Королева Солнца: Аварийная планета Нортон Андрэ

Умик Лим сказала:

– Может, мы прилетели раньше, чем вы подписали контракт.

– Если так, почему вы не зарегистрировали вашу заявку на Бирже?

– Оваэльский закон говорит: нашедший планету есть ее собственник, – ответила Умик Лим.

– Но мы не в оваэльском космосе, – ровным голосом возразил Джелико.

Умик Лим метнула быстрый взгляд в сторону, затем дернула подбородком вниз в подобии кивка:

– Это мы знаем. Здесь закон различный – я объясняю законы Оваэло. Мы думали, мы можем объявлять планету нашей – раньше. Мой капитан говорит: мы встречаемся, делаем между нами договор. Потом мы уходим.

Пока Джелико думал, изображение женщины вдруг стало яснее. Тан Я что-то ввел с консоли – и надпись поперек лица женщины объявила: «ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ НА ПРЯМУЮ СВЯЗЬ».

Экран неожиданно разбился на окна и продемонстрировал в одном из них орбиту вокруг Геспериды IV – корабль выползал из-за края планеты.

Раэль оценила тактическую ситуацию: другой корабль показался на безопасной орбите, так что у обеих сторон остается возможность выйти из контакта, но сейчас они идут медленно сближающимися курсами. Пока что все в порядке.

«Они ведут себя как те, за кого себя выдают», – подумала она.

На другом экране показался край Геспериды в реальном времени. Раэль видела над краем тусклую искру, мерцающую неустойчивостью сильного увеличения.

«НИКАКИХ ПРИЗНАКОВ ВТОРОГО КОРАБЛЯ», – написал Тан Я поверх изображения.

– Мы можем заключить договор по связи, – предложил Джелико. – Вы не знали, что на эту планету, Геспериду-четыре, сделана заявка. Мы передадим все юридические данные.

Он кивнул Тану Я, который работал с клавиатурой.

Раэль видела, как сверкнула вспышка передачи данных. Умик Лим помолчала, будто читая – или слушая, – потом сказала:

– Наш обычай делать договор встречей. Нет поддельных сообщений по связи, если два капитана встречаются и касаются ладони. Мы записываем встречу, и наш договор законный на Оваэло. Договор по связи нет законный.

Тан Я взглянул на Джелико, который в нерешительности просматривал данные на экране. Раэль делала то же самое. Пока что слова женщины и сигналы совпадали.

– Отлично, – начал Джелико.

Тут загудел сигнал внутрикорабельной связи, и Тан Я быстро перевел звук на свои наушники. Через минуту он склонился над консолью, выводя на экран данные от Ван Райка из лаборатории:

«НАШЛИ ХОРОШЕЕ ПРИМЕНЕНИЕ ЭТОЙ ДОРОГУЩЕЙ АППАРАТУРЕ НАБЛЮДЕНИЯ. ДАТЧИКИ АНОМАЛИЙ ГРАВИТАЦИИ ДАЮТ ВНУТРЕННЮЮ ГРАВИТАЦИЮ ЭТОГО КОРАБЛЯ 1,6 СТАНДАРТНОЙ».

Один и шесть? Раэль взглянула на информацию по Оваэло, и вот оно, как она и помнила:

«ГРАВИТАЦИЯ 0,85».

Один и шесть… вспомнила она мгновением позже. Это предпочтительное тяготение для шверов – массивных слоноподобных созданий, живущих на Бирже вместе с канддойдами и людьми.

Почти в ту же минуту Тан Я вывел на экран: «ШВЕРЫ?»

Джелико взглянул и продолжал говорить:

– Отлично. Назовите точку рандеву, будьте добры.

Сердце Раэль прыгало в груди, и в то же время ее тянуло расхохотаться. Джелико запросил у них точку рандеву, но не обещал там их встретить. Даже в опасности ему трудно было лгать.

Никто ничего не сказал, пока Умик Лим – или кто она на самом деле была – передавала координаты места встречи. Тан Я подтвердил прием, стороны быстро обменялись вежливыми словами, и связь выключилась.

– Шверы, – угрюмо произнес Джелико.

Раэль вспомнила, что ей известно об этих существах. Их родная планета перенаселена, а в их обществе ценятся сила, агрессивность и умение. В своей сфере влияния они завоевывают планеты, наиболее удобные для шверов, вне зависимости от того, есть ли там разумная жизнь.

– Они не могут явно нарушать Соглашение, иначе на них обрушится Космическая полиция, да еще и канддойды, куда более развитые технологически, – сказала Раэль. – Но в этих приграничных областях им удобнее признавать Соглашение только на словах.

Тан Я невесело улыбнулся:

– На Бирже они недвусмысленно дают понять, что смотрят сверху…

– Не только в буквальном смысле, – фыркнул Ван Райк, появляясь в дверях.

Раэль подавила смех, представив себе высокого грузного швера, возвышающегося над всеми остальными. Никто не становился у них на пути на Бирже – а они никому не уступали дороги.

– …что смотрят сверху вниз на всех и каждого, – закончил Тан Я, бросив на суперкарго взгляд терпеливого укора.

– Я подозреваю, что шверов, скорее, задевают отношения канддойдов с Космической полицией, – задумчиво проговорил Джелико. – В своих собственных глазах они относительно законопослушны. Больше чем сладкоречивые канддойды, которые восхваляют тебя в глаза и одновременно лезут к тебе в карман, если думают, что им это сойдет с рук.

Ван Райк кивнул, изогнув брови:

– Я подозреваю, что шверы с их проблемами перенаселения очень чувствительны к растущему присутствию людей. Мы – одна из наиболее адаптабельных рас и быстрее других увеличиваем свою численность в благоприятных обстоятельствах.

– Однако человеческая колонизация запрещена законом, кроме как в специально оговоренных системах, – сказал Тан Я. – Я помню, как планета за планетой присоединялись к этому договору.

Ван Райк пожал плечами:

– Договоры, бывает, нарушаются. И чаще всего это делают канддойды – с извинениями, лестью, угодливостью…

– Я как будто их слышу, – вполголоса заметила Раэль и улыбнулась, вспомнив некоторые сделки с этими странными жукоподобными созданиями.

Суперкарго тоже улыбнулся:

– Именно так. В общем, разборки шверов с канддойдами прекратились бы с появлением на Геспериде-четыре базы Космической полиции: слишком оживленное движение, слишком много глаз, слишком много коммерции.

– Но непохоже, что это официальные силы шверов, – сказал Джелико. – У тех не было бы на борту человека из тяжелых миров.

Тут вмешалась Раэль:

– Это меня и беспокоило, пока я все смотрела. Самое большое несоответствие в том, что вся каюта была заслонена от видеопередатчика. Теперь я понимаю и другое: черты ее лица, глубокие морщины – все это характерно для гуманоидов, выведенных для высокой гравитации.

Джелико постучал пальцами по подлокотнику кресла:

– Только стандартная тактика шверов требует пяти кораблей, или семи кораблей, или трех. Но никогда не бывает четного числа: всегда есть флагман, даже в самом малом флоте.

– Если где-то есть третий корабль, – сказал Ван Райк, – можно не сомневаться, что в точке рандеву нас ждет сюрприз.

– Значит? – спросил Тан Я, снова отстегиваясь от кресла связиста.

– Мы туда не явимся, – ответил Джелико. Он склонился над консолью; на экране возникли клубящийся вихрь на планете внизу и очерченная светящимися белыми линиями суша. – Наша теперешняя орбита провела бы нас над стоянкой «Королевы» как раз после окончания шторма. Вместо этого мы нырнем вниз, наберем скорость и скользнем поверх атмосферы на пике бури. Изменим курс под прикрытием электромагнитных импульсов.

– А потом – «Мертвая собака», – довольным тоном сказал Ван Райк.

Джелико кивнул.

– Мертвая собака? – переспросила Раэль.

Джелико скупо улыбнулся в ее сторону.

– Один из тактических приемов, когда ты на невооруженном судне имеешь дело с двумя или больше кораблями, которые, более чем вероятно, вооружены, и наверняка запрещенным оружием.

Выразительные брови Ван Райка взлетели.

– Это значит вот что: никакой энергии, кроме нескольких экранированных вентиляторов, поддерживающих циркуляцию воздуха.

Никакой энергии. Машины заглушены, холодны. Реактивные двигатели отключены. Раэль с отчаянием представила себе последствия, хотя никак этого не показала. Машины нельзя включать и выключать моментально, как водопроводный кран. Если «Звезду» обнаружат, она будет беспомощна. На самом деле они даже не узнают, что их нашли, пока коллоидный бластер не вспорет корпус, – они будут после прыжка лететь несколько часов вслепую, пока не уйдут достаточно далеко, чтобы без опаски быстро выглянуть.

– При такой конфигурации трех местных лун это будет вроде игры на гигантском бильярде, – сказал Джелико, и его глаза сузились в предвкушении трудной задачи.

Раэль вдруг поняла, насколько эта задача трудна, потому что Джелико никогда не пилотировал «Звезду» на касательной орбите. Ее громоздкая конструкция делала управление совсем непохожим на то, которое требовалось изящной «Королеве Солнца».

– Что мы скажем «Королеве»? – спросила Раэль, чтобы отвлечься от мыслей об опасности.

Джелико посмотрел на Тана Я, а тот покачал головой:

– Мало что я смогу протолкнуть через такой электромагнитный хаос, если шифровать. Надо подождать, когда шторм пройдет и волны улягутся. А к тому времени мы уже будем притворяться дохлыми.

– Они себя обнаружат, когда мы выйдем. Мы пошлем им сообщение, отраженное от лун. Минимальная информация для шверов и достаточная для Рипа и других.

– А как насчет сообщить Космической полиции? – спросила Раэль.

– Она об этом узнает, – ответил Тан Я, оборачиваясь к ней. – Достаточно просто поставить «паучий глаз» между Гесперидой и ретранслятором.

У Раэль в мозгу возник яркий образ тончайшей паутины проводящего моноволокна размахом в сотни километров, выпущенной из корабля далеко в космосе между ними и ретранслятором Космической полиции. В конце концов световое давление Геспериды вытолкнет паутину за ретранслятор, но до тех пор она будет надежно ловить все сигналы, исходящие из планетной системы. Разрушить ретранслятор пираты не могут, потому что это вызовет реакцию Космической полиции. Она кивнула, и Джелико тоже.

– Ретранслятор от нас в пятнадцати световых днях, – сказал Тан Я. – Значит, они только через тридцать дней узнают, что мы подали голос.

– А к тому времени пираты все силы бросят на перехват «Королевы», – продолжил его мысль Джелико. – Они будут знать, что потеряли планету, и постараются ухватить что возможно.

– А как – им будет все равно, – добавил Кости. – Если мы решим уведомить Космическую полицию, предлагаю послать сигнал, на который она обязана будет отозваться, – тревогу класса сверхновой.

– Что, – подхватила Раэль, – означает войну, или контакт с недружественными пришельцами, или катастрофу планетарного масштаба. Если решат, что вызов необоснован, у нас будут крупные неприятности.

– Их мы уже имеем, – сказал Джелико. – К двум последним вариантам мы достаточно близко. Давайте рискнем. – Он снова кивнул и принялся вычислять курс. – Сход с орбиты начнем в девятнадцать двадцать – это даст нам максимальное прикрытие от электромагнитного фона.

Раэль глянула на часы, поняла, что означает отключение питания для многих проектов, которыми она занималась, и вынырнула из каюты подготовиться.

В 19:20 все пристегнулись к противоперегрузочным креслам.

– По моему сигналу, – сказал Джелико командным голосом, и его глаза сузились, как лазерные пучки. Рядом с ним Стин Вилкокс, его давний штурман, склонился над своей консолью. – Три, два, один… Сигнал!

Быстрая цепочка отданных и принятых команд была постоянной и знакомой. Раэль ощутила, как загудел под ней корабль. Тут же навалилось ускорение, будто швер сел ей на грудь. «Два швера», – успела она подумать. Они шли с ускорением 3,5 g, и оно все еще росло.

Чтобы отвлечься, она стала смотреть на график орбиты на экране. Внезапно над краем планеты впереди появилась еще одна отметка – но слишком высоко для перехвата. Или нет? Шверы могли выдержать ускорение большее, чем люди. Отметка стала ярче – компьютер показал работу ее двигателей. Они попытаются.

Следующие тридцать минут были еще хуже, поскольку «Звезда» вошла во внешнюю атмосферу планеты. Корпус начал позванивать от напряжения, и Раэль показалось, будто она слышит за грохотом сопел высокий странный визг.

Как только график орбиты выделился из электромагнитных перегрузок и стабилизировался, над горизонтом планеты появилась третья отметка – классический трехточечный перехват.

Три корабля ставили капкан.

В глазах у нее потемнело: перегрузка внезапно увеличилась, выворачивая внутренности. Это Джелико включил сопла и в буквальном смысле отскочил, как мяч, от верхних слоев атмосферы.

И тут же резко наступила невесомость. Они уходили от планеты на высокой скорости с выключенными машинами. Невидимые. Необнаружимые.

Все дисплеи, кроме одного, потемнели. Включилось тусклое красновато-оранжевое аварийное освещение. Оставшийся экран мигнул, когда компьютер вывел на него их курс, и от четырех точек на кривой выбросились линии: три красных курса шверских кораблей, сходящихся позади убегающей зеленой точки – «Полярной звезды».

Раэль закрыла глаза и с шумом выдохнула. Они спустили пружину капкана и ушли.

Пока что ушли.

Экипаж «Королевы» собрался в кают-компании.

– Первый вопрос: не в сговоре ли эти торговцы с пиратами? – спросил Рип Шеннон.

Туе смотрела на штурмана. Он нервничал. Она знала, что Рип хороший командир, но сильно подозревала, что он не любит принимать решения, имеющие неоднозначные последствия, которые коснутся всех. Туе знала эти признаки. Точно так же бывало и с Нунку – предводительницей ее клинти на Бирже. И Рип, и Нунку предпочли бы взять весь риск и все последствия на себя – будь это возможно.

– Все может быть, – сказал Тау. – Но вряд ли они в сговоре с кем бы то ни было. Состояние Паркку и нехватка медикаментов говорят о том, что у них кончаются припасы.

– Если это не уловка, – отозвался кок-стюард Фрэнк Мура.

– Очень уж тщательно сыгранная уловка, – возразил Дэйн. Он был углублен в свои мысли с самого возвращения из лагеря. – Если они хотели, чтобы мы поверили…

– Данные Сиера отличные, – сказал Тау. – Некоторые его открытия могут спасти нам жизнь. В этих ветрах есть вирулентные микробы, частично заносимые с дальних островов, так что предварительные тесты их не обнаружили.

– Я добавлю в еду иммунизирующие добавки, – вставил Мура. – Но надо учесть, что это может быть просто способ добиться нашего доверия. В конце концов мы бы сами со временем получили те же данные…

– Если… если… если! – вмешался Али. Голос его на этот раз не был ленив, он говорил быстро и нетерпеливо. – Эти «если» мы можем вертеть так и сяк целый день и не получим никаких ответов. Либо мы им верим, либо нет. Если нет, дайте мне определенную причину, а не еще один ворох «если». Разумнее им верить, пока не получим убедительных доказательств обратного.

– Я согласен с Али, – заявил Иоганн Штоц. – Нам надо получить целанит и надо понять, как вывести корабль на орбиту, чтобы нас при этом не захватили и не расстреляли. Чем быстрее мы начнем и чем больше рук у нас будет, тем выше наши шансы.

– Торговцы полетят вместе с нами, – напомнил Рип.

– Возможно, они планируют захватить корабль… – начал Дэйн.

– Против этого мы легко можем принять меры, – сказал Рип, бросив быстрый взгляд в сторону Али. – Стин столько запрограммировал ловушек в компьютерной системе, что никто не сможет захватить управление «Королевой».

Али рубанул ладонью воздух:

– Хватит о далеком будущем. Ничуть не лучше, чем «что, если». Давайте вызовем по рации Лоссина и его компанию и составим план работы на ближайшую ночь, – сказал он. – Конечно, в предположении, что туман разойдется и унесет с собой все, что в нем плавает.

Все посмотрели на внешний экран, где был виден лишь густой клубящийся туман. Дул слабый ветер, но он лишь завивал плотную мглу, крутя ее завораживающими спиралями. Туе не нравился вид этого тумана.

Али, Джаспер, Дэйн и Рип часто поглядывали на экраны внешнего обзора. Туе смотрела на товарищей по команде и думала, ощущают ли они парящих с помощью своей ментальной связи. Еще она знала, что они только наполовину верят в эту ментальную связь, – по крайней мере, так они сказали Крэйгу Тау. Она лазила в файлы данных и нашла там его доклад на эту тему.

И еще она знала, что ей не полагается без разрешения копаться в файлах. Ей было немножко стыдно, но только немножко. То, что она там нашла, помогло ей чуть лучше понять терран.

Например, она теперь вроде бы понимала, почему Дэйн сейчас так погружен в свои мысли. Она говорила с ним больше, чем с другими, и знала, что он рассказывает ей не все. В основном он скрывал воспоминания – не любил рассказывать о своем прошлом. Против этого она ничего не имела. Но он выдал себя маленькими знаками сожаления – нерешительный голос, отведенный взгляд, – когда она спросила, притворился ли он, будто не понимает ригелианского. И еще она заметила, что Рип сразу насторожился, когда Дэйн заговорил.

Может, тогда у Дэйна с Рипом был ментальный контакт и они просто не хотели об этом говорить? Очень похоже на то – если учесть, как Али сердито отрицал эту связь.

Туе об этом знала, как и знала, что Али пытается заглушить эту связь лекарствами. Судя по всему, лекарства не помогали. А возможно, и создавали проблемы – Тау упоминал такую возможность. Терране очень мало знают о пси-связях.

Туе знала и другое, хотя чисто случайно. В ее клинти на Бирже двое обладали пси-способностями. Для некоторых это просто житейский факт и, как все в жизни, имеет хорошие и дурные стороны.

Однако терране относились к этому как-то странно. Теперь Туе понимала, почему Дэйн таким горестным тоном говорит о своих приключениях на Трусворлде и особенно о браксах, которые обрели разум от длительного воздействия экстрасенсита. Он жалел этих маленьких существ, теперь таких одиноких, чей мозг изменился бесповоротно. Они уже не браксы, но и не люди. Туе подозревала: он думает, что с ним и тремя его товарищами произошло то же самое. Дэйн боялся, что развитие пси-связи сделает его в меньшей степени человеком.

«Что такое человек? – думала она. И отвечала самой себе: – Не знаю».

И поэтому держала свои мысли при себе.

– …Тогда свяжемся с Джелико, – говорил Рип.

– Не забывая, что пираты наверняка тоже услышат, – добавил Штоц.

Рип кивнул:

– Они знают, что наш корабль здесь, так что наверняка развернулись на орбите, которая рассчитана на перехват сигналов. В каждый момент по крайней мере один будет на расстоянии связи.

– Стин это знает, – нетерпеливо ответил Али. – Предоставьте это ему. И Старику. Они и прежде встречались с пиратами. Нам надо браться за работу, если мы хотим когда-нибудь оставить позади этот летний рай.

– Летний рай, вот уж точно! – со смехом повторил Мура и исчез в направлении гидропонической оранжереи.

Остальные быстро согласились, что надо приниматься за добычу руды. Туе внимательно слушала, радуясь, что никто не ставит под вопрос заключенные ею сделки. Довольны они ею или нет, но все воспринимают ее с Лоссином касание ладонями как формальный контракт. Первая сделка уже завершилась, когда Сиер, врач, принес чип с данными и забрал лекарства для Паркку.

Второй покупкой был флиттер в грузовом трюме. Он предназначался для команды «Королевы».

Когда все высказались, Рип Шеннон встал, чтобы связаться с Лоссином и через него с Тасцин: предстояло выполнить остальные сделки.

Туе испытывала гордость, облегчение и страх оттого, что все действовали по ее слову. Все ли она сделала хорошо? Татх ее понял, но это неудивительно. Она представляла себе, будто говорит со своей подружкой Китин. И это помогло. Однако она не знала настоящей цены товаров, которые они обсуждали, и ее, как хорошего торговца, это смущало.

Она подождала, когда Дэйн останется один.

– Пошли, ученица суперкарго! – позвал он с улыбкой. – Введем все наши данные в журнал.

– Я хорошо? – спросила она, поднимаясь со стула и выходя вслед за ним в люк.

Как всегда, снизу сильно давила на ноги палуба. На этот раз хотя бы не было холодно, потому что Туе надела ботинки. Она поняла, что от холода они помогают. Но как же в них неудобно!

– Что ты обещала из наших запасов – вполне хорошо. Насчет лекарств и того, что по части других, выясним. Вряд ли кто-нибудь сердится. Все знают, что тебе пришлось думать быстро. Я представлю отчет Яну Ван Райку, когда будет возможность, но думаю, что он тоже будет скорее доволен.

Облегчение Туе было так сильно, что на минуту ей показалось, будто тяготение исчезло.

«Бум!»

Дэйн не сразу услышал этот шум, который долго пробивался сквозь его сон. Странный сон. Непривычно близкий горизонт. Люди такие вежливые, говорят так мягко, что напомнили Дэйну роботов. Неплохое ощущение. Не так, как на Терре.

«Дзинь!»

Разболтанный флиттер? Дэйн осознал, что он с Джаспером. Нет, он был Джаспером и волновался насчет флиттера. Двигатель отказал?

«Звяк! Дзинь-дзинь-дзинь!»

Дэйн открыл глаза, бессмысленно глядя на тесную каюту, где он спал годами. Вдруг вернулось осознание, внутреннее и внешнее. Он Дэйн Торсон, не Джаспер Викс, и он в каюте на борту «Королевы», а не в городе Мзинга пятой венерианской колонии…

«Хлоп!»

Он узнал этот звук и засмеялся. Даже не надо было ходить в пустой грузовой ангар, чтобы определить его источник. Он вполне себе представлял, как Туе швыряет шестеренки и болты, наблюдая за траекториями и отскоками, будто они волшебные. И для того, кто привык к прямым траекториям невесомости, они и в самом деле волшебные.

Надоест ей когда-нибудь?

Дэйн, все еще улыбаясь, тряхнул головой, вытащил одежду из чистящей машины и направился в санузел быстро принять душ.

Когда он выходил на ведущий к камбузу трап, характерные вибрации и рокот корабельного корпуса дали ему понять, что на них обрушился полной силой очередной шторм.

Штоц и Викс уже были на камбузе. Джаспер сосредоточенно ел, не отрывая глаз от тарелки.

Знал ли он о сне Дэйна? Вероятно. Дэйн внутренне вздрогнул, наполовину жалея и наполовину радуясь, что они не будут это обсуждать. Хотя его трудно было бы обвинить – и Джаспер не стал бы этого делать, – он чувствовал, что влез в личную жизнь очень замкнутого механика.

– Шторм слабеет, – сообщил Иоганн, ткнув вилкой в сторону экрана. – Закат через полчаса. Можем еще успеть.

Дэйн ощутил прилив предвкушения. Действие – вот что ему было нужно, вот что было нужно всем. Им нужно сражаться со стихиями, чтобы добыть целанит, и это отвлечет мысли от треклятой ментальной связи – хотя бы потому, что из-за усталости не останется сил думать.

– Я говорил с Тасцин, – сказал Рип. – Утрясали детали наших договоренностей.

– Нас все еще ожидает экскурсия на место добычи?

Рип кивнул:

– Пойдете вы с Иоганном, сегодня ночью, в ноль тридцать по местному времени. Чертова уйма неустойчивостей в атмосфере, и могут налететь еще худшие шквалы, но время вроде бы подходящее. С вами идут Лоссин и Сиер. У них правило, что на таких выходах должен присутствовать врач.

– Настолько опасно? – Иоганн поднял взгляд, и его прямые брови насупились. А казалось, что инженера ничего вообще не может расстроить.

– Паркку лучше? – спросила Туе, появившись в дверях.

Рип кивнул.

– Пошла на поправку, как только вновь стала получать лекарства, – ответил он и повернулся к Штоцу. – Так они говорят. Крэйг вызвался ходить с ним по очереди.

– Хорошо. – Это был голос Али.

Рип коротко ему улыбнулся:

– Вы с Джаспером на место разработок не пойдете – по крайней мере, пока не получите то, что они уже извлекли, очистили и сложили.

– А сколько это может быть?

– Даже близко нет того, на что мы надеялись, – по разным причинам, в основном из-за приливных размываний, поскольку шахтным улиткам требуется литоральная среда, тогда они работают наиболее эффективно.

Али почесал подбородок:

– С чисто эстетической точки зрения – вспоминая их ткущие тросы древесных улиток и так далее, – как выглядят эти таинственные шахтные работники?

Вся команда повернулась к Штоцу, а тот улыбнулся и покачал головой.

– Это будет мой сюрприз, – сказал он. – Но они вряд ли будут с виду страшнее хаггиса, который вдохновил меня на создание шахтных ботов.

Рип внезапно расхохотался:

– Дуэль Дэйна! Я совсем забыл.

– А я нет, – отозвался Дэйн, чувствуя общее облегчение – пусть даже мимолетное – при смешном воспоминании о его так называемой дуэли с могучим швером. – У меня до сих пор ребра болят от попыток сыграть на волынке при одном и шести десятых «же».

– Сюрприз Иоганна? – вставила Туе, и ее гребень выразил последовательность различных реакций. – Я думаю, Иоганн унюхал в лагере торговцев что-то плохое.

Али фыркнул.

– Штоц, она права, – протянул он. – После разговора с Тасцин у тебя такой вид, будто ты нашел у себя в салате слизистого паука.

– Ладно, пусть Иоганн держит свой сюрприз в тайне, – разрешил Рип. Он повернулся к инженеру, но тот лишь пожал плечами и слегка улыбнулся. – Что бы тебе ни пришлось собрать, просто это не будет. Время поджимает по-настоящему. Раз парящие шастают днем, мы можем работать только ночью, и только теми ночами, когда есть два отлива. Это бывает примерно раз в шесть дней, а рост солнечной активности запускает жуткие бури, что ограничивает нас еще больше. Со всеми этими задержками много руды унесет в море, прежде чем мы за ней явимся.

– А им пришлось прекратить выходы, когда у них кончились медикаменты и Паркку нуждалась в постоянном уходе.

Али присвистнул.

Рип сказал:

– Они сделали, что могли, но, пока не разведали участок, не знали, как подступиться к задаче. Как мы и предположили, их корабль должен был вернуться с лучшим оборудованием для обогащения руды – помимо всего прочего, что им нужно. В том числе припасов.

– У них трудности с едой? – спросил Мура.

– Нет. Корлисс, их стюард, настояла, чтобы им оставили все припасы в двойном размере. Она явно старый член команды и убедила их, что по ее опыту такая предусмотрительность часто оказывалась нелишней. У них вполне приличное убежище – благодаря деревьям и их собственному метаболизму – и еды хватает, но, кроме флиттеров, все остальное в дефиците.

– Точно как я и думал, – заметил Иоганн Штоц, привычными быстрыми движениями спускаясь по трапу.

Из всех терран он быстрее других снова приноровился к гравитации. Дэйн думал, может, это потому, что он провел молодость за спортивными играми в невесомости. К любому тяготению он приспосабливался легко.

Дэйн вышел за ним чуть помедленнее, не забыв пригнуться. Опять он слишком высок для окружающей обстановки.

Через несколько часов они сидели во флиттере, пробиваясь через свирепый ветер к точке встречи. Штоц управлял машиной, сосредоточенно нахмурив длинное лицо; флиттер брыкался и становился на дыбы, двигатель завывал, а Штоц старался удержать машину ровно.

У точки встречи, неподалеку от лагеря торговцев, с подветренной стороны от скального выхода стояла высокая мощная фигура, а рядом с ней – низкая и тонкая.

Договорились лететь на флиттере «Королевы», потому что у них было больше горючего. Штоц остановил машину, двигатель взвыл, флиттер мягко опустился, несмотря на пытающийся опрокинуть его ветер.

Лоссин влез внутрь. Под его весом флиттер дернулся и накренился. Лоссин был в непромокаемой коричневой куртке торговца, и все равно кабину заполнил запах мокрой псины. Дэйн скрыл улыбку. Быстрым плавным движением Сиер скользнул внутрь, едва ли вообще покачнув машину.

– Я сяду за управление? – предложил Лоссин, показав рукой. – Я знаю эту битву.

В низком голосе звучали отчетливые нотки иронии.

Штоц кивнул и перебрался на соседнее сиденье.

Лоссин бросил свою громоздкую тушу в кресло пилота и закрыл люки, отсекая ветер. Двигатели запели выше, и резким рывком, напомнившим Дэйну хищника в полете, флиттер взмыл вверх.

Ветер перестал быть врагом. Теперь он их нес. Лоссин повел машину по широкой дуге, огибая тысячеметровые утесы по дороге к месту назначения. Укрытые за утесами от ветра, они летели относительно спокойно; Дэйн оглядывал фантастические скальные образования, выхваченные из тьмы прожекторами флиттера. Утесы были испещрены прожилками самых разных цветов – молчаливое свидетельство бурной тектонической истории планеты.

Над подветренной стороной острова кружили какие-то большие лапчатые морские птицы. Огромные волны вздымались с неумолимой медленной мощью и рушились на утесы, и птицы ныряли во вспененную воду, откатывающуюся в черный океан. Поднималась новая волна, а птицы шныряли среди пестрой гальки и взмывали, пока новая волна не накрывала их, точно огромная ладонь.

Лоссин летел вдоль скальной стены, и птицы уворачивались с дороги, щелкая клювами и гневно блестя багровыми глазами в свете прожекторов. Дэйн попытался представить, как должны звучать их голоса, но, естественно, слышал только шипение циркулятора воздуха да мерное гудение двигателей.

Штоц, как заметил Дэйн, почти не смотрел на пейзаж. Все его внимание было сосредоточено на показаниях консоли управления.

Они обогнули мыс, и тут же их подхватил порыв ветра. Большие руки Лоссина забегали по консоли, выравнивая машину над маленькой бухтой. Флиттер нырнул к острым волнам, и ветер снова стих, когда они зашли под прикрытие естественного волнореза.

Флиттер юркнул в пещеру, настолько темную, что даже его мощные прожекторы не проникали далеко. Лоссин сбросил скорость, двигатель взвыл сильнее, когда отключилась реактивная тяга и включились воздуходувы, удерживая машину на столбах воздуха. Флиттер перелетел через мшистую скалу и опустился на выровненной бластером площадке. Рядом с причалом качалось на волнах судно. Один взгляд на него – и серьезное лицо Штоца загорелось интересом; он заерзал и наклонился вперед, будто секунды не мог подождать, чтобы добраться до этого необычного аппарата.

Как Дэйн и предвидел, судно не походило ни на что, что могли бы спроектировать терране. Больше всего оно смахивало на огромную, почти каплевидную тыкву, покрытую поблескивающим слоем перламутровых чешуй. Огромный эллиптический иллюминатор казался глазом, и из него струилась еле заметная люминесценция, намекая на темный интерьер с огоньками приборов.

– Еще один брюхоногий? – спросил Штоц.

– Да, – ответил Лоссин. – Татхи выращивают грузовые модули из той же семенной плазмы. Очень крепкая кристаллическая структура.

Этого Иоганну хватило. Пока Лоссин сажал флиттер и они выбирались, Штоц засыпал его техническими вопросами. Его захватила задача взаимодействия механики и биоинженерии.

Дэйн слушал вполуха, его внимание было поглощено окружающей обстановкой. Лодка-раковина была пришвартована к стене пещеры чем-то, напомнившем Дэйну живую застежку-липучку, которая позволяла ей двигаться вертикально вместе с приливом и отливом. Потом он заметил толстое плетение чего-то другого – очевидно, там, куда прижимало лодку, когда пещеру заполняло море. Было ясно, что часть дня она проводит под водой: ее сверху донизу облепили рачки и другие морские животные.

Лоссин показал им, как включать управление выходом изнутри флиттера, потом поставил машину в стояночный режим, и они вышли. В лицо Дэйну ударил невыносимо холодный соленый ветер. Он зашагал вслед за молчаливым врачом к судну.

Там татх взял похожую на шланг трубу с ресничками на раструбе и быстро счистил со своей меховой шкуры нанесенный водой и ветром мусор. Потом, по дороге в рубку мимо механизмов, которые выглядели наполовину знакомыми и наполовину органическими, Дэйн наблюдал за Штоцем, который вертел головой и засыпал Лоссина все новыми вопросами.

Наконец инженер спросил: