Наперекор судьбе Винченци Пенни

– Изабелла, я ненадолго выйду. Мне надо отправить письма. Когда вернусь, будем ужинать.

– Хорошо, папа. Жду тебя.

Едва он вышел, Иззи бросилась в его кабинет и позвонила в таксомоторную компанию.

– Я хотела бы заказать такси. На завтра, на шесть часов вечера. Куда ехать? На вокзал Кингс-Кросс… Да, вы правильно назвали адрес. Но нельзя ли сделать так, чтобы машина остановилась в начале улицы? Дело в том, что завтра мой отец устраивает праздник, и такси будет затруднительно подъехать к самому дому… Да, совершенно верно: там, где эта улица соединяется с Элсуорти-роуд. Благодарю вас. Я буду там ждать.

Вот только как быть с чемоданом? Если заметят, как они выходят с чемоданом, то весь план сорвется. Нет, им нужно будет выйти так, словно они решили немного прогуляться. А чемодан? Надо что-то придумать.

– Мама, можно, я завтра поеду с тобой?

– Конечно, дорогой. А почему ты не хочешь поехать вместе с отцом?

– Я приготовил подарок для Иззи и хотел бы вручить его пораньше, без лишнего шума.

– Отец ведь тоже собирается приехать довольно рано. Кит, это не самая лучшая идея. Только представь: подготовка в полном разгаре. Настоящее столпотворение. Ты просто будешь…

– Путаться под ногами и всем мешать? Спасибо, мама.

От язвительной горечи в голосе сына Селии стало не по себе. Такие замечания и сейчас больно задевали Кита.

– Дорогой, я совсем не это хотела сказать. Но…

– Не волнуйся, мама. Я понял. Ты же знаешь, я к этому уже привык.

– Прости, Кит. Я выпалила не подумав. По-моему, ты даже обязан поехать со мной. Но тогда изволь заранее подготовиться. Мы должны быть там около двух, не позже.

– Ну… я не знаю. Но если…

– Кит!

– Ладно. Спасибо. Но ты уверена, что я не буду там никому мешать?

– Совершенно уверена. Там достаточно места. Еще раз прости, что обидела тебя.

– Все нормально.

Что ж, эта сцена ему явно удалась.

– Изабелла!

– Да, папа?

– Маленький тост.

В столовой они сидели одни, в поздних сумерках майского вечера. Себастьян открыл французские окна. Это был настоящий лондонский закат. Розовая дымка, а чуть выше – бледно-серое небо. В саду вовсю цвели яблони и вишни, глицинии и ломонос. Где-то в ветвях завел вечернюю песню дрозд. Пара ласточек опустилась на крышу шатра и тут же опять вспорхнула вверх.

– Правда, красиво?

– Да, папа. Очень красиво.

– Твоя мама любила это время.

Отец крайне редко говорил про мать. Эта тема была для него очень болезненной.

– Она любила весну?

– Да, и особенно май. Вот почему она так радовалась, что ты должна родиться весной.

– Да, папа.

– Изабелла, ты очень на нее похожа.

– Знаю. Я хотела сказать, другие мне всегда это говорят.

– Боюсь, многие годы я был тебе не очень-то хорошим отцом.

– Папа, это не так.

Опять эти слезы! Горячие, опасные слезы.

– Так. Я держался весьма отчужденно. Особенно в твоем раннем детстве. – (Иззи молчала.) – Я хотел тебе сказать… Я знаю: если бы твоя мама увидела тебя сегодня, она бы очень гордилась тобой.

– Ты так думаешь?

Вряд ли ее мать гордилась бы неблагодарной дочерью, затеявшей побег с празднования дня рождения. Страшно даже думать, как это ударит по отцу.

– Уверен. Твоя мама была замечательной женщиной. Она обладала удивительно свободным духом.

– Да, папа.

Наверное, эту свободу духа она и унаследовала от матери.

– А еще она была смелой. Очень смелой.

И она завтра будет смелой. Должна быть.

– В общем… – Голос отца изменился. – Словом, у меня есть для тебя подарок. Я тебе говорил, что вручу его завтра во время торжества. Но мой подарок очень личный. Поэтому я подумал: пусть у нас с тобой сегодня будет маленькое семейное торжество… Изабелла, прими это вместе с моей любовью. С днем рождения тебя! – Себастьян достал футляр. Не новый, с потертой бархатной поверхностью. Иззи довольно нервно открыла футляр. Внутри лежала двойная нитка жемчуга. Слегка розоватые, удивительно ровные жемчужины красиво переливались в сумеречном свете. – Это ожерелье твоей матери. Я подарил ей его в день нашей свадьбы. Она всегда его носила. А потом… потом оно лежало в этом футляре. Много лет. Вот я и подумал: зачем же ему лежать дальше?

– Ой, папа! Какой красивый жемчуг. Он… – Она больше не могла сдерживаться и заплакала.

Плакала Иззи достаточно долго. Она прекрасно знала причину своих слез. Дело было не только в драгоценном подарке и редкой отцовской щедрости – особой щедрости, которую смогли бы понять лишь немногие. Этот подарок становился символом ее предательства. Она предавала и отца, и его щедрость, и его любовь. Его непростую, полную страданий любовь.

– Ну что ты, что ты, – несколько смутившись, твердил Себастьян, нежно гладя ее по руке. – Хватит плакать. Лучше надень ожерелье. Или я сам тебе надену.

– Нет, – возразила Иззи, укладывая ожерелье обратно в футляр. Надеть ожерелье сейчас казалось ей равнозначным принятию тридцати сребреников. – Папа, я сейчас не могу. Пусть немного полежит в футляре. Я хочу… привыкнуть. И получше рассмотреть.

– Странная ты у меня девочка, – произнес Себастьян. – Пусть будет так. Оно теперь твое. Но завтра я прошу тебя его надеть. Обещаешь? На торжестве я хочу видеть на тебе этот жемчуг.

– Да, – торопливо ответила Иззи. – Завтра обязательно надену. Спасибо тебе, папа. – Она поцеловала отца и вдруг снова заплакала.

– Странная она какая-то сегодня, – сказал Себастьян, через некоторое время позвонив Селии. – Я подарил ей жемчуг. Она была очень рада. Улыбалась. А потом расплакалась и никак не могла остановиться. Я был просто ошеломлен и не знал, что делать.

– Возможно, у нее просто начались месячные, – коротко ответила Селия. – Прости, Себастьян. Знаю, ты не любишь все эти признаки ее взросления. Но девочки в такие моменты бывают очень слезливы. Могут заплакать вообще без причины. Мои близняшки каждый месяц ревели взахлеб. Насколько знаю, это у них продолжается и сейчас. Так что не волнуйся. Завтра она будет смеяться.

– Надеюсь, – произнес Себастьян, однако по голосу чувствовалось, что слова Селии не успокоили его до конца. – Мне почему-то кажется, дело не только в особенностях ее организма. Возможно, только кажется. Хочу надеяться, ничто другое ее не тревожит.

– Разумеется, нет. Что еще ее может волновать? Завтра я приеду к двум. Привезу Кита. Кстати, он сегодня тоже в каком-то странном состоянии. Очень напряженный. Да, передай Иззи, что Адель будет ждать ее в половине десятого в магазине «Вуллэндс». В отделе вечерних платьев. Это явно повысит ей настроение.

Им нельзя уезжать. Никак нельзя. После всего этого… нет. Она не имела права причинять боль отцу. Он никогда этого не поймет и никогда не привыкнет, как до сих пор не привык к маминой смерти. Надо сказать Киту, что они должны повременить. Подождать. Возможно, они что-нибудь…

– Изабелла, ты еще не спишь?

– Нет.

– Кит звонит. Спрашивает насчет пластинок на завтра. Я сказал, что только ты знаешь, какие пластинки привозить. Он сейчас на линии. Поговоришь с ним? Или пусть позвонит утром?

– Нет, лучше мы выясним это сейчас. Спасибо, папа.

Можно ведь все сказать ему прямо сейчас, по телефону.

Иззи встала, прошла в отцовский кабинет, взяла лежащую на столе трубку.

– Алло.

– Иззи, это я. Как ты? Мама говорила, ты сегодня плакала.

– Да. Было такое. Кит…

– Я звоню не из-за пластинок. Я хотел сказать, что люблю тебя. Если завтра нам что-то помешает, я этого просто не выдержу. Дорогая, я понял, почему ты сегодня плакала. Тебе тревожно, и ты нервничала. Успокойся. Я о тебе позабочусь. Обещаю… Мне пора. Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя.

Нет, ей нельзя отступать от задуманного. Завтра они должны уехать. Киту она нужнее, чем отцу. Отец неплохо пожил. Много лет подряд он был веселым и счастливым. Она видела его фотографии. Известный писатель, успешный человек. У него было множество друзей, да и сейчас достаточно. А Кит уже больше пяти лет вынужден жить совсем не той жизнью, о какой мечтал. С нею ему будет намного лучше. С нею он будет счастливее. Она нужна Киту, а Кит нужен ей. Больше, чем кто-либо в целом мире.

Глава 49

– Оливер, мне кажется, мы должны им рассказать.

– Кому и что?

– Ты прекрасно знаешь кому. Детям. Рассказать о существующих проблемах.

– Я так не думаю. Ну зачем их расстраивать?

– Оливер! Издательство на грани банкротства.

– Чепуха! Откуда у тебя такая бредовая идея? Я всего лишь говорил, что мы испытываем некоторые трудности…

– Это неправда. Я заглянула в цифры.

– Дорогая, ты не имела права это делать.

– У меня есть все права. «Литтонс» не только твое издательство, но и мое тоже. И не надо пытаться сбить меня с толку общими фразами. Хотя юридически я всего лишь «одна из», после квартального дня издательство фактически окажется под моим руководством. И это для меня важно.

– Селия…

– Не перебивай меня. Я видела цифры и поняла, что от банкротства нас отделяют считаные недели. Мы живем во времени, взятом взаймы, живем на деньги, взятые взаймы. Ситуация напоминает тогдашнюю, если не хуже.

– В этот раз на нас не висит дорогостоящий судебный иск по обвинению в клевете.

– К счастью, нет. Но наше финансовое положение ничуть не лучше. Оливер, это ужасно. Почему ты не сказал мне раньше? Я не представляю, чем оплачивать аренду на следующий квартал.

– К нам поступят деньги от продаж.

– Очень скромные.

– Я постараюсь найти иные источники финансирования. Обращусь к Бою.

– Я несколько раз слышала от Венеции, что Бой сейчас очень стеснен в средствах.

– Быть того не может. Он же богат, как Крез.

– Даже у Креза есть пределы возможностей. Как я выяснила, Бой скупил половину Хай-Холборн-стрит и ожидает завершения еще нескольких сделок. Он не знает, сколько это будет ему стоить. Сомневаюсь, что он захочет рисковать своими деньгами ради спасения издательства.

– Я этого не знал. В Лондоне достаточно банков.

– Да. И нам уже пора к ним обращаться.

– Хорошо, обратимся. Но я совсем не хочу, чтобы дети знали о существовании каких-либо проблем. Это должно оставаться между нами. Дурные вести распространяются с чудовищной скоростью, и в этой ситуации потерять уверенность куда страшнее, чем потерять деньги.

– Согласна. Но тебе, Оливер, нельзя тянуть с поисками источников рефинансирования. Тебе придется этим заняться в самые ближайшие дни.

– Я посмотрю, что можно сделать.

– Посмотреть мало. Надо уже начинать что-то делать. Если хочешь, я могла бы…

– Нет, не надо. Я же сказал, что займусь этим сам. И повторяю: не надо тревожить детей.

Селия отправилась к Киту. Им пора было ехать в Примроуз-Хилл. Идя в комнату сына, она продолжала думать о разговоре с Оливером. Как благородно! Он не хочет тревожить детей! Нет, Оливер. Тут есть еще одна причина. Ты просто боишься, что они поймут, насколько неумело ты управлял издательством. А теперь мы все пожинаем плоды твоей некомпетентности: «Литтонс» на грани финансового краха.

– Тебе даже с погодой повезло. Какой чудесный день! С днем рождения, Иззи.

– Благодарю вас, – сказала Иззи и почтительно поцеловала Селию.

«А девочка и сегодня бледная», – подумала Селия. Похоже, ее вчерашняя догадка была верной.

– Цветы уже доставили?

– Они в шатре, в ведрах.

– Надеюсь, вы с Аделью выбрали тебе красивое платье?

– Да. Оно такое красивое. Адели здесь нет. Она поехала к Венеции домой.

– Можно мне взглянуть на платье?

– Я… в общем.

– Иззи, ну что за детские ужимки? Позволь мне зайти к тебе в комнату и посмотреть платье. Лучше даже не так. Надень его и покажись мне. Я хочу посмотреть, как оно сочетается с жемчужным ожерельем твоей матери.

Откуда Селия узнала про ожерелье? Значит, отец ей рассказал. Неужели он ей все-все рассказывает? Вот тебе и «празднование в семейном кругу»! Иззи стало очень обидно. Это походило на предательство.

– Давай, Иззи. Покажись мне во всей красе. Уверена, платье просто блеск. Здесь можно положиться на вкус Адели.

– Хорошо. Я сейчас приду.

Это платье из нежно-розового шелкового крепа действительно было красивым. Оно имело очень простой фасон с круглым вырезом и мягко падающей юбкой, слегка закрывавшей колени. Иззи надела платье и посмотрелась в зеркало. Красиво. Даже она была вынуждена согласиться со словами других. И как жаль, что Кит не может это увидеть. Иззи надела ожерелье и снова встала перед зеркалом, любуясь игрой жемчужин нежнейшего розового цвета. От этого кожа ее шеи приобретала сочный кремовый оттенок. И вдруг Иззи увидела в зеркале лицо своей матери, такое знакомое по фотографиям. Значит, ей говорили правду: она вылитая мать. Наверное, та с пониманием и одобрением отнеслась бы к замыслу своей дочери. Сегодня Иззи чувствовала себя увереннее. Отец говорил, что мама была смелой и обладала свободой духа. Вот и она будет смелой. Иззи побрызгалась туалетной водой «Ярдли» (духи от Скиапарелли лежали в чемодане), потом собрала волосы на затылке и закрепила их гребнем. Ее охватило безразличие ко всей этой суетливой подготовке. Поскольку ей сегодня не красоваться на собственном торжестве, пусть посмотрят на нее сейчас.

Смеясь, Иззи сбежала вниз. В это время в дверь позвонили. Она открыла дверь и увидела Генри Уорвика с коробкой пластинок. Взглянув на Иззи, он громко присвистнул!

– Потрясающе, Иззи! Выглядишь изумительно. Поздравляю. Ру, посмотри на виновницу торжества. Принцесса, да и только. Можно тебя поцеловать по случаю дня рождения?

Иззи подставила щеку. Ру тоже захотел ее поцеловать. Мальчишеские поцелуи не имели ничего общего со взрослыми, мужскими поцелуями Кита. Тем не менее Иззи было приятно, что ею восхищаются.

– Платье у тебя – загляденье, – сказал Ру. – Платье-загляденье для девушки-загляденья, – добавил он и густо покраснел.

– Спасибо, Ру.

Иззи вдруг почувствовала себя взрослой. Ее охватило приятное волнение.

– Куда нам отнести пластинки и проигрыватель?

– Несите… в столовую. Танцы будут там.

«Танцы должны были бы происходить там», – мысленно поправила себя Иззи. Если бы она не решила своим бегством испортить этот чудесный праздник.

– Извини, мы сейчас только на минутку. Отцовский шофер нас ждет. До вечера, Иззи.

– До вечера, – сказала она, и ей ненадолго стало грустно.

Селия выразила свое восхищение платьем, но тут же сказала, что оно чуть длинновато. Затем она посоветовала Иззи распустить волосы по плечам.

– Обычно девушки начинают делать прически с семнадцати лет. Какое дивное ожерелье. Уверена, ты просто без ума от него.

– Да. Оно мне ужасно нравится.

– Показ состоялся. Чтобы не запачкать эту красоту, переоденься в то, в чем была… А вот и Кит. Кит, Иззи сегодня потрясающе красивая.

– Ничуть не сомневаюсь.

Кит улыбнулся своей нежной, любящей улыбкой, и к ней вернулась уверенность.

– Иззи, дорогая, ты все-таки на время сними это платье. Жалко, если ты случайно его испачкаешь. Когда переоденешься, я попрошу тебя сходить к машине за вазами. Не смогла унести все сразу. Машина стоит в самом начале вашего проезда. В общем-то, это даже не моя машина. Выпросила у Венеции ее старенький «остин-севен». Помнишь, наверное? Ярко-красного цвета. Ближе мне было никак не подъехать.

– Конечно, я схожу за вазами.

Отлично. Она возьмет чемодан и пока оставит в машине Венеции. Селия никогда не запирала двери, считая это «вульгарным».

Оставалось всего два часа. Два часа до их с Китом отъезда. У Иззи кружилась голова. Пространство под шатром заполнялось цветами, бокалами, подносами и бутылками с шампанским. Боже мой, сколько шума и суеты.

Кто-то стиснул ей руку.

– Здравствуй, миссис Литтон, – услышала она голос Кита.

Сказано это было совсем тихо, ей на ухо. Миссис Литтон! Через несколько дней она станет миссис Литтон. Возможно, уже завтра.

– Здравствуй, мистер Литтон, – ответила она.

– Изабелла, мне придется съездить и докупить красного вина, – сказал Себастьян. – Эти дурни прислали всего ничего. Сплошное шампанское. Жаль, я раньше не проверил. А теперь бесполезно. У них, видите ли, нужно заказывать заранее.

– Просто неслыханно, – подхватила Селия. – И куда только катится наш мир? Совершенно не понимают, как должна работать настоящая служба доставки. Себастьян, ты можешь взять мою машину.

– Ты же знаешь, что я не могу водить. Точнее, не осмеливаюсь. Я лучше возьму такси. Сейчас я им позвоню… Алло! Да, это мистер Брук, Элсуорти-кресент. Пришлите, пожалуйста, такси. Прямо сейчас. Да… Что? Какое еще другое такси? Я не заказывал у вас никакого другого такси. Должно быть, вы перепутали заказы. Подождите, сейчас выясню.

Себастьян положил трубку на стол. Селия и Иззи стояли рядом.

– Представляете? И здесь хаос. Диспетчер утверждает, что я заказывал такси на шесть вечера. Вы что-нибудь понимаете?

Иззи застыла на месте.

– Я ничего не понимаю, – призналась Селия.

– Я тоже. – Себастьян снова взял трубку. – Алло, вы слушаете? Произошла ошибка. Пожалуйста, отмените заказ… Что? Подождите еще.

– Папа, наверное, это миссис Конли заказала.

Недавняя растерянность прошла. Мозг Иззи работал спокойно и сосредоточенно.

– Миссис Конли? А ей-то зачем?

– Ты же знаешь: этим вечером она собиралась к сыну.

– Да, помню. Но я думал, сын заедет за нею к семи.

– Наверное, в этот раз не сможет. Мало ли какие у него обстоятельства. Скорее всего, потому она и заказала такси.

– Ладно. В крайнем случае, извинимся перед шофером… Алло! Пожалуйста, не отменяйте тот заказ на шесть. А мне другую машину. Да, как можно скорее. – Себастьян повесил трубку и вытер вспотевший лоб. – Больше никогда не буду заниматься устройством приемов.

«Наверное, ты прав, – подумала Иззи. – Вряд ли тебе потом захочется устраивать приемы».

Вскоре Уоткинс привез Оливера и сразу же отправился к Уорвикам за Аделью и ее детьми. Адель сегодня предстояло быть официальным фотографом торжества. Себастьян настоятельно просил ее не упустить ни одного момента праздника.

Иззи поздоровалась с Оливером, поцеловала его в щеку, помогла Уоткинсу вытащить инвалидную коляску, которую повезла на террасу. Хорошо, что терраса находилась с задней стороны дома.

– Поздравляю, дорогая. Смотрю, ты еще не готова.

– Не успела. Скоро пойду одеваться. Хотите чего-нибудь выпить?

– Если можно, чашечку чая. Или сейчас это очень трудно?

– Ничуть не трудно.

Боже, ну почему ему понадобился именно чай, а не вода или вино?

Без четверти шесть. Ой, как тянется время. Все готово. Кит сидит в столовой, у самой двери. Чемодан ждет в машине Селии. Сумочку она запихнула в живую изгородь возле калитки. Наверное, им пора. Или выждать еще пять минут?

– Иззи, будь любезна, помоги мне внести вазы. Нет, бери по одной. Времени еще предостаточно. Я хочу посмотреть, куда поставить каждую из них. Ты мне в этом поможешь.

– Иззи.

– Да, Кит.

– У меня ужасно разболелась голова.

– Кит, дорогой, посиди в саду.

– Мама, по-моему, там настоящий бедлам. Я бы не отказался немного прогуляться.

– Кит, пойми: мы все сейчас очень заняты.

– Да, понимаю. Извини, что докучаю своими просьбами. Как всегда.

– Кит…

– Кит, я свожу тебя прогуляться. Селия, мы недолго. Вы сможете найти кого-нибудь, кто заменит меня на это время?

– Хорошо, я попрошу кого-нибудь из официанток. Только недолго.

– Конечно.

– Оливер, я все думала на эту тему, – сказала Селия, входя на террасу.

– Да?

– И удивляюсь, как мне раньше не пришла в голову одна простая мысль.

– И какая мысль, дорогая?

– Я подумала о нью-йоркском отделении «Литтонс». Их дела сейчас идут невероятно успешно. Мы могли бы попросить их оказать нам финансовую помощь. Ведь мы владеем половиной их акций и…

– Их акциями мы владеем. Но в остальном – они совершенно независимая организация.

– Я это знаю. Тем лучше. У них больше возможностей оказать нам помощь.

– Здесь, Селия, не все так просто. Я бы не торопился утверждать, что они согласятся. Но даже если они пойдут нам навстречу, это… изменит баланс сил. Они получат… отнюдь не теоретическую возможность контролировать нас. Как тебе такое?

– Оливер, это лучше, чем неконтролируемая ситуация, к которой мы движемся. Думаю, в понедельник тебе стоит позвонить Стюарту Бейли и узнать, как он к этому отнесется. Я готова сама отправиться в Америку и поговорить с ним. Можно попросить Барти. Кажется, ее позиция там достаточно сильна. Конечно, может, я только принимаю желаемое за действительное. Но ведь тогда она попала в нью-йоркское отделение только по твоей протекции. Еще неизвестно, какой прием она встретит там сейчас.

– Возможно.

– Как по-твоему, нам стоит попробовать этот ход?

– Да, дорогая. Думаю, стоит.

– Хорошо. Рада, что мы с тобой так быстро это решили… Пойду наверх переоденусь. Поскучаешь здесь немного один?

– Конечно.

Время пришло.

– Кит, идем. Бери меня за руку.

Сначала выйти из столовой. Теперь покинуть дом. Идти по дорожке к калитке. Не торопиться, только не торопиться. Болтать о пустяках, чтобы все выглядело естественным. Теперь взять сумочку. Открыть калитку. Никакой спешки. Такси уже ждет. Идти к машине, а не бежать.

– Кит, ты как?

– Я великолепно себя чувствую, Иззи. – Он улыбался.

Вот и ярко-красный «остин-севен». Открыть дверь, вытащить чемодан. Это немного опасно. Если кто-то выйдет за ворота, их могут увидеть. Еще один источник опасности – подъезжающие гости.

– Кит, я взяла чемодан, – срывающимся голосом произнесла Иззи.

Он сразу почувствовал, что ей страшно.

– Иззи, все в порядке. Не торопись. Иди медленно. Держись спокойно. Я люблю тебя. Дыши глубже.

Ну вот. Они уже у самого такси. Иззи открыла дверь.

– Мисс Брук?

– Да. Да, это я. Мы едем на вокзал Кинг-Кросс.

– Так точно. Дайте-ка я помогу вам с чемоданом.

– Спасибо, не надо. Я сама.

Но шофер уже вышел из машины и обошел вокруг. Какой он медлительный.

– Нельзя, чтобы юная леди поднимала такие тяжести.