Королева Солнца: Аварийная планета Нортон Андрэ

– Только ближайшая окрестность. Но если наши соседи не обманывают мои датчики, то они не движутся.

– Спасибо.

Рип отключился, ощущая непривычную тяжесть в суставах рук. Он рассеянно сжал пальцы. Интерком мигнул, и Рип его включил. Голос Тау произнес:

– Я настроил датчики как только мог и не нашел никаких признаков корабля.

Из машинного отделения донесся голос Штоца:

– И не должен был, если у них корабль полностью остыл.

– А мы часто полностью остываем? Даже при долгой стоянке на планете мы держим небольшую мощность для жизнеобеспечения, компьютеров и гидропоники. – Тау говорил спокойно и деловито.

– Верно, – ответил Штоц несколько сухо. – Но неплохо учитывать все возможности.

Рип сообразил, что остальные не столько докладывают, сколько напоминают ему о многих аспектах ситуации, которые он мог упустить, но никто не хотел говорить об этом прямо. Он ощутил странную смесь благодарности и раздражения – раздражения по большей части в свой адрес за то, что не умеет, как Джелико, излучать спокойствие и уверенность. Тот наверняка убедил бы экипаж, что всегда полностью владеет ситуацией, сразу, как принял командование. Рип вздохнул, ощущая напряженными мышцами шеи непривычный груз тяготения. Он потер глаза и задумался о словах медика. Мысли эти прервало ощущение, что кто-то на него смотрит. Рип повернулся. В проеме люка с усталым и слегка виноватым видом стоял Дэйн Торсон.

– Чего мы так и не узнали, – сказал Дэйн, – так это был ли на борту «Ариадны» полный экипаж, когда ее захватила банда Флиндика. Если они разделились и оставили здесь половину команды, то «Ариадна» могла бы слетать к Бирже с полным грузом и вернуться с припасами за рудой, которая уже ждала бы здесь.

Али присвистнул:

– Я не подумал, но ты вполне можешь быть прав, викинг.

– Звучит разумно, – медленно произнес Рип. – Мы провели именно этот корабль с половиной экипажа и знаем, что это возможно.

– А если так, – сказал Али, лениво барабаня пальцами по консоли, – то мы и есть пираты. По крайней мере, так они должны думать. У них должен быть телескоп – если делить команду пополам, то телескоп будет нужен не меньше радиосвязи.

– Значит… если они увидели «Ариадну» на орбите, то знают, что их корабль у нас, – заметил Дэйн. Он вздрогнул и встряхнул головой. – Тяжело вот так узнать, что твои товарищи по команде присоединились к Сэнфорду Джонсу на его корабле-призраке.

Рип положил ладони на колени:

– Я знаю, что надо делать. – Он включил экран интеркома. – Али, давай сигнал широкого спектра на полосе торговцев.

Али протянул руки к консоли, но остановился и поднял глаза, скривив рот:

– Ты же знаешь, наши соседи извне вполне могут быть пиратами.

Рип набрал побольше воздуху и покачал головой:

– Мы рискнем.

Али слегка пожал плечами и вернулся к работе. Красный свет над экраном интеркома сменился на зеленый – это значило, что слова Рипа и всех остальных в рубке транслируются наружу. Рип смахнул со своего мундира вольного торговца несуществующую соринку и объявил:

– Я Рип Шеннон, пилотирующий «Королеву Солнца». На орбите находится корабль, бывшая «Ариадна», ныне «Полярная звезда». Корабль найден нами на орбите в системе Микоса, на выходе из гиперпространства мы пересекли его орбиту…

Рип медленно и спокойно рассказал всю историю.

В конце передачи он велел Али передать две пленки из судового журнала – их первый контакт с «Ариадной»: он просто показал прохождение вдоль ее борта и фальшивое название «Звездопроходец», написанное пиратами вдоль ее корпуса.

Потом пленку, где был записан арест Флиндика.

Это был риск – обнаружить себя, не зная, кто может за ними подсматривать и зачем. Рипу было неприятно разговаривать перед молчащим экраном. Но он считал, что хотя бы это они должны экипажу «Ариадны» – если неизвестные были экипажем «Ариадны», – и он отметил, что никто из остальных не стал дальше возражать.

Он закончил и медленно сказал:

– И вот почему мы здесь. У нас есть лицензия, выданная Торговой палатой, и мы прибыли для добычи целанита. Сожалею, что принес вам такие известия.

Он сам почувствовал, что дал слабину в конце, и поморщился, отключая связь.

Долгие секунды они ждали, и, когда ответа не последовало, Рип оглядел остальных:

– Раз нам все равно нечего делать, отчего не поесть, а подвахтенным не отдохнуть? Если у нас впереди тревожная ночь, стоит к ней подготовиться.

Первым вышел Дэйн, на вахте остался Али. Рип заметил, как неуклюже и медленно двигается суперкарго. Он встал, и у него стрельнуло в голове, а мускулы живота предупреждающе сжались. Он вздрогнул и заставил себя расслабить мышцы перед тем, как подойти к трапу. После приземления «Королевы» он ощущал свое тело комком узлов.

Рип рассчитывал, что долгое путешествие в гипере с его псевдогравитацией даст всем возможность заново адаптироваться к полному тяготению, но, кажется, так не вышло. И это беспокоило. Не была ли ментальная связь только частью того, что с ними случилось? Или остальной экипаж приспособился к новым условиям космоса канддойдов, где переменное тяготение было нормой?

Проделывая комплекс расслабляющих упражнений, он отметил, что слишком ленился работать на тренажерах. Тау недвусмысленно давал понять, что, несмотря на периоды микрогравитации, все должны определенное время тренироваться, чтобы поддержать уровень кальция. Мышцы у Рипа вроде бы не болели, но все остальное было как будто не на месте.

Наконец он осторожно спустился по трапу. На палубе рядом с трапом на следующий уровень стоял Дэйн Торсон. Суперкарго строил гримасы и потирал виски.

– Упал? – спросил Рип.

– Нет, – смущенно улыбнулся Дэйн. – Кажется, двигался слишком быстро. Чуть не нырнул в люк и лбом стукнулся. – Он ткнул пальцем себе за спину.

– Как там Туе? – спросил Рип.

– Как раз туда и иду. Крэйг просил меня проверить, – ответил Дэйн.

Рип покачал головой. Он знал, что маленькая ригелианка проводила время на Бирже в зонах терранской гравитации, но это всегда было недолго. Вспоминая, каково ему пришлось в зоне тяжелой гравитации шверов на Бирже, он понимал, почему она потеряла сознание.

– Пойду-ка я с тобой.

Они нашли Туе лежащей в койке. Рядом с ней сидел Синдбад, корабельный кот «Королевы», и вылизывался. Судя по всему, его абсолютно не трогало внезапное возвращение гравитации.

При виде Рипа и Дэйна Туе героически попыталась встать.

– Туе сейчас работать, – сказала она, но глаза ее были полузакрыты, а зрачки расширены от усилия.

Рип в отчаянии посмотрел на перепончатый гребень, который тянулся от лба до затылка. Он обмяк и стал синевато-серым. Пальцы Туе свело от напряжения, которое требовалось, чтобы сохранять прямую позу, а цвет чешуйчатой кожи изменился от нормального сине-зеленого до зеленовато-серого, почти как у потертой искусственной кожи противоперегрузочных кресел «Королевы».

– Я вызову Тау, – сказал Рип.

Дэйн махнул рукой Туе:

– Ложись обратно.

– Я работать, моя, – сказала Туе. Даже голос ее стал каким-то бесцветным.

– Ни в коем случае, – возразил Дэйн. – Не больше, чем я смог бы работать на планете шверов. Твое тело должно приспособиться, а на это нужно время.

За спиной у Рипа вырос Джаспер, и его бледное лицо было напряженно.

Рип выскользнул из каюты, оставив Дэйна уговаривать свою ученицу.

– Как она? – спросил Джаспер.

– Сейчас пошлю туда Тау, – ответил Рип. – Хотя она настаивает, что встанет и будет стоять свою вахту. Значит, не умирает. А у тебя что-то не так?

Джаспер скривился:

– Ничего такого, что не могла бы вылечить доза невесомости. Интересно, почему с ней ничего не случалось во время перегрузок в гипере?

– Тау это выясняет. Пойди поспи, – сказал Рип. – Мы не знаем, что будет дальше – или сколько времени это будет, когда будет. Должен быть на борту кто-нибудь свежий.

Джаспер кивнул и исчез, потирая шею. Рип пошел за ним, но медленнее, а в мозгу крутилась мешанина разных мыслей, требующих немедленного внимания. Вспомнив, что однажды говорил ему Джелико, он заставил себя остановиться в камбузе. У Муры уже был готов кофе – неписаный завет для снятия стрессов посадки на планету.

Рип взял кружку, следя, чтобы она не пролилась. Минуту он смотрел, как ведет себя жидкость: как и полагается жидкостям, только это было непривычно.

«Половина твоей команды знает, как расположить все срочные вопросы по порядку важности», – сказал ему тогда капитан.

Рип отпил полкружки, пытаясь упорядочить мысли. Потом поставил кружку и вышел.

На грузовой палубе он столкнулся с Крэйгом Тау, выходящим из каюты Туе.

– Я думал, что она выходит из шока, – проговорил медик, огорченно качая головой. – Но ее гибридный метаболизм переключился с гомеостаза на форсаж, пытаясь в ответ на перегрузку накачать ей в кости кальций. Резкое обеднение кальцием ударило по синапсам и дестабилизировало нервную систему. – Он потер виски. – Кажется, что тренировочные смены гравитации длились недостаточно долго, чтобы реально переключить ее на метаболизм высокого тяготения, и потому все обрушилось на нее сразу.

– Прогноз? – спросил Дэйн.

– Она выживет. Я положил ее под капельницу для вливания кальция, затем можно будет перейти на жидкое питание, потом и на твердое. – Тау досадливо поморщился. – Мне надо было это предвидеть. Ее тело старается слишком сильно и слишком быстро.

– Туе – она такая, – сказал Рип.

– Кстати, о перегрузках, – повернулся к нему Тау. – Твой совет Виксу был хорош – и тебе тоже стоит ему последовать. Вряд ли до конца ночи что-нибудь случится, но если да, тебе сообщат первому.

Рип открыл рот, чтобы возразить, но мозг не мог найти слов. Он сообразил, что глупо было бы заставлять себя бодрствовать, как какого-нибудь героя видеобоевика. «Если я так сделаю, в моих приказах будет столько же смысла, сколько в приказах этих героев», – рассмеялся про себя Рип.

– Ладно, тогда я отрубаюсь. Спасибо.

Через пару минут он блаженно растянулся на койке и заснул.

Кажется, всего через пять минут в его сны ворвался звонок. Усилием воли Рип стряхнул с себя сонную одурь. Как будто выплыл со дна колодца, вытаскивая якорь. Нет, не якорь, а навалившийся на грудь звездолет, не дающий всплыть из-под воды.

С трудом он заставил себя открыть глаза. Звездолетом на его груди была гравитация. Он остался лежать, выполняя расслабляющее дыхание. Постепенно он собрался с силами и осторожно сел, потом встал. Колющий горячий душ помог прийти в себя, и Рип оделся со всей возможной быстротой, решив прежде всего выпить что-нибудь стимулирующее.

Дэйн и Фрэнк Мура были на камбузе, оба выглядели усталыми. Стюард кивнул ему на свежий чайник джакека, рядом с которым стояли кружки. Никаких «груш». Рип налил себе кружку, ощущая ее вес. Кое-что воспринималось как приятно естественное, и прежде всего – кружка горячей жидкости.

– Шторм ослаб, – сообщил Дэйн.

– Но идет густой туман, – добавил голос Иоганна Штоца. – Зато пятибалльный ветер хотя бы стих.

– Хорошо, – отозвался Рип, делая еще глоток горячего джакека. – Давайте осмотримся.

– Капитан хотел бы, чтобы ты был прикрыт.

Рип кивнул:

– Вы двое – в главный шлюз с гипноизлучателями. Мы их тоже с собой возьмем. – Он допил кружку и посмотрел на Дэйна, который явно ждал продолжения. – Давайте действовать.

Вскоре они с Торсоном стояли в главном шлюзе, и Рип включил открывание наружного люка. Они смотрели, как опускается пандус, потом волна холодного влажного воздуха окатила лицо Рипа. Он ощутил запах соли, и растительности, и странный душок, сильно напомнившего мокрую шерсть. Рип чихнул. Рядом с ним чихнул Дэйн. Они так привыкли к стерильному воздуху корабля, что Рип забыл, как густы запахи планет – хотя он их и так не слишком много вдыхал. У него сразу заложило нос, и он решил про себя – если они вернутся целыми – первым делом зайти к Тау и взять у него какой-нибудь спрей от аллергии.

Пандус мягко стукнул по мокрой земле. Корабль за ними молчал: за долгие часы после спуска корпус успел остыть. Огни пандуса горели в слабо освещенном густом тумане. Рип заметил переплетение массивных деревьев, таких высоких, что их вершины терялись в серой мгле. Он поежился: к непогоде он тоже не привык.

Они с Дэйном двинулись вниз, и Рип услышал быстрый шелест помех в интеркоме. Он остановился, и голос Али произнес:

– Шеннон! Торсон! Я думаю, вам стоит это послушать.

Рип с Дэйном переглянулись, и Рип шагнул назад от пандуса. Дэйн молча последовал за ним.

В шлюзе Штоц стукнул кулаком по клавише интеркома и доложил:

– Они здесь.

Но вместо голоса Али донесся треск помех, будто кто-то вручную искал их частоту, и голос с сильным акцентом сказал на торговом наречии:

– Не выходите! Выжидайте в своем транспорте, пока не уйдет солнце!

Штоц нахмурился:

– Тау прогнал тесты воздуха и никаких известных, токсичных для людей веществ не обнаружил.

Будто в ответ снова раздался взрыв помех, на фоне которого едва различалась скороговорка голосов. Рип, вглядываясь в туманный ландшафт, невольно сжал гипноизлучатель.

– Опасность! – донесся голос с акцентом. – Чудовища!

– Твари – чудовища, – повторил голос. – Опасны только при солнце. Двигаются в тумане. Скафандры от них не защищают.

Дэйн Торсон всматривался в туман, но ничего не видел. Он повернулся к Рипу, который прислонился к переборке рядом с интеркомом, будто близость этого устройства приближала его к неведомому говорившему.

– Значит, советуете нам подождать темноты и только потом выходить, так? – спросил Рип.

– Ждите темноты. Ждите темноты.

Интерком замолчал.

В двери шлюза появился Крэйг Тау.

– И что ты думаешь? – спросил его Рип Шеннон.

– Отложим обсуждение и загерметизируемся.

Дэйн с облегчением отступил, когда Рип закрыл и загерметизировал внешний люк. Вдруг густой туман снаружи показался ему чуждым и враждебным. Не то чтобы он поверил в чудовищ, но эти таинственные люди могут быть вооружены.

Иоганн Штоц спокойно сказал:

– Может быть, у наших неизвестных друзей есть причина какое-то время нас не выпускать.

– Например, успеть организовать засаду? – спросил Рип.

– Именно так я и думал, – признался Тау.

Рип кивнул:

– Тогда снова включаем датчики и сканируем периметр со всей возможной тщательностью. Если они заметят и спросят – мы тестируем аппаратуру.

– Если они заметят и спросят, то почти наверняка готовятся к бою. – Голос Али донесся за минуту до того, как он сам появился во внутреннем люке. Он небрежно прислонился к переборке и улыбнулся всегдашней ироничной улыбкой. – Вспомните: здесь нет никаких признаков другого корабля. Джаспер сейчас сидит на связи, – добавил он. – На случай если наши таинственные друзья захотят послать какое-нибудь более определенное сообщение.

– Если то, что ты говоришь, правда, они знают: их единственный способ выбраться с планеты – это «Королева». С нами или без нас, – сказал Тау.

И снова все посмотрели на Рипа. Ему надлежало отдать приказы, но Дэйн подумал: знает ли Рип, что сказать? Что сказал бы Джелико?

И будто из памяти всплыл четкий голос капитана: «Достать гипноизлучатели и установить вахты наблюдения».

Остальные явно думали о том же, потому что Рип повторил те же слова вслух, и Дэйн с удовлетворением увидел, как Штоц слегка кивнул, а с лица Тау исчезло напряжение. Тот самый приказ, которого они ждали. А какой же еще?

Рип повернулся к Али:

– Знаю, что ты на ногах уже много дольше своей вахты, но ты не мог бы побыть еще немного? Ты хорошо умеешь разговаривать – попробуй что-нибудь у них вытянуть. Даже если все это будет ложь, мы, по крайней мере, выясним, где они. Может быть, их численность тоже.

Али слегка театральным жестом дернул плечом. Дэйн вспомнил время, когда актерские ужимки Али его раздражали. Сейчас они странным образом успокаивали.

Штоц сказал:

– Эх, был бы Старик сейчас в пределах связи…

Али потянулся, посмотрел на время:

– Еще шесть часов семнадцать минут. И к тому же надо помнить, что любое наше сообщение наверняка будет подслушано. Мы просто сообщим капитану, что нашли здесь других, и подождем его инструкций.

– Без сомнения, тщательно сформулированных, – усмехнулся Рип. – Ладно. Через шесть часов мы все это вывалим Старику. А до тех пор постараемся собрать побольше данных.

Али переплел пальцы так, что хрустнули суставы, и потер руки:

– Даже по клавишам стучать больно. Слишком долго были в невесомости. Я тяжелый, как дирвартианский грозоящер.

Рип рассмеялся – то есть начал смеяться, но смех оборвался выворачивающим челюсти зевком. От этого Дэйн тоже зевнул так, что глаза заслезились.

Тау улыбнулся:

– Я вам обоим прописываю отдых. Контакт устанавливать вам, и лучше, если при этом вы не будете с ног падать.

Дэйн кивнул, чувствуя, что никогда еще не выполнял приказ с таким удовольствием.

Проспав тяжелым сном несколько часов, он вдруг проснулся, сел – и чуть не рухнул с койки. Первое мгновение тело было одним большим узлом, легкие изо всех сил пытались засосать воздух, но он лег обратно, успокаивая дыхание, и встал уже медленнее.

От горячего душа Дэйн проснулся настолько, что мозг заполнился вопросами. Но прежде, чем начать искать на них ответы, он посетил Туе, которая слабо отозвалась на его стук. Она лежала в койке, и кожа у нее по-прежнему была серая, а не нормальная зеленовато-синяя. Гребень опал, глаза смотрели грустно.

Дэйн нахмурился, увидев возле изголовья полный стакан.

– Ты ела? – спросил он. – Пила?

– Нет, – ответила Туе. – Моя внутренность не хочет. – Она сплела пальцы. – Оно меня душит. – Она почесала бинт на локтевом сгибе. – Иглу не люблю, привязанная.

– Вот то, что в стакане, – настаивал Дэйн, – это лекарство, Тау составил. Выпила бы – это тебе поможет.

– Нет, – ответила Туе свистящим голосом. – Еда, вода, душит мое горло.

Дэйн подавил импульс подойти и заставить ее выпить. Он только кивнул и сказал:

– Потом зайду. – И вышел.

Он надеялся, что она заставит себя выпить то, что дал ей Тау.

Всех остальных, кроме Иоганна Штоца, он застал в тесноте кают-компании. Перед каждым стояли еда и питье. Фрэнк Мура кивнул в сторону камбуза, и через минуту у Дэйна была тарелка свежей горячей еды в одной руке и кружка хорошего крепкого кофе в другой. Садясь, он заметил, как в каюту прокрался Синдбад – мелькнуло пухлое и рыжее.

– Что нового? – спросил Дэйн, берясь за вилку.

– Они связались со мной недавно, – ответил Джаспер Викс. – Они точно с «Ариадны».

– Это плохо, – присвистнул Дэйн.

– Кроме очевидных проблем, есть еще одна. – Рип поставил кружку на стол и откинулся на спинку кресла. – Они уже не владеют заявкой…

– Конечно, – перебил Али, наклоняясь погладить Синдбада, который свернулся у его ног и довольно мурлыкал.

– …а значит, – продолжал Рип, будто и не заметил, – все, добытое ими с момента передачи заявки нам, – наше. Чтобы они с этим согласились, потребуются довольно щекотливые переговоры.

Дэйн Торсон с мучительным выражением закатил глаза:

– А Ван Райк на другом корабле.

Тау улыбнулся:

– Значит, эту проблему решать тебе.

Дэйн отхлебнул кофе и заявил:

– Мне нужно знать, с кем я имею дело, чтобы выработать подход.

Рип сказал:

– Я бы предложил вот что. На закате мы с тобой выходим и смотрим, не подойдут ли они к световому периметру нашего корабля. План тот же, что и утром: остальные вооружаются и стоят наготове за люками. Если мы установим какой-никакой контакт, это будет началом.

Мура кивнул:

– Можем приступить к переговорам сразу. Все равно нельзя начинать добычу, пока мы не утрясем дело с ними.

Али добавил:

– Сначала вызов принял Джаспер, но я попытался с ними поболтать. Насколько я понял, они не акционеры, просто экипаж, так что законные претензии на корабль у них вряд ли будут.

– Этого мы знать не можем, – возразил Дэйн. – Считалось, что весь экипаж погиб при нападении пиратов Флиндика. Кто наследники?

– В записях все есть, – уверенно заявил Мура. – Мы проверили. Наследниками указаны родственники капитана, и, поскольку здешние ребята себя таковыми не объявили, мы можем спокойно считать, что они просто наемный экипаж.

– Я не знаю всех хитростей торгового законодательства, – спокойно сказал Джаспер, – но никогда не слышал, чтобы претензии заявлял наемный экипаж. А вот что я слыхал – это как люди застревали на планетах, когда у их кораблей случались юридические неприятности.

– Я тоже об этом подумал, – криво улыбнулся Али. – Я уверен, что мы защищены законом любой системы. Согласятся ли с этим те добрые люди снаружи и подчинятся ли решению Торговой палаты – это как раз должны выяснить Дэйн и Рип. Хотя я и не завидую их работе.

– Пойди отоспись, – сказал Тау, ткнув пальцем себе за спину. – Когда проснешься, опять будет что-нибудь интересное.

Али вышел фланирующей походкой.

Рип вздохнул:

– Посмотрю я, не услышал ли чего-нибудь Штоц, а потом мы с тобой, Торсон, займемся этим делом, когда доешь. Солнце только что село.

Дэйн кивнул, и Рип вышел – с осторожностью, как отметил про себя Дэйн.

Фрэнк Мура отправился на камбуз и загремел там посудой. Дэйн повернулся к медику, который как раз допивал кофе.

– Туе не хочет есть, – сказал он.

Тау нахмурился:

– Ты ей сказал, что, если не будет есть, не восстановит силы?

– Она знает. Она говорит, еда ее задушит. Даже жидкость ее душит.

Лицо Тау вдруг прояснилось, и он чуть не засмеялся.

– Вес!

Дэйн посмотрел на него озадаченно:

– Что? – И вдруг понял: – Я же никогда не видел, чтобы она ела в периоды гравитационной адаптации к Геспериде! Конечно! Ее горло привыкло к массе, но не к весу. Я никогда не спрашивал, но могу поставить свое жалованье за будущий год, что Туе только работала в зонах гравитации, но никогда там не ела. Я сам точно ничего не ел на шверской территории Биржи – не мог привыкнуть, что еда весит на шестьдесят процентов больше обычного. А она должна перейти фактически от нуля до восьмидесяти пяти процентов терранской гравитации!

– Я знаю, что делать, – сказал Тау. – Будем приучать ее постепенно. Я поговорю с Фрэнком, и мы будем аэрировать для нее жидкости. Тогда она сможет глотать – или даже снова играть с едой. Если я правильно понимаю, ей понравится, как ведет себя вода в условиях гравитации. А когда она как следует проголодается, то перестанет брызгать себе в рот и начнет экспериментировать с маленькими кусочками.

Дэйн с облегчением посмотрел на часы, и медик сказал:

– Вы с Рипом собирайтесь на свою встречу. А это дело оставьте мне.

Дэйн с удовольствием послушался. На самом деле, хотя он только что проснулся, он бы не отказался вернуться в койку и растянуться еще на пару часов. Неослабная тяжесть вызывала постоянную боль в суставах, но по-настоящему болела голова. То ли это его воображение, то ли Рип действительно, напрягаясь, выкачивал из него энергию. Такого раньше он никогда не чувствовал, и это было подозрительно. С тех самых пор, как Тау им сказал о возможной пси-связи, сны Дэйна стали шутить с ним шутки вроде извлечения воспоминаний о виденном в дурацких трехмерных фильмах насчет пси-возможностей и сил разума.

Он знал, что Рип нервничает. Все это видели. Все нервничали не меньше.

Когда они с Рипом встретились возле узкого коридора к шлюзу, штурман молча протянул ему гипноизлучатель.

– Этого хватит? – спросил Дэйн.

– Надеюсь, выяснять не придется, – ответил Рип. И показал на шлюз. – Пошли.

Они снова опустили крышку-пандус. Дэйн понюхал наружный воздух, такой же холодный.

Потом он забыл о холоде, запахах и всем остальном, когда увидел четыре фигуры, стоящие плечом к плечу на краю светового круга. Дэйн привык, что нависает почти над всеми, с кем встречается, но при виде этих четверых почувствовал себя коротышкой.

Он услышал, как Рип шумно вдохнул и посмотрел на него. На смуглом и приятном лице Шеннона было только выражение дружелюбия. Он остановился, пройдя несколько шагов от пандуса, и Дэйн тоже остановился.

– Я Рип Шеннон, астрогатор-пилот корабля вольных торговцев «Королева Солнца», – сказал Рип. – Рядом со мной мой суперкарго Дэйн Торсон.

Они ждали. От четырех фигур донеслись звуки, которые можно было бы назвать рычащим шепотом; звуки частично заглушал громкий шелест ветра в могучих деревьях. Издали еле слышно взлетели и затихли голоса, поющие в миноре мелодию, от которой у Дэйна по коже побежали мурашки.

Потом один из четырех выступил вперед. Глубоким голосом, который мог исходить только из такой широкой груди, он сказал:

– Я есть Лоссин, локутор судна вольного торговца «Ариадна», которая была.

– Я есть Тасцин.

– Вросин.

– Камсин.

По этим глубоким и низким голосам ничего было не понять. Они гневаются, боятся, равнодушны? Дэйн снова посмотрел на них, подавляя желание коснуться гипноизлучателя. Ему не нравилось, как они стоят в ряд, плечом к плечу, соприкасаясь руками. Эта поза казалась агрессивной, хотя у них не было оружия и открыто угрожающих жестов они не делали.

Дэйн прикинул, как давно должна была улететь «Ариадна», и подумал, не кончаются ли у ее команды припасы.

Рип некоторое время неуверенно молчал, но потом спросил самым мягким голосом:

– Прежде всего мы хотели бы узнать о чудовищах, про которых вы говорили сегодня на рассвете. Можете нам про них рассказать?

Вдалеке снова взлетели голоса, выводя высокую странную ноту. Дэйн подумал, не траурный ли это плач.

– У нас есть запись из наших архивов. Обмен на ваши данные про «Ариадну», которая была.

Остальные трое сделали какой-то знак рукой, и двое что-то проворчали низкими голосами. Для Дэйна это прозвучало ритуальной фразой, о значении которой он догадаться не мог.

Рип медленно подошел к Лоссину и протянул руку. Лоссин что-то положил ему на ладонь и сказал: