Подсолнух Воробей Ирина
— Круто. Теперь я знаю, на что копить.
Парни рассмеялись. Татьяна тоже не сдержалась.
— Нахера тебе сиськи?
Андрей скорчил такое лицо, будто Вадим предлагал ему съесть тухлое яйцо на завтрак, и даже приподнялся на локте, чтобы посмотреть другу в лицо.
— В стрессовых ситуациях буду сам себя жамкать, — легко ответил тот и сунул в рот виноградинку.
Снова раздались смешки. Геннадий грыз яблоко и чуть не поперхнулся. Дэн выпил за раз пол стакана сока и с грохотом поставил на скамейку. Татьяна наворачивала круги вокруг бильярдного стола. Вадим иногда поглядывал на нее, как будто проверял, не сбежала ли она. Стриптизерша профессионально игнорировала все замечания и разговоры, танцуя и улыбаясь.
— Да, ну, — махнул рукой Андрей. — Вон любой такой танцовщице заплати и жамкай, сколько хочешь.
Вадим переглянулся со стриптизершей и слегка мотнул головой, как бы извиняясь за друга. Татьяна сверлила злобным взглядом Андрея, развалившегося на диване и свысока смотрящего на танцующую девушку.
— Стриптиз и дать себя пожамкать — разные вещи, — Вадим одновременно пережевывал следующую виноградинку.
Андрей снова лениво махнул рукой и цокнул губами.
— Ой, да брось. Все они одинаковые. Да за бабло тебе любая даст.
Вадим с Дэном быстро переглянулись. Дэн с усмешкой спросил:
— А Женя твоя за сколько дает?
Татьяна довольно ухмыльнулась. На лице Андрея промелькнула гримаса ярости. Он подскочил на диване, повернувшись лицом к Дэну и возмущенно воскликнул.
— Ты че? Женя не такая, конечно! Я про таких вот говорю, — он показал на стриптизершу, — танцовщиц всяких.
Татьяна не выдержала и из другого угла комнаты громко сообщила:
— Я тоже танцовщица.
Андрей перевел туда растерянный взгляд и нахмурил пьяные брови, которые тут же расхмурились.
— Ну, ты ж балерина, — отмахнулся он.
— Уже нет, — ответила девушка. — Я в таком же виде, как она, танцую в ночном клубе. Соски, может, только прикрыты получше.
Андрей разинул рот и пьяно помотал головой. Геннадий тоже был удивлен. Вадим опустил взгляд куда-то под стол. Дэн смотрел на нее без каких-либо эмоций, только в ожидании продолжения.
— Да? — переспросил Андрей, качая головой, будто не верил, а потом посмотрел на девушку снова. На лице появилась издевательская усмешка. — И че, за сколько дашь себя пожамкать?
Татьяна вспыхнула, но остолбенела от такой наглости. Вадим прикрикнул на друга, слегка дернувшись в его сторону.
— Андрей, сука! Нарываешься!
Тот поспешно отодвинулся подальше и выставил руки вперед, а потом захохотал истерично и через смех выдавил:
— Да ладно, вам! Шутканул же.
Вадим долго сверлил его ненавистным взглядом. Дэн, вскинув брови и причмокнув, протянул «Мдаа». Геннадий продолжал грызть яблоко, переводя смешливый взгляд с одного друга на другого. Татьяна почувствовала острую нехватку воздуха и вышла из комнаты.
На улице ее обдало приятным ветром. Щеки быстро остыли, как и злость в душе. Холодный лунный свет падал на волосы и кожу, отдавая сине-белым. Татьяна зачем-то разглядывала руки, точнее, игру света на них, ища в этом успокоение. Мимо с шумом проносились резвые автомобили, баламутившие пыль, которая после еще долго витала в воздухе, оседая на тротуарах, окнах и клумбах. Девушка долго стояла на улице, проветривая голову. Алкоголь с каждым вздохом потихоньку улетучивался. Разум свежел. Она проводила взглядом вышедших из бани стриптизершу с помощником. Те сели в газель и уехали, не заметив ее. Тогда Татьяна решила, что пора возвращаться.
Когда она вошла, друзья, все четверо, уже обнимались на диване, качаясь из стороны в сторону, несли какую-то ерунду про мужское единение и смеялись. Они даже не заметили, как она вошла. Возможно, и не заметили, как ушла стриптизерша. Татьяна проверила белье на батарее. Оно еще не высохло до конца, но девушка решила его надеть, полагая, что на теле процесс пойдет быстрее. Джинсы были мокрыми, как будто их только что достали из купели. Кардиган до сих пор там плавал. Она обнаружила его, когда вошла в предбанник, чтобы переодеться. Натянув белье и футболку, девушка снова накинула рубашку Вадима и принюхалась. Больше воняло куревом, чем ментолом и хвоей, но настроенный мозг легко уловил любимые нотки. «Хоть что-то приятное за этот вечер», — подумалось с теплом. Отжатый кардиган она бросила на скамейку рядом с джинсами, взяла бутылку водки с апельсиновым соком и ушла в соседнюю комнату напиваться.
Сев на край купели, Татьяна опустила туда ноги. Ей просто нравилось приятное ощущение холодной воды. Под пьяные крики и песни, доносившиеся из соседней комнаты, ноги рисовали на поверхности незамысловатые узоры. Водка с соком выпиывалась по пол стакана за раз. Под действием алкоголя она не думала ни о чем серьезном. Просто отрывки различных воспоминаний врезались в память, выбегали на первый план, затем мутнели, размывались и улетали в никуда, их место занимали другие, словно автоматически воспроизводились короткие видеоролики из списка рекомендаций. Голова начала кружиться. Чехарда бредовых мыслей закружилась вместе с ней. Все поплыло. Она подрыгала ногами и, едва удержавшись на купели, склонила голову к коленям.
На шею кто-то положил мягкую руку и слегка потормошил ее. Татьяна подняла пьяную голову. В глазах кругом заходило любимое лицо. Парень смотрел устало и с грустью. Он что-то сказал, но она не ответила. Думала, что ответила, но Вадим не услышал. Он просто взял ее на руки и понес куда-то. Потом она слышала мужские голоса. Видела размазанные лица. Свет фар слепил. Глаза закрылись.
Открыла она их уже в машине. Рядом сидели Андрей и Геннадий. Автомобиль несся на большой скорости. Видно было только встречные огни. Она снова закрыла глаза.
Глубокая дрема помогла немножко прийти в себя. Татьяна потянулась. Сиденье принадлежало ей полностью. Машина теперь стояла. Раздались громкий взрыв и яркая вспышка. Со свистящим звуком в небо полетела искра. Девушка взбудоражилась и осмотрелась вокруг через лобовое стекло.
Перед ней предстала неразличимая от горизонта морская гладь и мятый песок. Четыре фигуры топтались вокруг вкопанного фейерверка. Залпы громом разносились по небу, а потом рассыпались разноцветными искрами, образуя в небе очертания зонтиков. Татьяна села на сиденье, поджав ноги, и стала смотреть, как мимолетные огоньки радости, рассыпаясь в пепел, либо улетали в бездонный залив, либо перемешивались с песком. Парни с каждым залпом прыгали и кричали, как в последний раз. Все поздравляли Дэна, теребили его за голову, обнимали, сжимали плечи.
Девушка увидела на водительском сиденье бутылку с яблочным соком и почувствовала сильную жажду. Потянувшись за бутылкой и опершись рукой в руль, она случайно нажала на звуковой сигнал. Неожиданный громкий гудок напугал всех. Татьяна дернулась и ударилась головой о крышу автомобиля. Парни замерли и затихли. Фейерверк продолжал громыхать. Потерев ушибленное место, девушка взяла сок и жадно сделала несколько больших глотков. Плюхнувшись обратно на заднее сиденье, она поставила бутылку на пол и легла с удобством на спину, согнув ноги в колене. Дверь у ног открылась, и за ней появился встревоженный Вадим. Он склонился, чтобы заглянуть в салон. Голова его оказалась как раз у нее между ног. Оба застыли, как были, и посмотрели друг другу в глаза.
— Все в порядке? — спросил парень, опустив взгляд вниз.
— Нет, — промолвила Татьяна, быстро вывернулась и села на сиденье, подмяв под себя одну ногу. Рукой она постучала по искусственной коже, приглашая Вадима сесть рядом.
Парень осмотрелся вокруг, будто оценивал обстановку, но послушался. Не успел он закрыть дверь, как Татьяна на него накинулась. Обхватила рукой его шею и с жадностью поцеловала в губы. Он рефлекторно ответил. Она с нажимом их смаковала и облизывала языком, наслаждаясь каждым прикосновением. Пикантности добавлял его ментолово-хвойный аромат, который сводил с ума. Все мышцы напряглись от возбуждения. Девушка села на него рывком, извиваясь всем телом. Дыхание становилось тяжелым. Сердце в груди отбивало динамичный ритм. Губы проходились по его лицу: гладкий лоб, холодный нос, скуластые щеки. Потом снова натыкались на губы и получали желанный ответ. Она захотела опуститься вниз, вцепиться поцелуями в шею. Спускалась по шершавому подбородку, захватывая его зубами.
— Подожди, — прошептал Вадим, словно протрезвел.
Татьяна не слушала, уже целовала кожу под ухом, кусая губами мягкую холодную мочку. Он оттолкнул ее, пытаясь что-то сказать, но ей было плевать. Она набросилась снова. С силой дернула его майку. Парень пытался схватить ее за руки, но сильные ноги зажали его таз в тиски.
— Тань, хватит! — он пытался отбиваться, не применяя силы, но девушка ничего не слышала.
Она продолжала жадно поедать его тело поцелуями. Проводила губами по выпирающей ключице, параллельно опуская лямки майки вниз, раз не получилось наверх.
— Откуда в тебе столько силы?! — Вадим снова попытался ее оттолкнуть, но девушка обхватила шею и прижалась всем телом к его корпусу так, что лицо парня уткнулось ей в грудь.
На его крики подбежали друзья с обоих боков автомобиля.
— Дэн, помоги, — взмолил Вадим, протянув руку к двери.
Тот отпрянул сразу, увидев, как Татьяна зажимает его лицо своей грудью.
— Нет уж брат, ебись с этим сам! — посмеялся Дэн.
Вадим разочарованно мотнул головой и опустил руки. Парни заржали. Татьяна, ничего не замечая, продолжала двигаться к цели. Губами спускалась с груди на живот, потом по напряженным мышцам пресса, как по лестнице, еще ниже, а сама слезла на пол.
— Держи, Вад, по ходу тебе нужнее, — послышался голос Андрея.
Что-то залетело внутрь салона. Парень это подхватил.
— Тебе часа хватит? — спросил с другой стороны Геннадий.
— Полтора, — измотанным голосом ответил Вадим.
Друзья снова засмеялись и захлопнули дверь. Татьяна уже добралась до ширинки и раскрыла молнию. Он погладил ее по волосам и через несколько минут глухо застонал от удовольствия.
Парень долго просто ласкал ее, разглядывая нагое тело в оранжевых оттенках рассвета, нежно проводил гладкой ладонью по рукам, спине и животу, сжимал в кулаке волосы и вдыхал их запах. Татьяна постанывала и умоляла войти, но Вадим не слушал и, закинув наверх ее руки, крепко прижав их к сиденью, наслаждался каждым сантиметром кожи неторопливо, поцелуй за поцелуем, вздох за вздохом, стон за стоном. Она вся дрожала от вожделения. Это было мучительное удовольствие. В голове носились мысли о наказании и прощении. В памяти непроизвольно всплыла его «Статистика». Из глаз вырвались тихие слезы.
— Я не хотела причинять тебе боль, — с шепотом вырывалось придыхание, выдавливаемое каждым новым поцелуем. — Прости меня... Я не думала, что ты… можешь страдать. Я была уверена, что ты, наоборот, счастлив без меня, с Муравьевой…
Он не дал ей договорить, накрыв рот рукой, резко сдернул трусики, раздвинул ноги и, наконец, вошел. Она застонала сквозь его мокрые пальцы. В груди продолжало щемить, а ниже нарастало блаженство. Когда все закончилось, утомленная и опустошенная, она заснула, чувствуя, как влажные губы скользят по плечам.
Проснувшись и еще не открыв глаза, Татьяна уловила движение. Автомобиль снова куда-то ее вез, только теперь на заднем сиденье она лежала одна, на боку, лицом к спинке. В салоне тихо играло радио. Звучала реклама строительного гипермаркета. За спиной раздался любимый голос.
— Сомневаюсь.
Татьяна прислушалась, но наступила недолгая пауза. Из динамиков полилась зажигательная музыка, бодрая, как раз для утра.
— У вас с Алисой больше, чем любовь, — со вздохом продолжил Вадим. — Вы оба хотите одного и того же. Поэтому я вам завидую.
Дэн на это только цокнул губами. Татьяна захотела сжаться, подтянуть ноги к груди, но мешала спинка сиденья, в которую она уперлась коленями.
Автомобиль остановился. Вадим с Дэном долго прощались, смеялись, обменивались своим особенным рукопожатием. Жених благодарил за мальчишник. Друг скромно отвечал, что не за что. Потом они поехали домой. Татьяна все это время делала вид, будто крепко спит. Парню пришлось отнести ее в квартиру на руках и положить на диван. Сам он тут же плюхнулся рядом и мгновенно заснул, не раздеваясь. Она, не считая времени, долго смотрела на него задумчиво, пытаясь понять, о чем он говорил, но так и не успела до потери сознания.
Глава 32. Зрелище (ч. 1)
Татьяна просыпалась тяжело. Черепная коробка трещала. Горло сушило, будто туда насыпали песка. Грудь сдавливалась. Все тело ломило. Вадима рядом не было и, судя по холодной постели, уже давно. Татьяна потянулась несколько раз, сделав ангела на диване, а потом решила подняться. Голова кружилась. Она полежала немного на локте, чтобы дать мозгу прийти в себя, затем аккуратно села и еще немного подождала, пока реальность не перестала вращаться. Только после этого медленно встала на ноги. На кухне отец с Вадимом вели спокойный разговор. Дмитрия слышно не было. Девушка решила первым делом смыть похмелье.
Контрастный душ помог протрезветь до конца. Растрепав мокрые волосы, сменив белье и накинув халат, она почувствовала себя свежей, почти новенькой. По всей квартире пахло молочной кашей и кофе. Татьяна втянула пряный аромат. Отец с Вадимом сидели за столом рядом на диване и рассматривали керамическую мозаику размером пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Девушка взглянула на нее сверху.
На картине сиял огромный золотистый закат, какие обычно показывают в конечном кадре голливудских вестернов. Желто-оранжевый купол солнца возносился над низким горизонтом, погружая весь картинный мир в теплоту. К нему вела кривая длинная дорога, проложенная посреди пышных колосистых полей. По дороге, в начале пути, шли две маленькие фигуры, мужская и женская, держась за руки.
— Как мило, — оценила Татьяна, улыбнувшись Вадиму.
Оба подняли на нее глаза.
— Очень талантливо, — похвалил отец и поднялся из-за стола. — Будешь кашу?
Он двинулся к плите с кастрюлей, из-под крышки которой валил белый пар и разносил молочный аромат. Девушка кивнула и села на его место рядом с парнем. Вадим обнял ее за плечо и чмокнул в висок, уткнувшись носом в мокрые волосы. Отец поглядывал на них украдкой с едва сдерживаемой улыбкой, отчего губы сильно морщились, как и подбородок. Он наложил Татьяне кашу в пиалу и налил кофе с молоком.
— Ты готовил? — спросила она у парня, испробовав напиток на вкус, который отдавал корицей и кардамоном.
Парень кивнул и снова чмокнул ее в голову. Девушка со счастливой улыбкой посмаковала кофе прежде, чем приступить к каше.
— Я бы только ради кофе отдавалась тебе каждую ночь, — не сдержала она эмоций и не подумала о том, что отец все слышит.
Тот ахнул и резко развернулся к ним лицом с круглыми глазами, положа руку на грудную клетку. Парень рассмеялся. Татьяна раскраснелась и уткнулась ему в подмышку, обняв обеими руками.
— Татьяна! — чопорно воскликнул отец, перезапахивая халат.
Он пристыдил дочь взглядом, но сам от неловкости не знал, куда деваться, потому решил просто покинуть кухню. Девушка продолжала прятаться за рукой Вадима и после того, как отец хлопнул дверью. Парень в это время спокойно пил из ее чашки. Они сидели так в тишине, нежась в объятиях. Татьяна даже завтракать не торопилась, хотя в желудке резало от голода. Она смотрела на мозаику и вспоминала его утренний разговор с Дэном, пытаясь понять, что он этим хотел сказать, но не понимала, почему Дэн с Алисой хотят одного и того же, а они — нет. Ей казалось, что все любящие друг друга люди хотят одного и того же — просто быть вместе. Вдруг ей стало тревожно. Она крепче обняла его и сильнее вдавила голову в грудь. Почувствовав это, он тоже сжал ее.
— Ты меня простил? — спросила девушка, глядя сквозь керамический закат.
Вадим глубоко вздохнул, подняв и ее вместе с грудью. Татьяна посмотрела на него, отдернув голову. Парень увел взгляд в окно и еще раз глубоко вздохнул. Она высвободилась из объятий и отсела, вглядываясь в его лицо. Оно казалось меланхоличным и бесстрастным, будто его ничто уже не волновало и не могло взволновать. Брови ее сдвинулись. Подбородок поджался к губам.
— Вадим? — отчаянным голосом взмолила Татьяна, не зная, что сказать.
Хотелось кричать и злиться, тормошить его и требовать ответа, но получалось только корчить жалостливую гримасу.
— Давай, ешь быстрее, собираться пора, — сказал он просто, поднимаясь с дивана, и взял мозаику за тонкие края. — К пяти надо быть в ЗАГСе.
Не удостоив ее даже взглядом, парень вышел из кухни. Татьяна почувствовала себя брошенной и решила заесть боль хотя бы вкусной геркулесовой кашей.
Они долго собирались, переговариваясь только по мелочам. Дольше всего девушка провозилась с макияжем, пытаясь сделать его торжественным и выразительным, но было сложно при этом не опошлять его до уровня «Дэнсхолла». Зато с платьем ей повезло — такое не требовало даже глажки. Она похвасталась им перед отцом. Тот поразился качеству работы и был удивлен, что платье сшила ее соседка, а не какой-нибудь именитый дизайнер. Вадим тоже пришел посмотреть на Татьяну в гостиную, где она вышагивала на каблуках взад-вперед и кружилась, чтобы юбка разлеталась волнами следом. Отец остался в восторге.
Парень открыто любовался ее дефиле с едва загнутой линией слепленных губ вместо улыбки. Сам он надел синий приталенный костюм с желтой атласной бабочкой и таким же платком, торчащим из нагрудного кармана пиджака. Ему шли эти цвета и такой фасон.
Татьяна тоже им любовалась с улыбкой, даже не пытаясь себя контролировать. У нее не осталось сил держать все эмоции внутри и делать вид, что он ей безразличен, хоть статус их отношений не был до конца ясен. Она, наконец-то, могла свободно себе признаться, что не хочет жить без него. Девушка старалась ни о чем не думать, но от одной мысли, что он видит все иначе, становилось дико страшно и жутко больно. Разные варианты развития событий лезли в голову, и все они были неблагополучны для нее. Страх постепенно охватывал душу целиком. Но пока она просто любовалась любимым лицом, фигурой, улыбкой, растрепанными волосами, большими карими глазами, в которых хотела утонуть сама и заодно утопить все сомнения.
В ЗАГС они поехали на такси, потому что сегодня Вадим рассчитывал на свадьбе выпить. На сиденье они сели порознь. Каждый прильнул к двери и уставился в окно. Парень держал на коленях мозаику.
Погода опять стояла ясная и теплая. Некоторые люди на улице ходили без курток и даже в футболках. Сухая пыль летала в воздухе. Трава зеленела. На деревьях распускались почки. Весна одолевала оставшуюся после долгой зимы мертвенную пустоту, заполняя ее новыми формами жизни, которые Татьяна пыталась разглядеть сквозь грязное окно такси. Оглядев безоблачное небо, она подумала, что лучше дня для свадьбы и быть не может. Жара еще не угнетала духотой, ветер уже дул с юга, воздух казался свежим и комфортно прохладным.
В фойе ЗАГСа столпились гости — люди всех возрастов. Невесту окружила толпа нарядных девушек в мятных платьях, жениха среди молодых людей в костюмах разных цветов и фасонов Татьяна узнала не сразу. Вокруг ходили взрослые полные дамы в элегантных нарядах и импозантные мужчины с проседью — старшие родственники молодоженов. По коридорам бегали дети в нарядных пушистых платьишках и собирающихся гармошкой костюмчиках. Среди мальчиков был один в белом — сын Алисы. Татьяна узнала его по рыжим волосам. Он казался спокойным и даже степенным, важно вышагивал по холлу от мамы к бабушке или выходил в самый центр кружка друзей жениха. Дэн подбирал мальчика на руки, с гордостью трепал ему волосы и задавал вопросы, на которые тот деловито отвечал невпопад, а все смеялись.
Интерьеры отражали роскошь дворцов, только в умеренных формах. Стены украшали лепнина и позолота. Отовсюду блестела глянцевая плитка с ажуром. Вычурные бархатные пуфики словно перенесли из эпохи просвещения и расставили по углам холла как бы невзначай для уюта.
Из знакомых Татьяна первой увидела Соню. Как подружка невесты, она тоже была в зеленом платье, но не в мятном, а в насыщенно малахитовом. Глаза отдавали сапфировым блеском. Платье облегающего кроя опускалось в пол, чуть расходясь на икрах. Шелк приятно шелестел при ходьбе. Грудь томно вздымалась, выгодно подчеркиваемая трапециевидным вырезом. Внимание к ней привлекало толстое золотое колье. Татьяна невольно бросила туда завистливый взгляд и сдержала вздохом нарастающую колкость ревности.
Соня тоже увидела их первой и сразу кинулась к Вадиму. Он встречал ее распахнутыми руками и обнял за талию, когда она кинулась ему на шею.
— Шикарно выглядишь, — заметил парень, оценивающе оглядывая девушку.
Та специально покрутилась вокруг оси и кокетливо зыркнула ему снизу в глаза, благодарно пожав одним плечом. Потом схватилась за воротник пиджака и быстро провела по ним пальцами, сдувая пылинки, которых не было.
— Ты тоже красавчик! — пролепетала она быстро, оставив руки на его плечах.
Татьяна нахмурила брови, поглядев на девушку с опаской. Вадим, обольщенный, улыбнулся.
— Старался, — просто ответил он.
И уже через секунду услышав громкий зов, парень направился к друзьям жениха. Девушек оставил наедине. Это было жестоко с его стороны по отношению к Татьяне, но он этого даже не понял. Круг сразу расступился. Ребята встретили его радостными возгласами. Все по очереди пожали ему руку. Обе девушки проводили парня взглядом. Затем Соня мило улыбнулась, но глаза злобно щурились, как показалось Татьяне. Она ответила каменным лицом и решила уйти в угол холла, чтобы ни с кем не разговаривать и никому не мешать. Соня вернулась в кружок подружек невесты.
До начала церемонии гостей завели в богато украшенный зал с огромной люстрой и шелковыми шторами. За овальным столом стояла приятной наружности улыбчивая женщина в оранжевом костюме. Стулья для гостей поделили на два сектора и расставили кучно в десять рядов. Татьяна с Вадимом вошли вместе, но ему, как свидетелю, указали занять место на одном из двух стульев, повернутых лицом к залу. С ним рядом села Соня. Татьяна заняла самое дальнее место в углу.
Когда все расселись, а оператор и фотограф встали с обоих боков от стола, заиграл марш Мендельсона, распахнулись белые двери и в зал медленно вошли жених и невеста. Алиса выглядела чудесно и совсем не вычурно, а Дэн — классически, что для него казалось странным. Черный костюм сидел на нем хорошо, словно был пошит специально. Из кармана пиджака торчала белая розочка.
После марша Мендельсона заиграла более легкая музыка в качестве фона, пока регистратор произносила речь. Потом она задала жениху и невесте главные вопросы и объявила их мужем и женой. Все зааплодировали. Молодожены поцеловались и подписали акт. Затем расписались свидетели. Торжественная часть закончилась. Гостям разрешили поздравить молодоженов. Те выстроились в очередь с цветами для невесты. Дэн и Алиса, разгоряченные, возбужденные, улыбающиеся, со всеми обнимались, целовались, благодарили за поздравления. Татьяна решила, что найдет более спокойный момент для извинений перед Алисой.
После регистрации брака молодожены поехали на фотосессию по городу на белом лимузине, а свидетель и свидетельница остались с гостями организовывать праздник. Их всех загнали в высокий туристический автобус и повезли в ресторан. Татьяна надеялась, что хотя бы в дороге Вадим составит ей компанию, но он все время проводил с Соней. Они читали какие-то тексты, распечатанные на обычной бумаге, обсуждали что-то бурно, сидя впереди всех, и заливисто хохотали. Татьяна ушла в самый конец автобуса, чтобы не видеть их и не слышать, о чем они разговаривают, потому что была уверена, что они обсуждали не только свадьбу Дэна и Алисы.
Автобус их привез в классический банкетный зал, где круглые столы с цветами в античных вазах для гостей были расставлены по бокам, а по центру у стены стоял круглый для молодоженов со стегаными велюровыми креслами. Воздушные шары, пышные цветочные гирлянды и необычные стеклянные сердца, свисающие с потолка, заполоняли высокое пространство зала. Татьяна для себя описала обстановку как «легкая торжественность», потому что зал выглядел празднично и нежно, но при этом не пускал гламурную пудру в глаза.
Пришедших угостили легким фуршетом: шампанским с изысканными печеньями, по вкусу и мягкости больше похожими на мини-пирожные. Вадим с Соней бегали по всему ресторану, общались с персоналом и с ведущим свадьбы, делая важный вид и при этом частенько посмеиваясь. Остальные быстро разбились на группы и завели разговоры о разном. Большинство обсуждало регистрацию в ЗАГСе, молодоженов и антураж ресторана.
Татьяна ни к кому не могла примкнуть. К ней подошли поздороваться Женя и Алена без своих парней. Они сделали вид, будто радовались встрече, неловко улыбались и расспрашивали о том, где она пропадала и чем сейчас занимается. Когда Татьяна ответила, что танцует гоу-гоу в ночном клубе, девушки сначала вскинули брови от удивления, а потом переглянулись между собой и замолчали, не зная, как это комментировать. Она поняла, что лучше поскорее покинуть их приличное общество. Сказав, что хочет в туалет, Татьяна снова отошла в угол зала с бокалом шампанского и стала глядеть в панорамное окно, за которым в искусственном, ограненном бетоном и мрамором, канале журчала вода, стекая маленькими фонтанчиками на уровни ниже. Ей тоже захотелось стечь вместе с водой куда-нибудь в канализацию подальше от этого места и этих людей.
— Заскучала? — спросил над ухом веселый голос Вадима.
Он преподнес ей одинокую ромашку, которую, наверняка, утащил из вазы с одного из гостевых столов. Татьяна не смогла сдержать улыбку.
— Домой хочу, — пожаловалась она, с печалью взглянув в ясное небо.
Вадим развернулся к ней лицом, встав справа и скрестив руки.
— По папке соскучилась в кои-то веки? — усмехнулся он.
— По Москве, — девушка тоскливо крутила в пальцах тонкий зеленый стебель.
Вадим опустил голову, замолчав. Усмешка медленно слезала с его лица. Минуту они не знали, что сказать друг другу. Татьяна нюхала желтое цветоложе, пытаясь разобрать аромат. Казалось, пахло не ромашкой. Не той ромашкой, ароматом которой пичкали всевозможные гигиенические принадлежности: от салфеток для рук до гелей для душа. Это был нежный запах, немного травянистый, немного терпкий. Лепестки таяли в пальцах и легко облетали. Она случайно сорвала один.
— Любит… — произнес Вадим.
Татьяна посмотрела на него сначала с недоумением, но, сообразив, сбросила еще один лепесток.
— Не любит, — продолжил парень.
Оба заулыбались. Она отрывала по одному лепестки, а он считал. Последний выпал на «Не любит». Оба поджали губы.
— Кто на кого гадал? — спросил Вадим через несколько секунд, серьезно посмотрев ей в глаза.
Девушка закачала головой, раздавив пальцами тонкий стебелек, отчего подушечки указательного и большого окрасились в зеленый цвет.
— Вад, приехали! — крикнула, проносясь мимо, Соня.
Парень сорвался за ней.
Жених и невеста вошли в ресторан под лепестки алых роз, которые в корзинках свидетели раздали гостям. Выглядели они красиво, счастливо и румяно. Оба широко улыбались, целовались и махали руками. Потом все расселись по столам. Торжество началось.
Татьяну подсадили за стол к свидетелям, который явно был рассчитан не больше, чем на двоих человек, как будто специально для интимности обстановки. Все остальные столы вмещали до шести гостей. Обе девушки в присутствии друг друга чувствовали себя неловко, зато Вадиму было весьма комфортно, впрочем, как и всегда. Он откинулся на спинку стула, протянув под столом ноги, будто за день пробежал марафон. Татьяна, наоборот, старалась занимать как можно меньше пространства, втягивая себя внутрь. Сонина неловкость проявлялась в постоянном елозании на стуле и дергании за золотой гвоздик с камнем в правой мочке уха.
В центр зала перед столами вышел немолодой ведущий с модной бородкой, в мятном пиджаке и красных туфлях. Его голос даже через микрофон бальзамом вливался в уши. Он говорил очень складно и с выражением, умеючи ставя ударения на отдельных словечках, чтобы было смешно, ловко играл метафорами и профессионально парадировал других людей, например, писклявый голос своей тещи, про которую шутил. Гости смеялись.
Торжество, как и вся свадьба, протекала по классическому сценарию. Ведущий болтал немного сам, потом давал эту возможность гостям, начиная со старших, чтобы они могли поздравить молодых. В центр зала по очереди выходили незнакомые Татьяне люди и говорили несуразные, но искренние тосты или просто пожелания. Таких желающих оказалось много, поэтому эта часть затянулась. Веселье добавляли только короткие вставки ведущего между поздравителями.
Вадим тоже выходил поздравить молодоженов тостом и подарком. Он передал им мозаику. Жених с невестой протянули умильное «Ооо!» и с гордостью продемонстрировали картину всем гостям, а затем отвели картине почетное место на стуле перед своим столом.
Татьяна все это время ела, даже не оборачивалась на говорящих, потому что сидела к ним спиной. Было неудобно постоянно скрючиваться ради людей, которых она видела в первый и последний раз в жизни. Еды на столе было достаточно, чтобы прокормить и четверых, но не все показалось девушке вкусным. Салат, который она изначально наложила, позарившись на его нежный и аппетитный внешний вид, оказался горьковатым из-за приправ и сельдерея. Было обидно, что тарелка ей досталось в единичном экземпляре, а есть хотелось много и разного. Салат с голоду она наложила себе на всю тарелку. Пришлось грабить Вадима, потому что он выбрал себе вкусный и знакомый Татьяне салат с сыром, курицей и виноградом. Выглядело очень жирно и было очень вкусно. Парень попытался от нее отбиться, но быстро сдался. Соня смотрела на них, умильно улыбаясь с неискренним прищуром в глазах.
Только Татьяна наелась, как принесли горячее. Ведущий специально предусмотрел в программе вечера перерыв на него. Тосты, наконец-то, закончились. Все стали уплетать запеченное по-французски мясо с картофелем. Соня ела овощи. Столы сразу зазвенели приборами и посудой, загудели голоса, зашелестели салфетки.
— Ну, расскажи, как тебе в Москве живется? — спросила Соня, воспользовавшись всеобщей паузой.
Вадим, не стесняясь, отвечал с набитым ртом. Видимо, очень хотел есть и одновременно ответить на ее вопрос.
— Ненавижу Москву, — выпалил он. — Там так кучно. Чувствуешь себя как в серпентарии. Никакой свободы для творчества.
Соня посмеялась и сделала маленький глоток белого вина, оставив на бокале малиновый отпечаток губ.
— Все настолько плохо?
— Для меня, да, — вздохнул парень. — Там даже вдохновиться нечем. Всюду деловые безэмоциональные костюмы и угрюмые плащи, прячущие глаза в кривой тротуарной плитке, а вокруг дешевое стекло и газобетонные блоки. А до центра хер доедешь, потому что когда доедешь, уже надо ехать обратно.
Соня снова рассмеялась, теперь громче и задорнее. Татьяна выдавила смешок. Она подобное тоже замечала, но ее это так не угнетало. Себе она объяснила это тем, что не водит машину, а на людей на улице ей самой обычно смотреть было некогда.
— Что ж тебя держит тогда в этой душной Москве? — спросила Соня.
Вадим опять вздохнул. Татьяна пялилась на вазу с ромашками и не видела его лица, но, видимо, он посмотрел в этот момент на нее, потому что Соня через несколько секунд протянула, закивав в ее сторону:
— Ааа, понятно.
Разговор за столом на пару минут затих. Каждый обдумывал что-то свое. Татьяна ощущала, как на плечах скапливается тяжесть. Хотелось ссутулиться, но балетная школа не позволяла. Она только опустила голову и повела плечами, чтобы немного размять их. Облегчения это не принесло.
— А ты тут как? — спросил теперь Вадим, обратившись к Соне.
— Здесь свободнее, — улыбнулась она. — И вдохновляться можно хоть каждый день.
— Я про твоего мудака.
Соня замялась и облизала нижнюю губу, потом подняла на него веселые глаза, отдающие фальшью, и ответила:
— Бросила к всеобщей радости.
— Достает еще?
Вадим внимательно вглядывался в черты ее лица, следя за мимикой.
— Почти нет.
Она опустила взгляд, прочистив горло, и смочила его вином. Даже Татьяне стало ее немного жаль, хоть она и не знала предыстории.
— Ты говори, если что, — сказал Вадим осторожно.
— О, спасибо, — воскликнула девушка, выставив руки вперед и замотав головой. — Прошлой вашей с Дэном помощи хватило на месяц больницы.
Вадим виновато потупил глаза в блюдо с канапе из лосося.
— Все нормально, — заверила она его долгим и честным взглядом и положила свою руку на его. — Правда.
Парень слабо улыбнулся и сжал ее руку, погладив большим пальцем тонкие костяшки. Внутри Татьяны раздалась вспышка ревности, но она своевременно залила ее вином.
Время на поедание мяса закончилось. Ведущий снова вышел в зал под громкую музыку. Татьяна активно поглощала спиртное, потому что даже после окончания тостов и с началом забавных конкурсов вечер веселее не становился. Конкурсы, как и предполагалось, были дурацкими и смешными. Ведущий вызывал добровольцев и заставлял их либо петь глупые частушки, либо по-идиотски танцевать, либо делать еще что-нибудь нелепое остальным на смех. Вадим с Соней, как свидетели, проявляли особую активность. Парень на каждый конкурс пытался вытащить Татьяну, но она крепко вцепилась в бутылку вина и не поддавалась ни на какие уговоры. Постепенно под действием алкоголя люди стали участвовать в конкурсах активнее и смеялись теперь больше и дольше. Некоторые подыгрывали участникам с места. Несколько конкурсов были придуманы специально для свидетелей. Вадим с Соней покоряли гостей импровизированными номерами, кто как смог, затем отвечали на вопросы о молодоженах, а на последнем конкурсе должны были либо выполнять задания из одной шляпы, либо отвечать на вопросы из другой.
Каждый вытягивал по очереди по одной записке из двух шляп. Участник читал обе и выбирал, что будет делать: выполнять задание или отвечать на вопрос. Первой это право предоставили Соне. Прочитав записки, она выбрала ту, которая предлагала поцеловать свидетеля. Гости зааплодировали и закричали, поддержав девушку. Татьяна заранее выпила залпом бокал вина и уже наливала второй, предвкушая, как у нее все будет гореть внутри во время их поцелуя. По коварному взгляду Сони она уже не сомневалась, что поцелуй будет именно в губы, и это не будет просто чмок.
Вадим, как показалось Татьяне, не был особенно против. Он бросил в нее быстрый взгляд, поджав губы, и вернулся к Соне. Под аплодисменты девушка подошла к нему близко и поднялась на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Вадим склонился к ней навстречу, держа руки на поясе. Когда губы их встретились, раздались довольные возгласы толпы. Татьяна сразу отвернулась. Люди по привычке начали вести отсчет, как будто целовались молодожены. Толпа досчитала до двадцати пяти, когда девушка отпустила Вадима и быстро развернулась к гостям, присев в поклоне. Снова раздались аплодисменты. Ведущий похвалил свидетелей за такой продолжительный поцелуй, знаменующий долгую супружескую жизнь молодоженов, и, забыв про оставшуюся часть конкурса, отправил их на места за стол.
— Интересно, что за вопрос там был такой, что ты выбрала задание? — спросил Вадим, когда они подходили к столу, где Татьяна сидела в обнимку с бутылкой вина и опущенной головой.
— Да ничего такого, — легко ответила Соня, пожав левым плечом. — Нужно было рассказать о первом свидании.
— Неужели оно вышло настолько ужасным? — посмеялся Вадим, опускаясь на стул.
— Нет, — кокетливо улыбнулась девушка. — Просто задание показалось мне интереснее.
Татьяна фыркнула.
— Публика ждала шоу, — пояснила Соня, хмыкнув.
Вадим вскинул брови и посмотрел на удрученную Татьяну с бутылкой. Та поставила локти на стол и сжала руками виски. Опьянение начинало чувствоваться. Все тело немного размякло. Боль притуплялась. Мысли хуже поддавались контролю, как и речь.
Ведущий объявил следующий конкурс. Соня перевела разговор в другое русло. Они обсуждали «Дирижабль» и людей, которые там работали. Девушка жаловалась на директора. Вадим понимающе кивал и как-нибудь грубо комментировал, потому что и сам его недолюбливал. Соня разносила дурацкие сплетни про коллег, критиковала нюансы внутренней кухни, из-за которых ругалась с начальником, рассказывала про особо запомнившихся посетителей бара. Они вместе весело хохотали над этими историями. Татьяна большую часть пропускала мимо ушей, потому что не понимала, про кого и о чем говорится, и продолжала пить вино. Закончив с одной бутылкой, она взялась за следующую. То вино оказалось красным, но уже пьяный организм не обращал на такую мелочь внимания.
После конкурсов в зал ввезли огромный трехэтажный торт с фотографией молодоженов на всю поверхность самого высокого слоя. Гости выстроились в коридор, чтобы посмотреть на кондитерский изыск, пока он цел. Торт, как главную реликвию мира, под торжественную музыку провезли через весь зал, дали всем вдоволь им налюбоваться и не менее пафосно разрезали. Вадим побежал к торту первым. Соня за ним. Татьяна ждала, когда ей принесут официанты. Друзья и подружки столпились вокруг стола, умилялись и смеялись над фотографией. Старшие родственники снимали все это на телефоны. Ведущий пытался шутить и не затеряться во взбаламученной толпе.
На Татьянин вкус торт оказался так себе. Отец бы приготовил вкуснее, поэтому она съела всего две ложечки. На потребление торта программой тоже отводилось специальное время под веселую музыку. Молодожены и их друзья скучились в центре, болтали громко, непонятно, кто с кем, все кричали разом и все разом хохотали. Все гости расхваливали торт самыми вычурными эпитетами, которые могли выдумать, как будто до этого всю жизнь питались только ошметками из булочной, а тут впервые попробовали настоящий десерт.
Когда торт был съеден, все просто разбрелись по залу под негромкую музыку, разбившись на небольшие группки, пока ведущий не попросил всех молодых людей собраться в центре зала, чтобы ловить подвязку невесты. Способ снятия подвязки выбрали непростой: жениху предстояло стянуть ее с ноги невесты зубами, потому что руки ведущий ему связал, а еще назначил счет до десяти. Но Дэн справился легко, хоть и не без помощи Алисы. Все довольно зааплодировали. Парни сгруппировались и приготовились к прыжку. Дэн встал к ним спиной и с размаху кинул назад кружевную подвязку.
Поймал Вадим, просто потому что стоял в первом ряду и имел самые длинные руки, но ликовал так, будто десять лет готовился к этому прыжку и, наконец, путем преодоления невозможных препятствий получил золото. Гости тоже радовались за него, как за олимпийского чемпиона сборной своей страны. Парень сделал победоносный круг по залу, махая подвязкой над головой и восклицая: «Яху!». Наконец, успокоившись, он подбежал к столу, где сидела Татьяна и кончала уже бутылку красного. Возбужденный победой, он присел на одно колено на пол и схватил девушку за ногу. Она не сопротивлялась, просто скептически на него уставилась. Парень натянул подвязку ей на бедро, почти у самого паха, чтобы держалась лучше.
— Принесет удачу, когда будешь ловить букет, — улыбнулся он, отвечая на немой вопрос в ее пьяных глазах.
Девушка хмыкнула.
— Я не буду его ловить, — ответила она с нотками обиды в голосе.
— А че так? — Вадим поднялся на ноги и уперся рукой в стол. — Замуж не хочешь?
Татьяна посмотрела на него с прищуром и с сарказмом произнесла:
— Думаешь, все девушки только и мечтают выскочить замуж?
Вадим усмехнулся и, помотав головой, сел на стул.
— Меня конкретно твое мнение интересовало, — сказал он без обиняков, а потом схватил маслину и пожал плечами. — Ну, ясно. Зря старался.
Татьяна тоже помотала головой.
— Не зря, — раздался бодрый голос Сони над ней, а потом легко сменился на кокетливый. — Я пойду ловить букет. Женишься на мне, если поймаю?
Вадим посмотрел на девушку с улыбкой и сунул еще одну маслину в рот.
— А почему бы и нет? — загадочный взгляд пробежался по женской фигуре в малахите. — Женюсь.
Они с Соней встретились глазами. Девушка осталась довольна ответом, прищурилась улыбчиво и побежала к подружкам невесты, которые уже строились в центре в неровный овал. Татьяна сидела, разинув рот. Держа бутылку с вином за горлышко, она посмотрела парню в лицо.
— Ты, что, правда, готов на ней жениться просто за пойманный букет?
Он ухмыльнулся и пожал плечами.
— Ну, а что мне терять? Если она поймает, то это точно судьба. Мы, два холостых свидетеля на одной свадьбе, оба поймали подвязку и букет. Тут не отвертеться.
Вадим посмотрел Татьяне в глаза и снова ухмыльнулся. Девушка от вскипающего возмущения и нарастающей ревности не могла закрыть рот несколько секунд. Алкоголь не позволял оценивать обстановку адекватно, как и логически думать. Она сделала глоток сухого вина, сняла туфли и, сунув их ему со словами: «Держи», босиком побежала к толпе незамужних девушек. Невеста в этот момент как раз готовилась бросить букет. Маленькие белые розочки взмыли под потолок. Толпа девушек, все как один, вскинули головы наверх и вытянули руки. Но Татьяна уже летела в прыжке над ними с разворотом и схватила букет в воздухе. Она прокрутилась вокруг оси и приземлилась на одну ногу, а второй помогла себе сделать еще один поворот и встала в позицию. Все это получилось машинально. Натренированное тело действовало на автомате, исходя из заученных многолетней практикой движений. Гости сначала были в шоке и просто выпучили глаза на Татьяну, а потом, по указке ведущего, зааплодировали.
— Вот это борьба! — заметил он вальяжным тоном и сам одобрительно захлопал рукой по предплечью.
Татьяна смотрела на соперницу в зеленом платье, которая разочарованно скалила зубы, прикусив нижнюю губу. Довольная собой, легкой и пьяной походкой она вернулась за стол к Вадиму. Парень не был удивлен или доволен, только смотрел на нее с усталой иронией, по-прежнему жуя маслины.
— Это что сейчас было? Из серии «Да не достанься же ты никому»?
Он хмыкнул и опустил голову, подперев лоб ладонью. Татьяна самодовольно лыбилась, продолжая держать букет в руках.
— Прыткая ты, однако, — с легкой ноткой язвительности произнесла Соня, садясь за стол.
Девушка немного растрепалась. Кожа лоснилась от духоты. Лицо казалось красным.
— Но глупая, — выдавила она ехидный смешок и посмотрела на Вадима. — Прикинь, всерьез подумала, что ты на мне женишься из-за какого-то букета?
Она заливисто расхохоталась. Парень тоже не смог удержаться и засмеялся, схватившись за живот. Татьяна смотрела на них щенячьими глазами, дулась и кусала губы. Они долго гоготали, пока не надорвались от смеха. Обиженная девушка запивала позор красным вином прямо из бутылки, уже никого не стесняясь.
Глава 32. Зрелище (ч. 2)
Ведущий вызвал молодоженов на первый танец. Зазвучала красивая музыка нечто среднее между классикой и современностью. Дэн с Алисой станцевали несложный вальс, погрузив весь ресторан на три минуты в нежную романтику. Все наблюдали, как новоиспеченная семейная пара танцевала, прижавшись друг к другу, под неоновым белым светом прожекторов. Потом к танцам допустили и гостей. Многие поднялись из-за столов и стали лениво двигаться под ритмичную музыку.
Вадим, Татьяна и Соня оставались на местах. Разговор возобновила Соня, начав рассказывать дурацкие анекдоты не по теме. Беседа, как река, утекала вглубь, разветвляясь и меняя направления. После Сони инициативу на себя утянул Вадим. Тоже что-то рассказывал. Потом они просто обсуждали разные вещи, происходящие в округе и в мире, с ними и с их знакомыми, где-то в интернете и космосе.
— Да я, как Буш, доила бы коня и, более того, выдоила бы, — шутила Соня.
Татьяна, услышав одновременно знакомое и непонятное слово, внезапно для всех вклинилась в разговор, заплетающимся языком спросив:
— Кто такой Буш?
Соня уставилась на нее тупо, заморгав и слегка приоткрыв рот. Вадим слабо улыбался, переводя взгляд с одной на другую. Вилкой он скреб по полупустой тарелке с салатом. Татьяна насупилась, поняв, что сказала не то.
— Или что это? — переспросила она.
Соня расхохоталась, пригнувшись грудью к столу. Вадим, улыбаясь глазами, жевал салат с сельдереем, который Татьяне не понравился, из ее тарелки. Она смотрела на девушку недоумевающим взглядом, вытянув губы.
Читать бесплатно другие книги:
