Алтарных дел мастер Степанов Николай

Глава 12

Собираешься стать приманкой?

– Ежели думаешь, что мне за счастье сидеть взаперти и пугаться каждого шороха, то глубоко заблуждаешься. Меня в свое время тоже кое-чему обучили, вполне могу за себя постоять и в няньках точно не нуждаюсь! – Слегка раскрасневшаяся Зарина, уперев руки в боки, стояла напротив мужа, кипя от негодования.

– Да какие няньки, ты о чем?! – воскликнул Еремеев.

– Думаешь, я не догадалась, почему Жучка от меня ни на шаг не отходит? – Зарина была настроена по-боевому. – Ему, значит, позволено себя в пекло бросать, а я тут с ума сходи от переживаний.

– Какое такое пекло… – попытался возразить боярин.

– В котором кафтан сгорел вместе со всем остальным. Али ты от полюбовницы ноги уносил да впопыхах одеться не успел? – с недобрым прищуром посмотрела на супруга разъяренная женщина.

Боярин вернулся домой в мешковатой одежде, которую с трудом сумел найти в деревне неподалеку от Крашена. Сложно было не заметить, что она явно крестьянская, да еще на пару размеров больше.

– Сознаюсь, побывал в пекле, – сразу поднял обе руки Александр.

Их «милая семейная беседа» проходила в трапезной после окончания ужина. Сначала Зарина, как заботливая жена, накрыла на стол, они поели, а потом начался серьезный разговор.

Еремеев уже сильно пожалел, что по приезде, узнав о покушении на Зарину, не сдержался и принялся устанавливать для нее новые правила. На людях она промолчала, вроде бы соглашаясь, но сейчас…

– Взаперти я согласна находиться лишь с тобой, и то недолго. А поскольку у тебя дела – не спорю, важные и спешные, то будь любезен не мешать мне заниматься своими, кои также значимы не токмо для меня.

– Ты не понимаешь, ежели с тобой…

– А с тобой? Ты у нас бессмертный? Да я тут с ума сойду… А потом начну мстить всем – и виновным, и тем, кого таковыми посчитаю. Думаешь, не сдюжу?

«А ведь с нее станется. Да друзей подключит. В этом святом деле ей никто помочь не откажет. Тут такое может начаться!»

– Хорошо, что ты предлагаешь? – Александр решил понизить градус накала, чтобы не дошло до серьезной размолвки.

– Мы, – уточнила Зарина.

– «Мы» – это кто?

– Я, Лада и Жучка. – Увидев, что Данила готов ее выслушать, жена слегка поостыла. Она присела за стол и начала излагать, на что конкретно он должен дать свое добро: – После покушения самое логичное – вывезти меня из города, например, в Троицкое. Верно я говорю?

– Допустим.

– Убивец, не сомневаюсь, тоже так думает. Но надобно убедить его последовать за нами.

– Собираешься стать приманкой? – вскинулся Еремеев, затея ему уже не нравилась.

– Не все так просто, как кажется, – таинственно произнесла Зарина. – Мы сделаем вид, что с многочисленной охраной отправляем меня в путь-дорогу, а сами организуем другой незаметный выезд, буквально из двух-трех человек.

– Ежели тот убивец не дурак, а, судя по его действиям, так оно и есть, то вряд ли он последует за первым караваном – слишком очевидно.

– И я так думаю, – заулыбалась Зарина. – Надо будет обратить внимание негодяя именно на ту одинокую телегу, которая отправится позже.

– И что дальше?

– Убедившись, что цель почти без охраны, он обязательно клюнет и отправится за нами. Тут мы его и повяжем.

– Это весь ваш план? – скептически уточнил Александр.

– Нет, всего лишь наброски. Лада сейчас прорабатывает детали. Но начало мы положили.

– Какое?

– Пустили слух, что Жучка после взрыва возле церкви заболела неведомой болезнью и у нее отнялись ноги. Я даже пару раз появлялась на людях без нее.

Еремееву очень хотелось отругать жену за этот риск, но сдержался, поскольку видел, что сейчас ей было просто необходимо его одобрение.

– Рискованно, но умно, – прокомментировал он и увидел радость на лице Зарины. – Ты умница, но план действительно требует доработки. Лада для этого собиралась прийти?

– Да. Мы с ней все обсудим, потом тебе расскажем. Хорошо?

– Договорились. А ко мне скоро мужики придут, не стал их в управу звать, надо о делах поговорить. Присоединитесь?

– Ежели успеем, – ответила счастливая Зарина. – Ты иди, передохни малость перед встречей, а то умаялся, по лицу вижу. А я тут приберусь.

Хозяйка специально отпустила прислугу, чтобы им никто не мешал поговорить по душам. Разговор, по ее мнению, удался.

«Да, соскучилась она по приключениям. Ну да, запер свою энергичную жену в четырех стенах, да еще заставил роль благонравной боярыни исполнять – тут кто угодно с ума свихнется», – размышлял Александр по пути к опочивальне.

Сон ему сейчас действительно не помешал бы, поскольку ночь, проведенная в водах болотного источника, усталости не сняла. И последующие утро и день не стали легкими. Помимо объяснений лешему и кикиморе, пришлось заняться выращиванием двух необычных деревьев, убеждать людей покинуть насиженные места, снова шагать к ведуну, чтобы запастись чудодейственными прутиками…

«Как же хочется послать все к лешему, взять в охапку Зарину, пригласить друзей и отправиться на лодке по тому же Днепру. Не думать о деньгах, продовольствии, обустройстве, злодеях, а просто общаться с хорошими людьми, видеть улыбку любимой женщины, смотреть на костер по вечерам и слушать голоса птиц на утренней зорьке. Неужели я так многого хочу?»

Еремеев поймал себя на том, что жалуется, пусть и самому себе, и сразу постарался отогнать эти мысли.

«Жалиться нынче – самое то, заняться ведь более нечем. – Александр подошел к кровати, но, постояв рядом пару секунд, все-таки расположился в кресле. – Неужели Карл нанял сразу двоих? Первый точно шагал рядом по лесу, и он более похож на умеющего менять личины. Причем столь умело, что способен и невидимым стать. Правда, тень друида его все равно разглядела, думаю, благодаря умению работать с почвой и корнями – ведь наемник по земле ходит. Второй в это время охотился на Зарину. Наблюдал за ней, выяснял, когда бывает одна. Ларион сказал, что девчонок и Радима спасли два обстоятельства, точнее, одно, вытекающее из другого. С утра похолодало, моя провозилась с одеждой, и они спешили так, что негодяй не успевал атаковать перед службой. Зато имел запасной вариант, а потому дождался, когда цель вышла из церкви. Ведь понял, что охрана разгуливает в гражданке, подсунул такого же исполнителя, затесавшегося среди них в суматохе. Не будь сильного ветра…» – боярин до боли сжал кулаки.

Сегодня Александр едва не лишился самого дорогого человека. Причем по собственной, как он считал, глупости. Понадеялся на способности Жучки и других мер не предпринял. Зарина изо дня в день ходила одними и теми же путями по городу, предоставляя наемникам все шансы подготовить покушение.

«Наблюдатель, которого учуяла Жучка, – явно не тот, кто стоит за подготовкой убийства, – продолжал рассуждать Еремеев, – Ларион обнаружил на нем следы магии разума, вынудившие пустить себе пулю в лоб. А нам нужен руководивший им маг разума, думаю, он находится в городе. Знать бы, сколько еще помощников у него осталось?»

Волшебник, умеющий воздействовать на мозги, являлся очень опасным противником, будучи способным подготовить себе подручных практически из любого человека. Мало кто был в силах сопротивляться чарам подчинения высокого уровня. Правда, чтобы человек не «соскочил», требовалось несколько сеансов.

«Похоже, у Карла на почве жажды мести совсем крыша поехала. Сколько же он потратил? Невидимка, разумник с кровяной бомбой, кого еще в Крашен отправили? Может, и вправду командировать Ладу вместе с Зариной в Вязьму уму-разуму набраться, а то эти диверсанты вконец замучили. Ладно бы они одни… Тут еще и гномы в Смоленск зовут, и друид лес поганит…»

– Данила, ты чего не спишь? – В комнату вошла Зарина.

– Задумался немного. – Мужчина сладко потянулся.

– Там Ларион пришел. Сказать, чтобы подождал?

– Нет, времени у нас очень мало, а дел куча. Как у вас с Ладой?

– Есть интересные задумки, тебе понравятся.

– Опасные? – сразу насторожился Еремеев.

– Конечно, – подмигнула жена и добавила: – Для врагов.

– Тогда мне точно понравится! Где наш разумник?

– Сказал, в сенях подождет.

– Ладно, пойду приглашу в трапезную. – Александр встал с кресла. – К нему больше всего вопросов.

– Он в наших планах тоже участвует. Потом расскажу, – сказала она и убежала.

«А глаза-то как светятся! – заметил Александр. – Словно на свидание собирается, а не в опасной операции участвовать. Ей определенно требуется встряски устраивать. Надо будет учесть на будущее, а то вдруг всех злодеев изведем, а потом сами со скуки помрем? Хотя, чует мое сердце, лиходеев на наш век хватит. Может, поделиться с кем?»

– Господин сотник, в Крашене сегодня совершено покушение на боярыню. Кто-то применил кровяную бомбу, – буквально с порога доложил секретарь.

Творимир к этому времени уже спрятал бумаги под замок и собирался покинуть кабинет. Известие заставило снова опуститься в кресло.

– Сколько человек погибло? – мрачно спросил особист, пытаясь представить, что там сейчас происходит.

– Один, ежели не считать самих лиходеев.

– Один?! От кровяной бомбы?!

– В донесении так сказано. – Секретарь в руках держал депешу.

– Дай сюда! – приказал Творимир. Получив бумагу, махнул рукой, отсылая вошедшего.

С недавнего времени в Республике наладили голубиную связь, построив несколько почтовых вышек по основным дорогам. Каждое строение было в пределах видимости с соседнего, и, отправляя голубя, почтарь мог в подзорную трубу видеть, долетел ли тот до следующего пункта. Если на птицу нападал ястреб и не давал добраться к месту, выпускали следующего. Впрочем, местность вдоль тракта крылатые хищники посещали нечасто, дистанции перелетов были короткими, поэтому потерь за первый месяц работы не было.

Систему запустили сразу после победы над шведами, поскольку оперативность управления войсками во время боевых действий оставляла желать лучшего. За заклятия, защищавшие голубей, гномы брали слишком высокую плату, а в новом способе она не требовалась.

Творимир дважды прочитал послание:

«Алхимия? Непохоже на убийцу, о котором говорили люди Черкасского. Неужели напутали? Вряд ли. И что получается – Карл настолько боится Данилу, что отправил по его душу сразу нескольких исполнителей? Возможно, ему тоже пришла в голову идея, что боярину попытаются передать бумаги, не найденные в имении барона. Что же в них, из-за чего Карл так торопится?»

Особист хорошо помнил, как с помощью кровяной бомбы шведские диверсанты пытались уничтожить воеводу смоленской дружины и командира особого отряда – тех людей, на которых держалась вся оборона Республики. Теперь этим же способом они собирались покончить с Зариной, понимая, что ее гибель станет непоправимым ударом для боярина.

«Зная крутой нрав Данилы, Карл сейчас должен вокруг себя тройное кольцо охраны выставить. Завтра надо съездить в Крашен, а то вдруг парень рванет к шведам. Оно, конечно, бес с ним, с Карлом, но рисковать таким ценным для Смоленска человеком негоже».

Творимир всерьез считал, что у крашенского боярина имеются шансы убить шведского монарха даже в его логове, но он и сам не бессмертен.

«Нет, горячность нам не нужна. Надо дождаться, когда бумаги попадут в руки Данилы, вот тогда и можно будет действовать. Чуйка буквально кричит – в тех бумагах сокрыта бомба для Карла, причем похлеще кровяной».

Сотник принял решение проследовать в Крашен и попытаться отговорить Данилу от необдуманных действий. Обычно свой отъезд он согласовывал со Светозаром, начальником особого отряда, но тот был в отъезде, а его место временно занял тот, к кому Творимир идти не желал.

«В конце концов, сегодня уже поздно, а завтра надо отправляться до рассвета, иначе могу опоздать. Имею право отправить весточку из Крашена».

Друид появился возле паучьего кокона на следующее утро.

– Ага, значится, сбежала букашка, – произнес он без тени сожаления. – Хорошо. Видать, не ошибся я в ее прыти, такая мне сгодится. Пущай покуда погуляет, потом будет справно службу нести.

Лесной колдун протянул руку к кокону, и тот тонкой нитью перетек в большой палец.

Вчерашний день он потратил на обустройство временного жилища. На большой поляне по контуру расставил ловушки, деревца на опушке обратил в стражей, хватающих своими ветвями любое живое существо, посмевшее проскользнуть рядом. Не обошлось и без излюбленных чар – центр поляны окружало кольцо потемневшей растрескавшейся земли, которое с каждым днем захватывало все большую площадь.

Самый первый источник, поселившийся в теле друида, за счет гнилого проклятия высасывал энергию из земли и растений. Чем дальше расползалось проклятие, тем больше энергии поступало. Правда, в этом лесу ее еще приходилось тратить, поскольку почва и растения упорно сопротивлялись.

Друид не любил города и обычно обходил их стороной, но сейчас собирался нарушить собственные привычки и наведаться в Крашен. Обитавшая там «букашка» сумела нанести ему такой урон, какого не случалось за всю его очень долгую жизнь, а потому человек попал в список диковинок, которые просто обязаны принадлежать ему, друиду в седьмом поколении.

«Сперва подчиню себе букашку, а через нее выйду на лешего и кикимору, затем дойдет черед и до источников. Болота высушу, лес под себя обустрою, глядишь – на пару веков здесь осяду. Так, а это кто там шагает? Ужель леший сам пожаловал?!»

Лесной колдун ошибся. Так же бесшумно среди деревьев могли двигаться эльфы, и один из них сейчас прогуливался неподалеку.

«А говорили – им путь в тутошние края заказан. Правда, отсель до дуба-ведуна далече… Любопытно».

С шишколобыми друид не связывался. Он знал, что сам гораздо сильнее чужаков, но встречались среди них отдельные особи, способные причинить немало вреда, ежели собирались вместе.

«Вскорости это будут мои угодья. Надобно прознать, зачем гость незваный сюда приперся?» – Колдун остановился на пути эльфа и принялся ждать.

– Это кто же к нам такой смелый пожаловал? – спросил он, не показываясь на глаза.

– У меня к кикиморе дело, леший, – остановился шишколобый.

– Дело, говоришь? А на кой ей твои дела надобны? – Друид был рад, что его приняли за другого, и оставался в зарослях.

– Оно касаемо некоего Данилы. Ты его должен знать.

– Что и кому я должен, не твоего ума дело! Да, я слыхивал о таком. И чего ты о нем знаешь, что нам неведомо?

– У меня долг перед кикиморой, ей и поведаю, – проявил упрямство эльф.

Друид уже собирался показать себя и проучить наглеца, но тут в голову пришла другая идея:

– Раз долг имеется, мешать не стану. Ступай себе.

Из пальца колдуна тонкой змейкой выползла полупрозрачная нить и бесшумно устремилась к шишколобому. Добравшись до ног, она разместилась в сандалии эльфа.

«Теперь и кикимору искать не надо, другие найдут, – довольно потирал руки колдун, провожая взглядом неожиданного помощника. – Одно непонятно – с каких это пор шишколобые долги стали отдавать? Небось каверзу замыслили».

Друид до недавнего времени проживал по соседству с эльфами. Он застолбил за собой немалый участок леса, куда посторонним вход был заказан. Сейчас ему захотелось перебраться сюда. Впрочем, и прежние угодья без своего внимания он оставлять не собирался.

«Шишколобым токмо дай волю, сразу заграбастают. Ничего, скоро и до них доберусь. Вскорости тут закончу, заполучу себе помощников, и тогда…»

Друид пребывал в прекрасном настроении, и тут с поляны, где он обосновался, начали поступать тревожные сигналы – его новую обитель только что атаковали.

«Похоже, сей лес населен сумасшедшими тварями. Кто посмел?!» – Колдун проложил зачарованную тропу и отправился разбираться с напастью.

Увиденное привело друида в бешенство. Это было не просто нападение, а настоящее издевательство над его стараниями: от кольца гнилого проклятия остались лишь островки пятен растрескавшейся земли, а остальное заросло столь яркой зеленью, что резало глаза. Деревья-охранники, до этого лишенные листьев и вооруженные острыми шипами, обзавелись еще более густыми кронами, шипы опали, ловушки были лишены энергии…

Решительным шагом друид направился к центу поляны, и вдруг…

– У-у-у-у!!! – взвыл он от боли, пронзившей босую ногу.

Глянул вниз и увидел, как сквозь ступню пробивается росток.

Поток ярости нахлынул столь неожиданно, что друид воззвал к стылому источнику, выплеснув мощную волну леденящего холода. Ее результаты тут же дали о себе знать – листья и трава превратились в ледышки и начали позванивать под легкими порывами ветра, земля покрылась твердой коркой, ветки побелели от выступившего инея, даже балахон колдуна и тот встал колом.

– Ага, шутковать надо мною вздумали! – Он оторвал ступню от земли вместе с куском замерзшей почвы, приставшей к корням ростка, взглянул на ногу, и заноза вспыхнула синим пламенем, причинив дополнительную боль друиду. – Вы мне за это ответите!

Картинку всего происходящего глазами высоко парящего в небе сокола наблюдала кикимора, сидя на излюбленном пне. Она в который раз поразилась силе невзрачного на вид колдуна. Заледеневшая местность не только захватила просторную поляну, но значительно вышла за ее пределы.

– Какая силища! – всплеснула она руками. – И сейчас друид ее впустую потратил. Видать, россказни Данилы про комариный укус – чистая правда! Лиходей, считай, по себе ударил силами немереными, и ведь когда-то они закончатся.

– Дивиш, чего второй день смурной? – спросил крупный детина, отхлебнув из квасной кружки.

За большим столом в трактире на окраине Смоленска завтракали девять человек. По их одежде сложно было судить, чем мужики зарабатывали на жизнь: трое щеголяли в добротных кафтанах, которые обычно носили мелкие торговцы, у остальных одежонка была попроще. Хозяину заведения они назвались ватажниками, направлявшимися в Дорогобуж на осеннюю путину на Днепре.

– Не могу в толк взять, Хрыч, почему я не слышал шума потасовки возле своего дома? Вроде сидел за столом, собирался вечерять, потом – бац, в дверь кто-то ломится. Открываю – там стражники. Пытают про трупы около моего порога.

– Хорош голову ломать, – остановил его Хрыч, который слышал историю подельника трижды. – Все обошлось, и на том спасибо.

– Стреляли ведь! Не мог я так вырубиться, чтобы выстрелов не услыхать.

– Ты лучше ешь быстрее, нам выезжать скоро, – поторопил задумчивого приятеля гигант. Он поднялся и отправился в комнату за вещами.

Хрыч во времена правления Тадеуша жил припеваючи, проворачивая для ляха грязные делишки. При этом всегда оставался в тени. Разбойника такое положение дел вполне устраивало, но со смертью хозяина пришлось искать новую работу.

Еще при Тадеуше он обустроился на окраине Крашена, а потом, когда узнал о мертвом городе и тайной дороге туда, соорудил еще одно жилище, о котором не ведал никто, даже бывший хозяин, сам поспособствовавший получению этих полезных сведений. Не посади тогда лях своего тайного исполнителя для устрашения в казематы к умиравшему старику, Хрыч никогда бы не узнал о скрытых в лесу руинах.

Бандит считал нелишним иметь надежный схрон, и мертвый город для этой цели подходил лучше всего.

С приходом в Крашен нового боярина Хрыч затаился. Он оставил подле себя лишь пятерых самых надежных подельников и месяц не вылезал из схрона. Переждал он там и вторжение шведов в Республику, а когда все-таки вернулся в город, неожиданно получил тайное послание примерно в том же стиле, что раньше приходили от Тадеуша.

Записка оказалась у него на столе во время обеда. Как она туда попала, Хрыч не заметил. Схватил за руку разносчика блюд, пытаясь выведать, но тот, судя по изумленной физиономии, был непричастен…

Прочитал. Ему предлагали большие деньги за выполнение деликатных поручений. Встречу не назначили, указали место, где будут оставлять заказы, и оставили в покое. Хрыч ничего не ответил.

Еще некоторое время он в Крашене не показывался. Когда снова появился в городе, мимоходом заглянул в тайник, увидел там записку, ознакомился с содержанием и… Так он выполнил первое задание. Оплату получил своевременно, дальше – больше…

Вскоре ему дали понять, что целью является нынешняя власть в городе и надобно бы собрать в свою банду тех, кто ею недоволен. Нужные люди отыскались, и вскоре в шайке насчитывалось полтора десятка бойцов. Не все из них были достойны доверия, но десятерых Хрыч провел в мертвый город, когда собрался устроить засаду на боярина.

Таинственный заказчик пообещал, что Данила обязательно заглянет туда. Так оно и вышло. Мало того, накануне к ним прибился довольно странный тип, одаривший оружием, амулетами и полезными советами… Однако ничего не помогло. И стреляли в упор, и картечь использовали особенную, способную, по словам дарителя, обойти любую магическую защиту, а боярин попросту исчез из опасной зоны, потом возник у них за спиной и начал стрелять. Вот тогда хорошо сработали дареные амулеты и советы новичка, и Хрыч сумел увести людей без потерь.

Бандит опасался, что на следующий день в мертвый город пожалует дружина Данилы, но тот просто уехал из Крашена. Затем поступило новое задание от заказчика, которое требовало их срочного отбытия на восток Республики. Поразмыслив, Хрыч решил, что оно и к лучшему – боярин вряд ли забудет о нападении. Может, нынче ему и недосуг, но обязательно нагрянет – не сегодня, так завтра. Рисковать не стоит, лучше убраться подальше от Крашена. Кому-то понадобились алмазы с копей, что у реки Вопь? Он их добудет, еще и каторжан освободит – там имелись полезные для заказчика осужденные, и за них была обещана хорошая плата.

Проведя ночь в Смоленске, банда заканчивала завтрак. Хрыч забрал из комнаты торбу с пожитками и направился к телегам. Как и положено рыболовецким ватажникам, везли с собой сети. Вчера под сетями было сложено оружие, которое припрятали за стенами города, чтобы спокойно миновать ворота, поэтому сейчас мужики спешили его откопать и погрузить обратно.

Их путь действительно пролегал в сторону Дорогобужа. Река Вопь пересекала дорогу между ним и Кардымово где-то посередине. Уже сегодня требовалось добраться до деревеньки неподалеку от копей, провести там ночь, а потом…

– Хрыч, все готовы, – доложился один из подельников.

– Добре, выдвигаемся. Маг! – обратился вожак к единственному волшебнику в отряде. – Сегодня едешь в первой телеге.

Тот молча кивнул и занял свое место.

После неудавшегося покушения на боярина колдун вел себя крайне подозрительно. Вожак смекнул, что тот задумал сбежать. Однако без мага выполнить задание было трудно, поэтому Хрыч решил не спускать с него глаз и тоже устроился на первой телеге.

Уже в лесу, когда чародей снял охранное заклятие с тайника и оружие снова погрузили по телегам, Хрыч положил ему руку на плечо.

– Ты вздумал нас покинуть? Не советую.

– И в мыслях не было, уважаемый.

– Врешь. А ежели не было, чего такой дерганый? Я смотрю: что ты, что Дивиш – вас будто подменили.

– Я ведь к тебе не просто так пришел, Хрыч, хотел Данилу наказать за содеянное. Думал, враки все, что о нем гуторят, а оно вон как вышло.

– Как? – не понял вожак.

– Этот человек совсем недавно был самым заурядным чародеем. И что я увидел? Его сама магия от бед бережет.

– Хочешь сказать, нам его не одолеть?

– Не нашего уровня эта птица, Хрыч.

– Подумаешь, – усмехнулся гигант. – Мы работаем, пока платят. Раз боярин нам не по зубам, лично с ним постараемся больше не сталкиваться. Устраивает?

– Присоветовал бы вообще в Крашен не возвращаться, – тихо произнес волшебник.

– Я поразмыслю над твоими словами после дела, – пообещал вожак.

Глава 13

Спектакль под открытым небом

Суета со сборами боярыни приобрела грандиозные масштабы. Буян даже устроил смотрины своих бойцов, чтобы выбрать лучших для сопровождения женщин. И, странное дело, рядом с хозяевами никто не видел Жучки, складывалось ощущение, что она вообще исчезла из города. Кто-то удивлялся этому обстоятельству, а кто-то даже радовался – взгляд у собачонки был весьма выразительный, и некоторые после случайной встречи с ней осеняли себя крестным знамением. Боярыня собиралась выехать в течение недели, более точная дата пока не называлась, глядишь, за это время и Жучка, которая, по слухам, приняла на себя удар лиходеев, оклемается.

Накануне Еремеев долго разговаривал с Ларионом. По словам волшебника, им противостоял опытный маг разума, изобличить которого крайне сложно. А сделать это нужно было как можно быстрее, противник слишком опасен. После долгих дебатов решили провести небольшой эксперимент: поутру несколько бойцов прошли по подворью мимо бочки, в которой сидела Жучка. И она точно указала человека, над мозгами которого поработал разумник. Александр изначально был против опытов над людьми, но особые условия диктуют особые методы борьбы.

Задача вроде бы упростилась: надо найти в городе таких людей, отследить их контакты и вычислить негодяя. Однако просто это было только на словах, а на деле… Попробуй проверить каждого горожанина, да так, чтобы неизвестно где скрывающийся враг ничего не заметил. Еремеев утром еще раз позвал Лариона, Радима и Буяна обсудить, как провернуть столь масштабную проверку и не вызвать подозрения.

Накануне они обсуждали накопившиеся проблемы города. Все требовали скорейшего разрешения. Одна из них – переселение людей из деревенек, находившихся возле места безобразий друида. Эвакуация стараниями Данилы и лешего прошла споро, но теперь беженцев требовалось обустраивать у соседей. Во избежание паники пришлось срочно выдумывать байки о проникновении через границу с ляхами разбойников и высылать отряды для охраны тех деревень, куда прибыли беженцы. И снова дополнительное обеспечение продовольствием, расселение по хатам…

Сегодня требовалось обсудить одну из очередных проблем, которые неугомонные враги бесконечно подкидывали горожанам.

– Други, – начал Еремеев, когда собравшиеся расселись в его кабинете, – мы нашли средство определить, над кем поработал наш скрытный ворог, но распознать такого может только Жучка. Показывать ее нельзя – мы не должны насторожить противника. Он либо скроется, либо затаится, а затаившийся враг еще опаснее.

У самого Александра крутилась в голове мысль устроить нечто вроде обязательной переписи населения Крашена и выстроить всех горожан в одну очередь, но это было бы слишком явной проверкой.

– Надо определить круг подозрительных лиц и поработать с ними, – предложил Радим.

– Не выйдет, – покачал головой Ларион, – противник не глупее нас и наверняка выбрал для своих целей тех, кто не вызывает подозрений.

– Тогда, наоборот, посчитать тех, кто…

– Ну да, а таких сотни. Ты будешь всех по одному вызывать? – возразил Еремеев. – Нам бы какое-нибудь мероприятие устроить, куда бы все явились по своей воле. Например, цирк шапито или балаган какой-нибудь.

– Не то! – решительно высказался Буян. – В балаган пойдут те, у кого найдется лишний медяк и кто жаждет развлечений, а нам требуется иное. Прийти должны все, причем неявившиеся должны понимать, что сие вызовет подозрение среди соседей, знакомых…

– Это как на Пасху в церковь? – спросил Радим.

– Да-да, – закивал Буян. – И вот что я скажу вам, други. Все помнят, какой завтра день?

– Рождество Пресвятой Богородицы. Говорят, при Тадеуше сей день не особо чтили, – сообщил Радим.

– Вот Зарина совместно с местным батюшкой и должна возродить в городе этот великий праздник!

– Точно! – ухватился за идею Александр. – Кто, как не Богородица, накануне этого великого дня уберегла свое Чадо от гибели неминуемой, а потому спасенная просто обязана воздать должное своей Спасительнице!

– Верно глаголишь, Данила. Зарине нужно испечь пирогов на весь город, батюшке – освятить их, а каждому жителю – испробовать сию благодать после молебна во славу Богородицы в день ее рождества. Сей молебен надобно устроить на центральной площади, я нынче же переговорю в храме. Токмо учти, боярин, Зарина должна все время находиться подле батюшки, тебя рядом не будет, сам знаешь почему.

– Батюшка вроде в Смоленск собирался, – припомнил Еремеев, затея Буяна после этих слов стала нравиться гораздо меньше.

– Один уехал, но в Крашене их пятеро, – ответил Ларион, внимательно изучавший лицо друга.

– Надеюсь, риск будет оправдан, – неохотно согласился боярин.

Молебен в благодарность за спасение боярыни действительно хорошо вписывался в городскую жизнь, поскольку после появления в Крашене Данилы активно возрождались православные традиции, а тут грандиозный повод – Рождество Богородицы и счастливое спасение. Наверняка тех, кто не явится на подобное мероприятие, заподозрят либо в безбожии, либо в нелояльности к новой власти, а то и в обоих грехах сразу.

– Вход на площадь не один, – напомнил Ларион. – Как быть?

И снова нашелся с ответом Буян:

– Поставим врата тесные и узкие, ибо токмо через них пролегает тернистый путь к истинному свету.

Еремеев не разбирался во всех тонкостях, связанных с культовыми мероприятиями. Он старался поддерживать священнослужителей, заложил церковь в Троицком и нередко встречался с духовенством Смоленска. Как волшебнику, вход в церковь ему был заказан, но вне стен храма священники с энергомагом разговаривали, иногда даже сами приходили к боярину с советом.

– Предлагаю сразу за вратами раздавать освященные пироги. Там и спрячем Жучку, к примеру, под прилавком для раздачи, а неподалеку от нее буду и я, – произнес Александр.

– Тебя, Данила, тоже надобно от глаза людского скрыть, – промолвил разумник. – Лучше, ежели для других ты будешь в отъезде.

– Дело говоришь, – кивнул Еремеев. – Еще идеи имеются?

Больше предложений не поступило.

– Тогда за работу, други, – первым поднялся Буян. – К утру много чего успеть нужно.

Когда все разошлись, Александр поднялся и подошел к окну. Перед ним простиралась та самая площадь, на которой планировалось завтрашнее действо.

«Надо завести в городе нечто вроде службы безопасности. Сейчас этим занимаются Ларион и Лада, а опыта у обоих – кот наплакал, вот и пытаемся хоть что-то придумать. Повезло, Жучка под рукой, и она умеет мысли опасные улавливать. Завтра поглядим, сколько народу диверсант сумел подчинить. Чует мое сердце – он не случайно выбрал момент нападения, когда рядом с Зариной не было собачки. Наверное, Карл снабдил негодяя сведениями, а сам их получил от барона Альбрехта. И в благодарность прикончил наставника. У них, видать, так принято: или дружишь с человеком… А когда дружбе конец, лучше заставить навеки замолчать того, кто слишком много о тебе знает. Дикие нравы в их «цивилизованной» Европе».

В это время снаружи на подоконник приземлился дятел. Человек открыл форточку, птичка влетела, привычно уселась на плече боярина и заговорила голосом лешего:

– К прелестнице шишколобый приходил. Рассказывал ей, кто тебя убить вознамерился. И советы дал, как уберечься от той напасти.

– Она ему поверила? – хмыкнул Боярин.

– Прелестница умеет переспрашивать, порученец. Тот эльф ни в одном слове не соврал, да еще вещичку одну был принужден отдать.

– Эльф?!!! – изумленно воскликнул Еремеев. – Или этот мир начинает сходить с ума, или я. Они там все белены объелись?! Да эльфы спят и видят, как со мной покончить.

– Белена шишколобому не помеха, даже не чихнет, – начал было объяснять леший.

– Понял, был не прав, – поднял руки Александр. – Ты лучше скажи, что рассказал тот ненормальный.

– Метаморф за тобой охотится, аспид изменчивый.

– Кто таков?

– Прелестница сказывала, что он в кого угодно перекинуться способен, как ейная сестрица. Не забыл ее?

– Провалами памяти не страдаю, – подтвердил боярин, вспоминая лесную колдунью и вовколака в исполнении злыдни.

– Токмо злыдня морок на себя набрасывала, а сей аспид усё тело коверкает, он и мороком не брезгует, но при желании быть невидимым.

– Как он выглядит? – спросил мужчина, припомнив смутные очертания в клетке из корней, когда сражался с тенью друида.

– Как угодно. Может человеком али зверем прикинуться.

– Дятлом – тоже? – на всякий случай переспросил Еремеев.

– Тот дятел будет с тебя ростом, порученец, – слегка успокоил леший.

– Понятно. И как такого одолеть? – спросил Еремеев. – Желательно до того, как он нанесет смертельный удар.