Летний сон в алых тонах Хольст Кристоффер
Она сидит на скамье рядом с причальной насосной станцией и лицезреет вечность Балтийского моря. Белокурые волосы развеваются на ветру, и я чувствую, как мои внутренности завязываются узлом. Я засовываю руку в карман и выуживаю оттуда свой бумажник. Только бы он оказался на месте. Так оно и есть. Я достаю из бумажника удостоверение журналиста и поднимаю его перед собой как щит.
Это чистой воды безумие, Силла. Ты совершишь большую глупость, если так поступишь.
Но отступать я не собираюсь.
– Эбба?
Она оборачивается. На лице написано удивление.
– Да?
Я подхожу чуть ближе и у самой скамейки останавливаюсь.
– Здравствуйте, меня зовут Силла.
– Здравствуйте…
– Я… можно я присяду на минутку?
Она смотрит на пустое место рядом с собой, после чего небрежно пожимает плечами.
– Конечно. Вы здесь живете или как?
– Да. То есть нет. То есть все-таки да, у меня садовый участок в кооперативе чуть подальше. Вы, наверное, знаете, да?
– Вроде того.
– Ну, а кроме этого, я еще криминальный репортер. Из газеты «Афтонбладет».
Вот черт. Зачем я упомянула название газеты? Она же может проверить по Интернету и тогда поймет, что я вовсе не там работаю.
Эбба выглядит довольно встревоженной. Она с подозрением изучает удостоверение, которое я ей показываю. Что ни говори, а она симпатичная. Не красивая, но симпатичная. Классная.
– Ясно, – наконец кивает она. – И что вы от меня хотите?
– Я…
– Я не собираюсь плакаться прессе, если вы на это рассчитывали. И я запрещаю вам меня снимать.
Я тут же вскидываю руки вверх, словно она наставила на меня пушку.
– Обещаю – фотографировать не стану. Я только хотела поздороваться. Я слежу за делом Каролины, потому что наш редактор уделяет ему большое внимание… И теперь мне очень жаль из-за того, что случилось с Иной. Как я поняла, вы все были друзьями детства.
Эбба сидит молча. Елозит своими матерчатыми туфлями по шершавым доскам причала. Потом поднимает на меня глаза.
– Что говорит полиция? – спрашивает она.
– В смысле?
– Если вы криминальный репортер, то должны следить за ходом расследования. Так они думают, что это сделал отец Карро?
Я киваю. Мой черный мешочек от фотоаппарата с Эйфелевой башней внутри ложится на скамейку рядом со мной. Я прикрываю его рукой, чтобы не слишком бросался в глаза.
– Он подозреваемый, верно. Должно быть, сейчас его допрашивают.
Эбба тяжело вздыхает. А они похожи, Эбба и Каролина. Во всяком случае, определенное сходство точно есть. Непослушные белокурые волосы, которые я сама мечтала иметь в детстве. Я ведь тоже блондинка, но без щипцов для завивки выгляжу так, словно спала на электрическом стуле.
– Ты думаешь, это он сделал, Эбба?
– Без понятия. Может быть. Он та еще свинья. Это всем известно.
– Всем в… в «Эстра Реале»?
– Ну да, или… всем. Просто всем. Ведь он спит со всеми подряд, и еще говорят, что он вроде как однажды избил девушку. То есть дурное обращение налицо. Я слышала, он вывихнул ей челюсть. Так что очень может быть. Но…
Она ненадолго замолкает.
– Это так странно. В голове не укладывается. Я встречалась с Иной накануне ее смерти. Мы вместе ели мороженое. Сидели и болтали. И решили, что нам стоит попытаться снова подружиться. Но не успели.
– Я сожалею.
– Да. А еще я получила письмо от Каролины. Несколько месяцев назад, где она написала, что вроде как хочет, чтобы мы снова стали подругами. Но и этого мы не успели…
Я наморщиваю лоб, но воздерживаюсь от каких-либо комментариев по поводу письма.
Выходит, Эбба тоже его получила?
Она переводит взгляд на причал. Очень странно смотреть на нее. Способна ли эта девушка совершить нечто настолько ужасное, как убийство двух подруг детства? И если так – то зачем?
– Ты знакома с Бенжамином, Эбба?
Она пристально смотрит на меня. Заносчивое выражение лица не может скрыть ее замешательства. Глаза бегают по сторонам, и она принимается нервно накручивать на палец прядь светлых волос.
– Да, конечно… Мы ходили в одну школу.
– Я знаю. Но вы были друзьями?
– Нет. Друзьями мы не были.
– А ты хотела бы с ним подружиться?
Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом снова закрыла.
– Эбба… что случилось с вашей другой подругой детства?
– С кем?
– С Юсефиной.
Конечно, был риск, что я зайду слишком далеко. Что, очевидно, я сейчас и сделала. Потому что Эбба стремительно встала.
Громкий гудок сирены заставил меня подпрыгнуть на скамейке. Первый за день паром приближался к причалу чуть поодаль.
– Я сказала что-то не то? – спросила я.
– Я больше не хочу с вами говорить.
– Я и «Афтонбладет» просто хотим воссоздать справедливый образ Ины и Кароли…
– Я же сказала, черт побери, больше я ничего вам не скажу, ясно?!
Я попятилась назад. И увидела, как Эбба взбегает по сходням на ближайшую яхту – должно быть, собственность ее семьи.
Но прежде чем окончательно исчезнуть из виду, она обернулась.
– Знаете, с кем вам и в самом деле стоит поговорить?
Я поднялась со скамейки.
– Нет. С кем же?
– С сестрой Каролины. Точнее, ее сводной сестрой. Йенни.
– Хорошо. Йенни. А почему я должна с ней поговорить?
– Потому что она чокнутая.
– Чокнутая?
– Да, что-то с ней не так. Не спрашивайте меня, что именно, но она жутковатая.
И с этими словами Эбба нырнула в трюм. Сестра Каролины. Я покачала головой. Совсем забыла, что у Каролины есть сводная сестра.
Я в задумчивости брела по причалу, но не успела отойти слишком далеко, как мне пришлось остановиться.
Потому что прямо передо мной стояла она. Словно появившись тут по велению моей мысли.
Она намного меньше ростом, чем Каролина, что не так уж и странно, если учесть, что они не сестры по крови, и волосы у нее темного мышиного цвета. А еще крупные зубы и очки, которые закрывают почти пол-лица.
Йенни.
– Привет, – говорю я. – Ты ведь сестра Каролины, верно?
– Это она сказала вам, чтобы вы поговорили со мной?
Я делаю несколько шагов вперед.
– Что?
– Это ведь она сказала вам так, верно? Эбба?
Йенни так тихо говорит, едва не шепчет, от чего мне приходится приблизиться к ней еще на шаг. Вся ее фигура выражает неуверенность.
– Я видела, как вы разговаривали. С нашей яхты.
Она кивает на судно, пришвартованное неподалеку. Оно еще больше, чем семейная яхта Эббы. Ну конечно. Очевидно, Людвиг Аксен не только свинья, он еще и свински богат.
– Да, мы немного поболтали. Меня зовут Силла.
Я показываю удостоверение.
– Я журналистка. Слежу за ходом расследования и живу в дачном поселке здесь неподалеку.
– Знаю. Я вас там видела.
Я чувствую, как мое сердце начинает биться быстрее. Я вас там видела. Что это значит? Неужели это Йенни была вчера в душевом бараке? Стояла перед моей кабинкой, пока я мылась?
– Мне нравится гулять по поселку. У вас там красиво. Я чувствую себя гораздо лучше там, чем здесь.
Йенни смотрит на гавань. Потом подходит ближе.
– Она вам что-нибудь про меня говорила? – спрашивает она снова.
– Нет… ничего.
– Я же знаю, что говорила.
Неожиданно ее глаза наполняются слезами.
– Не знаю почему, но у меня такое чувство, что она следит за мной.
– Эбба?
– Да. Неважно, что она вам там про меня наплела… она все врет. Порой мне даже кажется, что она преследует меня. Стоит мне пойти погулять, как она тут как тут. Появляется словно из ниоткуда. Будто всегда там была. Я ее боюсь. Сегодня утром, когда я проснулась… я почти могу поклясться, что ночью она побывала у нас на судне. Вся яхта пропахла ею. Какие-то сладкие духи. Возможно, это только игра моего воображения, но мне кажется, что она… смотрела на меня, пока я спала.
Воспоминания о прошлой ночи обрушиваются на меня. Мои ощущения в темном пустом душевом бараке. Чья-то тень на полу.
– Ты уверена в этом, Йенни?
Йенни боязливо оглядывается по сторонам, словно боится, что кто-то может ее подслушать.
– Нет, то есть у меня нет никаких доказательств… хотя я напугана. Я не знаю, почему она так ко мне относится. Ведь я всего лишь сводная сестра Каролины, и Карро говорила, что они с Эббой очень давно были друзьями и…
– Я очень сожалею о том, что случилось с твоей сестрой, Йенни.
Она кивает. Бог ты мой, ну и жизнь у девочки. Сперва сводную сестру находят убитой, а потом отчим попадает в следственный изолятор. Подобного с лихвой хватит на две биографии с печальной обложкой.
– Если я могу тебе чем-то помочь, то ты только скажи, – говорю я ей.
– Спасибо.
– Должно быть, последние дни выдались для тебя нелегкими.
– Да уж, что есть, то есть… Но я стараюсь побольше отдыхать и читать. Я люблю читать.
Я улыбаюсь ей. Немного необычной девочке, стоящей передо мной. В каком-то роде она напоминает меня саму в ее возрасте. Я ведь поздно расцвела. Потеряла невинность в девятнадцать, а до этого даже на вечеринки не ходила.
Я долго была ребенком. Неуклюжим, неуверенным в себе, но довольно счастливым ребенком, который любил печь булочки с папой, создавать газеты с придуманными репортажами о моих родных и переживать приключения вместе с героями книг о Нэнси Дрю и «Великолепной пятерки» Энид Блайтон.
– Я тоже люблю читать, – говорю я. – Знаешь что? Если тебе как-нибудь захочется прогуляться, заходи ко мне на чашку чая. Я живу в зеленом домике на Редисовой улице. Если захочешь пообщаться, заходи, не стесняйся.
Йенни неожиданно отводит взгляд в сторону, словно не в силах смотреть мне в глаза. Должно быть, мое предложение ее смутило.
– Хорошо, спасибо.
– Никаких проблем. Заходи в любое время.
– ЙЕННИ!
Мы обе дружно вздрагиваем, когда на палубе яхты неподалеку неожиданно появляется женщина в шортах и бикини.
– Поможешь мне с завтраком?
– Иду! – Йенни поворачивается ко мне. – Моя мама.
Она кивает на женщину на палубе. Я окидываю незнакомку беглым взглядом. Она красивая. Натренированная такая. Несмотря на то, что ей должно быть уже лет сорок пять, у нее отлично развит брюшной пресс. Длинные, взъерошенные от соленой воды волосы и прямо-таки до неприличия бодрый вид, если учесть, что ее муж сидит в тюрьме, а падчерица утопла. Я поднимаю руку в качестве приветствия, но женщине, кажется, до меня и дела нет.
– Надеюсь, мы еще увидимся, – говорит Йенни.
– Непременно.
– А вы – проверьте «Инстаграм» Эббы. Она увлечена…
Она приближает свое лицо к моему и шепчет:
– …Бенжамином.
Я сглатываю. Есть ли на этом острове хотя бы одна девушка, которая не увлечена Бенжамином?
– Ладно.
– Ее ник в инсте – Denimbitch.
Вполне подходит.
– Спасибо. Я посмотрю.
Йенни идет по причалу и взбирается на палубу яхты. Ее мама кладет ей руку на плечо, они вместе спускаются в кокпит и принимаются резать хлеб и разливать сок для завтрака. Завтрак, который, по идее, должны были вкушать четыре члена семьи, но который сейчас поглощают только двое.
Какое-то время я молча наблюдаю за ними. Я почти готова согласиться со словами Рози по поводу Лены. Даже мне кажется знакомым лицо этой женщины. Может, я видела ее в телевизионной рекламе? Или на какой-нибудь афише в Стокгольмском метро?
Улучив момент, когда парочка на яхте смотрит совсем в другую сторону, я поднимаю фотоаппарат, который болтается у меня на шее, и делаю два снимка Йенни и Лены, занятых приготовлениями к завтраку. Скоро у меня будут снимки почти всех, кто есть на этом острове. Вот только моя стена не выдержит такого количества фотографий. Что-то должно разрешиться. Я уже в игре.
В детстве папа учил меня, что тот, кто вступает в игру, должен терпеливо доводить ее до конца. А я уже давно в ней. В самом центре этой кровавой игры.
Глава двадцать восьмая
Во второй половине дня между свинцовыми тучами ненадолго проглянуло и вышло погостить солнце. Я сидела на корточках у себя в саду, рядом с грядкой под клумбу у изгороди. В руке у меня была лопата, а рядом лежал большой белый пластиковый пакет с садовой землей, который я купила в магазине «ИКА» за углом.
Когда сегодня утром я возвращалась домой из гавани, меня вдруг осенило – ведь я приехала на Буллхольмен не для того, чтобы убийства расследовать. На самом деле я перебралась сюда, чтобы выращивать цветы и овощи. Чтобы начать жизнь сначала, посадить зернышко и смотреть, как оно растет. Чтобы пить маслянистое шардоне под лучами солнца и вообще наслаждаться жизнью, пока лето не кончится. И вот до сих пор не сунула в землю даже чертов крокус.
Но зато теперь вся тяжелая работа позади. Я вырвала все загнувшиеся растения, которые оставила после себя Анита Ларссон, и собрала высохшие стебли в большой пакет для мусора, который я позже выброшу в компостную кучу. После чего внесла свежей земли с удобрениями. В том же самом магазинчике я купила несколько различных сортов семян плюс горшки с розмарином, тимьяном и лимонным базиликом, которыми теперь собираюсь засадить половину грядки.
– Ты не глубоко сажаешь!
– Что?
– Ямочки для семян нужно делать глубже.
– Ясно.
Рози сидит рядом со мной в шезлонге, который она притащила со своего участка. В виде исключения мы устроились у меня в саду. Хоть какое-то приятное разнообразие. Рози как раз открыла баночку ледяного пива и налила себе в круглый бокал. Я же до сих пор чувствую привкус вчерашнего, поэтому решила повременить с алкоголем до вечера. Рози уговорила меня составить ей компанию в походе в бар при гостинице, чтобы скоротать там вечерок за бутылкой. Вид оттуда на гавань должен быть просто потрясающим. Однако прогноз погоды в моем смартфоне выглядит не слишком оптимистично…
– Добрый день.
Я поднимаю голову, когда чья-то тень падает на меня. Тень человека в костюме. Я выпрямляюсь и стряхиваю землю с джинсов, которые уже успели запачкаться.
– Здравствуй.
Мы стоим друг напротив друга. Черт, я даже не знаю, как мне себя вести. Должна ли я обнять его? Или просто протянуть руку? Все-таки он провел ночь на моем диване. Да чего уж там, он побывал во мне.
А ему в самом деле идет эта улыбка. Ямочки на щеках, крупные губы и двух-трехдневная щетина. Вообще-то мне нравятся бритые мужчины. Помню, я чуть с ума не сходила, когда Даниель решал слегка «отпустить бороду». Так он это называл. Но обычно все его попытки заканчивались тем, что он выглядел как неудавшийся Санта-Клаус.
– Я смотрю, ты занялась огородом, – говорит он.
– Да. Давно пора. Нужно же когда-то уделять время своему участку. Не хочется, чтобы соседи начали меня критиковать.
Он кивает.
– Да, такого никому не захочется.
– Может, подойдешь и обнимешь маму? – кричит Рози из своего шезлонга. – Или ты уже собрался отослать меня домой и вообще всячески игнорировать?
– Уже иду.
Адам подходит к Рози, наклоняется к ней и заключает в быстрые легкие объятия. Впрочем, было бы странно обнимать кого-то крепко в таком шикарном костюме, как у него. Интересно, сколько денег зарабатывает следователь полиции? Адам одевается скорее как те нувориши, которые скупают акции и льют шампанское на грудь своей секретарши. Хотя я, конечно, имею в виду более высококлассный вариант.
– Все хорошо, мама?
– О да. Не могу пожаловаться. Но немного побольше солнца не помешало бы. Сегодня как-то промозгло. Последние недели погода нас изрядно избаловала.
– Тепло еще наверняка вернется, – говорит Адам. – Что это у тебя? Пиво? Что, wine o’clock[28] уже настал?
– Ага, ты еще в ПДВО[29] позвони. Они там с нетерпением ждут твоего звонка.
Адам закатывает глаза, а я смеюсь. После чего он подходит и наклоняется ко мне.
– Ты что-нибудь говорила матери?
– О чем?
– О том, что ты нашла в лесу?
– А, нет. Решила, что лучше избежать разговоров на эту тему, хватит вам и моих отпечатков пальцев.
Он благодарно выдыхает.
– Спасибо, Силла.
– Никаких проблем. Чехол от фотоаппарата вместе с содержимым лежат в пакете из магазина «ИКА» в чулане за диваном. Рядом с пылесосом. Мне сходить за ним?
– Спокойно. Я сам все устрою.
Адам исчезает в моем домике и вскоре появляется с пакетом из магазина в руках. А меня, пожалуй, только сейчас осенило. Я же держала в своем доме орудие убийства. Самое настоящее орудие убийства. Эта мысль настолько потрясла меня, что мне пришлось оторвать веточку от моего базилика и глубоко вдохнуть пряный аромат, чтобы вытеснить дурноту чем-то более приятным.
– Адам! – кричит Рози. – Мы с Силлой собирались вечерком отправиться в бар при гостинице. Хотим пропустить по бокальчику – ты ведь знаешь, какие невероятно вкусные напитки там подают. Не хочешь пойти с нами?
Адам смотрит на свою мать. Потом на меня.
– Очень заманчивое предложение. Но мне скоро возвращаться обратно в Наку.
Пакет он старается держать за спиной, чтобы избежать лишних вопросов. Я его понимаю. Конечно же, эта Эйфелева башня должна как можно скорее попасть в руки криминалистов.
– И потом с вами опасно садиться за один стол. Сразу напоите. В прошлый раз я даже опоздал на паром.
– Ты просто слабак, – фыркает Рози.
– Действительно, – подхватываю я. – Не можешь справиться даже с несколькими порциями мохито. Хотя это практически сок.
И опять эта его улыбка. Она пропала ненадолго, но теперь снова вернулась. Улыбка от уха до уха. Причем без всякого оскала, он вообще едва открывает рот. Мальчишеская такая, немного озорная улыбка посреди всех тревог и сомнений. И я уже чувствую себя разочарованной тем, что он не может пойти с нами в бар сегодня вечером. Пусть даже у нас с ним довольно странные отношения.
Я спрашиваю себя, каково это иметь рядом с собой кого-то вроде него. Надежного мужчину. Не такого надежного, как Даниель, чья надежность ограничивалась лишь разогретой пиццей и телевизионными сериалами, а надежным по-настоящему. Бог ты мой, да ведь у этого парня даже оружие есть…
Но Адам, конечно, должен отправиться обратно на континент. Обратно на свою работу. К своей Сабине. Я опускаю взгляд на вскопанную грядку. На короткий момент мне хочется прыгнуть туда и зарыться в землю.
– Ну что ж, мне пора идти, – говорит Адам. – Двухчасовой паром вот-вот отчалит.
– Что, даже без кофе? – расстраивается Рози.
– В другой раз. Было очень приятно вас повидать. И, Силла – спасибо.
Я киваю и улыбаюсь ему. Но когда он оказывается уже на полпути к моей калитке, я внезапно вспоминаю.
– Подожди! А как обстоят дела с…
Я понижаю голос до шепота.
– С Людвигом?
– Нормально, спасибо. Я пока не могу рассказать вам никаких подробностей, но у нас есть, как я уже говорил, довольно надежные доказательства.
Адам снова подходит ко мне, следя за тем, чтобы его не услышали из-за изгороди, что окружает мой сад. То, что он вообще делится с нами информацией, скорее всего, против всяких правил. Но в то же время он справедливо считает, что я имею право знать, с учетом всего того, что случилось в последние дни.
– Мы побеседовали даже с Амандой Леоре, женщиной, которая несколько лет назад заявила на него в полицию, – спокойным голосом сообщает Адам. – По ее словам, он мог быть очень жестоким типом.
– Они состояли в отношениях?
– Короткое время, да. Но Аманда поведала нам еще кое-что.
Мы с Рози тотчас же навострили уши. Я прямо-таки услышала, как наши ушные раковины задрожали от возбуждения.
– Некоторое время назад Аманде довелось пообщаться с девушкой из Эстермальма, которая была гораздо моложе ее, лет восемнадцать, не больше. Та не стала обращаться в полицию, но Аманде рассказала, как Людвиг пригласил ее в бар выпить не ранее как в конце мая.
– Восемнадцатилетняя девушка? Но ведь ему же…
Я не стала продолжать. Вполне очевидно, что разница в возрасте в данном случае не играет большой роли.
– Да, – кивнул Адам. – И вечер закончился не в баре. По словам девушки, они вместе отправились домой.
– То есть в квартиру Людвига.
– Угу. И там…
Дальше Адам мог не говорить. Мы с Рози и так все поняли. Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю через нос. Эти мужчины, думаю я. Эти мужчины и женщины, чьи жизни они так запросто ломают.
– Эта девушка имела какое-нибудь отношения к Каролине? – спросила я наконец.
– Эта девушка училась в «Эстра Реале». В том же самом классе, что и Каролина Аксен и Алина Цетрэус.
Глава двадцать девятая
Десять лет назад
Янна часто боялась, что ее мама умрет. Хотя временами она даже желала этого. Желала избавиться от ответственности. Быть мамой при своей маме – что может быть хуже. Наверное, мало что изменилось бы, если бы однажды Лолло не проснулась на своих пропитанных потом простынях. Возможно, тогда бы Янну отдали в другую семью. Настоящую семью. Такую, где бы ее любили.
Но мама это все-таки мама. И чаще всего Янна боялась, что ее мамы Лолло однажды не станет. Она не представляла, что она тогда будет делать. Что вообще надо делать, когда твоя мама умирает? Куда бежать, кому звонить? И что делать с телом?
Сегодня, слава тебе господи, Лолло вроде бы жива. Канун праздника летнего солнцестояния и время десять часов вечера. Мама пила всю вторую половину дня. Янна даже подсчитала, сколько пива и бокалов вина она в себя опрокинула. Янна очень хорошо умеет считать, даже когда дело касается больших чисел. Сейчас мама храпит, по ее подбородку течет слюна. Теперь она не проснется раньше завтрашнего утра.
Читать бесплатно другие книги:
