Темный Властелин Деркхольма Джонс Диана

Блейду на миг показалось, что отец сейчас тоже то ли расплачется, то ли завопит. Когда сам Блейд кинулся по каменистому берегу к Шоне, все гости толпились вокруг Дерка и каждый выкрикивал что-то свое. И надо всем этим гвалтом царил пронзительный дискант Владычицы Коней.

— И эта кобыла тоже переутомлена! Вы только гляньте на нее!

— Я хоррошо! Я пхорядок! — возразила Красотка как раз в тот момент, когда Блейд подбежал к Шоне.

Кит подоспел одновременно с ним и приземлился, подняв вихрь мелких камешков.

— Что такое? Что стряслось?

Лицо Шоны было спрятано в ладонях и закрыто волосами. Содрогаясь от рыданий, девушка протянула Киту свиток. Кит принялся читать вслух — в том числе и для подлетевших Дона с Калеттой:

— Глава Школы бардов настоящим извещает бывшую студентку Шону, что она нарушила наше недвусмысленное распоряжение никаким образом не взаимодействовать ни с партиями Странников, ни с отдельно взятыми Странниками. Поскольку бывшую студентку Шону удостоили чести присоединиться к нашей Школе, ей следовало бы знать, что бардам отныне запрещено иметь какие бы то ни было дела с этими турами. А потому она исключается из нашей Школы, и с этого времени ей запрещается выступать в качестве барда.

— Но я же не знала! — вскрикнула Шона. — Мне никто ничего не сказал! Что же мне теперь делать? Моя карьера погублена! Я не могу жить без музыки!

Кита затрясло от гнева. Перья и шерсть вдоль его хребта встали дыбом.

— Я сейчас догоню этого типа и оторву ему голову!

— И чем это поможет? — поинтересовалась Калетта. — Лучше иди сюда и помоги ее успокоить.

Кит в ярости шаркнул когтями по камням, но все-таки придвинулся к Калетте и улегся рядом, головой к хвосту. Шона оказалась в теплом гнездышке. Она лежала между грифонами и плакала навзрыд. Блейд никогда еще не видел сестру такой несчастной — да и никого другого, если на то пошло. Произошедшее ошеломило его. Он никак не мог сообразить, что же теперь делать.

— Лошади, — сказал ему Дон. — Собак покормить. Чего-нибудь скоренько соорудить на ужин. Летунов в корзины.

Блейд кивнул. Все-таки, когда занят делом, как-то легче.

К тому времени, как они подначили гусей залезть в корзины, лицо Дерка уже осунулось от усталости, но с большей частью гостей он разобрался. Барнабас сидел с кружкой кофе в руках и дулся. Чешуй улетел на север, разбираться с сиреневой драконицей. А Дерк с чистым сердцем заверил жрецов, что не заключал ни с кем договоренностей о явлении бога, пусть даже поддельного. Он заверил Амру, что в его стране сражений не будет. Он пообещал Титу, королю Лютеру и вожаку вервольфов, что завтра же обсудит с ними все вопросы, касающиеся проведения битв. Он согласился заглянуть в Челл, а затем — и в Эмираты. Но Владычица Коней продолжала нависать у него над плечом и что-то вещать.

— Я сказал — да! — гаркнул ей Дерк, уже направляясь к Шоне.

Леди умолкла и озадаченно воззрилась на него.

— Вы просто не слушаете, что вам говорят, вот что, — сказал Дерк. — Я вам сразу же сказал «да». Мы будем сражаться пешими. Мне давно не нравилось, как Странники обращаются с лошадьми. Я потому и вывел вон тех, крылатых. У них больше шансов уцелеть.

— А! — сказала Владычица Коней, понизив голос почти до тихого. — Спасибо.

И она заспешила к берегу реки, где Красавчик по недомыслию пытался заигрывать с верблюдом.

— Сейчас же отойди от него, ты, глупый жеребенок! Ты что, хочешь переломать себе ноги?

— Ну, а тут что такое? — устало спросил Дерк, опускаясь рядом с Китом.

Кит протянул ему свиток. Дерк сощурился, пытаясь хоть что-то разглядеть в сгущающихся сумерках.

— Ох! Бедная моя Шона! Глупость какая! Обещаю тебе — я поговорю с главой школы бардов, сразу же, как только смогу. — Он положил руку на плечо Шоны. — Все будет хорошо. Я этого не допущу. О боги, как я устал… Кто-нибудь позаботится сегодня о Дикой Охоте?

— Я! — Кит вскочил, хлеща себя хвостом по бокам.

Он до сих пор был вне себя от гнева. Дерк остался сидеть рядом с Шоной и утешать ее, но он чувствовал, что дочка ему не верит.

Дерк вздохнул.

— Если бы с ней поговорила Мара…

— Давай я за ней смотаюсь! — предложила Калетта.

— Нет-нет. Она очень занята.

Дерку вовсе не хотелось, чтобы Калетта проделала такой долгий путь лишь затем, чтобы увидеть, как Мара откажется даже приблизиться к нему. Он был уверен, что Мара не явилась к нему даже тогда, когда он чуть не умер из-за той стычки с драконом. Но Дерку не хотелось сейчас размышлять о той загадочной пропасти, что пролегла вдруг между ними. Он подозревал, что ему пока просто не под силу взглянуть правде в глаза. Дерк снова вздохнул.

— Съешь что-нибудь, — сказала Калетта. — Что, я уже заговорила, как Лидда?

Дерк заставил себя рассмеяться.

— Нет, не совсем так. Ну, давай поищем, что у нас есть из еды. Да и Барнабаса покормить надо.

— Все твердят, что он разместил лагерь не там, где полагалось, — сурово сказала Калетта.

— Да, — сказал Дерк. — Но зато лагерь оказался там, где хотелось мне, так что это теперь уже неважно. Шона, вставай, пожалуйста. Давай поедим.

— Я не буду, — сказала Шона. — Я не могу.

Не стала она есть и на следующее утро. Она сидела, завернувшись в одеяло, и смотрела в никуда, не замечая ничего вокруг; лицо у нее было бледное и осунувшееся. Император и король Лютер вернулись на совет, равно как и вожак вервольфов. Дерк подумал минутку и возложил ответственность за все, что связано с битвами, на Кита. Владычица Коней и гонец на верблюде отбыли, но посланец из Челла по-прежнему болтался в лагере, твердя, что Дерк позарез нужен герцогу Челлскому. Дерк тем временем спорил с Барнабасом.

— Я думал, ты постараешься.

— Я старался, Дерк. Честно, старался. Я испробовал и целителей, и заклинания. Но все равно я через некоторое время не выдерживаю и ухожу в запой. Но на этот раз я заранее заложил все боевые заклинания в купол. Это очень важно. Ты должен позволить мне активировать их.

— Ты знаешь, что я терпеть не могу заклинания, вынуждающие людей поступать вопреки их воле!

— Знаю, но иначе ты ни за что не добьешься, чтобы они вели себя как настоящие солдаты. Ты только глянь в купол. Они либо валяются без дела, либо лупят друг друга.

— Да знаю я… — печально произнес Дерк. — Я надеялся воззвать к их здравому смыслу, но теперь мне начинает казаться, что они его лишены. Ну ладно. Активируй свои заклинания. А чего ты дрожишь?

— Это все с похмелья, — сказал Барнабас.

Дерк пригляделся к нему повнимательнее.

— Блейд!

Снимая свое заклятие холода, Блейд стоял совсем рядом с Шоной, но она словно не видела и не слышала их. Кит, сидевший на берегу в обществе императора и короля Лютера, то и дело поглядывал на сестру и всякий раз содрогался от ярости. Блейд не мог понять, чего тот бесится.

— Да не будь же ты таким тупицей! — рявкнул на него Кит. — Ты что, забыл, каково было тебе, когда папа не отпустил тебя в университет?

— Ну да. Но теперь, после разговора с Оракулом, мне стало лучше, — сказал Блейд.

Кит смерил его гневным взглядом.

— Дубовая башка. Меня никто ни к какому оракулу не водил, ясно? И я очень хорошо понимаю Шону. Я представляю, что это такое — когда у тебя нет будущего.

После этого Блейд предпочел потихоньку смыться. Из-за объяснения Кита он чувствовал себя виноватым, но не был уверен, что это правильно. К несчастью, Калетта заметила, как Блейд попытался улизнуть, спрятавшись за дружелюбными коровами, и Дерк с легкостью его отыскал.

— Блейд, не исчезай. Ты мне нужен. Я оставляю Кита за старшего, пока мы будем переноситься.

— А куда тебе надо? — угрюмо спросил Блейд.

— Сперва в университет. Мне нужно повидаться с Кверидой.

Блейд вздохнул и перенес их обоих.

Кверида опять сидела в зале для совещаний; груда посланий, прибывших с голубиной почтой, теперь расползлась по всему столу. Еще на столе стояла жаровня, а на жаровне весело посвистывал чайник. В зале пахло разнообразными травяными чаями. Кверида, сжимавшая в сухоньких руках изящную чашку, подняла голову.

— А, это вы! — сказала она, испытывая смутное ощущение вины.

Большую часть времени она совершенно не чувствовала себя виноватой, но сейчас, при взгляде на Дерка, исхудавшего, еще не оправившегося после болезни, и этого мальчика — как там бишь его, Блейд? — в потрепанной, грязной одежде, Квериде стало слегка стыдно. «Ну ладно, это же для благого дела, — сказала она себе. — А теперь надо их поддеть».

— Полагаю, вы явились ко мне, чтобы я вызвала вам демона, — прошипела Кверида.

— Демон уже вызван, — осторожно произнес Дерк.

Блейд посмотрел на отца, недоумевая, с чего вдруг тот начал выражаться подобным образом.

— Но я буду вам чрезвычайно признателен, — продолжал волшебник, — если вы что-нибудь придумаете насчет бога. А то некоторые туры уже приближаются к этому пункту программы. У нас остается мало времени.

— Вы же сами видите, как я погрязла в работе! — Кверида широким жестом указала на груду бумаг. — Но я об этом подумаю — как только немного разберусь. Вас устроит змеебог с перьями на голове?

— Кажется, такой уже есть — э-э… на острове Текахуа, — сказал Дерк.

Кверида знала, что такой бог есть. Это был ее любимый бог.

— Да, верно, — согласилась она. — Досадно. Но это так трудно — придумать бога, которого еще не существует! Но я подумаю еще. И дам вам знать — в течение недели. Ну а пока, раз уж вы здесь, я хочу задать вам несколько вопросов по поводу двух посланий.

Кверида поставила чашку, некоторое время рассматривала разложенные по столу письма, потом взяла два с дальнего края. Блейду это напомнило ту игру на запоминание, когда надо найти две карты. Сам он эту игру не любил. Грифоны вечно его обыгрывали.

— Ага, вот. — Кверида развернула первое письмо. — Это от фермера с центральных равнин. Он жалуется, что на его отару напали маленькие плотоядные овцы. Что вы на это скажете?

— Я понятия не имею, как это произошло, — с чистой совестью заявил Дерк.

Блейд неловко потупился и принялся разглядывать каменные плиты пола.

— А вот в этом письме, — сказала Кверида, помахивая вторым листком, — сообщается, что отряд людей в черных доспехах напал на монастырь неподалеку от Блендиша, но был разбит при помощи магии. К счастью, настоятель — мой бывший студент. Дерк, вы что, теряете людей?

— Это не он, это я, — сказал Блейд. — Они постоянно пытаются сбежать.

— Чешуй намерен попытаться согнать их всех обратно в кучу, — сказал Дерк. — Это все? А то нам нужно сегодня еще успеть в Эмираты.

— Ну…

Рука Квериды вновь зависла над бланками сообщений. Письмо, которое она искала, пришло всего лишь сегодня утром. Оно было совсем о другом и беспокоило ее куда сильнее. Кверида никак не могла окончательно решить, следует ли ей хранить это известие в тайне. Но из-за того, что она все-таки чувствовала себя слегка виноватой, она решила, что Дерку об этом следует сказать в любом случае. Рука стрелой метнулась к письму, лежащему в сторонке от прочих.

— Вот оно. Вам известна волшебница по имени Бетула?

Дерк кивнул. Блейд сказал:

— Это мамина подруга.

— Тогда вы знаете, что ей можно доверять, — сказала Кверида. — Возможно, вы даже знаете, что она специализируется на изучении самой природы магии. Так вот, она утверждает, что обнаружила устойчивое убывание естественного магического фона на большой территории к северу от Костамары. Что вы об этом думаете?

Дерка эта новость искренне озадачила.

— Не представляю, как она могла такое обнаружить. Я всегда считал, что магия — неотъемлемая часть самой нашей земли.

— И я так считала. Но, похоже, она нас покидает, — сказала Кверида. — Если окажется, что Бетула права, в панику впадут все, включая мистера Чесни. Потому я попрошу вас пока что помалкивать об этом. Просто будьте внимательны во время путешествий, ладно? Может, вам удастся выяснить, в чем тут дело. А теперь попрошу меня извинить…

Они оставили Квериду возиться с бумагами, а сами вышли в пустынный передний двор. Блейд сказал:

— Ты теперь хочешь в Эмираты? Но я там никогда не был. Я не знаю…

— Это все равно что путешествие к Оракулу, — объяснил ему Дерк. — Я покажу тебе по карте. Но я хотел сперва зайти в школу бардов, посмотреть, не удастся ли что-нибудь сделать для бедной Шоны.

Блейд перенес их к школе. Но успеха они не добились. Дерк долго стучался в тяжелую дверь, но никто не отозвался — даже для того, чтобы велеть убираться прочь.

— Они знали, что ты придешь, — сказал Блейд.

— И засунули свои тупые головы в песок! — согласился рассерженный Дерк.

— Сделай с ними хоть что-нибудь! — сказал Блейд. — Пускай они позабудут слова всех песен. Пускай у них все рояли расстроятся. Пусть получат по заслугам!

— Но Шоне-то это ничем не поможет, — возразил Дерк. — Давай лучше отправимся в Эмираты.

Блейду в Эмиратах понравилось. Там было жарко и сухо — что уже само по себе радовало, особенно после ночевок под дождем и утреннего инея. А еще ему понравился дворец эмира. Блейд никогда еще не видал такого огромного и такого дурацкого здания. Дерк рассмеялся, заметив, как сын глазеет на девяносто четыре витые башни, на красный главный купол и на желто-зеленые клетчатые купола поменьше.

— Интересно, Амру это видел? — сказал Дерк. — Если видел, так наверняка позеленел от зависти. Ладно, Блейд, потом налюбуешься. Сейчас нам надо разыскать великого визиря.

Великий визирь оказался крупным, представительным мужчиной. Правда, вид у него был такой, будто он совсем недавно внезапно похудел («Ну точно как папа!» — подумал Блейд), и он безумно обрадовался появлению Дерка. Визирь рысцой повел их по бесчисленным залам и коридорам, приговаривая на ходу:

— Это ужасно! Вам нужно самим взглянуть! Вот! Постойте здесь! Вот в этом коридоре! Он сейчас здесь пройдет!

И действительно, в конце коридора промелькнул высокий худощавый мужчина в красном головном уборе. Он держался очень прямо и двигался скованно, словно деревянный, слегка растопырив руки.

— Я — ку-кла, — монотонно повторял он. — У меня нет у-ма.

— Вот! — сказал великий визирь, как только эмир скрылся из вида. — Что это с ним? Наркотики? Заклинание? Эта красная шапка? Туристы косятся на него с подозрением. Мы пытаемся сделать так, чтоб он вообще не попадался им на глаза. Но не всегда получается.

— Боюсь, — сказал Дерк, тяжело дыша от беготни по жаре, — что эмир притворяется, будто он загипнотизирован. Это я виноват. Я не знал, что он настолько заиграется. Я сейчас попробую привести его в чувство, но это потребует некоторого времени и такта. Вы бы не могли пристроить куда-нибудь на это время моего сына?

— Конечно-конечно! — согласился великий визирь.

Блейд слегка обиделся на отца за то, что тот не счел его достаточно тактичным для беседы с эмиром. Но когда слуги провели его в комнату, полную дам-рабынь, Блейду сделалось очень интересно, хоть он и засмущался. Дамы-рабыни вели себя так, словно Блейд был центром их вселенной. Они усадили его на мягкие, приятно пахнущие подушки, обмахивали его веерами, принесли ему для умывания воду с плавающими в ней розовыми лепестками, причесали его и вручили ему шелковую рубашку, потому что его собственная была порвана. Тем временем еще шесть дам услаждали его слух музыкой — они играли почти так же хорошо, как Шона, — а еще одна забрала его носки в стирку. Тут же еще несколько дам устремились к его грязным ногам и вымыли и их тоже.

— Ну что вы! Не стоит беспокоиться! — повторял Блейд, краем глаза посматривая на каждую новую даму.

Смотреть на них прямо он не решался. Их наряды были пошиты из такой тонкой, просвечивающейся ткани, что Блейд понимал: стоит ему взглянуть хоть на одну, и он самым дурацким образом будет таращиться на нее, разинув рот.

— Ничего-ничего! — со смехом отвечали дамы. — Теперь, когда вы прибыли сюда, наше время истекло, и мы совсем не против еще чуть-чуть потрудиться.

Еще две дамы принесли Блейду чашечку очень сладкого кофе и поднос с подтаявшими от жары пирожными.

— Возьмите зеленое, — посоветовала Блейду дама с подносом. — Грифонша назвала их божественными.

Блейд так удивился, что забыл сказать «не беспокойтесь». Он даже поднял взгляд на даму.

— Что, Лидда была здесь?!

— О да! — хором откликнулись дамы. — И нам очень хочется, чтобы ты рассказал нам о ней. Неужто твой отец и вправду сделал ее?

И Блейд принялся рассказывать о Лидде и остальных грифонах, а дамы полукругом расселись вокруг него, сложив руки на обтянутых прозрачной тканью коленках, — только дама, постиравшая носки Блейда, сидела и штопала их, — и смотрели на Блейда прекрасными огромными глазами. Это было не менее божественно, чем пирожные.

А потом все они вдруг дружно поднялись на ноги.

— Нам пора, — сказала дама, штопавшая носки. Она вручила аккуратно починенные носки Блейду. — Передай эмиру, что отныне у него нет рабынь — ни здесь и ни в каком ином месте.

— Э-э… Я… — забормотал Блейд.

Как бы им объяснить, что эмир не в том состоянии, чтобы что-либо выслушивать?

Но дамы исчезли. Они не стали выходить через дверь. Просто комната опустела в мгновение ока. Лишь чей-то прозрачный шарф, трепеща в потоках теплого воздуха, опустился на изразцовый пол. На взгляд Блейда, это больше всего напоминало массовое перемещение. Пока он сидел, недоуменно соображая, куда же они все могли деться, шарф таки лег на пол — и обернулся сложенным листком бумаги. Блейд подобрал листок. К его удивлению, это оказалась записка от мамы.

Дорогой Блейд, передай, пожалуйста, эмиру сообщение о рабынях. Это важно. Я часто вспоминаю о тебе и жду, когда же ты явишься к нам с твоей партией Странников. Да, и скажи Дерку, что я помню о драконе.

Целую. Мара.

Блейд принялся натягивать носки, и тут раздался рев эмира:

— Где все мои рабыни?!

Эмир влетел в опустевшую комнату — Дерк следовал за ним по пятам — и принялся гневно озираться по сторонам. Неудивительно — должно быть, всякий на его месте вел бы себя не лучше, если бы в одночасье вдруг лишился двадцати прекрасных дам.

Блейд, поколебавшись малость, передал эмиру слова дамы, чинившей носки.

— Но здесь же всегда были рабыни! — возопил эмир. — Туристы желают их видеть!

Дерк выглядел усталым.

— С этим, ваше величество, вам придется как-нибудь управиться самому, — сказал он. — А нам нужно еще успеть в Челл. Может, вам удастся кого-нибудь нанять.

Эмир начал вопить, что девушки, работающие по найму, совсем не то что рабыни. Дерк утомленно повернулся к сыну.

— Блейд, будь так добр…

Блейд ухватил отца за рукав и перенес их далеко на север, к Челлу, руководствуясь объяснениями Дерка.

— Они перенеслись! — сказал Блейд, когда они прибыли на место.

Пред ними предстал Челл: холм, увенчанный замком и окруженный виноградниками.

— А классное местечко! Неужели они вправду собираются его разрушить?

— Да. Челл и еще девять городов, — отозвался Дерк. — Это туры, чтоб им пусто было. Так кто куда перенесся?

Пока они шагали среди виноградников, поднимаясь к городу, Блейд рассказал отцу о дамах-рабынях.

— Мне кажется, та дама, которая штопала мои носки, была волшебницей, — сказал Блейд. — От нее исходило такое ощущение… а, еще она оставила записку от мамы!

И он передал записку отцу.

Дерк прочел и словно бы на глазах осунулся.

— Так значит, твоя мать помнит, что Чешуй обжег меня. Очень любезно с ее стороны.

Он вернул записку мальчику. Вид у Дерка был столь странный, что Блейд спросил:

— Пап, ты чего?

Дерк пробурчал в ответ нечто неразборчивое и взвесил на ладони виноградную гроздь, висящую у самой тропы.

— Спелый, — сказал он. — И урожай, похоже, неплохой. Наверное, они не стали убирать его из-за осады. Барнабас будет рыдать в голос над таким переводом продукта. Надо будет посмотреть: может, удастся все-таки сберечь урожай.

— Ты не хочешь разговаривать о маме? — спросил Блейд.

— Нет, — сказал Дерк. — Я хочу посмотреть, что такого стряслось в Челле.

Но в Челле ничего такого не происходило. Горожане жизнерадостно возились со стрелами и доспехами, чем и следует заниматься перед осадой. Дерка с Блейдом провели в замок. Там их приняла герцогиня Челлская. Казалось, будто она вполне смирилась с предстоящей потерей города и урожая.

— Что поделаешь, волшебник. Такие уж нынче времена, — сказала она. — Мне очень жаль, но герцог вас принять не сможет — его сейчас здесь нет. Но он сказал бы вам то же, что и я. Не желаете ли подкрепиться?

Дерк отказался, ссылаясь на то, что они только что от эмира и их там накормили сладостями. Они покинули город и вновь зашагали среди виноградников.

— Что-то здесь и вправду неладно, — сказал Дерк. — Но чтоб мне пусто было, если я понимаю, что именно! А ты?

— По-моему, — с сомнением произнес Блейд, — они тут все какие-то чересчур веселые и жизнерадостные.

— Да, мне тоже так показалось, — согласился Дерк. — Они даже не жалеют о своих виноградниках. Но все равно непонятно. Надо будет спросить у принца Талитана — может, он что-нибудь заметил. Ему ведь предстоит вести эти осады. Значит, он наверняка побывал здесь и говорил с ними.

— Где ж ты его возьмешь, чтобы спросить? — удивился Блейд.

— Он — эльф, и он принес мне клятву верности, — объяснил Дерк. — Если я позову, он должен явиться. То есть я на это надеюсь.

Он остановился посреди пыльной утоптанной тропы среди виноградников и крикнул:

— Талитан! Принц Талитан! Вы мне нужны!

Сперва Блейду показалось, что отец просто валяет дурака. Но несколько мгновений спустя на тропе перед Дерком засветился сине-зеленый туманный прямоугольник — словно дверной проем, — и в нем с поклоном возник принц Талитан.

— Прошу прощения, мой лорд. Я находился далеко на юге, обсуждал осаду Серата.

— Это прекрасно, — сказал Дерк. — Раз вы из Серата, значит, вы наверняка уже побывали в Челле и обо всем договорились.

— Еще неделю назад, мой лорд, — сообщил Талитан. — Все в порядке. Список предназначенных в расход у меня. Мои эльфы готовы. В промежутках между сражениями, что будут протекать в стране Амру, мы разграбим эти города.

— Э-э… Только имейте в виду, что на самом деле поле битвы очутилось на пятьдесят миль южнее запланированного места, — сказал Дерк. — Но я, собственно, насчет Челла. Когда вы здесь были, вам ничего не показалось странным?

— Нет. — Талитан явно был озадачен. — Правда, герцог был печален, но его нетрудно понять. Ведь ему предстоит потерять город и прекрасный урожай винограда.

— Ну что ж, — вздохнул волшебник. — Попробовать-то стоило… Если будет такая возможность, постарайтесь спасти виноградники.

Талитан поклонился.

— Я и сам уже подумывал: об этом, мой господин.

Когда принц Талитан ушел сквозь свою туманную дверь, Дерк пожал плечами.

— Может, тот человек из Челла просто паникер. Давай возвращаться в лагерь, Блейд.

И они отправились навстречу куда более унылому и промозглому климату и целой груде хлопот. Верховный жрец Амру из благодарности прислал им некоторое количество шатров. Теперь Дон галопировал по лагерю, показывая двум молодым жрецам, где какой шатер ставить. Шатры выглядели очень по-жречески: белая ткань и вышитые эмблемы Энскера.

— Не очень-то они подходят для Темного Властелина, — сказал Дерк. — Ну да дареному коню в зубы не смотрят.

Тем временем внутри купола, похоже, начали действовать боевые заклинания. Люди в черных доспехах тренировались, упражняясь в фехтовании, или маршировали на плацу — почти как настоящие солдаты. Дерк кивнул Барнабасу. Тот жизнерадостно кивнул в ответ.

Но самая бурная деятельность кипела вокруг Кита. Кит чувствовал себя как рыба в воде. Он устроился на берегу реки, обложился картами, планами и списками и собрал вокруг себя людей. Те сидели и слушали, ловя каждое его слово.

— Ваши фанатики становятся здесь, — объяснял как раз Кит какому-то жрецу. — Но до полудня держите их за деревьями, чтобы их не было видно.

Блейд заметил среди слушателей Кита короля Лютера, Тита и давешнего вервольфа. Но там было и много других, кого он не знал, — в том числе несколько эльфов, несколько гномов, крепко сбитый мужчина со шлемом в руках (должно быть, наемник), несколько странных, очень бледных людей, тощих почти как Старина Джордж, и несколько человек в шкурах, переброшенных через плечо, и с золотыми кольцами в ушах. Кроме того, к месту совещания постоянно подходили какие-то менее важные персоны, и Кит рассылал их с поручениями. Вот и сейчас, пока Блейд наблюдал, туда подбежал какой-то наемник.

— Эта река течет с севера на юг.

— Чтоб ей провалиться! — сказал Кит и сделал какую-то пометку на карте. — Кто-нибудь — ну хоть вы, в шкуре, — сходите и разыщите все места, в которых можно переправиться. Я не желаю тратить силы на защиту бродов. Пусть лучше легионеры их углубят.

— Это они могут, — кивнул Тит. — Но так когда мне все-таки следует атаковать темных эльфов?

Блейд заулыбался. Глаза Кита сверкали, а шея была горделиво изогнута.

— Знаешь, — сказал Блейду Дерк, — по-моему, когда я решил спихнуть планирование битв на Кита, меня посетило озарение. Как там Шона?

Шона представляла собой полную противоположность Киту. Она по-прежнему сидела, глядя в пространство. Казалось, будто она не замечала устроившейся рядом Калетты. Шона не взглянула даже на промчавшегося мимо Красавчика — тот, затеяв игру с собаками, осыпал их с Калеттой мелкими камушками, брызнувшими из-под копыт. Блейд подошел к сестре, но она и на него не обратила внимания. Он уселся рядом с Калеттой.

— Что это за типы с бледными физиономиями?

— Вампиры, — сказала Калетта. — Они мне не нравятся. Постоянно смотрят на мои передние лапы и приговаривают: «Сочненькая ручка!»

— А на чьей они стороне? — поинтересовался Блейд.

— Да на нашей, наверное, — сказала Калетта. — Вид у них достаточно паскудный.