Испорченный король

Мои безумные глаза мечутся между ним и его членом.

– Или ты хочешь, чтобы я трахнул твою киску?

О боже. Он порвет меня, если я впущу его внутрь.

Сделав последний глоток воздуха, я слегка приоткрываю губы.

Это все разрешение, в котором нуждается Эйден.

Он погружается в мой рот одним движением.

– Бля-ять.

Я пытаюсь вобрать его как можно глубже, но он упирается мне в горло. Срабатывает рвотный рефлекс, и на глаза наворачиваются слезы.

Эйден выходит почти полностью. У меня нет шанса перевести дыхание, прежде чем он врезается снова.

Он жесткий, грубый и неуправляемый.

– Ты знаешь, сколько я фантазировал о том, что ты примешь меня целиком, как хорошая маленькая девочка? – хрипит он, хватая меня за волосы, чтобы наклонить мою голову и погрузиться глубже. – Ты знаешь, как чертовски красиво ты выглядишь с моим членом во рту?

Я издаю неразборчивые звуки, пытаясь лизнуть его и как-то притормозить.

Это срабатывает, потому что он двигает бедрами и гладит мои волосы грубыми пальцами.

– Я должен был сделать это раньше. Ты должна была стать моей раньше.

Я слишком увлечена его вкусом и воздействием, которое он оказывает на мое тело, чтобы обращать внимание на то, что он говорит.

Поскольку ему нравится то, что я делаю, я продолжаю с большей энергией. Мой язык скользит вверх-вниз, и я обхватываю его яйца пальцами.

Эйден позволяет мне обрести свободу, хотя он все еще держит меня за волосы.

Затем он ускоряет темп, входя и выходя из моего рта, прежде чем выругаться, когда его плечи напрягаются. Я зачарованно наблюдаю, как он хрипит и кончает мне в горло. Я наклоняю голову и пытаюсь проглотить все, несмотря на положение.

Сперма стекает из уголков моего рта. Эйден наблюдает за мной со смесью благоговения и маниакального интереса. Эта искорка собственничества светится в его глазах, когда он следит за движением его семени. Он вытирает капли большим пальцем и размазывает по моим губам.

– Открой.

Я подчиняюсь. Я просто… делаю то, что он говорит.

Он засовывает большой палец мне в рот, размазывая свой вкус по моему языку.

– Этот рот, черт возьми, мой, – рычит он, прежде чем притянуть меня к себе и прижаться своими губами к моим.

Я все еще в тумане от двойного оргазма и его оргазма. Я отвечаю сначала небрежно, а затем целую жадно, подстраиваясь под его темп.

Мы проводим несколько минут, прижавшись друг к другу, целуясь и исследуя рты друг друга.

Эйден все это время собственнически держит руку на моем бедре.

Он отрывается от моих губ, чтобы заправить прядь волос мне за ухо.

– Протрезвей, сладкая. Я только начал.

– Ч-что?

– Дай мне минутку, и я трахну тебя так сильно, что ты будешь кричать на весь дом.

Мое тело содрогается от этой картины, но я хватаю его за бицепс, качая головой.

Он прищуривает глаза.

– Почему нет?

– Я слишком чувствительна. Я не думаю, что выдержу еще больше.

Он ухмыляется как Дьявол.

– Это только усилит ощущения, когда ты кончишь.

– Эйден. Нет.

– Что я сказал, когда мы только начинали?

Я прикусываю нижнюю губу и молчу.

Он наматывает прядь моих волос на свою руку.

– Что. Я. Сказал?

– Что мне не удастся выйти из игры.

– И чем ты сейчас занимаешься?

– Эйден…

– Чем ты сейчас занимаешься, Эльза?

– Я не думала, что это будет так сильно, ладно? – выпаливаю я.

– И это должно меня волновать?

Я знаю, что когда он сказал, что не остановится, он действительно имел это в виду. Я просто веду проигранную войну, но я даже не хочу сражаться. Я притворяюсь. Убеждаю, что я этого не хочу. Просто… мне нравится, когда он берет то, что хочет.

Это слишком аморально, да?

Он ухмыляется, глядя на меня сверху вниз.

– Ты делаешь это нарочно, не так ли?

– Я действительно слишком чувствительна. – Я сжимаю бедра вместе, уже чувствуя его растущую выпуклость.

– Но ты все еще хочешь продолжать.

Это не вопрос. Это наблюдение.

– Ты дразнишь меня, не так ли, сладкая? – он играет с моим пульсирующим соском, заставляя мои веки закрыться. – Ты говоришь нет только для того, чтобы я заставил тебя подчиниться.

Я стону.

– Я… правда?

– О да… правда. В глубине души ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, но это твоя извращенная версия игры в недотрогу. Ты делала это с тем, с кем потеряла девственность?

– Н-нет. Только с тобой.

Его пальцы перестают скользить по моим соскам. Я приоткрываю глаза и обнаруживаю, что он наблюдает за мной, слегка нахмурив брови.

– Почему? – спрашивает он.

– Что «почему»?

– Почему ты делаешь это только со мной?

Потому что был только ты, придурок.

Вместо этого я пожимаю плечами.

– Я не шутил ранее. Я не остановлюсь.

Мне всегда нравилась его жестокая честность. Эйден – человек без фильтров. Его эрекция становится жестче, и мои бедра напрягаются от его обещания.

– Ты даже не будешь притворяться? – спрашиваю я.

– Ты хочешь, чтобы я солгал тебе? – Его голова наклоняется набок, когда он изучает меня. – Тебе от этого станет лучше?

– Дело не в этом. Просто…

Он держит мои руки в своих и рисует круги на ладонях.

– Я не знаю, на что я способен, когда дело касается тебя. Я хочу думать, что у меня есть границы. – Его темные глаза скользят по моему лицу. – Но это не так.

Мой позвоночник выпрямляется.

Это та часть, где я должна бежать и просить о помощи, не так ли?

Но правда в том, что я тоже не знаю, на что я способна, когда дело касается Эйдена.

Я никогда не думала, что буду увлечена им до такой степени, что буду страстно желать, но у него есть способность оставаться у меня на коже.

– Я пугаю тебя, Эльза? – он наблюдает за мной с маниакальным интересом, когда кладет мою ладонь на свой твердый живот.

– Нет, – тихо говорю я.

– Некоторые вещи никогда не меняются. – Он усмехается. – Ты все так же ужасно лжешь.

– Это не ложь, – возражаю я.

Его глаза впиваются в мои.

– Я знаю, когда ты лжешь, сладкая.

– Каким образом?

– У тебя все на лице написано. – Он похлопывает меня по носу, выражение его лица игривое. – Твой нос слегка морщится, когда ты лжешь. Тебе следует над этим поработать.

Это то, что он делает? Работает над своей мимикой, чтобы лгать так искусно?

– Если я это сделаю, тебе не будет трудно определить, лгу я или нет?

– Мне не нужны подсказки, чтобы понять, лжешь ты или говоришь правду.

– Почему?

Должно быть, я выгляжу чертовски смущенной, потому что он смеется.

– Скажи что-нибудь, и я отвечу, правда это или ложь.

– Я пришла сюда одна.

– Ложь. Я видел тебя с Рид. Попробуй что-нибудь, чего я не знаю.

– Это не весело, если я играю одна. Как насчет один на один? – Это мой единственный шанс узнать о нем больше, и я ни за что не упущу его.

Я дрожу. Он накрывает меня простыней и обнимает руками, заключая в крепкие объятия. Я наполовину лежу на нем, его ноги обвивают мои. Странно, насколько естественно я чувствую себя в его объятиях.

– Ты первая, – говорит он.

– Я приемная.

Его глаза сияют чем-то нечитаемым, когда он говорит:

– Правда. Но я уже знал это.

– Отлично. Твоя очередь.

– Я бы хотел, чтобы меня усыновили.

Я пристально изучаю его мимику, но его лицо не меняется.

– Правда.

– Ложь, – он ухмыляется. – Мне нравится то, кто я есть.

– Неужели? – Я не знаю, почему я думаю, что он лжет.

По логике вещей, у него нет причин не хотеть быть наследником «Кинг Энтерпрайзес», но в глубине души я думаю, что он… не хочет. Во всяком случае, не так, как все от него ожидают.

– Теперь ты задаешь вопросы? – Он приподнимает бровь. – Мне нравится, а еще то, что я задаю их первый.

– Почему это?

– Потому что ты уже озвучила свой.

Я закатываю глаза. Подай Эйдену идею, и он все переделает по своему вкусу.

– Как скажешь.

На секунду он кажется задумчивым.

– Почему тебя удочерили?

Мне следовало ожидать этого вопроса, но от этого ответ не становится легче.

– Я родом из Бирмингема. Мне сказали, что в моем доме был пожар. Я потеряла обоих своих родителей, и тетя взяла надо мной опеку, а затем удочерила.

На лице Эйдена нет ни капли жалости, которую я обычно вижу в других. Во всяком случае, оно кажется расчетливым.

– Тебе сказали. Значит, ты не помнишь.

Удивительно, как от него ничего не ускользает. Что еще более странно, так это то, что я хочу рассказать ему все.

Эйден опасен, он мог бы использовать это против меня, но в данный момент мне все равно.

– Нет. Не помню, – говорю я. – Только фрагменты и маленькие кусочки. Это время кажется гигантской черной головоломкой. Все части настолько похожи, что я даже не могу начать собирать их воедино. Самое печальное, что я даже не помню лиц своих родителей, и меня абсолютно устраивает, что я их не помню. Я такая ужасная дочь.

– Или, возможно, твой мозг сделал мудрый выбор. – Его голос срывается. – Иногда родители не такие, какими они должны быть.

Я хочу спросить его, что он имеет в виду, но выражение его лица остается замкнутым. Я сомневаюсь, что у меня что-нибудь получится узнать, как бы сильно я ни настаивала.

Поэтому, вместо того чтобы бередить его рану, я задаю вопрос, который преследует меня уже много лет.

– Почему ты решил ненавидеть меня, когда увидел в первый раз?

Я не собираюсь приукрашивать это для Эйдена. Он был – и остается – моим ночным кошмаром. Он разрушил мою жизнь в школе. Мое тело и разум могут испытывать непреодолимое влечение к нему, но это никогда не изменит того, что он сделал со мной.

Он смотрит на меня сверху вниз, но на самом деле не видит. Его серые глаза превращаются в бушующую бурю.

– Ты была призраком.