Похищенная принцем Дрейк Оливия
Демиан смотрел только на женщину; похоже, они были погружены в беседу. Элли заметила, что он хмурится и ему как будто неловко. Во всяком случае, он точно не слишком рад видеть незваных гостей. Быть может, потому, что ему не терпелось отправиться в Лондон?
«Может быть, лучше было мне не выходить?» – запоздало подумала Элли. В самом деле, как он объяснит незнакомцам присутствие молодой незамужней женщины в замке, почти наедине с ним – если не считать слуг? Положение, по меньшей мере, неловкое!
Но прятаться уже поздно. Маленькая группа была уже почти у ворот – и, разумеется, приезжие ее заметили. Женщина, говоря что-то Демиану, вдруг повернула голову и посмотрела прямо на Элли.
Увидев ее лицо, Элли словно вросла в раскисшую землю. Не смогла бы двинуться с места, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Она не верила своим глазам. Как такое возможно? Откуда?.. И все же – эти благородные черты под широкими полями синей шляпы, эти огромные фиалковые глаза на утонченно-прекрасном лице, которого не коснулось время, она узнала бы из тысячи.
– Леди Милфорд?! Как вы здесь оказались?
Едва столь прямолинейное восклицание сорвалось с ее уст, Элли вспомнила о вежливости и торопливо присела в реверансе, макнув подол в грязь. А в следующий миг леди Милфорд уже обнимала ее и целовала в щеку, обдав ароматом розовых духов.
– Дорогая моя мисс Стратем, как же я рада снова вас видеть! – любезно проговорила леди Милфорд таким тоном, словно они встретились в лондонском бальном зале, а не на пустынном берегу острова у берегов Шотландии. – Позвольте заметить, выглядите вы прекрасно, особенно если учесть перенесенное вами испытание. Как сообщил мне мистер Берк, вам пришлось остаться здесь на несколько дней из-за ужасного шторма.
– Два дня назад мисс Стратем поскользнулась на льду и растянула ногу, – вставил Демиан, едва Элли успела сказать хоть слово. – Ей следовало бы сейчас лежать в постели.
Он бросил на Элли яростный взгляд. Хоть она и понимала, что их близость необходимо скрывать, но этот взгляд и холодный, жесткий тон задели ее до глубины души.
– Вы, несомненно, рады будете узнать, что я почти оправилась. Должно быть, потому, что вчера рано легла в постель и всю ночь проспала сном младенца.
На миг серо-зеленые глаза его вспыхнули жарким пламенем. Сомнений не было, он тоже прекрасно помнил эту ночь, прошедшую вовсе не в беспечной дреме – помнил и ласки, и поцелуи, и восторг единения тел.
И тут же Элли заметила, что леди Милфорд пристально, с нескрываемым интересом наблюдает за ними обоими. Она шагнула вперед и взяла Элли под руку.
– Думаю, вам любопытно будет узнать, что произошло в Лондоне со времени вашего исчезновения. Найдется ли здесь местечко, где мы сможем спокойно поговорить?
Все вместе они вошли в просторный холл цитадели. Демиан сопроводил леди Милфорд к лучшему месту здесь – массивному деревянному креслу с прямой спинкой и высокими подлокотниками, затем подбросил поленьев в догорающий камин. Финна он уже отправил на кухню за напитками и закусками.
Элли с любопытством поглядывала на неприметного сутулого мужчину, что неловко присел на табурет в тени, подальше от остальных. Шляпу он вертел в шишковатых пальцах. Одет просто, скромно, во все темное; сквозь редкие седые волосы просвечивает лысина. Интересно, кто это? Но его никто не представил, и Элли заключила, что это, должно быть, просто сопровождающий леди Милфорд.
Сама Элли опустилась на скамью у очага, очень стараясь не проявлять волнения. Внутри у нее все замирало. Зачем прибыла сюда эта женщина? Встречалась ли она с графом Пеннингтоном? Быть может, приехала по его просьбе, чтобы провести переговоры о выкупе? А какую роль во всем этом играет Уолт? Знает ли леди Милфорд, что Демиану нужен только украденный ключ?
Элли едва удерживалась от потока вопросов, пока леди Милфорд неторопливо устроилась в кресле, сняла шляпу и положила ее на стол рядом с собой. Черные, как вороново крыло, волосы ее были уложены в изящный высокий шиньон. Из-за холода в зале она не стала снимать синюю мантилью с меховым воротником. В высоком кресле леди Милфорд выглядела величественно, даже устрашающе, словно королева на троне.
Элли почти не знала эту женщину. Встречалась с ней всего дважды: в первый раз – когда Беатрис настояла на том, чтобы явиться к ней без приглашения, и во второй раз – на следующий день, когда леди Милфорд приехала в Пеннингтон-Хаус, чтобы отвезти Беатрис к герцогу Эйлуину. И еще она подарила Элли те чудесные туфельки. Но теперешнее ее появление в замке одной лишь добротой душевной не объяснишь. С чего вдруг знатная леди, одна из столпов светского общества, покинула Лондон и отправилась в дальний путь ради никому не известной Элли Стратем?
Элли поняла, что больше молчать не может.
– Позвольте спросить, миледи, зачем вы приехали? И как узнали, где меня искать?
Леди Милфорд загадочно улыбнулась.
– В свое время вы все поймете. Для начала позвольте сказать, что я чувствую себя в некотором роде ответственной за вашу судьбу. Не предложи я вам сходить к модистке вместо вашей кузины, никто не принял бы вас за леди Беатрис. – И, бросив суровый взгляд на Демиана, она добавила: – И мистер Берк не похитил бы вас вместо нее.
Демиан, скрестив руки, стоял у камина. Он снова превратился в холодного незнакомца – такого же, каким был в первый день в башне.
Он молчал, и Элли снова заговорила сама.
– О моем исчезновении пошли слухи? – спросила она.
Леди Милфорд кивнула.
– Боюсь, что да. Ваши родные пытались это скрыть, но слугам ведь рот не заткнешь, так что сплетни быстро разлетелись по Лондону. Приехав к вашим родным с визитом, я застала их в немалом волнении. Леди Беатрис жаловалась, что вместе с вами пропала ее любимая мантилья. Ваш дядюшка заявил, что вы опозорили семью, сбежав с каким-то негодяем. – Она подняла на Элли сочувственный взгляд. – Простите, дорогая моя, но я предпочитаю говорить прямо, ничего не смягчая. Ваш дядюшка был в ярости. Как и ваша бабушка.
Элли легко представила себе эту сцену: визжащая Беатрис, кипящий от гнева дядюшка, бабушка со своими ядовитыми замечаниями… И все же что-то было не так! Очевидно, чего-то важного леди Милфорд не заметила или не поняла.
– Вы хотите сказать, они не получили известия, что я похищена? Они решили, что я бежала с… с мистером Берком… сама, по доброй воле?
Леди Милфорд утвердительно наклонила голову.
– Именно так. Судя по всему, ваш старший кузен, виконт Гривз, сообщил им, что имеет основания полагать, что вы бежали с Принцем-Демоном. По его словам, он давно уже подозревал, что вы состоите с кем-то в непозволительной связи, ибо несколько раз видел, как поздно ночью вы потихоньку уходили из дому.
– Это ложь! – задохнувшись от гнева, выкрикнула Элли. – Ничего подобного я не делала!
– Мерзавец! – Демиан сжал кулаки, в глазах сверкнула ярость. – Я убью его, как только вернусь в Лондон! Богом клянусь, убью!
– Ни в коем случае! – сурово ответила леди Милфорд. – На вашей совести и так довольно грехов, совершенно незачем добавлять к ним убийство.
Элли пыталась понять, что же произошло. Как видно, Уолт нашел удобную лазейку, чтобы не возвращать ключ. Зная, как его отец ненавидит азартные игры, он, разумеется, не хотел признаваться в карточном долге. И вот – чтобы спасти собственную шкуру, бесхребетный кузен с легкостью очернил ее имя.
К горлу подступила тошнота. И не только потому, что Уолт с такой легкостью ее оклеветал, а дядюшка и бабушка так легко поверили самой грязной лжи. Нет – потому что теперь и Демиан, и леди Милфорд ясно видели, как мало значит Элли для собственных родных.
Гордо вздернув голову, она сложила губы в улыбку.
– Интересно, где, по их мнению, я могла познакомиться с владельцем игорного клуба? И как им пришло в голову, что прославленный повеса способен заинтересоваться унылой старой девой?
Взгляды их встретились. Демиан смотрел на нее, прищурившись, стиснув зубы и сжав губы в тонкую линию. В этом холодном, враждебном человеке Элли не видела ничего от своего вчерашнего любовника – того, что сжимал ее в объятиях, что каждым словом, каждым прикосновением помогал ей ощутить себя прекрасной и желанной. «Как устоять перед такой красотой и таким огнем?»
Она сглотнула комок в горле. Их короткая связь окончена. Никогда больше Элли не услышит от него этих страстных слов. Все, что у нее есть и будет, – одна эта ночь. Как она и хотела.
– Что ж, – ответила леди Милфорд, – я сразу поняла, что ваш кузен солгал. Вы, мисс Стратем, произвели на меня впечатление разумной женщины – не из тех, кто станет заводить интрижку под самым носом у родных. Так что я попросила виконта Гривза о личной встрече и настояла на том, чтобы он рассказал всю правду, как бы она ни была горька. И о карточном долге вам, мистер Берк. И о том, что вы пригрозили, если он не вернет долг, похитить леди Беатрис.
– Вот только похитил я не ту девушку, – сухо ответил Демиан. – Так что Уолт решил ее не защищать. И так и не отдал выкуп.
– Вы об украденном ключе? – уточнила леди Милфорд. – Видите ли, виконт показал мне ваше письмо. Хотя, должна признаться, не сразу и без всякой охоты.
Приподняв бровь, она устремила на Демиана прямой вопросительный взгляд. Элли начала понимать, почему Уолт подчинился требованиям леди Милфорд: в ней чувствовалась истинно королевская властность и стальная решимость. Однако если она ждала объяснений о значении ключа, Демиан их давать не собирался. Скрестив руки на груди, он встретил ее взгляд таким же твердым и непроницаемым взглядом.
Подождав несколько секунд, леди Милфорд вновь обратилась к Элли:
– Надеюсь, вас несколько утешит, если я добавлю, что убедила вашего кузена во всем признаться отцу. По крайней мере, теперь Пеннингтон знает правду о вашем исчезновении. Хотя, боюсь, граф по-прежнему настаивает, чтобы вы больше не переступали порог его дома.
Это не удивило Элли. Она понимала: правда значит для графа Пеннингтона очень немного. Его племянница провела неделю в обществе Принца-Демона – этого достаточно! И все же больно было понимать, что родные отреклись от нее, даже зная, что в происшедшем нет никакой ее вины.
Быть может, дядюшка хотя бы назначит ей содержание? Впрочем, уже неважно.
Глядя леди Милфорд прямо в глаза, она ответила:
– Тем лучше – ведь я и не собиралась туда возвращаться. Мистер Берк согласился компенсировать ущерб, нанесенный моей репутации. Пообещал мне дом в деревне и пособие, на которое можно жить. Больше мне ничего не нужно.
«Я буду только счастлива наконец-то начать новую жизнь!» – мысленно добавила Элли. Да – в новом доме, как только она сядет за работу, исчезнет эта ужасная боль внутри. Она снова станет весела и довольна, и не будет чувствовать себя так, как будто потеряла все.
Леди Милфорд встала с кресла и пересела к ней на скамью, сжала руки Элли в своих обтянутых перчатками руках.
– Дорогая моя, боюсь, вы не вполне понимаете, что произошло. Весь свет теперь убежден, что вы бежали с Принцем-Демоном и живете с ним в грехе. Даже если правда раскроется и все узнают, что вас похитили против воли – для сплетников это неважно. В глазах света вы останетесь падшей женщиной.
– Значит, поселюсь где-нибудь подальше от Лондона. Уверяю вас, чье-то дурное мнение ничего для меня не значит!
– Но очень много значит для ваших родных. Скандал бросил тень и на вашу семью.
– В этом виноват только Уолт, – отрезал Демиан. – Зачем он оболгал Элли… мисс Стратем? Ему следовало сделать так, как советовал я, – сказать, что она уехала из города ухаживать за больной подругой. Такое объяснение ничем бы ее не скомпрометировало.
– Позвольте напомнить вам, сэр, – сурово ответила леди Милфорд, – что, не будь вашего хитроумного плана с похищением, не произошло бы и всей этой истории! Теперь погублено не только доброе имя мисс Стратем – пострадали и другие ни в чем не повинные люди.
Демиан молчал, сверля ее яростным взглядом.
Леди Милфорд снова повернулась к Элли.
– Справедливо это или нет, но весь свет только и говорит о том, что вы, племянница Пеннингтона, бежали из дома и теперь в объятиях известного негодяя предаетесь разнузданному пороку. Из-за всех этих сплетен граф уже готов отложить дебют леди Беатрис до следующего года.
Элли ощутила укол сочувствия к кузине. Вся жизнь Беатрис в последнее время вращалась только вокруг приготовлений к первому балу, нарядов и мечтаний о титулованных женихах. Но, в конце концов, теперь это не ее забота.
– Мне очень жаль, миледи. Я знаю, с каким нетерпением и радостью она ждала своего первого сезона. Однако не вижу, чем я тут могу помочь.
– О, но ведь еще остается способ все исправить! – улыбнулась леди Милфорд. – Пожалуй, единственный способ.
Встав со своего места, она подошла к сутулому джентльмену. Тот неловко поднялся, приблизился и отвесил Элли чинный старомодный поклон.
– Мисс Стратем, – заговорила леди Милфорд, – позвольте познакомить вас с преподобным мистером Фергюсоном. Он здесь, чтобы заключить ваш с мистером Берком брак.
Глава 20
Со своего места на скамье Элли смотрела на пожилого джентльмена широко раскрытыми, недоумевающими глазами.
Он ответил ей добрым взглядом светло-голубых глаз и протянул узловатую руку в знак приветствия.
Но Элли не могла ответить тем же. Ее словно парализовало, как бывает в кошмарном сне, когда отчаянно хочешь бежать, но не можешь шевельнуть ни рукой, ни ногой. Сердце оглушительно колотилось о ребра, в голове стояла звенящая пустота.
«Преподобный мистер Фергюсон… заключить брак…» Должно быть, она ослышалась! Такого просто не может быть!
Элли подняла глаза на Демиана. Тот стоял с жестким, каменным лицом, сжав губы в тонкую прямую линию. Но удивления на лице не было. Должно быть, о том, зачем леди Милфорд привезла с собой священника, он узнал еще там, на берегу – и это его явно не обрадовало.
И все же он не спорил.
Взгляд ее метнулся к леди Милфорд, стоящей рядом, затем снова к священнику. Тот уже извлек из кармана потрепанного темного сюртука небольшую книжечку – молитвенник, чтобы совершить брачный обряд.
Новое потрясение охватило Элли, когда она вдруг сообразила: это же Шотландия! Ни разрешения на брак, ни объявления в церкви, ни периода ожидания – ничего этого здесь не требуется. У нее не будет даже времени, чтобы поговорить с леди Милфорд, попытаться все ей объяснить, убедить…
Здесь можно заключить брак в любом месте и в любой момент. Хоть прямо сейчас.
Страх придал ей сил. Элли вскочила со своего места, пошатнувшись от резкого движения.
– Нет! – прошептала она. А затем воскликнула громко: – Нет!
Крик ее эхом отразился от каменных стен.
В два широких шага Демиан оказался рядом с леди Милфорд, почти угрожающе навис над нею. Свирепый взгляд его встретился с безмятежным взором ее фиалковых глаз.
– Миледи, вы слышали ответ. Ваше вмешательство совершенно не требуется. Мисс Стратем уедет подальше от лондонских сплетен, так что скандал ей не навредит. Что же до ее семьи – думаю, они заслужили позор хотя бы тем, как обходились с ней все эти годы.
– А как насчет вашей семьи? – мягко спросила леди Милфорд. – Как же Лили? Чем она заслужила наказание?
Демиан застыл на месте, лицо его словно окаменело.
– Не впутывайте сюда Лили, – произнес он обманчиво мягким голосом. – Ее судьба вас не касается.
Элли уже не понимала, о чем речь, – как будто заснула посреди пьесы и пропустила важную сцену.
– А кто такая Лили?
Оба не обратили на нее внимания. Они продолжали мерить друг друга взглядами; леди Милфорд – спокойным и властным, Демиан – мрачным и враждебным.
– Лили уже участница этой истории, хотите вы того или нет, – ответила наконец леди Милфорд. – Ваши действия навредят и ей. Владеть игорным клубом для джентльменов, вести торговые дела, положим, даже соблазнить бедную, но благородную девицу, но затем на ней жениться – одно дело. Но совсем другое – дать повод людям шептаться о том, что вы совратили на грех уже вторую невинную душу, и на этот раз даже не предложили ей замужество!
– Чушь! – нетерпеливо взмахнул рукой он. – Поболтают и забудут. Через десять или пятнадцать лет никто об этом и не вспомнит!
– Вы так в этом уверены? И готовы из каприза, из пустой гордости рискнуть счастьем своей дочери?
Элли не верила своим ушам. Думала даже, что как-то неправильно расслышала или поняла – но нет, у таких слов мог быть только один, совершенно однозначный смысл.
– Демиан! У тебя… есть дочь?
Его стальной взгляд прервал ее на полуслове.
– Есть. Но ей всего шесть лет. Даже смешно предполагать, что этот скандал как-то ей навредит.
Элли не могла оторвать взгляд от его резкого, грубо вылепленного лица. Ее охватило странное чувство – словно всю эту сцену, даже саму себя, она видит откуда-то со стороны.
Она думала – верила, – что сумела хорошо его узнать и понять за эти несколько дней, проведенных вместе. Они болтали, смеялись, рассказывали друг другу о своей жизни. Даже сжимали друг друга в объятиях и делились самыми интимными ласками. Но все это время он хранил от нее тайну. И какую тайну! Ни словом не намекнул, что у него есть дочь.
И теперь, когда это открылось – снова стал для нее незнакомцем. Холодным, пугающим чужаком, которого она совсем не знала. Принцем-Демоном.
Леди Милфорд повернулась к ней, успокаивающе положила руку на плечо.
– Дорогая моя, понимаю, вы сейчас потрясены. Но рассудите здраво – и сами поймете, что это для всех лучший исход. Скандал, вызванный вашим исчезновением вместе с мистером Берком, утихнет, едва станет известно, что вы бежали в Шотландию, дабы заключить брак. Такие истории общество видит в романтическом свете и смотрит на них куда более снисходительно. Вот почему брак – единственное разумное решение для вас обо…
Но Демиан и Элли одновременно ее перебили.
– Нет, вы ошибаетесь… – заговорил он.
А Элли воскликнула:
– Да я скорее выйду замуж за… за грязную крысу!
И, подобрав юбки, стремглав бросилась бежать. Ни одной минуты, ни одной секунды она не могла более оставаться в этой комнате! И никогда, ни за что не свяжет себя узами брака с Демианом Берком! Ни за что не отдаст свою независимость подобному человеку: игроку, распутнику, разбойнику с большой дороги, который преспокойно похищает девиц и вообще живет в свое удовольствие, совершенно презрев обязанности отца!
Элли распахнула дверь – и едва не столкнулась с Финном, несущим большой поднос. Чашки и ложки задребезжали, однако ему удалось выровнять поднос и удержать равновесие. Элли ощутила запах свежевыпеченных шотландских булочек и варенья.
Голубые глаза слуги лукаво блеснули. Как видно, он тоже уже знал, где и с кем провел ночь его хозяин!
– Миледи, я чай принес. Но, ежели вы уже уходите…
Дальше Элли не слушала. Протиснувшись мимо него, выскочила на улицу, на освещенный холодным солнцем замковый двор, и бросилась бежать через лужи. Снег и брызги ледяной воды летели из-под каблуков ее полуботинок. Ноги в чулках скоро промокли, но она этого даже не заметила.
Однако, вбежав в арочный проем «своей» башни, Элли вдруг остановилась, пораженная новой мыслью. Последнее место, где ей сейчас стоит укрываться, – собственная спальня, где кровать со смятыми простынями живо напомнит, чем занимались они с Демианом всю ночь напролет. Нет, только не это – и только не сейчас! Какой же наивной дурой была она, когда решила, что они стали друзьями! И что может быть отвратительнее, чем принести брачные клятвы такому человеку?
Не раздумывая, она свернула в другой коридор. Должно же здесь найтись какое-нибудь укромное местечко! Тихий уголок, где можно переждать, пока не разойдутся они все: леди Милфорд, священник, Демиан, даже Макнабы! Да лучше умереть от голода или от холода, чем отказаться от своей мечты и стать женой чужого ей человека!
Еще и мачехой… У Демиана есть дочь. Лили. Маленькая девочка, о которой он даже упомянуть не потрудился! Хотя, может, просто не было случая?
Да нет, случай как раз был.
Узнав о ее книге в картинках, он заметил, что для маленьких детей лучше писать покороче. «А вы-то что знаете о детях? – нахмурилась она тогда. – Вы же всю жизнь проводите за игорным столом!»
Тут Демиан отвел взгляд, и лицо его помрачнело. Именно в этот миг он мог бы ей признаться… но не признался.
Элли прерывисто вздохнула. В горле стоял огромный ком, в груди нарастала тяжесть. Замок казался ей тюрьмой. Теперь она вновь хотела бежать, без промедления бежать с этого острова – и никогда больше не слышать о Демиане!
Шлюпка!
Слишком поздно она сообразила, что это путь к спасению. Выйти на берег, сказать гребцу, что леди Милфорд попросила ее съездить в город по важному делу – и он запросто перевезет ее на тот берег. Точно! К тому времени, как они допьют чай, она уже сойдет на пристань и отправится обратно в Лондон.
Увлеченная этим новым планом, Элли развернулась – но тут глазам ее предстало новое, пугающее зрелище. По коридору широкими шагами шел к ней Демиан, и полы плаща били его по ногам. Погруженная в размышления, Элли, как видно, не услышала его шагов, звучно разносящихся по сумрачному коридору. Лицо его – застывшая маска – было сурово, почти жестоко; на нем читалась железная решимость.
В панике Элли бросилась бежать прочь. Глупый поступок – разумеется, он в два счета ее догнал и, схватив за руку, заставил остановиться.
– Элли, подожди!
Она развернулась и оттолкнула его, упершись обеими руками ему в грудь.
– Убирайся! Я не выйду за тебя замуж!
Он отступил на шаг, примирительно подняв руки.
– Очень надеюсь, что нет! Я стал бы ужасным мужем. Успокойся и сама подумай здраво: неужели ты боишься, что я стану принуждать тебя к браку?
– Если нет, зачем пошел за мной?
– Потому что не хотел оставаться в обществе леди Милфорд. Опять эта проклятая женщина сует нос не в свое дело!
– Опять?
– Она не в первый раз лезет в мою жизнь. Много лет назад она предупреждала, чтобы я держался подальше от Вероники.
Против собственной воли, Элли была заинтригована. Да и то, что Демиан мрачен как туча и явно хочет жениться не больше, чем она выходить замуж, ее приободрило.
– Хочешь сказать, это леди Милфорд тогда заставила тебя на ней жениться?
– Нет. Она предостерегала меня до того, как я соблазнил Веронику. – Он бросил на нее воинственный взгляд. – Но, если хочешь знать, я не жалею, что тогда не послушал ее совета. Ни о чем не жалею! Да, я поступил дурно – но благодаря этому у меня есть Лили.
– Ах да! – протянула Элли, ответив ему таким же свирепым взглядом. – Твоя дочь. Та самая, которую ты бросил больше чем на неделю, чтобы без помех заняться похищением меня!
Демиан угрожающе сдвинул густые брови.
– Хочешь сказать, что я пренебрегаю дочерью? Лили сейчас на попечении няни, гувернантки и целой толпы надежных и верных слуг!
– А что, если бы в шлюпке сидел мой дядя вместе с полицейскими? Если бы тебя арестовали за похищение? Кто заботился бы о Лили, если бы ее отец оказался в тюрьме?
Демиан отвел глаза. Затем, запустив пальцы во всклокоченные волосы, бросил на нее мрачный взгляд.
– Если бы я похитил леди Беатрис, как и задумал, Пеннингтон небо и землю бы перевернул, лишь бы скрыть скандал. Ни о какой полиции и речи бы не было. Но… да, понимаю, о чем ты. Мне следовало учесть все возможности.
– Неужели у Лили нет родни с материнской стороны? – не желая смягчаться, допытывалась Элли. – Может, ей было бы лучше с родственниками?
– Родные Вероники от нее отреклись и с ее дочерью тоже не хотят иметь ничего общего. Боюсь, у Лили нет никого, кроме меня. – Он смерил Элли пронзительным взглядом, затем принялся ходить по узкому коридору взад-вперед. Шаги его гулко разносились меж каменных стен. – Прости, что не рассказал тебе о ней. Это просто… ну, скажем, привычка. Я делаю все возможное, чтобы защитить Лили, оградить от сплетен. Она живет в моем доме в Кенсингтоне, и у меня есть твердое правило: никого никогда туда не приглашать. Большинство людей даже не подозревает о ее существовании.
– Но леди Милфорд знает.
– Черт бы побрал эту женщину! Она из тех, кто вечно держат нос по ветру и знают обо всем на свете! Но я не позволю ей вмешиваться в мою жизнь! И не позволю использовать мою дочь как оружие против меня.
Искреннее и пламенное чувство, звучащее в его голосе, невольно заставило Элли смягчиться. Не было сомнений, что Демиан действительно любит дочь.
По крайней мере, настолько, насколько вообще способен любить человек вроде него. Игрок, повеса, донжуан, человек, безвозвратно погибший.
– Думаю, леди Милфорд запугивает нас обоих, – заметила она, подойдя к нему ближе. – Рисует будущее самыми мрачными красками, чтобы внушить нам чувство вины и сделать покорными ее воле. Представь, по ее мнению, я должна чувствовать себя ответственной за неприятности, которые принесет скандал моим родным!
– Это Уолт оклеветал тебя и разнес о тебе грязную сплетню. Мерзавца стоило бы выпороть кнутом! Да и меня тоже, – с невеселым смешком добавил он, – за то, что впутал тебя в эту историю. Поверь, я проклинаю день, когда мне пришла в голову безумная идея похитить его сестру!
Элли вдруг вспомнилось, как Демиан, в черном плаще и шляпе, надвинутой на глаза, следил за тем, как леди Беатрис кокетничала с лордом Роландом. «Больше флиртовать с симпатичными молодыми людьми ей не придется – по крайней мере, в ближайшее время», – подумала Элли и, против воли, ощутила укол сострадания к кузине.
– Что ж, – заговорила она решительно, стараясь подавить это непрошеное чувство, – не моя вина, если дебют Беатрис отложат на следующий год. Или даже если ей с семьей придется уехать в деревню, пока не утихнут разговоры.
– Вот именно. Ты в этом точно не виновата.
Они вместе дошли до арки и, словно по молчаливому соглашению, повернули обратно. Демиан продолжал вполголоса:
– Пройдет какой-нибудь год, и о скандале уже никто не вспомнит. Если это так для твоей кузины, не вижу, почему должно быть иначе для Лили. Господи боже, ей всего шесть лет! О ее дебюте мне предстоит думать не раньше, чем лет через десять!
Элли, идущая рядом, с удивлением подняла на него глаза.
– Так ты хочешь, чтобы она однажды вышла в свет? Чтобы бывала на балах и вышла замуж за дворянина?
Демиан бросил на нее осторожный взгляд, затем кивнул.
– Я поддерживаю дружеские связи с несколькими джентльменами, членами моего клуба. Время от времени меня куда-то приглашают, чаще всего на карточные вечера. Надеюсь поддерживать такие отношения и дальше. Не ради себя – ради Лили. – И, помолчав, добавил угрюмо: – Если теперь это получится.
В первый раз Элли задумалась о том, что скандал действительно может ударить и по нему. Как отнесутся к Демиану в обществе, когда станет известно, что он растлил племянницу графа Пеннингтона? Что, если дядя позаботится, чтобы его – а вместе с ним и Лили – не приняли больше ни в одном порядочном доме?
Она тряхнула головой, отгоняя эти неприятные мысли.
– Через десять лет все давным-давно перемелется! – бодро заверила она. – Никто и не вспомнит, как звали ту гувернантку, которую ты сбил с пути истинного!
Демиан вдруг остановился, и она с ним вместе. Он нахмурился, словно пораженный какой-то неожиданной и неприятной мыслью, затем снова повернулся к ней.
– Но… подожди-ка… разве ты не собираешься стать знаменитой писательницей?
– Ну, не то чтобы знаменитой, – попыталась рассмеяться она, – но кое-какой известности надеюсь достичь.
– Элли! – Руки его тяжело легли ей на плечи. – Послушай, я только что сообразил. Я опозорил тебя в глазах всего общества. Что, если ни один издатель детской литературы не захочет покупать рукописи у дамы, имевшей скандальную связь?
По позвоночнику пробежал холодок, но Элли решительно замотала головой.
– Значит, буду писать под псевдонимом. Никто не узнает, кто я на самом деле.
– Но от издателя скрыть свое настоящее имя ты не сможешь. Ему необходимо будет знать, кто ты – чтобы вести деловую переписку, заключать контракты, переводить гонорары на твой банковский счет. – Взгляд его становился все тревожнее. – Элли, я знаю, как мыслят деловые люди. Ни один издатель в Англии не станет вкладывать деньги в проект, который может не принести прибыли. А какой же добропорядочный родитель купит своему ребенку книгу, написанную и проиллюстрированную падшей женщиной?
Элли ощутила, как растет в желудке холодный склизкий ком.
– Нет! Не может все быть так безнадежно! Просто не может быть! Ты же сам говорил… и я говорю… эта шумиха скоро уляжется!
– А если нет? Что тогда?
Его серо-зеленые глаза вглядывались ей в самую душу. Резко отвернувшись, он снова взъерошил волосы рукой.
– Господи, Элли! Я не только погубил твое доброе имя. Я разрушил дело твоей жизни! А может быть, и будущее Лили.
Запрокинув голову и прижавшись затылком к стене, Элли пыталась сопротивляться вторжению безжалостной реальности. Но ледяная дрожь сотрясала ее до самых костей. Все, о чем говорил Демиан, было вполне возможно. Пугающе возможно. Даже, пожалуй, очень вероятно. Неужели погибли все ее надежды, все мечты? Она, конечно, сможет рисовать и дальше – но только для себя. Никогда не увидит свои рисунки напечатанными. Не узнает, каково зарабатывать на жизнь своим трудом. Не будет радоваться тому, что ее сказки читают дети по всей Англии, а может быть, и в других странах…
Она прижала ладони к ледяной стене у себя за спиной. Голой, мрачной, безнадежно холодной стене – такой же, как ее нынешнее положение. Ах, если бы жизнь была книгой – рукописью, из которой можно вырвать и переписать заново неудачные страницы! Она бы вымарала день, когда отправилась к модистке вместо Беатрис. Безжалостно вычеркнула бы и отправила в мусорную корзину и само это безумное похищение, и все, что за ним последовало. И сейчас перед ней не стоял бы мрачный выбор: проститься со всеми своими мечтами – или… отправляться под венец!
Но сделанного не воротишь. Реальность – не строка из книги, ее не вымараешь и не перечеркнешь. Глупо отрицать: судьба загнала ее в угол.
Вновь взглянув на Демиана, Элли заметила, что он не сводит с нее глаз. Губы по-прежнему плотно сжаты, но в серо-зеленых глазах читается стоическая покорность судьбе. Он тоже понимает, что иного выхода нет.
– Я не хочу выходить замуж! – свирепо глядя ему в глаза, отчеканила Элли.
Он ответил ей таким же свирепым взглядом.
– А я поклялся никогда больше не жениться!
И оба замолчали, глядя друг на друга. Стало очень тихо; только где-то в дальнем конце коридора капала вода. Демиан, нависший над Элли, казался ей огромным и пугающим, как никогда. Что она вообще о нем знает? Он – игрок, как ее отец; вдруг и он, как папа, разорится, погрязнет в долгах, опустится, начнет пить, чтобы забыть о своих ошибках? Одна мысль об этом породила в ней панический страх.
Нет, нельзя связывать с ним жизнь! Как нельзя и становиться послушной женушкой, обслуживающей мужа в ущерб своему творчеству, своим надеждам и мечтам. Обстоятельства принуждают ее к браку, этого не избежать; но в брак она вступит на своих условиях.
Она скрестила руки на груди и вздернула голову.
– Брак будет чисто номинальным. Я хочу сохранить свою независимость. И получить дом в деревне, как мы условились.
Он поднял бровь.
– Значит, хочешь, чтобы мы жили раздельно? Отлично. Это меня вполне устраивает. Но вот мое условие: время от времени мы будем делить постель.
Несмотря на все смятение Элли, при этих словах что-то в ней словно растаяло, и по телу растекся предательский жар. Снова с поразительной ясностью ощутила она и дрожь во всех чувствительных местечках, которые ласкал ночью Демиан, и сладкую боль между ног, где побывал он трижды за ночь – и каждый раз возносил ее на вершину блаженства.
Он не спускал с нее глаз, и Элли показалось, что в углу его сурово сжатых губ на миг мелькнул проблеск улыбки.
То, что даже сейчас мысль о ночах с Демианом так ее искушает, и разозлило Элли, и напугало. Не так она представляла свою дальнейшую жизнь! Элли боялась, что если подчинится этому его требованию – ей будет сложнее остаться к нему равнодушной. Как можно, отдав мужчине самое интимное свое достояние, не отдать и сердце?
И все же решительно отказать ей не хватило духу.
– Ты не будешь настаивать на своих супружеских правах, пока я не дам на это согласия, – холодно ответила она. – И прямо сейчас я не расположена соглашаться.
Он слегка нахмурился. Еще одно долгое мгновение вглядывался в ее лицо и наконец кивнул:
– Как пожелаешь. Итак, мы заключили сделку.
Глава 21
Выйдя с помощью Демиана из наемного экипажа, Элли подняла взгляд на каменный особняк – и на миг застыла в изумлении. Дом впечатлял и своими внушительными размерами, и строгой симметрией крыльца в виде античного портика с колоннами и окон по сторонам от него. Свет послеполуденного солнца золотил черепичную крышу и играл на многочисленных каминных трубах. Новый дом Элли – временный дом, напомнила она себе – располагался на просторном участке земли и был окружен высокой каменной оградой. На клумбах перед домом цвели белые и желтые крокусы. На деревьях кругом еще только набухали почки – стояло начало марта; но нетрудно было представить, какая безмятежная красота царит здесь весной и летом, когда все вокруг дома в зелени и в цвету.
Особняк располагался в пригороде Кенсингтон, на дальней стороне Гайд-парка. Элли обнаружила, что этот тихий уголок нравится ей куда больше шумных улиц и тесно расположенных домов Мейфэра. Здесь легко было представить, что живешь в деревне: однако от Лондона с его мириадами удобств и развлечений, от магазинов, театров и музеев тебя отделяла лишь короткая поездка в экипаже.
Не то чтобы Элли собиралась болтаться по городу. Вовсе нет! Планы ее были очень просты: сосредоточиться на работе над иллюстрациями к книге, пока Демиан подыскивает для нее обещанный домик в деревне. Он заверил ее, что слуги в доме вышколены на совесть и не потребуют надзора. Она будет сама себе хозяйкой и сможет заниматься всем, чем пожелает.
И все же Элли не чувствовала себя свободной. Даже перспектива краткого пребывания в доме Демиана заставляла ее нервничать. Как отнесется Лили к тому, что ее отец привел в дом новую жену? Вдруг захочет, чтобы Элли заменила ей мать? Впрочем, Демиан заверил Элли, что большую часть дня Лили проводит в детской под надзором няни и гувернантки. И специально попросил не пытаться заводить с ней дружбу.
Что ж, Элли и не собирается. Так будет лучше для всех. Пусть о Лили заботится отец, а ее дело – позаботиться о себе.
Она ждала, пока Демиан расплатится с кучером. Домой они приехали прямо с пристани; Элли насквозь продрогла, а соленый воздух, казалось, пропитал ее кожу и волосы морской солью. Невольно она позавидовала Демиану: он-то выглядел безупречно элегантным и уверенным в себе. Сегодня на нем был сшитый на заказ серый сюртук и накрахмаленный шейный платок, белизна и безупречный узел которого подчеркивали мужественную суровость его черт и угольную черноту волос.
Ее муж. Вспоминая об этом, она до сих пор внутренне содрогалась. Четыре дня назад они обвенчались в замковой часовне, стоя в лучах неяркого зимнего солнца, льющегося сквозь цветные витражи. Священник прочитал над ними установленные молитвы, свидетелями стали леди Милфорд и супруги Макнаб. Произнося брачные клятвы, Элли чувствовала себя актрисой в театре. Казалось, все это не по-настоящему – или, быть может, происходит с кем-то другим.
Когда Демиан запечатлел на ее губах быстрый поцелуй, Элли даже не смогла ему ответить. Она боялась, что он, презрев их соглашение, попытается навязать ей близость – но ничего подобного Демиан не делал. Больше он ее не целовал и за все время путешествия в Лондон не предпринимал никаких попыток с ней сблизиться. Все ночи она спала в одиночестве на своей койке, убаюканная качкой и плеском волн. А днем, завернувшись в теплый плащ, сидела на палубе, порой делала наброски, порой наблюдала за матросами или просто смотрела за борт, в бесконечные серо-стальные воды. Или вела оживленные беседы с Макнабами, сопровождавшими их в путешествии.
Демиан держался вежливо и отстраненно. В основном занимался своими бухгалтерскими книгами или отдавал распоряжения матросам. И терпеливо отвечал на ее бесконечные вопросы о корабле. До сих пор Элли считала его исключительно игроком и была удивлена, узнав, что он владеет целой небольшой флотилией торговых судов, доставляющих в Англию товары из средиземноморских и иных портов.
Наемный экипаж тронулся, а Демиан подошел к Элли. Губы его изогнулись в вежливой улыбке, но серо-зеленые глаза оставались холодными, непроницаемыми. С самого венчания – все та же маска бесстрастия, надежно скрывающая чувства. И все же при взгляде на него Элли ощутила всплеск влечения. Внутри у нее не утихала тянущая боль, чувство пустоты; как ни смешно, она жаждала, чтобы Демиан вновь заключил ее в объятия, чтобы прошептал на ухо слова любви. Что за глупость! Ведь она сама настояла на том, чтобы их брак оставался чисто номинальным. И если она надеется стать независимой, так и должно оставаться.
– А где Макнабы? – Вдруг ей страстно захотелось увидеть знакомые лица.
Читать бесплатно другие книги:
