Грехи девственницы Рэндол Анна

— В таком случае я последую за вами на край земли.

Лентон развернул ее в танце, и она оказалась совсем близко от Гейбриела. Если бы она протянула руку, ее пальцы коснулись бы его груди. Пальцы Мадлен тотчас же закололо от воображаемого прикосновения.

— Я… — Впервые с начала аукциона она никак не могла найти достойного и чувственного ответа. — Я польщена, — промямлила она. Недостаток слов Мадлен компенсировала, прижавшись к Лентону. При этом его доспехи впились в ее тело в самых неподходящих местах.

Виконт увлек свою партнершу в дальний угол бального зала.

— В таком случае я прошу вашего позволения увлечь вас в храм, чтобы начать преследование.

Мадлен поймала себя на том, что ждет появления Гейбриела. Достаточно. Она здесь не для того, чтобы добиваться расположения собственного телохранителя. Много чести!

— Я разрешаю вам украсть меня. — Мадлен последовала за Лентоном сквозь толпу в направлении миниатюрного храма.

Виконт широко улыбнулся.

— Позвольте сначала убедиться, что его не заняли менее могущественные божества. — С этими словами он поднялся по ступеням к задрапированному шелковыми занавесями входу.

Внезапно кто-то обхватил Мадлен за талию. Широкий рукав черного плаща скрывал сильную мужскую руку.

Ответ замер на губах Мадлен, когда рука с силой сжала ее талию.

— Думаешь, никто не знает, кто ты такая? — Низкий голос журчал подобно горному потоку. Звук был таким тихим и нечетким, что Мадлен поняла: незнакомец изменил голос. А еще он говорил по-французски, но определенно не был французом. — У меня есть планы в отношении тебя. — С этими словами незнакомец с силой толкнул ее вперед. Мадлен вскрикнула, когда ее локон зацепился за что-то.

Мадлен споткнулась и едва успела выставить вперед руки, чтобы не разбить лицо о стену храма.

— Святые небеса, Мадлен, что…

Но Мадлен уже не слушала Лентона. Она резко развернулась, чтобы рассмотреть напавшего на нее человека.

Однако у нее зарябило в глазах от количества черных плащей.

Черт возьми! Ну почему представители высшего света оказались столь неизобретательными, что предпочли выбрать в качестве маскарадных костюмов эти проклятые черные плащи? Трое из них стояли довольно близко, но, кажется, не обращали на Мадлен никакого внимания.

Перед ней замаячил обеспокоенный Лентон, закрывший собой обзор.

— С вами все в порядке?

Мадлен рассмеялась.

— Кто-то врезался в меня, и я потеряла равновесие. — Но потом она заметила Гейбриела, бросившегося на террасу, и картинно поморщилась.

— О, кажется, мне в палец попала заноза. — Когда Лентон попытался рассмотреть палец Мадлен, та спрятала руку за спину. — Будьте так любезны, позовите служанку, чтобы она помогла мне. — Для пущего эффекта Мадлен улыбнулась. — Какое счастье, что вы всегда оказываетесь рядом, когда мне необходима помощь. Мой спаситель.

Зазвенев доспехами, Лентон развернулся и поспешил на поиски служанки.

Мадлен же последовала за Гейбриелом на террасу.

Гейбриел следовал за вздымающимся черным плащом по лабиринту сада, окружающего дом леди Уиллер. Этот человек приставал к Мадлен, и Гейбриел намеревался выяснить, кто он и что ей сказал.

Но очевидно, незнакомец заметил преследование. Выбежав на террасу, он тут же пустился наутек.

Вдали от костра дорожки сада утопали в темноте. Гейбриел потерял след беглеца, когда тот свернул за угол. Он побежал быстрее, но вскоре остановился и выругался. Три тропинки расходились в разных направлениях. Гейбриел замер, прислушиваясь к звукам и шорохам, которые могли бы подсказать ему, какую тропинку выбрал беглец.

Вокруг царила тишина.

Позади него раздался тихий треск. Гейбриел резко развернулся и выбросил вперед кулак. Он заметил белую тогу и скрывающуюся под ней женскую фигуру, но уже не мог остановить удар.

Мадлен выбросила руку вперед, отражая удар, а потом нырнула под руку Гейбриела.

Гейбриел отшатнулся.

— Черт возьми! Это вы?

Он едва не свалил ее с ног. Гейбриел прищурился. Мадлен действовала интуитивно и очень профессионально. У Гейбриела сложилось впечатление, что ей и раньше приходилось проделывать нечто подобное. Слишком отточены были ее движения.

Мадлен сняла с себя маску и швырнула в кусты.

— Куда он побежал? — последовал вопрос. Она совсем не выглядела запыхавшейся, хотя сам Гейбриел едва переводил дух. — Ты…

Гейбриел прижал палец к губам, и Мадлен тотчас же замолчала, замерев, словно кошка на охоте. Гейбриел медленно повернул голову, прислушиваясь к тишине.

На центральной тропинке зашуршали листья.

Гейбриел наклонил голову и бросился на шум. Мадлен не отставала, при этом бежала совершенно бесшумно, точно тень.

На тропинке показались пять фигур, закутанных в черные плащи.

— Что она здесь делает? — выкрикнул один, а в руке человека, стоящего прямо перед ними, сверкнуло дуло пистолета.

Гейбриел протянул руку, чтобы оттолкнуть Мадлен в сторону, но она упала на бок, ловко перекатилась через голову и встала на ноги под ближайшим деревом.

Пистолет дернулся в ее сторону.

Стремясь отвести угрозу от Мадлен, Гейбриел бросился в противоположную сторону под защиту редких розовых кустов.

Внезапно один из мужчин вскрикнул, и раздался выстрел. Пуля попала в ствол дуба, а сам стрелок упал на землю. В его руке торчал нож.

Звук выстрела побудил его товарищей к действию. Один бросился в сад, а двое других направились в сторону Мадлен.

Последний из нападающих наступал на Гейбриела. Хватило одного удара по голове злоумышленника, чтобы тот упал на землю. После чего Гейбриел бросился на помощь Мадлен.

Один из нападающих схватил ее за талию и попытался приподнять, но Мадлен вдруг обмякла в его руках, и он споткнулся. Вес недвижного тела потянул его к земле. Пока негодяй пытался восстановить равновесие, Мадлен с силой ударила его затылком в лицо.

Последний из нападавших бросился к ней, но Гейбриел нанес ему удар, и негодяй с грохотом рухнул на посыпанную гравием дорожку. Закутанные в плащи фигуры катались по земле и стонали громче своего товарища, из руки которого торчал нож.

— Черт бы тебя побрал, Хейнс. Ты сказал, что мы просто пошутим. Нужно было догадаться, что твой замысел будет таким же дурацким, как и твои стихи.

Гейбриел посмотрел на Мадлен. Не сговариваясь, они сорвали капюшон с головы стрелка.

На них смотрело серое лицо Тимоти Хейнса — идиота-поэта. Гейбриел схватил его за грудки и поставил на ноги.

— Похищение человека карается казнью.

Хейнс упал бы снова, если бы Гейбриел не удержал его.

— Я… я не собирался ее похищать. Она принадлежит мне.

Поморщившись от отвращения, Гейбриел швырнул мерзавца на землю.

— Мы с Мадлен должны быть вместе.

Этот человек определенно был сумасшедшим. Должно быть, мысли Гейбриела отразились на его лице, ибо Хейнс обратился к Мадлен:

— Я знаю, что аукцион загнал вас в ловушку. К тому же это животное, которое рядом с вами, шагу вам не дает ступить. Я всего лишь хотел спасти вас. Уйдемте со мной.

— Верните мне нож, — спокойно произнесла Мадлен.

— Я думал, его бросил полицейский…

Мадлен с мгновение смотрела на Хейнса, а потом выдернула из его руки нож.

Хейнс взвыл и ухватился за руку.

Мадлен отерла нож о его плащ и убрала его в позолоченные ножны, пристегнутые к поясу.

— В зале был не он.

Гейбриел наступил ногой на плащ Хейнса, когда тот попытался уползти следом за своими товарищами.

— Ты уверена?

Мадлен пнула Хейнса носком сандалии.

— У того человека были чистые пальцы.

Руки же Хейнса были обильно испачканы чернилами.

— Дьявол.

Мадлен кивнула.

— Я истекаю кровью. Приведите скорее доктора! — капризно воскликнул Хейнс.

Гейбриел позволил ему подняться.

— Нет необходимости. Тюремный доктор зашьет рану.

— Тюрьма… Я не могу… Мадлен, скажите ему, что это лишнее.

Мадлен коснулась руки Гейбриела.

— Черт с ним. Все равно он уезжает.

Выражение торжества на лице Хейнса сменилось угрюмостью.

— Что? Еще чего. С какой стати…

Мадлен смотрела на него холодно и безразлично. Она наступала на горе-поэта до тех пор, пока тот не уперся спиной в Гейбриела.

— Потому что если вы не уедете, завтра на прогулку в парк я возьму с собой ваши стихи. К концу прогулки над вашими виршами будут смеяться все. Ваше имя станет синонимом полной бездарности.

Хейнс задышал часто и отрывисто.

— Вы не станете. Вы не…

— Принц-регент обожает хорошие шутки.

— Прекрасно. Я всегда мечтал жить в Вене. Англичане ничего не понимают в истинном искусстве. — Он отстранился от Гейбриела. — А шлюхи слишком много о себе воображают.

Удар Гейбриела в челюсть был столь силен, что Хейнс отлетел на несколько шагов и распластался на земле. Неужели этот идиот не понял, что Мадлен только что спасла его от виселицы?

Мадлен с отвращением посмотрела на горе-поэта.

— Идем? — спросила она, беря Гейбриела под руку.

Молодой человек кивнул, но сначала остановился рядом с Хейнсом.

— Уедете завтра же. Иначе пеняйте на себя.

Они оставили хныкающего и проклинающего их Хейнса позади.

Прикосновение руки Мадлен казалось таким привычным и в то же время каким-то новым. Она всегда беспокоилась о том, чтобы никто не подумал, будто между ней и Гейбриелом существуют какие-то отношения.

Она должна была быть ошеломлена произошедшим, но выглядела совершенно спокойной.

Гейбриел накрыл ее руку своей, наслаждаясь прикосновением и не желая, чтобы она сбежала прежде, чем ответит на его вопросы.

Он отвел ее в уединенную нишу с фонтаном, которую заметил, когда проходил мимо. Ниша располагалась вдали от освещенных дорожек и утопала в темноте. Здесь им никто не помешает.

— Я подумал, ты захочешь почистить платье и умыться, прежде чем вернуться в зал. — Он вынул из спутанных волос Мадлен застрявшую в них веточку.

Мадлен посмотрела на свою смятую и перепачканную тогу.

— Пожалуй…

Она вздохнула и провела пальцами по волосам.

Гейбриел выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, когда волосы Мадлен рассыпались по плечам подобно занавеси из переливающегося шелка цвета каштана. Удивительная женщина!

Но Мадлен заговорила, прежде чем он успел как-то выразить свои чувства.

— Тот человек в бальном зале угрожал мне.

Эти слова тотчас же вернули Гейбриела с небес на землю.

— Ты его узнала?

— Нет. Он изменил голос. — Она вновь провела пальцами по волосам, доставая из них оставшиеся травинки и листья. — А в прошлый раз он оставил записку.

— Когда это было?

— Вскоре после того, как я объявила о начале аукциона, мне прислали записку с угрозами.

— Почему ты мне не сказала?

— Ты должен был лишь играть роль телохранителя, если помнишь. — Мадлен зачерпнула из фонтана воды, чтобы отереть грязь с руки.

— Тебя ранили, угрожали тебе, сбросили в реку. Я подумал, на этом все закончится.

— Согласна. Именно поэтому я с тобой так откровенна. Не хотела подвергать тебя опасности. Думала, справлюсь самостоятельно.

Гейбриел подошел ближе и провел пальцем по сверкающим каплям на руке Мадлен. Даже если она сумела защитить себя подобно тренированному воину, он не должен позволить ей сражаться в одиночку. Гейбриел хотел обеспечить ей безопасность, но для этого ему необходимо было задать несколько вопросов.

— Кто ты, Мадлен?

Вопрос прозвучал напряженно, но впервые за все время его работы в полиции нетребовательно. Сейчас он был не полицейским, допрашивающим подозреваемого, а мужчиной, разговаривающим с женщиной.

Наверное, он заслуживал того, чтобы знать правду. Ведь, кроме идиота Хейнса, ей мог угрожать человек из прошлого. Если Гейбриел не будет знать, чего ему ожидать, не будет представлять масштаба опасности, это может стоить ему жизни.

Мадлен посмотрела на палец, описывающий круги на ее руке. Костяшки двух пальцев Гейбриела немного припухли в том месте, где они соприкоснулись с челюстью Хейнса. Эта красивая мужественная рука не должна была иметь над Мадлен такой власти.

Но она имела.

Жар, исходящий от пальцев Гейбриела, распространился вверх по руке Мадлен и перекинулся на грудь. Она чувствовала это тепло много раз, но еще никогда оно не пугало ее так, как сегодня. Гнев и боль остались позади, рядом с поколоченными негодяями, и у Мадлен не осталось ничего, что она могла бы использовать в качестве защиты.

— Кто научил тебя делать то, что ты только что сделала? — спросил Гейбриел. — Не хочу хвастаться, но я дерусь довольно неплохо. И все же подозреваю, что ты делаешь это лучше.

— Так и есть.

А как же иначе? Мадлен обучали лучшие специалисты, после чего она на протяжении десяти лет оттачивала мастерство.

— Что меня выдало?

— Множество мелочей.

Мадлен почувствовала, как напряглась ее спина. Определенно не множество. Она отказывалась верить, что оказалась настолько беспечной.

— Например?

Гейбриел улыбнулся, словно недоверие Мадлен его развеселило.

— Прежде всего тебя выдало это. — Подушечками больших пальцев он скользнул по векам Мадлен, а потом описал круги вокруг ее глаз. — Ты видишь все слишком отчетливо. Замечаешь в людях то, что, как им кажется, надежно спрятано. Подмечаешь то, чего не видят другие.

— Это не имеет никакого отношения к умению драться.

— Но это имеет самое прямое отношение к загадке, которую ты собой представляешь. И твое умение держать удар является неотъемлемой ее частью. А теперь не перебивай. — Палец Гейбриела невыносимо медленно заскользил по губам Мадлен, и ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не облизнуть его. — Это тоже тебя выдало. Ты остроумна. И это не просто обаяние. Так же как паруса корабля — не просто куски ткани. Каждое твое замечание имеет определенную цель. — Рука Гейбриела скользнула по шее Мадлен и спустилась к краю тоги. Он задержался на мгновение, а потом обхватил грудь женщины и слегка помассировал сквозь тонкую ткань. — Только глупец этого не заметит. — Соски Мадлен напряглись, а по коже побежали мурашки.

Гейбриел продолжал ласки, и Мадлен все сильнее вжималась в его ладонь.

— Ты выбрала свое тело в качестве оружия. Ты знаешь, что любой мужчина почтет за счастье взять в рот эти тугие соски. — Рука Гейбриела пробежалась по бедру Мадлен, задержалась там ненадолго и принялась поглаживать ее ягодицы. — Ты знаешь, как восхитительно покачиваются во время ходьбы твои бедра. Но ты не просто знаешь это, ты это используешь, сводишь мужчин с ума и заставляешь верить, что их богатство ничто по сравнению с возможностью обладать тобой. Ты точно знаешь, как повернуть голову, как сделать улыбку наиболее соблазнительной.

— Любая проститутка знает это.

Гейбриел сделал шаг назад, и пелена страсти спала с его глаз.

— Не называй себя так.

— Но ведь ты можешь так меня называть. — Очевидно, Мадлен не забыла слов, брошенных им в гневе.

На лице Гейбриела дернулся мускул.

— Я ошибался. Подобного больше не случится.

Мадлен пожала плечами, пожалев о сказанном.

— Вряд ли я могу на тебя злиться. Ведь это правда.

Гейбриел решительно покачал головой, словно этого было достаточно, чтобы все изменить.

— Нет. Ты хочешь, чтобы все считали это правдой. Но я тебе не верю и не должен был произносить подобных слов даже в гневе. Что бы ни происходило с тобой в прошлом, ты не проститутка.

Если бы только он оказался прав. Но Мадлен заработала свое звание честно.

— Прости меня, Мадлен.

Ни одна женщина не смогла бы устоять перед выражением сожаления в бледно-зеленых глазах Гейбриела. И несмотря на то что ему было не за что просить прощения, Мадлен тоже не устояла.

Не желая больше греться в обволакивающем тепле его слов, она кивнула.

— Попробуй убедить меня в том, что ты заметил что-то необычное в моих способностях.

Мадлен следовало насторожиться при виде того как опустились веки Гейбриела, как вспыхнуло в его глазах прежнее желание, но она была настолько распутной, что смогла упиваться этим.

— Соблазнение — лишь наиболее очевидное предназначение твоего тела. — Гейбриел приподнял подол тоги Мадлен, и жар его ладоней обжег ее бедра. — Но не единственное. Ты ходишь с грацией кошки. — Руки Гейбриела заскользили вверх, увлекая за собой подол тоги, и ночная прохлада коснулась разгоряченной кожи Мадлен. — Ты умеешь метать нож. Кувыркаешься лучше нанятых леди Уиллер акробатов. Ты знаешь, как справиться с мужчиной с помощью нескольких точных ударов. В бою ты не расслабляешься, а действуешь с уверенностью хорошо обученного бойца.

Мадлен пришлось схватить Гейбриела за плечи, чтобы не упасть. Ее колени подгибались от удивления, смешанного с удовольствием от прикосновении мужских рук.

Гейбриел обхватил Мадлен за ягодицы и притянул к себе.

— И последнее. Твой оправдательный приговор был подписан лишь шесть месяцев назад. Так что нет смысла отрицать правду.

Мадлен потерлась о выпуклость на мечтая о том, чтобы получить передышку хотя бы на мгновение.

— Как нет смысла и отрицать, что ты меня хочешь.

Голос Гейбриела зазвучал хрипло.

— Я не настолько глуп, чтобы не признавать очевидное. А теперь открой мне свое истинное лицо, лицо женщины, которой я собираюсь доставить удовольствие.

— Открою.

Шок от услышанного равнялся шоку Мадлен, вызванному ее собственным ответом. Но она чувствовала, что поступает правильно. Навыки Гейбриела пригодятся при поимке того, кто ей угрожает.

— Завтра, — добавила она.

Пальцы Гейбриела впились в ее плечи.

— Мадлен…

— Так нужно. Мне необходимо получить разрешение на то, чтобы открыть тебе свою тайну. Ибо она принадлежит не мне одной. — Она не станет упоминать роли Йена и Клейтона во всей этой истории без их согласия. Не имеет права.

— Ты даешь мне слово?

— А ты ему поверишь?

Взгляд Гейбриела в очередной раз способен был прожечь Мадлен насквозь.

— Хорошо. Я даю тебе слово. И, если смогу, завтра утром расскажу тебе все.

Тихий возглас Гейбриела прозвучал торжествующе, перед тем как он поцеловал Мадлен. Его поцелуй был страстным и требовательным, но в возбужденном состоянии Мадлен другое было бы просто неприемлемо. Язык Гейбриела вступил в сладостную схватку с ее языком, и она продолжалась до тех пор, пока оба не отстранились друг от друга, тяжело дыша.

Мадлен смогла наконец набрать полную грудь воздуха, который немного прочистил ее сознание.

— Должна тебя предупредить, что происходящее между нами никак не повлияет на аукцион.

— Я ни на мгновение не позволил себе поверить, что будет иначе.

Мадлен улыбнулась в предвкушении, тут же забыв о разочаровании, охватившем ее от слов Гейбриела. Сейчас она была уверена лишь в одном: она умеет доставлять мужчинам удовольствие.

Мадлен потянула Гейбриела за галстук и куснула за шею. Он попытался снова слиться с ней в поцелуе, но Мадлен не позволила. Она провела ногтями по его груди, и тонкая ткань сорочки тихо зашелестела. Стон удовольствия сорвавшийся с губ Гейбриела, свидетельствовал о том, что он по большом счету ничем не отличается от остальных мужчин.

Рука Мадлен скользнула по его животу и вдоль ремня.

Ее палец очертил контуры возбужденной плоти, натянувшей ткань брюк, и принялся поглаживать ее кончик.

Мадлен понизила голос и промурлыкала.

— Похоже, тебе это нравится.

Гейбриел поймал руку Мадлен и отвел ее в сторону.

— Мне не нужна соблазнительница.

Мадлен заметно напряглась. Она же предупреждала Гейбриела, что честно заработала свои титул. Неужели после этого он ожидал, что она будет вести себя робко и неуверенно?

Но Гейбриел продолжал:

— Я не хочу притворства. Делай то, чего тебе действительно хочется, а не то, что, по твоему мнению следует сделать. Мне не нужна куртизанка. Мне нужна Мадлен.

Холод пронизал каждую клеточку тела Мадлен, заставив ее задрожать.

— Я даже не знаю, существует ли она на самом деле.

Гейбриел провел пальцем по ее подбородку.

— Существует. Я видел ее раз или два. Давай поищем вместе?

Гейбриел подвел Мадлен к фонтану, снял с себя сюртук и постелил его на холодный мрамор, чтобы она могла сесть. После этого сделал шаг назад.

— А теперь закрой глаза.

Нервно вздохнув, Мадлен повиновалась.

Губы мужчины легонько коснулись ее губ в нежной ласке.

— Тебе нравится?

— Конечно, я…

Однако палец Гейбриела заставил ее замолчать.

— Не давай ответа, который, как ты думаешь, должен меня удовлетворить. Скажи правду.

Его губы вновь нежно коснулись губ Мадлен.

На этот раз она промолчала, смакуя ощущение и пытаясь понять ответную реакцию своего тела.

— Я хочу большего.

— Это как же?

— Больше силы, больше напора.

Губы мужчины вновь скользнули по ее губам, даря грешное и такое восхитительное удовольствие.

Мадлен ухватилась руками за мраморный бортик фонтана, но потом вдруг подумала, что может использовать их иначе. Она попыталась обвить ими шею Гейбриела, но тот снова ее остановил.

Мадлен открыла глаза.