Убегай! Кобен Харлан

Глава девятая

Корнелиус рассказал им, как найти Рокко:

– Пройдете через проход в ограде. И идите к заброшенному зданию с другой стороны пустыря.

Саймон не знал, чего ожидать от этого. По телевизору часто показывали сцены купли-продажи наркотиков в городских трущобах, людей с мутными взглядами, пистолетами, банданами на головах, в джинсах с заниженной талией, продающих зелье малолеток на велосипедах, потому что таких легче вытащить из тюряги, и многое другое в таком духе, скорее всего, чушь собачья, придуманная телевизионщиками. Они с Ингрид стояли возле прохода в ограде и никого не видели. Ни стоящих на шухере. Ни вооруженной охраны. Откуда-то издалека доносились едва слышные голоса – наверное, из заброшенного здания, но никаких злодеев, от которых можно ждать опасности, не было видно.

Но это вовсе не означало, что им ничего не угрожает.

– Спрашиваю еще раз, – сказал Саймон, – что будем делать?

– А черт его знает.

Они посмотрели на проход в ограде.

– Я войду первый, – сказал он, – на всякий случай, мало ли что, вдруг там небезопасно.

– И оставишь меня здесь одну? Ну да, здесь абсолютно безопасно…

Ингрид была права.

– Надо было отправить тебя домой, – сказал он.

– Надо было, – согласилась Ингрид.

Она оттянула цепь и, нырнув под нее, оказалась на заброшенной территории.

Саймон быстро последовал за ней. Трава здесь была выше колен. Боясь споткнуться о какую-нибудь ржавую ось или другую железяку, изорванный шланг или изношенную покрышку, разбитое ветровое стекло или фару, они шагали, высоко поднимая ноги, словно шли по глубокому снегу.

Перед тем как отправиться в этот поход, они поступили умно, хотя кое-кто мог сказать, что так делают все. Ингрид сняла с себя все свои украшения, включая кольца, в том числе обручальное. Саймон оставил на пальце только обручальное кольцо – оно было не очень дорогое. Денег у них с собой было где-то около сотни долларов на двоих. Если их станут грабить – а такое вполне возможно, и надо с этим смириться, они ведь направляются в своего рода наркопритон, – то это не принесет грабителям богатой добычи.

Стальные двери, ведущие в подвал, были открыты. Саймон и Ингрид заглянули в темное пространство. Разглядели бетонный пол. И больше ничего. Звуки доносились откуда-то из глубины подвала: приглушенные голоса, может быть – шепот, беззаботный смех. Ингрид сделала первый шаг, но тут уж Саймон этого не потерпел. Он прыгнул перед ней, поспешил вниз и оказался на пропитанном влагой бетонном полу – Ингрид даже не успела опустить ногу на вторую ступеньку.

Прежде всего в нос ему ударил резкий запах – отвратительная сернистая вонь тухлых яиц, смешанная с чем-то более химическим вроде аммиака. На языке остался неприятный привкус.

Теперь голоса звучали отчетливее. Саймон пошел на этот звук. Он не старался смягчать шаги, скрывать свое приближение. Подкрадываться в такой ситуации было бы неправильно. Они могут испугаться и наделать каких-нибудь глупостей.

Его догнала Ингрид. Вместе они дошли до центрального подвального помещения, и голоса сразу смолкли, словно кто-то нажал на выключатель. Перед Саймоном предстала вся сцена, и в то же самое время зловоние уже проняло его до самых печенок. Он старался дышать через рот. С правой стороны от него на полу раскинулись четверо, они лежали в самых невероятных позах, словно у них совсем не было костей, словно то были не люди, а небрежно сброшенные там кем-то старые носки. Освещение было тусклое. Саймон мог различить главным образом блеск широко раскрытых глаз. Из мебели тут были изорванный диван-кровать и нечто похожее на бескаркасное кресло. Вместо столов – картонные коробки из-под дешевого вина. На них вперемешку валялись ложки, зажигалки, одноразовые мобильники и шприцы.

Никто даже не пошевелился. Саймон и Ингрид просто стояли и смотрели на них. На полу четверо – да точно ли четверо? Может, и больше, разве разберешь в таком освещении, и все оставались неподвижны, словно они думали, что их никто не видит, а если станут шевелиться, то сразу обнаружат себя.

Еще несколько секунд – и вот один из них шелохнулся. Мужчина. Он встал на ноги очень медленно, прошла добрая минута, пока он поднимался с пола, превращаясь в настоящего великана, похожего на выходящего из воды Годзиллу, сразу заполнившего собой все помещение. Когда он окончательно выпрямился, макушка его едва не упиралась в потолок. Волоча ноги, этот гигант зашаркал им навстречу, как блуждающая планета на двух ногах.

– Чем могу служить, добрые люди?

Голос его оказался довольно приятным и вполне дружелюбным.

– Мы разыскиваем Рокко, – сказал Саймон.

– Рокко – это я.

Великан протянул руку, которая вполне могла сойти за лапу надувной фигуры на параде в честь Дня благодарения. Саймон пожал ее, глядя, как его ладонь исчезает в мясистых складках. Рокко улыбнулся, и лицо его словно разделилось надвое. Голову его прикрывала бейсболка «Янкиз», такая же как у Ингрид, хотя чересчур маленькая для этой огромной, как гигантский бейсбольный мяч, башки. Рокко был темнокожий, точнее – чернокожий. Одет он был в пеньковую толстовку с карманами «кенгуру» и джинсовые шорты, на ногах – нечто похожее на биркенштоки[19].

– Могу ли я чем-нибудь помочь вам, ребята?

Голос его звучал все так же весело, фамильярно, – наверное, он был слегка под кайфом. Остальные вернулись к своим делам, они что-то колдовали с зажигалками, горелками и пластиковыми пакетиками с неизвестным – по крайней мере, для Саймона – порошком и еще чем-то.

– Мы ищем дочь, – проговорила Ингрид. – Ее зовут Пейдж.

– Нам сказали, что она недавно сюда приходила, – добавил Саймон.

– Да ну? – Рокко сложил на груди руки толщиной с греко-римские колонны. – И кто это вам сказал?

Саймон и Ингрид обменялись быстрыми взглядами.

– Никто. Просто слышали, – сказал Саймон.

– Откудова слышали?

– Откуда, а не откудова! – проревел кто-то из лежащих на полу.

– Что?

На ноги кое-как поднялся белолицый хиппарь с пучком волос под нижней губой, джинсы в обтяжку заправлены в сапоги из кожзаменителя.

– Не откудова слышал, а откуда. Я тебя умоляю, Рокко. Что за идиотскую форму местоимения ты употребляешь?

– От зараза, ты прав, извини.

– Ты же грамотный человек, братан.

– Ну, просто ошибся. И не делай из мухи слона, – сказал Рокко и снова все внимание обратил к Саймону с Ингрид. – Итак, на чем мы остановились?

– На Пейдж.

– Точно.

Молчание.

– Вы ведь знакомы с Пейдж, да? – спросил Саймон.

– О да, конечно.

– Она… – Ингрид замолчала, подбирая слово. – Она ведь ваша клиентка?

– Вообще-то, я своих клиентов предпочитаю не обсуждать. Что бы вы там себе ни навоображали о роде моих занятий, конфиденциальность – это основа моего бизнеса.

– Нам все равно, чем вы занимаетесь, – сказала Ингрид. – Мы просто пытаемся найти нашу дочь.

– Кажется, вы хорошая женщина, мисс…

– Грин. Доктор Грин.

– Кажется, вы хорошая женщина, доктор Грин, и я надеюсь, вы не станете на меня обижаться, но оглянитесь вокруг. – Он широко развел руки, будто хотел заключить в объятия весь подвал. – Разве это помещение похоже на место, где родственникам сообщают, куда спрятались их родные и близкие?

– Это правда? – спросил Саймон.

– Правда – что?

– Что Пейдж от нас прячется?

– Не собираюсь обсуждать это с вами.

– А за десять тысяч долларов будете обсуждать? – спросил Саймон.

После того как прозвучал этот вопрос, наступила мертвая тишина.

Рокко подкатился к ним поближе, почти как гигантский валун, который преследовал Индиану Джонса в начале первого фильма.

– Возможно, вам следовало бы говорить несколько тише.

– Предложение остается в силе, – сказал Саймон.

Рокко потер подбородок:

– Вы что, принесли десять штук с собой?

Саймон нахмурился:

– Конечно нет.

– А сколько у вас с собой?

– Долларов восемьдесят, может – сотня, не больше. А в чем дело, хотите нас ограбить? – Саймон возвысил голос. – Но все, что я сейчас сказал, касается всех в этом подвале: десять штук тому, кто сообщит, где находится Пейдж.

Ингрид вскинула голову и заглянула Рокко прямо в лицо, заставив его встретиться с ней взглядом.

– Прошу вас, – произнесла она. – Мне кажется, Пейдж угрожает опасность.

– Из-за того, что случилось с Аароном?

Как только прозвучало это имя, атмосфера в подвале сразу изменилась.

– Да, – ответила Ингрид.

Рокко склонил голову набок:

– А как по-вашему, что все-таки случилось, доктор Грин?

Тон его оставался спокойным, ровным, но Саймону показалось, что теперь в нем слышится новая нотка. Будто что-то в нем треснуло. Некий надрыв. Он наконец понял то, что, казалось, должно было быть очевидным. Дружелюбие Рокко напускное. Он сколько угодно может прикидываться большим плюшевым мишкой.

Но Рокко – торговец наркотиками, и он возделывает свою ниву.

Жестокое убийство Аарона связано с какими-то наркоразборками, разве нет? И если Аарон работал на Рокко…

– Нам плевать на Аарона, – сказала Ингрид. – Плевать и на эту вашу берлогу, на ваш бизнес и все остальное. Что бы там ни случилось с Аароном, Пейдж не имеет к этому никакого отношения.

– Откуда вы это знаете? – спросил Рокко.

– Что именно?

– Нет, я серьезно. Откуда вы знаете, что Пейдж не имеет никакого отношения к тому, что случилось с Аароном?

– Вы хоть когда-нибудь видели Пейдж? – мгновенно отреагировал Саймон.

– Ну, видел.

– Тогда сами должны понимать.

Рокко задумчиво кивнул.

– Да что и говорить, ее ветром может сдуть. Это понятно. Но ей ничего не стоило накачать человека наркотиками, а потом, когда он в отключке, порубить на куски.

– Десять тысяч долларов, – повторил Саймон. – Мы хотим только одного – вернуть свою дочь домой.

В пропитанном сыростью подвале повисла тишина. Рокко продолжал стоять на месте, лицо его было непроницаемо. Обдумывает, мелькнула в голове у Саймона мысль. Он не торопил его. Как, впрочем, и Ингрид.

– Эй, да я же тебя знаю, – вдруг раздался чей-то голос.

Саймон повернулся и посмотрел в угол. Это говорил хиппарь-грамотей. Он вытянул руку в сторону Саймона и принялся щелкать пальцами.

– Ведь ты же тот самый чувак…

– Ты о чем это, а, Том?

– Рокко, это ведь тот самый чувак.

– Какой чувак?

Большими пальцами обеих рук подцепив петельки для пояса, хиппарь-грамотей Том поддернул джинсы.

– Это же чувак из того видео. Ну, который врезал Аарону по морде. В парке.

Рокко сунул руки в карманы куртки.

– Вот это да. А ведь так оно и есть.

– Да говорю тебе, Рокко. Тот самый.

– Точняк, – сказал Рокко и улыбнулся Саймону. – Ну, говори, ты тот самый чувак из видео?

– Да.

В притворном испуге Рокко поднял руки и сделал шаг назад.

– Батюшки, только меня не бей, пожалуйста, – попросил он.

Хиппарь-грамотей Том засмеялся. За ним и остальные.

Потом уже Саймон утверждал, что почувствовал опасность еще до того, как все пошло не так.

Действительно, в человеке существует некий животный инстинкт, некий механизм выживания, наверное, еще с тех времен, когда люди жили в пещерах, в условиях постоянной опасности. У современного человека это шестое чувство, этот инстинкт находится в спячке, поскольку в нашем мире он редко бывает востребован, но, скрываясь где-то глубоко у нас в генах, он не утратил своей силы.

В подвал ввалился молодой человек, и волоски на шее у Саймона встали дыбом.

– Лютер, это ты? – спросил Рокко.

Все остальное произошло всего за секунду, от силы за две.

Лютер был голым по пояс, совершенно безволосая грудь его лоснилась от пота. По виду ему было чуть больше двадцати, он был мускулист, жилист, покачивался на пружинистых ногах, как боксер веса пера, нетерпеливо ждущий, когда ударит гонг. Широко раскрытыми глазами он уставился на Саймона и Ингрид и вдруг решительно, без малейших колебаний выхватил пистолет.

– Лютер!

Лютер прицелился. Без предупреждения, мгновенно и не говоря ни слова. Просто прицелился и нажал на спусковой крючок.

БАБАХ!

Саймон готов был поклясться, что он почувствовал, как пуля чиркнула в миллиметре от его носа и со свистом пролетела мимо. Он сразу вспомнил то время, когда занимался гольфом и его шурин Роберт однажды неудачно ударил по мячу, тот пролетел мимо его носа и врезался в стоящего рядом мальчишку, подносящего клюшки. Мальчишка получил сотрясение мозга. Дурацкое сравнение, конечно, но, когда пуля с визгом пролетела мимо и кровь брызнула ему на щеку, даром что все это произошло за какую-то секунду, на память ему почему-то пришел именно тот случай: игра в гольф в Парамусе, штат Нью-Джерси.

Кровь…

Закатив глаза, Ингрид рухнула на пол.

Словно в замедленной съемке, Саймон смотрел, как она падает. Сразу куда-то пропала эта чепуха, этот примитивный инстинкт выживания, который мог бы подсказать, что надо делать – спасаться бегством, или драться, или еще что-нибудь. Когда Ингрид, олицетворяющая для него целую вселенную, вся окровавленная падала на цементный пол, в свои права вступил совсем другой инстинкт.

Во что бы то ни стало защитить ее…

Не осознавая, что делает, он упал на нее, стараясь накрыть собой каждый квадратный дюйм ее тела и одновременно понять, увидеть, жива ли она, куда ее ранили и можно ли остановить кровотечение.

А где-то в другой части мозга билась мысль, что Лютер все еще здесь, что в руке его пистолет и, по всей вероятности, он будет снова стрелять. Но это была уже мысль другая, второго, а может быть, даже третьего порядка.

Защитить ее. Спасти ее…

И он рискнул, повернул голову и посмотрел. Лютер шагнул к нему и приставил ствол пистолета к его голове. С десяток мыслей почти одновременно вспыхнуло в мозгу Саймона – ногой выбить из его руки пистолет, откатиться, как-нибудь исхитриться и ударить, любым способом, пока он снова не выстрелил.

Но ничего нельзя было сделать. Он понимал и это.

И самому спастись уже не было времени, и тогда он подтянул Ингрид под себя еще больше, обвил ее всем своим телом, стараясь, чтобы ни одна частичка ее не оставалась незащищенной. Прижал голову к ее голове и приготовился к самому худшему.

Раздался выстрел.

И Лютер упал.

Глава десятая

Эш поставил чашку кофе на стол. Ди Ди склонила голову в молитве. Глядя на это, Эш старался сдержаться и не закатывать глаза к небу. Ди Ди закончила молитву словами, которые всегда произносила в конце:

– Да вечно пребудет Сияющая Истина.

Эш сидел за столом напротив нее. Следующим у них был объект по имени Дэмиен Горс. Владелец тату-салона в одном из торговых центров Нью-Джерси, как раз через дорогу от того места, где они сейчас сидели. Они одновременно повернулись и посмотрели на козырек, где было написано это имя.

Ди Ди захихикала.

– Чего смеешься?

– Да название салона.

– И что тут смешного?

– «Татуировка – пока ты ждешь», – прочитала Ди Ди. – Ты только подумай. А как же еще можно это делать? Приходит клиент и говорит: «Эй, командир, вот моя рука, изобрази-ка на ней череп с костями, а я пока схожу погуляю, приду через пару часиков».

Она снова захихикала, прикрыв ладошкой рот. Это было совершенно очаровательно.

– А что, верно подмечено, – сказал Эш.

– Скажи? «Татуировка – пока ты ждешь». Нет, ну в самом деле, не могли ничего другого придумать, что ли?

Теперь и он усмехнулся, может, потому, что это и в самом деле смешно, но скорее потому, что смеялась она очень заразительно. Ди Ди сводила его с ума. Конечно, она способна и чертовски доставать, вопросов нет, но по большому счету его страшно пугало, что эти заказы скоро закончатся и она снова уйдет из его жизни.

Ди Ди заметила, что он как-то странно на нее смотрит.

– Ты чего?

– Ничего.

– Эш…

И тогда он решился.

– Тебе не надо никуда возвращаться, – сказал Эш.

Ди Ди подняла голову и посмотрела на него своими дьявольски красивыми зелеными глазами, в которых хотелось утонуть, затеряться навсегда.

– Конечно же надо.

– Это никакая не Сияющая Истина. Это просто секта.

– Ты ничего не понимаешь.

– Так говорят все сектанты. И у тебя есть выбор.

– Сияющая Истина – единственный выбор.

– Да ладно тебе, Ди Ди.

Она откинулась на спинку стула.

– А там, между прочим, я не Ди Ди. Я тебе об этом не говорила?

– В смысле?

– В нашем Прибежище Истины. Там все зовут меня Холли.

– Ты это серьезно?

– Да.

– Тебя заставили сменить имя?

– Никто меня ничего не заставлял. Холли – это мое Истинное Имя.

– Смена имени – идеологическая обработка в секте, статья сто первая.

– Это имя говорит о том, что я внутренне переродилась. Я больше не Ди Ди. И не хочу быть Ди Ди.

Он скорчил гримасу:

– Значит, ты хочешь, чтобы я называл тебя Холли?

– Нет, Эш. – Она протянула руку через стол и накрыла своей ладонью его ладонь. – Ты и так всегда видел во мне Холли. Только ты, больше никто.

Рука у нее была теплая, ее тепло перетекало в его руку. Они сидели так какое-то время, и Эшу хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Глупо, конечно. Ясное дело, долго это не продлится. Ничего не бывает долго. Но он жадно впитывал в себя это тепло, еще несколько мгновений, а там будь что будет.

Ди Ди улыбалась ему, словно понимала, что он сейчас чувствует. Может, и вправду понимает. Она всегда умела читать его мысли, видела его насквозь, как никто другой.

– Все будет хорошо, Эш.

Он промолчал. Она несколько раз похлопала его по руке, медленно убрала свою руку, так, чтобы это не получилось неожиданно.

– Становится поздно, – сказала она. – Наверное, пора занимать позицию.

Он кивнул. Они направились к угнанной машине с ворованным номером. Выехали на шоссе, двинулись на север, потом повернули на Даунинг-стрит. Местная дорога привела их к тыльной стороне супермаркета. Они остановили машину неподалеку от выхода, подальше от камер наблюдения. Пересекли лесопосадку и вышли к обратной стороне тату-салона.

Эш посмотрел на часы. До закрытия оставалось двадцать минут.

Убийство дело нехитрое, главное – ничего не усложнять.

Эш был уже в перчатках. Одет он был с ног до головы во все черное. Из-за жары маска-балаклава была приподнята, к тому же она вызывала зуд, если носить ее слишком долго. Главное, она у него наготове.

За тату-салоном стоял зеленый проржавевший мусорный бак. В боковом окне горела красная неоновая реклама: ПИРСИНГ ВЕЗДЕ, ГДЕ ЗАХОЧЕШЬ. Эш разглядел внутри силуэт человека, подметающего пол. На стоянке оставалось две машины – «тойота-тундра», пикап, принадлежащий, хотелось бы надеяться, последнему на сегодня клиенту, и за ним, неподалеку от мусорного бака, невидимый со стороны шоссе, окрашенный под дерево «форд-флекс» Дэмиена Горса.

Согласно полученной информации, Горс всегда запирает дверь.

По плану они должны дождаться, когда Дэмиен Горс запрет дверь и пойдет к машине, и только потом убить его, сделав все так, будто «ограбление сорвалось».

Эш услышал звяканье дверного колокольчика, и передняя дверь салона открылась. Вышел человек с длинными рыжими, забранными в хвост волосами.

– Спасибо, Дэмиен! – оглянувшись, крикнул он вглубь помещения.