Осколки магии Сноу Роуз

Глава 17

Ночью я плохо спала. Мне снился лес, где вокруг меня танцевали феи в развевающихся одеждах и гоблины с остроконечными ушами, провожая меня сверкающими глазами. Они называли меня злом, которое разрушит их мир и принесет несчастье всем. Деревья вокруг потеряли свои листья, воздух начал кружиться, и глубокая тьма наползла на меня со всех сторон, превратив мир в ледяное стекло.

– А потом ты проснулась?

Я положила рюкзак на стол и кивнула. По какой-то причине английский сегодня проходил не в классе Уинстона Черчилля, а в классе сэра Роберта Уолпола, и, видимо, мы с Лили были первыми, кто это понял. Потому что, не считая нас, класс с большими окнами и старой темно-коричневой мебелью был еще безлюден.

Лили со вздохом отодвинула стул и опустилась на него.

– Почему тебе нужно было проснуться именно на самом захватывающем месте?! Я имею в виду, что было бы дальше? Ты бы тоже стала стеклом? После этого все взорвалось бы?

Я села рядом с ней и бросила взгляд в окно. Отсюда можно было видеть зеленые лужайки спортивной площадки, где, видимо, собирались установить новую систему полива, потому что несколько человек перекопали весь газон.

– Понятия не имею. Да и неважно, это был всего лишь сон.

Лили прищурила глаза.

– Не нужно быть психологом, чтобы понять, что происходит в твоем подсознании.

Вероятно, это был тот момент, когда мне стоило потянуть за стоп-кран и направить разговор в другое русло. Я не испытывала абсолютно никакого желания в очередной раз говорить обо всем, что и так не выходило у меня из головы ночью. Мне снова вспомнился разговор с лордом Масгрейвом, и при одной только мысли об этом по всему телу побежали неприятные мурашки.

– И что же происходит в моем подсознании? – спросила я, хотя на самом деле прекрасно знала это.

– Пьеса родителей Грейсона показалась тебе омерзительной. – Лили весело усмехнулась мне, и я любила ее за то, что она могла рассмешить меня в любой ситуации. Она просто инстинктивно знала, когда нужно подбодрить меня.

– Они отлично сыграли, – сказала я, хотя из-за присутствия лорда Масгрейва я не могла в полной мере насладиться спектаклем.

– Знаю, – сказала Лили. – Несколько лет назад мне хотелось, чтобы родители Грейсона удочерили меня. Они не только богаты, но при этом еще и очень круты.

– И почему тебе не хочется этого сейчас?

Лили вытащила из рюкзака яблоко.

– В какой-то момент я поняла, что тогда буду сестрой Грейсона, – мрачно пояснила она. – Нет, серьезно. У меня слишком много братьев, дома творится самый настоящий хаос, и это разобьет сердце моим родителям, если я оставлю их наедине со своими братьями. Поэтому я предпочитаю подождать еще немного. – Она надкусила свое яблоко. – Мы все еще собираемся в Ньютаун?

– Конечно. Наконец-то у нас есть хоть какой-то след. – Мы с Лили решили во второй половине дня посетить библиотеку Ньютауна, чтобы заглянуть в их газетный архив и попробовать узнать больше о намеках лорда. Хотя встреча была неприятной, она все же дала нам зацепку, ведь он говорил о тете Катарине, которая, по его словам, была отравой для его семьи. Мой дед использовал подобную формулировку в споре с тетей, что, вероятно, не было случайностью. «Ты не можешь связываться с этим парнем. Вся его семья – отрава для тебя! Отрава для нас!»

Лили откинулась на спинку стула.

– Как ты думаешь, у твоей тети действительно было что-то с кем-то из Масгрейвов?

– По крайней мере, в этом есть смысл.

– Но она не единственная зеленая, которая когда-либо связывалась с синим, – сказала она. – Кстати, тебе сегодня уже попадался Блейк или Престон?

Несколько учеников зашли в класс и начали занимать свои места. Сразу же стало не так тихо.

Я немного понизила голос, чтобы наш разговор никто не слышал.

– Нет. Сегодня я отказалась от завтрака и уехала на автобусе.

– А что с Джаспером? Он уже звонил?

– Пока нет, но день длинный.

Я достала из рюкзака резинку для волос и собрала свои локоны в свободный пучок. При этом я старалась не думать ни о Джаспере, ни о том, насколько странным был для меня его звонок.

– У тебя какой-то избыток парней, Джун, ты в курсе? – Лили поднялась, чтобы выбросить огрызок в мусорку.

– Наверное, у меня полный хаос в жизни, – сказала я, когда она снова опустилась на стул рядом со мной.

Лили только пожала плечами и наклонилась ко мне.

– В моей жизни тоже хаос, но мой не согревает меня в пещере контрабандистов и не покрывает меня горячими поцелуями на диване.

– Кто кого покрывает горячими поцелуями? – спросил Грейсон, внезапно появившийся рядом с нами.

– Никто, – быстро сказала я, но Грейсон лишь приподнял брови, прежде чем посмотреть на меня, а затем и на Лили.

– Она целовалась с Блейком.

– Лили! – вырвалось у меня.

Моя подруга сделала глубокий вдох.

– Прости, Джун. Но Грейсон уже сделал лицо, как у ищейки.

Я озадаченно посмотрела на нее.

– Ну и что?

– Ты же знаешь, что тогда он не отцепится.

– Совершенно верно, дорогуша, – согласился он с ней.

Поскольку в этот момент в комнату вошел учитель, Грейсон не мог больше ничего из меня вытащить, но за это он заставил меня во время следующих перерывов рассказать ему все о моих выходных с Блейком. Грейсон казался еще более взволнованным, чем тогда, когда я рассказывала ему о пещере контрабандистов. Не так-то просто было пересказать ему случившееся, не говоря ни слова о проклятии или магическом даре.

– Тебе повезло, милая, – вздохнул он, когда последний урок закончился, и мы спустились по лестнице.

Я застонала.

– Не могли бы мы сменить тему?

Грейсон посмотрел на меня так, словно я только что предложила ему надеть клетчатую шотландскую юбку.

– Конечно, нет. Я даже рассматриваю возможность отменить свою послеобеденную встречу, чтобы иметь возможность поговорить с тобой об этом еще дольше. Я имею в виду, что у тебя и синеоких близнецов, похоже, все довольно серьезно. И горячо. Или только горячо, неважно. – Он сделал паузу.

– Сама не знаю, что это. – К сожалению, это была правда.

Лили подтянула лямки своего рюкзака.

– А что за послеобеденная встреча у тебя, Грейсон?

– Мне пришлось пообещать родителям провести с ними семейный день, потому что премьера прошла хорошо, и до сих пор были только хвалебные речи.

– И что вы будете делать? – Я поспешила следом и вышла на улицу через большую входную дверь Королевской школы. Это был необычно теплый для октября день, и солнце ярко светило мне в лицо.

– Мы едем к моему дяде и проведем день с ним и его раздражающими детьми.

– Они вовсе не такие раздражающие, – сказала Лили, шагая вниз по каменным ступеням.

– Дорогуша, в последний раз у меня в волосах осталась жвачка.

Улыбка скользнула по лицу Лили.

– Это же не конец света.

– Не знаю, куда вы кладете свои жвачки, но, на мой взгляд, их не стоит класть в волосы. Говоря о волосах, вы видели сверкающую заколку Брук? Надеюсь, она еще на своем месте.

Лили выпрямила спину.

– Значит, это твоя шутка дня? Я ничего такого не делала. В самом деле.

– И хорошо. В отличие от моих родителей, я не намерен лишний раз демонстрировать свое актерское мастерство, – сказал Грейсон, намекая на нашу сумасшедшую миссию по возвращению кольца. – Кстати, как вам вчерашний спектакль? – Мы неторопливо побрели в сторону автобусной остановки.

– Если бы ты спросил меня до обвинения в воровстве, я бы ответила, что феноменально, – сказала Лили.

– А сейчас?

– Тоже феноменально, – пробормотала она через несколько секунд, вызвав тем самым усмешку Грейсона.

– А тебе как? – спросила я.

Грейсон засучил рукава своей белой рубашки.

– Очень даже ничего. Костюмы были красивые, и это было не так неловко, как я ожидал, – хотя он старался звучать как можно более бесстрастно, гордость в его голосе была очевидна.

– Неужели ты и в самом деле встречался с этим лордом Масгрейвом? – спросила Лили. Она делала вид, что это самая несущественная вещь на свете.

– С тем меценатом? Нет, он должен был прийти за кулисы, чтобы поговорить с моими родителями, но потом вдруг ушел. Что нормально для таких важных людей.

Нехорошее чувство охватило меня.

– И насколько же он важный?

– Достаточно. Он очень богат и только недавно вернулся в свою загородную резиденцию в Блэк-Кросс, что делает всех в этом районе довольно деятельными, потому что они надеются на его широко открытый для искусства и культуры кошелек. Лорд Масгрейв, как известно, уже немного раскошелился, но вы слышали об этом. – Грейсон достал из рюкзака солнцезащитные очки и надел их, прежде чем покоситься на свои часы. – К сожалению, мне пора. Дамы, увидимся. – Он театрально фыркнул. – При условии, что я переживу этот день.

– Тут что-то есть, – прошептала Лили, после чего я придвинула свой стул поближе к ней. Мы сидели в архиве библиотеки перед компьютером, который располагался в светлом углу рядом с окном.

Библиотека Ньютауна была совсем не похожа на классическую библиотеку и представляла собой многоэтажное здание с красивыми стеклянными фасадами и современным декором. Огромное круглое окно было встроено в потолок и вместе с другими высокими окнами обеспечивало много дневного света внутри. Светлый пол из клена гармонировал с белыми полками, разбросанными по всей залитой светом комнате. В общем-то, это был один большой зал, простирающийся на несколько уровней, соединенных между собой открытыми белыми лестни– цами.

Современная библиотека была очень посещаемой, и это затруднило нам поиск свободного компьютера. Кроме того, нужно было заранее записаться в список, чего мы не сделали. Лили потребовались кофе и немного флирта с длинноволосым парнем в очках, чтобы найти место у компьютера, но оно того стоило. Потому что в базе данных она нашла отсканированные газетные издания за последние сто лет.

Мой взгляд блуждал по экрану. Лили нашла статью об автокатастрофе матери Блейка и Престона, вырезку которой мы нашли в его комнате.

– Это нам уже известно.

– Да, но вот этого мы еще не знаем, – сказала Лили, затем набрала что-то, после чего появилась другая статья. Он была 1995 года, а заголовок гласил: «Ужасное происшествие во время верховой езды. Кеннет Масгрейв погиб на месте». Странное волнение охватило меня, когда мой взгляд скользнул по строчкам.

В минувшее воскресенье, 24 сентября 1995 года, Кеннет Масгрейв, сын Гарольда Масгрейва, погиб в результате трагического несчастного случая. Заядлый наездник был сброшен с лошади во время верховой езды в графстве Корнуолл, недалеко от загородной резиденции своей семьи в Блэк-Кросс. Наградной жеребец, известный своим непокорным характером, был усыплен после смертельного падения по просьбе семьи.

Кеннету Масгрейву был 21 год.

– Кеннет Масгрейв? – повторила я.

– Должно быть, это брат лорда Масгрейва. И, видимо, первая любовь твоей тети Катарины. Значит, мы были правы, – взволнованно заметила Лили. – Я читала в другой статье, что наш лорд, Найджел Масгрейв, унаследовал свое состояние и титул от своего отца Гарольда. Что, если под ударом судьбы лорд имел в виду не только смерть сестры, но и смерть брата?

Ледяная дрожь пробежала по моей спине, когда слова лорда Масгрейва раздались в моей голове. «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить своих племянников от вас, и не позволю судьбе нанести удар еще раз». Я сглотнула.

– Ты считаешь, что и брат, и сестра лорда Масгрейва умерли из-за проклятия? И что тетя Катарина имела к этому какое-то отношение?

Лили пожала плечами.

– По крайней мере, это могло бы объяснить его горечь. Я имею в виду, как это ужасно, когда у тебя постепенно отнимают твою семью! Я бы, наверное, тоже подумала о проклятии. – Я глубоко вздохнула. – Ладно, я не хочу сочувствовать лорду, – продолжила Лили, – но все это довольно странно. Может быть, лорд сам все это подстроил, чтобы ему не пришлось делить свое состояние?

– Думаю, он способен на такое. Тебе удалось выяснить что-нибудь о его сестре?

Лили покачала головой.

– Знаю только ее имя. Джорджина Масгрейв.

– Джорджина Масгрейв, – задумчиво повторила я, желая узнать, какой была мать Блейка и Престона. Была ли ее смерть на самом деле связана со смертью ее брата Кеннета? И где все-таки был настоящий отец Блейка и Престона?

Все эти вопросы так подействовали на меня, что сильно закружилась голова. В очередной раз я болезненно осознала, какой невыносимой должна была быть ситуация для Блейка – так много вопросов и так мало ответов.

В этот момент завибрировал мобильный телефон Лили, лежавший перед ней на белом компьютерном столе.

– Ой. Это сообщение в WhatsApp от бабушки, – сказала она, хмуро прочитав сообщение. – Она готова заложить свои вещи ради нового телефона. Это интересно.

– Что?

– Есть, по-видимому, еще одна версия о том, почему Дарктрю сгорел сотни лет назад. Бабушка узнала от подруги, с которой ходит на педикюр, что якобы в этом виновата ведьма. Она прокляла деревню.

Я приподняла одну бровь.

– И зачем она это сделала?

– Без понятия, – ответила Лили. – Бабушка считает, что можно придумать тысячу причин для этого, но она не знает истинных мотивов ведьмы. Однако бабушка держит ухо востро. – Лили усмехнулась.

– Что такое?

– Она подписалась «С уважением, Вайолет».

Тут я тоже усмехнулась.

– Твоя бабуля действительно крутая.

– Знаю. Но на мою старшую сестру она все равно не похожа.

Чуть позже я уже была на пути домой, потому что Лили обещала отцу помочь с реставрацией старой картины, которую они нашли на чердаке. Братья не годятся для таких художественных задач, утверждала Лили, и поэтому помочь отцу должна она.

У меня сложилось впечатление, что ей очень нравилось заниматься этим, даже если она и хотела показать мне обратное.

Двери автобуса с шипением открылись, и я вышла. К счастью, мой рюкзак сегодня не был особенно тяжелым, так что короткий путь в Грин-Манор не превратился в спортивное занятие. Для октябрьского дня было действительно слишком тепло, и я уже с нетерпением ждала душа, поэтому решительно последовала дорогой, которая плавно извивалась вверх по холму. Несмотря на то что я ходила этим путем каждую неделю, идиллический вид по-прежнему оказывал на меня особое очарование: зеленые холмы и сверкающее море, соленый запах которого смешивался с ароматом дикой лаванды. Я сделала глубокий вдох и прислушалась к шуму волн, прежде чем его прервал звонок моего телефона.

Когда я увидела имя Джаспера на дисплее, мое сердце на мгновение замерло.

– Привет, Джаспер.

– Привет, Джун. Теперь у тебя есть время? – его глубокий голос звучал так же очаровательно, как всегда. Тем не менее я хотела бы сказать ему, что у меня никогда больше не найдется времени для него. Но все же я была слишком любопытна, чтобы просто повесить трубку.

– Что тебе нужно?

– Я хотел поговорить с тобой. – Он колебался, и я слышала, как ему тяжело. – Я… боже, я даже записал, что хочу сказать, а теперь только и могу, что заикаться. – Он глубоко вдохнул на другом конце линии. – Ты знаешь, что я был с Карлой.

– Это не ускользнуло от меня, – мой голос звучал сухо, но он не мог ожидать другой реакции.

– Я… я расстался тогда с тобой, потому что думал, что испытываю больше чувств к ней. Но правда в том, что все это время я мог думать только о тебе.

Мне показалось, что я не расслышала. Пару мгновений никто ничего не говорил. Меня обогнала машина, а мне показалось, что она меня переехала.

– Джун? Ты здесь?

– Да, к сожалению, – медленно сказала я. – Ты же морочишь мне голову.

– Нет, в самом деле нет. С тех пор как ты уехала, мой мир перевернулся с ног на голову… Я больше не могу как следует спать или есть, в школе я не могу сосредоточиться, а во время футбола пропускаю каждый чертов мяч. Я скоро сойду с ума, Джун.

– Ты это сейчас с листка прочитал?

– Джун.

– Джаспер, – сказала я, глубоко втягивая воздух, чтобы снова взять свое дыхание под контроль. – Как ты думаешь, что я сейчас скажу? Давай все перечеркнем? Ничего, что ты обманул меня с моей лучшей подругой, просто прилетай ко мне в Корнуолл, и мы забудем об этом?

– Конечно, я не жду этого, Джун.

– Она была моей лучшей подругой, – выдавила я, вновь ощутив боль, которую испытывала несколько недель назад, стоя перед пабом. Было ужасно узнать, что эти двое предали меня. – Я понятия не имела, почему ты расстался со мной. У тебя даже не хватило порядочности назвать мне причину!

– Я знаю, что это было неправильно. Так много всего пошло не так. Теперь я понял, Джун. Понял, что ты моя девочка, только ты. Я схожу с ума здесь без тебя.

– Но я больше не хочу быть твоей девочкой, поэтому, пожалуйста, оставь меня в покое. Не звони мне больше. – Еще до того, как он успел что-то ответить, я повесила трубку. О чем он думал? Как он мог поверить, что я когда-нибудь его прощу?

Фыркнув, я продолжила свой путь. Мне вдруг стало не по себе от романтического пейзажа Корнуолла, я видела перед собой только Джаспера, который сделал мне так больно. Без особых раздумий он сделал сейчас то же самое с Карлой. Что за сволочь!

Все еще размышляя о Джаспере, я пересекла кованые ворота Грин-Манор и увидела мотоцикл Блейка, стоявший на краю гравийной дорожки. Ярость в моем животе резко растворилась, когда я узнала Блейка, который с обнаженным торсом шел к своему мотоциклу. При этом он немного хромал и, казалось, старался не слишком напрягать свою вывихнутую ногу.

Его джинсы сидели низко, и мой взгляд задержался на его очерченных грудных мышцах и напряженных плечах, когда он наклонился, чтобы вытащить гаечный ключ из серого ящика с инструментами. Его пресс при этом соблазнительно сжимался, и я вспомнила, как приятно было прикасаться к нему кончиками пальцев. Невольно вернулись и все остальные воспоминания о нашем вечере в зимнем саду, посылая покалывающую теплую дрожь по моему телу.

Я не могла не смотреть на Блейка. Медленно, он опустился на колени и принялся возиться с мотоциклом.

С растрепанными черными волосами, темными джинсами и руками, покрытыми маслом, он был настолько запретно сексуален, что мне было трудно нормально идти по подъездной дорожке.

– Привет, Джун. – Тыльной стороной ладони он провел по своему потному лбу.

– Привет, Блейк. – Я не знала, куда смотреть, так как все в нем действовало на меня соблазняюще. На мгновение мой разум прояснился, предупреждая меня, что я должна рассказать Блейку о своих исследованиях, но, зная его мнение о них, я предпочла закрыть рот.

– Прекрасный день, не так ли? – Блейк поднялся и сделал шаг ко мне.

Я кивнула, в то время как мой взгляд был прикован к его прессу.

– Неужели и правда так жарко? – невольно спросила я и тут же прикусила губу. Что-то более бестолковое вряд ли могло прийти мне в голову.

Улыбка заиграла на его губах.

– Ты мне скажи. Жарко ли? – бархатисто прозвучал его голос. Я чувствовала, что он слишком сильно действует на меня. Конечно, Блейк был горячим, но он был гораздо больше, чем только это.

– Для октябрьского дня довольно тепло, – пояснила я, стараясь не смотреть на полоску волос, которая шла вниз от идеального пупка Блейка и исчезала под поясом его джинсов.

Он по-прежнему смотрел на меня, и я заметила веселый блеск в его глазах.

– Разве тебе не следует отдохнуть?

– Все в порядке. Доктор доволен. Вывих заживает хорошо.

Он потянулся за тряпкой и вытер ею машинное масло со своих пальцев.

– А боли?

– Терпимо.

– Ты был сегодня в школе? – спросила я и заметила, что пытаюсь скрыть свою нервозность кучей вопросов.

– Нет, не был.

– Завтра пойдешь?

– Джун. – Блейк одарил меня веселой улыбкой.

– Да?

– Сейчас я задам тебе вопрос.

– Хорошо, – сказала я.

– Ты должна подойти немного ближе, чтобы я мог его задать.

Во рту пересохло, я сглотнула и сделала несколько шагов навстречу Блейку, пока не встала между ним и мотоциклом.

Приятный свежий ветерок пронесся по моим волосам, но этого было совсем не достаточно, чтобы остудить меня.

– Как такое может быть, что ты приходила в мою комнату, когда я был против этого, но ни разу не пришла туда, когда я хотел увидеть тебя там?

Мое дыхание ускорилось.

– Ты хотел, чтобы я пришла к тебе?

– Все выходные, – его голос звучал хрипло и тоскливо. Мое сердце взорвалось от радости.

– А чего ты от меня хотел? – на всякий случай спросила я.

Вместо ответа Блейк только поднял брови. Затем он схватил меня за руку и притянул к себе совсем близко, пока я не смогла почувствовать мышцы его пресса сквозь блузку моей школьной формы.

– Мисс Мэнсфилд, я думаю, ты точно знаешь, чего я хочу. – Указательным пальцем Блейк нежно погладил меня по щеке. Его взгляд скользнул к моим губам, а потом он поцеловал меня с такой страстью, что у меня земля ушла из-под ног.

Его губы были такими невероятно мягкими, а поцелуй был таким великолепным. Почувствовать снова его вкус было просто сногсшибательно. То, что Блейк делал со мной, было восхитительно, он был моим наркотиком, к которому я пристрастилась. Блейк обхватил меня своими сильными руками и прижал к себе еще теснее. Мое тело начало покалывать, требуя большего, крича, что не стоит останавливаться, когда Блейк немного откинулся назад и улыбнулся мне. Эта улыбка принадлежала только мне одной.

– Может быть, нам стоит зайти внутрь?

– Может быть, – сказала я.

– Думаю, мне стоит взглянуть на твою комнату поближе. – Мысль об этом мне понравилась, даже очень. Блейк наклонился вперед, пока его губы не оказались совсем близко к моему уху. – Ведь это обеспечило бы некоторую компенсацию за то, что ты уже видела мою комнату.

Я кивнула.

– Компенсация – это хорошо.

– Даже очень хорошо, – заметил он, когда входная дверь распахнулась, и на улицу вышли дядя Эдгар с Престоном. Эти двое были настолько поглощены своим разговором, что не сразу заметили нас. В одно мгновение мы с Блейком отпрянули друг от друга, и тут дядя Эдгар поднял голову и улыбнулся мне.

– Привет, Джун, рад тебя видеть. Ты только из школы?

– Я гуляла с подругой. – Надеюсь, они не могли увидеть мой румянец, особенно Престон, который заинтересованно смотрел на меня. Он был одет в свой костюм для серфинга и, вероятно, направлялся на пляж.

– Блейк, ты сейчас занят? – спросил дядя Эдгар, прежде чем подойти к мотоциклу и провести ладонью по темному металлу. – Чудо, что на нем всего несколько царапин. – Он покачал головой, а затем повернулся к сыну. – Но еще большее чудо то, что с тобой не случилось ничего серьезного.

– К счастью.

– А это уже как посмотреть, – усмехнулся Престон.

– Лопнувший тормозной шланг я бы точно не назвал удачей, – проворчал дядя Эдгар. – Тем более что мотоциклу всего два года.

– Вероятно, все дело в стиле вождения Блейка, – заметил Престон, подходя ко мне. – И это не первая машина, которую он загнал в металлолом. – Самонадеянность, с которой он язвил Блейку, была мне неприятна. Но, видимо, все уже настолько привыкли слышать, как Престон плохо говорит о своем брате, что дядя Эдгар ответил лишь вздохом.

– Ты прекрасно знаешь, что Блейк в этом не виноват. У его последнего мотоцикла был заводской дефект. К счастью, Блейк хороший водитель, иначе это могло еще тогда выйти боком, – объяснил мне дядя Эдгар.

– Да, Блейку, видимо, всегда везет, – подтвердил Престон. – Но хватит о нем. Джун, какие планы на сегодня?

Взгляд дяди Эдгара скользнул к моей блузке, и я только сейчас заметила, что руки Блейка оставили на белой ткани небольшое масляное пятно. Я быстро поправила куртку своей школьной формы.

– Я хотела еще немного почитать, – солгала я, видя, как уголки рта Блейка дернулись вверх. Мы оба гарантированно не собирались тратить свое время на чтение.

– В такую отличную погоду? Есть же варианты получше. – Престон улыбнулся мне. Я не сказала ему, что гораздо лучший вариант уже был в моей го– лове.

– Блейк, не мог бы ты продолжить работу со своим мотоциклом завтра, пожалуйста? Сегодня мне нужна твоя помощь в одном деле, – сказал дядя Эдгар.

Блейк глубоко вздохнул. Я видела, что он боролся с собой.

– Прямо сейчас? Или это возможно сделать позже?

– Сейчас же. Речь идет о нескольких контрактах. – Я прямо-таки слышала, как наш общий план с треском провалился.

– Забудь про свои книги. Я лучше возьму тебя с собой на пляж, – сказал Престон.

Дядя Эдгар улыбнулся.

– Да, это звучит хорошо, покажи Джун пляж.

Я хотела что-нибудь ответить, но тут Престон уже схватил меня за руку.

– Не смотри так. Поверь, тебе понравится.

Глава 18

– Я еще не ходила этой дорогой, – сказала я, следуя за Престоном через тихий лес, который темно-зеленой полосой огибал сады Грин-Манор. Изредка солнечные лучи пробивались сквозь плотные кроны деревьев, отбрасывая яркие пятна света на покрытую хвоей дорожку.

– Ну, дорогая Джун, ты же не знаешь всех моих тайных путей. – Престон бросил на меня задорный взгляд, и я постаралась не думать о том, где могла сейчас быть, если бы дядя Эдгар и он не появились так неожиданно.

– Что с тобой? Ты такая молчаливая, – сказал Престон, когда мы пересекли лесную дорогу с засохшими следами шин. – Обычно ты всегда находишь ответ.

– Я просто беспокоюсь, что ты зря несешь тяжелую доску для серфинга всю дорогу, потому что мы идем совсем не в сторону пляжа.