Судьба на выбор Казакова Светлана
Флориана Эдевейн тоже носила локоны.
Эмрис сказал, что уладил какие-то дела. Подчинил наконец-то артефакт, забрал его и поехал дарить невесте?..
Нет, ерунда какая-то. Нельзя верить сплетням, которые разносят слуги. То они о привидениях говорили, будто замок ими кишит, теперь какое-то кольцо сочинили и наследника… Глупости! Нет никаких доказательств, что это так.
И шара тоже нет. И Эмриса…
Гвен зажала ладонями рот, и не вырвавшееся с криком отчаяние слезами засочилось из глаз.
В пансионе не раз говорили, что девушка, которая разделит ложе с мужчиной до свадьбы, становится падшей женщиной. Тогда Гвендолин не совсем понимала смысл этих слов, поскольку не знала, что означает «разделить ложе с мужчиной». Зато теперь осознание случившегося — горькое и соленое, как слезы, которые не удавалось сдержать — обрушилось на нее горной лавиной.
Эмрис Торнбран с самого начала играл с ней! Точно кот, в лапы которого попала глупая мышка. Как, должно быть, мага забавляли ее попытки держать дистанцию, казаться независимой! Он позволил ей думать, что Гвендолин может что-то решать, а сам давно решил за нее все.
Когда? Еще в тот злополучный вечер в особняке альда Линтона, когда назвал Гвен лакомым кусочком и спросил, не хочет ли сквайр оставить ее себе? Или на следующий день, когда услышал от старого мага, что артефакт можно взять только вместе с девушкой, и тут же откликнулся со смехом: «Я согласен»?
Что было целью? Гвендолин? «Око духов»? Или его занимала сама игра?
С самого начала он умело расставил ловушки, а Гвен попалась в них, точно одна из тех несчастных соблазненных девушек, запрещенные романы о которых тайком пересказывали друг другу пансионерки.
«Одарил зеленой юбкой… — вспомнились слова из первого разговора с Джесмин. — Это если на траве. А если на постели?»
Гвен бросила взгляд на аккуратно застеленную кровать. Тут же нахлынула волна стыда — такого жгучего, что глаза защипало еще сильнее. Лучше не думать. Не вспоминать. Когда-нибудь, когда она станет древней старушкой, это уже не будет иметь значения!
С губ сорвался истерический смешок. Гвендолин прижала к лицу платок, вытерла слезы, высморкалась, продолжая всхлипывать. Представить себя пожилой и мудрой не получалось даже с ее богатой фантазией. Но этой фантазии еще хватало на то, чтобы придумывать опровержения рассказу Талулы и своим собственным выводам, и в голове еще еле слышно звучал слабенький голосок надежды: Эмрис приедет и все объяснит…
Эта надежда поддерживала ее до позднего вечера и утешала бессонной ночью. А утром она умерла. Скончалась в жутких, но недолгих муках, потому что выяснилось, что скорая свадьба Эмриса Торнбрана и Флорианы Эдевейн — вовсе не досужие сплетни.
Подтверждение привез Карлион Линтон.
Гвендолин открыла ему, и приветственная улыбка сползла с лица сквайра, уступив место тревоге.
— Что с вами? Вы не заболели?
Сегодня Гвен в зеркало не смотрелась, но можно было представить, как она выглядит, если ее с порога, даже не поздоровавшись, забрасывают такими вопросами.
— Со мной все хорошо, — сказала она и попыталась улыбнуться, но Линтона это не обмануло.
— Я могу войти? — спросил он.
Она молча посторонилась, пропуская его в школу, хотя в тот момент сильнее всего желала захлопнуть перед ним дверь, до того не хотелось никого видеть.
— Гвен, я вижу, что у вас что-то случилось. Скажите что?
Она покачала головой.
— Не хотите говорить? — Альд Линтон нахмурился. Долго смотрел на нее, подбирая слова. — Тогда, быть может, я спрошу иначе? — произнес наконец. — Вас так расстроили новости?
— Новости?
— Да. — Он смотрел на нее неотрывно, и Гвендолин казалось, что ее боль отражается в его глазах. — Новости о женитьбе Эмриса Торнбрана.
Именно в этот момент надежда умерла…
— Простите мою бестактность, — продолжал Карлион Линтон, — но я… я не слеп, к сожалению. Я давно уже заметил, что вы неравнодушны к нему, хоть и не могу понять, чем он мог привлечь вас. Но хорошо понимаю, что вы чувствуете сейчас.
— Новости, — отрешенно повторила Гвен. — Не сплетни?
— Нет.
Она не стала уточнять, что именно он знает и от кого. Альд Линтон — не тот человек, который станет разносить непроверенные слухи. Просто кивнула, дав знать, что услышала и поняла.
Слезы закончились еще ночью. Осталась лишь боль — целое море боли, с которой теперь придется жить. Потому что умирают от несчастной любви, увы, только в романах.
— Гвен, послушайте. Этот человек недостоин ваших страданий. Вы заслуживаете лучшего.
— Вас? — усмехнулась она горько.
— Нет. — Линтон ответил такой же печальной улыбкой. — На самом деле — куда более лучшего. Я даже не знаю, есть ли в мире человек, достойный вас.
— Вы многого не знаете, — вздохнула она, думая о другом. — Я… должна предупредить вас, что оставлю это место. Вам нужно найти новую учительницу.
Спонтанно принятое решение казалось самым правильным, и Гвен не стала откладывать. Поедет в столицу к опекуну или затеряется где-нибудь на просторах королевства, но тут она не останется.
— Воздержитесь от опрометчивых поступков, — попросил Карлион Линтон. — Повторюсь, Торнбран этого не стоит. Но если хотите уехать отсюда, уезжайте со мной. Мое предложение все еще в силе… Нет! — Он взмахнул рукой, видя, что она собирается ответить отказом. — Выслушайте, пожалуйста. Я прекрасно осознаю, что вы не любите меня. Я осознаю, что ваши мысли заняты сейчас другим. Я понимаю, что вы не станете моей женой в полном смысле этого слова. Поэтому все, что я вам сейчас предлагаю, — мое имя и моя защита. Я клянусь, что наш брак ограничится лишь этим, пока вы сами не готовы будете что-то в нем изменить. Просто позвольте мне увезти вас отсюда. Позвольте осуществить хотя бы сотую часть ваших желаний. Показать вам другую жизнь, другие страны. И тогда, через какое-то время, может быть…
— Не может, — глухо отозвалась Гвен. — Я не могу принять это предложение. А вы не сделали бы его, если бы знали, кто я на самом деле. Потому что я… лгунья и падшая женщина…
Линтон укоризненно покачал головой:
— Зачем вы наговариваете на себя?
— Но это так. — Она отвела взгляд, не находя сил смотреть ему в глаза. — Лгунья я с первой нашей встречи. А падшая женщина — с прошлой ночи. Я провела ее с…
— Мне это безразлично.
Гвендолин вздрогнула от того, с каким решительным отчаянием были произнесены эти слова.
— Мне безразлично, — повторил Карлион Линтон. — Я не знаю, какими еще словами объяснить вам это. Я не хочу знать вашего прошлого, я хочу быть в вашем будущем. Только это имеет значение.
Отрешенность, стеной окружавшая Гвен, дала брешь. Словно нежданное солнце оплавило сковывавший ее сердце лед.
— И вам не интересно, отчего я назвала себя лгуньей? — спросила она дрогнувшим от волнения голосом.
— Нет, — ответил он без сомнений. — Но если хотите, можете рассказать. Мнения я не изменю.
— Я… не Гвенда Грин… — начала она тихо. Взглянула на Линтона и, не увидев в его лице ни одной новой эмоции, продолжила: — Меня зовут Гвендолин Фолстейн. Сразу после окончания пансиона мой опекун планировал выдать меня замуж за человека, которого я никогда не видела, и я… Я поменялась документами с подругой… Неужели вам действительно все равно?!
— Да.
— Но так не может быть!
— Может. — Линтон приблизился к ней, и сердце Гвен дрогнуло от того, сколько нежности было в его взгляде и голосе. — Мне все это не важно. Ведь я люблю не ваше имя, я люблю вас.
— Любите?
— Люблю, — не отрывая от нее глаз, подтвердил он. — Люблю так сильно, что если когда-нибудь вы начнете испытывать хотя бы десятую часть тех чувств, что я питаю к вам, я буду счастлив.
— Но как же…
Как она могла не видеть этого? Как могла не понять?
Гвен задавала себе эти вопросы и чувствовала горечь вины из-за того, что не замечала его чувств или не хотела замечать. Из-за того, что выбрала не того мужчину и разрушила этим не только свое счастье, но и счастье человека, для которого, оказывается, столько значила.
Быть может, стоило все же поверить гаданию, обещавшему ей счастье с тем, чье имя будет начинаться на букву «К»?
Быть может, не поздно сделать это теперь?..
ГЛАВА 42
— Уедемте со мной, Гвен. — Он сжал ее руки в своих. — Начнем новую жизнь. Оставим прошлое. Но если оно все же терзает вас, я сделаю все, чтобы избавить вас от него. Хотите, я вызову Торнбрана на дуэль? Хотите, убью…
— Нет! — Глупое сердце, до сих пор принадлежащее другому, испуганно вздрогнуло. — Не нужно! — Гвендолин покачала головой. — И простите меня, но… я не могу… не могу принять ваше предложение. Уверена, вы еще найдете ту, с которой будете счастливы.
— Это из-за него? — Линтон притянул ее к себе, требовательно заглянул в глаза. — Вы все еще думаете о нем? — Он наклонился к ее лицу, почти коснулся губами губ. — Я изменю это. Я сотру его из вашей памяти…
— Не получится, — послышался от двери знакомый до боли голос. — Вы уже пытались.
В следующий миг Линтона от нее отбросило, и тот же голос напомнил с усмешкой:
— Я ведь говорил, Гвен, не целуй никого больше.
Гвендолин оцепенела — то ли от нечаянной радости, то ли от страха поверить и снова обмануться. Затем медленно обернулась, и слезы, которых, она думала, уже не осталось, наполнили глаза.
Эмрис стоял в дверях. Грязный, растрепанный, бледный. Левая рука на перевязи, наспех сооруженной из шарфа.
Любые упреки потеряли смысл, а из всех вопросов остался один:
— Что с тобой случилось? — Все еще боясь, что он окажется плодом ее воображения, Гвендолин шагнула навстречу.
— Если коротко… — он перевел взгляд с нее на замершего у доски Линтона, — упал в овраг.
Гвен в ужасе охнула:
— Уп… пал? Когда?
— Надеюсь, вчера. Но не уверен. Потерял сознание на какое-то время. Потом была ночь. К утру кое-как выбрался.
Гвендолин содрогнулась, представив все это. Прошли сутки. Она придумывала себе всевозможные глупости, а он лежал без памяти на дне оврага. Потом, наверное, звал на помощь, но по той дороге давно никто не ездит… Кроме него. Ведь говорила же ему…
— В кои-то веки решил сделать все как подобает. — Губы Эмриса искривила усмешка. — Сорвался в замок. Знал, что должна прийти почта. Надеялся, там будет это… — Он вынул из-за пазухи мятый конверт. — От твоего опекуна. Пришлось побеспокоить нескольких хороших людей, чтобы связаться с ним и получить официальное благословение… Кольцо у меня уже было…
Письмо, кольцо — все, как говорила вчера Талула. В ее рассказе имелась лишь одна неточность — имя невесты.
— А шар? — пробормотала Гвен. — Зачем ты забрал шар? Он…
— Под кроватью. Шкатулка упала, помнишь? — Шаг за шагом Эмрис приближался к ней. — Я поднял ее утром. А шар закатился в самый угол, и я боялся, что разбужу тебя, если полезу его доставать… Разве ты не чувствовала его?
Не чувствовала. Ничего не чувствовала с той минуты, когда решила, что он ее оставил. Зато теперь эмоции переполняли душу, но к сладости счастья примешивалась горечь вины за ту ошибку, которую она чуть было не совершила.
Гвендолин бросила взгляд на Линтона. С момента появления Эмриса сквайр не вымолвил ни слова. Она ведь практически согласилась стать его женой, а сейчас Эмрис сжимал в здоровой руке ее ладонь, и все, чего ей хотелось, — чтобы он никогда не отпускал ее…
— Альд Линтон… — Гвен подбирала слова, но, вспомнив их разговор с начала и до конца, выпалила с упреком: — Почему вы сказали, что вам точно известно?..
— Видимо, меня, как и вас, ввели в заблуждение, — глухо ответил он. — Простите. Не буду более вам мешать. И… поздравляю…
— Стойте, где стоите, — неожиданно резко приказал Эмрис. — Для начала, о каком заблуждении речь? Я слышал лишь конец вашего… хм… разговора…
Глаза его пылали гневом, и Гвен поспешила все объяснить:
— Слуги из замка растрезвонили, что ты собрался жениться… на альде Эдевейн.
— Да? А альд Линтон, полагаю, тоже так подумал и поспешил предложить тебе взамен меня — себя? Занятно. — Маг смерил соперника неприязненным взглядом. — Вы действительно думали, что я в состоянии буду повести кого-либо к алтарю, после того как сами в меня стреляли?
— Стрелял?! — воскликнула Гвен. — Но ты сказал, что упал в овраг!
— Упал, — мрачно подтвердил Эмрис, глядя не на нее, а на Линтона. — И только благодаря этому жив. Если бы я не сорвался вниз, наш дорогой альд Линтон расщедрился бы на вторую пулю, чтобы добить меня наверняка.
— Не понимаю, о чем вы, альд Торнбран. — Сквайр покачал головой. — Полагаю, вам следует обратиться к доктору. Видимо, при падении вы повредили не только руку.
— Угу, пуля в плече мне тоже мерещится, — невесело усмехнулся маг. — Не притворяйтесь. Сознание я потерял далеко не сразу и узнал вас, когда вы подъехали к краю оврага. Даже спешились. Только спуститься, чтобы проверить, действительно ли я мертв, не рискнули. Слишком крутой склон для ваших почтенных лет?
— Но почему? — охнула Гвен. — Это… из-за меня?
Эмрис бережно привлек ее к себе и поцеловал в лоб, не сводя при этом взгляда с Линтона и словно удерживая соперника от каких-либо действий.
— И из-за тебя тоже, — сказал он негромко. — Но еще ему нужен был шар. Будь я внимательнее, давно бы это понял. Он несколько раз назначал встречи, спрашивал о каких-то своих секретах, хранившихся у дяди Сайласа. Думаю, хотел убедиться, что мне об этом ничего не известно. Потом нанял тех людей.
— Интересно, зачем мне это? — с оскорбленной гримасой поинтересовался Линтон.
— Затем, чтобы никто не узнал о том, что на самом деле произошло в сгоревшем охотничьем доме. О том, что вы убили свою жену и ее любовника, а потом инсценировали их отъезд.
Гвен пораженно посмотрела на Карлиона Линтона — человека, казавшегося ей воплощенной добродетелью, человека, чью защиту она готова была принять, не раздумывая. Услышанное просто не укладывалось в голове, но ведь Эмрис не стал бы бросаться голословными обвинениями!
— Не хватало нескольких деталей, чтобы во всем разобраться, — сказал он, словно отвечая на ее вопрос. — Но теперь я их нашел. Вместе с письмом твоего опекуна получил еще два. Первое — от одного из старейших членов Королевского географического общества. «Око духов» — крайне редкий артефакт, и людей, владевших такими шарами, немного. Одним из них был ваш отец, альд Линтон. Он был не так щепетилен, как вы, и не видел ничего зазорного в том, чтобы обворовывать туземцев, а после хвастаться своей добычей. Что до второго письма, то в нем мне сообщили все, что касается финансовых дел альда Фергала Брунмара, вашего бывшего друга, с которым якобы сбежала ваша бывшая жена. Хотя правильно говорить, «покойного друга» и «покойная жена». А покойная жена вряд ли могла с кем-то сбежать.
Линтон дернулся, как от удара. Его лицо, минуту назад отрешенное и спокойное, исказила злость, рука потянулась под сюртук. Эмрис отреагировал мгновенно. Гвен почувствовала прокатившуюся от него волну холода, сквайра отбросило назад и прижало к стене.
— Зачем же так дергаться? — процедил маг, морщась от боли в раненом плече. — Что у вас там? Пистолет? Медленно вынимайте и бросайте на пол. Ну же!
Линтон подчинился. Теперь он смотрел на Торнбрана с обреченной ненавистью загнанного в ловушку зверя.
— Полагаю, это можно счесть признанием вины, — констатировал Эмрис. — Но мне все же хочется проверить, насколько я прав в своих догадках. Да и Гвен не откажется послушать захватывающую историю. Так что, я начну, а вы поправите, если в чем-то ошибусь.
Сквайр ответил злобным сопением, но рассказчика это не остановило.
— Итак, я полагаю, что ваша супруга не планировала с вами разводиться. Она вполне успешно совмещала наличие законного мужа, готового потакать всем ее капризам, и любовника, для встреч с которым чудесно подошел пустующий охотничий дом. Благо, вы без вопросов отпускали ее одну в город или проведать живущую неподалеку тетушку. Альд Брунмар также не собирался портить свою репутацию скандалами и даже подумывал жениться, ведь это никак не помешало бы его роману. История вполне обыденная для нашего общества… Была бы, если бы вы каким-то образом не прознали об их встречах. В тот день вы застали жену и ее любовника в охотничьем домике — и убили. Не знаю, случилось ли это в запале ссоры, или вы планировали свое преступление, но дожидавшегося их кучера вы убили, полагаю, вполне осознанно, как свидетеля. Втащили несчастного в дом… Или велели ему туда войти, пока он был еще жив. И потом подожгли все. Экипаж отогнали, справедливо рассудив, что карету и лошадей скоро приберут к рукам, ведь в тот год в окрестностях слонялось немало бродяг. Вернувшись домой, вы покаялись в содеянном сестре, которая тогда гостила у вас, и вместе придумали, как скрыть убийство. На следующий день ваша сестра с мужем якобы уехали, и вы отправились проводить их к поезду, но на самом деле ваша сестра осталась в доме, в комнате вашей жены, горничная которой как раз приболела… Так вовремя, да? Для этого, видимо, пришлось заручиться помощью госпожи Энельмы. Ваша любимая нянюшка подсыпала что-то горничной в еду, а потом сама взялась исполнять ее обязанности при хозяйке, которая отчего-то не выходила из комнаты. Потом именно ваша экономка сообщила слугам о том, что альда Линтон собралась уезжать и велела собрать вещи. Саму хозяйку никто не видел до тех пор, пока она не вышла полностью одетой, спрятав лицо под вуалью, быстро села в приехавший за ней наемный экипаж и покинула поместье. Я познакомился с одной милой женщиной, служившей у вас в то время, она мне все рассказала. Еще заметила, что прежде Ребекка Линтон никогда не прятала лица, она ведь гордилась своей красотой. Но помимо этого слуги никаких странностей не отметили. А ваша сестра — прекрасная актриса. Она так к вам привязана, что покрывает убийства, или все дело в деньгах? Мне удалось выяснить, что альд Брунмар после своего якобы отъезда за границу стал крайне неосмотрительно распоряжаться финансами. Деньги с его счетов уходят небольшими суммами, но регулярно, делают бессмысленный оборот и оседают на счетах торговой компании, принадлежащей вашему зятю. Который, к слову, довольно часто путешествует, как раз по тем местам, откуда ваша супруга якобы посылает открытки тетушке. А подписывает открытки, видимо, ваша сестрица. Она ведь неплохо рисует? Скопировать почерк для нее — не проблема. Еще немного, и ваш друг совсем разорится. Тогда, полагаю, вы и планировали похоронить его и свою бывшую жену официально. Или они пропали бы без вести в одной из поездок?
Линтон упорно молчал, но по его лицу Гвен понимала, что если Эмрис в чем-то и ошибся, то совсем немного.
ГЛАВА 43
— Все могло пройти удачно, если бы не шар, — продолжал Эмрис Торнбран. — Полагаю, он был игрушкой вашей жены. У нее ведь имелись определенные магические способности. К тому же, этот артефакт не равнодушен к красивым женщинам. — С этими словами он посмотрел на Гвен и улыбнулся. Линтон по-прежнему молчал, не опровергая и не подтверждая новой догадки. — Так или иначе, но «око духов» осталось в сгоревшем доме. Человек, который его нашел, понимал, кто может заинтересоваться подобным предметом. А мой дядя Сайлас, видимо, знал, кому артефакт принадлежал прежде. Ведь у него с вашим отцом была общая страсть — артефакты. И ваш родитель, думаю, не раз демонстрировал дядюшке эту вещицу. Ну, а в догадливости Торнбранов вы, полагаю, уже убедились. Сложить все факты не так уж сложно. Жаль только, дядя предпочел развлечься за ваш счет вместо того, чтобы сразу же сообщить обо всем в Службу правопорядка. Когда он умер, вы решили выкрасть шар. И тут я, признаться, теряюсь в догадках. Почему сам шар? Не бумаги, в которых дядя Сайлас мог записать свои умозаключения, а непосредственно артефакт? Ну же, не дайте умереть от любопытства.
Линтон ответил ругательством, от которого в другой ситуации Гвен покраснела бы. Потом нехотя выдавил сквозь зубы:
— Старый мерзавец сказал, что шар хранит воспоминания о том дне и опытный маг может их вытянуть.
— Угу. — Эмрис кивнул. — Что-то такое я и предполагал. Шутка в духе дядюшки Сайласа, который не имел и крупицы дара. Но вы ему поверили. Могли бы попытаться просто купить у меня артефакт, но я ведь маг, и вы испугались, что я заинтересуюсь шаром и случайно открою его секреты. Потому и привезли тогда к Гвен господина Гринфальда. Всем известно, что старик почти утратил дар, хоть и остается прекрасным специалистом… в теории. А когда он сказал, что пока шар привязан к Гвен, никто другой, тем паче маг, к нему не прикоснется, у вас появился новый план.
«Получить шар вместе с девушкой», — вспомнила Гвендолин слова старого мага. Но ведь предложение Линтон сделал до того, как узнал, что артефакт у нее. Что же двигало им тогда, чувства или корысть? Впрочем, способен ли убийца на истинные чувства, да еще к той, которая оказалась так похожа на его жертву?
Видимо, Эмрис предполагал, что способен, потому как глядел на соперника почти с сочувствием.
— Вы не рискнули отобрать артефакт, когда узнали, что можете навредить этим Гвен. Думали со временем получить все и сразу. Визиты Гвен в замок тоже были вам на руку, хоть вы и притворялись недовольным. Приставили к Гвен свою сообщницу-экономку… Это ведь она выкрала записи, касавшиеся артефакта? Наверное, улучила момент и спрятала под платье. Картонная папка была для этого велика, поэтому она сунула ее в кипу бумаг, чтобы та не сразу нашлась. Потом, думаю, именно госпожа Энельма устроила поджог…
Гвендолин встрепенулась. До сего дня она продолжала считать, что пожар вызвал ее неконтролируемый дар.
Заметив ее удивление, Эмрис покачал головой:
— Вечный уголь. Я проверил: в замке он хранился в кладовой. У дяди не было причин держать его вместе с коллекционными артефактами. Так что у меня практически нет сомнений, что пожар — дело рук той хмурой дамы… Ныне покойной. А убили ее, как мы помним, ваши наемники, альд Линтон. Вы решили избавиться одним махом от всех сообщников, пустить следствие по ложному следу, а заодно выставить себя героем перед Гвен? С наемниками все ясно, они свою роль сыграли. А госпожа Энельма? Что, стала слишком много просить за услуги?
— Не только, — ответил Линтон. — Мне не нравилось, как она отзывается о моей будущей жене.
Он перевел взгляд на Гвендолин, и у той мороз прошел по коже. Линтон словно бы сделал ее соучастницей своих преступлений. Нет, даже больше — виновницей!
— Именно после того случая я и заподозрил вас, — продолжил Эмрис, не позволив неприятному чувству задержаться в душе у Гвен. — Слишком все гладко вышло… у вас. Но не у бандитов. Они ведь опытные наемники и прежде не попадались ни на чем серьезном. Можно было поверить, что они заметили слежку, что велась за ними по моему приказу, и смогли улизнуть без посторонней помощи. Но как они успели узнать, где найти Гвен, на какой дороге и в какое время ее удобнее перехватить? А если все же каким-то образом узнали, почему не учли вашего присутствия? Если за Гвен наблюдали, то должны были знать и то, что вы встречаете ее каждый день на пути из замка. И еще — видимо, это было обязательным условием — наемники ее не тронули. Злодеи, не задумываясь, убившие двоих, даже не попытались применить силу к той, которой, по их же словам, решили отомстить. Запугивали на словах, замахивались, но не били… Они ведь не сомневались, что уйдут невредимыми. Нужно только попугать девушку и сказать между делом несколько слов о заказчике из колоний.
Гвен вспомнила, что сама рассказала Линтону о том, что бандитов отпустили, и за ними следят люди Эмриса, и о том, что шар привезен из-за океана. Она вновь почувствовала себя виновницей случившегося.
— А Белинда Дельвен? — спросила тихо. — Как она связана со всем этим?
— Никак, — отозвался Эмрис. — Помнишь, ты спросила, откуда дяде могло быть известно о том, что она замышляла? Я задумался и понял, что ответа на этот вопрос нет. Они даже не были знакомы. Значит, дело в другом. Преступление, которое оправдывали любовью, было совершено не по отношению к Карлиону Линтону, а им самим. А женское коварство… Сложно сказать. Возможно, это сказано об изменах альды Линтон, которые и стали причиной всему. Возможно, дядя тоже понял, какую роль сыграла во всем этом сестра Линтона. Так или иначе, но разгадка нашлась. Осталось поделиться этой находкой со Службой правопорядка.
Линтон недобро усмехнулся:
— Выходит, вы с ними еще не общались?
— Не успел. Волновался за Гвен, потому спешил сюда. Знал, что вы, как стервятник, будете вертеться поблизости. Но служителей правопорядка можно разыскать и в Трелони. Вы же помните господина Дэя?
— Помню. Но как вы собираетесь задержать меня сейчас — один, раненный?
— Удерживаю же, — пожал плечами Эмрис.
— Вам так кажется.
Сквайр потянулся к вороту, будто затем, чтобы поправить галстук. Рукав его сюртука задрался, и на запястье блеснул золотом браслет.
«Артефакт!» — поняла Гвен. Чувства обострились, сконцентрировались на браслете, и сознание обожгло внезапным озарением: противомагическая защита!
— Эмрис, не надо!
Предупреждение опоздало. Маг уже собрал силы для заклинания и направил его на Линтона. Артефакт, как зеркало, отразил удар, и мощная волна вместо того, чтобы снова вдавить убийцу в стену, отхлынула назад. Гвен оторвало от Эмриса и толкнуло в сторону. Налетев на стул, она упала на пол. Тут же попыталась встать. Голова кружилась, перед глазами все поплыло… Но хуже всего, что Линтон, не теряя времени, подобрал пистолет…
Происходящее словно замедлилось, подернулось туманной дымкой.
Гвен видела, как Линтон поднимает руку.
Видела, как Эмрис, оглушенный, как и она, но все же устоявший на ногах, тянется за своим оружием. Медленно, слишком медленно…
Видела огненную вспышку…
Громкий звук выстрела вдребезги разбил замедленный мир, и время понеслось вскачь.
Не успев достать пистолет, Эмрис рухнул на спину.
Гвендолин вскрикнула. Бросилась к нему и остановилась, увидев прямо перед собой темное дымящееся дуло…
— Ему уже не помочь. — Голос Линтона звучал так холодно, что от него мороз пробежал по коже. — Но для вас еще не все потеряно.
— Все, — убито прошептала Гвен, глядя сквозь слезы на распростертое на полу за спиной сквайра тело. Взгляд задержался на безвольно разжавшихся бледных пальцах. Она надеялась заметить хоть слабое движение, но — тщетно…
— Слушайте меня, — приказал Линтон.
— Нет! — взвилась Гвендолин. — Это вы меня слушайте! Вы! Убийца! Вам все равно не уйти от расплаты! Выстрел слышали в деревне, сюда придут и…
Хлесткая пощечина заставила ее умолкнуть.
— Придут, — мрачно согласился Линтон. — Вам решать, как все объяснить. Первый вариант: Торнбран ворвался в школу, домогался вас, угрожал, пытался убить, и я застрелил его, защищая вас… В это поверят. Моя репутация против его репутации — тут перевес очевиден. После этого мы уедем отсюда, и завтра же вы станете моей женой.
— Ни за что.
— Что ж, тогда второй вариант. Торнбран ворвался в школу, домогался вас, угрожал и… убил. А я вынужден был убить его. В это тоже поверят. Так что думайте, Гвен.
Она прикрыла глаза, не желая видеть Линтона, и сконцентрировалась на браслете на его руке. Сильный, очень сильный артефакт, вот только — к несчастью для сквайра и к удаче для Гвендолин — не привязанный к не обладающему магическим даром хозяину. Служит ему лишь потому, что не знает иного владельца.
Гвен собралась с силами и отдала браслету приказ.
Линтон взвыл от внезапной боли и выронил пистолет. Пока он с проклятиями пытался стащить с запястья раскалившийся артефакт, Гвендолин кинулась к двери. Нужно выбежать из школы и свернуть в ближайший переулок, обратиться за помощью к первому встречному или сразу бежать к Криспину…
Входная дверь оказалась заперта. Видимо, Эмрис закрыл ее, когда пришел, и забрал ключ на случай, если Линтон попытается сбежать.
«Шар, — пронеслось в голове у Гвен. — Шар закатился под кровать… Нужно достать его. Он защитит…» Нет, она не думала о спасении. Ей хотелось лишь, чтобы этот человек не остался безнаказанным. Чтобы о его преступлениях узнали. Чтобы его наветы не очернили имя Эмриса.
Спотыкаясь на ступеньках, она побежала вверх по лестнице. Влетела в свою комнату и, опустившись на колени, заглянула под кровать. Артефакт действительно закатился в самый дальний угол и лежал там, запутавшись в паутине.
Гвен проползла на локтях и протянула руку. Теплый каменный шар знакомо лег в ладонь. По телу прошла успокаивающая волна… И в тот же момент Гвен схватили за ногу и с силой выдернули из-под кровати.
Перевернувшись на спину, она размахнулась, намереваясь ударить нападающего шаром, как когда-то ударила Белинду, но Линтон, вытащив ее, тут же отступил, и удар пришелся по воздуху.
— Жаль, Гвен. — Убийца тяжело вздохнул, в его глазах была неподдельная боль. — Мне действительно очень жаль.
Прижав к груди шар, она смотрела, как он поднимает обожженную руку с оружием, но страх победил, и Гвендолин, не выдержав, зажмурилась.
— Ваш артефакт защищает от ядов, — с грустью в голосе напомнил Линтон. — И от колдовства. Но не от пуль.
«Не от пуль», — запоздало вспомнила Гвен.
Грянул выстрел.
«Смерть — это совсем не больно», — успела подумать она, прежде чем рядом упало что-то тяжелое. Следом послышался вздох… или стон…
Гвен открыла глаза, и радостный крик застрял в горле.
— Некоторых жизнь ничему не учит… — Эмрис стоял, привалившись к дверному косяку, и прижимал руку с пистолетом к темному кровавому пятну на боку. — Хотя бы во второй раз можно было проверить, убил или нет? — Он слабо усмехнулся и перевел взгляд на распростертого на полу Линтона. — Вот я проверю.
Эмрис с трудом подошел к неподвижно лежащему убийце, провел над ним рукой, а затем без слов стащил со стола скатерть, чтобы накрыть тело.
— Артефакты у него, — проворчал, подходя к Гвен. — Зато у меня — собственный артефактор, а это лучше любых оберегов… да?
Онемев от счастья, она могла только кивать в ответ. А когда маг со стоном опустился на пол рядом с ней и подставил здоровое плечо, прижалась к нему и расплакалась от облегчения.
— Эй, что за слезы? — Он шутливо дунул ей в лицо. — Я опять поступил не как герой? Ну, прости. Арчибальд, конечно же, вызвал бы Линтона на честный бой и сразился бы с ним по всем правилам, но я решил не растягивать действие еще на две главы. — Кряхтя от боли, он порылся в кармане и протянул Гвен открытую коробочку, в которой на темном бархате сверкало кольцо. — Давай сразу эпилог и «жили они долго и счастливо»?
ЭПИЛОГ
— А после того как преступник предстал перед судом, Арчибальд отправился с Кэтрин к ее опекуну, чтобы просить руки прекрасной альды… Восхитительно, не правда ли?
Юная девушка, заливаясь премилым румянцем, прижимала к груди недавно прочитанную книгу, содержание которой только что пересказывала подругам по путешествию. Те из них, которые были так же молоды, внимали с восторгом. Дамы постарше отвечали скептичным хмыканьем. Гвендолин улыбалась, по привычке поглаживая лежащий в кармане каменный шар.
— Восхитительно, да, — сухо прокомментировала сидевшая рядом с ней супруга первого помощника. — Но следует отделять правду от вымысла. В жизни, милая моя, — она посмотрела на рассказчицу, — подобных мужчин не встретишь. Должно быть, потому эти романы и имеют такой успех. Как думаете, альда Торнбран?
— Да-да, конечно, — рассеянно согласилась Гвен, глазами выискивая супруга в собравшейся у борта компании мужчин.
За два месяца путешествия женское общество межокеанского судна «Жемчужная королева» немало ее утомило. Для нее не было секретом, что эти дамы шепчутся за ее спиной, высмеивают наряды, вышедшие из моды за то время, что они с Эмрисом прожили в колониях, осуждают кажущийся им вульгарным приобретенный там загар, а после того как чья-то горничная, выйдя зачем-то на палубу среди ночи, застала альду Торнбран целующейся с собственным мужем, за Гвен окончательно утвердилась репутация легкомысленной особы. И это они еще не знали, что она — автор тех самых популярных романов, изданных под псевдонимом в прошлом году. Однако стоило Гвендолин покинуть каюту, как они слетались к ней, словно мухи на мед.
К счастью, через неделю это должно было закончиться. Их с Эмрисом затянувшееся свадебное путешествие подходило к концу. Они покинули королевство сразу же после суда, на котором сестру Карлиона Линтона, ее мужа и еще нескольких человек, участвовавших в подделке финансовых документов Фергала Брунмара, признали виновными и приговорили к тюремному заключению соразмерно величине их преступлений. Теперь же альд и альда Торнбран возвращались домой, где их не было больше года.
Гвендолин предвкушала встречу с подругами и надеялась, что те так же счастливы со своими избранниками, как и она. Джесмин вышла замуж через месяц после Гвен. Но не за Криспина. После Праздника весны, где этих двоих выбрали королем и королевой, она стала проводить больше времени с Тилем, и в итоге оказалось, что друг детства уже больше, чем друг. Вскоре обвенчались и Гвенда с Домиником. Гвендолин и Эмрис побывали и на их свадьбе, но проходила та не в столице, а в провинциальном имении семьи Доминика, так что со своим опекуном Гвен так и не встретилась. Переписку с ним вел Эмрис, который, смешав правду и ложь, сумел оправдать подмену интересами тайного следствия. Благо, Гвенду не успели представить в свете как Гвендолин Фолстейн, и репутация родственника никак не пострадала, а в качестве компенсации за обман Эмрис вернул ему деньги, потраченные на обучение Гвен в пансионе, и отказался от ее приданого. Так что претензий дядюшка не имел, как и желания поддерживать родственные связи. В последнем Гвен была с ним солидарна. С большим удовольствием она продолжила бы знакомство с четой Ристонов, которых Эмрис представил ей на свадьбе. Гвен подумала, что они с Алитой могли бы подружиться, и она из первых уст узнала бы историю, которая должна была лечь в основу ее нового романа.
Но прежде всего требовалось дожить до конца путешествия.
Когда ей наконец-то удалось перехватить взгляд мужа, Гвендолин страдальчески возвела глаза к парусиновому навесу, скрывавшему от солнца выставленные на палубу чайные столики. Не прошло и минуты, как Эмрис был рядом.
— Мое почтение, — раскланялся он с дамами. — Прошу меня простить, но я украду у вас альду Торнбран. Нужно обсудить… кое-что…
Отведя Гвен подальше от шушукающих кумушек, он сочувственно вздохнул:
— Они совсем тебя измучили. Ты даже выглядишь нездоровой.
— Мне нехорошо, — призналась Гвен. — Пожалуй, лучше вернуться в каюту и прилечь.
— Прежде ты легко переносила качку, — удивился Эмрис.
Гвендолин смущенно отвела взгляд.
— Не думаю, что это из-за качки, — пробормотала она. — Точнее, я уже почти неделю уверена, что это совсем не из-за качки.
— Ты заболела? — встревожился муж.
Гвен тяжело вздохнула.
— Альд Торнбран — вы болван! — произнесла она с чувством.
— Отчего это… — начал Эмрис и осекся. — Ты… Это точно?
— Думаю, да, хотя с доктором я пока не говорила. Ты не рад?
— Я? Нет. Не знаю… Наверное, я просто оказался не готов к такому… приключению. — Он задумался на несколько секунд, показавшиеся Гвен мучительной вечностью, и неожиданно задорно улыбнулся: — С другой стороны, настоящие приключения тем и хороши, что к ним никогда не бываешь готов. Может быть, это приключение понравится нам настолько, что мы отважимся его повторить? Только, если родится мальчик, не мечтай, что мы назовем его Арчибальдом. Хотя…
Читать бесплатно другие книги:
