Лесоруба разбудил толчок в плечо, он с трудом удержался от того, чтобы не врезать в ухмыляющуюся рожу Паблара. Разрушить такое видение! Приятель отшатнулся от раздираемого ненавистью Гезеша и покрутил пальцем у виска.
Темнело.
Искатели перекусили, обмениваясь короткими жестами, и принялись ждать, когда мадралы сообщат о начале перехода. Все это время Гезеш взглядом искал среди деревьев Карну, но Призрак вновь ушла в невидимое состояние...
Урочище таило в себе много загадок. На третью ночь путники вышли к заброшенному городу, стены которого источали голубое сияние, а откуда-то из его глубин в небо бил алый фонтан света. Мадралы обошли таинственное место стороной, с опаской поглядывая на развалины. Следы древнего королевства? А ведь раньше здесь кипела людская суета... Что стало с жителями этого города?
Узнавать не хотелось.
Постоянное урчание волкоголовых медленно сводило с ума, а запрет Тьмы на разговоры лишь усугублял положение. Джаззи последние два дня яростно кусал губы, безумно кривился, перебарывая невыносимое желание издать хоть какой-нибудь звук. Гезеш и сам сражался с тягучим раздражением в душе. Даже простенькое «а» облегчило бы страдания идущих по Урочищу людей. От гула мадралов ныли зубы.
Читать бесплатно другие книги:
