Темный Властелин Деркхольма Джонс Диана

— Ну, я бы что-нибудь придумал, — успокаивающе произнес Дерк. — Но я чрезвычайно признателен вам за помощь.

Они приготовились выступить в путь. Теперь их сопровождало целое стадо гусей, а совы расселись поверх тюков на вьючных лошадях. Шона охотно отдала Красотку Дерку. Красотка и Красавчик так возрадовались, увидев Дерка, что постоянно тыкались в него мордами и не отходили ни на шаг — и, честно говоря, малость мешали.

— Знал бы ты мои планы на твой счет, ты бы так не радовался, — сказал Дерк Красавчику, потрепав жеребенка по челке. — Как там твои крылья, растут?

Не обошлось без осложнений. Оказалось, что у них теперь не хватает одной лошади, но зато есть три пустые корзины, которые некому нести. Немного поразмыслив, Дерк велел Блейду сложить в корзины все остатки имущества и перенестись вместе с ними в следующий лагерь. «Все-таки папа здоров придумывать!» — подумал мальчик, запихивая вещи в трещащие корзины. Но теперь ему придется целый день сидеть в пустом лагере и ждать, пока подойдут остальные. Вот скукота!

«Хотя, с другой стороны, — размышлял Блейд, глядя, как Чешуй просунул огромную морду под магический купол и проревел: «ВПЕРЕД, МЕРЗАВЦЫ!» — может, это и неплохо — оказаться подальше от солдат». Когда поток солдат хлынул из купола, Блейд почувствовал, что они боятся и ненавидят его отца, как прежде ненавидели Кита. Чешуй запугал их до полусмерти — а волшебник, который так непринужденно разъезжает на спине дракона, явно ужаснее самого дракона. Что же еще они могли подумать? Но чувствовать эти потоки ненависти, устремленные на Дерка, было неприятно.

Блейд упаковал корзины и улегся на них ничком. Перемещение давалось ему неплохо, но он должен был касаться всего, что переносит с собой. А кроме того, как год назад обнаружил Кит во время эксперимента, если предмет, к которому прикасался Блейд, был сделан из железа, перемещение и вовсе не удавалось. Сейчас Блейд тихо порадовался, что тогда выяснил это благодаря Киту. Среди вещей, которые ему предстояло унести, оказались две лопаты. И прежде чем укладываться на корзины, он хорошенечко завернул эти лопаты и засунул поглубже.

Блейд стремительно увлек себя вперед и вдаль. Весь шум — рев Чешуя, вопли Кита, лай собак, мычание коров и топот сотен ног — как ножом отрезало, словно Блейд оглох в одночасье. Вместо этого послышался негромкий плеск воды. Блейд поднял глаза.

К его удивлению, взору его предстали казармы, рассчитанные на постоянное проживание. Они стояли на вершине большого холма, сложенного из сланца, а окружающий их туманный купол был куда больше всех тех, что Блейд видел до сих пор. Под холмом по сланцевому руслу текла широкая мелкая река. Склоны холма поросли елями, а за холмом виднелись горы — но до них по-прежнему было не очень-то близко. На миг Блейду даже подумалось: а вдруг он промахнулся и перенесся не туда? Но покопавшись в той части своего сознания, которая ведала всякими магическими штуками, он убедился, что это действительно следующий лагерь, намеченный в их маршруте. Значит, все правильно. В конце концов, с картой возился Кит. А сам Блейд никогда особо не задумывался, сколько же они прошли. Он слез с корзин и отправился к реке. Там он постоял немного, кидая камешки. Они громко плюхались в воду, а Блейд пытался сообразить, как он себя теперь чувствует, когда за старшего стал папа.

Ну, во многом это было большим облегчением. Теперь ему не придется постоянно беспокоиться, да и работы, может, станет поменьше. И не придется постоянно думать обо всех тех вещах, которые могут пойти наперекосяк. Теперь это все достанется Дерку. Но почему-то той беззаботности и беспечности, которая вроде как должна была на него снизойти, не чувствовалось. И даже неясное ощущение покоя, что пришло к нему, пока он кидал камешки в воду, вдруг показалось ему ребячеством. И оттого, что отец отослал его сюда с этими корзинами, ощущение ребячества сделалось еще сильнее. Блейд терпеть не мог, чтобы им помыкали. Он поймал себя на том, что ему хочется самому обдумывать планы, а потом претворять их в жизнь. Интересно, а что, Кит чувствует себя точно так же? Когда он завидел приближающегося Дерка, вид у него сделался такой подавленный…

Блейд неторопливо вернулся к корзинам; плоские камешки похрустывали у него под ногами. А потом, заметив широкое отверстие в магическом куполе, Блейд принялся взбираться по склону холма, к казармам. Внутри этого пузыря всегда возникало странное ощущение — тепла, безветрия и полной отрезанности от внешнего мира. Блейд поймал себя на том, что это пустынное место с его рядами грубых деревянных бараков производит на него гнетущее впечатление. Хотя нет, кто-то здесь должен быть! К перилам крыльца одного из дальних бараков была привязана лошадь, и, насколько мог понять Блейд, где-то на задах находилась еще одна: слышно было, как она раздраженно бьет копытом. Одна из лошадей наверняка должна принадлежать Барнабасу. Блейд подошел к бараку — лошадь угрюмо посмотрела на него — и заглянул внутрь. Внутри царил беспорядок. Здесь явно собирались устроить кухню и столовую, но железная труба огромной печи мирно стояла, прислонившись к боку этой самой печи — ее так и не установили на законное место, хотя отверстие в потолке уже проделали, — а столы и стулья были свалены в углу, словно груда дров. Между печью и этой грудой стояло несколько больших ящиков. Должно быть, там находились чашки и тарелки. А может, даже еда. Хозяин лошади сидел на одном из этих ящиков и завтракал — или обедал, — разложив на коленях, поверх зеленых бархатных брюк, шелковый носовой платок. Это был высокий, смуглый, холеный мужчина, совершенно неизвестный Блейду.

— Вы кто? — выпалил мальчик.

Незнакомец поднял взгляд.

— Я могу задать тебе тот же вопрос, — спокойно, но неприветливо отозвался он.

— Я — сын Дерка, Блейд, — сказал Блейд.

— Конрад Бард, — представился мужчина. — Следует ли из твоего присутствия, что Темный Властелин уже прибыл?

— Они будут к вечеру, — сообщил Блейд. — И лучше бы вам не находиться тут, внутри, когда сюда запустят солдат. Они вас убьют.

— Я в курсе. Мне нужны не они, — холодно произнес Конрад. — А сам ты что здесь делаешь?

— Ищу волшебника Барнабаса, — объяснил Блейд.

Конрад пожал плечами.

— Не знаю такого. Там, на задах, в бараке валяется какой-то пьяница — может, он знает. Похоже, он тут не первый день.

— Тогда я пойду спрошу, — сказал Блейд.

И он повернулся, собираясь уходить. Но бард окликнул его:

— Ты знаешь, что этот лагерь размещен не там, где полагается, а на много миль южнее? Я его едва нашел.

— Это не ко мне, — сказал Блейд. Но про себя подумал, что теперь ясно, отчего он был так озадачен.

Он обошел столовую.

За столовой обнаружился ряд небольших хибарок. Рядом с одной была привязана лошадь, и вид у нее был жалкий. Хибара явно предназначалась под отхожее место, но когда Блейд туда заглянул, оказалось, что там нет ни ямы, ни всего прочего, чему следовало наличествовать. На полу лежал в спальном мешке Барнабас и храпел. Рядом с ним стоял бочонок. Блейд попробовал его качнуть. Похоже, бочонок был пуст. В хижине пахло, словно на пивоварне.

— Эй!

Блейд потыкал Барнабаса носком сапога. Точнее даже, почти пнул. Ему пришлось повторить процедуру несколько раз, прежде чем волшебник заворочался, сел и уставился на Блейда мутным взором. Волосы и борода Барнабаса слиплись, точно намоченные, глаза налились кровью, а обычное веселое выражение лица превратилось в глупую ухмылку.

— Барнабас! — сказал Блейд. — Вам надо вставать! Солдаты вот-вот придут, а лагерь готов только наполовину!

— Постройки возведены, — бодро отозвался Барнабас. — А все остальное солдаты могут и сами сделать.

Он улегся обратно, свернулся клубочком и снова захрапел.

Блейд решил, что тут не помешала бы холодная вода. Но, наверное, ближе, чем в реке, ее не достать. Впрочем, существовала еще одна вещь, дававшаяся Бленду не хуже перемещения. И это, пожалуй, даже проще. Блейд сосредоточился. Вскоре Барнабас принялся дрожать во сне.

— Эй, прекрати! — пробормотал он.

Блейд сосредоточился еще сильнее.

Барнабас резко повернулся и, стуча зубами, уставился на мальчика. Лицо волшебника приобрело синеватый оттенок, но взгляд налитых кровью глаз наконец-то устремился на Блейда, а не куда-то в пространство.

— Барнабас, — произнес Блейд, сколько ваша лошадь простояла у этой хижины?

— О боги! — возопил Барнабас. — Что, армия уже здесь? Блейд, скажи отцу — будь хорошим мальчиком, объясни ему! — что я обычно не ударяюсь в загул во время работы. Просто на меня столько всего навалилось в этот раз, что я не выдержал.

— Папа появится здесь только вечером, — сказал Блейд. — У вас есть шесть часов, чтобы привести лагерь в порядок. Так что лучше вставайте и принимайтесь за дело.

— Конечно-конечно! — с готовностью согласился Барнабас. — Если ты перестанешь замораживать меня до смерти, юноша, я немедленно встану и все сделаю. Честное слово.

Блейд ему не верил. Это было нелегко — не доверять папиному другу, который всю жизнь был для Блейда все равно что дядя, но мальчик слишком хорошо помнил, что Барнабас ничем им не помог, пока они мучились с солдатами, хотя и знал, что Дерка с ними нет. И потому он сурово произнес:

— Я перестану, когда вы встанете.

— Жестокий сопляк! — простонал волшебник, выкарабкался из спальника, дрожа всем телом, и кое-как встал, цепляясь за стену из плохо оструганных досок. — Ну что, доволен?

— Выходите наружу, — велел Блейд. Пошатываясь, Барнабас вышел из хижины; для этого ему пришлось обеими руками ухватиться за дверной косяк. Очутившись на улице, он тут же прислонился к стене и простонал:

— Блейд, ты не понимаешь! Если бы ты только знал, как мистер Чесни заставляет нас вкалывать, ты бы пожалел…

— Я знаю, — отозвался Блейд. — Уже знаю.

Он убрал холод — но не весь. Пожалуй, легкий озноб поможет Барнабасу протрезветь. По крайней мере, Блейд на это надеялся.

— В казармах нет кроватей, а в отхожих местах — ям, — сказал он. — И кухня оборудована лишь наполовину. Я скоро вернусь и помогу вам.

Блейд отвязал несчастную лошадь и повел ее к реке. Лишь по дороге он осознал, что снова хлопочет и беспокоится и у него снова по горло дел. Он так привык к этому ощущению, так привык думать сразу о куче вещей, которые могут пойти наперекосяк, что даже не притормозил ни на миг, когда, выйдя из купола, обнаружил, что у того места, где он бросил корзины, стоит группа молодых воинов в плащах и шлемах с плюмажами. «Ух ты! — подумал Блейд. — Клево смотрятся!» И принялся спускаться вниз, ведя лошадь в поводу.

Когда Блейд подошел к воинам поближе, один из них провозгласил:

— Император Юга желает побеседовать с волшебником Дерком!

Мальчик решил, что император может и подождать. Лошадь Барнабаса была еле жива от жажды. Блейд подвел ее к реке, убедился, что она начала пить, и лишь после этого повернулся и вежливо произнес:

— Боюсь, мой отец прибудет сюда лишь к вечеру.

К этому моменту воины успели развернуть знамя Империи. И теперь оно реяло над корзинами — огромное, торжественное, белое с пурпуром. «Ух ты!» — снова подумал Блейд и зашагал к корзинам.

— Прошу прощения, — сказал он со всей доступной ему вежливостью. — Мне нужно взять торбу с овсом. Лошадь изголодалась. И кстати, нет ли у вас, случайно, кофе? Волшебник, который должен был построить этот лагерь, ушел в запой.

Воины уставились на него в полном замешательстве, но все-таки отодвинулись от корзин; сланец захрустел под сверкающими сапогами. Блейд, вытаскивая торбу, заметил краем глаза блеск позолоченных доспехов. Поскольку никто, похоже, не собирался больше ничего говорить, то и Блейд промолчал. Он вернулся к лошади, оттащил ее от реки, пока она не обпилась, и надел торбу ей на шею. Когда лошадь принялась есть, Блейд развернулся обратно. Оказалось, что младший из воинов — тот, на котором был роскошный пурпурный плащ, — стоит теперь в каком-нибудь ярде от него. Они уставились друг на друга. Блейд решил, что парень примерно Шонин ровесник. На вид он был вроде ничего, нормальный.

— Я… э-э… послал гонца за кофе, — сказал воин.

— Спасибо большое! — с искренней признательностью отозвался Блейд.

— Да не за что, — сказал юный воин. — Наш лагерь всего лишь в миле отсюда. На самом деле это слишком близко. Похоже, ваш пьяница-волшебник разместил вас не там, где полагалось.

— Да я, в общем, уже заподозрил, что что-то неладно! — встревоженно произнес Блейд. — Но все равно переносить лагерь уже поздно!

— Да я понимаю, — отозвался воин. — Но зато так легче будет согласовывать планы военных действий. Мне бы не хотелось, чтобы твой отец обрушил на мои легионы слишком сильный удар. Они почти целиком укомплектованы новобранцами. Большинство ветеранов погибло за последние годы — все из-за этих туров. Кстати, я — Тит, император.

— А я — Блейд, — представился Блейд и, к собственному изумлению, обнаружил, что дружески пожимает руку императору Юга.

— Мне понравилось, что ты первым делом позаботился о лошади, — сказал Тит.

— Барнабас продержал ее на привязи несколько дней! — гневно выпалил Блейд. — Я чуть его за это не отлупил! Вообще-то я даже не сдержался и дал ему несколько пинков. Но он был так пьян, что ничего не почувствовал.

— Не уверен, что я бы осмелился дать пинка волшебнику — даже пьяному, — признался император.

— Последняя неделя выдалась такой, что мне и в голову не пришло беспокоиться о том, как он отреагирует, — ответил Блейд.

Они с императором вернулись к корзинам и уселись на них. Тит кивнул своим воинам; те опустились на землю и недвижно застыли. Блейд рассказал, как солдаты пытались удрать и как в последний момент появился Чешуй и помешал им разбежаться (ну, кое о чем он все-таки умолчал…). Тит сказал, что им тоже пришлось нелегко. Имперские легионы сбились с дороги и провели больше двух суток в болоте.

— А болотники просто толпились вокруг и хихикали! — сказал Тит. — Я думал, им полагается быть на нашей стороне, но… О! Блейд, это, наверное, к тебе.

Мальчик оглянулся и обнаружил, что через реку переправляется небольшой отряд всадников. Впереди ехал высокий угрюмый мужчина; Блейд уже видел его прежде — когда они с папой ходили советоваться с Белым оракулом. Король Лютер. Да, точно. Блейд встал. Все остальные тоже поднялись на ноги.

Король Лютер соскочил со своего высокого, угрюмого и черного коня и зашагал к Блейду; сланец хрустел у него под ногами.

— Я как раз думал, Тит, — уж не застану ли я здесь тебя? — сердечно произнес он.

Король с императором поклонились друг другу — как друзья, но одновременно с этим и как владыки, правящие государствами. Блейд с интересом наблюдал за ними. Затем король Лютер повернулся к нему:

— И не вздумай на этот раз замораживать меня, парень!

Блейд заметил, как Тит сглотнул, пытаясь сдержать смех.

— А где твой отец? — спросил король. — Чем, интересно, он думал, когда сунул этот лагерь не туда? Теперь моя армия не сможет возвращаться домой в перерывах между сражениями.

— Боюсь, Барнабас напился и допустил ошибку, — объяснил Блейд.

— Дерк что, доверил дело этому пьянчуге?.. — начал было король Лютер.

— Ага, а вот и кофе! — перебил его Тит.

Кофе прибыл в позолоченных корзинах для пикника — их нагрузили на лошадь — и в сопровождении величавого мажордома — он ехал на второй лошади. Когда мажордом величественным жестом откинул крышку корзины, Блейд понял, что сюда доставили воистину царское угощение.

— Я подумал, что нам стоило бы перекусить, — любезно пояснил император.

Блейд все-таки первым делом отнес в лагерь позолоченную флягу с горячим кофе и отыскал Барнабаса. Тот трудился — наколдовывал койки для казарм. Его по-прежнему била дрожь.

— Надо мне бросать пить, — уныло сказал он Блейду. — Трясет, как в лихорадке. Никак не могу согреться. Это что, кофе? Ох, хорошо-то как!

Блейд пожалел его и уменьшил мощность заклинания еще наполовину. А потом он не поленился и притащил из столовой на учебный плац стул, усадив на него Барнабаса прежде, чем отдать ему флягу с кофе. Блейду вовсе не хотелось, чтобы волшебник снова заснул.

Барнабас ухватил флягу и жадно к ней присосался. Потом оторвался ненадолго, перевел дыхание и снова припал к фляге.

— Уже лучше! Но дел еще полно. А ты мне не помогаешь!

— Знаю, — сказал Блейд. — Но там явились король Лютер и император Тит.

— А! Тогда я тебя прощаю, — сказал Барнабас. — Но теперь пускай эти царственные особы занимаются друг другом — иначе мы так никогда и не выкопаем ямы для сортиров.

Тут Блейда посетила идея.

— Подождите немного. Я найду, кто их выкопает. А вы пока заканчивайте с кроватями и беритесь за кухню.

— Тут еще заявился какой-то пижонистый бард и расселся внутри, — пожаловался Барнабас. — Чего ему надо?

— Понятия не имею. Гоните его отсюда, — сказал Блейд и заспешил прочь из лагеря.

Тем временем пикник у реки был в разгаре. Начал моросить мелкий дождик, но на него никто не обращал внимания. Мажордом поклонился Блейду и вручил ему позолоченную деревянную тарелку с копченым лососем, хлебом и оливками.

— Спасибо, — сказал Блейд.

Мажордом воззрился на него с таким изумлением, словно благодарить его вовсе не полагалось. Ну вот, опять промахнулся… Блейд поставил свою тарелку на ту корзину, на которой сидел император.

— Послушайте, а вы бы не могли выделить нам несколько легионеров, чтобы они выкопали ямы под отхожие места?

Тит ухмыльнулся.

— А почему бы и нет? Они это и так проделывали каждый день, две недели кряду. Должно быть, уже набили руку. Все равно они сейчас сидят без дела.

Он отдал распоряжение одному из своих воинов. Тот сел на лошадь мажордома и ускакал.

Идея Блейда так насмешила короля Лютера, что тот чуть не подавился от хохота. Барнабас, должно быть, уже взялся за кухню. Конрад Бард, величаво ступая, вышел из купола и остановился на склоне, сложив руки на груди. Выглядел он куда более царственно, чем кушающие монархи. Блейд снова подумал — а зачем, собственно, этот человек сюда явился? Но тут Тит ткнул его локтем в бок.

— К тебе еще гости. На этот раз — верховный жрец Амру.

И вправду, через реку переправлялся Амру на чрезвычайно крепкой белой лошади; жрец сидел на ней, словно на скамейке, свесив ноги на одну сторону. Рядом ехали еще несколько жрецов в одеяниях разных цветов.

— Добрый день! — поздоровался Амру и воздел руки в благословляющем жесте.

Кажется, это был жреческий вариант приветствия. Во всяком случае, Тит, Лютер и их приближенные поклонились в ответ. Тогда большинство прочих жрецов тоже сделали благословляющие жесты. Миряне снова поклонились. Амру поманил Блейда к себе:

— Мальчик мой, на пару слов.

Блейд подошел к группе жрецов. Пока он шел, двое жрецов в черном спешились и помогли Амру слезть с коня. Блейд оценил габариты жреца и невольно подумал о том, каково ему будет лезть обратно.

— Да, сэр? — вежливо произнес он.

— При прошлой нашей встрече ты заставил меня продрожать три часа, — попенял ему Амру. — Твой отец, волшебник, уже прибыл?

Блейд объяснил, что Дерк ожидается к вечеру.

— Тогда мы подождем, — сказал Амру. — Я в долгу перед ним. Это чрезвычайно любезно с его стороны — расположить лагерь по эту сторону гор, в таком отдалении от наших земель. Отсюда напрашивается предположение, что и битвы будут происходить где-нибудь здесь. Это так?

— На самом деле я не знаю, — признался Блейд.

— Значит, я спрошу у него, — сказал Амру. — Но я боюсь, что прочие жрецы, прибывшие со мной, явились сюда жаловаться. Возможно, тебе стоит предупредить отца об этом.

Блейд посмотрел на жрецов в разноцветных одеяниях. Те мрачно в ответ уставились на него.

— Они из храмов, посвященных другим богам, — пояснил Амру. — Им не нравится идея о том, что какой-нибудь бог должен являться партиям Странников.

— Но это затея мистера Чесни! — запротестовал Блейд. — Мой отец тут ни при чем!

Амру повернулся к угрюмым жрецам.

— Слышали, преподобные? Я вам говорил то же самое. Может, вы поверите мальчику и вернетесь домой?

— Мы предпочитаем остаться и поговорить с волшебником, — отрезал сурового облика жрец в красном облачении.

Амру вздохнул.

— В таком случае, мальчик мой, не покажешь ли ты нам, где мы можем подождать?

— Наверное, вам лучше всего присесть на корзины, — сказал Блейд.

— На корзины?! — вознегодовал суровый жрец.

— Да, на корзины, — сказал Амру. — Насколько я вижу, на них уже сидят император и король. Так что умерь свою гордыню, Карберт. Если тебе так уж нужно остаться — значит, посидишь и на корзинах.

— Э-э… одну минутку! — выпалил Блейд.

Он взбежал вверх по склону, мимо заносчивого барда, проскочил через плац и влетел в столовую. Барнабас как раз расставлял столы и скамьи. Блейд плашмя плюхнулся на скамейки, постаравшись накрыть телом как можно большее их количество.

— Ты что делаешь?!

— Там явились шестнадцать верховных жрецов, — пояснил Блейд и перенес себя вместе со скамейками на берег реки.

Жрецы надменно расселись на скамьях. Вид у них был такой мрачный, что веселая беседа у корзин увяла.

— Простите нас, друзья мои, — сказал Амру и примостился — с чрезвычайной осторожностью — на третью корзину. Корзину повело, но вес жреца она, по счастью, выдержала.

Блейд начал понимать, что денек предстоит тот еще. А он еще боялся, что будет сегодня скучать… Следующий гость появился у него из-за спины столь внезапно и бесшумно, что Блейд готов был предположить, будто он туда перенесся. Но нет, не похоже. Гость оказался сухопарым мужчиной, затянутым в кожу. Вид у него был почти такой же мрачный, как и у жрецов.

— Вожак вервольфов, — отрывисто представился гость. — Этот лагерь расположен…

— Я знаю! — с нажимом отозвался Блейд. — И, боюсь, мой отец появится здесь только к вечеру.

— Тогда я подожду, — сказал оборотень. — Этот лагерь придется перенести, иначе вервольфы не смогут выполнять свои обязанности. В перерывах между битвами нам следует нападать на партии Странников в шестидесяти милях от места сражения.

— А мне полагается держать для них двор Злого Короля — в восьмидесяти милях отсюда, — подал голос король Лютер. — Это просто невозможно. Присоединяйтесь к нам, друг мой.

Вервольф сердито зыркнул на Блейда и подошел поближе к корзинам. Мальчик очень обрадовался, когда следующими появились всего лишь легионеры с лопатами. Подразделение бежало рысью. Следом бежал офицер и бодро командовал:

— Раз-два, раз-два, раз-два!

Блейд поспешно подхватился с камней и показал, где расположены нужные хижины.

— Пустячное дело, — сказал офицер. — Наши парни проделывают такое дважды в день, еще до завтрака. Верно я говорю?

— Скорее, трижды, — уныло произнес какой-то легионер.

— Ну так за дело! — рявкнул офицер.

«Нам бы несколько таких офицеров!» — подумал Блейд, в очередной раз покидая лагерь. Может, Тит любезно одолжит ему кого-нибудь? Если, конечно, это не против правил… Блейд как раз размышлял, не говорится ли что-нибудь на этот счет в черной книжке — авось Кит никуда ее не задевал! — когда он поднял голову и увидел следующего гостя. Тот как раз спешивался, и лошади великолепнее, чем у него, мальчик в жизни не видывал. Даже бард, и тот тихонько присвистнул и, когда Блейд проходил мимо него, заметил:

— Вот это конь!

Подойдя поближе, Блейд разглядел, что новый гость — женщина. Она была высока, словно эльф, но, кажется, все-таки не принадлежала к этому народу. У нее были каштановые волосы, слегка раскосые глаза и смуглая кожа. Женщина была с головы до пят одета в мягкую белую замшу, и, пожалуй, более ничего мягкого в ней не имелось. Она казалась жесткой, жилистой и свирепой, словно сушеное мясо с красным перцем. Гостья подбоченилась и окинула сидящих вокруг корзин людей яростным взором.

— Кто из вас волшебник Дерк? — раздраженно спросила она.

Блейд предусмотрительно попятился — подальше от греха.

— Его среди нас нет, мадам, — любезно отозвался король Лютер. — Мы тоже его ждем.

— Я — Вендела Владычица Коней, и я желаю видеть волшебника Дерка немедленно! — отрезала леди. — Может, он и Темный Властелин, но насколько я могу судить, он — чуть ли не единственный в этом мире, кто хоть сколько-то заботится о животных. Я намерена поговорить с ним о моих лошадях. С меня довольно!

— Но волшебника Дерка здесь нет, дочь моя, — сказал Амру.

Владычица Коней медленно оглядела берег реки. К текущему моменту на нем собралось не только изрядное количество людей, но и десятка два коней.

— Все вы используете моих лошадей, — сказала она. — Значит, я поговорю сперва с вами, а потом уже, когда волшебник Дерк появится, и с ним тоже. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы разыскать этот лагерь — кто-то разместил его совсем не там, где полагается! — и я уж постараюсь, чтобы мои усилия не пропали втуне. Так вот, слушайте! За последний год было убито столько моих коней, что мне едва-едва удалось набрать минимально необходимое количество на этот год. Пришлось даже взять часть племенных лошадей. А это значит, что на следующий год будет меньше жеребят — намного меньше, потому что эти треклятые Странники не заботятся ни о чем! Шесть групп уже потеряли всех своих лошадей — всех! — и я не дам им больше ни единой. Они же и новых погубят!..

— Мадам! — ухитрился вклиниться в ее тираду Амру. — Уверяю вас — я холю и лелею своих лошадей. И в особенности вот эту, которая способна меня нести.

— Для этих дураков лошадь — всего лишь такая разновидность ходячего кресла! — перебила его Владычица Коней. — А теперь еще вы собрались тут, чтобы устраивать эти дурацкие сражения. А для лошадей это настоящая бойня! И так повторяется раз за разом! У меня уже почти никого не осталось — да и те пострадают, так или иначе! Почему вы, люди, не можете вести себя осторожнее?..

— На самом деле нас это не касается, — холодно отозвался Тит. — Наши легионы сражаются по большей части пешими.

— Знаю я, как они сражаются! — парировала Владычица Коней. — Вы — хуже всех прочих! Ваши омерзительные легионы всякий раз набрасываются на лошадей, вместо того чтобы браться за всадников. И я вас предупреждаю: если они и в этом году будут так себя вести, если хоть одна лошадь погибнет или будет искалечена…

— Послушайте, — вмешался король Лютер, — но нельзя же сделать так, чтобы в битве не пострадала ни одна лошадь!..

— Нет, можно — если вы будете драться пешими! — возразила леди. — И так вы и сделаете, потому что если хоть одна лошадь пострадает — слышите, хоть одна! — я просто отзову всех остальных.

— Ну, это легче сказать, чем сделать, — заметил король Лютер. — Для начала вам придется…

— Я просто сделаю это, и все.

Владычица Коней вложила два пальца в рот и издала длинный, переливчатый свист. Все лошади тут же обернулись в ее сторону. А потом все они, даже конь Барнабаса и лошадь Амру, рысцой устремились к Венделе. Из купола легким галопом вылетела лошадь барда и первой прискакала к Владычице Коней. На мгновение оглушительный топот копыт по камням заглушил все прочие звуки.

— Видели? — поинтересовалась Вендела, окруженная сгрудившимися в табун конями. — Нет ничего проще.

Она принялась гладить коней по гривам и похлопывать по мордам.

— Ну-ну, мои хорошие. Возвращайтесь пока к вашим временным хозяевам. Когда вы мне понадобитесь, я снова вас позову.

Лошади послушно развернулись и вернулись на прежние места — кроме лошади барда, поскольку бард ее перехватил и заставил остановиться.

К этому моменту Блейду пришло на ум, что ему, пожалуй, стоит отправиться предупредить папу обо всем букете неприятностей, которые его тут ожидают. Но прежде чем он исполнил свое намерение, из-за купола показался верблюд. Его наездник о чем-то спросил у барда, и тот указал на Блейда. Верблюд двинулся вниз по склону, косолапя и слегка поворачивая колени внутрь, и с сердитым ворчанием остановился перед мальчиком.

Понять этого гостя оказалось куда труднее. Блейд разобрал лишь, что это личный слуга визиря, что у него послание и что «эмир ведет себя странно». Он попросил гонца отойти к корзинам и подождать. Авось Владычица Коней — она теперь расхаживала взад-вперед и толкала речь всем, кого угораздило очутиться рядом с ней, — не станет особо беспокоиться о верблюде. По крайней мере, Блейд на это надеялся. И еще на то, что она не примется разглагольствовать перед двумя новыми гостями, которые как раз переправлялись через реку — они же все равно пешие.

Двое новоприбывших поднялись на берег и поприветствовали Блейда.

— Этот лагерь неправильно расположен, — сказал тот, который шел первым.

«Я сейчас заору!» — подумал Блейд.

— Сообщите мне вашу жалобу или послание, и я передам их моему отцу, как только он сюда прибудет.

— Мы на самом деле не вместе, — сказал тот, который шел позади. — Я из города Челл. У нас там что-то очень неладное с подготовкой к осаде.

— А я с севера, — сказал первый. — Я пришел из-за этой чертовой розово-лиловой драконши. Кто ей позволил устраиваться прямо посреди нашей дороги, по которой мы возим меха?

Блейд кое-как уговорил их пройти и посидеть пока рядом с угрюмыми жрецами. Гости сели, и над ними тут же угрожающе нависла Владычица Коней.

— Вы используете лошадей? — грозно вопросила она.

Блейд, топоча по камням, сбежал вниз, к реке. Он намеревался перенестись немедленно, пока еще что-нибудь не стряслось. Но тут над ним проплыла большая темная тень. Блейд поднял голову и увидел, к своему удивлению и радости, Калетту. Калетта аккуратно приземлилась на бережке.

— Привет! — крикнул Блейд и радостно кинулся к ней. — А я думал, ты отправилась в тетушкин дом!

Калетта сложила крылья и сделала несколько глотков из реки.

— Я там уже побывала, — сказала она. — А потом в университете. Я могу двигаться куда быстрее, если отдыхаю каждые десять миль. Папа просил его встретить, но я сперва завернула сюда. Они все равно всего в полумиле отсюда. Они там ловят нескольких солдат — те как раз пытались сбежать, когда я над ними пролетала. В общем, это ненадолго.

— Хвала богам! — сказал Блейд. — Ты себе не представляешь, сколько тут уже собралось народу — и все желают жаловаться!

Он хотел было рассказать Калетте обо всем, что произошло за день, но осекся, увидев, что Калетту что-то беспокоит. Грифонша приподняла крылья, и хвост ее хлестнул по гравию.

— Что случилось?

Калетта огляделась по сторонам и встопорщила хохолок.

— Блейд, можно тебя попросить? Пожалуйста, найди тут двух человек, которые никогда прежде меня не видели, и приведи их сюда, ладно? Мне нужно их кое о чем спросить.

Просьба была странной, но Блейд решил, что Калетта знает, что делает. Она никогда ничего не делала без причины. Потому он кивнул и двинулся обратно к скамьям и корзинам. Большинство гостей явно никогда в жизни не видели грифона — иначе с чего бы они сейчас так таращились на Калетту?

— Честных людей! — крикнула ему вслед Калетта.

«Ну, тогда по меньшей мере половина отпадает, — подумал Блейд. — Король Лютер видел Кита в прошлом году, когда Кит помогал папе доставить к королю во дворец свиней для выступления». А вожак вервольфов, хоть и казался честным, просто не нравился Блейду. Равно как и бард, до сих пор торчащий на холме. В конечном итоге Блейд выбрал Владычицу Коней — чтобы она прекратила изводить гонца из Челла — и Тита, поскольку он Блейду нравился.

Их реакция здорово удивила Блейда. Ему пришлось ухватить Владычицу Коней за обтянутый белой замшей локоть, но когда та услышала, в чем дело, то воскликнула: «Что, вправду? Я польщена!» — и явно говорила всерьез. Тит же сказал:

— Вот здорово! Мне всегда хотелось встретиться с грифоном!

И они столь радостно заспешили вслед за Блейдом, словно он им предложил невесть какое удовольствие.

Калетта оглядела их одним глазом, потом другим.

— Хороший выбор, — сказала она Блейду.

— Что мы можем для вас сделать? — спросил Тит.

— Я хочу, чтобы вы сказали: как по-вашему, я красивая? — спросила Калетта.

— Конечно! Ты великолепна! — воскликнула Вендела, даже с большей горячностью, чем обычно.

— Вы — самое прекрасное существо, какое я только имел честь видеть, — сказал Тит.

— И ты восхитительно двигаешься! Уж поверь мне! — добавила Вендела.

— Спасибо вам большое! — сказала счастливая Калетта.

Блейд был поражен до глубины души. Для него Калетта была всего лишь обычной коричневой Калеттой, его сестрой-ровесницей — она вылупилась из яйца почти одновременно с рождением Блейда. Мара частенько повторяла, что она никогда не могла понять, кто из них ест больше и кричит громче. Но Владычица Коней говорила очень уверенно.

Да и Тит наверняка всю свою жизнь был окружен красивыми вещами и существами. Так значит, Калетта — красавица? Во дела!

Ему пришлось оставить эту троицу беседовать на берегу реки, потому что раздался хруст и топот и из-за деревьев показались первые солдаты. Нужно было передвинуть скамьи, корзины и всех, кто на них сидел, а также послать кого-нибудь отвести в сторонку лошадей и верблюда, чтобы солдаты могли беспрепятственно пройти в лагерь. Судя по виду, солдаты были теперь еще злее, чем с утра. Блейд боялся, что они могут накинуться на тех, кто окажется у них на пути. Но прежде чем что-либо успело стрястись, из-за деревьев спикировал Кит, дабы убедиться, что передние ряды ведут себя пристойно. Гости тут же уставились на Кита, а затем на Дона — тот летал туда-сюда и подгонял солдат, идущих в середине. Воздух наполнился хлопаньем крыльев и топотом множества ног по камням. Людской поток поднялся вверх по склону и втянулся в лагерь. Кит приземлился рядом со входом и запечатал его. Затем прибыли собаки, коровы и гуси — их гнала Шона. Она также вела лошадей, включая Красотку и Красавчика, а совы тем временем летели сверху. Гости продолжали изумленно взирать на это шествие. Но наибольшую сенсацию произвело появление Дерка, ибо он снова ехал на Чешуе. Даже Блейд, хоть он и знал, что Дерк взобрался на спину дракону исключительно ради того, чтобы припугнуть солдат, мысленно согласился с тем, что зрелище вышло впечатляющее.

Но созерцание длилось недолго. Почти сразу же гости опомнились и окружили Дерка, перекрикивая друга. Мимо Блейда пронесся Барнабас с воплем: «Я объясню! Я все объясню!» Бард уселся в седло и тоже подъехал поближе. Но вместо того чтобы присоединиться к толпе, окружившей Чешуя, он повернул к Шоне. Когда Шона слезла с Подружки Нэнси, бард вручил ей какой-то свиток с болтающейся на шнурке печатью и тут же ускакал, не сказав никому ни слова.

Шона нацепила поводья Нэнси себе на руку и развернула свиток. Она явно была заинтригована. Девушка прочла свиток, побледнела и, выпустив поводья, с рыданиями бросилась на землю.