Новые записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни Грун Хендрик

Госпожа Дёйтс не поняла, какие палачи – наши друзья, а какие – наши враги.

– Террористов всегда можно узнать по бороде, – авторитетно заявил господин Пот.

Кто-то заметил, что сейчас и в Нидерландах почти все молодые люди носят бороды, это модно. Борода ни о чем не говорит. Госпожа Дёйтс предложила решение вопроса: заставить всех не-террористов сбрить бороды.

– Не такая уж большая жертва ради доброго дела. По крайней мере, сразу будет ясно: кто с бородой, тот террорист.

Эдвард рассказал, что в Северной Корее усы и бороды под запретом, но он понятия не имеет, связано ли это с терроризмом.

И мы без всякого перехода принялись обсуждать проблемы изменения климата. По этому вопросу мы были единого мнения: климат теперь не такой, как прежде. При потеплении Земли на два градуса уровень моря может повыситься на шестьдесят метров (согласно последним прогнозам), а не на двадцать или тридцать (согласно прежним прогнозам).

– Тогда нам понадобятся жутко высокие дамбы, – мрачно заметила Риа.

– Высотой с двадцатиэтажный дом, – подсчитал Граме.

Антуан рассказал, что много лет назад он как-то раз стоял на дамбе Остерсхелдекеринг. Тогда она казалась прочной и надежной. Но год спустя он увидел ту же дамбу с самолета.

– И тогда, на фоне бескрайнего моря, она показалась мне клочком папиросной бумаги.

СРЕДА 2 декабря

Сегодня мне снимут гипс. А я, между прочим, научился довольно ловко орудовать левой. Могу одной рукой даже натянуть носки, с помощью своего носочного приспособления. Тут главное – не торопиться. После нескольких дней проклятий, вздохов и практики я даже научился печатать с приемлемой скоростью. Но все-таки я страшно рад, что сегодня обрету свободу. Правая рука с каждым днем все сильнее прела и зудела. Риа одолжила мне вязальную спицу, чтобы я мог осторожно чесаться под гипсом.

День Синтерклааса СНОНЕМ отпразднует у Рии и Антуана, так как у них самая большая квартира и они готовят самые вкусные закуски. Я преодолеваю творческий кризис, но стихотворение для Эдварда пока не вытанцовывается. Он говорит так же мудро, как и неразборчиво, и я придумал написать для него непонятное стихотворение: только звуки, без всякого смысла. А в конце каждой строки – одно понятное слово. Рифму подберу без труда. Например:

Кве техни пла турнинг курить

Хул марто зервел дурить

Может, это слишком глупо, но я знаю, что Эдвард любит дурачиться. Большое преимущество этой затеи в том, что впервые за много лет он снова сможет прочесть вслух посвященное ему стихотворение, и все слушатели, когда пройдет первый шок, прекрасно его поймут.

Я куплю ему книжку-раскраску, они теперь в моде, помогают расслабиться. Хотя для Эдварда расслабление может быть опасным. Не дай бог, он так расслабится, что совсем разленится. Есть специальные книжки-раскраски для пожилых, в рекламной брошюре сказано, что картинки – не детские, но и не слишком изысканные. В самый раз для Эдварда.

ЧЕТВЕРГ 3 декабря

Ах, как полегчало моей руке без гипса. Кожа стала еще белее и морщинистей, но как приятен ей свежий воздух, и как приятно мне чесаться без гипса. Доктор, сестра и дама в регистратуре, все трое, напомнили мне, что нужно быть очень-очень осторожным.

– Хорошая идея. Немедленно брошу заниматься кикбоксингом.

Нет, нет, этого я не сказал.

Все подарки я купил на распродаже в “Акции”.

1. Пластиковый цветок в горшочке. Он будет целый день стоять на подоконнике, весело (или тревожно) покачиваться и подзаряжаться от солнечной батарейки.

2. Огромная надувная утка для ванной. Ее можно использовать и под душем.

3. Очки для чтения с фонариками на обеих дужках.

За все про все меньше восьми евро. Чего только не мастерят в бедных странах, уму непостижимо. Я поклялся, что не буду покупать вещей, о которых известно, что они связаны с детским трудом, но наверняка никогда ничего не известно. Там, где можно заработать хорошие деньги, честность погибает смертью храбрых.

И книжка-раскраска для пожилых уже дома, так что Синтерклаас может приходить в гости.

ПЯТНИЦА 4 декабря

Когда на прошлой неделе сломался один из трех моих коренных зубов, я решил ничего не предпринимать. Обломок зуба располагается в тылу моего рта и заметен только во время зевка, если не прикрывать рот рукой. Но так как я с детства приучен во время зевка прикрывать рот рукой, то для визита к зубному врачу у меня не было никаких эстетических причин. А не имея убедительных причин, я к нему не пойду, так как вот уже восемьдесят лет боюсь зубных врачей.

Но вот уже несколько дней, даже после целой упаковки парацетамола, не проходит ноющая зубная боль. Боюсь, что визита к зубному не избежать. Я записался на понедельник. За три дня боль может пройти. В этом случае отменю визит. Хорошо бы попросить общий наркоз, это возможно, но на это я не решусь.

В бытность мою завучем я всегда страшно боялся того дня в году, когда приходил школьный зубной врач. Из учительской, предоставленной в его распоряжение, в мой кабинет доносились пронзительные звуки бормашины, а меня от страха прошибал холодный пот. Ассистент врача забирал детей одного за другим. Некоторые быстро возвращались назад, весело улыбаясь, в их зубах не нашлось ни одной дырочки. Но остальных ожидала внушающая ужас бормашина. И я испытывал этот ужас вместе с каждым ребенком.

СУББОТА 5 декабря

В последние годы я все чаще вспоминаю то время, когда работал завучем начальной школы. Особенно часто вспоминаются праздники: День Синтерклааса, Рождество и Пасха. Приятная ностальгия.

Накануне Дня Синтерклааса школа замирала в ожидании. Малыши свято верили в святого Николая, а ребята постарше считали себя посвященными в великую тайну. Помню, как в детстве отец сказал мне, что Синтерклааса не существует. Я был убежден, что скоро отец снова подзовет меня и объявит, что Бог – тоже выдумка. Но этого он так никогда и не сделал. Только много лет спустя я сам открыл, что мнения о существовании Бога, мягко выражаясь, все еще сильно расходятся, и боги все еще не ладят между собой.

По крайней мере, как завуч начальных классов я каждый год безоговорочно верил в Синтерклааса, друга детей. Он был самым важным гостем в учебном году. Мне нравился каждый ребенок, который пел для него песенку, делал для него стойку на руках или просто махал ему рукой. А то, что Черный Пит был черным и думал, что дважды два – пять, тогда еще никого не возмущало. Напротив, привлекало к нему много маленьких друзей.

Я чуть ли не с детским нетерпением жду праздника Синтерклааса, который мы встретим всем клубом СНОНЕМ. По-моему, этот праздник нужно встречать чаще и с большей убежденностью. Мы, в Нидерландах, не мастера устраивать праздники, за исключением, пожалуй, карнавала на юге. Ведь мы действуем по пословице: делай как принято, а сделать глупость всегда успеешь. И делаем все как всегда.

Например, в рекреационном зале праздник Синтерклааса отмечается так: включают компакт-диск с песенками в честь Синти и подают к кофе тягучее анисовое печенье тай-тай вместо обычного. И в большинстве случаев оно, по общему мнению, оказывается слишком тягучим.

– Это мне не по зубам, – говорит госпожа Смит обо всем, что жестче ванильного фла.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 6 декабря

Высокие особы – Синтерклаас и Черный Пит – почтили своим визитом клуб СНОНЕМ. На мгновение мне показалось, что это Эверт восстал из мертвых и возвратился на землю в образе Синтерклааса. Ничего удивительного, потому что его сын Ян, очень на него похожий, был в этот день нашим Синти. И он же уговорил кузена Стефа сыграть Черного Пита. Хотя должен признать, никогда в жизни я не видел такого неряшливого святого. Пит, составлявший ему компанию, производил еще более неопрятное впечатление, что, впрочем, не ослабило произведенного эффекта. Синти Ян и Пит Стеф переоделись в комнате Эдварда (он был посвящен в заговор), наскоро загримировались и парадным шагом двинулись по коридорам к квартире Рии и Антуана, осыпая встречных старичков орешками-пряничками. Мы, ничего не подозревая, осушали первый стаканчик вина, когда раздался громкий стук в дверь. За дверью стояли добрый святой и его слуга с большим мешком подарков.

Нежданным гостям поднесли по стакану, после чего “епископ” продекламировал трогательное стихотворение, в коем благодарил всех присутствовавших за то, что они подарили отцу Синтерклааса несколько замечательных последних лет. Синти и сам расчувствовался; по его бороде скатилась слеза. Кое-кто из окружающих всхлипнул. Пит Стеф снял напряжение, обойдя всех плачущих с огромным пестрым носовым платком. Для каждого члена СНОНЕМа в его мешке нашлось нечто красивое. Лично я получил роскошный “Атлас Амстердама”.

Это был незабываемый вечер сюрпризов. Чудесные подарки, хорошие стихи и пятизвездочные закуски. Обещанный Леонией приз за самый смешной подарок получил Герт, смастеривший балконного гнома с бочонком рома под подбородком.

Правда, я чуть было снова не сломал руку, так как, придя домой, поскользнулся на коврике в спальне и упал. К счастью, прямо на кровать. Представляю, как бы посмотрели на меня в больнице, снова накладывая гипс:

– От вас немного пахнет алкоголем, господин Грун…

ПОНЕДЕЛЬНИК 7 декабря

Еще три недели с хвостиком, и моя писанина закончится. Ведение дневника полезно для здоровья: я пишу, следовательно, я существую. Этакая гимнастика для ума. Для тела и для мозгов принцип один: use it or lose it[40]. Некий профессор после долгих штудий написал этот вывод на доске, но и по личному опыту всякому известно: крути педали – или упадешь.

Чтобы заполнить опасную пустоту и сохранить разум, я поставил себе новую задачу: в январе начну писать роман. Пока что я только обдумал план книги: в ней пойдет речь о двух пожилых мужчинах. Теперь мужчины преклонного возраста – моя фирменная тема. Они неизбежно будут немного походить на Эверта и Хендрика. Возможно, я назову их Аренд и Нико, в честь двух моих дедов. В силу сложившихся обстоятельств, им придется нелегко в жизни, но тем большую ценность обретет для них жизнь.

Я уже вхожу во вкус.

ВТОРНИК 8 декабря

Зуб разболелся еще сильнее, так что вчера мне пришлось идти к зубному врачу. Мой зубной врач не из тех, кто помогает избавиться от страха перед зубными врачами. Он неразговорчив, но, глядя в раскрытый рот пациента, начинает бормотать себе под нос:

– Гм-м-м, нехорошо, нехорошо. С этим надо что-то делать.

По крайней мере, так я его понял. И при этом надо мной нависала его фигура в медицинских доспехах, ведь в наши дни дантист экипирован не только маской и перчатками, но еще и чем-то вроде забрала на глазах. Как будто перед ним в зубоврачебном кресле лежит не насмерть перепуганный старик, а опасный налетчик. Затем он некоторое время с серьезным видом смотрит на экран своего компьютера и пытается всучить мне за 1100 евро коронку, которую не покрывает страховка. А нет ли более дешевого варианта, застенчиво спрашиваю я.

– Ну… Я, конечно, могу удалить коренной, но это болезненное вмешательство.

По-моему, брать 1100 евро – тоже болезненное вмешательство, тем более если брать их за задний зуб, ведь он почти незаметен. Поэтому я спросил, нельзя ли сразу его выдернуть, и мысленно похвалил себя за смелость. Но, увы, сразу выдернуть зуб нельзя. Сначала нужно повторно записаться на прием. Я записался на пятницу, так что у меня есть несколько дней, чтобы понервничать и дойти до кондиции. На обратном пути я купил еще одну упаковку парацетамола.

Сегодня вечером всем клубом едем ужинать. Я заказал ужин в соседнем тайском ресторане, у него неплохая репутация. Может быть, мы уже пробовали тайскую кухню, но полной уверенности у меня нет. А раз нет, значит, это большой роли не играет. По крайней мере, для меня. Члены клуба вряд ли будут бунтовать, даже если окажется, что мы уже знакомились с кулинарией Таиланда.

СРЕДА 9 декабря

Это было великолепно, меня осыпали комплиментами за удачный выбор. Персонал там очень вежливый. Но при виде официанта на коротких ножках в широченных штанах мы не удержались от смеха. Неловко, конечно, получилось. И кара последовала незамедлительно, так как Риа от смеха обмочилась. Она честно в этом призналась, и тогда поднялась страшная суматоха с одалживанием подгузника… В общем, тем временем заказанная еда остыла. К счастью, она и в холодном виде оказалась очень вкусной.

А еще нам понравился счет. Мы остаемся голландцами, даже если платим по счету из общего котла СНОНЕМа, до краев наполненного наследством Эверта. Разумеется, мы пили за него.

Вчера днем делегация комитета жильцов, в состав каковой вошли Леония, Граме и я, провела “тайную” консультацию с отраслевым советом предпринимателей по вопросу о планах санации, вынашиваемых директором. Госпожа Лакруа на прошлом заседании комитета настаивала на своем участии, но Леония сообщила ей неверную дату.

– У меня нет охоты обсуждать с советом предпринимателей ее художественные выставки, – сухо сказала она.

Наш комитет тщательно готовится к бою, но, чтобы слухи об этом не просочились в широкие массы жильцов, Леония назначила встречу в кафе “Понтхёйс”. Мы встречались с секретарем и председателем совета отрасли “Забота о пожилых”.

Мы изложили им планы дирекции, и они высказались в том смысле, что наш директор действует слишком уж стремительно. Секретарь обещал в кратчайшие сроки выяснить у юристов, возможно ли частичное закрытие дома без одобрения со стороны отраслевого совета. Он думает, что нет. Если это юридически невозможно, то нам лучше не затрагивать тему, тянуть резину как можно дольше. Тактически мы должны стремиться к тому, чтобы директор Керкхоф не принимал нас всерьез. Если на следующем заседании, всего через две недельки, он станет развивать планы ликвидации дома, мы должны показать, что потрясены, но покорны своей участи. Мы даже в шутку попрактиковались. Интересно же, кто убедительней всех сможет произнести: “Господин директор, вам лучше знать!”

ЧЕТВЕРГ 10 декабря

Мумба мертва. Ей как-то нездоровилось, а потом она все-таки умерла. Ее мать Тонг-Тай и сестричка Инди постоянно находились у ее смертного одра. Так трогательно. Маленький слон, пардон, слониха в зоопарке “Артис”. За кофе мы почтили ее память молчанием.

“Артис” недавно объявил, что больше не будет давать имена животным, чтобы к ним не относились как к личностям. Вообще это своего рода чрезмерная забота о публике. После этого нововведения мы сможем лишь сказать: “Вы уже слышали? Слон номер три умер”.

Должен признать, это звучит не так грустно.

На телеэкраны вышел новый популярный сериал о природе The Hunt (“Охота”). Там всегда есть жертвы, и кровь течет рекой, ведь сериал только об охоте. Я люблю природу, но, посмотрев полтора эпизода “Охоты”, я больше ее не смотрю. По мне, это слишком зверское зрелище. Мои симпатии всегда на стороне слабого: олененка, который борется за жизнь со львом, детеныша тюленя, преследуемого белым медведем. Я не могу радоваться за медведя, когда вижу, как тюлененок свисает из его пасти. Nota bene: сериал идет по каналу “Евангелическое вещание”. Я считаю, что окровавленный истерзанный Бэмби не способствует вящей славе и чести Господа, но господа евангелисты, видимо, считают иначе. По мне, сериал способствует прежде всего вящей непостижимости творения: всегда пожирать или быть сожранным, смерть и погибель. Кто, будучи в здравом уме, творит такое?

Но когда я качу, как вчера, на своем скутмобиле под сияющим солнцем по парку Твиске, я снова думаю: “Хорошо весьма”. Отличная работа, Создатель.

ПЯТНИЦА 11 декабря

Сегодня утром, может, бессознательно, я вдруг затянул песню Баха:

Я уже пропел четыре строки, когда вдруг сообразил, о чем говорится в песне.

Нет ли в твоем репертуаре чего-нибудь повеселее, Грун?

СУББОТА 12 декабря

Вчера на собрании клуба решался вопрос о том, кто займет вакантное место Эверта. Есть два кандидата: господин Окки и госпожа Хейнеман. Последняя переехала к нам недавно из другого центра опеки, подлежащего закрытию. Похоже, в качестве экстренного решения в дом будут приняты еще несколько новых жильцов.

Я болею за господина Окки, но должен сказать, что Хейнеман тоже была бы ценным приобретением. У нее большие очки, большая грудь и большая способность к самоиронии. О своих очках она говорит, что они настолько велики, что ей пришлось взять абонемент на услуги мойщика окон. А что касается ее фасада, то к нему она относит афоризм, который довольно регулярно цитировал и Эверт: “При равных достоинствах фигуры, дамы с большим бюстом имеют преимущество перед прочими”.

Через десять дней состоится голосование, после чего избранный кандидат получит право на участие в рождественском ужине СНОНЕМа.

С точки зрения статистики, члены СНОНЕМа могут поздравить себя с тем, что в этом году, до настоящего момента, мы потеряли только одного человека, хотя это был фантастически смелый соратник. Но разве все мы не такие? Да, такие!

По теории вероятности, должны были умереть двое, а в худшем случае, даже трое. Время неотвратимо работает против нас. С годами вероятность крупных потерь возрастает. В обозримом будущем умрут все основатели СНОНЕМа. Я не должен думать об этом и все-таки думаю. Печальная мысль.

Как ни стараюсь бороться с унынием, в последнее время я сильно хандрю. На ближайший понедельник записался к врачу. Попрошу выписать мне какие-нибудь таблетки для поднятия духа, так как отданный себе приказ “не хнычь” больше не действует. Вчера друзья выразили озабоченность моим настроением, хотя я всячески пытался встряхнуться.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 13 декабря

– Рождественские ярмарки чрезвычайно подвержены терактам, – сказал господин Пот.

– Вот как? И сколько же было терактов на ярмарках? – спросил Герт.

Пот считает, что это не имеет значения.

Беспокойство возникло в связи с запланированной на среду экскурсией в Ахен, на рождественскую ярмарку. Господин Пот решил не ехать от страха перед терактом.

– Тогда вы пойдете на поводу у террористов, – сказал Граме.

– Ну, тут уж я ничего не могу поделать, – ответил Пот.

Он решил забрать свои деньги и пришел качать права ко мне, так как я казначей комитета жильцов. Я был вынужден его разочаровать.

– В правилах ясно сказано, что после оплаты мероприятия деньги, внесенные участниками, возврату не подлежат. А мероприятие уже оплачено.

Я видел, как разочарование на его лице медленно сменялось горькой обидой.

– Взнос возвращается только в случае кончины участника, – ввернула Леония, – о чем я, естественно, и думать не хочу.

– Что вы имеете в виду? – насторожился господин Пот.

– Я пошутила, – улыбнулась Леония.

Не получив своих денег, Пот решил еще подумать, не поехать ли ему все-таки в Ахен. Теперь, по зрелом размышлении, Германия кажется ему вполне безопасной страной.

Тут я как бы невзначай напомнил ему о недавней эвакуации целого немецкого футбольного стадиона.

– Да, там был оранжевый или красный уровень опасности, точно не помню, – поддакнул Граме.

Это было вранье, но очень уж нам не хотелось пускать Пота в автобус.

Меня самого немного пугает эта экскурсия. Ехать шесть часов, чтобы два часа бродить в чаду жареных сосисок. К счастью, я хорошо отношусь к немецким сосискам. Желательно с кислой капустой. То есть “братвурст мит зауэркраут, битте”.

Одна женщина попросила комитет запретить участникам пить пиво. Против пива она ничего не имеет, но опасается, что одной санитарной остановки на обратном пути будет далеко не достаточно. И тогда мы, чего доброго, опоздаем на ужин. Мы ей ответили, что не соблюдаем сухой закон.

ПОНЕДЕЛЬНИК 14 декабря

Сегодня утром я пришел на прием к домашнему доктору. Оказалось, что он заболел, о чем мне сообщили в регистратуре, но я попал к его новой коллеге по групповой практике – молодой симпатичной женщине. (Не знаю, что лучше: красивая или симпатичная? Может, симпатичная лучше?) Я уже был немного на взводе, и незнакомый врач не внушал мне доверия. К счастью, мы отлично поняли друг друга. Мой домашний доктор всегда задумчиво молчит и держит многозначительные паузы. Мне кажется, в кабинете врача они неуместны. Доктор держит паузу, а я думаю, что он думает: “Как бы потактичнее сообщить ему плохие новости?”

Эта новенькая оказалась приятным сюрпризом. Живая, с искорками в глазах, она пришлась мне по душе.

– Здравствуйте, господин Грун. Я доктор Стенберген. Как вы себя чувствуете?

Я колебался. Сказать “хорошо” или “так себе”, а может быть, “плохо”? Обычно я говорю “хорошо”, даже если дела плохи, но с докторами так не говорят.

– Если ставить оценки, то я поставил бы себе тройку с минусом, – сказал я, немного подумав. – А вы?

– Ну-у… я бы поставила себе четверку. Не нравится мне ваша тройка. Нужно это исправить. Чем я могу помочь? В чем заковыка?

Мне сразу полегчало, и, против обыкновения, я подробно рассказал, что конкретно в последнее время осложняет мою жизнь. Она слушала спокойно, иногда задавая вопросы.

Через двадцать минут я покинул кабинет с рецептиком на циталопрам. Еще не приняв ни одной таблетки, я почувствовал себя гораздо лучше.

– Обычно я для начала прописываю визит к психологу, – сказала доктор. – Но в данном случае мы немного срежем угол. В вашем возрасте не стоит терять время. Мне ваша просьба кажется хорошо обдуманной.

Она поставила только одно условие: зайти через две недели и сообщить результат.

Я от всей души сказал спасибо, на обратном пути зашел в аптеку, а дома принял первую таблетку. Доктор предупредила, что антидепрессант подействует примерно через две недели.

– Но если вы в него верите, – добавила она, немного подумав, – почувствуете улучшение уже через день.

Я начал было читать инструкцию, но длинный перечень противопоказаний вызвал у меня такую тоску, что я выкинул эту бумажку. Зачем нужна инструкция, если она нейтрализует действие таблеток?

ВТОРНИК 15 декабря

Вчера мы с Леонией свели новое знакомство. Петер Йохансон, старый друг Антуана, любезный господин лет шестидесяти, всю жизнь проработал в социальной адвокатуре.

– Болею душой за униженных и оскорбленных, – объявил он с широкой улыбкой.

– А вы часом не миссионер? – спросила Леония.

– Скорее выполняю свою миссию. Вставить палку в колесо бюрократической колымаги или утереть нос наглому начальству для меня сплошное удовольствие.

Нам повезло: похоже, мы обаяли старого анархиста из движения “Прово”[41]. Я подумал, что его мотивация внушает доверие. Наш адвокат сообщил также, что впервые берется защищать дом престарелых. Помешать закрытию нашего центра опеки или, по крайней мере, отсрочить его ликвидацию – для него дело чести.

Мы рассказали ему о планах господина Ван де Керкхофа. Он задал еще несколько острых вопросов и, выслушивая ответы, несколько раз кивнул.

– Перспектива есть. Прошу прощения за черный юмор, но мы вынудим самого Керкхофа вырыть себе могилу.

Благое намерение.

Пока Йохансон будет держаться в тени. Он немедленно приступит к изучению юридической практики и постановлений вышестоящей организации. До дальнейших его распоряжений все официальные контакты с дирекцией и районной администрацией мы осуществляем через совет предпринимателей. Кстати, у них есть собственный юрисконсульт.

Завтра едем в Ахен, в составе экскурсии сорок семь человек. Я сунул в дорожную сумку фляжку с коньяком, пригодится в трудные моменты. Например, если кто-то из наших певцов или певиц сумеет завладеть микрофоном.

Не забыть бы беруши.

Хорошие новости из Парижа: климат спасен. Как раз вовремя, считает госпожа Схансле: “Ведь взбитое яйцо уже не разобьешь”.

Обитатели нашей богадельни радуются за своих детей и внуков.

ЧЕТВЕРГ 17 декабря

Нам повезло. При посадке в автобус члены СНОНЕМа захватили два последних ряда сидений, а старый закон природы гласит: если ты первым занял место, оно твое до конца поездки. На передовой линии фронта шел бой за самые передние места. Господин Пот претендовал на одно уже занятое кресло на том основании, что занимал его во время прошлогодней экскурсии. Но ему популярно объяснили:

– В другом году не считается, и автобус тоже другой.

Обиженный Пот был вынужден отступить на четыре ряда. Он все-таки поехал с нами, несмотря на страх перед терактом, иначе плакали бы внесенные им денежки.

– Значит, лучше взлететь на воздух? – спросил, проходя мимо, Граме.

Сидеть пришлось очень долго: больше 200 километров туда и больше 200 километров обратно. Но компания на задних рядах веселилась, как школьный класс, и время шло быстро.

Ну разве можно не любить немецкие рождественские ярмарки, с их огромными пивными кружками и сосисками, которые аж лопаются на зубах. Духовой оркестр играл немецкие рождественские мелодии, и музыканты излучали любовь к пиву и сосискам. Парень с тубой выглядел так, словно вот-вот лопнет, да и другие трубачи были готовы к героической смерти.

А сколько рождественского барахла было выставлено на продажу! Расставленные повсюду таблички “Ganz nicht teuer”[42] влекли к прилавкам сомневающихся покупателей. Жажда обладания и скупость вели тяжелый бой в человеческой душе. Победу одерживала то одна, то другая.

На обратном пути выяснилось, что в автобусе полно контрабандного алкоголя, а со стаканчиком коньяка, пива или вина километры летят незаметно. Опасения, высказанные перед отъездом, оправдались: пришлось сделать дополнительную санитарную остановку.

– У меня позывы, – кричала на весь автобус госпожа Хунсбрук, – я больше не могу терпеть!

– А я тем более, – перекрикивал ее господин Дикхаут.

Шофер был вынужден остановиться. Срочное посещение туалета заняло примерно сорок пять минут, и мы опоздали на ужин.

Повар отказался подогревать суп.

– Так у меня весь график нарушится.

Он еще не догадывается, что очень скоро, когда встанет вопрос о его увольнении, ему понадобится наша поддержка.

ПЯТНИЦА 18 декабря

Иногда кажется, что обитатели нашего дома чуть ли не хвастаются своими старческими недугами. Вчера на очереди была память.

– У меня не память, а черная дыра, ничего из нее уже не вытянешь, – сказала госпожа Ван Димен за чаем, когда не смогла назвать по имени соседа по столу.

А решения проблемы нет и не предвидится.

– Я два раза смотрела по телевизору передачу для тренировки памяти, но не замечаю разницы, – вздыхала Ван Димен.

Госпоже Смит тоже есть чем козырнуть: на этой неделе она дважды возвращалась из соседнего магазина с пустыми руками.

– Не могла вспомнить, что собиралась купить.

– Печенье, наверное, – предположил я.

– А вы откуда знаете, господин Грун? – поразилась госпожа Смит.

Я сказал, что иногда становлюсь ясновидящим. Все взгляды изумленно устремились на меня. Дабы избежать просьб о предсказании будущего, я сказал, что пошутил. Но после чуда с печеньем госпожа Смит не приняла это за чистую монету.

Впрочем, я тоже, отправляясь за чем-нибудь, на полдороге регулярно забываю, за чем пошел. Тогда я должен вернуться туда, откуда пришел, и хорошенько осмотреться, чтобы вспомнить: “Ах да, я же хотел взять ножницы, чтобы вскрыть упаковку”.

СУББОТА 19 декабря

Вчера состоялась Большая Рождественская Игра – Беспроигрышное Бинго. За полчаса до начала вокруг заваленного призами стола столпился народ: люди пришли полюбоваться на желанные награды. Даже те несколько жильцов, которые обычно не покидают своих комнат, приковыляли в гостиную: нельзя же упускать такой выигрыш. Прибыли даже четыре участника из конкурирующего центра опеки. Поднялся шум, так как господин Пот настаивал на их удалении.

– Это бинго только для жильцов нашего дома, – вопил Пот.

Некоторые жильцы сочувственно кивали головами.

– Держим границы на замке? – спросила Риа.

Пот искренне желал именно этого.

Однако комитет постановил, что в данном случае речь шла об открытой игре, а в ней может участвовать каждый.

– Мы принимаем в расчет возможный наплыв совершенно незнакомых ветеранов, – объявила Леония.

Некоторые умники заказывали по пять карт, хотя играть разрешалось только с одной картой на человека. Комитет плохо просчитал последствия беспроигрышного бинго. Первые заполненные карты поступали в спокойном темпе, но чем больше выпадало номеров, тем быстрее накатывали волны выигравших – по десять, по пятнадцать человек одновременно. Жюри, куда входили Граме, Риа и я, было вынуждено бросать жребий, кому первому предоставить право выбора приза. Некоторые подозрительные игроки требовали, чтобы мы проверяли все карты: а вдруг среди них есть фальшивые? Пусть тогда их вернут на место. Короче: образовалась толпа алчных игроков с роляторами и палками, которые, отталкивая друг друга, стремились завладеть какой-нибудь рождественской свечкой, садовым гномиком или рулетиком. Лишний раз обнаружилось, что даже у стариков культурный слой очень тонок и очень хрупок, судя по стычкам из-за призов. Когда мы предложили из-за недостатка времени отказаться от второго тура, вспыхнуло народное восстание. Мы быстро сняли свое предложение. В разгаре второго тура явился сердитый повар с сообщением, что ужин готов и перестоял в печи.

– Хуже, чем обычно, не будет, – дерзко заметила госпожа Хейнеман. – Включите блендер, сделайте вкусное пюре из картошки и цветной капусты.

Повар чуть не лопнул со злости, а Хейнеман, по-моему, доказала, что вполне достойна стать членом СНОНЕМа.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 20 декабря

При всех мировых бедствиях бывают и хорошие новости. Например, Антуан с гордостью объявил, что “Юнайтед Эйрлайнс”, крупнейшая авиакомпания мира, впредь на всех своих самолетах будет подавать стропвафли из Осса. Голландские “хрустящие вафли с божественной карамельной начинкой” высоко в небе доставят наслаждение 138 миллионам авиапассажиров. Антуан прямо сиял от счастья. Ему простительно, он родом из Осса.

Граме полагает, что прочие авиакомпании теперь потерпят полное поражение в конкурентной борьбе, и предложил приобрести акции вафельной фабрики.

Джаз – довольно трудная музыка для начинающих, особенно трудный джаз. Вчера днем клуб СНОНЕМ в полном составе побывал в концертном зале “Бимхёйс”, джазовом раю Амстердама. Все стереотипные ожидания оправдались.

– Посмотреть приятно, – сказала Леония.

– Вообще, смотрится неплохо, – решил Герт.

– Но хлопать в ладоши с публикой не получается, – констатировала Риа.

Эдварду показалось, что он узнал барабанщика: видел его на ферме для умственно отсталых.

Короче, Граме, устроивший эту вылазку, дал маху.

– Пожалуй, такой джаз и в самом деле трудно понять, – признал он.

Мы утешили его в кафе, где выпили по паре рюмок, и перешли к повестке дня.

По зрелом размышлении решили отправить рождественские открытки нашим заклятым врагам: госпоже Слотхаувер, господину Поту и повару. Чтобы посеять смуту.

ПОНЕДЕЛЬНИК 21 декабря

Я родился в эпоху без телевизоров и автомобилей. На нашей улице только один сосед имел телефон, и он разрешал нам вызывать врача, если возникала необходимость. Я никогда не ездил отдыхать, никто из моих знакомых никогда не летал на самолете.

И вот теперь уже никто, кроме нескольких упрямых жильцов нашего дома, не мыслит жизни без телевизора, компьютера и телефона. Каждый может в любой момент из любого места поговорить с кем угодно и за один день перелететь на край света.

Мои старики держали в доме только Библию и старую энциклопедию. Теперь в любом хозяйстве имеется компьютер, то есть доступ к информации, более обширной, чем хранится в самой большой библиотеке.

Люди моего поколения так далеко продвинулись по пути “прогресса”, что уму это уже непостижимо. За последние десять-пятнадцать лет я медленно, но верно утрачивал понимание мира. Теперь смотрю на жизнь с пройденного расстояния и с мягким изумлением.

Молодые тоже не понимают, что происходит в окружающем мире, но их это не волнует. Они думают, что мир просто таков, как он есть, и едва ли замечают, что все постоянно меняется. И, возможно, сегодняшний юнец в 2090 году оглянется на прожитую жизнь с таким же изумлением.

Ваш доморощенный философ Хендрик.

– Я прочел в газете, что везде и во всем содержатся переработанные насекомые: мучные черви, личинки чернотелок (хрущак и зофобас), сверчки и кузнечики. Живность, о которой я никогда не слышал, – сказал Граме за кофейным столом.

– И где же она содержится, эта живность? – испугалась госпожа Схаап.

Граме заглянул в статью.

– Например, в макаронах, в конфетах и в пасте для сэндвичей.

Госпожа Схаап тут же решила никогда больше не есть ни конфет, ни макарон. А сэндвичи она и так не ест.

– Меня не удивит, если и наш повар положит эту живность в рождественский ужин, – сказала Леония. – Хорошо еще, если это будут фермерские насекомые. Например, черви свободного выгула.

На нее зашикали со всех сторон.

– Да ладно, просто хотелось вас немного взбодрить, – сказала она. – Я, кстати, в первый день Рождества здесь не обедаю.

ВТОРНИК 22 декабря

Выборы нового члена СНОНЕМа в последний момент были отменены. Перед самым голосованием Риа и Антуан выступили с предложением учесть возможную кончину кого-нибудь из членов клуба и принять обоих кандидатов в качестве ассоциированных членов. – Пусть это звучит немного цинично, но суровая реальность такова, что каждый год кто-то из нас умирает, так что мы можем избежать мучительного выбора, допустив в клуб двоих замечательных кандидатов, – торжественно провозгласил Антуан.

Да, девять пассажиров поместятся в автобус только при условии, что мы оставим шофера дома. Что ж, будем каждый раз решать логистическую проблему. Шесть членов клуба по-прежнему имеют водительские права, но никто из них не рискнет сесть за руль.

Мы сообщили господину Окки и госпоже Хейнеман об их избрании. Оба были весьма польщены и приняли наше предложение. Госпожу Хейнеман зовут Лия. Теперь у нас есть Лия и Риа. Может возникнуть путаница, но веселая путаница еще никому не вредила. Господину Окки нравится, что мы будем звать его просто Окки.

Вчерашнее совещание комитета жильцов с директором Ван де Керкхофом ничего не дало. Керкхоф благоразумно обходил вопрос о будущем нашего дома, а мы благоразумно берегли патроны, предвидя грядущую битву.

Совещание продолжалось сорок пять минут. Керкхоф был доволен и вроде бы ни о чем не догадывался. Нам только того и надо.

СРЕДА 23 декабря

Я чуть не помер от стыда. Пробив в кассе супермаркета “Алберт Хейн” яйца, рождественские печенья и свежую петрушку, я направился к выходу, когда господин в униформе службы безопасности с торжествующим видом преградил мне путь.

– Можно заглянуть в вашу тележку?

Кажется, я покраснел до ушей, и меня бросило в жар.