Испорченный король

Я кланяюсь в ответ, а Ронан кивает в знак признательности. Он, кажется, ни капельки не обеспокоен, но, с другой стороны, у него в доме тоже есть дворецкие.

Эти люди находятся на совершенно другом уровне со всеми своими дворецкими и домами размером с особняк. КЭШ – всего лишь остановка в длинной цепочке мест, которыми они будут править в будущем. Будь то политика, экономика или даже спорт, у этих парней в ДНК заложено быть лидерами.

Вероятно, все начинается в школе. В конце концов, они более склонны заниматься бизнесом или политикой с кем-то, у кого они учились. Все дело в связях.

Я была так глупа, что думала, что смогу принадлежать к этому сообществу, когда впервые ступила на территорию КЭШ. Аутсайдеры вроде меня всегда будут такими. Посторонними.

Но, с другой стороны, я никогда не стремился к тем связям, которые они предлагают. КЭШ был и всегда будет моей остановкой в Кембридже.

Или, по крайней мере, так было до тех пор, пока Эйден не ворвался в мою жизнь в начале этого года.

Все карты тасуются без моего разрешения.

Мое сердце сжимается, когда я вспоминаю свою ссору с Эйденом. Я не могу поверить, что позволила Сильвер проникнуть мне под кожу.

Я смотрю на Ронана, пока он ведет меня по бесконечным коридорам, одновременно набирая эсэмэску на своем телефоне.

– Вы, ребята, часто здесь зависаете?

– Не совсем. Обычно мы ходим во «Встречу».

– «Встречу»?

– Да. Наше тайное убежище.

Оу. Интересно, почему Эйден никогда не упоминал об этом раньше?

– Тогда почему мы сегодня здесь? – я спрашиваю.

– Мы приходим, когда дяди Джонатана нет.

– Ты тоже приводишь с собой девочек?

– Только Астрид и Сильвер.

Я останавливаюсь, пальцы впиваются в лямки рюкзака. Значит, она все это время приходила в дом Эйдена.

Конечно, она приходила.

– Черт. – Ронан поднимает голову от телефона. – Сильвер больше не приходит, так что забудь, что я упоминал о ней, ладно?

– Почему она больше не приходит?

Он пожимает плечами.

– Кинг не хочет, чтобы она была рядом.

Это должно было заставить меня почувствовать себя лучше, но это не так. Мой пессимистичный мозг выдвигает другую теорию. Если Эйден вышвырнул ее после того, как ему надоело ее использовать, то и меня он вышвырнет в любой момент.

Ронан улыбается.

– Мы все выросли вместе. Такое не проходит просто так, ты же знаешь.

Я знала, что он хотел успокоить меня, но его слова только туже затянули петлю на моем сердце.

Если Эйден бросил своего друга детства, что мешает ему вышвырнуть меня, когда он знает меня совсем ничего?

Я драматизирую ситуацию. В конце концов, это я попросила его держаться от нее подальше.

– Марго! – Ронан почти кричит.

Мое внимание возвращается к настоящему. Ронан провел нас в просторную, сверкающую кухню. Обстановка безупречная, серо-белая, как в тех кулинарных телешоу. Миниатюрная женщина стоит за прилавком, закрывая плиту.

На крик Ронана она разворачивается и выходит из-за угла. На вид ей лет сорок с небольшим. Ее каштановые волосы собраны в пучок и прикрыты одноразовой шапочкой. На ней черная юбка, белая рубашка и фартук.

– Ты напугал меня, мальчик, – она ругается материнским тоном.

– Прости. – Ронан, похоже, совсем не сожалеет.

– Кто это? – спрашивает она, когда ее добрые голубые глаза останавливаются на мне.

Ронан кладет руку мне на плечо.

– Это Эльза. Знаешь, как принцесса из «Холодного сердца».

Я толкаю его локтем, и он морщится.

– Ой. Зачем?

Марго улыбается.

– Я Марго. Здесь редко можно увидеть новое лицо.

Интересно. Эйден ограничивает доступ в свой дом. За исключением Сильвер, конечно.

Что? Я не придираюсь к этому.

Нисколько.

Ронан поднимает брови.

– Это она вывела Кинга из равновесия.

Я снова толкаю его локтем, и на этот раз он отпускает меня.

– И сломала мне ребра. Черт возьми, Элли. Я и не знал, что ты такая сильная. Ты готова к сексу втроем?

На этот раз Марго – та, кто бьет его.

– Не говори Кингу, что я говорил об этом. – Он оглядывается по сторонам, прежде чем шепнуть Марго. – Здесь есть подслушивающие устройства?

– Я бы хотела, чтобы так было. – У Марго легкий ирландский акцент.

Когда она смотрит на меня, в ее глазах появляется интерес.

– Я рада наконец-то познакомиться с тобой, Эльза. Ты хочешь что-нибудь выпить или съесть?

– Я в порядке, спасибо.

– Я хочу! – Глаза Ронана блестят как у ребенка, ожидающего рождественский подарок. – Ты приготовила чипсы?

Она указывает на стойку позади себя, где стоит несколько мисок с домашними чипсами.

– Они остывают.

– Ты лучшая, Марго! – Ронан звонко целует ее в щеку.

– Разве у тебя нет собственного повара? – В ее голосе звучит смирение, как будто она спрашивала об этом тысячу раз.

– Они не так хороши, как ты. – Ронан хватает чипс и, должно быть, обжигается, потому что морщится и бросает его обратно. – Мое предложение о смене работы все еще в силе. Мы заплатим вам вдвое больше, чем Кинг.

– Прекрати пытаться увести Марго, – раздается знакомый голос Эйдена, прежде чем он заходит внутрь вместе с Ксандером.

Эйден переоделся в черные брюки и простую серую футболку, которая подчеркивает тлеющий цвет его глаз. Не помогает и то, что ткань туго обтягивает мышцы его груди, подчеркивая его гибкое, скульптурное телосложение.

Мои щеки пылают, как бы я ни старалась контролировать свою реакцию. Почему он должен быть таким сексуальным?

Эйден бросает на меня непроницаемый взгляд, прежде чем снова сосредоточиться на Ронане, который все еще не отказался от горячих чипсов.

Я уже упоминала, что ненавижу напряженность между нами?

Нет, не напряженность. Я ненавижу, что он игнорирует меня.

Я была в центре его внимания с начала года, и мне больно, когда все это сводится к нулю.

– Сначала я сделал предложение, Ро. Становись в очередь. – Ксандер подбрасывает мяч в воздух и ловит его головой.

– Никаких игр на моей кухне. В тот раз ты разбил посуду, – ругается Марго.

Ксандер засовывает мяч под мышку. Он тоже одет в повседневные джинсы и джинсовую куртку.

– Это было всего один раз, Марго, перестань.

– Да, Марго. – Ронан язвит. – Не будь диктатором.

– Ты не имеешь права голоса. Ты чуть не спалил мою кухню на выходных. Я не могу поверить, что я не могу взять выходной и быть уверенной в том, что ты не разгромишь все.

Ронан застенчиво улыбается, и Эйден говорит:

– Вот и все. Никому больше не разрешается заходить на кухню Марго.

– Это мой мальчик. – Она тепло улыбается ему.

Когда Эйден улыбается в ответ, я поражена тем, насколько прекрасна его искренняя улыбка. Я ищу признаки того, что это маска, но прямо здесь, в своем доме, с самым близким человеком, который у него есть, с семьей, он выглядит беззаботным.

– И никто не заберет Марго. – Он бросает многозначительный взгляд на Ксанедра и Ронана.

Последний фыркает.

– Я не перестану пытаться.

Ксандер приподнимает плечо.

– Я тоже.

– Прекратите это, мальчики. – Марго встает между ними. Ее миниатюрность почти комична по сравнению с их ростом. – Не ссорьтесь при Эльзе. Не каждый день Эйден приводит свою девушку.

Девушку.

Я не знаю, почему мои щеки вспыхивают при этом слове. Мы с Эйденом никогда не говорили о том, кто мы друг для друга. Мы даже еще не заявляли о наших отношениях официально.

Я смотрю на Эйдена, но у него все то же бесстрастное выражение лица, которое приводит меня в бешенство.

Ксандер обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Он так близко, что мои ноздри наполняются запахом его дорогих духов.

– Сначала она была моей девушкой, не так ли, дорогуша?

В одно мгновение Ксандер стоит рядом со мной, а в следующее его отталкивают назад, и мое плечо освобождается от его руки. Эйден хватает его за воротник куртки и тащит прочь.

С чипсом в руке Ронан наклоняет голову, чтобы прошептать дразнящим тоном:

– Не говори ни слова о предложении секса втроем. От этого зависит моя жизнь.

Все еще прижимая к себе Ксандера, Эйден хватает Ронана за затылок.

– Мои чипсы! – Ронан прижимает миску к груди, когда Эйден утаскивает их обоих прочь.

– Скажи всем, что я был хорошим человеком! – Ронан кричит мне через плечо. – Я хочу, чтобы эта строчка была на моем надгробии: у него был 7-дюймовый член, и он хорошо им пользовался.

Мы с Ксандером разражаемся смехом, когда все они исчезают за углом.

– Мальчишки. – Марго качает головой и ставит оставшиеся тарелки с чипсами на поднос.

– Давайте я помогу, – предлагаю я, ставя свой рюкзак на табурет.

– Все в порядке, милая. Я справлюсь.

– Пожалуйста, позвольте мне. Дома я все делаю сама. – Я не привыкла, чтобы люди прислуживали мне.

– В наши дни так редко можно найти ответственных подростков, – она отходит в сторону и указывает на другой поднос.

После того как она добавляет еще несколько закусок, мы выносим подносы из кухни.

– Вы давно здесь живете? – спрашиваю я.

– Я здесь с тех пор, как родился Эйден. – На ее лице появляется выражение ностальгии. – Он был моим мальчиком.

– Вы вырастили его?

– Я это сделала, – говорит она с гордостью.

– Значит, вы знали его мать? – Я проявляю любопытство, но надеюсь, она не возражает.

– Бедная женщина умерла слишком рано.

Я как кошка, которая поймала рыбу и готова на все, чтобы сохранить ее.

– Эйден мало говорит о ней.

– Ему нечего о ней говорить, – теплый тон Марго становится язвительным. – Алисия была не в себе и принимала всевозможные таблетки.

Я замечаю нотку смятения в тоне Марго, как будто она либо ненавидит Алисию, либо ненавидит то, что она сделала. Вероятно, последнее, поскольку самоубийство Алисии, должно быть, ранило Эйдена, а Марго, похоже, заботится о его благополучии.

Я собираюсь расспросить ее еще немного и узнать, было ли это самоубийством или несчастным случаем, но Марго останавливается.

– Я забыла соль.

– Я вернусь с вами.

– Нет-нет, иди. Игра вот-вот начнется, и мальчики будут проигрывать без своих чипсов. – Она указывает в конец коридора. – Кинозал находится за углом.

Конечно, у них есть кинозал. Почему я решила, что мы будем смотреть игру в гостиной, как нормальные люди?

Когда Марго тащится обратно туда, откуда мы пришли, я вздыхаю и продолжаю свой путь. Я останавливаюсь в конце коридора. Марго забыла упомянуть, в какую сторону мне повернуть: налево или направо. С обеих сторон одинаково длинные коридоры.

Раздаются шаги. Может быть, дворецкий или кто-нибудь из мальчиков вернулся, и я могу спросить их.

По мере приближения шаги становятся более размеренными и уверенными, я представляю, что именно так должны звучать шаги премьер-министра или президента.

Справа появляется высокий мужчина. На нем сшитый на заказ темно-синий костюм, который кричит о богатстве и статусе. Когда я встречаюсь с ним взглядом, я замираю, уставившись на более взрослую версию Эйдена.

Джонатан Кинг.

Я видела его по телевизору, в газетах и несколько раз в школе, но это первый раз, когда я оказываюсь так близко к нему.

У него такие же черные как смоль волосы, как у Эйдена, хотя волосы Джонатана более уложены и посеребрены несколькими седыми прядями. Его челюсть очерчена четче, чем у Эйдена. Его глаза кажутся более темными, чем у его сына. Если я думала, что взгляд Эйдена пугающий, то взгляд его отца – убийственный.

Его внимание переключается на меня с чистой агрессией.