Бумага и огонь Кейн Рейчел

– Да. Она в порядке. Я проводил ее до комнаты.

– Морган здесь в безопасности, по крайней мере в большей, чем все мы, – сказал Вульф. – В ее ситуации больше отчаяния, однако меньше грубой силы. У нас есть день, а в лучшем случае два, прежде чем архивариус самолично прибудет в Железную башню, и, когда он будет здесь, у моей матери не останется другого выбора, кроме как отдать нас ему. Она могла бы прогнать прочь руководителя Артифекса. Однако с главой Библиотеки такое не пройдет.

– Тогда нам нужно уходить, – сказал Томас. – Может, верховная скрывательница согласится телепортировать нас в безопасное место?

– Она говорит, что поможет, – ответил Вульф, – но не уверен, что я ей доверяю. Моя мать всегда преследует свои собственные цели. И чувства редко способны заставить ее изменить решение.

«Какая мать, такой и сын», – подумал Джесс, однако додумался придержать язык за зубами и не произнести эту мысль вслух.

– Есть другой способ отсюда выбраться? – спросил он вместо этого, хотя и сам уже догадывался, что услышит в ответ. Если бы способ был, Морган бы не стала оставаться здесь так долго.

– Вероятно, – сказала Халила неспешно. – Я изучала Железную башню несколько месяцев. Делала это ради Морган в надежде, что мне удастся вытащить ее отсюда целой и невредимой. И как раз перед тем, как мы отправились за Томасом, я обнаружила кое-что странное в архивах. Очень странное. Я делала заметки, однако у меня не было времени подтвердить свою теорию.

– И? – спросил Вульф, и Халила немного покраснела.

– Секундочку. – Она развернулась, и Джесс решил, она достает что-то из внутреннего кармана своего платья. Или из-под платья. А потом она протянула профессору Вульфу один-единственный листок. – Он зашифрован. Дарио придумал для меня шифр. Вам нужен ключ?

Джесс протянул руку, и Вульф передал ему листок. Джесс моргнул.

– Когда он успел создать для тебя шифр?

– Когда? Всего несколько дней назад. Он сказал, что так будет лучше. А что?

Джесс понял, что не может сдержать улыбку. Как похоже на Дарио: сделать что-то настолько хитроумное, однако в то же самое время вести себя несколько надменно.

– Потому что я узнаю этот шифр. Мы используем его в семье.

– Только не говори мне, что Дарио твой дальний родственник!

– Нет, просто подлец, – ответил Джесс. – Он однажды спрашивал меня про этот шифр. Я сказал ему, что его невозможно разгадать. Так что, разумеется, Дарио не успокоился, пока все не разгадал. А теперь решил его и сам использовать. Идиот.

– И что там написано? – нетерпеливо поинтересовался Вульф. Санти, который ничего не говорил, просто оттолкнулся от стены, у которой стоял, чтобы подойти поближе.

– В Железной башне есть тайные помещения. Несколько ее этажей не упоминаются ни в одном документе. Что находится над садовым этажом и телепортационным залом, через который мы прибыли?

Вульф нахмурился.

– Ничего, – ответил он. – Это самый верхний этаж Железной башни.

– Нет, это не так, – подал голос Томас. Его взгляд расфокусировался, так всегда происходило, когда он высчитывал что-нибудь в мыслях, и что происходило в такие моменты в его голове, Джесс даже не мог представить. – Над садами должно быть еще как минимум четыре этажа. А может, даже и пять.

– Морган бы их уже обнаружила, если бы это было так. У нее было предостаточно времени, чтобы все изучить!

Джесс сердито покосился на Вульфа.

– Если Томас говорит, что там что-то есть, – сказал он угрюмо, – значит, там и правда что-то есть. Может, нам удастся спрятаться в этих тайных помещениях. А может, там даже есть какой-то запасной выход.

– Вам не кажется, что, если бы путь наверх существовал, его бы давно кто-нибудь отыскал?

Вульф ничего не сказал, лишь посмотрел поверх остальных на Санти, который это произнес, и теперь вскинул брови в ответ на его взгляд.

– Мы можем попробовать, – сказал он. – Однако меня не покидает ощущение, что если в Железной башне что-то хранится в тайне, то эта тайна куда опаснее, чем может казаться на первый взгляд.

Джесс плохо спал, хотя и был безумно уставшим. Все, что произошло за день, продолжало вертеться у него в голове, а мысль о том, что Морган была здесь, была досягаема, заставляла его чувствовать себя неугомонным. Когда Джесс поднялся с первыми лучами солнца на следующий день, первое, о чем он подумал, выглянув из узкого, непробиваемого окна: «Я вижу Александрию в последний раз». Так или иначе, им либо удастся наконец-таки сбежать отсюда, либо они все здесь и умрут.

Джесс не удивился, обнаружив, что Вульф и Санти уже тоже проснулись, умылись и оделись. На Вульфе по-прежнему красовалась профессорская мантия, надетая поверх простой рубашки и штанов. Санти же снова был в униформе. Халила вышла из своей комнаты всего на несколько минут позже, посвежевшая и в милом темно-синем платье и платке.

Халила улыбнулась Джессу.

– Я не смогла спокойно спать, – сказала она. – А ты?

Джесс покачал головой.

– Но я пока не видел Томаса, – сказал он. – Может, ему удалось выспаться.

Однако Томасу тоже не удалось. Глен, будучи верной своему обещанию, вскоре появилась на этаже, и Томас шагал рядом с ней, придерживая ее и помогая идти по ступенькам лестницы. Они болтали о чем-то оживленно и непринужденно, что немного удивило Джесса, учитывая сложившиеся обстоятельства.

А затем появилась и Морган. Она переоделась в практичный наряд: штаны и серую куртку. В сочетании с простой тканью ее золотой обруч на шее казался слишком ярким. И она деловито собрала свои каштановые волосы в пучок на затылке.

– Руководитель Артифекса прибыл к воротам как раз перед рассветом, – сообщила она. – Я видела, как он подъезжал в сопровождении солдат. Верховная скрывательница приказала ему уйти. Очень грубо. Я удивлена, что не началась драка.

– Скоро начнется, – произнес Санти. – Очень скоро. Руководитель Артифекса не принимает отказ в качестве ответа.

– Ему и не придется, – сказал Вульф. – Он отправит сюда архивариуса, и на этом все закончится. Нам всем настанет конец. – Он кивнул Халиле. – Нам нужно изучить информацию Халилы. И быстро.

– Насчет этого, – начал Санти. – Уотен. Как ты оцениваешь свои возможности сегодня? Сможешь бежать?

Глен всегда готова была к испытаниям. Ее темные глаза блеснули, когда она по очереди посмотрела на каждого из своих друзей, а затем вскинула подбородок и произнесла:

– Выполню все, что необходимо, сэр.

Санти кивнул.

– Рюкзаки и оружие, – сказал он. – Наше время на исходе. Этим утром мы либо найдем выход, либо будем сражаться.

«И в любом случае наши шансы не велики», – подумал Джесс. Он взял Морган за руку, и ее пальцы оказались холодными в сравнении с его ладонью. Она тоже все понимала. Должна была понимать. Быть может, задумка Халилы была бессмысленной, однако другого варианта у них просто не было.

– Куда вы собираетесь? – спросила Морган, и Джесс все ей объяснил так быстро, как только мог. Она моментально все поняла. – Ну конечно. Меня всегда что-то смущало. Верховная скрывательница запирает сады каждые несколько дней. Я полагала, что она занимается секретной работой через телепортационный прибор. Но не думала, что там может быть что-то еще.

– Ты никогда не слышала о том, что наверху могут располагаться тайные этажи?

– Нет, – сказала Морган. – Никогда. Даже слухов никаких нет.

– Может, там и действительно ничего нет, – заметил Томас.

– Тогда у нас будет отличная прогулка по саду, прежде чем нас увезут отсюда и убьют, – цинично сказал Санти. – Не вижу никаких минусов.

Они поднялись в странной передвижной коробке, которая, как выяснил Джесс, называется «подъемным лифтом», что показалось ему вполне логичным, учитывая назначение приспособления. На лифте друзья отправились до самого садового этажа, и на этот этаж, как осознал Джесс, действует пропускная система: только когда Морган приложила руку к панели лифта, тот двинулся на этаж с садом. Список других людей, у которых есть доступ к садам, тоже был написан на панели.

– Не всем дозволено заходить в сад, – сообщила им Морган. – Только самым высокопоставленным сотрудникам Железной башни.

– И ты одна из них? – Вульф посмотрел на нее так, что было очевидно, он в это не верит и, разумеется, оказался прав в своих сомнениях.

– Нет, – ответила она. – Я поменяла сценарий с настройками в лифте уже несколько месяцев назад. Система думает, что я Григорий. Пока никто об этом не догадался, но кое-какие мои настройки уже обнаружили. Полагаю, это последний раз, когда мне удалось воспользоваться подобной хитростью.

– Если нам повезет, то это последний раз, когда тебе приходится прибегать к подобной хитрости, – сказал Джесс. – Ты можешь включить телепортационный зал?

Однако на этот раз Морган покачала головой.

– Только не после того, как использовала зал, чтобы сбежать в прошлый раз. Теперь наверняка сделали все, чтобы я не смогла им воспользоваться. Но я все равно проверю, вдруг что.

Когда лифт остановился, а двери распахнулись, все вышли в роскошный, теплый сад. Вокруг никого не оказалось, если не считать порхающих среди цветов бабочек и жужжащих пчел, которые сонно маячили рядом с ульем в дальнем углу. Телепортационный диванчик со шлемом находились в бельведере в центре сада, а снаружи под бледным небом утро уже перетекало в полдень, и оживленные улочки Александрии далеко внизу создавали головокружительные пейзажи.

Здесь было пугающе тихо.

– Может, всем уже известно, что мы здесь, – произнес Вульф. – Морган, посмотри, можешь ли ты использовать телепортационное оборудование.

Почти сразу стало понятно, что использовать она его не может. Как только Морган подошла к диванчику со шлемом, появился тихий жужжащий и шипящий звук, а вспыхнувшие опасные синие искры, словно намагниченные, потянулись к ней. Морган вскрикнула и отпрыгнула назад, потирая запястье в том месте, где ее ударило. Остался ожог.

– Вот нам и ответ, – сказал Санти. – Работаем быстро. Рассредоточиваемся. Ищем что-нибудь, что может намекать на скрытую лестницу или переключатель.

Все уже давно натренировались выискивать секретные ниши, тайники в полах, укромные сейфы и полки. Обыкновенная практика среди тех, кто имеет в своем распоряжении контрабандные книги, которые приходится прятать от посторонних глаз. А ученые и солдаты научились раскрывать подобные тайны во время обучения.

Однако у Джесса был опыт того, как вещи прятать, а не только находить. Опыт семьи Брайтвеллов, как никогда, подходил для подобного занятия, и вместо того, чтобы заняться поисками, как и другие, Джесс просто неподвижно замер, окидывая взглядом огромное помещение. «Те, кто построил данные залы, не планировали прятать что-либо совсем. Они хотели, чтобы к тайному месту остался доступ. Ни один скрыватель не захочет пачкаться, копаясь в клумбах с цветами, чтобы найти панель управления или переключатель».

Джесс позволил своему взгляду расфокусироваться и поблуждать, и внезапно его глаза наткнулись на статую. На самом деле это была самая большая статуя в зале: она изображала бога Гора с соколиной головой, и он держал чашу, из которой непрестанно текла струйка воды, орошающая цветы и растения вокруг.

Гор, покровитель писцов. А значит, и покровитель Библиотеки.

Джесс схватил за руку проходящего мимо него Томаса и повлек за собой к статуе Гора.

– Поищи какой-нибудь переключатель здесь, – сказал он Томасу. И вдвоем они начали ощупывать прохладный мрамор, из которого была выполнена статуя. Вскоре Джесс наткнулся на орнамент в форме жука скарабея на руке статуи, который двигался при нажатии. – Здесь! Он здесь!

Джесс надавил посильнее, и что-то над головой заскрежетало. То, что на первый взгляд выглядело как часть потолка, оказалось заслонкой: нижней частью черной железной винтовой лесенки, которая опустилась с потолка вниз, двигаясь так плавно, что, вероятно, работала на паровом двигателе или же гидравлической системе. Закручивающаяся лестница опустилась абсолютно бесшумно, отчего казалось, будто это какой-то жуткий сон.

– Поразительно, – прошептал Томас и провел рукой по гладким черным перилам. – Идем наверх?

– Идем наверх, – подтвердил Санти. – Но я иду первым.

Джесс остался последним и пошел сзади, чтобы на всякий случай охранять друзей. Лестница плавно обвивалась вокруг центральной железной части, уводя наверх. Вскоре Джесс услышал, как Томас на верхних ступеньках произносит с благоговением в голосе:

– Только взгляните на это. Из такого же металла, как сама Железная башня! Никто не помнит, как этот металл был создан, он обладает такими же свойствами, как железная колонна в Дели, но…

– Тебе, кажется, сегодня куда лучше, – ответила ему Глен. – Раз ты опять читаешь нам лекции.

– Прости.

– О-о, не извиняйся, я рада тебя послушать.

Санти остановился на вершине лестницы и сказал:

– Тут дверь. Никаких замков или же ручек, так что я полагаю, чтобы открыть ее, нужен скрыватель. Морган?

Морган протиснулась мимо остальных и поднялась на самый верх. Джесс выгнул шею, жалея теперь, что пошел последним и не видит как следует происходящего. «Кто-то должен быть последним, трубочист». – Джесс буквально слышал насмешливый голос Дарио. И когда только он начал скучать по Дарио?

Чтобы открыть дверь, кажется, потребовалась вечность, поэтому Джесс снова повернулся назад, лицом к садам. Как скоро кто-нибудь – наверное, Григорий – придет их всех искать? Как скоро выяснится, что Джесс и его друзья отсутствуют, и их начнут разыскивать? Определенно, довольно скоро. Джесс не верил в лучшее. «Мне следует быть наверху, – подумал он. – Я лучше всех умею вскрывать замки».

Но, в конце концов, Санти ведь понимал, что делает. Вскоре наверху послышался гулкий щелчок, и Санти произнес:

– Двигается!

Халила, шагающая как раз перед Джессом, обернулась через плечо и ободрительно ему улыбнулась.

– Пошли, – сказала Халила. – По крайней мере, мы сможем потом похвастаться перед Дарио тем, что видели кое-что, чего ему не увидеть.

Джесс попятился вверх по лестнице, все еще следя за садом, держа автомат наготове до тех пор, пока последний изгиб лестницы не скрыл все из вида. Затем Джесс развернулся и поспешил за Халилой по темноте в сторону двери, которая теперь была распахнута.

За спиной Джесс опять услышал скрежет и, обернувшись, увидел, как лестница снова движется, на этот раз поднимаясь. «Противовес», – понял Джесс. Только лишь их вес на лестнице держал ступеньки на месте, не позволяя им подняться тут же обратно. Это напомнило Джесс о Героне в Александрии, а также обо всех чудесах механизмов и шестеренок, которые использовались в храмах в ранние годы Библиотеки.

Халила замерла в дверном проеме, и Джесс, подойдя к ней, тоже замер. Ничего не мог с собой поделать.

Перед ними открывался огромный круглый серапеум, однако он не был похож ни на один из тех, какие прежде видел Джесс. Дочерние учреждения Библиотеки всегда-всегда были прибраны, вычищены и ухожены.

Этот же выглядел, словно призрак после разрухи.

Темный архив находился в башне внутри башни, и выставленные кольцами книжные полки и шкафы занимали все свободное место, рядом с которыми стоял старинный, пыльный лифт, который, похоже, должен был подниматься от одного уровня книжных полок на другой. Число же книг, свитков и древних табличек… Просто поражает. И все они несистематизированно валяются. Запах в этом месте тоже сводил с ума: старая бумага, плесень, отчаяние. И толстый, удушающий слой пыли.

По сравнению со всем этим склад отца Джесса в Лондоне, который всегда ему казался самым огромным хранилищем в мире, выглядел просто как деревянная полочка. Здесь, должно быть, было не меньше десятков тысяч книг – нет, сотен тысяч, если не миллионов! Книгам давно стало тесно на полках, и они возвышались стопками в углах и валялись поверх стеллажей. Полки, как осознал Джесс, тоже были уставлены книгами уже в несколько рядов.

Даже не думая о том, что делает, Джесс сделал шаг вперед, затем еще один и вскинул голову наверх. Книжные ярусы тянулись все выше и выше и казались бескрайними. «Это не архив, – подумал Джесс. – А что-то совсем другое».

Голос Вульфа прозвучал тихо, когда профессор произнес:

– Черные архивы. Даже не знаю, что хуже: количество информации, которую от нас скрывают, или же высокомерие, позволяющее все это скрывать от людей.

«Черные архивы». Сказка, слухи, выдумки. Место, где Библиотека хранит все, что считается слишком опасным для использования, слишком опасным, чтобы стать достоянием общественности.

Неужели столько книг считают опасными? Кто так решил?

Халила подошла к одной из полок и потянулась к книге. Морган подбежала к ней и схватила за руку до того, как пальцы Халилы успели прикоснуться к кожаному корешку книги.

– Погоди, – сказала Морган. – Тут могут быть ловушки или какая-нибудь система оповещения. Прежде чем что-либо трогать, позволь мне сначала взглянуть. Это всех касается. – Сказать по правде, она выглядела встревоженной. Как и Вульф, если уж на то пошло. Даже Санти все озирался по сторонам, а на его лице застыло выражение восхищения и ужаса одновременно.

«Ловушки», – смысл слова наконец-таки дошел до Джесса, и он нервно сглотнул. На книгах могут стоять ловушки. Джесс попытался вообразить, как это, но не сумел. Масштабы этого помещения продолжали его поражать. Сколько же книг здесь забросили. Сколько людей погибло, которым раньше эти книги принадлежали.

Все ждали, пока Морган обойдет несколько полок, изучая их и периодически касаясь пальцем какой-нибудь полки или шкафчика. В конце концов она произнесла:

– Все в порядке. Можете брать, что хотите.

Халила взяла книгу с полки. Ее голос задрожал, когда она прочла заголовок вслух:

– «Создание магнитного поля с помощью электрических токов», – произнесла она. – Ханс Кристиан Эрстед, тысяча восемьсот двадцатый год. – Она поставила книгу на место и взяла следующую. – «Закон взаимодействия магнитоэлектрических и электромагнитных явлений и их применение для реверсивности электрических генераторов», Генрих Фридрих Эмиль Ленц, тысяча восемьсот тридцать третий год.

Профессор Вульф обошел полку, ничего не трогая, просто осматривая. Затем он произнес:

– Вся эта секция, должно быть, о применении электрических полей. Тепло, свет, механика – все, работающее на электричестве. Подобные изобретения я видел лишь здесь, в Железной башне. Всегда думал, что это скрывательский фокус, работающий с помощью алхимии. Но это не так. Просто какие-то ученые сделали все эти открытия давным-давно. И от нас это утаили.

– Но почему? – Глаза Томаса округлились. Он подошел к Халиле и вытащил еще несколько книг с полки, читая их заголовки. – Почему от нас скрывают такие удивительные открытия? Вы можете представить, каким ярким был бы мир, если бы у нас было подобное освещение? А что, если использовать феномен электромагнитных полей для передвижения поездов и карет? Разве это не лучше, чем паровые двигатели? Почему же они…

– Потому что кто-то, когда подобное открытие впервые предоставили Библиотеке, решил, что сама мысль об этом опасна. Ее нельзя контролировать. – Голос Вульфа был теперь утомленным и злым. – Они представили будущее и решили, что такое будущее нельзя будет держать под контролем, а превыше всего Библиотека ценит контроль. Посмотрите по сторонам. Посмотрите на то, что Библиотека от нас скрывает. Мы все знали, что это правда. А мы с Томасом на своих шкурах почувствовали, каким образом они готовы оберегать правду от общества.

– Печатный станок, – прошептал Томас.

– Что? – растерянно переспросила Халила, все еще находясь под впечатлением от тех заголовков книг, которые прочла, от всех тех знаний, которые никогда не увидели свет. Никогда не стали общественным достоянием.

Именно Вульф ответил ей, сказав:

– Он говорит о печати букв. Блоки с чернилами составляют буквы, которые печатаются на бумаге. Это позволяет легко копировать книги. Библиотека не может такое позволить, потому что тогда все это – все запрещенные знания – можно будет распространять без надсмотрщиков, которые решают, что хорошо, а что плохо, что опасно, а что полезно. – Он прижал к груди книгу, которую держал, и стиснул челюсти так, что Джесс видел напряжение в его мышцах на скулах.

– А как же авторы? – спросила Халила. – Что тогда случилось с авторами всех этих произведений?

– Убили, – ответил Вульф. – Приказали им молчать. Рано или поздно либо одно, либо другое после того, как их произведения оказались здесь. Библиотека бы не допустила иного исхода событий. Одна свеча может устроить пожар. Так что ее нужно быстро тушить. – Тяжелая тишина повисла среди них, разгоняемая лишь запахом старой бумаги и кожаных переплетов, влажности и забвения.

Халила сделала вдох и осторожно, с благоговением поставила книги на те же места, откуда достала. Это, как понял Джесс, не просто запрещенные произведения – это еще и последние воспоминания о величайших умах: профессорах, библиотекарях, может, даже юных изобретателях, сделавших открытия, которые Библиотека предпочла утаить. Об этих людях не останется личных журналов, напоминающих об их жизнях и хранящихся в обычных архивах. Не остается их исследовательских работ для потомков. Не будет и упоминаний об их рождении и смерти. Эти люди просто вычеркнуты из истории.

Лишь эти книги служат напоминанием о целой коллекции утраченных душ, и вместо того, чтобы о них позаботиться, вместо того, чтобы проявлять к ним внимание и любовь, они валяются здесь во тьме и гнили, как старые детские игрушки. Джессу словно вонзили кинжал в сердце.

А потом он разозлился.

Томас прочистил горло.

– В этой секции все о разработках электричества, – произнес он. – А что еще тут есть?

– Тут должен быть кодекс, – сказал Вульф. – Даже запрещенные книги нужно систематизировать.

– Вот, – сказал Санти. Он подошел к огромной книге, которая была толщиной со строительный блок, а на каждую страницу которой помещалась целая тысяча строк. Книга была прикована к пьедесталу цепью, звенья которой были сделаны из такого же черного железа, как лестница, по которой все сюда поднялись, и сама Железная башня. Книга была раскрыта на середине. Морган поднесла к книге руку и кивнула. Санти раскрыл книгу на том месте, где у обычного кодекса должно быть содержание доступных книг. Он на миг уставился на содержание, а потом поднял глаза на бесконечные книжные полки.

– Тут… Тут не меньше произведений, чем в обычных архивах. Изобретения. Исследования. Искусство. Художественная литература. Печать.

– Печать, – повторил Вульф, и они с Томасом быстро переглянулись. – Где?

– Седьмой круг, – сказал Санти. Он выглядел потрясенным. – Там целая секция. Я думал…

Никто не захотел заканчивать фразу.

Все столпились в лифте, и из-за железной заслонки появилась панель. Морган колебалась несколько секунд, но потом прижала ладонь к панели. Она тихо охнула, и Джесс подскочил к ней, но она выставила руку, останавливая его.

– Нет. Нет, это должна сделать я. Эта штука слушается только скрывателей. – Она закрыла глаза и сконцентрировалась, и лифт вздрогнул, начал движение. Он поднимался по спирали, уровень за уровнем, и Джесс постарался не смотреть вниз. «Как же легко упасть в этой штуке», – пришло ему в голову. Тонкие поручни, служившие заграждением, не очень-то успокаивали.

Вскоре лифт замедлился и снова остановился, и Морган вышла из него. Она прикоснулась к старой древесине, из которой были сделаны книжные стеллажи, стоящие вокруг, и тут же произнесла:

– Все безопасно. Но будьте осторожны.

Томас подошел к ней, остановившись лицом к стеллажу, состоящему из семи полок с книгами в высоту и как минимум в двадцать шагов в длину.

– Все эти книги? – уточнила Морган. – Но они же не могут все быть об изобретении, о котором мечтал Томас и которое придумал Вульф до него. – Она вытащила первую книгу, стоящую в нижнем ряду. – На китайском. Я не знаю…

– Я знаю, – сказал Вульф, взял из ее рук книгу и раскрыл. – «Печать чернилами по бумаге с помощью символов, вырезанных из дерева», автор Линг Чао.

– Какой год? – спросил Томас. Вульф не ответил. – Сэр? Какой год?

– Если переводить с китайского календаря? Тогда восемьсот шестьдесят восьмой, – прошептал он наконец. – У нас отнимали подобные знания на протяжении более тысячи лет. – Его голос дрогнул, и он передал книгу Томасу, отвернувшись и уставившись на другие стеллажи, занимающие этаж. – Сколько же их здесь? И сколько раз подобное было изобретено и нещадно уничтожено? Эти знания всегда уничтожались снова и снова. Всегда!

Санти отошел в сторону, к самой дальней стороне стеллажа, и внезапно замер, отшатнулся, но потом все же вытащил один томик.

– Ох, dio mio, – прошептал капитан Санти и положил ладонь на обложку, точно хотел спрятать заголовок от остальных. Спрятать имя. Он повернулся и посмотрел на остальных, и все подошли, как будто он просил о помощи. Может, и просил, только безмолвно.

Томас бережно взял книгу в руки и открыл.

– «Об использовании металлических букв для оттиска чернил на бумаге…» – начал читать заглавие он.

– «Для сохранения, архивирования и репродуцирования произведений», – закончил за него Вульф. – Это моя. Мне сказали, ее уничтожили. Все уничтожили. Все, что я написал. Но это неправда. Они все сохранили. – Санти положил руку Вульфу на плечо и замер, опустив голову, однако Вульф, кажется, не замечал этого жеста поддержки. – Сохранили наши исследования, а нас бросили гнить.

– Теперь вы видите, – раздался голос откуда-то с нижних уровней, – каждая из этих книг представляет собой украденную жизнь. Видите ношу, которую я несла каждый день с тех пор, как заняла свою должность. Я хранитель кладбища призраков.

Джесс, Глен и Санти отреагировали одновременно, причем все трое с военной точностью: рассредоточились, вытащили автоматы и приготовились стрелять в случае необходимости. Угрозы, в которую нужно было бы стрелять, пока видно не было; верховная скрывательница, кажется, пришла одна, и ее хрупкая фигура виднелась внизу в окружении круглых полок, рядом с распахнутым кодексом.

Она подняла голову и смотрела на них снизу, высота была такой большой, что Джесс даже не мог как следует рассмотреть выражение ее лица.

– Не беспокойтесь, – добавила она. – Я пришла одна. Хотя глупо с вашей стороны было оставлять дверь открытой. Я думала, что вы хотя бы ее закроете.

Джесс был в этом виноват. Войдя, он был мгновенно поражен увиденным здесь, так что совсем забыл о том, что осталось позади.

– Пришла позлорадствовать? – Голос Вульфа прозвучал сухо и безэмоционально на этот раз, будто бы что-то в его душе сгорело дотла. – Хороший ход, мама.

– Не позлорадствовать, – ответила верховная скрывательница, и без какой-либо помощи железный лифт внезапно опустился прямо до ее уровня, и она вошла. Лифт поднял ее до того самого уровня, где они все находились сейчас, и, когда она подошла к ним, Джесс увидел, каким бледным и измученным было ее лицо. – Всю свою жизнь я была уверена, что знаю, чем являются Библиотека и все мы. Знаю, за что мы боремся в этом мире… пока мне не передали ключ от этого зала. В течение последних трех сотен лет эти залы показывают каждому верховному скрывателю, и то, что они здесь видят, их убивает. Убило и меня. Ноша того, что здесь утрачено… слишком велика.

– И все же ты ничего не предприняла, – подал голос ее сын. – Ничего! Даже когда…

– Да, я ничего не предприняла! Что может сделать один-единственный человек, чтобы остановить этот порочный круг? – Верховная скрывательница сделала сдавленный вдох и отвела глаза. – Когда здесь оказалась твоя книга… я поняла. Поняла, что не могу больше продолжать это дело. Я пыталась тебя спасти, ты ведь знаешь. Пыталась тебя защитить.

– Защитить его? Вы вообще имеете хоть малейшее представление, что с ним сделали? – Санти преодолел расстояние между ним в три широких шага, и Джесс понятия не имел, что бы тот сделал – ударил бы ее, а может, столкнул вниз, – если бы у него был шанс, однако Вульф опередил его и встал между ним и матерью. Санти замер и уставился Вульфу прямо в глаза. Что бы он ни увидел в глазах Вульфа, это заставило его отвернуться.

– Я не виню вас за вашу злость. Никого из вас не виню. За этот ужас. Это самый жуткий грех из всех тех зол, что совершила Библиотека. Я делала все, что в моих силах, чтобы свести его к минимуму.

– Ты имеешь в виду, минимум того, что могла бы, – огрызнулся Вульф в ответ. – Все означало бы, что ты отказалась бы выполнять все указы, отданные тебе. Прекратила бы все это!

– Я не могла все прекратить. Риск того, что каждого, кто мне дорог, наказали бы из-за меня, был слишком велик. Однако ты можешь все изменить, сынок. Все вы можете все изменить.

Джесс больше не мог держать язык за зубами, гнев буквально вскипал у него в груди, и он произнес:

– Вы самая могущественная женщина во всем мире, по любым меркам. Мы же всего-навсего кучка изгоев. Преступников. Предателей. Скорее всего, нас всех убьют сегодня же. С чего вы решили, что мы можем что-то вообще изменить?

– Потому что вы уже начали это делать. – Верховная скрывательница всегда казалась Джессу поразительно молодой, хотя очевидно было, что ей достаточно много лет, раз у нее есть сын возраста Вульфа. Однако прямо сейчас она выглядела точно на свой возраст, если вообще не старше. – Я потратила всю свою жизнь, твердо веря, что рано или поздно смогу все изменить. Я бы не смогла продолжать работать, если бы не верила, что смогу. Я собрала в своих руках всю власть, какую только могла, и заставила архивариуса забрать кое-какие труды из этого зала и направить их в обычные архивы для всеобщего доступа, книжку за книжкой. Однако мне пришлось ради этого пожертвовать… – она посмотрела на Вульфа, – …слишком многим. Я убеждала себя, что рано или поздно все изменится, что у меня получится все изменить. Однако в глубине души я знаю правду. Библиотеку уже не изменить изнутри. Все мы слишком… слишком трусливы. Или же слишком циничны.

– Вам всего-то и нужно, что загрузить все эти книги в кодекс архивов! – сказала Халила. – У вас есть силы это сделать!

– Нет. У меня нет такой силы. – Верховная скрывательница прикоснулась к своему ошейнику, к алхимическим символам, поблескивающим на золотом обруче на шее. – Есть вещи, которые я не могу изменить, иначе я бы сделала это еще в молодости. Еще когда была смелой.

– То есть вы хотите, чтобы мы все это сделали, – сказала Глен. Это было первое, что она произнесла, а лицо ее побелело от злости. – Какая же вы трусливая. Вы хотите, чтобы мы остановили великана… с помощью камешка!

– Еврейскому царю Давиду это удалось, – произнесла Халила. – Или, по крайней мере, так гласит история. Голиаф был повержен рогаткой и камешком. А Библиотека и есть хромой великан, умирающий из-за собственной надменности, ему придется измениться или погибнуть. У нас есть оружие. Сила воли. Знания. – Она кивнула на книгу профессора Вульфа, которую тот все еще держал в руках. – И у нас будет печатный станок.

Джесс не ожидал, что именно Халила Сеиф, а не кто-то другой предложит подобное. Это было прямолинейное и отважное предательство Библиотеки, и у Джесса голова на миг закружилась от самой идеи о подобном.

– Что ж, мы все равно не смогли бы провернуть такое здесь, в Александрии, – сказал он. – И уж точно не в Железной башне. И у нас больше нет времени. Архивариус уже едет сюда, не так ли?

– Так, – согласилась верховная скрывательница. – И все уже заметили, что я оттягиваю время, не отдавая вас ему. Из-за этого меня понизят, и, скорее всего, уже сегодня. Григорий делал все, что в его силах, чтобы получить должность нового верховного скрывателя, и его мечта скоро исполнится. Как же он будет рад. Нет, всего этого не избежать. Все уже предначертано, – сказала она, когда Вульф хотел было что-то возразить. – Однако вызволить вас отсюда я могу. Отправить вас в безопасное место – это последний подарок, который я могу подарить тебе, Кристофер. – Ее голос затих, когда она добавила еще кое-что, так что Джесс едва расслышал: – Помимо моей любви.

Вульф ничего не сказал. Он лишь уставился на мать так, будто видел ее впервые в жизни, будто она была для него чужим человеком, а может, так и было. «Родные часто кажутся нам чужаками», – подумал Джесс. Молчание затянулось, поэтому Джесс сам подал голос:

– Ваше идея – это все равно что предложение отпустить дикого тигра с цепи. Все эти знания и информация, оказавшись в достоянии общественности, приведут к хаосу и разрушениям, и невозможно предугадать, во что все это выльется. Я даже вообразить не могу, что из этого выйдет. А вы?

– Нет, – сказала мать Вульфа и огляделась. – Однако все равно будет лучше, чем та печаль, что таится в этом месте.

– Нам понадобится безопасное укрытие, место, где мы сможем построить механизм, – сказала Морган. – Понадобятся союзники, готовые нас укрыть и помочь нам распространить книги, которые мы напечатаем. Но самое главное, нам понадобятся они. – Она сделала жест рукой, указывая на Черные архивы, на запретные знания. – Если в нашем распоряжении будут нужные книги, то мы сможем изменить мир.

– Тогда берите их, – сказала верховная скрывательница. – Берите столько, сколько сможете унести. Я удалю их из списков, и никто никогда не узнает, что они исчезли. Вам придется забрать книги с собой, и вы никогда не сможете вернуться сюда. По крайней мере, пока Великая библиотека управляет Железной башней.

– И куда мы отправимся? – спросил Джесс, однако потом сам же ответил на свой вопрос. – В Лондон.

– Да. Твоя семья, кровная и связанная общим торговым делом, достаточно сильна и богата, чтобы укрыть всех вас, – согласилась верховная скрывательница. – Вам понадобится больше возможностей, но это хотя бы начало.

– Вы все это спланировали?

– Я не настолько талантлива и не могу предсказывать будущее. Однако, когда я увидела всех вас в тот день, когда пришла за Морган, увидела то, как сильно вы переживаете и заботитесь друг о друге, у меня появилась надежда на то, что вы станете теми, кто наконец-таки сумеет и осмелится сделать невозможное. Я знала, что вы не позволите Томасу просто сгинуть во тьме. Вы будете рыскать и рыскать, пока не найдете его и… все это.

Глаза Томаса теперь блестели, он уставился на женщину со странным выражением лица. Был ли это гнев? Джесс не мог точно ответить, однако чувствовал себя не в своей тарелке. Очень неуютно.

– Вы не хотели, чтобы у них вообще был выбор, не так ли? – сказал Томас. – Предать Библиотеку или умереть. Поэтому вы позволили закрыть меня за решетку. Чтобы мотивировать моих друзей.

– Я сделала то, что было необходимо, – сказала Керия. – Как делала и всегда.

Вульф по-прежнему стоял между Санти и матерью, однако в этот самый момент он выглядел так, словно готов подойти и схватить мать за горло.

– Я-то думал, что понимаю, насколько ты хладнокровная, – сказал он. – Однако ты даже хуже, мама.

– Может быть, – сказала Керия Морнинг и отвернулась. – Выберите книги, которые хотите взять с собой. У вас не будет другого шанса.