Королева Солнца: Аварийная планета Нортон Андрэ

– Вы, по-видимому, очень хорошо контролируете процессы роста. Почему не выращивать схемы теми же методами?

– Кремниевые системы быстрее и точнее органических, – прогудел в ответ Лоссин. – Если не создавать органический разум, чего мы не делаем.

Штоц вроде бы хотел задать еще вопрос, но что-то в тоне большого татха его остановило.

Лоссин включил системы лодки-раковины, и вскоре та уже быстро глиссировала по воде, оставляя позади кильватерный след.

– Рейс займет примерно стандартный терранский час, – сказал Лоссин, подсвечивая панель управления.

Включился двигатель и с ним системы жизнеобеспечения. Последним движением Лоссин включил карту погоды.

Штоц слегка нахмурился, но тут же его лицо разгладилось. Дэйн осмотрел весь экран, гадая, что же привлекло внимание инженера. Там была обычная карта погоды, отслеживающая движение штормовых узоров вокруг…

Вокруг планеты.

Это значило, что перед высадкой торговцев на планету их корабль запустил в атмосферу спутники наблюдения. Их корабль… который теперь на орбите под командой капитана Джелико.

Значит, торговцы с «Королевы» могли вступить в контакт с другим кораблем в любой момент.

О чем эти торговцы им не сказали.

– Дэйн докладывает, – сказал Али. – Описывает симпатичную лодочку – хотя мне непонятно, зачем так разжевывать подробности. Он думает, мы ее покупаем?

Рип не ответил. Скверное настроение Али он ощущал как свое собственное. Штурман иронически подумал, что оно и становится его собственным, причем очень быстро.

Скорее бы уж торговцы прибыли на своем флиттере – он не знал, что их так задержало. Джаспер и Али собрали сканирующее оборудование во внешнем шлюзе и ждали прибытия торговцев, чтобы лететь с ними на рудник.

Рип был занят судовыми журналами, так что Али вызвался сесть за рацию. Рип согласился – хотя бы для того, чтобы чем-нибудь занять беспокойного механика, – и с тех пор не переставал об этом жалеть.

– Стоп! – вдруг сказал Али резким голосом, но тут же рассмеялся и отключил микрофон, разворачиваясь вместе с креслом. – Очаровательно!

Рип не поверил ни взлетевшим бровям Камила, ни тем более его сардонической улыбке.

– То есть плохо?

– Как тонко подмечено, о мой добрый пилигрим! – воскликнул Али иронически-поздравительным тоном. – Или ты воспринял это телепатией?

Рип с терпимостью, выработанной долгой практикой, пропустил риторический вопрос мимо ушей. Поскольку вопрос и был риторическим, предназначенным уколоть, чтобы Рип так же разозлился из-за пси-связи, как и сам Али. Камил до сих пор не верил, что остальные вдруг научились читать мысли.

– Торсон вскоре выйдет из зоны связи, – заметил Рип, показывая на прибор. – Что-нибудь случилось?

– Да, но такое, с чем мы ничего не можем поделать, – сказал Али уже нормальным тоном. Он нажал пару клавиш, и на экране появилось число. – Через две минуты и сорок секунд рации шлемов будут вне зоны связи. Слишком мало времени, чтобы выхватить бластеры, угнать флиттер и погнаться за ними. Что бы ни задумал Лоссин и его сообщники, все будет выполнено.

– Сообщники? Что это значит?

Вместо ответа Али включил журнал связи и повторил небольшой кусок. Тесную рубку «Королевы» наполнил голос Дэйна, описывающий управление лодки-раковины. Рип озадаченно слушал, как Торсон говорит о карте погоды и о том, как она отслеживает мощную бурю на другой стороне планеты. Он еще бубнил о том, как силы Кориолиса воздействуют на очертания континентов, но Али выключил его на полуслове.

– Уловил? – спросил он, снова подначивая.

Рип быстро соображал.

– Картина планетарного масштаба… спутники связи! И конечно, мы не нашли бы их нашим оборудованием. – Он указал на консоль Али.

– Если бы специально не искали. Чего мы делать не стали бы, чтобы пираты нас не засекли.

– Но «Полярная звезда» должна была их найти, – заметил Рип, потирая подбородок. – Тан Я – один из лучших связистов Вселенной, он бы такого не пропустил. Тем более что спутники должны быть настроены на предустановленные частоты «Полярной звезды».

– Но они же хранят радиомолчание, – напомнил Али.

Рип встряхнул головой:

– Черт побери, хотелось бы мне знать, что все это значит. Один разговор, один короткий разговор со Стариком вместо всех этих соображений и догадок – а теперь, когда пираты слушают каждое слово, у нас даже такого не будет.

– Джелико просто не доверяет этим торговцам, потому и молчал о спутниках связи, – сказал Али, снова приходя в беспокойство. Он встал и принялся шагать по тесной рубке, отчего она показалась еще теснее. – Но мы имеем дело не с Джелико и не с пиратами. Мы имеем дело с торговцами, у которых готовая планетарная система связи. И вопрос, почему мы не нашли ее с самого начала?

– А Туе этого не выяснила? – спросил Рип, пытаясь вспомнить события.

Али начал говорить и застыл с открытым ртом.

– Брось, – сказал ему Рип. – Что бы ни было в том разговоре с татхом, я гарантирую, ни о чем важном Туе не умолчала. Торсон за нее ручается. Уж ей-то мы должны доверять.

Камил неохотно улыбнулся:

– Кажется, я к старости становлюсь рабом старых привычек. Мы все двенадцать были спаянной командой так долго, что у меня первый инстинкт – не доверять новичкам. Сначала Раэль Коуфорт, теперь Туе. Итак, что же мы имеем?

– Только вопросы, – твердо сказал Рип. – Мы уже поняли, что не можем полагаться на свое толкование их мотивов. Они думают отлично от нас. Когда Туе вернется, я с ней поговорю.

– Когда она… – Али замолчал, глядя на консоль. Там настойчиво мерцал огонек. Али щелкнул кнопкой и включил громкую связь.

– Говорит Тасцин, – зарокотал голос предводительницы.

Рип включил экран внешнего обзора и увидел ждущий снаружи флиттер, глубоко внутри периметра прожекторов.

Из люка высунулся Джаспер Викс:

– Они прибыли. Кто мне поможет вытащить оборудование?

– Я с тобой, – сказал Али, через плечо бросив странную улыбку Рипу.

Рип в молчании смотрел, как они оба, уже в зимнем снаряжении, выносят сканирующую аппаратуру к ожидающему флиттеру. Мелькнула Туе, выскочившая предложить свою помощь. Рип увидел Тасцин – или решил, что это она. Татхов трудно было отличить друг от друга, если они не стояли своей обычной шеренгой.

Шеренгой. Всплыло воспоминание.

Поначалу Али неприязненно отреагировал на бесстрастную шеренгу татхов, стоящих плечом к плечу, – будто они что-то прячут или встали против кого-то. Сейчас Рип вспомнил их спальное место в лагере, и тут до него дошло.

Они жили в искусственной среде, в обиталище с ограниченным жизненным пространством. Разве он не читал эти скучные исторические тексты, как в ранней терранской культуре ставили эксперименты по жизни в искусственной среде и как в этой среде люди либо сходили с ума, либо у них менялось представление о личном пространстве?

В том-то и дело. Терранам нужно пространство вокруг. Туе явно в нем не нуждалась – судя по тому, как близко она всегда стояла к другим, пока не научилась держаться на удобном для них расстоянии. Но татхам, жителям обитаемых баз, естественным образом требовалось меньше личного пространства. На самом деле им даже удобнее было стоять близко друг к другу. Это не имело отношения к угрозе или защите – не больше, чем расположение терран на расстоянии вытянутой руки друг от друга; хотя кто-нибудь не привыкший к этому мог бы воспринять такой строй как желание оставить руки свободными, чтобы выхватить оружие и начать стрелять.

«А если они увидели в первую ночь наши гипноизлучатели…»

Рип знал, что сделал открытие. Нашел вероятную первопричину взаимного недоверия.

Рип пожалел, что не с кем это обсудить, потом пожал плечами. Скоро.

А тем временем это можно записать в журнал. Рип включил консоль, размял пальцы и начал вводить информацию.

Дэйн с Иоганном в тревоге смотрели на неприветливый низкий скальный купол, освещенный резким светом огней шахтной лодки.

– Всего четырнадцать островов, – сказал Лоссин. – Бльшая часть на пределе досягаемости, так что добраться до них можно только в идеальных условиях. Это второй. Здесь еще работу необходимо сделать.

Штоц угрюмо покачал головой. Было ясно, что добывать целанит куда труднее, чем они рассчитывали.

Даже не добывать, подумал Дэйн. Шахтные улитки работали в основном автономно. Интересно, на что они похожи? У него в голове промелькнули ужасные образы – в основном из трехмерных видеобоевиков, до которых он был охоч в юности. Без сомнения, это какие-то органические машины, которые терране видели разве что в видеофильмах, где их изображали монстрами. Но Дэйн припомнил реакцию Штоца. Инженер не стал бы улыбаться, будь они и в самом деле ужасны.

Нет, трудно будет вывезти добытую руду. Шахтные машины татхов могут добраться только до руды в этих выдавленных магмой вулканических куполах. Некоторые купола так далеко, добраться до них можно лишь тогда, когда сложный цикл трех лун дает самый длинный интервал между двумя приливами. Шахтным улиткам нужны приливные размывания, которые обнажают руду, но слишком долгий прилив унесет все, что добудет биомеханика, а это еще больше усложняет расписание работ.

И это если погода будет относительно спокойной. И если не будет больных.

– На купольных островах нет деревьев? – вдруг спросил Штоц.

– Нет. Мы полагаем, что целанит в добываемых количествах подавляет их рост, поскольку деревья плотно растут на островах, где нет полезной руды или где она залегает слишком глубоко.

– А вы не рискуете ставить лагерь на островах, где нет деревьев?

– Мы знаем только, что парящие никогда не проходят между деревьями. В деревьях редко бывает туман. Парящие держатся вблизи суши. Мы считаем, что ночи они проводят на тех островах, где нет деревьев.

Заговорил Сиер:

– Мы зарегиссстрировали, что туман быссстро двигалссся над водой, когда ссолнце ссадитсся, пока наши приборы не упуссстили их из виду.

– В инфракрасном свете их не видно? – спросил Штоц.

Вопрос был риторический, и Дэйн это знал, но Лоссин утвердительно хмыкнул, а Сиер сказал:

– Да, так и есссть.

Штоц посмотрел на часы – и остальные тоже. Инженер хмыкнул, и Дэйн увидел, как у него разгладились брови, будто изменилось настроение.

С явным предвкушением он произнес:

– Ладно, тогда давайте выгружать рудные боты и начинаем работать.

Они натянули снаряжение для плохой погоды. Дэйн работал быстро: он терпеть не мог, когда холод забирался под одежду.

Но, случайно глянув в иллюминатор на лодки-раковины, он забыл о непогоде Ничего подобного он в жизни не видел. Лодка выползала на берег, как экипаж-амфибия. Движение было удивительно плавным, и Дэйн не слышал ничего похожего на звук двигателя, только странное гудение, пока лодка вылезала из прибоя на берег. Взглянув в широкий иллюминатор сбоку, Дэйн увидел позади широкую полосу песка, покрытого странным узором, уже затираемым волнами и ветром. Лодка остановилась, и единственным звуком остался шум ветра.

«Спина» лодки опустилась, как пандус. Когда они выходили, Дэйн огляделся, чтобы сориентироваться, и увидел, что они стоят лицом к морю. В лицо бил холодный ветер, а вдали вспыхивали молнии – чего он уже почти не замечал, привыкнув.

Ботинки вязли и скользили в податливом песке. Дэйн обошел лодку, наклонился и посмотрел под нее. Чешуйки на ее брюхе слегка шевелились в унисон. Он протянул руку их потрогать.

– Нет! – грохнул голос Лоссина. – Эти двигательные чешуйки очень острые!

Дэйн отдернул руку:

– Она ползет, как змея!

– Змея? – повторил Лоссин. – Это хорошо только на короткое расстояние.

– Торсон!

Штоц махнул рукой, и Дэйн заковылял обратно к лодке, заглянул внутрь и вдруг расхохотался, увидев…

– Хаггис на ножках, – ухмыльнулся Штоц.

Боты были стандартными восьминогими тягачами – как боты растяжек, которые держали «Королеву», – с машинной платформой сверху, но там, где Дэйн рассчитывал увидеть сложное землеройное оборудование, был большой, ярко окрашенный мешок, свесившийся набок, и с одной стороны у него торчал гибкий хобот.

– Тартановая клетка в честь твоей дуэли со швером на Бирже, Дэйн, – произнес Штоц. Он похихикал при виде реакции, которую вызвал его сюрприз, затем поднял глаза навстречу особенно суровому порыву ветра. – Ладно, пора за дело.

Штоц быстро показал, как работают рудные боты. Хобот был мощной вакуумной трубой, к которой присоединили предоставленные татхами реснитчатые венцы, помогающие грузить окатыши руды оттуда, где их складывали шахтные улитки. Небольшая камера на конце хобота передавала изображение оператору, который шел за ботом и по изображению на экране направлял хобот.

Они провели боты к куполу, который Дэйн тут же определил как растресканный гранит.

– Надо смотреть вверх, – сказал Лоссин. – Часто падают камни, и работа шахтных улиток этот процесс ускоряет.

Только теперь Дэйн заметил что-то ярко-желтое, блеснувшее в одной из трещин купола. Он отошел от бота, который автоматически переключился на холостой ход, и осторожно приблизился. Это желтое двигалось!

Он поднял глаза и увидел, что Штоц ему улыбается:

– Вот они, пресловутые шахтные улитки!

Дэйн наклонился взглянуть поближе и резко отпрянул, когда создание подняло один конец, будто хотело его оглядеть. Это был огромный слизняк! Не менее четырех футов длины, без глаз и весь блестящий масляным блеском.

– Не трогать, – предупредил Лоссин, подходя к ним. – Внешняя субстанция очень коррозивная, чтобы бурить скалу.

Пока он смотрел, раздался треск, и с другого конца слизняка что-то выкатилось.

– Вот и она, – сказал Штоц. – Целанитовая руда. – Он показал на знакомую цепочку соединенных сфер, которые они видели в лагере торговцев.

– Рудное яйцо! – воскликнул Дэйн.

– Именно, – согласился инженер. – Теперь ты знаешь, как они получаются.

Он махнул в сторону рудных ботов.

Дэйн засмеялся:

– Сбор яиц!

Он быстро посерьезнел, когда Лоссин посмотрел на наручный хронометр.

– У нас мало времени, – сказал татх и огляделся. – Много руды смыло прочь – мы будем должны перейти выше.

По пути Лоссин описал трудности поиска руды. Дэйн отметил, что они видели только одну улитку, и Штоц объяснил, что почти вся руда лежит в более глубоких трещинах. Лоссин энергично кивал, пока инженер показывал свой рудный бот.

Следующий период времени был в высшей степени неприятным. Ветер трепал их – не постоянно, но резкими ударами и порывами, затруднявшими передвижение на мокром скалистом грунте. Несколько раз Дэйн чуть не упал, и это еще до того, как пришлось карабкаться вверх за ботами, которые внюхивались в глубокие трещины и щели в поисках яиц, отложенных шахтными улитками татхов.

Когда был набран предельный груз, который можно увезти обратно, Лоссин и Штоц объявили остановку работ. Дэйн ничего не сказал, но про себя обрадовался. Они вернули боты к лодке-раковине и загрузились.

Ветер постепенно перешел в ураган. Плыть было очень трудно, и Дэйн пожалел, что они не на наземном каре, хотя это резко снизило бы полезную грузоподъемность.

Вдруг обрушился ливень – водный поток, который сразу залил иллюминаторы. Когда они подходили к своему острову, Лоссин вел судно только по радару, и его экран то и дело вспыхивал белым, когда небо прорезали серии молний. Быстро – никого не пришлось подгонять – они зачалили лодку, закрыли и забились в свой флиттер.

За ними рядом с пещерой бушевал усиленный штормом прилив. Дэйн подумал, что одна хорошая волна – и их бросило бы на скалы. Такой силе противостоять невозможно.

Лоссин застучал по консоли флиттера, и машина вылетела из пещеры на реактивной тяге, как раз когда под ними в пещеру ударила огромная волна и разбилась о стены, скатываясь по сторонам зачаленной лодки.

В следующий раз, когда они придут, нужно будет потратить драгоценные часы на перегрузку руды в два флиттера. Без этого продолжать добычу нельзя.

Мысли Дэйна сузились до обзорного экрана, по которому Лоссин вел машину, воюя с ревущей бурей. Флиттер трясся и дергался, и каждый метр расстояния пилот брал с боем.

Двигатели протестующе выли, и показатель уровня горючего быстро падал. Дэйн уже гадал, разобьет ли их буря, или сначала кончится горючее.

Видимость была около нуля, и поэтому Дэйн смотрел только на приборы. Прямо перед ним сидел Штоц – спина его напряглась, а взгляд не отрывался от рук Лоссина. Дэйн покосился на врача, который сидел, полузакрыв глаза. Он казался спокойнее всех четверых. Хотя это может быть и не так, подумал про себя Дэйн. Он уже научился не доверять первому впечатлению.

– Нунх! – ухнул Лоссин.

И через секунду косой дождь озарился светом, а капли засверкали, как жидкий огонь. Еще через секунду появилась и сама «Королева», сначала мокрая и серебристая от собственного света и тут же ярко вспыхнувшая в свете далекой молнии.

Флиттер развернулся точно к шлюзу «Королевы» и влетел внутрь.

Кто-то тут же закрыл внешний люк.

Гудение двигателей постепенно стихло, и тишина была оглушительной. Дэйн потер уши и вылез следом за Штоцем.

Инженер сказал Лоссину:

– Мы отвезем вас в ваш лагерь.

– Не требуется, – встряхнул Лоссин кудлатой головой. – Шторм все сильнее, вы не сможете уклониться от деревьев. – Он показал рукой наружу. – Мы пойдем прямо к деревьям, где буря тише. Все будет хорошо.

И они тут же ушли – до рассвета оставалось меньше часа, хотя в такую бурю точно не скажешь.

Штоц тут же исчез в направлении своей берлоги, громко призывая по дороге Али и Джаспера.

Дэйн заглянул к себе в каюту отряхнуть мокрую зимнюю одежду и бросить ее в стирку, потом поднялся на камбуз в поисках горячего питья – и новостей.

Там он увидел Туе, Муру и Рипа Шеннона. Все трое напряженно молчали.

Дэйн собирался было доложить о выходе на горные работы, но почувствовал, что слова от него ускользают.

– Что-то стряслось?

Рип резко вздернул подбородок. Его обычно приветливое лицо было суровым.

– Составили доклад для «Полярной звезды» – такой, который могли бы прочесть пираты.

– Правильно. И они вышли в зону связи, и тогда… – подсказал Дэйн.

– И тогда ничего.

– Как?

– Вот так, – ответил Рип. – Ничего. Они должны быть здесь, – он встал и показал на точку, мелькающую на графике орбиты на экране компьютера, – но нет никаких сигналов. Ничего.

– Так что же? – донесся по интеркому голос Али Камила.

– Пираты напали? – спросила Туе замирающим голосом.

– Нет.

Голос Рипа был лишен интонаций – штурман заставлял себя сохранять спокойствие. У Дэйна закололо в затылке, и он вдруг ощутил, как Али и Джаспер взбираются по трапам с палубы на палубу.

От чувства нахождения сразу в двух местах закружилась голова – как при выходе из гипера. Дэйн закрыл глаза и стал глубоко дышать.

– Мы бы видели, если бы по ним стреляли. – Рип показал на экран.

– Если бы это было с нашей стороны планеты, – уточнил Дэйн.

Темные глаза Рипа рассеянно метнулись к нему и вернулись к экрану. Дэйн заметил у штурмана под волосами тонкую полоску бисеринок пота и вдруг понял, что Рип испытал тот же приступ головокружения. Это значило, что у Али и Джаспера наверняка было то же ощущение, только наоборот – они почувствовали двоих, сидящих на камбузе. Если Али не накачался своим лекарством. Нет, у него не было времени ни на какие лекарства, понял Дэйн. Али, Туе и Джаспер вернулись незадолго до них и с тех пор были заняты работой.

Кроме того, связь между ними не была бы такой отчетливой. Лекарство, которое принимал Али, гасило пси-эффекты для него, но странно распределяло их между остальными.

Дэйн приготовился к очередной вспышке Али.

Тем временем Рип барабанил пальцами по консоли. Потом хлопнул ладонью по металлическому краю стола и сказал:

– Я спрошу об этом Лоссина.

И без дальнейших слов он вскочил с кресла и полез по трапу в рубку.

Через пару секунд возник Джаспер.

– Али пошел в радиорубку, – объявил он и отправился налить себе джакека.

Сразу за ним появились Крэйг Тау и Иоганн Штоц.

– Бильярд «Мертвая собака», – сказал Мура.

Все обернулись к нему.

Тау рассмеялся трескучим смешком.

– Клянусь святым носом Гхмала! Я чуть не забыл.

– Что это значит? – спросил Дэйн.

Оба старших члена экипажа обернулись на его голос. Мура с неуловимой улыбкой объяснил:

– Еще до тебя. Еще до всех вас, на самом деле. – Он показал на Джаспера, потом махнул рукой в сторону рубки, где были Али и Рип. – У нас была сложная пятисторонняя сделка в поясе астероидов вокруг Гадюки-три. Опасные космические дороги, но там можно было хорошо заработать – за терранские товары давали высокие цены. В общем, нас взяли в клещи пираты. Но Джелико увел нас глубоко в гравитационный колодец газового гиганта с десятками лун. Мы отрубили всю мощность – оставили только жизнеобеспечение и пассивные датчики и с помощью случайных маневров на скачках гравитации запутали свой курс.

– Ты не видел, как Джелико играет на бильярде, – вставил Тау. – И мы ушли чисто. А эти четыре пиратских корабля были вооружены, как катера Космической полиции.

Мура откинулся в кресле, слегка поморщившись:

– Тогда еще не было коллоидных бластеров. – Потом его лицо разгладилось, и он с легкой улыбкой покачал головой. – Это не важно. Раз не было признаков взрыва, я готов спорить, что Джелико взялся за свои старые трюки.

– Отрубить мощность… но это значит, что мы тогда тоже отрезаны.

По интеркому раздался голос Рипа:

– Так и есть. Мы не сможем использовать направленный пучок, даже если захотим, – у нас нет способа его нацелить.

– Какие новости? – спросил Тау, обернувшись к интеркому.

– Лоссин сообщает, что «Полярная звезда» изменила орбиту и скрылась. Никаких свидетельств стрельбы или нападения.

– Бильярд «Мертвая собака», – с удовлетворением повторил Мура. – А для прикрытия резких изменений курса Старик воспользовался электромагнитными импульсами шторма.

– А еще это значит, что мы на какой-то период лишены связи, – снова донесся голос Рипа; Дэйн слышал напряжение за его спокойствием.

– И ничего страшного, – сказал Тау с улыбкой. – Мы отлично действуем. Кажется, мы установили нормальные взаимоотношения с этими торговцами. У нас есть работа, и мы знаем, как ее выполнить.

– Более того, – заметил Мура, вставая с кресла. – Джелико дает нам понять яснее, чем мог бы сказать по связи, что наши действия его устраивают.

– Тогда я предлагаю закрыть обсуждение и разойтись на отдых, – заключил Тау. – Солнце встает – а у нас впереди целая ночь работы, если погода не помешает.

– Чем быстрее мы тут справимся, тем быстрее умотаем, – донесся язвительный голос Али. Он миновал кают-компанию и продолжил спуск.

Джаспер молча встал и вышел, и шаги его были бесшумны, как всегда.

Дэйн собрался выйти вслед за ним, но заметил, что Туе переводит взгляд с одного на другого и гребень ее вопросительно застыл.

Он подумал, не подозревает ли она что-нибудь. Потом вспомнил тот день на борту «Полярной звезды», когда Тау собрал их на совещание. Он еще обещал расспросить ее, когда они закончат, но Дэйн знал по реакции Али, что Тау оставил эту тему, только доложил Джелико и доктору Коуфорт об их решении, не вмешивая в это остальную команду.

Из чего следовало, что Туе не может быть в курсе. Или может? Дэйн знал, как она любознательна – но она никогда не спрашивала его о том совещании у врача.

Он устало покачал головой. Нет, он не может с ней это обсуждать – не может нарушить обещание, данное Али. Так что можно с тем же успехом об этом забыть.

– Есть что доложить? – спросил он.

Гребень поднялся, обозначая вид, который Дэйн понимал как «довольная собой Туе».

– Я достала еду, какую люблю, – сказала она. – И мы кое-какие семена и черенки поменяли с ними. У Фрэнка есть новые черенки, новые данные. Камсин, стюард тех торговцев, получила семена, данные. Паркку лучше, хочет помогать с рудой, механиком работать вместе с Али. Биоинженер с новыми идеями, Али доволен.

– Значит, хорошо поработали, – сказал Дэйн.

Туе энергично кивнула:

– Шахты не так хорошо?

– Трудно. Теперь я знаю, почему у них так мало собрано руды.

Дэйн описал свою поездку на остров. Туе внимательно слушала, зрачки ее расширялись и сужались с удивительной быстротой; Дэйн знал, что это – выражение ее эмоций. Ригелианская наследственность.

В конце он сказал:

– Завтра – если нас не запрет здесь буря – мы не сможем заниматься добычей, будем очищать и грузить. Но с бльшим числом рабочих рук сможем ускорить процесс.

– Очистные машины Штоца не нужны? – спросила Туе.

– Нужны, и очень. Они не настроены на очистку материала до горючего – в этом нет смысла, тем более что так этот материал менее стабилен.

Туе сказала:

– Завтра – я буду помогать очищать и складывать?

– Да, – ответил Дэйн. И, нерешительно помолчав, добавил: – Тасцин. Ты с ней много говорила?

– Не очень. Не на терранском, только на татхском и на языке Паркку, Сиера.

– Ты не видишь там проблем с ее статусом начальника?

– Начальника. Как Рип.

Гребень Туе изогнулся сложным образом – немного похоже, как человек вертит пальцами.

– Да. Я стараюсь думать вперед, изучать. Быть готовым торговать дальше.

Он делал паузы между словами, не очень уверенный, что следует говорить – и говорить ли вообще.

Туе только смотрела вопросительно.

Дэйн оставил старания и пожал плечами:

– Давай по койкам.

Туе кивнула и заскользила по лестнице. Дэйн усмехнулся и пошел за ней, только медленнее.