Летний сон в алых тонах Хольст Кристоффер

Глава тридцать восьмая

И вот снова рассвет, и над морем встает солнце.

Я сижу у воды. На скамье у причала. Гляжу на покачивающиеся яхты. Время только семь часов утра. Я единственная на всем острове, кто встал в такую рань. Во всяком случае, мне так кажется.

Ведь я уже почти поверила, что больше никогда не увижу солнца.

Потому что все висело на волоске. Но тут появился он.

Адам.

Он выстрелил Янне в ногу, и она упала.

Дальнейшее напоминало сон. Хотя я не была ранена, из медпункта в гавани явились медсестры и по просьбе Адама забрали меня. И сразу после этого над Буллхольменом застрекотали вертолеты. Они прилетели, чтобы забрать Янну.

И теперь она где-то в другом месте. Где, я не знаю. И, пожалуй, даже знать не хочу. Но она за решеткой.

И это единственное, что меня сейчас волнует.

– Кофе?

Рози неожиданно оказывается рядом со мной. В одной из своих разноцветных туник. Я киваю, и Рози усаживается рядом со мной на скамейку. Разливает кофе по двум кружкам и добавляет немного жирного молока. Протягивает одну кружку мне.

– Спасибо.

– Что тут скажешь, Силла.

Она вздыхает. Смотрит на море.

– Подумать только, если бы я не позвонила Адаму, как только вернулась домой. Если бы он не приехал. Я… я бы никогда не подумала…

– Я знаю, Рози. Я знаю.

Я кладу свою руку ей на колено. Она сверху кладет свою. Рози. Чудесная, славная Рози.

– Надеюсь, эта ужасная история подошла, наконец, к своему концу, – говорит она.

– Да, я тоже на это надеюсь.

– Как же все-таки это грустно. Невероятная, трагическая история. Ведь она была всего лишь маленьким ребенком.

– Знаю. Они все были всего лишь детьми. Но потом неожиданно перестали ими быть.

Рози кивает, и какое-то время мы сидим молча.

Утреннее солнце светит нам в глаза, а теплое море плещется у нас под ногами. Через несколько часов остров проснется. Туристы отправятся на пляжи, станут купаться и загорать. Все как обычно. Паром «Серебряная стрела» будет курсировать туда и обратно с приезжими гостями из Стокгольма. Тоже как обычно.

– Рози…

– Да?

– Почему ты мне соврала?

– То есть?

Я смотрю на нее. Вовсе не сердито – на это у меня сейчас нет сил. Я просто хочу знать.

– Ты соврала. Ты никогда не работала в рыбном отделе в магазине «ИКА» на Карлаплан. Я туда звонила.

Сначала она ошеломленно распахивает глаза, а потом прячет лицо в ладонях. Качая головой и фыркая от смеха.

– Ох, боже мой… прости, Силла. Какая же я идиотка.

– Я не понимаю.

– Ты права, мне не следовало тебе врать. Но почему я сделала это, я расскажу тебе в другой раз. Это Ингрид про меня наболтала, да?

Я киваю.

– Гм-м. Я должна была это предвидеть. Главная сплетница дачного поселка.

– Но чем ты тогда занималась? Прежде чем переехать сюда?

– Я работала в полиции.

Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы не начать судорожно ловить ртом воздух. Вот эта кругленькая, в нелепо развевающейся тунике тетенька из Емтланда – полицейская?

– Ты сейчас пошутила?

– Вовсе нет. Я проработала в полиции двадцать лет. Как только мы с мужем переехали в Стокгольм, я начала изучать криминалистику. Мне всегда хотелось этим заниматься, но я не верила, что у меня получится. А потом я вдруг поступила в полицейскую школу. Можешь себе представить? Мне к тому времени было уже за тридцать.

Она хихикает себе под нос. Я делаю глоток кофе. Моя соседка действительно готовит самый вкусный кофе на свете.

– Но потом случилось много нехороших вещей. Таких, о которых я сейчас старюсь не вспоминать. Когда-нибудь я расскажу тебе о них за бутылкой вина. Но факт тот, что мне пришлось исчезнуть на какое-то время. В итоге я приняла решение досрочно уйти на пенсию и купила себе здесь участок.

– А всем говорила, что работала в «ИКА»?

– Не всем, а лишь некоторым. Но вначале я предпочитала держаться от всех подальше. Я хотела сосредоточиться только на своих растениях. Мечтала выращивать овощи и не думать ни о чем плохом. Приходить в себя от жизни, которая состояла только из трудностей и бедствий. Мне нужно было начать все сначала. Я давным-давно оставила ту жизнь позади.

– Как-то слабо в это верится…

Она смеется, и я присоединяюсь к ней.

– Да, от любопытства просто так не избавишься. Но вот что я хочу тебе сказать – ты одна из очень немногих, кого я встречала, кто был бы на моем уровне.

– Спасибо. – Я искренне тронута.

– Но теперь нам, пожалуй, пора немного отдохнуть от расследований, и тебе, и мне.

Она улыбается. И заново наполняет наши кружки кофе.

– Да, – соглашаюсь я. – Но знаешь, Рози, я тоже должна кое в чем тебе признаться.

Она с любопытством смотрит на меня. Дует на дымящуюся кружку с кофе.

– Ведь я тебе тоже соврала.

Она удивленно приподнимает брови.

– Вот как?

– М-м. Я и Адам… мы…

Но я не успеваю договорить, как Рози разражается своим хриплым смехом уроженки севера. Я в изумлении гляжу на нее, а она закатывает глаза.

– Что не так?

– Так ты это имела в виду, когда сказала, что соврала мне? Что вы с Адамом кувыркались в постели в тот вечер несколько дней назад?

Я сглатываю.

– Да.

– О боже, Силла, за кого ты меня принимаешь? Я поняла это в ту же самую секунду, когда увидела на твоем диване утром его лохматую голову. И потом мне хватило одного взгляда на вас двоих, чтобы мое предположение подтвердилось. Все-таки как ни крути, а я была полицейским следователем. Меня не так-то легко провести.

И я, не в состоянии сделать что-либо еще, тоже разражаюсь смехом. Рози ободряюще хлопает меня по плечу.

– Я, конечно, уже совсем древняя старушенция, Силла, но кто из нас в жизни не спал с кем-нибудь по пьяни? Такое со всеми случалось. Мы же живые люди, а не камни.

– Так-то оно так. Но я чувствовала себя жутко виноватой. Перед Сабиной.

Рози вздыхает. Слегка наклоняет свою круглую головку.

– Полагаю, тебе не стоит об этом беспокоиться.

– Что ты имеешь в виду?

– Адам и Сабина не живут вместе.

Я молча таращусь на нее, не в силах ничего сказать. Все, что я могу, это всем свои видом выразить изумление.

– То есть?

– Ну, то есть они были вместе. Ты же помнишь, я тебе рассказывала, что они очень часто разбегались, а потом снова сходились? Так оно и есть. И все же, с тех пор как они начали встречаться, их отношения носили весьма бурный характер. Сабина очень импульсивная. Она совсем не плохой человек, но никогда не знаешь, чего от нее ожидать. Мне несколько раз приходилось себя сдерживать, чтобы не лезть к Адаму с советами. Честно сказать, много раз я надеялась, что он сам прекратит с ней отношения. Ради них обоих. И, собственно, он это сделал. Год назад. Но…

Тут она делает трагическую паузу. Мне же хочется силком вырывать из нее слова. Желание услышать все как можно скорее становится нетерпимым.

– Но?

– Но Сабина заболела. В это же самое время.

– Ой.

– Да. Рак яичников. В тридцать два года.

У меня отвисает челюсть.

– О боже. В таком возрасте.

– Угу. Это в самом деле было тяжелое известие. И хотя чисто технически они уже не были вместе, Адам не мог оставить ее. В последний год он очень много сделал для Сабины. Помогал ей с домашним хозяйством, посещал вместе с ней больницу. Ты ведь понимаешь, нельзя бросить человека, когда он…

Я киваю. Ей не нужно договаривать. Тех, кто болен, не бросают. Я представляю, как Адам сидит на стуле в больничной палате рядом с белым топчаном, на котором доктор осматривает Сабину. Вижу все до мельчайших деталей. Как он держит ее за руку, говорит ободряющие слова. Как она звонит ему, когда не может уснуть по ночам, как он пишет ей эсэмэски, что все будет хорошо.

– Но… что же случилось потом?

Рози наморщивает лоб.

– Потом?

– Ты сказала, что сейчас они уже не вместе. Выходит, что-то случи…

– Ах да, случилось то, что Сабина в конце весны влюбилась. В своего онколога.

Сначала я только молча таращусь на Рози. Трудно удержаться от улыбки.

– Ты шутишь?

– Ничуть. С тех самых пор они и встречаются. Его зовут Хенрик. У него есть вилла на Экерё. Как я уже говорила, Сабина несколько своеобразная девушка. Вовсе не плохая, ничуть. Но своеобразная.

Я рассеянно чешу в затылке, раздумывая на тему, как можно начать флиртовать со своим врачом, когда у тебя рядом есть такой человек, как Адам? Который помогает и в горе, и в радости.

– Так что в итоге все закончилось тем, что они окончательно расстались, – подытожила Рози. – Всего несколько месяцев назад. Все это очень свежо, и думаю, Адам еще не до конца осознал, что они больше не вместе. Полагаю, он до сих пор чувствует себя обязанным заботиться о ней. Даже несмотря на то, что она явно может позаботиться о себе сама.

– Боже.

– Да. Собственно, за неделю до твоего переезда сюда я дала Адаму совет.

– Что за совет?

Рози улыбается. Я, кажется, догадываюсь, какого рода совет это был.

– Я посоветовала ему на какое-то время слегка поумерить пыл в отношениях с женщинами. Ты ведь понимаешь, мой дорогой сын никогда не страдал от недостатка женского внимания. Он словно съемная квартира в центре города – девушки готовы пойти на что угодно, лишь бы запустить в него свои когти.

Я смеюсь.

– Ты чокнутая, Рози.

– Уж кто бы говорил. На себя посмотри.

– Что верно, то верно.

Она ухмыляется.

– Я сказала Адаму, что ему следует взять годик перерыва и сосредоточиться на работе, а не на девушках. Прежде всего потому, что у него всегда был дурной вкус. Ну до сей поры.

Она подмигивает мне, и одновременно большая волна ударяется о причал чуть в стороне. Я глубоко вдыхаю свежий утренний воздух, повернув лицо к светлеющему небу.

– Ну что ж, отрадно слышать.

– Точно. Так что Адам свободен как птица. Осталось только вооружиться сачком и вперед.

– А мне показалось, что ты посоветовала ему на время отдохнуть от девушек?

– Да, но не насовсем же. Просто отдохнуть от самых утомительных.

Я фыркнула и покачала головой.

Так хочется сидеть здесь, пока паром «Серебряная стрела», совершающий свой первый рейс, не причалит к острову через несколько часов. Просто сидеть, наслаждаясь тишиной и спокойствием. И разговаривать. Греясь в лучах утреннего солнца.

– Я ужасно рада, что ты сюда приехала, – признается Рози. – Просто чтоб ты знала. Я счастлива иметь тебя в качестве соседки на лето.

– А я счастлива иметь такую соседку, как ты, Рози.

И мы делаем по глотку кофе. Словно лакаем расплавленное солнце.

Разговариваем и просто дышим свежим воздухом. Пока в тишине утра не раздается гудок «Серебряной стрелы».

Эпилог

Неделю спустя

– Эй, скоро будет еда? Мы же умираем с голода!

– Ничего, не умрете. Еще пара минут. Пей свое вино и оставь меня в покое, Закке!

– Только смотри не пережарь!

– Замолкни!

Закке фыркает и откидывается на спинку шезлонга. Стоит классический летний вечер в стиле «Приппс Бло»[32], и на Буллхольмене царит оживление. Внизу на футбольном поле дети гоняют мяч, в гавани в поисках свободного места у причала раздраженно снуют лодки и яхты.

Я стою возле круглого красного сферического гриля, совсем новенького, кстати.

Мой подарок в честь переезда от Закке и Юнатана.

Когда днем я пришла встретить их в гавань и увидела, как они сходят с парома, таща за собой это металлическое чудовище, то меня пробрал смех. Но, по мнению Закке, если человек живет в шхерах, то гриль для него просто незаменимая вещь. Кроме того, парни привезли с собой мясного филе и свежих пряностей, купленных на рынке Хёторьсхаллен. В этом весь Закке.

Я переворачиваю жарящееся мясо вместе с несколькими ломтиками баклажана и цветной капусты, которые потом пойдут в салат. Юнатан сидит рядом и готовит салатную заправку. Они с собой еще и две бутылки вина привезли – терпкий бароло (потому что, по мнению Закке, это синоним рая – и к тому же отлично подходит к бифштексу) и вульгарный маслянистый американский шардоне (потому что он знает, что лучшего я и представить себе не могу).

Наконец я снимаю с гриля мясо и овощи и выкладываю все на большое блюдо, принесенное к столу из дома. Из моих портативных динамиков доносится «Jesus&Gravity» Долли Партон, одна из моих любимейших композиций, несмотря на то, что сама я не слишком-то религиозна.

– Мясо должно отлежаться, прежде чем ты начнешь его резать, Силла! – кричит мне Закке.

– Да что ты говоришь – без тебя знаю!

– Ты ведешь себя по отношению к ней так, словно она никогда раньше ничего не готовила. – И Юнатан отвешивает своему бойфренду подзатыльник.

– Прости. Я всегда немного теряюсь, когда оказываюсь в сельской местности.

– Мы всего в часе езды от города, дружок, – замечает Юнатан.

Ко мне тут же подбегает крошечный комок ваты, именуемый Гретой Гарбо, и принимается подпрыгивать у моих ног, радостно тявкая.

– Ты получишь свои объедки позже, Греточка, – говорю я ей и чешу собачку за ухом.

Я ставлю поднос на стол и наливаю себе бокал калифорнийского вина. Несколько раз взбалтываю вино в бокале и с наслаждением вдыхаю аромат.

– Ну что ж, посмотрим, посмотрим…

– Да уж, я с нетерпением жду этого момента.

С тех пор как мы познакомились, Закке не оставляет попыток научить меня «читать» вино. Но это не так-то легко. До того как мы начали общаться, я свято верила, что существует только три вида вина: «Очень вкусное», «Так себе» и «Блевотина».

Но Закке открыл предо мною совершенно новый мир. Мир, который был куда богаче и ярче на вкус. Хотя мне по-прежнему трудно подобрать к нему определение.

Я прикрываю глаза. Давая аромату свободно витать вокруг носа, щекоча ноздри.

– Так… аромат ореха. Ваниль. Кола. И… пожалуй, слабый оттенок ананаса.

Закке улыбается, Юнатан закатывает глаза.

– Я впечатлен!

– Спасибо!

Закке берет мою руку и целует ее, а я взъерошиваю ему волосы на затылке. Подумать только, они здесь. У меня. До чего же здорово!

На завтра тоже обещали хорошую погоду, так что я подумываю посетить один из здешних пляжей, на которых я еще не имела случая побывать. Мы будем купаться, пить кофе с булочками и болтать. Уже в воскресенье им нужно снова быть дома, потому что Закке может оставить свой бар максимум на два дня. Но даже за эти два дня можно много чего успеть…

Раздается громкий сигнал, и я достаю из кармана смартфон. Я сегодня весь день держу его в режиме максимальной громкости. Готовая броситься к нему со всех ног, как только придет какое-нибудь сообщение.

Вчера вечером я позвонила главному редактору «Шанса» и уволилась. Возможно, с моей стороны это был слишком опрометчивый поступок, пока не знаю. Время покажет. Я заверила Гуниллу, что соблюду увольнительный срок в два месяца, буду усердно трудиться не покладая рук, пока окончательно не уволюсь, и даже пообещала найти себе достойную замену.

Но с этой газетой я уже все для себя решила. И, пожалуй, это решение пришло ко мне даже еще до приезда на Буллхольмен. Или же смерть Каролины и Ины заставила меня признать, что я устала от банальщины. Что я уже по горло сыта знаменитостями. И заодно поняла, что порой куда интереснее то, что скрывается за внешне благополучным фасадом.

Несколько дней назад, когда я пригласила Рози на вечерний чай в моем саду, у нас состоялся разговор на эту тему. И если уж Рози сумела начать заново свою жизнь в тридцать лет, а потом еще разок, когда вышла на пенсию, то я тоже смогу.

Сегодня утром я отправила письмо главному редактору нового приложения газеты «Афтонбладет» – «True Crime – Правдивые криминальные истории». Ежемесячное приложение с криминальными репортажами из шведской жизни, историческими и современными. Чем я смогу быть им полезна, я не знаю.

Но то, что я хочу быть полезной, это точно. Даже если мне придется спать с зажженным ночником всю оставшуюся жизнь. Об этом я, кстати, тоже написала. По своей натуре я совсем не храбрая. Но ужасно любопытная. И я хочу работать у вас.

И теперь, сгорая от нетерпения, я щелкаю по экрану смартфона.

Но это вовсе не ответ от «Правдивых криминальных историй».

Это сообщение от Адама.

Привет!

Я только что прибыл на Буллхольмен. Как насчет бокала вина? Если, конечно, у тебя нет других планов. Слышал от мамы, что у тебя сегодня вечером полный сад мужиков. Надеюсь, ты не устроила там бордель? Пожалуй, хватит пока криминала для этого острова…

Я много думаю о тебе.

А.

Я чувствую, как уголки рта сами собой начинают ползти вверх.

Я почти не разговаривала с Адамом после того, как он допросил меня на следующий день после ареста Янны. Но в последующие дни я иногда думала о нем. Ладно, зачеркнем «иногда» – я думала о нем очень, очень много в последнее время. Как насчет бокала вина? Да уж, если бы мне только удалось на время избавиться от этих городских парней…

– Чему это ты ухмыляешься? – кричит Закке, и его голос вырывает меня из раздумий.

– Ничему, – отвечаю я и делаю глоток вина.

– Что, твой полицейский?

– Может быть.

– Чудесно! Уверен, скоро он появится, чтобы тебя арестовать. И допросить с особым пристрастием.

– Так, кажется, с алкоголем тебе пора завязывать.

Закке ухмыляется. Я еще не успела рассказать ему о нашей с Адамом совместной ночи, что даже удивительно. Обычно я Закке всегда все рассказываю. Но эта ночь при лунном свете все еще свежа в моей памяти. Воспоминания о ней нисколечко не поблекли. И потом, я не знаю – было это единичное явление или же оно еще может повториться.

– У него наверняка есть доступ к настоящим наручникам, – замечает Закке.

Я закатываю глаза и отвешиваю ему подзатыльник. Несмотря на свои выпады, Закке все равно больше хорош на словах, чем на деле.

– Ну что ж, думаю, уже можно начинать резать мясо. Принесешь нож?

– Йес.

По пути к грилю я замечаю по ту сторону изгороди Рози. Она регулирует свой шезлонг, переводя его из лежачего положения в сидячее. Скоро она скроется за свежим номером «Семейного очага» или «Дамского мира». Мы с ней обмениваемся кивками, после чего я беру нож и передаю его Закке.

– Это лучшее, что ты можешь здесь сделать, – говорю я ему.

– Согласен, – кивает он. – И все-таки, до чего же у тебя здесь красиво, Силла. Настоящая маленькая идиллия.

– Верно, здесь красиво.

– Сколько времени ты еще собираешься пробыть на Буллхольмене? Когда вернешься обратно в большой город?

– Ну, когда лето закончится, тогда и придет пора возвращаться. Обратно к работе и выхлопным газам.

– Такова жизнь. Но ты ведь уже вошла во вкус, верно? В смысле – планируешь вернуться сюда следующим летом?

Закке принимается резать мясо, а я снова перехватываю взгляд Рози по ту сторону изгороди.

Она поднимает свой бокал вина в теплый вечерний воздух и салютует им.

Я делаю то же самое и подмигиваю.

– Не знаю, – говорю я, немного помолчав. – Посмотрим. На данный момент мое будущее туманно.

Я снова беру в руки смартфон. Потому что Закке и Юнатан будут не против, если я приглашу Адама на наш ужин. Я в этом уверена. Вопрос только в том, как Адам отреагирует, неожиданно повстречав здесь моих самых близких друзей. Может, это странно – пригласить его сюда? Я снова перечитываю его сообщение. И быстро набираю ответ.

Мы с моими мужчинами из борделя жарим мясо у меня в саду. Как насчет того, чтобы зайти ко мне пропустить бокальчик? Мы очень тебя ждем. =)

И откладываю телефон в сторону. Даже толком не зная, какой надеюсь получить ответ.

Как хорошо, что мне не нужно раздумывать над этим слишком долго. Потому что внезапно он оказывается здесь. За деревянной калиткой, на дорожке позади забора. Густые кусты обрамляют его словно в сказке.

Закке, похоже, занят своим мясом, а Юнатан проверяет что-то в мобильном. Пожалуй, только я одна вижу его сейчас.

– Будущее туманно, – повторяет Закке драматическим тоном, не поднимая головы. – Красиво сказано, Силла. И звучит очень интригующе.

Я киваю, не отрывая взгляда от Адама. Сейчас он выглядит совершенно… по-новому.

Он не в костюме. И без него он выглядит как совсем другой человек. Обычные светлые джинсы и светло-желтая футболка. Обтягивающая, разумеется. Блестящие черные очки подняты на курчавые черные волосы. Он улыбается мне.

Я машу ему рукой из сада.