Королева Солнца: Аварийная планета Нортон Андрэ

Лоссин склонил мохнатую голову:

– Мы тоже раньше. Дать ей нашего глостуина?

Рип поднял глаза:

– А для ее метаболизма это безопасно?

– Сейчас узнаю, – ответил Дэйн. Он включил рацию и попросил Джаспера передать вопрос Тау. Через секунду он с облегчением доложил: – Все нормально.

Лоссин повернулся и передал что-то на своем языке.

Примерно через минуту по одному из мостков сбежало существо кошачьей породы. Дэйн смотрел как загипнотизированный: это существо, явно мужского пола, было на удивление грациозно и балансировало на ходу серебристым хвостом. Оно бесшумно прыгнуло на платформу и склонилось над Туе с безыгольным шприцем в руке.

Существо мягко приставило шприц к шее Туе. На экранчике вспыхнули показания, которые Дэйн не мог разобрать, но котообразного врача они удовлетворили. Он нажал кнопку. Через секунду к Туе вернулся нормальный цвет, и она перестала отчаянно цепляться за руки штурмана. Рип медленно встал, разминая пальцы.

Котообразный врач тоже встал. Его раскосые зеленые глаза оглядели всех, и он скребущим голосом произнес:

– Головокружжение. Внутреннему уху нужно время приссспоссобитьсся. У вашшшего медика есссть запассс глоссстуина? Он будет ей нужен – на выссссоте.

И снова Дэйн связался с «Королевой» и получил положительный ответ. К этому времени Туе уже смогла встать.

– Хочешь вернуться на корабль? – спросил Дэйн.

Она решительно замотала головой:

– Туе теперь хорошо. Будет видеть все.

Дэйн посмотрел на Рипа, а тот пожал плечами и развел руками. Он не собирался решать за Туе.

– Тогда закончим экскурсию, – сказал Дэйн.

Лоссин сделал жест согласия, и они двинулись дальше по следующему мостку. Теперь рядом с Туе шел котообразный врач и поддерживал ее под руку. Дэйн оставил ему эту обязанность. И без того было трудно самому держать равновесие. Он вцепился в тросы перил и медленно передвигал руки на каждом шаге.

Чтобы не думать о качающихся мостках под ногами – и неизвестной глубине под ними, – Дэйн стал наблюдать за врачом, который шел прямо перед ним. Сначала Дэйн подумал, что это единственный негуманоидный член группы. Может быть, арвас? Но нет, он меньше, и у него пять пальцев, как у человека. Наверное, генетически измененный гуманоид, решил Дэйн. Для какой цели измененный? Очевидно, для лазания. Он двигался с грацией кошки – и голос у него был по-кошачьи неприятный.

Доктор он был, судя по всему, хороший. Туе уже почти оправилась, но врач шел рядом с ней и внимательно наблюдал.

Мост показался Дэйну километровым, и молодой человек с облегчением вздохнул, когда они наконец добрались до следующей платформы. Она мостами и лестницами соединялась с другими такими же. Все платформы были на удивление гладкие, хотя казались сложенными из тростника.

Лоссин быстро провел всех по этим платформам вверх и вниз, по дороге давая объяснения. Как и предположил Крэйг, на деревьях в грозу и впрямь было безопаснее всего, поскольку их проводящие внешние слои превращали лес в огромную клетку Фарадея, почти столь же эффективную, как и металлический корпус «Королевы».

К удивлению Дэйна, только у врача была своя платформа. Все татхи спали вместе в гамаке, где могли при желании коснуться друг друга. Для Дэйна это казалось ужасной теснотой – еще теснее, чем маленькие каюты «Королевы». По крайней мере, на корабле у каждого своя каюта.

Были еще две спальные платформы, каждая с двумя жильцами, и небольшая платформа-лазарет, защищенная лучше других, если не считать зоны кухни-столовой. Здесь оказалось то пестрое существо, которое Дэйн видел раньше.

Медик отвел Туе в сторону и заговорил воющим и шипящим кошачьим голосом. Очевидно, он знал ригелианский.

Тем временем Рип взошел вслед за Лоссином на последнюю платформу, где стоял компьютер и аппаратура связи. Эта платформа была наиболее устойчивой, поскольку крепилась прямо к стволу мощного дерева.

Дэйн смотрел, как они поднимаются. Глядя вслед штурману в громоздком зимнем снаряжении, он ощутил еще одну вспышку связи – растущий интерес Рипа. Нет, не интерес – больше. Намерение. Рип чего-то хотел.

Конечно – компьютерная аппаратура.

Подчиняясь импульсу, он позвал:

– Лоссин!

Татх остановился наверху лестницы и поглядел вниз. Рип уже скрылся из виду. Дэйн ощутил прилив радости и тут же странное огорчение: значит, он был прав.

Он обратился к Лоссину:

– Переведите. Что в обмен за лекарство для Паркку?

Туе удивленно посмотрела на Дэйна. Заметил ли кто-нибудь этот ее взгляд? Туе знала, что он говорит по-ригелиански.

Котообразный врач плавным балетным движением изменил позу и обрушил на молчащего татха поток слов. Потом Лоссин повернулся к Дэйну и сказал:

– Иммунная система Паркку страдает от аллергенов воздуха. Доктору Сиеру нужен новый запас лекарств. Взамен делимся данными по местной фауне, которых нет в записях Службы изысканий.

За спиной Лоссина появился Рип и остановился в небрежной позе – будто все время там стоял.

Дэйн ответил:

– Предложите доктору сопровождать нас на корабль и поговорить с нашим врачом. Так вы сможете сразу получить медикаменты.

Сиер быстро кивнул, и уши его дернулись вперед.

– Так сссделаем, – сказал он на терранском торговом жаргоне. – Я пойду ссс вами.

Лоссин отвернулся и заговорил с Рипом на верхней платформе. Сиер направился обратно к лифту. Туе молча пошла за ним. Пару раз она бросила странный взгляд на Дэйна, и ее гребень замер под знакомым вопросительным углом.

На пути к лифту она молчала. Не заговорила и тогда, когда показался молчаливый татх на флиттере. Еще один следовал за ними во время короткого перелета к «Королеве».

Дэйн порадовался, что не пришлось идти пешком. Ветер постоянно усиливался, град и замерзший дождь лупили по экрану внешнего вида, и полет был настолько не комфортабельный, насколько Дэйн и заподозрил при первом взгляде на эту машину. Мощные порывы ветра, словно огромной рукой, отбрасывали флиттер в сторону, но пилот-татх выглядел невозмутимым.

До «Королевы» они все же добрались благополучно. Пилот коротко им кивнул, посадил машину, выскользнул и побежал к другому флиттеру, который тоже сел на усыпанный камнями грунт и мигал ходовыми огнями.

Рип занял сиденье пилота, и его пальцы почти без колебаний задвигались по консоли управления.

– Джаспер, – попросил он по рации, – открой грузовой люк.

Дэйн смотрел на незнакомую консоль; расположение клавиш было совсем не таким, с каким он привык работать, но освоиться было необходимо. Крылья, судя по всему, служили для того, что на терранских машинах делали боковые воздуховоды и дефлекторы. Крышка одного из грузовых люков корабля скользнула в сторону. Флиттер поднялся на нижнем винте и под управлением Рипа осторожно влетел в грузовой отсек, а там сел на палубу между двумя шахтными ботами, которые Дэйн и другие привели с «Полярной звезды».

Грузовой люк закрылся, и Рип открыл дверцу флиттера.

– Сюда, – сказал он доктору Сиеру, который выскользнул на палубу быстрым и плавным движением – совсем как корабельный кот Синдбад.

Тау встретил их у внутреннего люка:

– Доктор Сиер?

– Удовольссствие ссс вами познакомиться, – произнес Сиер своим скребущим голосом, делая вежливый жест. – Доктор Тау.

Оба медика скрылись.

Через секунду пискнула рация на поясе у Рипа. Он коснулся устройства связи на люке.

– Приходи в радиорубку, – произнес Джаспер чуть более напряженным, чем обычно, голосом.

Рип отключил рацию и, ни слова не говоря, вышел сквозь внутренний люк. Туе и Дэйн зашагали за ним, чуть поотстав. Штурман, который теперь был капитаном, углубился в свои мысли. Туе переводила взгляд с одного на другого и молчала. Они прибыли в радиорубку, где Джаспер отвернулся от дисплея, на котором Тау провожал Сиера к ждущему его флиттеру. Рассвет только серел на восточном горизонте. Медик поспешил обратно на корабль, и люк закрылся.

– Сиер – с Таркайна, – сказал Джаспер, чуть кивнув головой в сторону экрана. – У них очень острый слух. Я не хотел рисковать, вдруг нас подслушают.

В дверь скользнул Али:

– Есть о чем сообщить?

Вместо ответа Джаспер протянул руку и что-то набрал на консоли. Громкоговоритель ожил, но из него донесся лишь ахающий звук, повторившийся три раза.

– Они отразили это от второй луны, – продолжал Джаспер с необычным напряжением на бледном лице. – Как раз на пределе – сигнал почти потерян в шуме. Я практически уверен, что пираты его не подслушали.

– Три корабля, – сказал Рип. – Не дружественных.

Они смотрели, как уходит флиттер, огибая деревья и исчезая из виду. Потом Рип закрыл внешний экран.

– Мне как-то легче теперь насчет Лоссина, – произнес он. – Не то чтобы я сделал что-нибудь плохое – просто попытался узнать настройку их аппаратуры связи. – Он покачал головой. – Конечно, прочесть не смог, а детектора частоты у меня с собой не было.

– Ты думаешь, они слушают «Полярную звезду»? – спросил Дэйн.

Рип пожал плечами:

– Не знаю. Но тут есть о чем подумать.

Гребень Туе поднялся под углом, означающим сложную реакцию, потом она сказала:

– Дэйн, ты просил перевод. Ты слышишь ригелианский или не слышишь?

Дэйн засомневался. Туе никогда ему не лгала – но она должна была знать, что такое ложь, раз она жила на Бирже, да еще среди канддойдов. Они лучшие в галактике мастера обиняков.

Он поднял глаза и увидел, что на него смотрит Али. Но механик был необычно для себя спокоен.

Так поступить с новым членом команды – создать плохой прецедент. С другой стороны, он никак не хотел говорить ей, что просил Лоссина перевести, дабы отвлечь его и дать Рипу возможность заглянуть в их компьютер. Он не хотел говорить, зачем это сделал, и знал, что Туе изведет его вопросами так, что он расскажет ей все до последней мелочи. И пока еще никто из команды не знал об их пси-связи.

Дэйн пожал плечами, подбирая слова.

Тут его спас Рип.

– Я хотел, чтобы Дэйн отвлек Лоссина, – сказал он. – Хотел посмотреть их устройство связи. Просто чтобы изучить. Но чтобы они не обнаружили. Так казалось проще – после всех ошибок, что мы наделали.

Туе медленно кивнула, однако ее гребень все еще торчал под вопросительным углом. Тогда заговорил Али:

– Так ты думаешь, они знают, что там, на орбите, есть три пиратских корабля, ожидающих, очевидно, нашего взлета?

– Либо да, либо нет, – ответил Рип.

У Дэйна екнуло сердце.

– А спросить мы не можем, – сказал он.

Джелико рефлекторно закрепился попрочнее в микрогравитации орбитального полета, пока Карл Кости в машинном отделении снимал различные показания и давал краткие и иногда загадочные объяснения по каждому вопросу. В отличие от «Королевы Солнца», где Джелико знал на ощупь каждый миллиметр, этот корабль не был ему знаком, и поэтому они с командой осваивали его почти круглые сутки.

Кости сказал:

– В этих машинах точно есть какие-то странные выверты, как Али мне и говорил. Некоторые из них имеют смысл при полетах в переменной гравитации.

Он подтянулся к низко расположенному переплетению труб, соединяющих сердца двух машин.

– Это как? – спросил Джелико, зная, что Кости становится разговорчивым, дабы отвлечься от невесомости, которую великан-механик терпеть не мог. «Звезда» была на орбите всего пару стандартных суток, но они уже ощущались как неделя.

– Прошу прощения, – произнес Кости, выныривая из лабиринта труб.

Его лицо торчало перед Джелико перевернутым, и капитан подумал, насколько это лишено здесь смысла – понятие перевернутости. Интересно, у Кости такое же чувство?

– Взять, например, плазмоводы, – говорил Кости, прилаживая акустический импеллер к тускло-серой трубе. – Этот лабиринт – часть настройки, а кроме того – удобная рабочая клетка для техобслуживания в микрогравитации.

Он прицепился к трубе перед собой и включил какой-то инструмент, похожий на большой шприц.

По ушам Джелико ударил приглушенный грохот, он переждал, когда это пройдет.

– Ты хочешь сказать, что создатели этого корабля – инженеры получше терранских?

Кости усмехнулся:

– Да. Здесь. Но ты никогда не увидишь подобной конструкции вблизи центра терранского космоса. Она не для планет.

Свой экипаж Джелико знал не хуже, чем «Королеву». Он подавил желание улыбнуться и позволил себе лишь кивнуть. Он знал, что Карл не одобряет отправку «Королевы» с четырьмя недавними стажерами, хотя тот ничего не говорил, тем более после того, как решение стало приказом. Очевидно, теперь седеющий механик изменил свое мнение. И намека на это Джелико хватило. Ему было приятно, что подтвердилось его мнение и не надо тыкать человека носом в его ошибку.

Но Кости явно был неудовлетворен своим неявным извинением.

– Я думал, ты балуешь Шеннона, посылая его с другими юнцами на «Королеве», – прищурясь, сознался он. – Ты просто подсчитал, насколько больше сожрет при посадке «Звезда», или это одна из твоих удачных догадок?

– Из моих догадок, – признал Джелико, позволив себе улыбнуться.

Дальше этого он не позволял себе открывать свой механизм принятия решения; слишком легко каждому из списка позитивных факторов найти противостоящий негативный, и ему не хотелось, чтобы кто-нибудь без толку тревожился, подходит ли Рип Шеннон для порученного задания. Это была его забота, часть ответственности командира.

Впрочем, он, видимо, не так успешно скрывал свои мысли, как ему казалось. Кости тронул датчик, присоединенный к каким-то незнакомым трубам, хмыкнул, потом сказал:

– Ты их обучил. Они это дело вытащат.

– Мы их обучили, – поправил Джелико.

Кости извлек свое тело из рабочей клетки и, намагнитив подковки, встал перед капитаном. На его угловатом лице было выражение насмешливой иронии.

– Значит, если они провалятся, то это мы провалились.

Джелико думал, что ему ответить, когда загудела внутренняя связь. Кости подтянулся и стукнул по кнопке кулаком.

– Капитан! – Раэль Коуфорт говорила сухо и деловито, как всегда на дежурстве. – Когда у вас будет свободная минута, не заглянете ко мне в лабораторию?

И мягкий голос суперкарго Яна Ван Райка добавил:

– Это вам надо видеть.

Кости включил передачу, и Джелико сказал:

– Уже иду.

Он повернулся к Карлу:

– Сколько руды мы можем поднять на этом корабле? Если не придется беспокоиться о маневрах уклонения.

Кости покачал головой:

– Номинально – более сорока тысяч метрических тонн. Но преобразование целанита – дело хитрое, и я не знаю, насколько стабильны параметры настройки машин. «Королева» может с этим справиться – и справится. А этот корабль… – Он потер тяжелую челюсть; теперь его глаза были абсолютно серьезны. – Я бы сбросил десять тысяч тонн на надежность двигателей, если только целанитовая руда не будет высоко очищенной.

– Так плохо?

Кости пожал плечами:

– Между взрывом двигателя и коллоидным бластером разница небольшая – только двигатель делает это один раз.

Джелико в мрачном настроении, прыгая и перехватываясь руками, пробирался по коридору к лаборатории, переделанной из грузового трюма.

Он думал над словами Кости – и над тем, что осталось непроизнесенным. Его команда была не только надежной, но и адаптабельной. Два совершенно необходимых свойства, если капитан корабля хочет прожить долгую жизнь.

Адаптабельность означала учет всех возможностей. Что Кости подразумевал, а Джелико понял: если неизвестные корабли окажутся враждебными, Джелико придется пожертвовать грузоподъемностью «Полярной звезды», чтобы извлечь из этого рейса – из этого контракта – хоть какую-то прибыль. Заправить корабль будет невозможно, значит у «Звезды» хватит топлива либо для того, чтобы маневрами уклонения отвлечь противника и прикрыть отход «Королевы», либо после выйти на рандеву с «Королевой» для заправки.

Но не на то и на другое вместе.

Пробираясь на руках мимо закрытого грузового отсека в новую лабораторию, которую построили корабельные ученые, он бросил взгляд на впечатляющие ряды приборов, собранных его командой за годы торговых успехов и теперь поступивших в распоряжение доктора Раэль Коуфорт, его жены.

Она немедленно почувствовала его присутствие и оглянулась, ее синие глаза улыбались. Даже в бесполом костюме лабораторного работника она, со своей толстой каштановой косой, была невероятно красива, что особенно подчеркивал умный пытливый взгляд и чувственный выразительный рот. В своей долгой одинокой жизни Джелико и не мечтал обрести такую близость – не только телесную, но и душевную. Каждый раз, встречаясь с женой после недолгой разлуки, он снова верил в чудеса.

– Подойди посмотри, – сказала Раэль.

Джелико толкнулся руками и вплыл в помещение с высоким потолком и большим обзорным экраном. Ван Райк, сдвинув белесые пушистые брови, возился у консоли, вводя команды и глядя на поток данных внизу экрана.

Раэль плавала прямо перед экраном, свободно изогнув тело. Более привычная к невесомости, чем остальной экипаж «Королевы», она быстрее приспособилась к микрогравитации.

– Смотри, – сказала она, показывая свободной рукой, а другой, в липкой перчатке, держась за экран, на который была выведена орбита и на ней отмечено шесть точек. – Тан Я нашел шесть спутников наблюдения. Их запустил на орбиту экипаж «Ариадны». Наш поток входных данных почти утроился.

Джелико проплыл через все помещение и ухватился за скобу под экраном, оказавшись значительно ниже Раэль: так она могла двигаться, не загораживая ему вид.

Раэль провела рукой по изображению большой планеты внизу. На дневной стороне сияли освещенные солнцем спирали облаков. За терминатором тускло светилась ночная суша, подсвеченная отражением трех лун.

Пока Джелико смотрел, свет в лаборатории погас. В сиянии Геспериды IV Раэль стала похожа на арлекина, и под ее пальцами, как по волшебству, всплесками брошенных в пруд камешков замигали импульсы света.

– Ложноцветное изображение, – сказал у него за спиной Ван Райк.

Экран мигнул, импульсы приобрели сложную внутреннюю структуру, стали паутиной цветов, фрактальным узором.

– Вплоть до инфракрасного, даже немного ультрафиолета от верхних слоев атмосферы, – пояснил суперкарго.

– Резонанс от электромагнитных полей целанита на дневной стороне, – сказала Раэль.

– Еще целанит? – спросил Джелико.

– Нет, – ответил Ван Райк и снова включил свет.

Джелико услышал странный ритмичный звук отлепляемых перчаток – это Раэль, переставляя руки, спустилась к ним по экрану.

– Но зато есть все лучшее из периодической таблицы элементов. Все главные сверхтяжелые. Богатый приз.

– Такой, за который можно пойти на убийство, – заметил Джелико, и в его уме стали выстраиваться связи, как будто вставали на место кусочки мозаики. – Теперь заговор Флиндика становится понятнее.

– Именно, – мягко улыбнулся Ван Райк.

Глядя на этого крупного мужчину с гладкой кожей и густой белой шевелюрой, слыша его спокойный мелодичный голос, мало кто угадал бы, что это один из лучших торговцев, когда-либо виденных Джелико, человек исключительного ума, наделенный к тому же феноменальной памятью.

– Как только Космическая полиция, действуя согласно терранско-канддойдско-шверскому договору, услышит о богатствах этой планеты, она сразу устроит здесь базу, поскольку на планете есть все ресурсы для почти полного самообеспечения.

– А добыча ископаемых будет по концессии и под тщательным контролем трехстороннего правительства на Бирже, – добавила Раэль.

– Огромная прибыль, – пробормотал Джелико. Он снова посмотрел на экран, представляя, сколько там, внизу, редких элементов и в каких количествах. И это в отсутствие местной разумной жизни.

– Огромная прибыль, – повторил Ван Райк, – перспектива которой возбуждает соответствующую жадность.

Раэль нахмурилась.

– Вот почему они убили команду «Ариадны», – сказала она. – Не только чтобы сохранить планету за собой, но чтобы Космическая полиция не узнала о ее ресурсах – это было бы первое, что капитан доложил бы Управлению торговли.

– Верно, – согласился Джелико. – Значит, если наши таинственные соседи связаны с организацией Флиндика, они проследят, чтобы никто из нас не прожил слишком долго и не заговорил.

Раэль Коуфорт достала еще «грушу» джакека, изучая лицо Майсила Джелико. Худое скуластое лицо со шрамом от бластера. Ее любимый с виду был таким, каким и на самом деле: закаленный вольный торговец, капитан, никогда не поступавшийся убеждениями. Один взгляд в его узкие серые глаза, уверенные глаза того, кто всегда говорит правду, как ее понимает, – и даже самый подозрительный сразу увидит, что имеет дело с честным человеком. Он был ее надежной гаванью; после жизни, полной опасностей и резких перемен, она нашла себе идеального спутника. Куда направится Майсил Джелико, там и будет дом для Раэль.

Она улыбнулась ему.

Джелико прекратил собирать тарелки и вопросительно глянул на Раэль.

Она вежливо сказала:

– Я просто попыталась представить себе, как ты ведешь переговоры с каким-нибудь пиратом.

– Вряд ли такое случится. Я это оставлю Яну.

Он усмехнулся, наклонился вперед, подтянувшись на переборке, и слегка толкнул клетку, где сидел голубой хубат Квикс.

Клетка качнулась; причудливое создание, похожее на помесь жабы с попугаем, уцепилось за жердочку всеми шестью когтистыми лапами и довольно заверещало. Специально подпружиненная клетка теперь будет качаться часами, к радости Квикса.

– Время менять вахту. – Джелико кивнул в сторону рубки.

Капитан, Раэль и остальные члены команды установили для себя восьмичасовые смены; между сменами полагалось отдыхать, но каждый тратил свободное время на «вот еще одну, последнюю работу».

Джелико пришлось силой загнать Стина Вилкокса в его каюту после того, как тот сутки бодрствовал после долгой вахты, когда они выходили из гипера, сцепляли корабли и отправляли «Королеву» на задание.

Сейчас в рубке сидел Тан Я, но и он слишком много времени провел без отдыха. Корабль был на автопилоте, но связь – пока они не узнают, кто там еще на орбите, – нуждалась в постоянном внимании.

Мысли Джелико и Раэль шли параллельно. Он сказал:

– Ты уже две смены подряд на ногах. Отдохнуть собираешься?

– Те же две смены, которые работаешь ты, – улыбнувшись, ответила Раэль. – Я не устала. И у меня много возни по корреляции свежих данных. Мы сможем выйти на связь с «Королевой» часов через шесть, да? А мне надо подготовить кое-какие данные для Тау. В следующую смену устрою себе отдых.

А это значит, что они смогут побыть вместе. Джелико бросил ей короткую улыбку, потом собрал тарелки и выплыл из каюты.

Раэль последовала за ним, намереваясь узнать, не принял ли Тан Я каких-нибудь новых сигналов, а затем отправиться в лабораторию и зарыться в горы собранной приборами статистики.

Все еще держа в руке «грушу» джакека, она другой рукой толкала себя вслед за капитаном, двигавшимся со скоростью прирожденного спортсмена.

Тан Я встретил их с видимым облегчением, хотя ничего не сказал. Они все уже слишком долго были без отдыха, поскольку спешили освоить незнакомый корабль. Никто не выразил несогласия с капитаном, когда тот разделил экипаж не поровну: восемь послал на планету и всего шесть оставил на «Звезде». Им надо добыть столько руды, чтобы окупить рейс, а с этим и ввосьмером управиться нелегко.

– Есть новости? – спросила Раэль у связиста.

– Ничего, – ответил тот, потягиваясь и вылезая из кресла. – Так что я целую вахту провел, играя с этим компьютером.

– И? – спросил Джелико.

Марсианин пожал широкими плечами:

– Думаю, теперь знаю о нем столько, сколько хотел знать. – Он наклонился и длинной рукой оттолкнулся от пульта связи. – Теперь я чего-нибудь съем – и в койку. В таком порядке.

– Хорошо. Я приму вахту.

Джелико проплыл над ним, готовясь опуститься в кресло и пристегнуться. Его глаза уже осматривали показания датчиков. Раэль глядела на него, любуясь скоростью, с которой он оценивает ситуацию, и увидела, как он нахмурился.

Раэль встревоженно перевела взгляд на консоль связи.

– Что такое? – Тан Я дернулся обратно к креслу и уцепился одной рукой, а другой застучал по клавишам.

По экрану замелькали данные – слишком быстро, чтобы она успела их понять, но Я сделал это без труда.

– Неизвестные – сигнал, отраженный от луны.

Джелико коротко кивнул:

– Так что мы не знаем, где они…

– Но они догадываются, где мы.

Джелико переглянулся с Раэль, потом сказал:

– Включи их.

Тан Я застучал по консоли, и на экране появились голова и плечи женщины. Она была примерно возраста Джелико, с грубыми чертами морщинистого лица.

Раэль молча смотрела. По экрану побежали зигзаги.

– Убери помехи, – буркнул Джелико.

– Это не помехи, – ответил Тан Я, трудясь над клавиатурой. Загорелись другие экраны, некоторые в несколько окон. Сканеры, поняла Раэль. Ищут другой корабль.

Пока они смотрели, лицо женщины разбилось, потом собралось снова. Неустойчивость изображения была вызвана слабостью сигнала. По лицам связиста и капитана Раэль поняла, что они тоже так решили.

– Умик Лим, связист торгового корабля «Золотой парус» с Оваэло-три. Второй наш корабль – «Бегущая по ветру», тоже оваэльский.

Женщина говорила на торговом наречии с сильным акцентом. Раэль нахмурилась, думая, что же ее беспокоит. Система Оваэло? Джелико ввел в компьютер несколько слов, и тот выдал затребованную информацию.

Раэль быстро ее прочла, пока Тан Я отвечал от имени «Полярной звезды». Оваэло III оказался океанской планетой, похожей на Геспериду IV, но с гораздо лучшим климатом. И сила тяжести на планете была тоже 0,85 от терранской.

– …Не ответили на наш первый запрос, – говорил Тан Я.

Взгляд женщины метнулся от Тана Я к Джелико и обратно, потом она посмотрела вниз – на данные, аналогичные тем, которые шли на экране «Звезды», – и сказала:

– Мы боялись, что вы разбойники, и потому хранили молчание.

«А что заставило вас передумать?» – спросила про себя Раэль, радуясь, что находится вне поля зрения камеры, – и тут она поняла, что ее беспокоило. Она знала, что показывает передатчик «Звезды»: связиста, конечно, и капитана, а если кто-нибудь пошевелится в кресле, будет видна хотя бы часть плеча, рука, фрагмент приборной панели. А за женщиной была только ровная поверхность, по которой трудно о чем-либо судить: то ли она сидит в пустой каюте, то ли прямо за ее спиной стоит какая-то ширма. Больше ничего не видно: ни экипажа, ни приборов.

– У нас имеется беда, – говорила Умик Лим. – Пытаемся связаться с нашей группой высадки. Миновал срок возвращения. Слишком сильные электромагнитные поля, наша аппаратура не проходит.

Рука Тана Я еле шевельнулась, Джелико глянул на экран, но не увидел там подтверждающих данных. Был виден только один корабль. Где же другой?

– Когда вы входили в систему, мы видели два корабля, – говорила Умик Лим. – Ваш второй?

– Наш второй корабль, «Королева Солнца», на планете, занимается разведкой месторождений, – ответил Тан Я. – Мы должным образом уполномочены на эксплуатацию ресурсов планеты; наш контракт зарегистрирован в Саду Гармоничного Обмена согласно договору, а также в Управлении вольной торговли.

– Когда мы сюда приходили, здесь не было никого. Никто не заявлял претензий. Свободная планета для разведки.

– Планета большая, – в первый раз заговорил Джелико. – Когда подберете свою группу высадки, можете увозить все, что вы добыли, если покидаете систему.