Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета Риордан Рик
Наконец, когда небо уже стало темнеть, мы выбрались на вершину скалы. С такой высоты тело великанши, оставшееся лежать в ущелье, казалось почти нормального человеческого размера. Река поблёскивала в тусклом свете. Если лагерь Тора и оставался внизу, я его не разглядел. Впереди же расстилался ётунхеймский пейзаж, похожий на снимок под электронным микроскопом: гигантские зазубренные пики, хрустальные утёсы, лощины, заполненные овальными облаками-бациллами.
Хорошая новость: отсюда был виден великанский замок. За пропастью в милю шириной прямо в горе светились красным светом окна. Башни торчали над замком, словно их не воздвигли нормальным образом, а вылепили по-гномьи.
Плохая новость: я ведь уже говорил про пропасть в милю шириной? Так вот, скала, на которую мы взобрались, оказалась лишь узким плато, а за ним открывалась ещё одна пропасть, и обрыв там был таким же глубоким и отвесным, как тот, что мы преодолели.
Поскольку на восхождение у нас ушёл целый день, я прикинул, что месяцев за шесть мы до замка точно доберёмся. Вот только уже вечер понедельника, а в среду теоретически должен появиться остров Волка.
– Давайте заночуем здесь, – предложил Блитцен. – Может, утром сумеем разглядеть, как лучше переправиться через этот провал.
И хотя время поджимало, спорить никто не стал. Мы все так вымотались, что просто рухнули, где стояли.
Как это часто бывает, на свежую голову поутру оказалось, что всё куда хуже, чем виделось вечером.
В крепость Гейррёда не вело ни лестниц, ни удобных канатных дорог, даже прямого авиасообщения и то не было. Я чуть не огрёб топором в лицо, предложив Самире превратиться, к примеру, в гигантскую сумчатую летягу и перенести нас через пропасть. К счастью, вмешался Хэртстоун, просигнализировав: «Идея».
Он достал из мешочка руну.
– «Эм», – сказал я.
Он покачал головой и по буквам показал название руны: «Э-В-А-З».
– Точно, – кивнул я. – Если б она называлась «Эм», это было бы слишком просто.
Сэм взяла плашку с его ладони:
– А я её знаю. Она символизирует лошадь, да? Вот этот изгиб – как бы седло.
Я прищурился и присмотрелся к руне внимательнее. Дул такой холодный и сильный ветер, что включить воображение никак не удавалось: сколько я ни смотрел – упорно видел просто букву «М».
– И чем она нам поможет? – спросил я.
Хэртстоун показал: «Означает «лошадь», «перемещение». Возможно, способ попасть туда», – и он махнул рукой в сторону крепости.
Блитцен подёргал себя за бороду:
– Судя по всему, это мощная магия. Ты уже пробовал?
Хэртстоун покачал головой: «Не волнуйся. Справлюсь».
– Я и не сомневаюсь, что справишься. Но ты уже несколько раз истощал свои силы до предела.
«Всё будет нормально», – упрямо показал Хэрт.
– По-моему, у нас нет выбора – раз уж никто не готов отрастить крылья и перенести нас через пропасть, – сказал я.
– Ты у меня сейчас сам с этой горы полетишь, – пригрозила Самира.
– Ладно, – решил Блитцен. – Давайте попробуем. То есть руну попробуем, а не спустить Магнуса с горы. Может, Хэрт сумеет призвать для нас вертолёт.
– Вертолёт Гейррёд услышит издалека, – возразил я. – Чего доброго, ещё начнёт кидаться камнями – тут нам и крышка.
– Ладно, – уступил Блитцен. – Тогда вертолёт-стелс. Давай, Хэрт, за дело.
Сэм вернула ему каменную плашку. Хэрт стал водить над руной ладонью, шевеля губами, словно пытался представить, как могут звучать слоги.
Плашка рассыпалась в пыль. Эльф ошеломлённо уставился на серый порошок, струящийся у него между пальцев.
– Как я понимаю, это не то, что было задумано? – уточнил я.
– Ребята. – Голос Самиры прозвучал так тихо, что я едва расслышал его сквозь вой ветра. Она указывала куда-то вверх.
Там, в небе, сквозь облака к нам мчался огромный силуэт. Мчался с такой скоростью, что я даже не понял, что это, пока он не очутился прямо над нами. Это был конь вдвое больше обычной лошади. Его серая шкура переливалась, как жидкая сталь, белая грива развевалась на ветру, чёрные глаза блестели.
Крыльев у жеребца не было, но он скакал по воздуху так, будто под ним был покатый склон. И только когда он приземлился рядом с нами, я разглядел, что у него не четыре, а пять, шесть, семь… восемь ног! Там, где у нормальных лошадей одна – у него две: прямо как сдвоенные колёса у пикапов-вездеходов.
Я повернулся к Хэртстоуну:
– Да, чувак, когда ты призываешь лошадь, ты на мелочи не размениваешься.
Хэрт польщённо ухмыльнулся, закатил глаза и повалился ничком. Я еле успел подхватить его и осторожно уложить на землю. Блитцен и Сэм тем временем осторожно подбирались к коню.
– Эт-т-т… этого не может быть, – заикаясь, проговорил Блитцен.
– Какой-то потомок Слейпнира? – предположила Самира. – Боги, как он хорош!
Конь ткнулся носом ей в ладонь, явно обрадовавшись похвале.
Я тоже решился подойти поближе. У коня были потрясающие умные глазищи и горделивая стать. И ещё он одним своим видом вкладывал новый смысл в понятие «лошадиная сила». Он прямо-таки лучился мощью.
– Кто-нибудь, познакомьте нас, – попросил я.
Сэм тряхнула головой, отбрасывая мечтательную задумчивость.
– Я… я не знаю, что это за конь, – призналась она. – Он похож на Слейпнира, но это не может быть Слейпнир – тот является только по зову Одина. Думаю, это один из жеребят Слейпнира.
– Он потрясающий. – Я протянул руку, и конь ласково коснулся губами моих пальцев. – И настроен, похоже, дружелюбно. А на его спине явно хватит места для всех нас. Эй, приятель, ты не против перенести нас всех через эту пропасть?
Конь заржал, будто говоря: «Да я же за этим и прискакал!»
– Эти его восемь ног выглядят… – я хотел сказать «жутковато», но передумал, – обалденно. Но почему их восемь?
Блитцен с опаской покосился на Самиру:
– Слейпнир был отпрыском Локи. А дети Локи часто бывают… со странностями.
Я улыбнулся:
– Так этот конь – твой племянник, Сэм?
Она свирепо уставилась на меня:
– Давай не будем развивать эту тему.
– Но как твой отец сумел стать отцом коня?
Блитцен кашлянул:
– Ну, вообще-то, Локи – мать Слейпнира.
– Что?!
– Последний раз говорю: закрыли тему! – сказала Самира.
Я решил отложить этот вопрос на будущее:
– Ладно, мистер Конь, раз мы не знаем твоего имени, я буду звать тебя Стенли, потому что ты вылитый Стенли. Не против?
Конь вроде как пожал плечами, и я решил считать это согласием.
Закинув Хэртстоуна на спину коню как мешок с эльфийской картошкой, мы забрались туда сами, благо спина была достаточно длинная.
– Стенли, нам нужно попасть во-он в тот замок, к какому-нибудь неохраняемому входу, – сказал я. – Справишься?
Конь заржал. Я понял это как совет держаться крепче.
Только вот за что держаться, если на нём ни седла, ни упряжи? Пока я раздумывал над этим, конь ударил скалу передними четырьмя копытами, спрыгнул с утёса и камнем полетел вниз.
И мы все умерли.
Глава 53. Учимся убивать великанов вежливо
ШУЧУ. На этот раз нам только показалось, что мы, считай, покойники.
Должно быть, коню нравилось свободное падение. Мне – нет. Я обхватил его за шею и орал благим матом (что не особенно способствовало скрытности нашего полёта). Блитцен держался за меня, а Сэм, сидящая последней, каким-то образом умудрялась не свалиться сама и удерживать Хэртстоуна.
Мне казалось, что мы падаем в пропасть уже несколько часов, хотя на самом деле прошла, наверное, от силы пара секунд. За это время я успел придумать несколько куда более цветистых имён для Стенли. Наконец все его восемь ног пришли в движение, словно колёса локомотива. Мы выровнялись и стали набирать высоту.
Стенли пронёсся сквозь облако, зигзагом пролетел вдоль отвесного склона горы и приземлился на карнизе у окна на одном из верхних уровней крепости. Я слез с него, встал на трясущиеся ноги и помог друзьям спустить Хэртстоуна.
Высеченный в скале горизонтальный уступ был такой широкий, что мы все четверо плюс конь спокойно размещались в одном его углу и казались не больше мышей. Окно было незастеклённое (возможно, потому, что во всей Вселенной не набралось бы достаточно стекла), но умница Стенли высадил нас так, чтобы мы оказались за присобранной с одной стороны окна занавеской. Поэтому обитатели замка не смогли бы увидеть нас изнутри, даже если у них была привычка время от времени проверять, не завелись ли за окном мыши.
– Спасибо, приятель, – поблагодарил я Стенли. – Это было просто жуть. В смысле круть.
Стенли заржал, дружески куснул меня на прощанье – и вдруг исчез, оставив после себя облако пыли. Там, где он только что стоял, осталась лежать на каменном уступе руна «эваз».
– Похоже, я ему понравился, – сказал я.
Блитцен осел на камни рядом с Хэртстоуном и добавил:
– И-ик.
Одна Сэм, похоже, перенесла полёт без проблем. Более того, ей явно понравилось! Глаза её сверкали, с лица не сходила улыбка. Я понял, что она по-настоящему любит полёты – даже если это свободное падение верхом на восьминогом жеребце.
– Конечно, ты понравился Стенли, – сказала она, подбирая плашку с руной. – Лошадь – одно из священных животных Фрейра.
– Ха!
Я вспомнил свой опыт общения с конной полицией в бостонском Общественном саду. Мне всегда казалось, что полицейские лошади благоволят ко мне, даже если их наездники вели себя не так дружелюбно. Однажды, когда такой полицейский пристал ко мне с расспросами, его конь вдруг галопом устремился в сторону ближайшего дерева с достаточно низко расположенной веткой.
– Я всегда любил лошадей, – сказал я.
– Раньше при храмах Фрейра были собственные табуны, – сообщила Самира. – Никто не имел права ездить на этих лошадях без дозволения бога.
– Жаль, Стенли не спросил моего разрешения, прежде чем смыться, – усмехнулся я. – У нас нет никакого плана отхода, а Хэртстоун явно ещё не скоро сможет колдовать снова.
Эльф тем временем пришёл в себя. То есть как пришёл… Он сидел, прислонившись к Блитцену, и, тихо хихикая, делал руками бессмысленные знаки типа: «Бабочка. Чпок. Ура». Гном, обхватив живот, таращился в пустоту, словно обдумывал разные интересные способы умереть.
Мы с Сэм подкрались к окну и осторожно заглянули в комнату у края занавески. Оказалось, окно прорублено под самым потолком в комнате размером со стадион. Огонь в камине был прямо как пожар мировой революции. В комнату вела единственная дверь – огромная и деревянная. Посреди помещения, сидя за каменным столом, обедали две великанши, срезая куски мяса с туши, напомнившей мне зверя, которого мы ели в пиршественном зале Вальгаллы.
Великанши вроде были поменьше той, что осталась лежать в реке, хотя точно утверждать я бы не взялся. В Ётунхейме с масштабами вообще беда. У меня было такое ощущение, будто глазам постоянно приходится приспосабливаться к разным зеркалам в комнате смеха.
Сэм толкнула меня под локоть:
– Смотри! – Она показывала на клетку для птиц, подвешенную под потолком, как раз на нашем уровне. В клетке по подстилке из соломы уныло бродил вразвалочку белый лебедь. – Это валькирия, – сказала Сэм.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, и всё. Более того, я почти уверена, что это Гунилла.
Я содрогнулся:
– Как её сюда занесло?!
– Нас искала, должно быть. Валькирии отлично умеют выслеживать людей. Наверное, она появилась тут раньше нас, и… – Сэм сделала такой жест, будто поймала мошку на лету.
– И что… мы её тут и оставим?
– Чтобы её сожрали великаны? Нет, конечно.
– Но ведь она тебя подставила. Это из-за неё тебя исключили из валькирий.
– Но она по-прежнему мой капитан, – возразила Самира. – Кроме того… в общем, у неё были свои причины не доверять мне. Несколько столетий назад в Вальгаллу проник сын Локи.
– И они с Гуниллой влюбились друг в друга, – сказал я. – Я заподозрил что-то в этом духе, когда она показывала мне отель.
Сэм кивнула:
– Сын Локи предал её. Оказалось, что он шпионил для моего отца. Это разбило ей сердце. В общем, теперь ты понимаешь. Я не могу бросить её здесь.
– Ладно, – вздохнул я и снял с цепочки кулон.
Джек ожил и загудел:
– Ну наконец-то! Что я пропустил вчера?
– Очень много карабканья по скале, – ответил я. – Теперь перед нами ещё две великанши. Как ты насчёт влететь им в ноздри?
Джек, потянув меня за руку, высунул остриё из-за занавески.
– Эй, чувак, да мы же находимся на их окне! То есть формально мы пересекли порог их дома.
– И что?
– А то, что есть правила! Убить их в их же собственном доме без серьёзного повода было бы невежливо.
– Ладно, – кивнул я. – Мы не хотим убивать их невежливо.
– Послушай, сеньор, законы гостеприимства – это важный магический протокол. Без них может разгореться такой пожар…
В углу карниза застонал Блитцен:
– Меч дело говорит, малыш. И нет, он не шутит. Мы должны войти, воззвать к законам гостеприимства и предложить что-нибудь в обмен на то, что нам нужно. И уж если великаны попытаются нас убить – у нас появится право атаковать.
Хэртстоун икнул, усмехнулся и показал: «Стиральная машина».
Сэм покачала головой:
– Вы оба не в той форме, чтобы куда-то идти. Блитц, побудь тут и присмотри за Хэртстоуном. Мы с Магнусом разыщем молот Тора и освободим Гуниллу. А если что-то пойдёт не так, придётся вам думать, как нас выручить.
– Но… – Блитцен зажал себе рот и сдавленно рыгнул. – Ладно… договорились. И как вы собираетесь спуститься?
Сэм заглянула в окно вниз:
– По твоей волшебной верёвке. Когда окажемся на полу, подойдём к великаншам и представимся.
– Ужасный план, – сказал я. – Давай так и сделаем.
Глава 54. Почему не стоит использовать столовый нож как трамплин
КАК ВЫЯСНИЛОСЬ, СПУСТИТЬСЯ по верёвке на пол было самым простым в нашей затее.
Когда мы очутились внизу, меня охватили глубокие сомнения. Великанши были явно поменьше их мёртвой сестрицы, футов пятьдесят ростом, не выше. Если бы мне пришлось бороться врукопашную с любым из пальцев на их ногах, я легко вышел бы победителем. А вот против целых великанш мне бы вряд ли удалось выстоять.
– Чувствую себя Джеком, забравшимся по бобовому стеблю, – пробормотал я.
Сэм тихо рассмеялась:
– А откуда, по-твоему, произошла эта сказка? Так в народе сохранились разбавленные выдумкой рассказы людей, которых ненароком занесло в Ётунхейм.
– Супер.
Меч в моей руке прожужжал:
– Кроме того, ты не можешь быть Джеком. Джек – это я.
Железная логика, не поспоришь.
Мы пробирались по каменному полу через унылый пейзаж, состоящий из комков пыли, обронённых крошек еды и луж грязи.
От камина исходил такой жар, что от моей одежды валил пар, а волосы потрескивали. Потом в нос ударил запах великаньих тел – смесь глины и несвежего мяса, – такой мощный, что мне в нос будто меч вонзился.
Мы подошли к столу достаточно близко, чтобы можно было докричаться до обедающих, а великанши нас так и не заметили. Обе были в сандалиях, кожаных платьицах стодвадцатого размера и ожерельях в стиле семейки Флинстоунов – из полированных булыжников. Нечёсаные волосы у обеих были стянуты на затылке, серые лица беспощадно нарумянены, губы густо намазаны помадой. И хотя с нами не было нашего эксперта-стилиста Блитцена, я догадался, что девушки принарядились для вечеринки, хотя до вечера было ещё очень далеко.
– Готов? – спросила Самира.
Я был ни капельки не готов, но заорал:
– Эгей!
Великанши продолжали болтать, гремя по столу кружками и чавкая мясом.
Я попробовал ещё раз:
– ЙОУ!
Мегадамочки замерли и принялись внимательно оглядывать комнату. Наконец одна из них заметила нас. И расхохоталась так, что брызги медовухи и куски мяса полетели у неё изо рта во все стороны:
– Ещё человечки! Поверить не могу!
Вторая наклонилась к нам.
– Ещё одна валькирия! – уточнила она. – И… – тётенька принюхалась, – мальчишка-то эйнхерий! Отлично. Я как раз думала, что бы такого съесть на десерт.
– Мы взываем к законам гостеприимства! – завопил я.
Великанша справа скуксилась:
– Ну вот зачем тебе нужно было всё испортить?!
– Мы хотим договориться об обмене. – Я показал на птичью клетку, оставшуюся так высоко под потолком, что мне было видно только её ржавое дно, маячившее там как луна. – Мы поможем вам, а вы отпустите на свободу этого лебедя. А кроме того… ну, если вдруг у вас тут случайно завалялось какое-нибудь краденое оружие… молот, к примеру, и что-то вроде…
– Ловко, – шепнула Самира.
Великанши переглянулись с таким видом, будто едва сдерживались, чтобы не расхохотаться. Похоже, обе здорово нагрузились мёдом.
– Ладно, – сказала одна. – Я Гьялп, а это моя сестра Грейп. Будьте нашими гостями до тех пор, пока не выполните условия по сделке. Как вас зовут?
– Я Магнус, сын Натали, а это…
– Самира, дочь Айши, – представилась Сэм.
– Добро пожаловать в дом нашего отца, Гейррёда, – сказала Гьялп. – Но я что-то плохо вас слышу оттуда. Не против, если я дам вам стул?
– Э… ну ладно, – кивнул я.
Её сестра Грейп подхватила нас как кукол и поставила на стул. Сиденье у него было размером с комнату. И даже тогда от моей макушки до столешницы оставалось добрых футов пять.
– Нет, – сказала Грейп, – всё равно слишком низко. Можно, я приподниму ваш стул?
– Магнус… – предостерегающим тоном начала Самира, но я уже зачем-то выпалил:
– Конечно.
И Грейп с радостным воплем вскинула наш стул над головой. Если бы не спинка, нас с Самирой размазало бы по потолку. А так мы уцелели – только не устояли на ногах, и вдобавок нас присыпало штукатуркой.
Грейп поставила стул на пол. У меня ещё пару секунд глазные яблоки тряслись, как холодец. Наконец зрение прояснилось, и я увидел нависшие над нами хмурые лица.
– Не вышло, – не скрывая разочарования, констатировала Грейп.
– Ну, разумеется, не вышло, – огрызнулась Гьялп. – Вечно ты всё неправильно делаешь. Говорила же тебе: нужно использовать сиденье без спинки – табурет, например. И хорошо бы натыкать таких шипов в потолок…
– Вы пытались нас убить! – крикнул я. – Разве так положено обходиться с гостями?!
– Убить вас? – Гьялп изобразила оскорблённую невинность. – Гнусный поклёп! Моя сестра лишь сделала то, о чём вы сами попросили. Она ведь спросила, можно ли ей приподнять ваш стул.
– Ты сама только что сказала, что это была уловка.
– Да ну? – Гьялп заморгала. Её жирно накрашенные ресницы вблизи напоминали колья на полосе препятствий для забегов по грязи. – Что-то не припомню такого.
Я посмотрел на Меч Лета, который по-прежнему сжимал в руке:
– Джек, разве они не нарушили законы гостеприимства? Мне кажется, попытка убийства определённо выходит за рамки вежливости.
– Чтобы закон считался нарушенным, они должны сами признать, что хотели вас убить, – сказал Джек. – А они говорят, что всё вышло случайно.
Великанши выпрямились.
– Говорящий меч? – спросила Гьялп. – А вот это уже интересно.
– Точно не хотите, чтобы я ещё разок приподняла ваш стул? – с надеждой предложила Грейп. – Я могу сбегать на кухню за табуреткой – только скажите.
– Почтенные хозяйки, – проговорила Сэм дрожащим голосом, – будьте добры, бережно и аккуратно поставьте нас на стол, чтобы мы могли договориться с вами о сделке.
Грейп недовольно крякнула, но выполнила просьбу Сэм в точности. Великанша поставила нас на стол рядом со своими ножом и вилкой. Приборы были размером с меня, а её кружка сгодилась бы в качестве водонапорной башни для небольшого городка. Оставалось только надеяться, что эту кружку не зовут Оппаньки.
– Итак… – Грейп откинулась на спинку стула, – вы хотите, чтобы мы отпустили этого лебедя? Тогда вам придётся подождать, пока вернётся наш отец, и обсудить условия с ним. Это он поймал лебедя, ему и решать.
– Лебедь, конечно, на самом деле валькирия, – добавила Гьялп. – Влетела к нам в окно вчера, а показывать свой истинный облик не хочет. Думает, сможет обмануть нас, прикидываясь лебедем, но папочка умный, его не проведёшь.
– Чёрт, – сказал я. – Ну, мы сделали всё что могли.
– Магнус, – с упрёком сказала Самира. А потом обратилась к великаншам: – Почтенные хозяйки, не могли бы вы не есть этого лебедя до тех пор, пока мы не обсудим её судьбу с Гейррёдом?
Гьялп пожала плечами:
– Говорю же, он её поймал, ему и решать. Может, он и согласится отпустить её в обмен на вас, не знаю. Но что-то остренькое для сегодняшней похлёбки нам точно необходимо.
– Чтоб я сдох, – вырвалось у меня.
– Это просто образное выражение! – поспешно добавила Самира. – Мой друг никоим образом не давал вам разрешения убить его.
– Спасибо за уточнение, – сказал я.
Самира посмотрела на меня с выражением: «Ну что ты за идиот!» Я уже к такому привык.
Гьялп скрестила руки на груди, превратив свои возвышенности в столовую гору.
– Ты говорил, что вы хотите также заполучить какое-то украденное оружие?
– Да, – кивнул я. – Такое, знаете, громовнического толка. Хотя, конечно, никакой бог грома никакого оружия в последнее время не терял.
Грейп мерзко захихикала:
– О, у нас есть кое-что такое! Кое-что, принадлежавшее самому Тору!
Поскольку Тора с нами не было, чтобы изобретательно выругаться, Самира сделала это за него, пробормотав несколько выражений, которые вряд ли одобрили бы её бабушка и дедушка.
– Это всё просто образные выражения! – тут же добавил я. – Моя подруга никоим образом не просила вас проделывать… все эти непочтительные и зрелищные действия. Согласны ли вы отдать нам этот м… многострадальный предмет в обмен на что-то с нашей стороны?
– Конечно! – усмехнулась Гьялп. – На самом деле нам прямо не терпится заключить сделку, потому что мы с сестрой торопимся на свидание…
– С двумя горячими инеистыми близнецами, – вставила Грейп.
– …так что предлагаем честный обмен, – продолжала Гьялп. – Мы вам – оружие Тора, а вы нам – этот прелестный говорящий меч. И мы отпустим этого лебедя – уверена, папочка возражать не станет – в обмен на ваши тушки. Отличная сделка, лучше не придумаешь.
– Нам она не подходит, – прорычала Самира.
– Ну, тогда можете отказаться, – пожала плечами Грейп. – Нам-то всё равно.
Джек обиженно загудел, мерцая рунами:
– Магнус, ты же никогда не отдашь меня, правда? Мы ведь друзья! Ты не такой, как твой отец, который променял меня, как только увидел кое-что позаманчивее…
Я вспомнил, как Локи предлагал отдать меч дяде Рэндольфу. Тогда я ещё раздумывал, не согласиться ли, а вот сейчас на обмен с великаншами ни за что бы не пошёл. И не только потому, что это означало самому отправиться в суп вместе с Самирой. Джек уже дважды спас нам жизнь. Мне нравился этот меч, даже несмотря на его привычку звать меня «сеньор».
Тут мне пришла в голову другая идея. Тоже не блеск, конечно, но всё же лучше того, что предлагали великанши.
– Джек, – сказал я, – чисто теоретически: если бы я рассказал этим дамам, как мы убили их сестру, я бы не нарушил этим правила поведения в гостях?
Читать бесплатно другие книги:
