Связанные судьбой Дэр Тесса

Глава 16

Когда лорд Гренвилл уже поздним вечером вошел в свою комнату, он прежде всего скинул плащ и только потом заметил небольшой, сложенный лист бумаги, который подсунули ему под дверь.

Повесив плащ на вешалку, Пирс развернул листок и прочел единственную фразу: «Нам нужно поговорить».

Подписи не было, но он знал, что это могла быть только Шарлотта. И если она воспользовалась таким способом, чтобы связаться с ним, дело, должно быть, не терпело отлагательств.

Увидев, что коридор пуст, Пирс решил не упускать момент. И уже через минуту тихонько постучал в ее дверь.

Никакого ответа.

Постучал снова.

– Шарлотта!

Ничего.

Он подергал дверную ручку.

Заперто.

Вытащив булавку из галстука, засунул ее в замок. Обычно в критических ситуациях Пирс сохранял выдержку и хладнокровие, но сейчас волнение охватило его. Пальцы задрожали, чертова булавка выскользнула, стукнулась о пол и завалилась в щель между паркетными досками. Проклятье!

Пирс отошел от двери. Он не собирался ползать на четвереньках, чтобы отыскать упавшую булавку, не собирался и возвращаться к себе за другой. Шарлотта должна была бы уже услышать его возню и открыть дверь, если только…

Если только не случилось что-то серьезное.

Он перенес вес на левую ногу, а правой сильно ударил в дверь. Замок вылетел, дверь распахнулась внутрь. Не совсем тайный способ проникновения в помещение, но, несомненно, самый эффективный.

Как всегда, вид у ее комнаты был такой, словно здесь только что прошел обыск. Голос разума подсказывал Пирсу, что беспорядок – это, скорее всего, следствие ее обычной неряшливости, а не отчаянной борьбы за жизнь. Однако сердце не так легко было убедить. Пульс участился, пока он осматривал комнату.

– Шарлотта?

На ковре валялись кучи мятой одежды. Мантилья со шляпкой висели на кроватном столбе и напоминали огородное пугало. На туалетном столике вперемежку лежали щетки для волос, ленты и жестяные коробки с пудрой.

По пути к окну Пирс споткнулся о башмак и растянулся во весь рост. К счастью, кучка панталон и нижних рубашек смягчили удар. Он забарахтался, пытаясь подняться, но для этого сначала требовалось выпутаться из ярдов сладко пахнущей ткани.

– Да чтоб тебя…

– Пирс?

На пороге небольшой туалетной комнаты стояла Шарлотта. Она сначала посмотрела на дверь со сломанным замком. Потом перевела взгляд на кружевные панталоны, которые он зажимал в руке.

А потом уставилась на Пирса.

– Что ты здесь делаешь?

Отличный вопрос!

Возможно, сходит с ума. Но наверняка теряет способность прибегать к холодному расчету, которую приобрел за долгие годы.

Он даже не успел порадоваться тому, что видит Шарлотту лишь в одной тонкой, наполовину застегнутой ночной рубашке, с волосами, рассыпанными по плечам густыми волнами.

– Что я здесь делаю? – Пирс отбросил в сторону панталончики. – Какого черта я здесь делаю? Ты не ответила на стук в дверь.

– Я ничего не слышала. – Она кивнула в сторону туалетной комнаты. – Служанка приготовила мне ванну.

– Ванну?

– Да, ванну. Ну, это вода, мыло, губка и так далее.

Что ж… Весьма здравое объяснение.

К черту!

Он провел рукой по волосам, заодно смахнув с головы чулок. Тот плавно соскользнул на пол, увлекая за собой последние остатки джентльменского достоинства.

Шарлотта едва сдерживала улыбку.

– Ничего смешного! – отрезал он.

– Конечно, – преувеличенно серьезно согласилась она. – Ты прав. Но для начала, как я теперь должна запирать дверь?

Взяв стул, стоявший у туалетного столика, Пирс приставил его к двери, подперев сломанную ручку.

– Как-то так.

– Почему ты роешься в моем нижнем белье?

– И в мыслях не было. Оно само на меня напало.

Шарлотта дернула плечиком.

– Тебе ведь известно, что аккуратность не относится к моим добродетелям.

– Есть неаккуратность, а есть… – Он обвел рукой помещение. – …Заваленная тряпками комната.

– Звучит весьма мелодраматично, не находишь?

– Не нахожу.

Шарлотта приложила руку к губам, чтобы скрыть улыбку.

Господи, ее это все веселит!

Пирс напомнил себе, что она так ничего и не поняла. Правда, он и не хотел, чтобы она понимала. Ведь если бы Пирс серьезно отнесся к своим обязанностям, тогда ни ей, ни любому другому человеку, который находился на его попечении, и в голову не пришло бы, что бдительность является залогом их безопасности.

Когда защита дорогого человека превращается в неблагодарное занятие, это означает, что он сделал что-то не так.

Тем не менее Пирс не мог не прочитать ей мораль.

– Мне нравится, когда у вещей есть свое место. Так я всегда готов действовать. В ту же секунду. В любых обстоятельствах. В особенности когда ты заявляешь, что хочешь поговорить со мной.

– У меня и в мыслях не было беспокоить тебя. Я рассчитывала поболтать завтра. Не думала, что ты сразу придешь ко мне.

– Разумеется, я пришел сразу. – Он перехватил ее взгляд и удерживал его. – Если ты говоришь, что я тебе нужен, это не терпит отлагательств.

– Но ты не обращал на меня внимания несколько дней. Даже после того, как мы… – Она не закончила фразу. В этом не было смысла. – Ты едва замечал меня.

– Поверь, я ощущал твое присутствие рядом с собой.

Постоянно, полностью, до боли остро.

И не мог избавиться от этого. Шарлотта начала перенастраивать все его существо в тот момент, когда впервые появилась в библиотеке. Его периферическое зрение сейчас упражнялось на том, чтобы заметить, как она промелькнула в другом помещении, слух – на том, чтобы поймать звучание ее мелодичного смеха. Оказалось, что он отслеживает аромат ее туалетного мыла и пудры, как пес, который принюхивается к запаху жены мясника.

Позади у Пирса были годы тренировок и приобретения опыта. В течение недели Шарлотта сумела лишить его отработанных навыков, он очутился в тупике. Постоянное отсутствие концентрации, сумасшествие страсти и желания – всего этого должен был избегать человек в его положении.

Возможно, однако, что чувства его не подводят. В конце концов, они были педантично настроены на то, чтобы обнаруживать малейший намек на опасность.

Эта женщина – красивая, упрямая и исключительно проницательная! – была его личной опасностью. Она могла уничтожить его. Разрушить все, чего он достиг.

И сделала бы это с очаровательной улыбкой на лице.

Шарлотта не могла понять человека, который сейчас стоял в ее спальне. Он выглядел как Пирс, говорил как Пирс, но вокруг него как будто клубилась тьма. Создавалось впечатление, словно тень лорда Гренвилла ожила, отделилась от его тела и прокралась по коридору, чтобы нанести ей визит.

– Можно мне задать вопрос?

Он развел руками, словно приглашая.

– Ты передумал насчет помолвки?

Пирс молчал немного дольше, чем ей хотелось бы.

– Нет.

– Тогда почему ты полностью игнорируешь меня?

– Ты не хочешь, чтобы я абсолютно честно ответил на этот вопрос.

– Нет, хочу. Даже желаю!

Ей нужно узнать, что происходит у него в голове. Даже если это ранит ее гордость.

Он медленно направился к ней через всю комнату.

– Потому, Шарлотта, что все совсем не так, как кажется. Всякий раз, когда мы находимся в одной комнате, я не думаю ни о чем другом, кроме как о том, чтобы дотронуться до тебя, обнять, поцеловать.

Пирс подходил все ближе.

Шарлотта начала отступать.

Ей не было страшно. Просто она была возбуждена сверх меры, Шарлотта желала ощутить, как его мускулистое тело наваливается на нее. И только инстинкт заставлял отступать.

Когда она заметила дикий блеск у него в глазах, ее тело задрожало в ответ. Шарлотте стало понятно, почему он ее избегает. Пирсу нужно было гнаться за ней, а она должна убегать.

– Мне приходилось делать вид, что я не замечаю тебя, – продолжал он тем тихим, опустошающим тоном, которым отдают приказы аристократы. – Если бы я посмотрел в твою сторону, мне бы захотелось раздеть тебя. Если бы мы начали беседовать, я захотел бы услышать, как ты вздыхаешь и стонешь. Такое поведение в гостиных неприлично.

Теперь Шарлотта упиралась спиной в стену. Что было весьма кстати, ведь ноги у нее подкашивались.

– Если бы я вдруг оказался рядом с тобой, – взяв ее за запястья, он поднял ей руки и развел их в стороны, – то задрал бы эти юбки и вошел в тебя. Они бы даже не успели поднять головы от своих чайных чашек.

Возбуждение растекалось по телу. Шарлотта сдалась на его милость, но совершенно не чувствовала страха.

– А это… – Пирс не отрываясь смотрел на ее губы. – Это проявление дурных манер.

– Ну… – Она облизала губы и, набравшись смелости, подняла на него глаза. – Меня никогда не волновал этикет.

Его ответное движение было молниеносным, как вспышка. Пирс навалился на нее всем телом. Желание все больше завладевало ею, словно тысячи иголок кольнули по всему телу.

Он ошеломлял, он подавлял. Неотвратимо, безоговорочно! Кончиком своего языка ласкал ей язык. Его грудь прижималась к ее грудям, заставляя соски твердеть и болезненно напрягаться. Возбужденное мужское естество упиралось ей в живот.

Пирс отпустил Шарлотту. А потом его руки скользнули вниз, к ее бедрам. Схватив тонкую ночную рубашку за край, он нетерпеливым движением задрал ее до талии. Затем с остервенением принялся рвать пуговицы на гульфике бриджей, торопясь расстегнуть их.

Шарлотта просунула руки между их телами. Еще недавно ей не хватило смелости дотронуться до него там, но не теперь. Она залезла рукой внутрь гульфика, помогая освободиться его естеству от сковывавшей ткани.

Пирс прерывисто задышал. Воодушевленная его реакцией и темнотой в комнате, Шарлотта воспользовалась представившейся возможностью исследовать эту часть мужского тела. Погладила, провела рукой вверх и вниз вдоль затвердевшей плоти. Обвела большим пальцем вокруг широкой шелковистой головки. Наткнулась на капельку жидкости и размазала ее по всей поверхности.

Тихо выругавшись, Пирс подхватил ее под ягодицы и оторвал от пола.

Вздрогнув, она пискнула от удовольствия. Почувствовала, как упирается спиной в затянутую шелком стену. Обхватила его за талию ногами. Шарлотта не была уверена, что поступает так, как ему хочется, но, судя по всему, не ошиблась.

Кажется, ему это понравилось.

Ей даже показалось, что его естество у нее в руке увеличилось в размерах. Пирс начал двигаться назад и вперед. Медленно. Словно издеваясь над ней.

«Да! О да!»

Шарлотту ошеломило, с какой быстротой среагировало ее тело.

Уже через мгновение она отчаянно желала Пирса. Свободной рукой схватив за волосы, притянула его голову к себе и стала жадно целовать в губы.

А он уже ритмично двигался, лаская складки у нее между бедрами своим естеством. Потом решительным и настойчивым движением раздвинул их. Это мягкое давление на самую чувствительную часть тела доводило ее до исступления, приближая к резкому и быстрому достижению пика наслаждения.

Пирс понял, что момент настал, когда ощутил, как она возбуждена, сколько жара и влаги скопилось у нее между ног. Он тихо застонал, не отрываясь от поцелуя.

Ей до боли хотелось почувствовать его в себе.

Он отстранился, задохнувшись.

– Сейчас?

При этом слове мурашки пробежали вниз по спине.

– Сейчас.

– Тогда помоги меня.

Шарлотта раздвинула бедра и своей рукой направила его напряженное естество туда, где оно и должно быть. Туда, где ей хотелось, чтобы оно было. Потом отпустила его и уже двумя руками обхватила Пирса за плечи.

Он вошел в нее. Движение было прерывистым, но сильным и решительным.

– Господи! – простонал Пирс. – Ты там такая узкая.

Она не понимала, хорошо это или плохо, но знала, что это так. Несмотря на лихорадочное возбуждение, все равно ей пока было больно заниматься любовью. Их соединение проходило мучительно, раздражающе медленно, но потом – когда ее уже стало трясти от желания, пусть даже внутреннее напряжение грозило разорвать тело на части, – сумасшедше быстро.

Пирсу еще не удалось проникнуть в нее целиком, а в ней уже начал накапливаться заряд наслаждения. Шарлотта не могла ждать. Она вытянула ноги вперед, желая добиться от него как можно большего. Надо было заполучить его целиком. Чтобы он работал сильнее, быстрее, глубже.

«Вот так!»

Пирс наконец вошел в нее полностью, и их бедра встретились. От этого короткого сладостного прикосновения Шарлотта оказалась на грани. Содрогнувшись, вскрикнула, повисла у него на шее, а он толчками неумолимо довел ее до пика наслаждения.

Пирс продолжал целовать ее, когда она безвольно, словно осенний лист, плавно опускалась с достигнутой вершины. Шарлотта скрестила лодыжки у него на талии, и теперь они двигались в едином ритме.

Распустив галстук у него на шее, она кинула его на пол, а потом просунула обе руки в расстегнутый ворот сорочки. Провела ладонями по напряженным мускулистым плечам, погладила черные волосы на груди. Стала целовать его шею, полизала адамово яблоко, уткнулась в едва отросшую щетину под подбородком. Она наслаждалась его мускулистой мужественностью, запахом его плоти, солоноватым вкусом его пота.

Пирс вдруг замер, всем телом прижав ее к стене. Грудь его тяжело вздымалась и опадала.

Шарлотта подняла голову и, схватив его лицо в ладони, посмотрела ему в глаза.

– Я не могу…

Она стиснула его бедрами. Пирс застонал и еще глубже продвинулся в ней.

– Я не… Я не думаю, что смогу…

Шарлотта понятия не имела, чем он закончит начатую фразу, но ответ ее все равно был бы одним и тем же.

– Тогда не думай, – отрезала она.

И почувствовала, как у нее под ладонями напряглись желваки на его скулах.

Затем он отстранил ее от стены, и Шарлотта повисла на нем. Склонив голову, Пирс спрятал покрытое потом лицо у нее на плече. Одновременно его бедра заработали в удвоенном темпе и с удвоенной силой. Он шумно задышал, ловя ртом воздух.

Теперь в нем не осталось ни тонкости, ни изящества. Не осталось ничего, что напоминало бы о его прежней обходительности и нежности. Только нетерпение. Голая страсть. Он пользовался ее телом, чтобы грубо и целенаправленно добиться лишь одного – получить удовлетворение.

И ей это понравилось!

Шарлотте давно отчаянно хотелось увидеть его с этой стороны, необузданным и безыскусным. Шея и плечи Пирса закаменели от напряжения. Мощные бедра молотили ее по ягодицам. Ему как-то удалось стянуть рубашку у нее с одного плеча и он тут же прихватил голое плечо зубами.

Ритм вдруг замедлился. Но ненадолго. Пирс сразу наверстал упущенное. Бедра заработали еще быстрее и жестче.

Завтра она вся будет покрыта ссадинами, а может, и синяками. Правда, сейчас Шарлотту это мало пугало.

Зарычав, Пирс резко вышел из нее. Его семя выплеснулось ей на живот и размазалось по их телам, пока они целовались, пытались отдышаться и снова целовались.

– Вот это, – сказал он ей через некоторое время, – и есть случка.

Шарлотта обняла его за шею и, тихонько засмеявшись, покачала головой. Он пообещал продемонстрировать ей, что такое случка, и выполнил обещание. Человек слова!

Опустившись на пол, она взяла его за руку.

– Пойдем. И давай поторопимся: может, ванна еще не остыла.

Глава 17

Ванна оказалась мала для двоих. Им пришлось тесно прижаться друг к другу.

Пирс не возражал.

Шарлотта устроилась позади него, ее груди скользили по его спине, когда она намыливала ему голову.

Ощущение было потрясающим.

– Я почему-то совсем забыл про твою записку. Ты хотела поговорить со мной.

– Да. Хотела попросить тебя об одной услуге. – Ее пальцы массировали ему затылок, виски, убаюкивали его, заставляя блаженствовать. – Боюсь, о значительной услуге.

«Любую услугу! Все, что угодно. Только не останавливайся!»

– Ты не будешь против, если мы продлим срок помолвки?

«Все, что угодно, кроме этого».

– Думаю, я буду против.

В частности потому, что у него уже был опыт помолвки с длительным сроком. И эту ошибку Пирс не хотел повторять. Кроме того, существовала проблема наследника, которого, в конце концов, надо было завести. Но главное – он хотел, чтобы Шарлотта была рядом. Хотел заполучить ее полностью и как можно скорее. Пусть и через несколько недель. И дело вовсе не в его нежных чувствах, а в откровенном расчете. Он что, предпочитает проводить долгие зимние вечера в одиночестве за письменным столом? Или месяцами заниматься любовью до потери сознания, впечатывая ее в стену, а потом принимать расслабляющие ванны?

«Второй вариант, пожалуйста!»

– Я бы не просила тебя, если бы речь шла только обо мне, – продолжала она. – Я дала обещание Делии. Мы собираемся вместе отправиться в большое путешествие по Европе на следующий год. Поэтому я и приехала с визитом сюда. Мы планировали уговорить ее родителей согласиться с нашим планом.

Пирс вытер воду с лица.

– Вы одни собрались путешествовать по Европе? Ее родители никогда не дадут разрешения. Я тоже.

– Мы, конечно, наймем женщину, которая будет везде сопровождать нас.

– Зная тебя, какую-нибудь развалину, слепую на оба глаза.

– Пирс, ты же знаешь, я совсем не глупа. Я не собираюсь рисковать. Просто Делия нуждается во мне. Она зависит от меня, и если я обману ее ожидания, нам обеим будет от этого плохо. – Шарлотта провела губкой по его спине. – У нее большой талант, и она заслуживает шанса развить его. А что касается меня… У меня нет способностей к живописи, а также к музыке, поэзии, математике, – вообще ни к чему. И уж совершенно точно к ведению домашнего хозяйства.

Он мысленно улыбнулся.

– Я подумала, что, если разгадаю тайну наших любовников, это наконец позволит заявить о себе. Но видишь, и тут тоже ничего не вышло. Прежде чем приступить к семейной жизни, мне нужно больше узнать о мире. Расширить сознание, увидеть новые горизонты. Я не собираюсь превращаться в безвкусную пустышку, как моя мать.

Пирс вздохнул. Она просила о невозможном. Даже если бы ему и захотелось, он не смог бы с ней согласиться. До конца года сэр Вернон может получить назначение в Австралию. И никогда не оставит дочь без присмотра на другом конце Земли.

– Есть еще одна немаловажная причина, – не унималась Шарлотта. – Это позволит хотя бы частично приглушить сплетни.

– Ты станешь маркизой. Почему тебя так беспокоит, что скажут или подумают какие-то людишки?

– Может, от слабости. Я не знаю. Сплетни, которые распространяли последний год, ранили мою гордость. Хотелось бы, чтобы сплетники поняли, что ты женился на мне не по принуждению. – Она помолчала. – Да мне и самой хотелось бы быть в этом уверенной.

О боже! Эта женщина проникла в тайну, которую Пирс никому не открыл бы добровольно. Поняла, что означает его подрагивающая левая бровь, так же легко, словно прочла об этом в газете. Как она может сомневаться в его чувствах?

Обняв Пирса за талию, Шарлотта положила подбородок ему на плечо.

– Ты можешь сам распланировать нам путешествие, и мы будем в безопасности. Я знаю, ты способен на это. У тебя ведь получилось устроить так, что в определенный день и час мы оказались на постоялом дворе в Ноттингемшире, как раз когда там проездом был твой брат.

Это верно. Еще одно попадание в яблочко. Она была слишком уж проницательна.

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, – ответил Пирс.

– Прекрасно понимаешь. Не удивлюсь, если ты устроил поездку туда ради того ленча. Рейф тоже так считает. – Шарлотта поцеловала его в плечо. – У меня только сестры. Никогда не смогу понять, почему мужчинам не придет в голову просто прийти и сказать это. Но я надеюсь, тебе известно, что твой брат понимает, насколько сильно ты его любишь.

У Пирса комок подступил к горлу.

Он погладил ее руки, надеясь, что прикосновение скажет ей все, что он не мог выразить словами.

Пирс не сумел бы произнести таких слов, поэтому воспринял сказанное Шарлоттой с величайшим облегчением. Он всегда любил брата, пусть они и не были друзьями. И, несмотря на то что Рейф являлся чемпионом по боксу – а кроме того, человеком, который увел у него невесту, – Пирс всегда испытывал к нему нежность.

Младший брат – это все, что осталось от его семьи.

Выскользнув из объятий Шарлотты, он проделал несколько неловких движений, путаясь в руках и ногах – своих и ее. Наконец, уселся к Шарлотте лицом.

Потом притянул ее к себе. Теперь она облокотилась спиной на его согнутые колени. Господи, как хороша! Такая чистая, нежная кожа. Вода, покрытая пеной и уже начавшая остывать, едва скрывала ее груди. От пара волосы очаровательно закурчавились. На щеке повис мазок пены.

Пирс стер его большим пальцем.

– Итак. В то, что я люблю брата, ты можешь поверить?

– О да. Без вопросов.

– Но все равно продолжаешь сомневаться в искренности моего предложения.

– Это же совсем другое. Нас вынудили к помолвке. Мы почти не знали друг друга. Соблюдение приличий было единственной причиной для этого.

Он приподнял бровь.

– Совсем не единственной.

– Ты понимаешь, что я хотела сказать. Совершенно явно между нами существовало физическое влечение, к тому же ты, несомненно, отличная добыча.

– Да. Чувствую, надо напомнить, что у меня очень высокий статус.

Шарлотта с ехидством посмотрела на него.

– А я чувствую, надо напомнить, что наши занятия любовью прошли вполне удовлетворительно.

– Не могу не согласиться.

– Но все это к делу не относится. Ни по происхождению, ни из-за репутации ты не обязан хорошо ко мне относиться.

Опершись локтем о край ванны, Пирс задумчиво посмотрел на нее.

– Ты права, Шарлотта. Меня вообще нельзя принудить полюбить тебя.

Она уже начала жалеть о том, куда неожиданно свернул их разговор.

Вода почти остыла. Шарлотта задрожала от холода. Надо было дотянуться до полотенца, но Пирс не спускал с нее глаз.