Смертельные воспоминания Марсонс Анжела
Нельзя сказать, что ему не нравились быстрые и броские машины. Он легко мог представить себя в кабине «Ламборгини» или «Астон Мартина». И эту мечту вполне можно было осуществить, если бы он готов был отдать свою месячную зарплату за месяц аренды. Но даже не это останавливало его. Ему не нужна была машина, о которой надо было бы все время волноваться. Ему не нужна была машина, которую нельзя было просто оставить на улице из боязни, что она станет добычей вандалов. А его авто прекрасно доставляло его туда, куда нужно, и кроме самого Пенна никто не обращал на него внимания.
Пенн сразу же заметил, что криминалисты убрали свой кордон, но сейчас его интересовало не это. Он был уверен, что обо всех находках будет немедленно доложено боссу.
Сержант поднялся на четвертый этаж, где сейчас лента перекрывала только проход к квартире, в которой нашли Эми и Марка.
Охранял ее один-единственный полицейский.
По дороге Пенн кивнул ему, направляясь к двери в соседнюю квартиру.
– Только зря потеряешь время, приятель, – заметил полицейский и постучал себя пальцем по лбу. – Старуха, должно быть, совсем чокнулась…
Заскрипев зубами, Пенн постучал в дверь, радуясь, что смог воочию увидеть результаты подготовки постовых в области толерантности.
– Спорю на десятку, что она назовет тебя Стивом. У нее все Стивы, – негромко добавил постовой.
– И кто такой этот Стив? – уточнил Пенн.
– А никакого Стива в природе не существует, – пожал плечами полицейский, когда дверь стала медленно открываться.
Ее открыла опирающаяся на ходунки дама, которой было сильно за семьдесят или даже ближе к восьмидесяти.
Покрытое морщинами лицо расплылось в улыбке.
– Стив, заходи, – сказала она голосом, хриплым от многолетнего курения.
Закрывая за собой дверь, Пенн услышал за спиной хихиканье полицейского.
– Ну, как вы тут? – спросил сержант, медленно двигаясь вслед за дамой по холлу. Ее ходунки издавали странный клацающий звук. Женщина остановилась перед креслом с «ушами», сиденье которого было приподнято с помощью многочисленных разномастных подушек. Опираясь на ходунки, дама опустилась в кресло.
– Со мной все в порядке, Стив, – дама протянула руку к пачке «Парк Драйв». Мать Пенна много лет курила именно эту марку. – Ты принес купон?
– Через минуту, – ответил Пенн приятным голосом, не имея ни малейшего представления, о чем идет речь.
– В соседней квартире творится черт знает что, – заметил он, кивнув на стену.
– Честно говоря, они меня мало волнуют, – фыркнула старуха. – Он выпендривается, потому что работает в «Блюберд», а она вот уже много лет в «Джонтиз». – Тут она заговорщицки наклонилась вперед. – Честно говоря, она там просто застряла.
Сержант не знал, что такое «Джонтиз», а вот фабрика «Блюберд» закрылась в 1998 году.
– Он обычно приносил мне ириски, а теперь больше не приносит, вымогатель чертов.
Пенн постарался спрятать улыбку. Старуха оказалась с характером.
– И если он думает, что я буду давать ему мои товарные талоны, то он глубоко ошибается.
– Я бы на вашем месте собирал их сам, – согласился с ней Пенн, и в этот момент на кухне раздался звонок.
– Это готов мой маффин, – сказала дама, пытаясь встать.
– Позвольте мне, – остановил ее Пенн.
– Ты милый мальчик, Стив, и не забудь про купон.
– Ладно, – сержант вышел в холл.
Заглянув на кухню, он убедился, что она действительно хотела приготовить маффин. И для этого поставила таймер. Вот только сам маффин она положила вверх ногами на вытяжку.
Он взял его, сдул с него пыль и поставил в гриль, включив медленный нагрев. Его беспокоила эта женщина, живущая в подобном окружении и явно страдающая от деменции.
Теперь он хорошо понимал, почему ее решили оставить в покое и не опрашивать по поводу произошедшего в соседней квартире. Сам же он не спешил уйти.
– Еще не совсем готов, – сообщил Пенн, возвращаясь на свое место на софе.
– А его ты принес? – женщина смотрела на его руки. – Я про купон.
– Черт, – Пенн хлопнул себя ладонью по лбу. – Я забыл его в машине.
– И как же я выиграю, если он в машине?
Ну конечно, речь идет о футбольном купоне. Она решила, что он их распространитель.
– Я принесу через минуту и помогу вам его заполнить.
Женщина радостно улыбнулась, и Пенн улыбнулся ей в ответ.
Когда Джаспер был маленьким, у него были проблемы с коммуникацией и Пенн научился просто давать ему выговориться. И тогда поток, казалось бы, не связанных между собою слов превращался во что-то целое.
Опустив глаза вниз, сержант взглянул на ходунки и понял, что было причиной этого клацанья при ходьбе.
Он наклонился вперед, поднял ходунки, снял резиновую нашлепку, протер ее и опять надел. То же самое вечно происходило с ходунками его Ма.
– Вот так, – Пенн посмотрел в полные подозрения глаза. И понял, что произошло. Женщина вернулась в настоящее.
– Вы кто? – вскрикнула она.
– Я пришел по поводу произошедшего в соседней квартире, – объяснил сержант, вытирая ладонь о куртку.
– Так вы тоже из Жилищной ассоциации? – прищурилась старуха.
Глава 58
– Принести вам что-нибудь из буфета? – спросила Элисон, вставая.
Стейси покачала головой.
– Каждый день именно в это время у меня понижается сахар, – объяснила Элисон, вновь усаживаясь. – Хотя, может быть, с меня уже достаточно…
В ответ Стейси пробормотала что-то нечленораздельное. Если женщина ждет комплиментов по поводу ее фигуры, то от нее она их не дождется, особенно после того, как сама констебль сегодня утром с трудом застегнула на себе брюки 14-го размера[32]. Черт возьми, она любит поесть, но не умрет от того, что будет время от времени посещать спортзал.
– Ну что, вы вчера вечером почитали про своего босса?
– Элисон, я пытаюсь работать, – ответила Стейси, не поднимая головы. Во-первых, потому, что не хотела, чтобы профайлер по глазам увидела, что она врет, и, во-вторых, потому, что она не была уверена в причинах, по которым женщина пыталась завести с ней беседу.
Сейчас ее гораздо больше интересовал сын Билла и Хелен Фелпс. Ведь где-то там бродит молодой человек, которому надо сообщить о том, что случилось с его родителями.
– Нет ничего плохого в том, что вы пытаетесь все о ней узнать, – продолжила психолог. – В конце концов, это касается текущего расследования.
– М-м-м… – промычала констебль, почти не слушая ее.
– Я хочу сказать, что на нее не могло не повлиять то, что она увидела в квартире. Это ведь была точная реконструкция одного из самых психотравматических событий в ее жизни. Я говорю обо всех деталях, о том, что сама квартира находилась всего на несколько этажей ниже… О батарее, наручниках и клочке упаковки.
Стейси подняла глаза. Теперь она готова была слушать, а Элисон вдруг наклонила голову и стала что-то писать.
Ну да, она ведь совсем забыла о клочке упаковки в горле Марка Джонсона.
Как такое могло случиться?
Она ведь прочитала все, что было написано о том происшествии, и все-таки забыла про клочок.
Как будто почувствовав, что констебль смотрит на нее, Элисон подняла голову.
– Простите, я что-то такое сказала? – спросила она.
Стейси перевела взгляд на экран компьютера и открыла новую поисковую строку.
– Да, Элисон. Именно.
Глава 59
– Брайант, со мной все в порядке, – в двадцатый раз сказала Ким, беря мятную таблетку из предложенной пачки. – Наверное, съела что-то не то, – продолжила она, объясняя, почему только что в туалете выблевала все содержимое своего желудка.
– Ну да, как же, – сказал он, тоже засунув конфетку себе в рот.
И направился к автоматическим дверям, на что Ким никак не прореагировала.
– Ты готова вернуться? – спросил он.
Готова ли она вернуться и наблюдать за тем, как Китс мучает эти обгоревшие, почерневшие тела, чтобы найти ответы на вопросы, которые помогут ей вычислить мерзавца, виновного в трагедии? Сможет ли она смотреть, как человек делает свою работу, и не представлять себе Эрику и Кита на месте этих безликих личностей?
– Ты возвращайся, – покачала головой инспектор, – а я навещу Рубика.
Мгновение поколебавшись, Брайант нажал на кнопку на двери морга.
Ким дошла до конца коридора и, легонько постучав в дверь, вошла. Комната оказалась четко разделенной на три части. Справа располагались остатки куба, перед которыми на коленях стояла доктор Эй. Со спины ее «мартенсы» комично торчали из-под белого халата.
В руках она держала пульт управления эндоскопической камерой из тех, что используют для неинвазивных операций. Сам объектив был засунут в глубь куба, а на экране мелькали разные картинки. Ким не могла не улыбнуться, вспомнив, какие подходы и инструменты собирались использовать Митч и Китс. И вместо всего этого доктор Эй приспособила оборудование, предназначенное для исследования человека. С ним она проникла в глубь куба, чтобы исследовать и понять его прежде, чем пытаться разделить плоть и неодушевленную массу.
С правой стороны лежала белоснежная простыня, на которой были выложены извлеченные куски металла. В углу, который был ближе всего к Ким, стояла большая пластмассовая ванна, рядом с которой лежала куча мешков для улик и стоял детектор металла, прислоненный к стене. Инспектор догадалась, что его используют для обнаружения мельчайших частиц металла в извлеченных кусочках плоти, прежде чем последние будут переданы в соседнее помещение Китсу.
– Вот видишь, Митчелл, я же говорила, что инспектор про нас не забудет, – сказала доктор Эй, прищуриваясь и выключая камеру.
– Я была немного занята, док, – объяснила Ким, глядя ей прямо в глаза.
Митч издали кивнул ей и вернулся к своему планшету.
– А вы многого достигли, доктор Эй, – заметила Ким, вспоминая, каким куб был в самом начале.
– Гм-гм, – подал голос Митч.
– И ты тоже, – поправилась Ким, подходя к доктору.
– Пока мы смогли вытащить полторы ноги, почти все фрагменты рук, одну кисть и две стопы. Из центральной части пока ничего, – доктор указала на свой живот. – Мы раскладываем извлеченные части на носилках в чулане. – С этими словами она кивнула в сторону двери.
Ким догадалась, что женщина имеет в виду помещение, в котором трупы в ящиках-холодильниках занимали все стены от пола до потолка.
– Отобранный биоматериал мы сразу направляем в лабораторию, и если он был женат, то не носил кольца.
Ким молча ждала продолжения.
– В чем дело? – набросилась на нее доктор Эй. – Мне нечего больше вам сказать.
– Вы что, шутите? – не выдержала Ким. Они работают вот уже тридцать шесть часов и так ничего и не наработали? Хотя об этом можно было бы догадаться, посмотрев на все еще торчащую из куба руку.
– Мне кажется, инспектор, с вашим чувством юмора явно что-то случилось. Наша жертва – мужчина в возрасте от сорока пяти до шестидесяти лет. Рост между пятью футами и пятью дюймами и пятью футами и восемью дюймами[33]. Вес – около семнадцати стоунов[34]. В детстве он дважды ломал себе кости. Правую руку и левую ногу, но не одновременно. Все данные о весе и размерах приблизительны…
– Доктор Эй, я вас люблю, – сказала Ким, доставая телефон.
– И вы не одна такая, – женщина откинула за спину свой конский хвостик.
– А вы можете послать…
– Все уже отправлено вам и членам вашей команды десять минут назад, – ответила женщина, возвращаясь к кубу.
– Спасибо, док, – поблагодарила ее инспектор. С этой информацией они смогут создать портрет жертвы.
– Ну что, такое трудно переплюнуть? – спросила Ким, подходя к Митчу.
– Ага. Боюсь, что не смогу сообщить ничего столь же захватывающего и волнующего, – с этими словами Митч занес очередную цифру в таблицу.
Клим заглянула в листок. Он весь был покрыт цифрами, стрелками и математическими знаками.
– Очень интересно, – заметила инспектор, ничего не поняв.
– Может быть, это будет понятнее, – Митч извлек еще один лист бумаги. Размером А3.
На нем инспектор увидела контуры разного цвета, каждому из которых был присвоен соответствующий номер.
– Красные контуры – это извлеченные части тела. Синие – части машины.
– Хорошо, – согласилась Ким, поверив ему на слово. На контурах, обозначающих части тела, стояли только номера, так что она не могла понять, что есть что.
– В лаборатории надо будет загрузить все эти данные в компьютерный симулятор, но уже сейчас я могу сказать, что жертва была заперта в багажнике автомобиля.
– Митч…
– Знаю. Ты тоже меня любишь, – улыбнулся эксперт.
– Но только не так сильно, как дока, – заметила инспектор. – Хотя на открытку к Рождеству ты можешь смело рассчитывать.
– Ну, это…
Митч замолчал, услышав звонок ее телефона.
– Стейс, ты получила письмо от дока? – спросила Ким в трубку.
– Да, босс, посмотрю сразу же, как закончу кое-что. Надо проговорить с вами пару вещей. Я продолжаю поиски родственников наших Фелпсов, но тут возникло еще кое-что.
– Продолжай, – сказала Ким, выходя в коридор.
– Я про фрагмент упаковки в горле у Марка Джонсона. Дважды перелопатила все газеты, но не нашла никаких упоминаний о нем.
– Поверь мне, это очень важно, – негромко сказала Ким.
– Так и я о том же, – настаивала констебль.
– Стейс, ты же не…
– Если этого не было в газетах, то откуда он мог об этом узнать?
Твою ж мать… Ким поняла, что имеет в виду Стейси. Где еще может храниться информация о ее детстве?
Заканчивая разговор, Ким уже знала, куда направится прямо из больницы.
Глава 60
В душном офисе муниципального совета Пенн ждал уже двадцать минут, пока освободится одна из двух женщин за стойкой.
Блондинка, которая успевала обслужить двух человек, пока ее коллега управлялась с одним, время от времени бросала на него взгляды из категории «теперь уже совсем скоро».
Он наблюдал, как люди платят за квартиру, сообщают о проблемах с трубами, жалуются на соседей, а одна из женщин обратилась за деньгами – ей срочно надо было купить бумажные полотенца. Блондинка достала пару фунтов из собственной сумочки и вручила ей.
– Прошу прощения, что вам пришлось ждать, – сказала она, когда наконец подошла очередь сержанта.
– Никаких проблем. Я хотел бы поговорить о жилье в Холлитри.
– В Холлитри? – с удивлением переспросила блондинка. Очевидно, не так много людей интересовалось переездом именно в этот микрорайон.
Пенн покачал головой и предъявил свое удостоверение.
– Я хотел бы поговорить о квартире, в которой были…
– Я знаю, о чем вы, – понизив голос, женщина посмотрела ему за спину, где уже собиралась очередь. Создавалось впечатление, что у ее коллеги была только одна скорость и при этом не самая высокая.
– Она ведь принадлежит вам, не так ли? – спросил Пенн.
– Что вы имеете в виду?
– То, что она не принадлежит Жилищной ассоциации.
Пенн знал, что большинство муниципалитетов продавали жилье Жилищным ассоциациям, чтобы получить деньги для новых проектов, – это продолжалось до тех пор, пока через какое-то время не выяснялось, что у них вообще не осталось дешевого жилья.
– В Холлитри нет жилья в собственности Жилищной ассоциации, – покачала головой женщина. – Все жилье там все еще принадлежит муниципалитету. – Пенну показалось, что она считает это счастьем для муниципалитета.
– Ну а с этой конкретной квартирой что происходило? – спросил Пенн. Случалось, что квартиры, принадлежавшие муниципалитету, долго пустовали, даже в Холлитри.
– И не спрашивайте, – закатила глаза женщина. – Последним жильцом был пятидесятишестилетний мужчина, стоявший на учете за детскую порнографию. Соседи издевались над ним как хотели, а он все прикидывался невинной овечкой, пока наконец мужик, живший двумя этажами ниже, в поисках своего семилетнего сынишки не взломал его дверь.
– А дальше? – спросил Пенн.
– Мальчишка сидел в комнате на диване без майки и ел мармеладки.
– Боже, – промолвил Пенн, чувствуя, как к горлу подступила тошнота.
– Папаша пригласил пару приятелей, и они показали придурку где раки зимуют.
– Убили?
– Ну, не до такой степени, – покачала головой блондинка. – Хотя можно сказать, что жить без посторонней помощи он теперь не сможет.
Сочувствия в ее голосе не было ни на йоту, что показалось сержанту совершенно естественным.
Пенн задумался. Он выяснил, что Жилищная ассоциация не имеет к квартире никакого отношения, несмотря на заявление соседки. Так что же, ему не надо было ее слушать? И надо было согласиться с полицейским на посту, считавшим ее сумасшедшей? Ведь он сейчас расследует нечто, что существует лишь в воображении серьезно больной старухи…
Пенн вспомнил те времена, когда ему было семнадцать, а Джасперу всего два года.
Они были в гостиной – сам он смотрел телевизор, а его брат, как обычно, таращился в никуда. Неожиданно брат сильно разволновался и стал тыкать пальцем в угол комнаты, где стояла корзинка с игрушками для собаки. Мать с отцом обыскали угол и, ничего не найдя, вышли из комнаты.
Однако Джаспер продолжал показывать на угол до тех пор, пока Пенн не встал и сам не занялся поисками. Как и родители, он ничего не нашел, но понял, что малыш что-то знает. Он стал доставать игрушки одну за другой и показывать их своему брату, который внимательно следил за его действиями. В предпоследней игрушке-конге[35], в которую обычно вставляли лакомства для их спаниеля, оказалась попавшая в ловушку и очень злая оса. Если бы собака схватила эту игрушку, то оса, скорее всего, ужалила бы ее. Пенн вытряхнул осу в окно. Надо было видеть улыбку его брата.
Скорее всего, он и теперь прав, что ухватился за эту зацепку.
– А кто-нибудь брал у вас ключи, чтобы посмотреть на квартиру? – поинтересовался сержант.
– А вот это уже совсем другая история, – оживилась женщина. – Жить там никто не хочет, но многие ловят мрачный кайф от того, что заходят и смотрят ее.
– А список этих посетителей вы мне можете дать? – с надеждой спросил Пенн.
Женщина со значением взглянула на очередь, уже вытянувшуюся до входной двери.
– Да вы просто подскажите мне, где посмотреть, – Пенн улыбнулся, делая шаг в сторону.
Подумав, блондинка оттолкнула стул и встала. Пенн подумал, что вот сейчас она нажмет пару клавиш на клавиатуре и пошлет информацию на принтер. Но не тут-то было.
Вместо этого она протянула руку к скоросшивателю с арочным зажимом, который, казалось, переименовывали уже десятки раз.
– Списки расположены по номерам квартир, – объяснила она.
Пенн поблагодарил ее, но она уже переключилась на следующего посетителя, которого интересовала задолженность по арендной плате.
Открыв скоросшиватель, Пенн обнаружил в нем старый добрый реестр. Номер квартиры, номер ключа, имя бравшего ключ, подпись при выдаче, подпись при возврате. Все просто и эффективно. Этому офису точно не грозит отсутствие бумаг.
Лизнув палец, Пенн стал листать страницы, пока не нашел интересовавший его адрес.
Записи начинались где-то в девяностых, но он быстро перешел к последнему семилетнему периоду, когда в квартире жил педофил. Ключи были возвращены в муниципалитет пять месяцев назад, и с тех пор квартиру смотрело достаточно много людей.
Краем глаза он заметил, как блондинка кивнула в сторону ксерокса.
Вынув из скоросшивателя шесть страниц, Пенн подошел к нему. На странице помещалось двадцать пять имен, так что речь шла о цифре в 150 любопытствующих.
И любой из них мог изготовить копию ключа к квартире, в которой было совершено преступление.
Глава 61
– Командир, Котсволд я люблю не меньше других мест, но разве нельзя было просто позвонить? – спросил Брайант, когда она убрала телефон. Это было уже второе послание от Фрост за день – журналистка никак не могла понять, что босс накинул ей удавку на шею, запретив любые контакты с прессой.
– Я об этом думала, – сказала Ким, когда Брайант остановился на светофоре в Стоу-он-Уолд. Они были всего в пяти милях от Бертона-он-Уотер, где жил человек, которого она никогда не встречала и о котором ничего не знала. Но этот человек в свое время потратил массу времени, чтобы как можно больше узнать о ней самой.
– А он когда-нибудь с тобой разговаривал? – спросил сержант.
– Я ничего не знала о книге, пока в пятнадцать лет мне не рассказала о ней одна из социальных работников, – покачала головой инспектор.
– И ты ее прочитала?
– Зачем? Я это все прожила.
– Ну, хотя бы для того, чтобы убедиться, что там все правильно рассказано. Разве тебе было не интересно узнать, что он там написал?
– А что это изменило бы? – спросила Ким.
Все, что она знала об этом человеке, – это то, что он был журналистом, который хотел заработать на самых неприглядных моментах ее биографии.
Она годами не вспоминала о нем, пока три года назад Александра Торн не попыталась полностью выпотрошить этого человека, чтобы получить в руки информацию, способную дестабилизировать Ким. Сначала инспектору захотелось встретиться с ним, но потом она решила, что все эти возвраты в прошлое не изменят того факта, что этот человек сделал на ее биографии деньги и она ничего не может с этим поделать.
– Это где-то здесь, – сказал Брайант, поворачивая на дорогу с односторонним движением.
Сделав несколько правых поворотов по дороге, вдоль которой то тут, то там виднелись отдельно стоящие дома, они подъехали к ряду каменных коттеджей с парковкой поблизости.
– Средний, – сказал Брайант, когда они вылезли из машины. Под окном коттеджа стоял велосипед.
Прежде чем постучать, Ким сделала глубокий вдох.
Дверь открыл пухлый мужчина, на пару дюймов ниже ее ростом – рост самой Ким был пять футов девять дюймов[36] – и с венчиком волос от уха до уха на затылке.
Вид у него был совсем не такой, какой ожидала увидеть Ким, и на лбу у него не было татуировки «конъюнктурщик».
– Генри Рид?
– Могу вам чем-то помочь? – спросил мужчина приятным голосом.
– Надеюсь. Меня зовут Ким Стоун, и вы…
Ким замолчала, когда мужчина, смертельно побледнев, отступил на шаг в глубь дома.
Все так, как она и подозревала. Мужчина не ожидал, что эта встреча когда-нибудь состоится. Не ожидал, что перед ним предстанет тот подросток с изломанной судьбой, на котором он заработал пару лишних сотен. И вот теперь ему придется очень многое объяснить. Да, у него были причины испугаться.
– Простите меня, моя дорогая, – сказал Рид, делая шаг к ней. – Я мечтал об этом дне все тридцать лет.
Глава 62
Элисон вернулась к своим записям, пытаясь понять, что же ей удалось узнать.
Она нигде не нашла ни одного упоминания об исчезнувшей сережке.
Много лет назад ей приходилось читать о преступниках, которые настолько гордились совершенным преступлением, что брали вещи, принадлежавшие жертвам в качестве трофеев. Часто это была одежда или драгоценности, то есть то, что можно было без труда снять с жертвы. Это не всегда были ценные или бросающиеся в глаза предметы, но это были предметы, которые жертва носила и которые находились на ней в момент убийства.
Бывали случаи, когда трофеи были просто чудовищными.
Эд Гин, серийный убийца и некрофил, действовавший в США в пятидесятые годы прошлого столетия, делал из кожи своих жертв мебель, кубки из их черепов, сшил из женской кожи костюм и сделал пояс из женских сосков. Алекс Менгел из Нью-Йорка хранил скальп своей жертвы. В Техасе серийный убийца собирал глаза своих жертв. Йеллоустонский убийца, Стэнли Дин Бейкер, предпочитал пальцы.
И не важно, что брали с места преступления – мотивация всегда была одна и та же: продлить наслаждение преступлением. В перерывах между ними – часто это время тратилось на поиски новых жертв – серийный убийца извлекал эти сувениры на свет божий и вновь и вновь возвращался в мыслях к своему преступлению.
С самого начала полиция считала, что убийство Дженнифер Тоунс было совершено в состоянии аффекта. Неожиданное нападение человека, которого она хорошо знала. Но то, что убийца в качестве сувенира забрал сережку, разрушало эту теорию. И это было еще не все.
Убийство Дженнифер Тоунс могло быть результатом развития некоего процесса. Ведь ни один серийный убийца не начинает убивать, просто проснувшись в одно прекрасное утро. Так не бывает. Этому всегда что-то предшествует.
Французский серийный убийца Мишель Фурнире начал убивать только после того, как одна из изнасилованных им женщин заявила в полицию.
Некоторые начинают со взломов квартир, а потом в одну прекрасную ночь вдруг понимают, что в доме находится одинокая женщина, и насилуют ее. После этого они выбирают только дома одиноких женщин. Процесс в развитии. Кто-то мог задушить свою жертву, и это ему понравилось. Обострение.
По своему опыту Элисон знала, что формирующийся серийный убийца обычно существо организованное, демонстрирующее с каждым убийством все больше уверенности и опытности. Он постоянно учится и меняет свои методы и образ действия.
А вот серийный убийца, находящийся в стадии деградации, обычно совершенно не организован и живет только своими фантазиями и желаниями. Его преступления со временем становятся все более и более хаотичными и никакой конкретной цели они обычно не преследуют. Постепенно он теряет связь с реальностью и контроль над своими собственными действиями.
Элисон стала перебирать возможные варианты – самым худшим из которых был тот, что они арестовали убийцу в самом начале его деградации – в это время женщинам особенно опасно с ним пересекаться.
Она сравнила два преступления. Дженнифер исчезла из бара в самом конце своей смены. Убийце удалось перехватить ее поздно ночью и завести на заброшенный склад в двух милях от клуба. Там он долго избивал и насиловал несчастную, прежде чем о ней заявили как о пропавшей.
Беверли похитили на три часа раньше. Ее затащили в переулок, проходивший за рядом домов, – убийцу спугнула залаявшая собака.
Читать бесплатно другие книги:
