Осколки магии Сноу Роуз
Я толкнула дверь и, воспользовавшись тем, что он ошеломленно смотрит на меня, ворвалась в тихий вестибюль и побежала вверх по лестнице. Мокрое от дождя платье хлестало меня по ногам, но едва ли я заметила это. Задрав юбки, я поднялась на первый этаж и побежала в свою комнату. Мое сердце стучало где-то в ушах. Я так разозлилась на Блейка, что только сейчас сумела взять себя в руки, чтобы не захлопнуть дверь с громким стуком и не разбудить дядю Эдгара. Дрожащими пальцами я включила прикроватную лампу и вздрогнула, когда навстречу мне из больших оконных стекол выпрыгнуло мое собственное отражение. Отдельные мокрые пряди выбились из моей прически, которая совершенно растрепалась и съехала набок. Некогда сказочное платье прилипло к моему торсу, нежный тюль свисал вниз. На уровне лодыжек не хватало куска ткани, и я почувствовала приступ отчаяния при мысли о своей черной маске, которую забыла в кабинете помощницы лорда Масгрейва. Черт, какой же я была идиоткой! При мысли о том, как лорд Масгрейв находит маску, и она скользит в его тонких пальцах, меня одновременно бросило в жар и в холод. Знает ли он, что я пробралась на бал? Нет, быстро успокоила я себя. Такая маска ведь могла принадлежать кому угодно. Тем не менее, Блейк был прав – удачно, что именно он поймал меня. Впрочем, я скорее откусила бы себе язык, чем призналась ему в этом.
В этот момент дверь распахнулась, и я испуганно отшатнулась. На пороге стоял Блейк с горящими глазами. По дороге сюда он, видимо, снял галстук-бабочку и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Против своей воли я несколько секунд смотрела на кусочек обнаженной кожи под его адамовым яблоком, прежде чем мне удалось снова посмотреть Блейку в глаза.
– Я еще не закончил, Джун.
С трудом подавляемый гнев в его голосе вызвал у меня мурашки по коже. Я собралась с силами, чтобы не отступить назад, а вместо этого нащупала спинку моей кровати с балдахином и вызывающе подняла подбородок.
– Но я закончила.
Он прищурил глаза.
– Ты хоть понимаешь, как ты невероятно упряма?
Мои родители уже раз или два упрекали меня в упрямстве, но я не считала нужным рассказывать ему об этом, тем более что это слово заставило меня подумать о дедушке.
– Чего же ты еще хочешь? – с неохотой прошипела я, надеясь, что он просто уйдет.
Несмотря на нашу ссору, мое тело отреагировало совершенно неуместным образом на то, что я нахожусь в одной комнате с Блейком. В моей комнате. Его взгляд скользнул к моей свежевыкрашенной кровати с балдахином, и я почувствовала, как мое сердце замерло, а затем забилось быстрее.
– Как ты думаешь, чего я хочу? – Он сделал шаг в мою комнату и бесшумно закрыл за собой дверь.
Лавина эмоций, которые накапливались во мне, высвободилась и угрожала похоронить меня под собой.
– Понятия не имею, – упрямо возразила я, чувствуя, как все мое тело начинает покалывать, когда он сделал еще один шаг ко мне.
Блейк здесь. В моей комнате. И мы одни.
Все то, чего я так хотела последнюю неделю, происходило сейчас. И мое тело предательски отреагировало на это, хотя сейчас я была так взбешена, что предпочла бы продолжать кричать на Блейка.
– И даже представить себе не можешь? В таком случае, у тебя впечатляющие способности. – Блейк сделал еще шаг и внезапно оказался настолько близко, что наши тела почти соприкоснулись. Его аромат достиг моего носа. Я слегка отвернула лицо, когда воспоминание о наших поцелуях ударило меня сильной волной. Мое дыхание ускорилось, я разрывалась между желанием притянуть его к себе и оттолкнуть.
– Насколько я поняла, ты не особенно ценишь мои способности, – выдавила я, заставив себя снова взглянуть на него. – Так же, как и мое желание знать правду.
Он рассматривал мое лицо. Серьезное выражение лица делало его еще более привлекательным, чем раньше. У меня перехватило дыхание, когда его взгляд медленно скользнул к моим губам и остановился там.
– Твое желание знать правду совсем не проблема.
От одного звука его глубокого голоса колени стали ватными. Я сглотнула и была благодарна спинке кровати, за которую могла держаться.
– А что же тогда проблема? – выдохнула я.
Он наклонил свое лицо к моему, пока наши губы не оказались совсем близко.
– Ты – моя проблема, Джун Мэнсфилд.
Его дыхание смешалось с моим, и у меня мягко закружилась голова. Не знаю, что бы я делала без спинки кровати.
– От проблем нужно держаться подальше, – тихо сказала я. Наши взгляды встретились, и я увидела боль, коротко вспыхнувшую в глазах Блейка.
– Я пытался, но как-то не получается. – Он поднял руку и осторожно убрал с моего лица влажный локон. Тихий стон вырвался у меня, когда его пальцы коснулись моей кожи. Ошеломленная, я отступила на шаг и заметила, как кровь прилила к моим щекам.
Так не пойдет. Он не мог просто войти, назвать меня своей проблемой и одним небрежным движением разрушить мое самообладание. Он не мог исчезнуть с радаров на всю неделю, затем позволить себе продаться за самую высокую цену на холостяцком аукционе, потом вывалить на меня кучу обвинений, а после одним прикосновением вызвать у меня стон. Решительно подняв подбородок, я посмотрела на Блейка. Хотя все мое тело жаждало ощутить его больше, я не могла отдать бразды правления своим низменным инстинктам. В конце концов, у меня еще осталась такая вещь, как самоуважение.
– Уже поздно. Возможно, тебе стоит уйти сейчас, ведь тебе, конечно, не нужны новые проблемы, – я с трудом могла поверить, что мне удалось произнести эти слова. Но они сорвались с моих губ. Теперь мне оставалось только поддерживать зрительный контакт и показать ему, что я говорю это серьезно.
Блейк уставился на меня. Он не сдвинулся ни на миллиметр.
– Ты права, – наконец ответил он. – Уже поздно. – Он сделал короткую паузу. – Но от некоторых проблем нельзя убежать, нужно столкнуться с ними. Здесь и сейчас.
Его слова дошли до меня через некоторое время. Возможно, это было из-за усталости. Или из-за всего волнения, которое медленно отпускало меня. Скорее всего, это было связано с его глазами, которые смотрели на меня таким образом, будто хотели запечатлеть каждый сантиметр моего лица.
– Что ты задумал? – прошептала я.
Одним шагом он преодолел оставшееся между нами расстояние.
– Вот это, – с этими словами он поцеловал меня. Не нежно, не осторожно, а со страстью, которая выбила почву у меня из-под ног. Держась за плечи Блейка, я одновременно почувствовала, как его бедра прижимаются к моим. Он издал глубокий, хриплый звук, от которого что-то сжалось у меня в жи– воте.
Я выдохнула. Тут же его язык оказался у меня во рту. Хотя запах и вкус Блейка теперь были мне настолько знакомы, что я постоянно мечтала об этом, в реальности это было намного интенсивнее.
И я хотела большего.
Словно сами по себе, мои пальцы зарылись в его густые черные волосы, еще влажные от дождя. Я слегка дернулась, в то время как Блейк одной рукой прижимал меня к себе, а другой водил по моей талии. Его пальцы скользили по черной кружевной ткани моего платья, они следовали за нежным узором, который тянулся от ребер к плечу. Сантиметр за сантиметром, его пальцы приближались к нижней части моей груди, но не касались ее. Мое сердце колотилось как сумасшедшее. Все мое тело так жаждало его, что у меня вырвалось разочарованное хныканье. О боже, я действительно хныкала.
Блейк, тяжело дыша, посмотрел на меня.
– Все в порядке?
Я не знала, то ли кивнуть, то ли покачать головой, только то, что хочу большего. Я хотела почувствовать его кожу на своей, хотела наконец снять это мокрое платье и ощутить его поцелуи по всему телу. Мои пальцы скользнули по его шее и зарылись еще глубже в его волосы.
– Не останавливайся, – прошептала я. Мое сердце так громко грохотало в ушах, что я едва могла разобрать собственные слова.
Медленно, он наклонил голову, пока его губы снова не оказались над моими.
– Никогда, – прижался он к моим губам. Я чувствовала, как его левая рука поднимается вверх по моей спине, а правая делает то же самое на моем животе. Когда его пальцы наконец сомкнулись вокруг моей груди, я вздохнула. Струя раскаленного возбуждения пронзила меня насквозь. Это было так ошеломляюще, что мои ноги подкосились. Еще до того, как я поняла, что только что произошло, Блейк мягко поймал меня и уложил на кровать. Несмотря на тяжелое, мокрое платье, он держал меня так легко, словно я была невесомой.
Затаив дыхание, я смотрела на него. Он был так же красив, как и в тот день, когда мы впервые встретились. Но, в отличие от того времени, он был для меня гораздо больше, чем просто красив. Он был тем человеком, который регулярно доводил меня до исступления. И в то же время был единственным, кого я жаждала с такой неистовой силой, что иногда она пугала меня саму.
Мои руки потянулись к вороту его белой рубашки. Я нащупала небольшие пуговицы, но они не поддались. Расстроенная, я оперлась на локоть и попробовала еще раз. Когда снова не получилось, Блейк тихо рассмеялся и сделал это сам. Его пальцы казались более ловкими, потому что в мгновение ока он снял пиджак и рубашку. При виде его я глубоко вдохнула. Заметив, где блуждает мой взгляд, Блейк усмехнулся так сексуально, что я прикусила нижнюю губу.
– На что ты смотришь? – тихо прошептал он мне на ухо и одновременно потянулся, чтобы расстегнуть застежку платья у меня на спине. Я все еще лежала на полусогнутых локтях, и немного выгнулась вперед, чтобы ему было легче. При этом я коснулась лицом его обнаженной груди и почувствовала, как он вздрогнул от прикосновения. Задыхаясь, я подняла взгляд. Его сильное сердцебиение было видно по быстрой пульсации сонной артерии, и я наклонилась, чтобы поцеловать его гладкую кожу. Глубокий стон вырвался из его груди, отозвавшись во всем моем теле.
Это звучало невероятно сексуально.
– Джун… – Услышала я его шепот и в следующее мгновение ощутила его губы на своих. Его руки дергали за застежку моего платья, и вместе мы боролись с влажным черным кружевом, пока она, наконец, не поддалась.
Медленно, очень медленно мы раздевали друг друга, и я была рада, что лежу, потому что мое тело совсем сошло с ума. Сердце колотилось в невероятном темпе, и мелкие вспышки жара взрывались в самых невозможных местах.
Мои черные трусики бесшумно приземлились на мягкое ковровое покрытие рядом с кроватью. Блейк нежно гладил мою кожу от лодыжек вверх, глядя при этом на меня с таким благоговением, что мне пришлось сглотнуть.
– Этот момент я уже столько раз представлял себе, – хрипло прошептал он. – Но фантазия даже близко не подошла к реальности.
Легкая дрожь пробежала по моему телу, пока он продолжал ласкать меня.
– Поцелуй меня, – выдохнула я.
Блейк наклонился и последовал моему совету, прежде чем мягко лечь на меня. Когда я почувствовала его обнаженную кожу прямо на своей, мы оба застонали. Он чувствовался таким идеальным. Его вес на мне был именно тем, что мне нужно, именно тем, к чему я так долго стремилась. Он снова поцеловал меня, но на этот раз, одновременно с поцелуем, его руки пошли в ход, превращая каждый сантиметр моей кожи в пульсирующий жар. Я обвила руками плечи Блейка и потянулась ему навстречу. Наше дыхание становилось все быстрее и быстрее.
– Джун, – я слышала, как он шептал мое имя, страстно и настойчиво, одновременно лаская меня таким образом, что я чувствовала, как внутри меня разгорается огонь.
Я распахнула глаза и посмотрела на него.
– Я хочу ощущать тебя. Всего тебя.
Блейк со стоном накрыл мои губы поцелуем, прежде чем вытащить из заднего кармана брюк маленький квадратный пакетик и через мгновение снова опуститься на меня.
Воздух вокруг нас, казалось, потрескивал, и я запрокинула голову назад. Когда я в следующий раз посмотрела в глаза Блейка, в них сверкали маленькие вспышки света, заставившие меня на секунду подумать о нашей первой встрече. Но тут Блейк снова пошевелился, и любая мысль растворилась в ощущениях, которые, подобно волнам океана, сомкнулись надо мной, увлекая в то место, где больше не было мыслей.
Глава 24
Когда на следующее утро зазвонил будильник, в моей голове роилось бесчисленное количество мыслей. Нежно улыбаясь, я перевернулась на мягкой простыне, думая о своей совместной ночи с Блейком. Даже с закрытыми глазами я все еще могла чувствовать его прикосновения и теряться в соблазнительном аромате, который он оставил на моей подушке. Мечтательно прикусив нижнюю губу, я почувствовала, что мое лицо светится от счастья.
Это было невероятно восхитительно.
И это было не сравнимо с тем, что я когда-либо испытывала с Джаспером.
Я откинула в сторону дамастовое покрывало и неохотно поднялась со своей кровати, которая сегодня ночью полностью оправдала себя. Я бы с удовольствием провела в ней еще несколько часов с Блейком, но мы договорились, что будет лучше, если все не сразу узнают о нас. Втайне я была очень благодарна за это решение, потому что понятия не имела, как встретиться с Престоном. Я понимала, что он что-то чувствует ко мне, причем я до сих пор не могла понять, действительно ли дело во мне или в постоянном состязании с Блейком.
Зевая, я подошла к окну и отодвинула в сторону кремовые тканевые шторы, чтобы впустить в мою комнату принцессы дружелюбный свет наступающего дня. Но вместо нежной зари меня ожидало совершенно другое зрелище. Небо было залито темно-фиолетовым светом, нереальное свечение которого, казалось, было не от мира сего. Черные грозовые тучи клубились на горизонте, и небольшие облачка тумана призрачно плыли над зеленью усадьбы. В это время на территории часто можно было увидеть косуль и оленей, но сегодня окрестности выглядели словно вымершие. Даже скалы и море, которые я могла видеть из своей комнаты, терялись в угрожающей дымке, пронизывающей все вокруг. Над всем этим нависало драматичное небо, заливающее Грин-Манор своим темно-фиолетовым светом. Странная мрачность, исходившая от этого зрелища, наполнила мое сердце иррациональным страхом.
Я открыла окно.
Зловещая тишина нависла над похожей на парк лужайкой с подстриженными живыми изгородями. Не было слышно ни птичьего щебета, ни шелеста листьев, я могла разобрать только нервное ржание лошадей, которое ветер донес до моего слуха.
С неспокойным сердцем я быстро пошла под душ, оделась и упаковала свои школьные вещи. Это не имело никакого отношения к проклятию, конечно, нет. Тем не менее, я все еще думала об этом, когда спускалась по лестнице с темно-красным ковром и услышала голоса Бетти и Уилфреда в вестибюле.
– Говорю вам в последний раз, Бетти. Пожалуйста, оставьте меня в покое с этой темой. Это личное.
Кухарка уперлась руками в бока.
– Но, Уилфред, в чем дело? Вы должны танцевать и петь, вы должны кричать на весь мир: «Я влюблен, я влюблен!» Каждому суждено найти свою половинку, я всегда это знала.
Седой дворецкий покачал головой.
– Это справедливая просьба, Бетти. Разве вы не можете просто исполнить ее?
Я была уже слишком близко, чтобы теперь можно было незаметно вернуться. Кроме того, мне нужно было в школу, и даже если у меня не было намерения врываться в этот конфиденциальный разговор, мне, вероятно, ничего другого не оставалось.
– Доброе утро, Джун, – поприветствовала меня Бетти и широко улыбнулась, осматривая меня с головы до ног. – Что же сегодня происходит? Ты тоже, кажется, сияешь изнутри, моя дорогая. Может быть, ты так же влюблена, как наш добрый Уилфред?
– Бетти! – прошипел дворецкий. Его брови были плотно сдвинуты, и я не могла припомнить, чтобы когда-либо видела его таким расстроенным. Я сильнее натянула лямки своего рюкзака и быстро огляделась. Может быть, здесь был замешан Престон? Неужели он своим даром заставил Бетти сказать то, чего она обычно не говорила? Так же, как тогда, при нашей первой встрече на кухне, когда она под влиянием Престона утверждала, что он был ей самым дорогим из двух братьев-близнецов?
– У нашего доброго Уилфреда есть великолепный секрет. Никогда не угадаешь, с кем он провел выходные в Виндзоре! – Бетти возбужденно бегала взад и вперед перед окнами от пола до потолка в прихожей. – Я бы, кстати, тоже не узнала, если бы продавщица из пекарни Барри в очередной раз не проболталась. Благо, видимо, у нее нет собственной жизни, о которой можно говорить, с тех пор как ее бросил муж. – Бетти всегда была разговорчивой, но никогда не была такой болтливой и, главное, такой язвительной. Уилфред все больше напрягался рядом со мной, и я вспомнила, что во время нашего разговора о его планах на следующие выходные у меня действительно возникло ощущение, что он был не совсем честен.
– Ладно, не надо гадать. Мадлен. Она – его дама сердца. – Бетти явно доставляло удовольствие разглашать тайну Уилфреда.
Дворецкий ответил холодным взглядом, который мог пронзить насквозь.
– Однако я здесь не единственный с секретом. А как насчет ваших небольших запасов алкоголя под раковиной?
– Ради всего святого! Я? Тьфу, что это за подлое обвинение! Стыдитесь!
Уилфред посмотрел на кухарку своими умными глазами.
– Это не обвинение, а правда, Бетти. Она уже много лет прячет там свои припасы, точно так же, как старый Джозеф прячет свои сигареты под скамейкой в саду.
Я задумчиво нахмурилась. Это, по крайней мере, объяснило, почему мы с Лили наткнулись на садовника у кованой скамьи перед потайным ходом. Лицо Бетти стало совсем красным, но, прежде чем она успела что-то сказать, я протиснулась между ними.
– Вы не видели Блейка? – Мне нужно было срочно поговорить с ним о своем странном чувстве.
– Джентльмены уже покинули дом, – заметил Уилфред, игнорируя Бетти, которая все еще хватала ртом воздух, ища подходящий ответ. Не желая слушать остальную часть их разговора, я быстро попрощалась и побежала на кухню, чтобы схватить яблоко. Поскольку Мэри как раз была занята тем, что убирала посуду для завтрака в посудомоечную машину, я воспротивилась искушению заглянуть под раковину и как можно скорее покинула дом.
Пока я ехала в школу на автобусе, в моей голове неустанно кружились мысли. Почему Уилфред и Бетти вели себя так странно?
То, что Престон имел какое-то отношение к делу, теперь можно было исключить. В конце концов, ему нужен был зрительный контакт, чтобы использовать свой дар. Кроме того, кухарка и дворецкий, казалось, не лгали, а говорили правду, что было крайне неприятно для окружающих.
Мадлен и Уилфред.
По-видимому, мне не показалось, что я видела Уилфреда в театре. Значит, он был спутником Мадлен. То, что эти двое были кем-то вроде пары, казалось довольно странным. На первый взгляд, кудрявая маленькая француженка и сдержанный дворецкий очень подходили друг другу. Но, скорее всего, это можно было бы утверждать и обо мне с Блейком. Невольно воспоминания о вчерашней ночи снова прокрались в мою память, и я задалась вопросом, кем именно мы были? Свои чувства я знала… Но что чувствовал Блейк?
Я сделала глубокий вдох и прислонила голову к тонированному оконному стеклу автобуса. Снаружи пейзаж с его пологими холмами и романтическими садами тянулся мимо меня. Но и они были омрачены зловещим фиолетовым светом, который разливался по окрестностям. Неужели лорд был прав в своих угрозах? Возможно, это были первые проявления проклятия?
«Если вы сблизитесь с моим племянником, несчастье распространится вокруг и не остановится даже перед невинными» – прозвучали у меня в голове слова лорда.
В моей груди разлилось неприятное чувство. Лорд недвусмысленно дал понять, что мне следует держаться подальше от ребят. Однако прошлой ночью я вовсе не держалась подальше от Блейка. Перед моим мысленным взором всплыли яркие вспышки, которые я видела вчера в его глазах. Были ли они знаком, своего рода предвестником?
Стоп. Я не позволю себе сходить с ума. Может быть, сегодняшний день был просто редким, потому что Луна находилась в знаке Скорпиона или что-то в этом роде.
Во время поездки я беспокойно наблюдала за пожилой супружеской парой, которая начала тихо спорить в автобусе, и за всхлипывающей женщиной, которая сидела впереди. Настроение, царившее сегодня, действительно было более чем странным, и оно не улучшилось, когда я наконец добралась до школы и вошла в класс Маргарет Тэтчер.
– Я читала твой дневник два года назад, – как раз сказала одна из моих одноклассниц своей подруге. Они стояли рядом со старой зеленой школьной доской и выглядели так, словно ссорились. – Вот почему я увела у тебя Кларка Митчелла. Потому что ты написала, что я полная бездарность.
– Ты сделала что? – ошеломленно спросила ее подруга. Я быстро пошла дальше. Почти все в классе, казалось, спорили, даже в последнем ряду, где я разглядела Лили и Грейсона.
Лили сидела на одном из потертых темно-коричневых деревянных столов спиной ко мне, без умолку тараторя.
– Не делай этого, Грейсон!
– Но, дорогуша, это не имеет большого значения.
– Ты пожалеешь об этом, – сказала она, покачав головой так, что ее рыжие волосы разметались по плечам. – Ведь до сих пор ты всегда держал это при себе.
– Но я чувствую, что пришло время перемен, – упрямо заявил Грейсон.
– И что именно вы хотите изменить? – спросила я, медленно опуская свой школьный рюкзак на стол.
– Это просто рвется из меня наружу, – сказал Грейсон, схватил стул и встал на него. – Мне нравятся парни! – крикнул он, заглушив горячие споры в классе.
В одно мгновение споры утихли. Около пятнадцати голов повернулись в нашу сторону и удивленно посмотрели на Грейсона, который раскинул руки в стороны. Он был похож на одного из тех американских проповедников, которые так вдохновляли верующих, что огромный евангельский хор возносил свои голоса к небу. Я выжидательно посмотрела на Грейсона, и мне стало интересно, действительно ли он рассчитывает на аплодисменты. То, что Грейсону нравились парни, не было большим сюрпризом, и сейчас это отразилось на реакции людей. Потому что уже через секунду они снова были погружены в свои разговоры. Никто больше не обращал на него внимания.
– Слезай, пожалуйста, со стула, – выдавила Лили. – Позже тебе станет очень неловко. А мне уже.
Сбитый с толку, Грейсон опустился обратно на старый паркетный пол.
– Эй, что там только что произошло? Почему мой каминг-аут никого не интересует?
– Потому что они слишком заняты собой, – заявила я, усаживаясь за стол рядом с Лили. Неужели Грейсон действительно думал, что этим он совершил исповедь двадцать первого века.
Лили фыркнула.
– Или потому, что в этом просто нет ничего нового.
Грейсон поправил свой серый школьный пиджак.
– Они знали?
– Конечно, они знали. Все это знают.
На мгновение он растерялся.
– Ладно, на это я не рассчитывал. Возможно, эта акция была немного спонтанной.
– Что вообще в тебя вселилось? – спросила я в надежде, что есть разумное объяснение его поведению. Грейсон задумчиво потер свое узкое лицо.
– Не знаю. У меня почему-то возникла потребность расставить все по местам. – Он пожал плечами. – Наверное, это была глупая идея. И все действительно это знали?
Мы с Лили одновременно кивнули. В этот момент ее телефон пискнул, и она потянулась к нему, чтобы прочитать сообщение в WhatsApp.
– Это бабуля. Она нашла что-то, что хотела бы нам показать.
– У вас есть время после школы, чтобы поехать к ней?
– Конечно.
– К сожалению, после школы мне нужно к дяде, – с сожалением заявил Грейсон.
– А почему?
– Потому что я обещал маленьким врединам поиграть с ними в крокет. – Он вздохнул. – Это была сделка: крокет против отсутствия жевательной резинки в волосах.
Лили ухмыльнулась.
– Тебе нравятся малыши, признай это.
Грейсон яростно покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Кроме того, я не собираюсь ничего признавать в ближайшее время.
Оставшийся школьный день прошел достаточно своеобразно. Во-первых, утром прошел слух, что во время раскопок для новой ирригационной установки на футбольном поле были найдены какие-то старые кости. А во-вторых, сегодня все, казалось, вели себя как-то безумно. Снова и снова я наблюдала за учениками, которые начали обсуждать друг друга. Во время обеденного перерыва даже чуть не случилась драка, которую предотвратило только вмешательство учителя.
– Здесь происходит что-то жуткое, – сказала я Лили, когда мы отправились на физкультуру. Мы шли по гравийной дорожке к хоккейной площадке, которая, к счастью, не пострадала от раскопок.
– Как ты думаешь, они действительно нашли здесь кости? – спросила я тогда, глядя на вскопанное футбольное поле.
– Без понятия. Но на территории школы я ни в коем случае не хочу быть похороненной. Достаточно плохо проводить здесь свои дни, но еще и ночи? – Она вздрогнула. – Честно говоря, выражение «пройти по трупам» приобретает совершенно иной смысл, не так ли?
Я молча кивнула, думая о сегодняшнем дне. Почему-то сегодня было чертовски много людей, которые, казалось, были готовы метафорически пройти по трупам, разглашая всевозможные секреты. Неуютно щурясь, я подняла глаза к небу, желая поговорить об этом с Блейком. Несколько раз я тщетно пыталась дозвониться до него, но потом вспомнила, что сегодня был день, который он проводит в Лондоне на занятиях по искусству. Видимо, у них был строгий запрет на мобильные телефоны, потому что он ни разу не перезвонил. Но, к счастью, мрачная атмосфера постепенно отступала, и, хотя над нашими головами все еще собирались черные грозовые тучи, темно-фиолетовый цвет уступил место грязному оттенку синего.
Освежающий ветер сдул в лицо Лили несколько прядей волос.
– Действительно странная погода.
– Согласна
Она расслабила плечи.
– Тебе просто не следовало заниматься сексом. – Несмотря на то что Грейсон уже был причастен ко всему этому, я ждала, пока останусь наедине с Лили, чтобы поделиться с ней этой информацией
Я замерла.
– Ты это серьезно?
– Конечно, нет. Всему этому есть разумное объяснение, может быть, кто-то что-то подмешал нам в воду. Или на самом деле это просто Луна в неблагоприятной фазе.
– Возможно, – сказала я, искренне надеясь, что так оно и есть.
Лили вздохнула.
– Может быть, все это не так уж плохо. Я имею в виду, что вся эта честность может освободить.
– Грейсон не выглядел абсолютно свободным.
– Да, потому что его тайна не была настоящей. Что, если я просто скажу Грейс, что украла ее кольцо, а потом извинюсь за это? Возможно, это будет хорошим шагом для меня, чтобы, наконец, справиться с моей клептоманией. Кроме того, она всегда так недоверчиво смотрит на меня. – Я резко останови– лась.
– Лили, ты не можешь этого сделать.
– Почему нет?
– Потому что это безумие. Неужели ты думаешь, что Грейс в таком случае просто оставит это дело?
– Не знаю, – пробормотала Лили, пожимая плечами.
– Ты хочешь, чтобы твой брат арестовал тебя за кражу?
Лили поморщилась.
– Конечно, нет.
– Вот. Тогда лучше оставь это при себе.
– Это не так много, но, по крайней мере, больше, чем было у нас прежде, – сказала Вайолет, жестом приглашая нас сесть в зону отдыха. Рукава ее пурпурного плаща, который она надела на лавандовое платье, развевались при каждом взмахе руки. Вайолет сегодня завязала свои седые волосы в свободный пучок, и я снова была поражена тем, как свежо и молодо она выглядела.
Мы с Лили устроились на сиденье. На овальном столе перед нами лежала развернутая газета с результатами последних скачек. Шариковой ручкой было нацарапано несколько имен лошадей, и внутренне я усмехнулась тому, что старушка так любит делать ставки на скачках.
– Это парадокс, – вздохнула Вайолет, которая, видимо, что-то искала. Наклонившись, она перебирала стопку старых книг, лежавших рядом на сиреневом лоскутном ковре. Плавучий дом мягко покачивался, и я вдыхала тонкий аромат лаванды, висевший в ком– нате.
– В чем именно парадокс? – поинтересовалась Лили.
– Что мне очень повезло в моих последних ставках на скачках. Именно с той лошадью, кличка которой – Неудача. Происходят действительно странные вещи.
– Разве ты не хотела нам что-то показать?
– Терпение. Ах вот оно. – Вайолет вытащила одинокий лист бумаги и села рядом с нами. – Ты помнишь мою подругу Аманду?
Лили покачала головой.
– Женщина со слишком большой головой и туфлями на высоком каблуке.
– Извини, я понятия не имею, о ком ты говоришь.
Вайолет сделала пренебрежительное движение рукой.
– Неважно. Она та, кто управляет этим хорошеньким антикварным магазинчиком в Блэк-Кросс, рядом с цветочным магазином. Я встречалась на днях с Амандой за чаем… Кстати о чае, не поставить ли мне чайник?
– Нет, спасибо, – быстро сказала я.
Лили оперлась локтями на стол.
– Ты прекрасно понимаешь, что держишь напряжение до последней секунды, бабушка. Это нарочно? – Вайолет поджала красные губы и бросила на внучку неодобрительный взгляд, после чего Лили сделала глубокий вдох. – Ты прекрасно понимаешь, что держишь напряжение до последней секунды, Вайолет.
– Уже лучше, – улыбнулась бабушка Лили и вытащила из кармана своего плаща маленькую шоколадку, которую она неторопливо распаковала и сунула себе в рот.
– Итак, на чем я остановилась? Я спросила Аманду за чаем, знает ли она какие-нибудь старые истории Корнуолла о проклятии. Сначала она отрицала, но потом кое-что рассказала об одном историке, живущем где-то совсем уединенно. Думаю, его зовут Эдмонд, Эдисон или Эдвард – что-то с «Э». В любом случае, лет двадцать назад он продал ей страницу старого дневника. По-видимому, у него были какие-то проблемы с деньгами, или, может быть, он просто хотел произвести впечатление на Аманду у нее всегда были поклонники. – Вайолет взглянула на нас. Нетерпение, должно быть, читалось в наших глазах, потому что она тут же расправила плечи и поспешила продолжить разговор: – Во всяком случае, тогда она не придавала этому листку бумаги особого значения. Только когда им заинтересовалась женщина из местных, а старый лист бумаги оказался намного выше рыночной стоимости, ей это показалось странным.
– Ты случайно не знаешь, как звали эту женщину?
Вайолет кивнула.
– Да, ее имя я действительно запомнила, потому что ее брат постоянно появляется в прессе. Джорджина Масгрейв.
Мое сердце на мгновение остановилось. Мать Блейка и Престона купила старую страницу дневника? Это не могло быть случайностью.
– А что было написано на странице? – нервно спросила я.
Вайолет улыбнулась.
– Аманда, к счастью, была настолько предусмотрительна, что сделала копию этого листка – это делает его более распространенным, а клиенты не особо любят это. Ну, раз человек не знает этого, то оно не причинит ему вреда, Аманда всегда говорила так. Она умная женщина, наверное, поэтому у нее такая большая голова.
Вайолет положила лист бумаги перед нами на стол и развернула его так, чтобы мы могли его прочитать. Это была копия пожелтевшей страницы. Большая часть была оторвана, а строки на документе едва читались. Во-первых, потому, что страница была блеклой, а во-вторых, потому, что у автора был ужасный почерк.
Лили нахмурилась.
– Боже, кто бы это ни написал, ему действительно потребовалось приложить много усилий. – Ушло некоторое время, пока мы смогли правильно расшифровать слова, но с помощью Вайолет нам в какой-то момент удалось прочитать написанное:
Я проклинаю прелюбодейку! Пусть она полюбит человека, с которым не может быть, пусть она целиком и полностью отдастся его голубым глазам и поддастся его чарам. Чары его взгляда захватят ее, отдадут ее ему, пока она не станет день и ночь мечтать о синеглазом. Но и брат пусть будет проклят. Он должен изнывать от тоски, и его желание зеленоглазой должно остаться неутоленным. Будь прокляты эти трое! Отныне да будет так: найденные в один миг с колотящимися сердцами, синие и зеленые, связаны вечным проклятием!
Горе им, если они уступят своим низменным желаниям. Горе им, если они соединятся во грехе! Тогда проклятие раскроет свою силу и навлечет черную погибель на них и всех тех, кто рядом с ними.
Но на этом их страдания не закончатся. Их дети, и дети их детей будут жить под бременем греха, они будут чувствовать ту же боль, чтобы злодеяние, совершенное их предками, никогда не кануло в небытие.
И если проклятие разгорится, дьяволу останется только…
– И это все? Больше страниц нет? – выдохнула я.
Взгляд на окаменевшее лицо Лили дал мне понять, что неприятное чувство в моей груди не обмануло меня: видимо, я столкнулась с большей проблемой, чем думала.
Глава 25
– Блейк здесь? – нервно спросила я Уилфреда после того, как он открыл мне дверь. Волнение сегодняшнего утра исчезло с его лица.
– Мистер Бофорт в гостиной. Могу я взять вашу куртку?
Я кивнула, подала ему куртку и поспешила в гостиную. При этом слова из дневника стучали у меня в голове.
«Горе им, если они уступят своим низменным желаниям. Горе им, если они соединятся во грехе! Тогда проклятие раскроет свою силу и навлечет черную погибель на них и всех тех, кто рядом с ними».
– Блейк. – Я выдохнула, когда увидела его сидящим на бежевом диване через раскрытые створчатые двери. – Я весь день пыталась дозвониться до тебя.
Блейк неподвижно уставился в пламя камина, которое, вероятно, было зажжено Бетти или Мэри из-за холода приближающегося ноября. При моих словах он лишь медленно повернул голову в мою сторону.
– Ах да?
– Да. Мне нужно с тобой поговорить.
Наши взгляды встретились. При отсутствующем выражении в его глазах мне стало внутренне совсем холодно, несмотря на потрескивающие поленья, распространявшие уютное тепло. Казалось, что он находится в километре от меня.
– И о чем? – голос Блейка звучал так же странно, как и все это мгновение.
– О чем? – Я пересекла гостиную и остановилась перед диваном. – Как насчет того, что произошло сегодня? – Невольно я понизила голос и указала на сад. – Неужели ты ничего не заметил? Например, что небо весь день было темным? Не говоря уже о людях, которые вели себя как-то странно.
Читать бесплатно другие книги:
