Испорченный король

Глава 15

Проходит несколько дней.

Неважно, как сильно я хочу, чтобы все вернулось на круги своя, этого не происходит.

С того дня в кафе Эйден не переставал писать мне каждый вечер и каждое утро.

Первые сообщения пришли в тот же день, когда я смотрела «Нат Гео» с дядей Джексоном.

Эйден: Что у тебя на ужин?

Эйден: У нас была паста, но ты – единственное, что я попробовал сегодня на вкус. Я не могу перестать думать о моих пальцах внутри тебя, о твоих стонах. Жаль, что у меня не получилось как следует распробовать тебя и засунуть язык в твою тугую киску.

Эйден: В следующий раз я это исправлю, сладкая.

У меня едва хватило голоса, чтобы пробормотать «спокойной ночи» дяде и убежать в свою комнату.

Он отправлял подобные грубые сообщения каждый вечер, а иногда и по утрам.

Я несколько раз назвала его психом. А еще безумным. Но это только усилило его религиозное отношение к его сообщениям.

Придурок.

Мы с Ким обедаем в саду за домом. Перед нами стоит салат, и мы смотрим на высокие сосны вдалеке, пока она рассказывает о своей последней просмотренной корейской мыльной опере в мельчайших подробностях.

– Ты заметила кое-что странное? – спрашиваю я, когда она заканчивает свой пересказ.

– Например? – Она жует огурец.

– Например, тебя больше никто не обзывает. Даже Адам, самый большой хулиган из всех хулиганов, прошел мимо тебя этим утром, не сказав ни слова.

Она улыбается, ее мятного цвета волосы развеваются на ветру.

– Мой новый образ шокирует их до чертиков.

Как бы мне ни нравилась ее новая уверенность в себе, я не думаю, что это так. Ее новый внешний вид не помешал Сильвер и ее ручным болонкам издеваться над ней в начале учебного года.

– Тебе не кажется странным, что все изменилось с тех пор, как Эйден утешил тебя перед всей школой?

Если их король проявил к ней интерес, они подпишут себе смертный приговор, если побеспокоят ее.

Это Эйден. Те, кто на его стороне, живут на Небесах, но остальные гниют в Аду.

– Ну да. – Выражение ее лица меняется на что-то нечитаемое, прежде чем она поднимает брови. – Может быть, тебя тоже стоит кому-нибудь утешить, чтобы он прекратил доставать тебя?

– Ким! – я ударила ее по плечу.

– Что? Используй их, пока можешь, Элли.

– Это то, чем ты занималась с Эйденом? Использовала его?

Она приподнимает плечо.

Ким не из тех, кто использует людей. Боже. Я словно больше не знаю свою лучшую подругу.

– Ты же понимаешь, что Эйден Кинг не из тех, кого можно использовать, да? – Я тыкаю вилкой в дно своего контейнера. – Он в мгновение ока раскусит твои манипуляции.

– Может быть, мы используем друг друга. – Она ставит контейнер рядом с собой и с хрустом откусывает кусок от красного яблока.

Может быть, мы используем друг друга?

Что, черт возьми, это должно значить?

– Кинг провел такую отличную игру в субботу. Ты бы видела, какой гол он забил. – Ким заливается краской. – С тридцати метров, ты можешь в это поверить?

Я делаю паузу, играя со своей едой.

– Ты ходила на игру «Элиты»?

– Э-э, да? Я же говорила тебе, что собираюсь куда-нибудь в субботу.

– Я думала, что у тебя был семейный ужин. – Мои губы кривятся. – И я думала, что ты перестала ходить на их игры.

– Мне захотелось пойти, – она пожимает плечами. – И я так рада, что сделала это, Кинг был чертовой звездой. Такой яркий и ослепительный. Я не могу поверить, что он до сих пор не играет в Премьер-лиге, как его кузен.

– Ким! – У меня пересыхает в горле, когда я смотрю на нее с выражением, которое должно быть похоже на ужас. – Ты себя слышишь? Прямо сейчас ты боготворишь гребаного Эйдена Кинга.

– Что? Он играет как бог. Ты не можешь этого отрицать.

Да, не могу. Вот почему я отказываюсь сосредотачиваться на нем, пока он играет.

– Но Ксандер играл дерьмово. – Накрашенные розовым губы Ким кривятся. – Гребаный псих чуть не получил красную карточку за то, что так сильно атаковал соперника, что чуть не выбил ему зубы. Но Кириан все равно не затыкался из-за него, ты можешь поверить в это дерьмо?

Младший брат Ким боготворит Ксандера, и это всегда выводило ее из себя.

– Он всего лишь ребенок.

– Он мой младший брат, а не его. Гребаный засранец.

Затем она приступает к полному пересказу игры. Это обычное дело, но на этот раз я замечаю восхищенный тон, когда она говорит об Эйдене. Или, может быть, она всегда так о нем говорила, и я была слишком глуха, чтобы услышать.

Меня сейчас вывернет наизнанку.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь остановить ее, над нами нависает тень.

Я резко поднимаю голову и вижу, что Ронан ухмыляется нам сверху вниз как идиот.

– Чего ты хочешь? – огрызаюсь я.

– Расслабься, Отмороженная. – Он садится рядом с ошеломленной Ким, очаровательно улыбаясь. – Я пришел с миром.

Миром? Он, должно быть, издевается надо мной.

Я рыщу взглядом за его спиной и за деревьями, ожидая, что Дьявол выйдет поиграть.

Ничто не может убедить меня в том, что это не очередная игра Эйдена.

Я скрещиваю руки на груди.

– С каких пор ты разговариваешь с нами, Ронан?

– С тех самых как узнал, что Ким – моя фанатка. – Он улыбается ей, заправляя выбившуюся прядь ей за ухо. – Почему ты никогда не показывала этого раньше, chrie?[7] Тебе не обязательно скрываться.

– Я не скрываюсь. – Она улыбается, делая вид, что расслабилась. – Мне нравится командная игра «Элиты». Коул – идеальный капитан. Эйден – лучший нападающий, а ты – один из лучших полузащитников в чемпионатах школы.

– Поправка. Я не один из лучших. Я лучший, Кимми.

– Самый лучший!

Они ведут долгий разговор о нескольких футбольных матчах, сыгранных «Элитой» в этом сезоне и прошлогоднем чемпионате.

Ронан Астор и Ким сближаются.

Черт возьми. Кто-нибудь, убейте меня.

Я захлопываю крышку своего контейнера с силой, привлекающей их внимание.

– Ты закончил?

– Bah alors[8], Отмороженная. Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе быть спокойнее?

– Я буду совершенно спокойна, когда ты будешь как можно дальше от нас.

Ким хмурится.

– Это невежливо, Элли.

Невежливо? Неужели она не понимает, что он играет в какую-то игру? Должно быть, Эйден втянул его в это.

– Неудивительно, что он так одержим, – бормочет Ронан, прежде чем улыбнуться Ким, полностью игнорируя меня. – Как насчет того, чтобы перестать быть тайной фанаткой и прийти на одну из моих вечеринок?

Глаза Ким чуть не вылезают из орбит.

– Кто? Я?

– Я выиграю соревнование по выпивке ради тебя, Кимми.

– Ты сделаешь это? – она почти кричит.

– Я сделаю все что угодно для наших фанатов. – Он подмигивает, проводит костяшками пальцев по ее руке, прежде чем встать и посмотреть на меня. – Ты тоже можешь пойти, если сыграешь мне одну из сцен.

Он пренебрежительно машет рукой и уходит.

Я продолжаю целиться кинжалами ему в спину, даже когда он исчезает между деревьями.

– Ты это слышала? Он пригласил нас на одну из своих вечеринок.

– И что?

– Это вечеринка Ронана Астора, Элли! Я всегда мечтала побывать на одной из них. Я не могу поверить, что он пригласил нас.

– Ким! – Я хватаю ее за плечи. – Мы договорились никогда не общаться с ними, помнишь? Мы принадлежим к разным мирам и придерживаемся разных стандартов.

– Это всего лишь вечеринка, Элли. Это наш выпускной год, мы можем, по крайней мере, сходить на вечеринку. – Искорка в ее глазах не исчезает. Во всяком случае, она выглядит так, будто вот-вот взорвется от возбуждения.

Вот тогда я вижу. Это рвение. Детский трепет.

Ким хочет этого. У нее всегда был мечтательный взгляд, когда она говорила о футбольном матче или когда мы подслушивали, как другие студенты рассказывали о вечеринках Ронана.

В отличие от меня, она хочет увидеть ту, другую, толпу – толпу Эйдена и его волчьей стаи.

Может быть, она сдерживалась из-за издевательств. Может быть, из-за меня.

В любом случае новая Ким не боится добиваться того, что ей нравится. Во всяком случае, она рвется к этому.

Ничто из того, что я сделаю или скажу, не изменит ее мнения.

Я должна позаботиться об источнике проблемы.

О некоем придурке, который манипулировал ею на протяжении всего ее превращения.

Мы возвращаемся в школу на следующий урок. Ким не перестает говорить о вечеринке, даже когда я пытаюсь сменить тему. Я была согласна даже на пересказы корейских мыльных опер, но она не замолкала.

Возле класса Эйден преграждает нам путь, заходя с противоположной стороны. Он останавливается возле двери, и Ким повторяет его движение.

– Доброе утро, Рид. – Эйден одаривает ее улыбкой, которая каким-то образом достигает его дымчатых глаз.

Мою грудь сдавливает неприятным, почти болезненным ощущением.

– Доброе утро, Кинг. – Ким улыбается в ответ.

– Ты была великолепна на последней игре. Нам нужно больше таких фанатов, как ты.

– Вперед, «Элита»! – Ким ухмыляется. – Мы так надеемся выиграть чемпионат в этом году.

– Черт возьми, да, Кимми! – Ронан подбадривает нас сзади, обнимая Ким за плечи и ведя ее внутрь класса.

Я спешу за ними, когда чья-то огромная фигура прижимает меня обратно к стене.

Болтовня студентов стихает, и моя спина выпрямляется, когда я смотрю в бездушные глаза Эйдена.

Все улыбки, которыми он одарил Ким, исчезают, оставляя лишь демона, которым является Эйден.

Глядя на него снизу вверх, я не могу не вспомнить прикосновение его кожи к моей. Его палец скользит внутри меня. Его губы покусывают мою шею…

Нет. Он не действует мне на нервы.

– Ты собираешьсябыть моей? – спрашивает он так тихо, что его голос вибрирует на моей коже.

Каждый день, начиная с того проклятого завтрака, он загоняет меня в угол и задает один и тот же вопрос.

Я выпячиваю подбородок и даю ему тот же ответ, что и всегда:

– Нет.

– Хм. – Его пальцы впиваются в мой затылок под волосами, когда он удерживает меня на месте.

От него никуда не деться, даже если бы я попыталась.

Он, черт возьми, повсюду, как удушливый дым.

Если я хочу сохранить свое здравомыслие, мне нужно умело разыгрывать свои карты.

Если бы это был футбольный матч, то сейчас как раз то время, когда команда проигрывает и тренер должен сделать решающий выбор. Он может сделать выпад в атаку и оставить брешь позади, что дорого обойдется ему в случае контратаки. Или же он может сохранить строй, отвлечь противника, а затем атаковать, когда другая сторона меньше всего этого ожидает.

Я всегда предпочитала второй вариант.

С тех пор как я встретила Эйдена, я была командой, которая смирилась с поражением еще до начала игры. Это как на чемпионате мира, когда у всех англичан нет никаких надежд на то, что национальная команда куда-нибудь поедет, еще до его начала.

Стратегия проигрыша была хороша, когда Эйден просто заявил о своей победе и двинулся дальше. Теперь, когда он давит на меня, пришло время сменить тактику.

С начала этого учебного года я использовала атаку ва-банк, которая, очевидно, не работает на Эйдене. Он не только более сильный, крупный – и подлый – противник, но и получает удовольствие от моей бесполезной борьбы. Пришло время мне выбрать второй вариант.

Приманить. Слегка подождать. А затем атаковать.

Боже. Я начинаю думать так же, как он.

Но, опять же, нужно быть монстром, чтобы остановить монстра.

Он наклоняется ближе, так что его дыхание щекочет мою нижнюю губу. У меня перехватывает дыхание. Он всегда так близко, будто хочет поцеловать меня, но никогда этого не делает.

– Осторожнее, сладкая! – Он дергает меня за прядь волос. – Ты меня провоцируешь.

– Ты первый начал, – выдавливаю я сквозь зубы. – По крайней мере, теперь ты знаешь, каково это, когда против тебя используют твое же оружие.

– Это ничего не значит. – Его губы нависают над моим ухом, прежде чем он высовывает язык и облизывает раковину. – Я обещаю, тебе не понравится, когда я отвечу.

Я сдерживаю озноб от его слов и близости его тела и встречаюсь с ним взглядом.

– Разве ты уже не ответил? Что, черт возьми, за игра у тебя с Ким?

Он наклоняет голову набок, его губы кривятся в ухмылке.

– Будь моей, и никакой игры не будет.

– Черт возьми, Эйден. Ты не можешь играть так подло.

– Разве я говорил что-нибудь о честности? – Его рука поднимается к моему горлу, и большой палец нащупывает точку пульса.

Он, кажется, одержим этим движением.

– Я же сказал, что буду угрожать всему, что ты любишь. Рид – только начало. Пришло время сделать шаг, сладкая.

Он щиплет меня за щеку.

– Но не советую тебе с этим тянуть. Терпеливость никогда не была моей сильной стороной.

Он отпускает меня, оставляя бездыханной и обессиленной у стены, когда неторопливо заходит в класс. Я слышу, как он зовет Ким по имени.

И я знаю, я просто знаю, что удар Эйдена задел меня очень глубоко.

Он содрал корку с раны, которая болит сильнее всего.

Когда я заглядываю в класс и нахожу Ким смеющейся рядом с ним и Ронаном, мое сердце сжимается, а в груди ноет.

Чей-то палец постукивает меня по плечу. Я вздрагиваю, поворачиваясь лицом к незваному гостю.

Блестящие голубые глаза Ксандера смотрят на меня сверху вниз.

– У меня есть к тебе предложение.

Глава 16

Целую неделю мне удается избегать Эйдена и Ксандера.

Возможно, это связано с выходными. Я училась столько, насколько мне хватало сил, но всякий раз, когда я оставалась наедине со своими мыслями, наступал хаос.

Я продолжаю смотреть на ступеньки своего дома, ожидая, что Эйден появится без предупреждения, как в прошлый раз.

Он не загоняет меня в угол, как раньше, но он проводит больше времени с Ким. Его «доброе утро, Рид» превратилось в разговоры, и я не знаю, как донести, что он манипулирует ею, чтобы это не прозвучало безумно.

Он знает, на какие кнопки нажимать и что говорить, чтобы это звучало правильно и даже заманчиво.

Ким верит ему точно так же, как верили тетя и дядя.