Убегай! Кобен Харлан

– Ты не обязан это делать, – сказал Саймон.

– Ты ведь пришел сюда не только для того, чтоб сказать мне спасибо, так ведь?

– Да.

– Пойдем поищем Рокко.

Дома судьи Лестера Патерсона – это один из старейших и крупных жилых комплексов для малоимущих, состоящий из пятнадцати старых кирпичных многоэтажек. Комплекс расположен на площади в семнадцать акров, и в нем живет более тысячи восьмисот семей.

Корнелиус шел впереди. Лифты в доме номер 6 не работали, поэтому поднимались по лестнице. Час был ранний, но повсюду уже кипела жизнь. На лестничных клетках было полно смеющихся детишек, которые собирались в школу. Взрослые тоже начинали расходиться на работу, кто к ближайшей остановке автобуса, кто на метро. Уходили почти все, спускались по ступенькам, а Корнелиус с Саймоном поднимались им навстречу, как лососи против течения.

Мать Рокко, его братья и сестры жили в квартире 8С. Дверь распахнулась, из квартиры выскочили двое детей, оставив ее открытой. Саймон постучал, и женский голос изнутри пригласил их войти.

Саймон вошел. Корнелиус остался у двери. Рокко поднялся с кресла и шагнул ему навстречу. И снова Саймон был поражен, насколько этот человек был огромен. Из кухни вышла женщина.

– Это кто? – спросила она.

Рокко грозно сверкнул на Саймона глазами.

– Мама, об этом не беспокойся, – сказал он.

– Что значит – не беспокойся? Это мой дом.

– Я понял тебя, мама. Он уже уходит. – Рокко, раздавшись во всю свою высь и ширь, подступил вплотную к Саймону, и тот чуть ли не носом уткнулся в его мощную грудь. – Правда, малец?

Саймон изогнулся, чтобы заглянуть за спину Рокко, но это было не так-то легко.

– Я ищу свою дочь, – сказал он матери Рокко. – Мне кажется, ваш сын знает, где она.

– Рокко?

– Не слушай его, мама.

Но не тут-то было. Мать грозно двинулась к сыночку, и тот сразу как-то завял.

– Ты знаешь, где дочь этого человека?

– Не знаю, мама, – ответил он, как нашкодивший десятилетний мальчишка. – Честное слово.

Теперь она повернулась к Саймону:

– А с чего это вам пришло в голову, что он это знает, мистер?

– Мама, позволь мне секундочку поговорить с ним. – Рокко стал потихоньку теснить Саймона к двери. – И все будет в норме.

Пользуясь своей массой, Рокко вытолкал его обратно в коридор, вышел следом и закрыл за собой дверь.

– Нехорошо, братан, приходить к моей маме. – Тут он заметил Корнелиуса. – А ты здесь какого черта делаешь?

– Просто помогаю ему.

Рокко щелкнул пальцами и ткнул в него.

– Теперь все понятно. Это ты, значит, привел его ко мне. Убирайтесь отсюда, вы, оба. – Он грязно выругался.

Саймон не двинулся с места.

– Рокко…

Великан посмотрел на него сверху вниз:

– Ну что?

– Моя жена сейчас в коме, между жизнью и смертью. Твой человек стрелял в нее у тебя в подвале. Моя дочь пропала. И в последний раз ее видели тоже в твоем подвале. – Саймон не дрогнул, стоял как скала. – Я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне все, что знаешь.

– Думаешь, напугал?

– Думаю, да, – сказал Корнелиус.

– С чего бы это?

– Посмотри на него, Рокко. Перед тобой человек отчаявшийся. Ты ведь не такой дурак и знаешь, что с отчаявшимся человеком лучше не связываться.

Рокко действительно посмотрел на Саймона. Тот выдержал его взгляд.

– Я сообщу полиции, что это ты приказал Лютеру в нас стрелять, – сказал Саймон.

– Что? Ты же знаешь, что это неправда.

– Ты крикнул: «Лютер!» – и он выстрелил.

– Я хотел остановить его, братан. Я не хотел, чтобы он стрелял!

– Откуда я знаю? Я думаю, это был приказ. Думаю, ты приказал ему стрелять в нас.

– А-а, вот оно что! – Рокко развел руками. Посмотрел на Саймона, потом на Корнелиуса. – Вот оно, значит, как, да?

Корнелиус пожал плечами.

– Я просто хочу найти свою дочь, – сказал Саймон.

Рокко помотал головой, что могло означать «дайте-ка хорошенько подумать».

– Ладно, согласен, но я хочу, чтобы потом вы ушли.

Саймон кивнул.

– Ну да, она приходила ко мне. То есть Пейдж. Приходила ко мне в подвал. Сразу было видно, что ее избили.

– Она говорила кто?

– А мне незачем было спрашивать. Я и так знал.

– Аарон.

Рокко и не подумал отвечать.

– Так зачем Лютер в нас стрелял?

– Потому что он псих.

Саймон покачал головой:

– Этого мало, тут должно быть что-то еще.

– Я не говорил ему делать это.

– А кто тогда?

– Послушай, братан, бизнес, которым я занимаюсь, это непростой бизнес. Всегда кто-нибудь пытается на нас наехать. Аарон – да, он был говнюк. Но он был один из нас. Мы считаем, что его убрала, так сказать, «конкурирующая фирма». Возможно, «Фидели».

– Фидели?

– Кубинская банда, – подсказал Корнелиус.

Саймон не смог удержаться и расхохотался, на секунду забыв, что жена его борется за жизнь на больничной койке, что дочь его пропала и один только Бог знает, где она теперь. Эхо его хохота прокатилось по коридору. Люди оборачивались, удивленно тараща глаза.

– Ты шутишь.

– Ничуть.

– Кубинская банда, которая называется «Фидели»?

Корнелиус позволил себе слегка улыбнуться.

– Фамилия главаря – Кастро, – сказал он.

– Ты это прямо сейчас придумал?

– Клянусь Богом.

Саймон снова повернулся к Рокко:

– Почему после того, как ее избили, она пошла к тебе?

– А ты как думаешь?

– За дозой, значит, – сказал Саймон. – Ты ей дал?

– У нее не было денег.

– То есть не дал?

– Я благотворительностью не занимаюсь, – ответил Рокко.

– И что потом?

– Потом она ушла, братан. А затем вдруг я узнаю, что Аарона убили.

– Ты думаешь, это сделала Пейдж?

– Я бы, скорее, поставил на «Фиделей», – сказал он. – Но не исключено, что его замочила Пейдж. А может, и ты, братан. И может, и Лютер так думал. Когда Пейдж пришла, там был и Лютер. Подумай об этом. Вот, скажем, я отец. Если какой-нибудь фраер тронет мою дочь, как Аарон твою, я захочу отомстить. Так что, может быть, это твоих рук дело.

– Что моих рук дело?

– Ну, может, это ты убил Аарона. А теперь ищешь дочку, чтобы выручить ее из беды.

– Нет, это не моих рук дело, – сказал Саймон.

Но в душе он жалел, что это сделал не он. Рокко был прав. Если кто-то обидит твою дочь, ты как отец обязан ответить, не важно как. А Саймон этого не сделал. Он бросил Пейдж бесполезную соломинку, вместо того чтобы поступить так, как должен поступать мужчина.

Пойти на все, лишь бы выручить своего ребенка из беды.

Защитить и спасти ее.

Хорошим же он оказался отцом.

– Скорей всего, она где-нибудь поблизости прячется, – сказал Рокко. – Ты уж поищи ее, братан, попытка не пытка, отговаривать не буду. Но она у тебя наркоманка. Даже если найдешь, ничего хорошего не будет.

Корнелиус привел его обратно к себе домой. Саймон закрыл за собой дверь, сунул руку в карман и достал пистолет.

– Держи, – сказал он, протягивая оружие Корнелиусу.

– Оставь себе.

– Ты уверен?

– Уверен, – ответил Корнелиус.

– Думаешь, Рокко сможет ее найти?

– За такие-то деньги?

Саймон в конце концов сделал Рокко простое предложение: найти Пейдж и получить 50 000 долларов.

– Да, – ответил сам себе Корнелиус. – Если она еще где-то здесь, обязательно найдет.

В дверь кто-то постучал.

– Спрячь пистолет в карман, – прошептал Корнелиус и громко спросил: – Кто там?

– Это Лиззи, мистер Корнелиус, – послышался за дверью голосок немолодой уже дамы, которая говорила с русским или польским, в общем, с каким-то восточноевропейским акцентом.

Корнелиус открыл дверь. Голос соответствовал его обладательнице: перед ними стояла совсем маленькая старушка. Одета в какую-то странную белую рубаху, длинную и струящуюся складками, такие рубахи обычно надевают, когда ложатся спать. Неприбранные седые волосы свободно падали ей на спину. Казалось, эти волосы развеваются от легкого ветерка, хотя здесь никакого ветерка не было и в помине.

– Чем могу быть полезен, мисс Собек? – сказал Корнелиус.

Старушка заглянула за спину Корнелиуса и увидела Саймона.

– А вы кто такой? – спросила она.

– Меня зовут Саймон Грин, мэм.

– Это отец Пейдж, – добавил Корнелиус.

Старушка посмотрела на Саймона таким тяжелым взглядом, что ему захотелось сделать шаг назад.

– Ведь вы еще можете ее спасти, – сказала она.

Саймон так и похолодел, услышав эти слова.

– Вы знаете, где Пейдж? – спросил он.

Мисс Собек покачала головой, и длинные седые волосы заплясали у нее перед лицом, как занавес из бус.

– Зато я знаю, что она за штучка, – сказала старушка.

Корнелиус прокашлялся и попытался сменить тему:

– Вы что-то хотите, мисс Собек?

– Наверху кто-то есть.

– Наверху?

– На третьем этаже. Какая-то женщина. Она только что проникла в квартиру Пейдж. Я подумала, вам нужно об этом знать.

– Вы ее узнали?

– Никогда не видела.

– Спасибо, мисс Собек. Я немедленно схожу и проверю.

Корнелиус с Саймоном снова вышли в коридор. Мисс Собек поспешила уйти к себе.

– Почему она явилась с этим именно к вам? – спросил Саймон, шагая за ним по коридору.

– Я здесь не просто квартиросъемщик.

– Управляющий?

– Владелец.

Они двинулись вверх по лестнице, потом снова по коридору. Желтая лента на двери была порвана – это место преступления, напомнил себе Саймон, и лента указывает, что вход запрещен. Корнелиус потянулся к дверной ручке. Саймон поймал себя на том, что он (умышленно или подсознательно?) сунул руку в карман, где лежал пистолет. Это всегда так бывает, когда пистолет у тебя в кармане? Одно его присутствие успокаивает, помогает держать себя в руках в стрессовых ситуациях?

Корнелиус распахнул дверь. Они увидели женщину. Если она и испугалась неожиданного вторжения, то ей неплохо удалось это скрыть. Маленького роста, коренастая, скорее всего, латиноамериканка, в синем блейзере и джинсах.

Она заговорила первой:

– Вы Саймон Грин?

– А вы кто?

– Меня зовут Елена Рамирес. Я частный детектив. Мне нужно поговорить с вашей дочерью.

Елена Рамирес показала им свою визитную карточку с роскошным тиснением, лицензию частного детектива и удостоверение личности, где указывалось, что она – агент ФБР в отставке. Все вместе они вернулись в квартиру Корнелиуса. Мужчины уселись в кожаные кресла, а Елена устроилась на зеленом диване.

– Итак, мистер Грин, где ваша дочь? – спросила она.

– Что-то я не совсем понимаю ситуацию. На вашей карточке написано, что вы из Чикаго.

– Все верно.

– Тогда зачем вы хотите поговорить с моей дочерью?

– Это имеет отношение к делу, которое я веду.

– Что за дело?

– Я не могу этого сказать.

– Мисс Рамирес…

– Пожалуйста, зовите меня просто Елена.

– Елена, я не готов играть в эти игры. Мне все равно, что у вас за дело, и у меня нет никаких причин скрытничать, я буду говорить с вами напрямик, надеюсь получить от вас то же самое. Я не знаю, где моя дочь. Вот почему я здесь. Я пытаюсь ее найти. Зацепок у меня нет никаких, кроме уверенности, что она где-то сейчас балдеет под кайфом в пределах одной квадратной мили от места, где мы находимся. Пока вам все понятно?

– Еще бы, – сказала Елена.

– Теперь появляетесь вы, частный сыщик аж из самого Чикаго, и заявляете, что хотите поговорить с моей дочерью. Я бы очень хотел, чтобы вы с ней поговорили. Честное слово, нет ничего такого, чего бы я хотел больше. Поэтому, может, мы объединим наши усилия и поможем друг другу?

У Саймона загудел мобильник. Он постоянно держал его в руке, ему то и дело, чуть ли не каждые десять секунд, казалось, что мобильник гудит, и он проверял, нет ли каких свежих сообщений. На этот раз мобильник действительно гудел.

Это было сообщение от Ивонны.

Состояние стабилизируется, врач говорит, дело идет на лад. Переведена в отдельную палату.

Все еще в коме. Сэм и Аня с нами.

– Правильно ли я поняла? – спросила Елена Рамирес. – Ваша дочь пропала? Это так?

– Да, – ответил Саймон, не отрывая глаз от экрана телефона.

– Давно?

Скрывать от нее не было смысла.

– С тех пор, как убили ее дружка.

Елена Рамирес не спешила задавать следующий вопрос. Скрестив руки, она обдумывала то, что только что услышала.

– Елена… – прервал ее размышления Саймон.

– Я тоже занимаюсь розысками одного пропавшего человека.

– Кто это?

– Двадцатичетырехлетний мужчина, который исчез в районе Чикаго.

Тут в первый раз за все время, пока они сидели, заговорил Корнелиус:

– Давно его ищут?

– Начиная с прошлого четверга.

– Так кто же это? – снова спросил Саймон.

– Я не имею права раскрывать его имя.

– Ради всего святого, Елена, а если этот ваш пропавший парень знаком с моей дочерью? Мы же тогда сможем вам помочь.

Елена Рамирес секунду подумала.

– Его зовут Генри Торп.

Саймон тут же начал что-то набирать в телефоне.

– Что вы делаете? – спросила она.

– Не припоминаю этого имени. Спрошу у сына и у другой дочери. Они лучше знают друзей Пейдж.

– Вряд ли Пейдж и Генри могли быть друзьями.

– Тогда какая между ними может быть связь?

Елена Рамирес пожала плечами:

– Отчасти поэтому я и явилась сюда. Чтоб попытаться это узнать. Не вдаваясь в излишние подробности… в общем, похоже на то, что незадолго до своего исчезновения Генри Торп связывался либо с вашей дочерью, либо, возможно, с ее дружком, Аароном Корвалом.

– Связывался… каким образом?

Она достала маленький блокнотик, лизнула палец и принялась листать страницы.

– Сначала был телефонный звонок. Генри кто-то звонил с телефона вашей дочери. Это было две недели назад. Потом какое-то время шли текстовые сообщения, а за ними письма по электронной почте.

– И что было в этих сообщениях и письмах?

– Не знаю. Сообщения, думаю, сохранились у них в мобильниках. До них мы добраться пока не можем. Все электронные письма удалены. Мы смогли только определить, что они были посланы, но не более того.

– Почему вы думаете, что все эти сообщения могут быть важными?

– Я этого не знаю, мистер Грин. Но пытаюсь узнать. Когда я ищу пропавшего человека, то стараюсь обращать внимание на аномалии, все, что не вписывается в их обычную жизнь.

– И эти письма и текстовые сообщения…

– Да, это как раз и есть аномалии. Вы можете себе представить, что Генри Торп, двадцатичетырехлетний мужчина из Чикаго, ни с того ни с сего перезванивается или переписывается с вашей дочерью или с этим Аароном Корвалом?

Чтобы ответить на этот вопрос, Саймону не пришлось долго думать.

– А Генри Торп когда-нибудь употреблял наркотики?

– Бывало.

– Вот вам и возможный ответ.

– Возможный, – сказала Елена. – Но наркотики можно купить и в Чикаго.

– Может быть, понадобилось что-то особенное.

– Может быть. Но я так не думаю, а вы?

– Тоже, – сказал Саймон. – Но так или иначе, моя дочь и ваш клиент пропали.

– Да.

– И чем я могу вам помочь? – спросил Саймон.

– Первый вопрос, который я себе задала: почему сначала они общались по телефону эсэмэсками, а потом перешли на компьютер и электронную почту?

– И что?

– И насколько серьезно они подсели на наркотики? Я имею в виду вашу дочь и Аарона.

– Очень серьезно, – ответил Саймон, не видя причины скрывать правду.

Корнелиус щелкнул пальцами, ему в голову пришла какая-то мысль.

– Пейдж могла продать свой мобильник. Ей нужны были деньги на дозу. – Он повернулся к Саймону. – Здесь это обычное дело.