Скандальный флирт Дрейк Оливия

Глава 23

Высшее общество непримиримо к леди, которые грешат.

Мисс Селлани

Гримшоу проводил их в гостиную дома Китти. Рори почти не обратила внимания на любезность дворецкого. Фостер, должно быть, уже поговорила с ним. Но Рори не имела никакого желания выговаривать ему за его отношение к горничной и к своему сыну. Все это можно было отложить на потом.

А пока она пыталась свыкнуться с ужасным открытием. Ей было больно думать, что милая добрая Селеста – на самом деле вовсе не ее сестра. Возможно, между ними не было кровного родства.

Но неужели Китти тщательно хранила свой секрет все эти годы?

Мачеха нервно расхаживала перед камином; на ней все еще было платье, в котором она ездила в театр. Она нервно комкала в руках носовой платочек. Увидев Рори, Китти бросилась к ней.

– О, Аврора!.. Как ты быстро приехала. Я отправила тебе записку всего несколько минут назад.

– Записку?..

– Впрочем, неважно! Главное, что ты здесь. Случилось ужасное!..

– Понимаю. – Рори подумала, что Китти расстроилась из-за какого-то сбоя в свадебных приготовлениях. – Но я приехала сюда не для того, чтобы говорить о твоих мелких проблемах.

– Мелких?.. Как ты можешь быть такой жестокой, Аврора?! – Китти громко зарыдала. – Все пропало! Все погибло!

Лукас обнял женщину за плечи и усадил на диванчик. Потом налил щедрую порцию хереса и вложил ей в руку бокал.

– Выпейте и расскажите, что произошло, – приказал он.

Китти послушно выпила вино и, тяжело вздохнув, подняла на маркиза заплаканные глаза.

– Это все Селеста… – прошептала она. – Боже мой, ее нет…

Забыв о своем гневе, Рори бросилась к мачехе, а та продолжала:

– Она сказала, что у нее болит голова, и осталась дома. Я недавно вернулась из театра и пошла к ней, чтобы узнать, как она себя чувствует. – Китти вздохнула и указала на стоявший по соседству столик. – Ее постель была не разобрана, а на подушке лежала вот эта записка.

Рори схватила смятый листок и начала читать вслух:

– «Моя дорогая мама, мне очень жаль, если я причиню тебе боль, но я не могу выйти замуж за герцога Уиттингема. С ним я никогда не буду счастлива. Поэтому я уезжаю с человеком, которого люблю всем сердцем. Понимаю, что ты будешь волноваться, но прошу тебя, не отчаивайся. Он хороший честный человек, который обожает меня так же, как я его. Когда мы с тобой снова увидимся, мы с ним уже будем мужем и женой. Пожалуйста, не ругай меня. Твоя любящая дочь Селеста».

Ошеломленная ужасной новостью, Рори подняла глаза на Лукаса. Значит, Селеста сбежала с мужчиной… Но с кем? На ум приходило только одно имя – лорд Генри.

Лукас тоже не на шутку встревожился. Он видел, как эти двое ворковали вместе – парочка влюбленных голубков. Или заговорщиков?

Он схватил Китти за руку.

– Кто? Кто этот человек?

– Понятия не имею. – Китти сокрушенно покачала головой. – Я думала, она счастлива с Уиттингемом.

– Разумеется, она не была с ним счастлива! – выкрикнула Рори. – Я предупреждала тебя, но ты не желала ничего слушать!

Губы мачехи задрожали.

– Не ругай меня, Аврора. Я и так чувствую себя несчастной…

Лукас же глубоко и шумно дышал – казалось, его душил гнев.

– Мы нашли ваши письма, – сообщил он. – Миссис Эджертон и Стефано признались в воровстве и шантаже.

Маркиз достал из кармана стопку писем и ожерелье и бросил их на стол. Бриллианты весело сверкнули в свете лампы.

– Все это больше не имеет значения. – Китти вздохнула. – Все равно разразится грандиозный скандал. Ведь Селеста обманула герцога.

– То, что Селеста порвала с герцогом, – это действительно не имеет значения, – с трудом сдерживая гнев, заявил Лукас. – Но у меня есть все основания полагать, что Селеста сбежала с моим братом Генри. И я думаю…

Перебивая маркиза, Рори сказала:

– Полагаю, Китти, ты прекрасно понимаешь, что все это значит. Они – сводные брат и сестра, не так ли?

Китти подняла на падчерицу остекленевший взгляд. Она раскрыла рот, пошевелила губами, но не смогла произнести ни слова. В следующее мгновение она лишилась чувств.

Час спустя Рори сидела рядом с Лукасом в старом громоздком экипаже, когда-то принадлежавшем его отцу. Было уже далеко за полночь, когда они покинули освещенные газовыми фонарями улицы Лондона, и теперь их поглотила тьма. Перед тем как сесть в экипаж, Рори быстро собрала самые необходимые вещи и сложила их, за неимением ничего другого, в шляпную коробку. Лукас тоже взял с собой дорожную сумку с кое-какими вещами.

Невозможно было предположить, сколько им понадобится времени, чтобы найти беглецов. Они наверняка отправились в Гретна-Грин. В отличие от Англии в Шотландии юным парам не надо было ждать – их могли обвенчать сразу же. Рори молилась, чтобы беглецов удалось догнать до того, как они совершат трагическую ошибку.

– Я удивлен, что Генри не взял этот экипаж, – проворчал Лукас, вглядываясь в темноту. – Тильбюри, конечно, быстрее, но на нем очень опасно ездить ночью. Черт бы его побрал! Он должен был как следует подумать!

Тильбюри был единственным экипажем, которого не оказалось на месте. Напрашивался очевидный вывод: его взял Генри.

Рори то и дело дрожала – от беспокойства и ночного холода. Она была искренне признательна Лукасу, укрывшему ее ноги одеялом. Экипаж имел кожаную крышу, но спереди было открытое пространство, и дождь причинял им массу неудобств. Два газовых фонаря, закрепленные в передней части экипажа, были единственным источником света в кромешном мраке, и оставалось лишь надеяться, что Лукас справится в таких условиях. Лошади мерно бежали по дороге, и отчетливо слышался цокот копыт.

– Селесте тоже следовало думать головой, – проворчала Рори. – Ах, почему я не взяла с нее обещание не делать ничего необдуманного!

– Я виноват не меньше тебя, – сказал Лукас. – Мне следовало держать Генри в узде. Но не тревожься. Мы их обязательно найдем.

Фонари давали совсем мало света, но Рори показалось, что Лукас посмотрел на нее с нежностью. В какой-то момент он положил руку ей на колено, и сразу стало теплее. Ах, как бы было хорошо, если бы это они спешили в Гретна-Грин, чтобы пожениться. Впрочем, какой смысл мечтать о том, чему никогда не суждено случиться? Ее любовь к Лукасу была обречена – так же, как любовь Селесты и Генри.

Лукас сосредоточил все внимание на дороге. Не желая отвлекать его, Рори замолчала. Тем не менее она прижалась к нему, желая сполна насладиться каждой секундой этой поездки – даже при таких ужасных обстоятельствах. Она молилась, чтобы он оказался прав и чтобы им действительно удалось вовремя догнать беглецов.

У нее разрывалось сердце при мысли о том, как будет несчастна Селеста. Ведь ей предстояло узнать правду о любовной связи Китти и о том, кто являлся ее настоящим отцом. Их с Генри брак не мог состояться.

Когда им удалось привести Китти в чувство, она во всем призналась. Как выяснилось, она намеренно заманила отца Рори в брачную ловушку, однако со временем он обо всем догадался. Странно было сознавать, что Китти тоже совершила ошибку, позволив женатому человеку совратить ее. А вот Рори – она ведь не знала, что Стефано был женат…

Дождь усилился и вскоре превратился в ливень. А потом разразилась гроза. Где-то вдали сверкали молнии, раздавались громовые раскаты. Крыша экипажа защищала от потоков воды, но не от мелких струек, больно бивших в лицо и затекавших под одежду.

Лукасу пришлось ехать медленнее, так как дорога превратилась в грязевую реку. Колеса то и дело подпрыгивали на колдобинах или же проваливались в ямы, поднимая вверх тучи брызг. Вокруг не было ни души, и казалось, что они остались одни на всем белом свете.

Резкий ветер покачивал экипаж, грозя его перевернуть, и каждый раскат грома пугал лошадей – они громко ржали, пытаясь встать на дыбы, и Лукас прилагал огромные усилия, препятствуя этому.

В какой-то момент, после одного из самых громких ударов грома, он наклонился к Рори и, не отрывая глаз от дороги, прокричал:

– Дальше ехать слишком опасно! Придется вон там остановиться!

Посмотрев в ту сторону, куда он указал, Рори разглядела какие-то тусклые огни – то был постоялый двор.

– Возможно, мы сможем расспросить там о Генри и Селесте, – сказала она. – Ведь кто-то должен был их видеть…

– Не беспокойся. Если у моего брата остались хотя бы крупицы здравого смысла, он тоже где-нибудь остановится.

Как только экипаж повернул к постоялому двору, из конюшни выбежал мальчик, чтобы принять лошадей. Войдя в гостиницу, Рори обнаружила, что промокла до нитки. Она стояла у двери, наблюдая, как с нее ручьями стекала вода. А Лукас отправился переговорить с хозяином. Через несколько минут он вернулся и со вздохом сказал:

– К сожалению, их никто не видел.

– А я так надеялась… – Рори тоже вздохнула.

– Кроме того, гостиница переполнена из-за непогоды. У них осталась только одна свободная комната. – Лукас посмотрел на нее в упор и добавил: – Поэтому мне пришлось сказать, что мы с тобой супруги.

Глава 24

Благородного холостяка возраст украшает, а незамужняя леди считается старой девой уже в двадцать один год.

Мисс Селлани

Рори сидела на стуле у небольшого камина; она уже распустила волосы и теперь старательно разбирала пальцами слипшиеся пряди, которые благодаря шляпке не очень сильно намокли – мокрыми были только кончики.

Крошечная комната располагалась под самой крышей. Дождь потоками стекал по мансардному окну, и яркие вспышки молний то и дело озаряли комнату. Уже давно была глухая ночь, но Рори не чувствовала усталости, хотя день выдался весьма насыщенный. Да-да, она нисколько не устала – напротив, дрожала, предвкушая неизбежное и посматривая на двуспальную кровать с тщательно взбитыми подушками и голубым покрывалом.

Несмотря на все случившееся, несмотря на невозможность их дальнейших отношений, Рори не могла не представлять себя в постели с Лукасом. Он вышел, чтобы забрать их скудный багаж и проверить, позаботились ли в конюшне о лошадях. И вот сейчас, оставшись одна, Рори мечтала о том, что предстояло…

Она уже не была наивной юной девушкой и точно знала, что именно случится, если она это допустит. И решение будет принимать она, только она. Лукас ни за что не стал бы настаивать и уж тем более – применять силу. Но ведь она уже совершила ошибку в прошлом и заплатила за нее восемью годами изгнания. Осмелится ли она на одну ночь счастья?

Раздался стук в дверь. Рори вскочила на ноги. Дверь открылась, и в спальню вошел Лукас. При взгляде на него у Рори сжалось сердце. Его мокрые темные волосы были отброшены назад, а вода потоками стекала с его плаща, образуя на полу лужицы.

На мгновение их взгляды встретились. Потом его взгляд скользнул по ее распущенным черным волосам, плечам, груди, мокрому платью… Тихо вздохнув, он решительно захлопнул за собой дверь, прошагал к туалетному столику и положил на него свою дорожную сумку и шляпную коробку Рори. Потом снял мокрый плащ и повесил его на крючок в стене.

Очередная вспышка молнии осветила его плотно сжатые губы.

– Тебе надо отдохнуть, – сказал он. – А я лягу на полу.

Но ведь Лукас желал ее – она не могла ошибиться, она видела страсть в его глазах. Они хотели друг друга, и это желание, казалось, сверкало в воздухе словно вспышки молний за окном.

Он сел у огня, чтобы снять сапоги. В неярком свете камина было видно, как вздымалась и опускалась его грудь. Рори страстно его желала – и удивлялась собственному бесстыдству. Ее ведь воспитывали как леди, и у нее не должны были появляться такие греховные мысли. Но уж если ей предстояло до конца своих дней оставаться в одиночестве… Неужели она не могла провести всего лишь одну ночь с мужчиной, которого любила?

Она повернулась к маркизу спиной и сказала:

– Поможешь расстегнуть платье?

Еще несколько секунд она слышала только стук дождевых капель по оконному стеклу, потом раздались тяжелые шаги Лукаса.

Рори перебросила волосы через плечо – чтобы они ему не мешали. Его пальцы коснулись ее шеи, и в тот же миг ее охватил обжигающий чувственный голод; она наслаждалась прикосновениями Лукаса, такими уверенными и одновременно необычайно нежными. Расстегнув ее платье, он опустил руки, для верности сцепив их за спиной.

– У тебя хорошо получилось, – сказала Рори. – А теперь мне надо расшнуровать корсет.

Лукас отшатнулся.

– Боже правый, Рори! Как ты можешь просить меня об этом?! Я ведь изо всех сил стараюсь поступить правильно.

Мука в его голосе доставила Рори невыразимое удовольствие. Она повернулась к нему лицом и прижала ладони к его широкой груди.

– Но ты же сам сказал, что сегодня мы – муж и жена. А супруги должны спать в одной постели. Это будет правильно.

Несколько секунд Лукас смотрел на нее горящими глазами. Судя по всему, он сражался со своей совестью. И Рори знала, что причина такой нерешительности – распущенность его отца. Лукас всегда контролировал себя – даже если этот пресловутый самоконтроль грозил его убить. Она шевельнула бедрами и улыбнулась.

И в тот же миг, издав хриплый стон, Лукас впился поцелуем в ее губы. Он целовал ее долго и страстно, одновременно поглаживая ладонью спину и бедра девушки. А затем принялся теребить ее соски, и Рори, прижимаясь к нему, ощущала гулкое биение его сердца.

Наконец, чуть отстранившись, Лукас вздохнул и произнес:

– Да поможет мне Бог. У меня не осталось сил сопротивляться.

Рори провела кончиками пальцев по его шее и с чарующей улыбкой ответила:

– Я же скандальная кокетка, вот и заставила тебя утратить над собой контроль.

Лукас поморщился и пробурчал:

– Неужели обязательно надо напоминать мне о моих ошибках? Конечно, я не должен был так тебя называть.

– Но ведь это правда.

– Нет, Рори. Ты вовсе не кокетка. Ты красивая, смелая и умная. И совершенно бескорыстная.

Она видела, что Лукас говорил то, что думал. Каменная маска исчезла, и теперь глаза его светились искренностью. Лицо же было искажено страстным желанием, шедшим из самого сердца. И – вопреки очевидности! – в душе Рори родилась безумная надежда на совместное будущее. «О Господи, позволь нам быть вместе!» – мысленно воскликнула она и, приподнявшись на цыпочки, обняла любимого за плечи и прижалась щекой к его щеке.

– Ох, Лукас, – прошептала она, – возьми меня.

Их губы снова слились воедино. Поцелуй был долгим и нежным, но теперь Рори до боли хотелось большего. Чувственное желание расцвело пышным цветом и заполнило ее тело целиком. Лукас был единственным мужчиной, которого она хотела – и не могла получить. В глубине души она понимала, что это будет их единственная ночь вместе, но это понимание лишь усиливало желание.

Когда он спустил платье с ее плеч, Рори стала ему помогать – ей вдруг отчаянно захотелось побыстрее раздеться, – и очень скоро платье оказалось на полу, растеклось зеленой лужицей у их ног. Возбуждение владело и Лукасом. В промежутках между лихорадочными поцелуями они срывали друг с друга одежду, бросая ее на пол.

Рори не могла дождаться, когда их обнаженные тела соприкоснутся и она ощутит на себе вес его тела. Но вот они уже оба были обнажены до пояса, однако Лукас не уложил ее сразу в постель – привлек к себе и снова прильнул к ее губам долгим поцелуем. Почувствовав, как болезненно напряглись и отвердели соски, прижатые к мужской груди, Рори в порыве нетерпения ухватилась за пояс его брюк. Но он тотчас же сжал ее запястье и прошептал:

– Еще нет, иначе все закончится слишком быстро.

– А разве это не должно быть быстро? – удивилась Рори.

– Нет, если хочешь наивысшего наслаждения, – с улыбкой ответил маркиз.

– Но все это и так очень приятно, – пробормотала Рори.

Он тихо рассмеялся.

– Доверься мне – и будет еще лучше.

С этими словами он склонился к ее груди, и у девушки почти тотчас же подогнулись колени: Лукас теребил кончиками пальцев ее сосок, а другую покрывал поцелуями. Рори даже не подозревала о существовании подобных ощущений. Откинув назад голову, она закрыла глаза и вся отдалась наслаждению. Ох, она не знала, что ласки мужчины могут быть такими восхитительными…

Интересно, он имел в виду именно это, когда говорил, что будет еще лучше? Хорошо, если не это… Потому что она определенно хотела большего.

А Лукас тем временем начал развязывать ее подвязки и снимать шелковые чулки. Его прикосновения вызывали дрожь – по коже то и дело пробегали горячие мурашки. Тут он стал целовать ее колени и бедра, и в конце концов Рори поняла, что вот-вот лишится чувств. Ее сотрясали волны дрожи, а тело было переполнено восторгом. Лукас же погладил волоски вокруг ее самого интимного места, средоточия женственности, но не дотронулся до самого чувствительного местечка, жаждавшего его прикосновений.

– Ах, Лукас… – простонала она, хватаясь за него, чтобы устоять на ногах. – Прошу тебя…

При первом же движении его пальца Рори содрогнулась, и ее бросило в жар – он наконец-то коснулся самого чувствительного места. А затем его пальцы раздвинули нежные складки. Рори понимала, что должна ужасаться и краснеть, но она не испытывала стыда; она чего-то томительно ждала, точно не зная, чего именно. А между тем удивительно приятное напряжение во всем теле постепенно нарастало, затрудняя дыхание…

А потом Лукас совершил и вовсе шокирующий поступок – его палец проник в ее лоно и стал ласкать ее! От избытка эмоций Рори закричала; все ее тело сотрясали сладостные конвульсии. Ничего подобного она никогда еще не испытывала. Неописуемые ощущения вознесли ее к вершинам блаженства, а затем отхлынули, оставив… словно выпитой до дна, ошеломленной и торжествующей.

Она чувствовала себя восхитительно обессилевшей, когда Лукас проговорил:

– Я хочу, чтобы мы легли в постель. Сейчас.

Услышав его низкий хрипловатый голос, Рори вспомнила, что ничего еще не окончено, их тела еще не соединились. Паря на волнах томительной неги, она обвила руками шею Лукаса и вдохнула его чудесный запах.

А он откинул покрывала и уложил ее на подушки. За окном по-прежнему сверкали молнии, и Рори казалось, что их блеск отражался в его глазах. Он склонился над ней и коснулся легким поцелуем ее губ.

– Довольна?

– О, Лукас, я и не знала, что бывает такое удовольствие.

– Будет еще лучше, дорогая, обещаю.

Стоя рядом с кроватью, он снял брюки и отбросил их в сторону. Рори смотрела на него во все глаза и никак не могла насмотреться. Она впервые видела полностью обнаженного мужчину. При тусклом свете камина его мужское орудие казалось очень большим, а сложен он был безупречно – словно греческое божество.

Матрас просел под его весом, когда он лег с ней рядом. И Рори сразу же почувствовала жар его тела. И еще она ощущала тяжесть его фаллоса, лежавшего на ее бедре. Но Лукас не спешил – он снова обнял ее и прошептал:

– Прежде чем мы продолжим, Рори, я хочу тебе кое-что сказать. – Он сделал короткую паузу и продолжил: – Ты должна знать, что я люблю тебя.

– Ах! – невольно воскликнула Рори. Она-то считала, что физическое удовлетворение, которое Лукас ей доставил, было сущим блаженством. Как же она ошибалась! Только теперь радость овладела ею целиком, наполнила ее до краев, и это чувство оказалось столь сильным, что к глазам подступили слезы.

Обхватив ладонями лицо любимого, она проговорила:

– О, Лукас, а я люблю тебя, люблю всем сердцем.

Из груди маркиза вырвался тяжелый вздох.

– По крайней мере, сегодня ночью ты моя, – пробормотал он. – Вся моя…

– Да, Лукас, да…

Их губы слились воедино, и Рори тотчас же почувствовала, как жарко забурлила ее кровь. «Вот, значит, каков поцелуй любящего мужчины, – невольно подумалось ей. – Два человека, мужчина и женщина, создали рай на земле…» И безумно хотелось всю себя отдать любимому, хотелось принять его в себя. Этот мужчина был слишком честен и не обещал ей то, чего не мог дать. Увы, они не могли всегда быть вместе, поэтому она во что бы то ни стало решила насладиться каждой секундой того счастья, что выпало ей этой ночью.

Руки любимого ласкали все ее тело, и Рори, следуя его примеру, принялась ощупывать и поглаживать грудь и спину Лукаса, плечи и бедра… Она прижалась губами к его горлу, в том месте, где трепетала синяя жилка. Его кожа была чуть солоноватой на вкус, и, как всегда, от него пахло хвоей. Рори знала, что отныне этот запах неизменно будет вызывать в ее памяти воспоминания о любимом человеке. И еще – страстное желание.

А Лукас по-прежнему ласкал ее и ласкал, и в ней опять начало нарастать восхитительное напряжение – все ее существо вновь стремилось к вершинам наслаждения. Только на этот раз ей хотелось вознестись к ним вместе с Лукасом. Внезапно он навис над ней – и замер. «А ведь мы созданы друг для друга», – промелькнуло у нее. И в тот же миг Рори раздвинула ноги, готовая принять его в себя.

– Прошу тебя, Лукас, – прошептала она, – люби меня…

– Я люблю тебя. И буду любить всегда, – прошептал он в ответ.

В следующее мгновение он вошел в нее, и в какой-то момент она ощутила резкую боль, но боль эта почти тотчас же исчезла. А Лукас вдруг замер, тяжело дыша. Потом заглянул ей в глаза.

– Боже мой, – пробормотал он, – ты девственница. А я-то думал…

– Ты думал то же, что думали все, – ответила Рори. – Но теперь ты убедился, что люди ошибались. – Она шевельнула бедрами и с улыбкой добавила: – Знаешь, а мне нравится. Очень нравится.

– Рори, я… Я так долго об этом мечтал.

И Лукас принялся целовать ее. Рори же подумала: «Так долго? Интересно, что он имел в виду?» И действительно, ведь они, по сути, познакомились только на этой неделе. Хотя, с другой стороны… В этот момент ей казалось, что она знала Лукаса всю жизнь.

А потом все мысли покинули ее – остались только чувства. Когда Лукас целовал ее и ласкал, она чувствовала дрожь его тела – словно он из последних сил сдерживался. Только она не желала сдержанности! Она хотела полной свободы, ничем не ограниченной страсти. Ей хотелось пройти весь путь до конца – куда бы он ни привел. Прижавшись к любимому, Рори стала двигать бедрами, побуждая его к действию.

Громко застонав, Лукас стал медленно двигаться, и Рори почти сразу же ощутила, как в ее теле снова начало накапливаться напряжение.

Целуя и лаская друг друга, они двигались все быстрее, и Рори казалось, что все ее существо сосредоточилось в том месте, где соединялись их тела. Дыхание же все учащалось – с каждой секундой. А когда напряжение достигло предела, Рори замерла на мгновение, почувствовав, что в теле ее словно разразилась буря или, может быть… шторм, землетрясение, наводнение, потоп – назвать это можно как угодно, поскольку словами невозможно было передать и малой толики тех ощущений, которые она испытывала.

Лукас тоже на мгновение замер, потом выкрикнул ее имя, и она почувствовала конвульсии его мужского естества. Затем он тяжело опустился на нее и затих в полном изнеможении.

А Рори как будто парила в сонной неге. И было удивительно приятно ощущать на себе тяжесть мужского тела. Она прислушалась к шуму дождя за окном – и вдруг поняла, что отныне и впредь будет нежно любить непогоду. Ведь если бы над ними не разверзлись хляби небесные, она никогда бы не почувствовала себя по-настоящему счастливой. Если бы не ливень, не было бы этой восхитительной ночи.

«Так вот, значит, что такое любовь», – думала Рори. Но как же она сможет жить без любимого?

«Но как дальше жить без нее?» – думал Лукас, медленно приходя в себя. К нему постепенно возвращалась способность мыслить, и он уже возвращался в холодную реальность – да-да, возвращался, хотя и старался выбросить ее из головы. Что ж, завтра он подумает о долге, он привык брать на себя ответственность, не уклонится от нее и на сей раз, но сейчас… Сейчас он будет наслаждаться моментом…

Рори, нежная и теплая, лежала с ним рядом, и он мог сполна насладиться красотой ее великолепного обнаженного тела. Ее чернильно-черные пряди рассыпались по подушке, прилипли к покрытому потом лбу. Ее глаза были закрыты, а губы чуть припухли от поцелуев. От его поцелуев… Сердце Лукаса болезненно сжалось. Ведь он, оказывается, был ее единственным мужчиной. Наверное, это не должно было иметь значения, – но почему-то имело. И она его любила.

Услышав ее признание, он был потрясен до глубины души. Видит бог, он надеялся, что для нее все это – всего лишь временное увлечение, но оказалось… Сам-то он понимал, что влюбился по уши, но одна только мысль о том, что он причинит Рори сердечную боль, приводила его в отчаяние.

Было удивительно приятно чувствовать под собой нежное женское тело, но Лукас все же не хотел ее раздавить. Поэтому он сменил позицию – лег рядом, повернувшись к Рори лицом. Она протестующе пискнула и открыла глаза. Они были огромными и полными света, особенно сейчас, когда она улыбалась.

– Значит, ты настоящий, – сонно пробормотала Рори. – А я боялась, что все это – всего лишь чудесный сон. – Она провела пальцем по его губам. Лукас поймал ее пальчик губами и легонько прикусил его.

– Если это сон, то мы спали оба.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что долго мечтал об этом? – задала Рори мучивший ее вопрос.

– Дорогая, я влюбился в тебя еще тогда, когда впервые увидел на прогулке в Гайд-парке. Ты весело смеялась, наслаждаясь вниманием поклонников. Я был одержим тобой, как и они, даже больше…

Рори приподнялась и села на постели. Черные волосы упали на ее обнаженные груди и прикрыли их.