Испорченный король

Никто не знает его так, как я. Никто не видел пустоты в его глазах и не слышал его тихих угроз.

Если я буду кричать «чертов убийца», я лишь буду выглядеть сумасшедшей.

Я бы хотела, чтобы мы с Эйденом могли вернуться к тем временам, когда взгляды были нашим единственным языком общения. Когда единственной проблемой, связанной с ним, было то, насколько долго я могу сохранять зрительный контакт, прежде чем проиграю.

Кого я обманываю?

Мы никогда не сможем вернуться к той стадии после того, что Эйден сделал со мной.

После того, как он прикоснулся ко мне.

Проник в меня.

Попробовал меня на вкус.

Мне снились обрывочные сны о его руках, о его лице и запахе. Боже. Его запах никогда не покинет моих воспоминаний.

И его губы.

Мне снится, как они вытворяют со мной развратные вещи.

Если мое подсознание думает об этом, кем это делает меня?

Ксандер охотился за мной после каждого урока по поводу «его предложения», будто мне недостаточно драмы с Эйденом. Я каждый раз сбивала его с толку, отказываясь даже слушать.

Ксандер – лучший друг Эйдена. Если они думают, что я достаточно наивна, чтобы поддаться на их уловки, тогда они оба спятили.

Я глубоко вздыхаю, когда бреду по школьному коридору во время обеденного перерыва. Обычно я не прячусь от издевательств у главного входа, но сегодня просто неподходящий день.

Все началось с кошмара о крови, черных глазах и мутной воде. Моя семилетняя версия кричала: «Папочка!» снова и снова.

Видеть себя в этом кошмаре было нереально. Я уже и забыла о том, как я выглядела: грязный светловолосый шарик-монстр.

С тех пор как я переехала в Лондон с тетей и дядей, у меня не осталось ни единого воспоминания о моей жизни с родителями в Бирмингеме.

Никаких фотоальбомов.

Никаких фотографий.

Нет… ничего.

Все сгорело вместе с домом. Единственная причина, по которой я выжила в тот день, заключалась в том, что меня не было внутри.

Ночные кошмары – это единственные эпизоды, которые связывают меня с тем темным прошлым. Я думала, что медленно избавляюсь от них, но сегодняшний день доказал, что я ошибалась.

Может быть, мне стоит вернуться к доктору Хану. Он смог помочь мне давным-давно.

Я оставлю доктора Хана в качестве последнего средства, чтобы не волновать тетю и дядю.

Я достаю из кармана телефон, чтобы отправить сообщение Ким. Вместо этого я нахожу две входящие эсэмэски, отправленные Эйденом в шесть долбаных утра.

Эйден: Мне снилось то, как я вколачивался в твою тугую киску, пока ты кричала мое имя. Я подумываю о том, чтобы проскользнуть в твою комнату и трахнуть тебя, как во сне.

Эйден: О, и – доброе утро, сладкая.

Будь проклят этот ублюдок. Я начинаю привыкать к его сообщениям. Черт возьми, я начинаю с нетерпением ждать их, гадая, какой разврат он пошлет на этот раз.

И я, возможно, провела бы несколько минут, наблюдая из окна своей комнаты, ожидая, что он ворвется внутрь как Дьявол.

Что? Я ничего не могу противопоставить Эйдену Кингу.

Он так и не появился.

Это еще не все, в школе он притворяется, будто этих сообщений никогда не было. Когда я проходила мимо него этим утром, когда он слушал оживленную речь Ронана, он едва удостоил меня взглядом.

Почему он остается таким невозмутимым, когда я киплю изнутри?

Я качаю головой и отправляю сообщение Ким. Она воспользовалась перерывом на обед, чтобы забрать Кириана.

Эльза: Ты закончила?

Кимберли: Мама недоступна, так что я отвезу Кира домой. Я буду там через несколько минут. Целую.

Эльза: Поцелуй за меня его очаровательные щечки.

Ким отправляет селфи, на котором целует Кириана, в то время как он пытается оттолкнуть ее.

Я улыбаюсь, приближая изображение, чтобы рассмотреть его невинные мальчишеские черты.

У меня есть информация, которая заставит Кимберли добровольно надеть поводок себе на шею и держаться подальше от тебя.

Слова Эйдена ударяют меня в живот и вызывают тошнотворный привкус в горле.

Это работает. Его угроза сработала.

Мой план заманить, подождать, а затем напасть не сработал, поскольку он не клюнул на эту чертову приманку.

Я была так глупа, что поверила, что кто-то вроде Эйдена клюнет на наживку. Это он тот, кто поймал меня.

Все, о чем я продолжаю думать, – это его угрозы и то, на что он способен.

А затем чья-то высокая фигура оказывается прямо передо мной.

Я вздрагиваю, резко останавливаясь. Мой телефон выскальзывает из пальцев, но Ксандер ловит его.

Воу. Отличные рефлексы.

Он смотрит на мой телефон, прячет лицо на секунду дольше положенного, прежде чем отдает его обратно с озорным блеском в глазах.

– Попалась, Отмороженная.

Золотистый оттенок волос Ксандера невозможно получить даже с помощью химикатов. Он такой яркий и блестящий. Добавьте к этому его кобальтово-голубые глаза, и он станет воплощением клише золотого мальчика. В отличие от Эйдена, я не замечала, чтобы он манипулировал людьми, но, опять же, что я знаю о Ксандере Найте, кроме того, что он активно превращает жизнь Ким в ад?

Он носит свою форму с особой щепетильностью. Даже манжеты его рубашки аккуратно закатаны поверх пиджака, как будто кто-то его наряжает. Что было бы неудивительно, учитывая, что он сын священника.

Он прислоняется к стене, незаметно преграждая мне путь.

– Почему ты убегаешь от меня?

– Почему ты преследуешь меня? – парирую я в ответ.

– Я же говорил. У меня есть для тебя предложение.

– Не заинтересована. – Я обхожу его стороной и продолжаю свой путь.

– Тебя больше не тронут! – небрежно кричит он у меня за спиной.

Я останавливаюсь и медленно оборачиваюсь. Ксандер ухмыляется, как будто знает, что поймал меня.

Я вздергиваю подбородок.

– И как ты собираешься это организовать?

– Я звезда футбольной команды. Если кто-нибудь увидит тебя со мной, этого будет достаточно, чтобы издевательства прекратились.

Я тереблю лямки своего рюкзака. В этом он прав.

Точно так же, как Эйден прекратил все издевательства над Ким, обняв ее, он может прекратить все для меня, но только ценой того, чтобы «быть его».

Я не настолько наивна, чтобы думать, что Ксандер дает мне золотой билет без какого-либо подвоха.

Чем круче предложение, тем выше цена.

– Что я должна буду сделать взамен?

Его пристальный взгляд скользит по мне с головы до ног.

Я скрещиваю руки на груди.

– Только в твоих чертовых снах.

Он смеется, и этот звук долгий и искренний.

– Прости, дорогуша. Ты хорошенькая, но не в моем вкусе. Я бы предпочел не замерзать до смерти.

Значит, ему не нужен секс. Так-так.

Мой интерес достигает пика, и я смотрю ему прямо в лицо.

– Тогда чего ты от меня хочешь?

– Будь моей подставной девушкой.

Моя челюсть чуть не падает на пол.

– Что?

– Ну, знаешь, не настоящей девушкой. Просто подыграй мне на публике.

– Я знаю, что значит подставная девушка. Я спрашиваю, почему ты хочешь, чтобы я вела себя как… твоя.

– Это прекратит издевательства, – он ухмыляется. – Разве это не то, чего ты хочешь?

Я прищуриваю глаза.

– А тебе-то что с этого?

– Почему тебя это волнует? Ты сможешь спокойно провести свой выпускной год.

– Ты серьезно ожидаешь, что я просто соглашусь, не зная, что потеряю?

Он прижимает руку к сердцу.

– Я обещаю, что ты ничего не потеряешь.

– Нет. Расскажи мне о своей выгоде.

Быть в неведении – верный способ проиграть еще до того, как начнешь.

Он молчит, хмуро глядя на меня, очевидно пытаясь запугать.

Я встречаюсь с ним взглядом.

– Если ты мне не скажешь, я на это не подпишусь.

Его плечи напрягаются, когда он монотонно произносит:

– Я преподаю кое-кому урок.

– Кому?..

И тут меня осеняет.

Ксандер был вне себя, когда Эйден обнимал Ким на прошлой неделе. Он был излишне агрессивен с ним во время тренировки. И я заметила, что они держатся вместе только тогда, когда с ними Ронан и Коул.

– Ты делаешь это назло Эйдену? – Я почти кричу шепотом, а затем придвигаюсь к нему на дюйм ближе, когда одноклассница, проходя мимо, бросает на нас злобный взгляд.

Или, скорее, она бросает его на меня. Она одна из бесконечных поклонниц Ксандера.

Еще одно напоминание о том, с чем мне придется иметь дело, если я соглашусь стать его мнимой девушкой.

Ксандер приподнимает бровь.

– У тебя с этим проблемы?

– Не совсем, но… – Я придвигаюсь еще ближе. – Ты переоцениваешь временную одержимость Эйдена мной. Ему на меня наплевать.

Он заботится о том, чтобы принижать меня, доминировать надо мной и заставлять меня подчиняться его воле.

Он заботится только о том, чтобы сломать меня.

– Как ты думаешь, почему никто не приглашал тебя на свидания последние два года? – Ксандер приподнимает бровь.

– Ч-что?

– У других девушек есть парни, а у тебя нет. Ты никогда не задумывалась почему?

– Над другими девушками не издеваются, – выдавливаю я из себя. – Их не называют учительскими шлюхами.

– В том-то и дело. – Он щелкает пальцами и указывает на меня. – Как ты думаешь, кто распустил слух о том, что ты отсосала учителю биологии? Что ты учительская шлюха? А другой слух о том, что у тебя ЗППП? – Он загибает пальцы. – Кинг, Кинг и… о, Кинг.

Я слишком ошеломлена, чтобы ответить. Мой рот открывается, потом закрывается, как у умирающей рыбы.

Все эти годы я думала, что Эйден просто оставался на заднем плане. Я думала, что издевательства начались только потому, что в тот день он выразил ненависть ко мне перед всей школой, и все они действовали из лояльности к нему.

Оказывается, он все это подстроил и позволил своим приспешникам сделать остальное.

Минимальные усилия. Аналогичные результаты.

Ублюдок.

Моя кровь вскипает в венах.

– Зачем? – Я даже не узнаю свой призрачный голос.

– Это его способ устранить конкурентов.

– Почему он хотел устранить конкурентов?

– Понятия не имею. – Он пожимает плечами. – Я знаю Кинга всю его жизнь, и я никогда не видел, чтобы он был увлечен кем-то так, как тобой.

Он ведь говорил это, не так ли? Что его забота ненормальная, не поддающаяся объяснениям или общепринятым нормам.

Но, с другой стороны, почему я должна платить за его нетрадиционные методы?

Гнев захлестывает меня как черный, бездонный, океан.

Где-то в глубине души я понимаю, что не должна принимать поспешных решений, когда злюсь, но мне все равно.

– Договорились, – говорю я Ксандеру. – Я буду твоей подставной девушкой.

Нет лучшего способа отомстить Эйдену, чем «встречаться» с его лучшим другом.

И я знаю, почему Ксандер обратился ко мне.

Ему нравится идея, что Эйден потратил годы, успешно «устраняя» всех конкурентов, только для того, чтобы я оказалась в объятиях Ксандера.

Это дерзкий поступок, но Ксандер мне немного нравится за это.

Мне нравятся все, кто восстает против титулованного короля-психопата.

Губы Ксандера растягиваются в волчьей ухмылке, когда он предлагает мне свою руку.

– Тогда давай покажемся публике, дорогуша.

Я неохотно беру его под руку.

Это не в моем характере.

Черт, мне даже не нравится лгать, не говоря уже о том, чтобы притворяться чьей-то девушкой.

Но если Эйден использует мою лучшую подругу против меня, единственный способ нанести ему удар – это использовать его лучшего друга в ответ.

Око за око.

Кровь за кровь.

Он начал войну. Я просто стараюсь не отставать.

Мои ноги подкашиваются перед входом в кафетерий. Есть причина, по которой я здесь не ем, и дело не в еде.

Это что-то вроде элитного ресторана, но для старшеклассников. Даже прислуга выглядит как дворецкие прямиком из дворца королевы.

Во время обеденного перерыва здесь собирается буквально вся школа. Если что-то случится в этом месте, это останется в памяти каждого.

Это будет опубликовано в социальных сетях.

Об этом будет говорить вся школа.

На прошлой неделе Сильвер пролила сок на первокурсницу – она часто проливает напитки – и это стало темой для разговоров на неделю. Этот инцидент дошел до меня, хотя я здесь не ем.

– Расслабься. – Холодный голос Ксандера вырывает меня из моих мыслей. Его лицо – одна сплошная дерзкая ухмылка.

Ему легко говорить. Он популярная звезда и сын министра.

Внимание – это его второе имя. Черт возьми, он мог бы даже преуспеть в этом.

Я могу покончить со всем этим сейчас, но жажда мести кипит во мне как неукротимое животное.

На этот раз я буду той, кто причинит боль.

Воу. Это пугающая мысль.

Я не такой человек. Мне не нужно причинять боль. Все, что мне нужно, – это справедливость.

Да. Справедливость.

Глубоко вздохнув, мы с Ксандером заходим в кафетерий. Воздух наполняется болтовней и позвякиванием посуды. Некоторые студенты смеются друг над другом, другие ведут оживленные разговоры, а несколько одиночек сидят в отдалении.

Мое сердцебиение учащается с каждым шагом. Капли пота покрывают мои виски, и дрожь пробегает по моим конечностям.

Как только мы оказываемся в центре кафетерия, болтовня стихает, и почти все внимание приковывается к нам.

Некоторые подталкивают своих друзей, в то время как другие что-то бормочут вполголоса.

Оттого, что я нахожусь в центре внимания, у меня сводит лопатки.

Мое сердце замирает, когда я понимаю, куда ведет меня Ксандер.

Центральный стол.

Стол футбольной команды.

Стол, за которым сидит Эйден. Он кивает на что-то, что говорит Коул, небрежно водя вилкой по своей наполовину пустой тарелке.

На нем синяя куртка команды с логотипом школы. Первые несколько пуговиц на его рубашке расстегнуты, открывая его загорелую кожу и крепкие мускулы.

Ронан полусидит на своем стуле, увлеченно что-то говоря, в то время как остальная команда хихикает. Все, кроме Эйдена, который наблюдает за происходящим с непроницаемым лицом.

Смех Коула обрывается, когда он замечает нас.

Его взгляд скользит с меня на Ксандера, а затем вонзается прямо в Эйдена. Впрочем, ему не нужно его предупреждать.

Словно обладая шестым чувством, Эйден перестает ковыряться в еде и поднимает голову. Его затуманенный взгляд падает на меня, и на секунду кажется, что он озадачен, как будто не понимает, что я здесь делаю.

Затем его взгляд устремляется туда, где я сжимаю Ксандера за руку. Именно в этот момент я жалею, что у Эйдена поистине потрясающая выдержка.

Его маска плотно облегает черты лица, когда он со звоном роняет вилку и встает.

Он спокойно, слишком спокойно, вытирает рот салфеткой, прежде чем положить ее на стол.

Мое сердце чуть не выпрыгивает из груди, когда он направляется к нам уверенными шагами.

Я хочу верить, что Эйден не станет унижать меня публично сейчас, когда я с Ксандером, но я ничего не могу с ним поделать.

Ухмылка на лице Ксандера не помогает.

– Он взбешен.

– Откуда ты это знаешь? – шепчу я в ответ.

Мне он кажется совершенно отрешенным.

– У него подергивается левый глаз, – усмехается Ксандер. – Он может контролировать все, кроме этого.

Ксандер убирает мою руку со своей, но только для того, чтобы обнять меня за плечо.

От него пахнет сандаловым деревом.

Это последняя мысль, которая приходит мне в голову перед тем, как Эйден ударяет Ксандера кулаком по лицу.