Второй взгляд Пиколт Джоди

Глава 9

Да пусть этот Илай Рочерт катится ко всем чертям, думал Росс. Неужели ему не ясно: для того чтобы узнать человека, совершенно не обязательно увидеть его во плоти. Можно прочесть чужой дневник и ощутить близость с тем, кто давно оставил этот мир. Перебирая пожелтевшие письма, можно оживить любовную историю, оставшуюся в прошлом. Разговориться в интернет-чате и найти родственную душу. Что бы там ни говорил этот коп, Росс знал Лию. И если бы у нее был любовник, от Росса это не укрылось бы.

Потому что ее любовником мог быть только он.

Вероятно, в этот самый момент Род ван Влит расхаживает по участку, читая вслух Библию, и надеется таким образом изгнать дух Лии. А может, он пытается вступить с ней в контакт и объяснить, что в этом мире ей больше нечего делать.

Издав сдавленный стон, Росс вскочил с кровати и принялся метаться из угла в угол, как зверь в клетке. Он знал Лию. Но не представлял, какие чувства испытает, если их тела сольются воедино, ее ногти вопьются в его плечи, ночь вокруг оживет и закружится все быстрее и быстрее… Да, он знал Лию, но хотел бы узнать ее еще ближе.

Бывали моменты, когда Росс верил в Бога. Не в доброго Бога, не в справедливого Бога, полного милосердия и заботы о людях. По мнению Росса, Бог обладал весьма своеобразным чувством юмора. Он насмехался над человеком, протянув ему вожделенный подарок, и тут же резко отдергивал руку, заставляя бедолагу упасть лицом в грязь.

Стены комнаты давили на Росса, в горле у него стоял ком, мешающий дышать. Он бесцельно взял из ящика компьютерного стола один из компакт-дисков Итана и стиснул его так крепко, что пластиковый чехол треснул. Спина Росса взмокла от пота, и казалось, голова сейчас лопнет от бурлящих мыслей.

— Так тому и быть, — произнес он в пространство и секунду спустя повторил: — Так тому и быть.

Бросив взгляд в зеркало над комодом, он увидел не собственное отражение, а потенциальное орудие самоубийства. Ощутил, как саднят шрамы на запястьях. Представил себе мир, в котором его не будет.

Росс выскочил из комнаты и сбежал вниз по лестнице, чуть не сбив с ног Шелби.

— Куда ты…

— Проветриться.

Он пронесся мимо Итана, проснувшегося с восходом луны и гулявшего во дворе. Рывком распахнул дверцу своей машины, надавил на газ и, вздымая клубы пыли, помчался по извилистым грунтовым дорогам Комтусука. Лишь минут через пять Росс осознал, куда едет. Когда он припарковался у ограды участка Пайка, темнота успела сгуститься.

Пикетчики-абенаки, скорее всего, на ночь вернулись в свой лагерь. Те немногие журналисты, которых газеты еще не отозвали обратно, ночевали в Уинуски, в отеле «Бест Вестерн». Рода ван Влита тоже не было видно. И слава богу, нигде никаких следов паранормальных исследователей, с их колокольчиками и свистками. Экскаваторы и подъемные краны напоминали задремавших длинношеих чудовищ.

Росс перелез через строительную ленту и пошел к дому, который стоял как ни в чем не бывало, отражая все попытки Рода ван Влита снести его с лица земли. Судя по всему, руководство строительной компании отказалось от намерения возвести торговый центр на месте старого дома. Свободного места на участке было достаточно, и котлован для фундамента начали рыть в стороне, на расстоянии примерно сто ярдов от обветшавшего здания. Росс тяжело перевел дыхание. Здесь, в столовой на первом этаже, Лия обедала и пила по утрам кофе. Дремала на диване в гостиной долгими воскресными вечерами. В один из таких вечеров она положила руку Спенсера Пайка на свой живот и сказала, что у них будет ребенок.

— Лия! — выдохнул Росс ее имя, словно заклинание.

Он будто впал в оцепенение. Природа вокруг, казалось, тоже замерла, не обнаруживая ни малейших признаков жизни. По деревьям не носились бурундуки, птицы не выводили ночных трелей, лягушки-быки не прыгали в траве. Не исключено, Род ван Влит действительно нанял охотника за привидениями, чтобы тот вынудил Лию навсегда покинуть сей мир. Но этот умелец должен найти ее первым, если хочет добиться успеха.

Росс вернулся к машине, погруженный в раздумья. Лии здесь не было, иначе он ощутил бы ее присутствие. Тот, кого нанял ван Влит, рассчитывает на встречу с призраком, но вовсе не обязательно с призраком Лии. В конце концов единственный человек, который видел ее своими глазами, — это Росс.

А что, если подсунуть им другое привидение и позволить избавиться от него?

Он сел в машину и помчался прочь. Когда он отъехал от участка примерно на милю, с беззвездного неба упал один-единственный лепесток розы и, покружившись в воздухе, опустился точно в след, оставленный Россом на лужайке перед домом.

Мередит не могла не признать, что день удался на славу. Погода прекрасная, на небе ни облачка, и в молле вовсе не так много народу, как обычно бывает в августе. Если учесть, что Люси перестала наконец принимать нейролептики — эти средства ничуть не изменили ее поведение, — поводов для радости нашлось немало.

Прогулка была весьма неспешной, потому что с ними поехала Руби. Гордость не позволяла ей жаловаться на боль в ногах, но Мередит замечала, что при каждом шаге бабушка слегка морщится. Они полюбовались новыми гигантскими пандами в Национальном зоопарке, восхитились алмазом Хоупа в Музее естественной истории, прикоснулись к луне в Музее воздухоплавания и астронавтики. Теперь они направлялись к парковке, каждая держала в руках вафельный рожок с мороженым.

— Я так полагаю, улицы в раю наверняка вымощены шоколадом, — изрекла Мередит.

— Из чего следует, что там никогда не бывает жарко и никогда не идет дождь, — подхватила Руби. — Иначе шоколадные мостовые превратились бы в шоколадные реки.

Навстречу им шла семья — туристы, судя по фотоаппаратам и футболкам с надписью: «ФБР». Они разошлись в стороны, обогнули Мередит, Люси и Руби, как река огибает небольшой островок, и вновь зашагали рядом.

— Мама, можно спросить? — подала голос Люси. Девочка задавала вопросы весь день. Ее интересовало все — как умываются динозавры, где прячется президент, когда по его дому бродят толпы посетителей. — Почему ты ни за кого не вышла замуж?

Мередит приросла к месту. Она давно уже объяснила Люси, откуда берутся дети, причем сделала это в своей лаборатории, показав дочери сперматозоид, яйцеклетку и эмбрион, который получается в результате их соединения. С точки зрения науки любовь не имела к процессу оплодотворения ни малейшего отношения. Отец — не более чем донор спермы. Подобный взгляд вполне удовлетворял Мередит.

Руби бросила на нее многозначительный взгляд поверх головы правнучки.

— Мне не было необходимости выходить замуж, — пожала плечами Мередит. — У меня уже была ты.

— Мама, но муж нужен не только для того, чтобы делать детей! — возразила Люси. — Будь у тебя муж, ты наверняка проводила бы дома больше времени.

— Ты же знаешь, почему я так много работаю…

— Ты не вышла замуж из-за меня, верно? — не унималась Люси. — Ни один парень не захотел жениться на девушке с ребенком, да?

— Нет, Люси, — отрезала Мередит. — И хватит об этом, детка. Давай посидим, отдохнем немножко.

Она взяла дочь за руку и потянула в сторону скамейки, но Люси заверещала так громко, что на нее обернулись прохожие.

— Не хочу сидеть рядом с ними! Я их боюсь! — Она указала на скамейку. — Мама, что с ними такое?

— Люси, о чем ты?

В глазах Люси метался испуг.

— Мама, неужели ты не видишь, на скамейке сидит мальчик! В тюремной одежде, как в мультфильмах. А рядом с ним лысая женщина! И дети… они страшно худые, просто скелеты. Что они здесь делают?

Какой-то мужчина коснулся плеча Мередит:

— Вам не требуется помощь?

— Не требуется, спасибо, — резко ответила она, не сводя глаз с Люси. — Вдохни поглубже, а потом расскажи, что ты видишь.

Мужчина, твердо решивший стать добрым самаритянином, не отставал.

— Пойду приведу охранника, — сказал он и зашагал прочь.

Проводив его глазами, Мередит увидела, как он вошел в дверь ближайшего здания. «Мемориальный музей холокоста» — гласила вывеска.

— Я знаю, это те, кто остался здесь навсегда, — хныкала Люси.

Разрешение на эксгумацию останков, захороненных на участке Пайка, лежало у Илая в кармане и жгло сквозь одежду, словно уголек. Исследования, которые проделала Фрэнки, заставили его взглянуть на ситуацию под другим углом. Если Серый Волк — действительно биологический отец Сесилии Пайк, они никак не могли быть любовниками. Вполне возможно, трубка и кожаный мешочек с сушеными травами — это подарки, которые индеец сделал своей дочери. Тем не менее уверенность Илая в том, что убийца — Спенсер Пайк, в свете новых обстоятельств только окрепла. Серый Волк, недавно освободившийся из тюрьмы, отыскал свою дочь, которую ни разу в жизни не видел. Скорее всего, он рассказал Сесилии, кто является ее настоящим отцом. Однако она скрыла этот факт от мужа, и в результате Спенсер Пайк, узнав, что его жена часто проводит время в обществе индейца, пришел к неверному заключению. Впрочем, дело могло обстоять иначе. Пайк узнал о происхождении своей жены, испугался, что это может повредить его карьере, и решил от нее избавиться.

В любом случае абенаки не грешат против истины, заявляя, что на участке есть захоронения.

Илай нашел Эза Томпсона на берегу реки Уинуски, где тот сидел с удочкой. Худые плечи старика тряслись под тонкой рубашкой, когда он забрасывал крючок и сматывал леску.

— Мой дедушка как-то поймал в озере Шамплейн осетра, — сообщил Илай, усаживаясь рядом.

— Да, осетры у нас прежде водились в достатке, — кивнул Эз.

— Вы тоже ловили их?

Старик молча пожал плечами.

— Мама часто мне рассказывала, как огромный осетр потащил за собой каноэ, в котором сидел дед, — сказал Илай. — Осетр таскал лодку долго, а дед терпеливо ждал, не выпуская удочки из рук. И когда огромная рыбина выбилась из сил, дед выгреб на отмель и забил осетра дубинкой.

— Терпение необходимо всякому рыбаку, — изрек Эз, снял с крючка очередную добычу и бросил ее в садок.

— Мне нужна ваша помощь, — признался Илай. — Выяснилось, что в жилах Сесилии Пайк текла кровь абенаки. Ее отец был индейцем.

Несколько мгновений Эз молчал, доставая из коробочки наживку.

— Как ты думаешь, люди, не знающие слова «рассвет», способны любоваться его красотой? — произнес он наконец.

Илай догадался, что старик не ждет ответа на свой вопрос.

— Я думаю… в общем, надо позаботиться об их останках… ее и ее дочери. Перенести их в другое место. Туда, где хоронят всех абенаки.

— А что будет с землей, где они лежат сейчас? — спросил Эз, пристально глядя на него.

— Не знаю, — покачал головой Илай.

Судя по всему, этот ответ вполне удовлетворил старика.

— Я о них позабочусь, — пообещал он.

— Не эти, — сказал Росс продавщице в магазине на автозаправке, девчонке с ярко-зелеными волосами и пирсингом бровей и носа. «Любопытно, не мешают ли ей умываться все эти железяки?» — подумалось ему. — «Мерит», пожалуйста.

Он заплатил за сигареты, получил сдачу и направился к двери, на ходу распечатывая пачку. Выхватил из кармана коробок со спичками и случайно уронил его под ноги какому-то мужчине. Тот не поленился нагнуться и подобрать коробок.

— Спасибо, — пробормотал Росс. Мужчина выпрямился. — Кёртис?

— Здравствуй, Росс, — поджав губы, процедил его бывший босс.

— Что ты здесь делаешь?

— Думаю, то же, что и ты. Охочусь за призраками.

Росс ощутил, как у него трясутся поджилки. Род ван Влит исполнил свое намерение. Он действительно пригласил охотника за привидениями, чтобы избавиться от Лии… и на этого чертова охотника его навел сам Росс.

— Кёртис, послушай…

— Нет, это ты послушай, сукин ты сын! Когда мы нанимали тебя на работу, ты подписал договор, в котором, помимо всего прочего, был один важный пункт. Пункт о том, что ты обязуешься не составлять мне конкуренции. Так что, если будешь ставить мне палки в колеса, я имею право подать на тебя в суд. Лучше не мешайся у меня под ногами, Росс. Ты дилетант и понятия не имеешь, как организуют подобные шоу.

Росс ощутил, что язык у него стал сухим и жестким, как наждачная бумага.

— То, что здесь происходит, — не шоу.

— Я сделаю из этого отличное шоу, — пообещал Кёртис, наставив палец на грудь Росса. — Я найду это чертово привидение, избавлю от него город и состряпаю такую передачу, что пальчики оближешь.

Он обогнул обомлевшего Росса, бросил продавщице доллар, взял из корзины на прилавке упаковку пончиков и вышел прочь.

— Похоже, у этого типа проблемы, — пробормотала зеленоволосая девушка, щелкнув о передние зубы продетым в язык кольцом.

— И очень серьезные, — кивнул Росс, вышел на крыльцо и затянулся сигаретой.

Солнце светило так ярко, что он невольно прищурился. За насосами бензоколонки, сохранившимися с пятидесятых годов, и старинной вывеской «Мокси» виднелись утопающие в зелени городские окраины, с их непременной белой церковью. Вдали угадывались очертания холма, где находился карьер; в той стороне простиралась долина, в которой вольно раскинулось озеро Шамплейн. Казалось, этот мир мало изменился с тех времен, когда в нем жила Лия.

Нужно купить несколько зеркал и рыболовную леску, решил Росс. Еще понадобятся батарейки, микрофоны и ноутбук Шелби. Если Кёртис хочет изгнать призрака из города, дадим ему такую возможность.

Но только призрак не будет призраком Лии.

На момент убийства Сесилии Пайк офицеру Дьюли Вигсу было двадцать лет от роду и он прослужил в полицейском управлении Комтусука восемь дней. Сейчас у него была ранняя стадия болезни Альцгеймера, и он жил на северо-востоке штата, в Нортист-Кингдом, со своей дочерью Джеральдиной.

— Иногда он кое-что соображает, — сообщила она Илаю, распахивая стеклянные двери в патио, где в кресле-каталке сидел Дьюли. — Но бывают дни, когда он не помнит, что делать с ложкой.

По мнению Илая, эта женщина походила на чайный пакетик, который использовали несколько раз, до тех пор пока он окончательно не утратил вкус чая.

— Спасибо, что позволили поговорить с вашим отцом, — кивнул он.

— Можете говорить с ним сколько угодно, — пожала плечами Джеральдина. — Но в голове у него полный сумбур. Покажи ему крупицу соли, скажет, что она размером с Лотову жену.

Илай снова кивнул и вслед за ней подошел к креслу.

— Папа! — окликнула она так громко, словно старик был еще и глух. — Папа, этот человек хочет с тобой поговорить. Его зовут Илай Рочерт. Он детектив, приехал из Комтусука. Ты помнишь, что раньше жил в Комтусуке?

— Ты же знаешь, я раньше жил в Комтусуке, — произнес Дьюли и протянул Илаю руку. Он улыбнулся, и улыбка расколола его лицо, как трещина.

— Добрый день, Дьюли, — поздоровался Илай. Он специально надел полицейскую форму, так как надеялся, что она поможет оживить память старика. — Я бы хотел задать вам несколько вопросов.

— Миранда, почему бы тебе не оставить нас вдвоем? — повернулся Дьюли к дочери. — У нас мужской разговор.

— Меня зовут Джеральдина, папа, — со вздохом напомнила она и скрылась в доме.

Илай опустился на стул.

— Полагаю, вы прекрасно помните все дела об убийстве, которые вам доводилось расследовать в Комтусуке, — сказал он.

— Убийства? Еще бы не помнить. Я расследовал множество убийств. Хотя… не то чтобы это были убийства… Ограбления, вот чем я занимался. В сороковых годах была целая серия ограблений. Потом выяснилось, что это орудовали двое ребятишек — вообразили себя, понимаешь ли, Бонни и Клайдом…

— Но ведь случались и настоящие убийства…

— Только одно, — изрек Дьюли. — Зато уж такое, что вовек не забудешь. Убитую звали Сисси Пайк. Я ее хорошо знал, мы учились в одной школе. Она была на пару лет моложе. Очень хорошенькая и к тому же умница. Умом пошла в отца. Он был астронавтом, представьте себе.

— Мне кажется, Дьюли, он был профессором.

— Именно это я и сказал! — раздраженно сдвинул брови старик. — Вы, вообще, слушаете?

— Да-да, конечно. Простите. Итак, мы говорили об убийстве Сисси Пайк.

— Муж ее, Пайк, тоже был профессором. Преподавал в университете. Чертовски самодовольный тип, если вы хотите знать мое мнение. Перед всеми задирал нос. Но с Сисси обращался как с королевой. В тот день… Пайк сам позвонил в полицию и сказал, что его жена убита. Когда мы приехали по вызову, он плакал, как ребенок. Я никогда больше не видел, чтобы взрослый мужик так рыдал. — Дьюли покачал головой. — А потом взял и застрелился прямо на наших глазах…

— Дьюли, Спенсер Пайк никогда не совершал самоубийства, — мягко поправил Илай. — Кстати, он жив до сих пор.

— Правда? Значит, самоубийство совершил кто-то другой. Да, конечно, тот парень, что пытался захватить на почте заложников. Это было в конце пятидесятых… — Дьюли потер лоб. — Иногда… иногда все эти дела начинают путаться у меня в голове.

— Это понятно, — кивнул Илай.

Похоже, он приехал зря. От разговора со стариком толку не будет.

— Судмедэксперт хотел произвести вскрытие ребенка.

Илай мгновенно насторожился:

— Вот как?

— Да. Но детектив Оливетт — в ту пору он был лейтенантом — не позволил ему раскапывать могилу. Сказал, не стоит лишний раз травмировать такого человека, как Спенсер Пайк.

— Значит, к тому времени, как вы приехали, ребенка уже успели похоронить?

— Угу. В лесочке рядом с домом. Свежий холмик, и на нем цветочки. Пайк сообщил, что младенец родился мертвым. Сказал, что он похоронил его сразу: не хотел, чтобы мертвого ребенка видела жена.

— А мне Пайк сказал, что похоронил жену и ребенка в один день.

— Нет, это он малость напутал. Я-то все помню точно. Я лично присутствовал на похоронах Сисси Пайк. Народу было немного — мы с Оливеттом, ее отец и Пайк. Как раз столько, сколько нужно, чтобы нести гроб. В городе потом здорово возмущались тем, что он похоронил ее по-тихому, без священника и добрых прихожанок. Уж конечно, узнав, что он остался без своей девочки, эти дамочки натащили бы на поминки всяких там запеканок в кастрюльках. Но ему все это было не нужно. Мы похоронили Сисси рядом с ее ребенком.

— А он не объяснил вам, почему вызвал полицию так поздно? — спросил Илай.

— Это было понятно и без объяснений. От бедняги за милю разило перегаром. Видно, прошлой ночью он здорово накачался. Ну, его можно понять. — Дьюли бросил взгляд в сторону дома. — У меня три дочери. Не представляю, что бы я сделал, если бы одна из них родилась мертвой! Естественно, Пайк пытался залить свое горе. Так напился, что вырубился полностью… Не слышал, как преступник пробрался в дом, устроил там погром и вытащил его жену наружу. Проснулся Пайк поздно, в полицию позвонил чуть ли не перед ланчем. Мне повезло, что в желудке у меня было пусто. Иначе бы вывернуло при виде Сисси.

Если верить Уэсли, тело Сесилии было вынуто из петли ранним утром, а вовсе не перед ланчем, припомнил Илай. Мысль эта перекатывалась у него в голове, как шарик.

— Расскажите об индейце по имени Серый Волк, — попросил он.

— Хитрый сукин сын, вот кто он такой. Он был из племени джипси — сейчас их величают коренными американцами. Все они большие мастера по части воровства и лжи. Этот Серый Волк только что вышел из тюрьмы, где мотал срок за убийство. По словам Пайка, он уже несколько недель приставал к Сисси. На месте преступления мы нашли его личные вещи, а в его алиби обнаружилась здоровенная дыра. Так что слепому было видно, кто тут главный подозреваемый. А его внезапное исчезновение было равносильно признанию.

Илай почесал голову:

— М-да. Любопытно, как ему удалось скрыться?

Лицо старика медленно залила краска.

— Признаюсь честно… это была моя ошибка. Я тогда проработал в полиции всего неделю и был еще желторотым сопляком. Воображал: арестую его, заставлю во всем признаться и стану настоящим героем. Отправился за ним посреди ночи, чувствуя себя лейтенантом Колумбом…

— То есть Коломбо?

— Ну да. Серого Волка я нашел в баре и потащил в участок на допрос. Оливетт потом надрал мне задницу. Сказал, у нас пока мало доказательств для ареста, из-за этого допроса индеец только насторожился. Конечно, мы его хорошенько отделали, но он ни в чем не признался. Пришлось его выпустить. Оливетт приказал мне ходить за ним хвостом, следить за каждым его шагом… — Дьюли окинул взглядом патио. — Но этот шельмец обвел меня вокруг пальца. Только что был здесь — и вдруг словно в воздухе растворился. — Старик облизал пересохшие губы и прошептал, подавшись вперед: — Если хотите знать, у меня есть своя версия того, куда он мог исчезнуть.

— И какая же? — наклонился к нему Илай.

— Я думаю… — Дьюли приложил свою усеянную пигментными пятнами руку к уху Илая. — Я думаю, наверняка нашелся меткий стрелок, который помог ему оставить этот мир. Вы поняли, о ком я говорю?

— Понял, не дурак, — вздохнул Илай.

Проснувшись, Итан первым делом приподнял штору. Было еще светло. Опустив штору, он закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Дядя Росс объяснял ему, что таким образом можно включить шестое чувство и, не выходя из комнаты, понять, что происходит в доме.

Мама сейчас на работе, в своей библиотеке. Это хорошо, потому что в последнее время она реально его запилила. Похоже, ее раздражает все, что делает Итан. Он бросает в корзину для грязного белья вывернутую наизнанку одежду, он слишком долго сидит в Интернете… и пошло-поехало. Итан того и гляди получит от всех этих придирок настоящий комплекс неполноценности. Правда, с дядей Россом она обращается точно так же, и даже хуже. Кроме того, крепко досталось и телемаркетеру, имевшему несчастье пополнить свой список телефонным номером Уэйкманов, и соседскому мальчишке, нечаянно попавшему бейсбольным мячом в окно их гаража.

— Что с тобой происходит, Шелби? — рискнул спросить дядя Росс вчера вечером.

Они сидели за ужином. Точнее, за завтраком, ведь все только что встали. Мама так старательно игнорировала этот вопрос, что обожгла руку о горячую плиту и расплакалась.

— Видишь, до чего ты меня довел? — повторяла она сквозь слезы.

В общем, мама постоянно была на взводе.

Итан вскочил с кровати и потянулся. Оделся, подобрав с пола вчерашние вещи (они валялись, вывернутые наизнанку, — вот теперь пришлось помаяться), бесшумно выскользнул в коридор и подкрался к комнате дяди Росса. Дверь была заперта. Он стал закрывать ее на ключ, с тех пор как утащил к себе в комнату мамин ноут. Наверное, в одиночестве пытается взломать файлы Пентагона или что-нибудь в этом роде. А ведь предполагается, что он должен присматривать за племянником. Впрочем, в этот час Итану положено спать.

Спустившись вниз, Итан надел куртку, бейсболку и намазал солнцезащитным кремом лицо и руки. Старые привычки, как известно, живучи. Из дома он вышел через заднюю дверь, зная, что она не скрипит.

Солнце немедленно обожгло ему шею. Скоро уже вечер — спрашивается, почему оно так шпарит? Обогнув дом, Итан схватил стоящий у крыльца скейтборд и зажал его под мышкой. Пробежал по подъездной дорожке и, оказавшись на тротуаре, вскочил на свою доску. Зачем идти пешком, когда можно ехать? Какой-то мальчишка на велосипеде поравнялся с ним, крикнув: «Привет!» — словно Итан был совершенно нормальным.

— Привет! — ответил он, радуясь возможности завязать разговор.

— Классная доска, — сказал велосипедист. Его бейсболка была надета козырьком назад.

— Спасибо.