Осколки магии Сноу Роуз

Блейк провел рукой по волосам и выглядел при этом бесконечно усталым.

– Пожалуйста, Джун. Давай не будем обсуждать это сейчас.

– Не будем обсуждать это сейчас? – недоверчиво повторила я. – Конечно, мы должны поговорить об этом сейчас. Что-то происходит.

– Да, я заметил это. – Блейк встал и выглядел таким раздраженным, что мне пришлось сглотнуть. Как будто между нами внезапно возникла пропасть, глубокий ров, которого еще не существовало прошлой ночью. Я просто не понимала почему. То, что Блейк был одним из тех парней, которые бросают девушку после совместной ночи, я не могла себе представить. Так что же это было тогда? Было ли это из-за проклятия?

Повлияло ли это как-то на Блейка?

Или я лгала сама себе?

– Нам нужно поговорить, – настаивала я, хотя его отказ ранил меня. – Что, если мы действительно вызвали проклятие прошлой ночью? Что, если все происходящее – наша вина?

Блейк остановился посреди комнаты и глубоко вдохнул, прежде чем покачать головой.

– Честное слово, Джун. Меня сейчас занимают другие вещи.

– Другие вещи? – повторила я недоверчиво. – Какие еще вещи? О том, что ты наденешь на свидание с Грейс? – Я знала, что это несправедливо, но от чувства, что Блейк бросил меня, было слишком больно. Тем более что прошлой ночью он был совершенно другим. Закрыв глаза, я все еще могла чувствовать его ласковые прикосновения на своей коже. Одно только воспоминание об этом привело к тому, что в моем животе образовался узел.

Блейк раздраженно посмотрел на меня.

– Серьезно? Ты сразу думаешь о Грейс?

– А что еще мне думать? – ответила я чуть громче. – Ты же бросаешься какими-то непонятными заявлениями!

– Ничего я не бросаюсь! – яростно ответил Блейк. – Но я не могу сейчас вести с тобой этот разговор!

– А когда? Когда для тебя будет приемлемо поговорить со мной о том, что ночь, проведенная со мной, могла спровоцировать чертово проклятие?! – сказала я.

– Что, простите?! – раздался в этот момент позади меня голос Престона. Испугавшись, я повернулась к нему. Должно быть, он только что пришел с пробежки, потому что был одет в темно-синюю спортивную одежду, а мокрые от пота волосы свисали ему на лоб. Его взгляд переместился с меня на Блейка, и ярость, таившаяся в нем, была очевидна. – У вас был секс?

Зазвонил телефон Блейка, и он вытащил его, не обращая внимания на брата.

– Я должен ответить.

– В самом деле? – недоверчиво спросила я, когда он прошел мимо нас с Престоном и вышел из комнаты. Совершенно ошеломленная, я смотрела ему вслед. Больше всего мне хотелось ударить Блейка по лицу за его реакцию. Все чувства, которые я еще испытывала к нему прошлой ночью, были растоптаны его безразличием.

Позади остался Престон, который смотрел на меня таким взглядом, который, казалось, мог пронзить меня насквозь. Я знала, что это причинит ему боль, но мне не хотелось, чтобы он узнал об этом именно так.

– Мне жаль. Я не хотела…

– Чего? – холодно прервал меня Престон. Хотя голос его звучал жестко, в его глазах явно читалось разочарование. – Ты не хотела, чтобы я узнал об этом таким образом? Или ты не хотела, чтобы я вообще когда-нибудь узнал?

Я открыла рот и снова закрыла его.

– Это… просто произошло, – прошептала я затем.

Престон фыркнул и откинул назад мокрые волосы. В жесте было что-то глубоко безысходное, чего я не ожидала.

– Я действительно думал, что ты… – Он сделал шаг ко мне и при этом смотрел мне прямо в глаза. – Я действительно думал, что ты дашь нам хотя бы один шанс.

Его разочарование разбило мне сердце, и все же я не знала, что на это сказать.

Горькая слеза скатилась по его щеке.

– Неважно, что я думал, очевидно, это был самообман, – с этими словами он развернулся и ушел, оставив меня стоять так же, как это сделал Блейк.

– И он действительно не хотел с тобой разговаривать? – спросила Лили по телефону.

С телефоном у уха я поудобнее устроилась на кровати, стараясь не расплакаться.

– Не знаю, это было невероятно странно. Он сказал, что его сейчас занимают другие вещи. Его словно подменили. – Я ненавидела, что мне приходится бороться со слезами, я не хотела плакать ни от разочарования, ни от гнева. Я не хотела, чтобы Блейк имел такую власть надо мной.

В то же время слова со страницы из дневника снова и снова звучали в моей голове.

«Пусть она полюбит человека, с которым не может быть, пусть она целиком и полностью отдастся его голубым глазам и поддастся его чарам. Чары его взгляда захватят ее, отдадут ее ему, пока она не станет день и ночь мечтать о синеглазом».

Это и в самом деле была какая-то форма магии. Я действительно влюбилась в Блейка с самого первого мгновения.

– Что, если на самом деле это проклятие вызвало чувства Блейка, заставило его провести ночь со мной, чтобы темная судьба заполучила нас? И теперь он просто ничего не чувствует ко мне.

– Темная судьба? Ты, похоже, все еще в шоке, – сострадательный голос Лили сделал все только хуже.

– Если бы только ты его видела. Он был совсем другим.

– К счастью, я его не видела. Иначе этому придурку досталось бы. И другому придурку тоже.

Я перевернулась на бок, подтянула колени к груди и прижала себе подушку.

– Престон вовсе не был придурком, имею в виду, я просто разочаровала его.

– Все равно ему тоже досталось бы. В конце концов, это Престон. Тут нельзя ошибиться.

Я улыбнулась и услышала, как прозвучал сигнал входящего сообщения в WhatsApp, поэтому перевела разговор с Лили на громкую связь.

– Минуту, я получила сообщение, посмотрю быстренько.

– И ты надеешься, что оно от Блейка?

Даже если я не хотела этого признавать, это соответствовало истине.

– Оно не от Блейка, а от Карлы, – сказала я, пытаясь сдержать свое разочарование.

– И чего она хочет?

– Она хочет поговорить со мной, речь идет о Джаспере.

– Ну, этого тебе как раз и не хватало, – сказала Лили. – Позвонишь ей?

– Может быть, позже, сейчас у меня нет никаких сил.

Все во мне сопротивлялось тому, чтобы позволить втянуть себя в историю Карлы и Джаспера еще больше. Я сделала глубокий вдох и замерла, ощутив на подушке соблазнительный аромат Блейка. Мне стало больно, и я швырнула ее на пол, когда раздался сигнал очередного входящего сообщения. Измученная, я взглянула на дисплей мобильного телефона.

– Я получила еще одно сообщение, – прошептала я. Мой пульс стал учащаться от прочитанного.

– Все так плохо? Теперь Карла угрожает снова нанести тебе визит?

– Сообщение не от Карлы. А от помощницы лорда Масгрейва.

– Что? – еле слышно спросила Лили. – Откуда у нее твой номер?

– Без понятия. – Тут же перед моими глазами всплыла черная маска, которую я забыла в кабинете мисс Картер.

– И чего она хочет?

Я сглотнула.

– Она хочет, чтобы завтра я навестила лорда Масгрейва в Дункан-Хаус. Он хочет меня видеть.

На следующий день, когда мы проезжали кованые ворота Дункан-Хаус в машине брата Лили, я нервно разминала руки. Герб поместья выглядел сегодня еще более устрашающе, чем в вечер бала-маскарада, и я задалась вопросом, не скрывал ли он какой-нибудь более глубокий смысл. В этом фантастическом существе из лошади и дракона было что-то опасное. В тот момент это показалось мне не столько похожим на герб, сколько на предупреждение о том, что в логово коня-дракона лучше не входить.

– Он определенно будет удивлен, – сказал Грейсон с заднего сиденья.

– Ну и что? – Лили направила красную машину вверх по длинной подъездной дорожке. Днем Дункан-Хаус выглядел не менее впечатляюще, чем ночью. Огромное многоэтажное здание из песчаника возвышалось в конце подъездной дорожки, окруженное ухоженной парковкой, на которой можно было спокойно заблудиться. – Он пригласил Джун, но нигде не упоминал, что хочет поговорить с ней наедине.

Я услышала, как Грейсон застонал у нас за спиной.

– Дорогуша, формулировка «с глазу на глаз» однозначна.

– Можно закрыть глаза, тогда мы его не увидим, и он будет с глазу на глаз с Джун. Ладно, это ерунда, но мы, конечно, не оставим ее наедине с мрачным лордом.

Мы с Лили еще вчера вечером суматошно размышляли, чего именно может хотеть от меня лорд Масгрейв. В конце концов, мы пришли к одному выводу: что мы узнаем об этом только тогда, когда я приму его приглашение.

– Конечно, мы не оставим ее наедине с лордом, – поддержал Грейсон. – Если мне повезет, и к нам прибежит изящная мисс Картер, то, возможно, у меня будет возможность отомстить ей за этот абсурдный холостяцкий аукцион.

Хотя напряжение распространилось в каждую клеточку моего тела, я не могла не усмехнуться. Помощница лорда Масгрейва, видимо, отомстила за шампанское, которое он пролил ей на платье, спонтанно предложив Грейсона на аукционе на бале-маскараде. По словам Лили, у Грейсона не было возможности сопротивляться, и его купила пожилая женщина. В отличие от Блейка, которого выиграла Грейс. Но думать об этом сейчас мне не хотелось.

– И когда ты встретишься со своей горячей подружкой?

Грейсон фыркнул.

– В пятницу вечером. Это стопроцентно будет ужасно. Я должен пообедать с миссис Кокс в Le Canard, туда нас привезут на карете. Ненавижу лошадей.

Лили припарковала машину прямо перед входом. Я сдвинула свое сиденье вперед и позволила Грейсону выйти.

– Днем он выглядит не менее впечатляюще, – сказала Лили, закрывая машину. Маленькая машина с вмятиной на крыле выглядела совершенно неуместной в этой роскошной обстановке. – Даже королева позавидовала бы этому поместью.

Вместе мы подошли к огромным входным воротам. Еще до того, как мы успели позвонить, дверь открыл высокий дворецкий. Ростом и мимикой он настолько напоминал Уилфреда, что почти мог быть его младшим братом.

– Мисс Мэнсфилд?

– Это я. У меня назначена встреча с лордом Масгрейвом.

Дворецкий кивнул.

– Вас уже ждут. Лорд сейчас у конюшен, я должен проводить вас к нему.

При слове «конюшня» Грейсон едва заметно напрягся рядом со мной.

– Следуйте за мной. – Дворецкий закрыл дверь и пошел с нами по гравийной дорожке, которая по широкой дуге огибала дом. Перед нашими глазами раскинулось огромное поместье, и я получила представление о том, насколько велика на самом деле площадь Дункан-Хаус.

– Это не сад, а поле для гольфа, – прошептал мне Грейсон, на лице которого было написано восхищение. Даже Лили потеряла дар речи при всем этом великолепии.

Огромный белый фонтан образовывал центр комплекса. Вокруг, как и в Грин-Манор, были посыпанные гравием дорожки, подстриженные живые изгороди и огромные кусты роз. Но это было еще далеко не все. Пока мы следовали за дворецким через сад, у меня от изумления открылся рот. Дункан-Хаус, казалось, располагал целой армией ландшафтных садовников, рассредоточившихся по огромному поместью. Заросший кувшинками пруд вел к садовому лабиринту из темно-зеленых живых изгородей, рядом со входом в который стояли две каменные скульптуры. Прямоугольные и изогнутые клумбы с геометрическими узорами обеспечивали большое разнообразие цветов, несмотря на время года. Вокруг простирались идеальные английские лужайки вплоть до соседнего леса, который своей первозданной красотой составлял удачный контраст с искусственной идиллией декоративного сада.

– До конюшен довольно далеко, – заметила Лили, когда дворецкий провел нас через несколько арок к кованым воротам, у которых заканчивалась гравийная дорожка. За ними участок плавно опускался, образуя обширную долину, ограниченную сбоку темно-зеленым лесом, прежде чем перейти дальше в пологий холм.

– Лорд любит держать себя в форме, – заметил дворецкий через плечо, направляясь по тропинке к месту для верховой езды рядом с конюшнями, которые были примерно в два раза больше, чем в Грин-Манор.

– Я вижу, – пробормотал Грейсон, и в этот момент лорд Масгрейв вышел из продолговатой конюшни. Он был одет в светло-коричневый костюм для верховой езды с черными сапогами, что подчеркивало его спортивную фигуру. Но самой странной для меня была непривычная улыбка на лице лорда, когда пятнистая борзая вышла из здания и возбужденно запрыгала вокруг него. До сих пор я видела лорда Масгрейва только в напряженном состоянии, но сейчас черты его лица были почти мягкими, когда он доставал из кармана брюк угощение для собаки. Затем он поднял глаза и мгновенно расправил плечи.

– Мисс Мэнсфилд, – поприветствовал он меня, когда мы подошли ближе. Его взгляд неодобрительно скользнул по Лили и Грейсону. – Я не знал, что вы придете со спутниками.

– Лили Бейкер и Грейсон Клиффорд, – представила я своих друзей. – После нашей последней встречи я посчитала нужным, что лучше не появляться здесь одной.

Лорд коротко кивнул дворецкому, который затем безмолвно удалился.

– Вижу, что вы переходите прямо к делу.

– Вы угрожали мне в прошлый раз, лорд Масгрейв.

Он сделал шаг ко мне, и мне в нос ударил запах кожи и сена.

– Я бы не назвал это так. Это было предупреждение, но думаю, что вы не восприняли мои слова всерьез. – Лорд многозначительно посмотрел вверх, на небо, все того же грязно-голубого цвета, что и вчера.

Я неловко проследила за его взглядом. Значит, загадочные события все-таки имели какое-то отношение к проклятию?

Грейсон чихнул рядом со мной.

– Извините. Аллергия на конский волос, – недовольно пояснил он.

– Мы все были бы рады, если бы последствия поведения вашей подруги были столь же безобидны, как аллергия, – холодно возразил лорд. – От меня не ускользнули перемены последних дней, мисс Мэнсфилд.

Сначала я не знала, что на это сказать. К счастью, борзая тем временем дожевала свое собачье печенье и мягко ткнулась в лорда Масгрейва, который отсутствующе погладил ее по голове.

– Может быть, вы хотите совершить со мной небольшую прогулку? – предложил он чуть мягче. – Я хотел бы показать вам поместье. – Он указал на темно-зеленую границу деревьев. При мысли о том, что гуляю по лесу одна с лордом, я оцепенела.

Лорд Масгрейв по-прежнему поглаживал собаку, переводя взгляд с Лили и Грейсона на меня.

– Я понимаю вашу сдержанность, мисс Мэнсфилд. Мне известно, что я был не слишком дружелюбен по отношению к вам во время нашей последней встречи. Хотя это не может быть оправданием моего поведения, я все же хочу сказать вам, что мои суровые слова были вызваны только заботой о моих племянниках. Я бы очень хотел объяснить вам это беспокойство, если позволите. Ваши друзья также могут сопровождать нас на прогулке, если вы заверите меня в том, что они могут хранить тайну.

Немного удивленная переменой настроения лорда, я обменялась быстрым взглядом с Лили и Грейсоном. Оба кивнули, так что я последовала за дядей Блейка и Престона, когда он тронулся с места. Собака сразу залаяла от радости и побежала в сторону леса впереди нас.

– Еще несколько месяцев назад я предполагал, что после моей смерти это поместье попадет в руки благотворительного фонда, – начал лорд. – Не поймите меня неправильно, Дункан-Хаус – респектабельное наследство, которое было бы более чем полезно для благой цели. Тем не менее мое сердце наполнилось некой тяжестью, зная, что с моей смертью имя Масгрейв уйдет в прошлое.

Лили закатила глаза при этих елейных словах, но, поскольку она шла позади, он, к счастью, этого не заметил.

– Знаете, я никогда не мог иметь детей – обстоятельство, которое с возрастом становится все тяжелее, когда человек день ото дня становится более осведомленным о собственной смертности. Когда понимаешь, что на самом деле ничего не оставляешь в этом мире, кроме финансовых средств, которые уже скоро канут в небытие. Быть забытым – неприятная вещь. – Лорд нагнулся за куском дерева и бросил его борзой, прежде чем продолжить разговор. – Вы даже представить себе не можете, как я был рад, узнав, что мои племянники еще живы. Сначала я не мог в это поверить и сомневался в сообщении, так как оно показалось мне слишком красивым, чтобы быть правдой. Так, к сожалению, нередко случается с богатыми людьми, когда все просто пытаются вытащить деньги из их карманов. – Грейсон снова чихнул, что лорд проигнорировал. – Однако, когда я понял, что Престон и Блейк на самом деле являются моей собственной плотью и кровью, я был ошеломлен. – Он остановился на мгновение, а затем свернул на тропинку, которая привела нас в светлый лес.

– И как выразилось это ошеломление? – спросила Лили, подавая Грейсону носовой платок.

Лорд повернулся к ней. Его нахмуренные брови выглядели так, будто присутствие моих друзей было обременительной болезнью, которую он принимал только в том случае, если они молчали.

– Что ж, чувство радости очень быстро омрачилось безграничным беспокойством, как только я узнал больше об обстоятельствах их взросления, – ответил он. – По этой причине мне понадобился короткий тайм-аут, и я полетел во Флоренцию, чтобы привести в порядок свои мысли.

Откровенные слова лорда Масгрейва меня удивили.

– О чем же вы беспокоились?

Он на ходу коснулся ствола ели, а потом остановился.

– Даже если то, что я сейчас скажу, прозвучит фантастически, пожалуйста, позвольте мне договорить до конца. Обещаете?

Краем глаза я увидела, как Грейсон и Лили обменялись заинтригованными взглядами, и кивнула.

Лорд Масгрейв медленно пошел дальше.

– Звучит как легенда, и я тоже расскажу это как легенду, потому что именно так когда-то рассказал мне ее отец. Сотни лет назад жила красивая женщина по имени Диана. У нее были ярко-зеленые глаза, и она умела пользоваться своими прелестями. Диана была замужем за молодым Флетчером, который был довольно популярным человеком, но не всегда воспринимал честность всерьез. Пара была счастлива, но Диана одновременно чувствовала влечение и к брату Флетчера, Хитклиффу, чьи голубые глаза сверкали более загадочно, чем у брата. Хитклифф был красивым парнем, но в нем было что-то темное. Он был честен достаточно неприятным образом и не уклонялся от произношения правды, какой бы гадкой она ни была. Вскоре он влюбился в Диану, привлеченную его темнотой. Однажды Диане попался медальон, который на самом деле принадлежал молодой ведьме по имени Скарлетт. Медальон пришел из давно ушедшей эпохи, эпохи друидов и колдовства, и нес в себе магию лжи и правды.

При словах лорда Масгрейва мне подумалось о принцессе, о которой нам рассказывала Вайолет, и у меня мурашки побежали по всему телу.

– Флетчер поймал Диану с братом. В последующей ссоре драгоценный медальон раскололся и передал свою магию всем троим. Отныне Хитклифф мог заставить говорить правду, Флетчер мог навязать людям ложь, а Диана могла различать ложь и правду.

Я сглотнула. Все это имело смысл, и я почувствовала, что наконец-то поняла, откуда взялись наши дары.

– И что было дальше?

Масгрейв нагнулся за сломанной веткой, чтобы бросить ее собаке, а потом вытер пальцы о штаны.

– Ведьма, конечно, была не рада такому развитию событий и прокляла сразу всех троих: если Диана и дальше будет обращаться не к тому брату, она ввергнет в несчастье целую деревню. Одновременно ведьма наложила на всех троих заклятие и убедилась, что между Дианой и Хитклиффом возникло непреодолимое влечение. Пылающее желание было настолько сильным, что все произошло, как предполагала ведьма. Диана и Хитклифф не могли устоять друг перед другом и одной ночью любви вызвали проклятие. – Лорд Масгрейв на мгновение остановился, и я уклонилась от его взгляда, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– Темная сила магии прошла через деревню, переплетая правду и ложь, и заставляла людей раскрывать свои самые глубокие тайны. Не прошло и минуты, как люди напали друг на друга и сожгли деревню до основания. Флетчер убил Хитклиффа, прежде чем отправиться дальше, оставив свою старую жизнь позади. Но на этом проклятие не было разрушено. Флетчер с другой женщиной родил моего предка, родоначальника синих. Позже у Дианы была еще одна внебрачная связь, из которой произошли ее предки, мисс Мэнсфилд. С тех пор проклятие ложится на каждое следующее поколение. Оно передается через всех членов семьи, но имеет действие только у женщин зеленых и мужчин синих. Интересно, что с тех пор в моей семье в каждом поколении рождались сыновья-близнецы. – Он ненадолго остановился. – Как вы видите, Мэнсфилдов и Масгрейвов связывает очень долгая история.

Лорд Масгрейв остановился, и меня внезапно поразила абсолютная бесшумность леса. Ни одна птица не щебетала, и даже ветер не гулял по ветвям деревьев. Лили и Грейсон тоже молчали, даже пес спокойно присел перед лордом Масгрейвом и положил свою палку на землю. Гнетущая тишина неприятно напомнила мне атмосферу вчерашнего утра. Я резко дернулась, пытаясь стряхнуть с себя зловещее чувство.

– Значит, Мэнсфилды – зеленые, а Масгрейвы – синие?

– Именно так.

– А Уинтерли тоже были зеленые? – спросила я, думая о том, что Дебора Уинтерли и ее дочь враждовали с деревенскими женщинами и пастором.

Лорд кивнул.

– По крайней мере, женщины.

– А какой дар унаследовали вы, лорд Масгрейв?

– Я могу заставить людей лгать, – прямо заявил он. – Причем я очень хорошо распознаю истину.

– И истина, по-вашему, в том, что это проклятие на самом деле существует? Как вы можете быть так уверены? – Я поняла, что удушающий поток косвенных улик говорит о том, что проклятие существует. Тем не менее все во мне противилось мысли, что Блейк, Престон и я повторили историю, которая берет свое начало сотни лет назад, и что притяжение между Блейком и мной, возможно, было основано только на этом. Это просто не могло быть правдой. – В конце концов, это может быть просто сказка.

Лорд Масгрейв пошел дальше, не бросив палку собаке. Его губы были сжаты в тонкую линию, и он держал спину очень прямо.

– Поверьте, мисс Мэнсфилд, я бы хотел, чтобы это было так. Я желал этого всем сердцем, потому что тогда мой брат Кеннет был бы жив. – Тут же мне вспомнились тетя Катарина и газетная статья, которую мы читали в библиотеке. Невольно я ускорила темп, чтобы не отставать от лорда.

– Что вы имеете в виду? Я думала, ваш брат погиб в результате несчастного случая – его сбросила лошадь, разве нет?

Он бросил на меня быстрый взгляд через плечо.

– Вы провели исследование, это хорошо. Потому что это показывает, что вы хотите знать правду. Но готовы ли вы к этому?

– Я, по крайней мере, стараюсь быть готовой к этому. – Между деревьями снова появился огромный особняк с множеством окон, и я заметила, что лорд повел нас назад другой дорогой.

– Ваш ответ честен. На протяжении десятилетий Масгрейвы и Мэнсфилды держались на расстоянии друг от друга. Однако в какой-то момент мой отец купил Дункан-Хаус, и по несчастливому совпадению Кеннет вступил в контакт с вашей тетей Катариной. Эти двое с первого взгляда влюбились друг в друга, у них не было возможности противостоять этому. Отец Катарины, конечно, был против союза, и мои родители тоже были бы против, если бы все еще были живы в это время. Но Кеннета было не остановить, он день и ночь тосковал по Катарине, в то время как сам я держался на расстоянии. Потому что она была для нас отравой. – Лорд Масгрейв шумно выдохнул. – Прошло не слишком много времени, прежде чем брат умер. Жеребец, на котором он ехал в тот день, хоть и был непокорным, но слушался моего брата с полуслова. Он бы никогда не сбросил его при обычных обстоятельствах. Однако, когда мы нашли этих двоих, лошадь совершенно обезумела, – голос лорда Масгрейва стал немного тише, – как будто жеребец был одержим темной силой. – Он откашлялся. – Я и сам знаю, как это звучит, но поверьте, здесь в игре были другие силы. И это не единственное происшествие.

Мы оставили лес позади и двинулись по широкой гравийной дорожке мимо цветочных клумб к особняку. Лили и Грейсон во время рассказа вели себя тихо и по-прежнему молча следовали за нами.

– Что вы имеете в виду? – поспешила я вслед за лордом Масгрейвом.

– Я имею в виду смерть моей сестры. Я не думаю, что это был несчастный случай, – его голос стал жестче. – Я понимаю, что о мертвых не стоит говорить плохо, но ваш дед, Чарльз Мэнсфилд, был словно одержим мыслью защитить своих отпрысков.

При упоминании о дедушке я немного напряглась, так как мне сразу пришли в голову слова, которые я услышала в правде Бетти: «Я не допущу, чтобы ты общалась с этим скверным семейством, Катарина! Неважно, что я должен сделать. Даже если мне придется уничтожить их всех, я не позволю тебе идти навстречу своему несчастью!»

– Что вы хотите этим сказать? – нервно спросила я.

Лорд резко остановился и повернулся ко мне.

– Я хочу этим сказать, что он ненавидел не только Кеннета за то, что тот поссорил с ним его любимую дочь. Ваша тетя Катарина отдалилась от отца из-за моего брата, и это ему совсем не понравилось. Ваш дед был так зол на него, что разыскал и избил его прямо посреди дороги. Я уверен, что если бы не было проклятия, ваш дед сам позаботился бы о смерти моего брата, потому что он от всей души ненавидел нашу семью. Он предавался мысли о том, что мы представляем опасность для сохранения его семьи, и при этом становился все более безумным. Особенно привлекли его внимание сыновья-близнецы моей сестры. В своей одержимости он был готов на все, чтобы спасти своих потомков от проклятия. Я сам едва пережил покушение, моей сестре, к сожалению, повезло меньше.

Грейсон откашлялся рядом со мной.

– Вы в самом деле думаете, что дед Джун виновен в смерти вашей сестры?

– Да, мистер Клиффорд, я так думаю. Безумие, как играет с нами жизнь, не так ли? Потому что по какой-то причине дети моей сестры были спасены и в ту же ночь брошены на пороге дома Чарльза Мэнсфилда. Опять же, кажется, что здесь работает какая-то высшая сила. – Он обратил свой взгляд на меня. – К сожалению, я уверен, что мои племянники не прожили бы слишком долго, если бы Чарльз Мэнсфилд не перенес инсульт в ту ночь. После этого он ослабел на всю оставшуюся жизнь и больше не владел собой.

Я беспомощно покачала головой. Это не могло быть правдой. Информация, которой лорд поделился за последние полчаса, объясняла так много, и в то же время я чувствовала, что теряю почву под ногами. Мог ли Кеннет Масгрейв на самом деле стать жертвой магического проклятия? А Джорджина Масгрейв – жертвой моего деда?

– Вы выглядите подавленной, – холодно сказал лорд Масгрейв. – Может быть, вы хотите проводить меня в дом? Есть еще одна вещь, которую я хотел бы обсудить с глазу на глаз.

Я нерешительно обменялась взглядами с Лили и Грейсоном и, наконец, кивнула. Лорд не выглядел так, будто хочет что-то сделать со мной.

– Мы будем ждать тебя на подъездной дорожке, – сказала Лили так громко, что лорд не мог не расслышать. – Если ты не вернешься в течение четверти часа, мы пойдем искать тебя.

– В этом не будет необходимости, – решительно ответил лорд Масгрейв. – Нам не понадобится так много времени.