Как ограбить швейцарский банк Фациоли Андреа

Марелли продолжал работу, прерванную сыщиком. Сколько раз за эти месяцы плена он жалел о том, что у него нет подходящих инструментов! Элтон поставил сигнализацию на окна, но знал, что о двери можно не беспокоиться: чтобы взломать ее, нужен был специалист, да еще и при снаряжении. Маттео отвечал обоим требованиям. Но только ему удалось открыть ее, как за его спиной выросла тень.

– Берегись! – крикнул Контини.

Маттео выставил руки перед собой. Но недостаточно быстро: Элтон ударил его ногой в висок, и Маттео почувствовал, как острая боль разрывает ему голову. Он попробовал бежать, стукнулся о косяк двери и рухнул, и все вокруг потемнело. Ему показалось, что где-то вдалеке он слышит голос Лины.

Контини снова бросился на Элтона.

– Иди! – сказал он Лине. – Бегите!

– Нет, – возразила она. – Маттео не двигается, он…

– Возьми пистолет, – прервал ее Контини. – Пистолет в гостиной!

Лина поняла и вышла. Контини толкнул Элтона в угол, стараясь отразить его ответную атаку. Но не получилось. Охранник швырнул его на пол и поспешил за Линой. Контини за ним. Однако в гостиной они никого не увидели.

– Но где… – начал Элтон.

Контини заметил Лину первым, она спряталась за диваном. Он ринулся к ней, опередив Элтона на долю секунды.

– Нашла пистолет?

– Вот он!

Элтон уже летел на них, но Контини ударил его в висок стволом «вальтера». Элтон обернулся, пытаясь достать Контини кулаком. Тот ударил его снова по основанию перегородки носа, а потом еще в глаз и в лоб. Элтон упал на диван. Тогда Контини добил его рукояткой пистолета. Элтон рухнул.

Контини обернулся, ища Лину. Но та была уже в коридоре, перед взломанной дверью. Марелли лежал на полу, не подавая признаков жизни, с запрокинутой головой, согнув ногу. Лина стояла на коленях около него. Контини почувствовал, как на него разом навалилась усталость.

Анна Корти была одна. Она заметила, как мимо ее наблюдательного пункта проехал «мерседес». Двое мужчин сидели там сзади и двое спереди. Анна никого из них не узнала. Был ли там Жан Сальвиати? Трудно сказать. Машина промелькнула мгновенно.

А теперь что мне делать? Анна постучала ногами о тротуар, чтобы согреться. Половина восьмого. Ограбление, скорее всего, уже кончилось. Но тогда почему никого нет? Почему она не видит Филиппо на его «ауди» и Жана рядом с ним? А Франческа?

Анна решила направиться к банку. Он был в считанных метрах. Вдруг случилось непредвиденное и она сможет что-то сделать. Она сумела удержать в голове мысль о подобном развитии событий всего на несколько секунд. Потом ей стало смешно. Что за дурацкие шутки? Я библиотекарша, я даже с одноклассниками ни разу не дралась. Что я делаю здесь, на сцене, где развертывается ограбление? Как я могу помочь кому-то?

В любом случае она продолжала шагать к банку. Там тоже ничего необычного она не заметила. Воскресенье, конец декабря, рождественские огни на голых деревьях. Стены «Юнкера» в колючем воздухе были как будто серее и толще. Анна повернулась на триста шестьдесят градусов. Никого. Ни Филиппа, ни Жана, ни Франчески.

Что же мне делать, попробовать позвонить? Анна чувствовала страх, который стирал мысли. Не была она заточена под такие вещи. Она ненавидела саспенс даже в телесериалах или когда бьют пенальти в конце футбольных матчей. Что уж говорить про реальную жизнь! Что же делать, что же мне делать?

В конце концов, хотя Жан призывал свести телефонные звонки к необходимому минимуму, она взяла мобильный. На экране мигало извещение о полученной эсэмэске. Анна в спешке открыла ее.

«АННА ДОРОГАЯ, КАК ДЕЛА? ЕСЛИ МАМА НЕ ПРОТИВ, ПООБЕДАЕМ НА РОЖДЕСТВО У НАС В ГОРАХ? ДО СКОРОГО, ЛИЛА:)»

Это было сообщение от сестры, которая по воскресеньям просыпалась рано. Анна покачала головой. Будто из другого мира. Она стерла сообщение и попробовала набрать Жана, Франческу, Филиппо, Контини… в надежде, что кто-нибудь ей ответит. Или они забыли о ней?!

– Но они, наверно, где-то поблизости, так?

– Их нет!

– Даже Франчески?

– Никого, говорю же тебе! Я только видела, как проехала та машина.

– А ты уверена, что в ней не было Сальвиати?

– Может, был. На заднем сиденье. Не знаю уже, не помню…

Контини вздохнул и переложил телефон от правого уха к левому. Ни секунды покоя. Только он решил вопрос в Массаньо, как Анна Корти обрушивает на него новость о провале ограбления. Ведь надо понимать, что случилось именно это. Что-то точно пошло не по плану.

– А ты сам-то где?

– Я в Массаньо. Тут у нас все спокойно, теперь.

К счастью, травмы Марелли оказались не слишком серьезными: максимум сотрясение мозга. Могло быть и хуже. Лина отвезла его в больницу. Официальная версия: поскользнулся в ванне. Госпожу Аниту немного обеспокоил шум борьбы. Но Контини сумел найти слова, чтобы успокоить ее.

– Но… Но Лина…

– Лина свободна. Теперь надо нам подумать о вас.

Почему Жан, Франческа и Филиппо не отвечают на телефонные звонки? И главное, где они? В этот момент всем им полагалось быть в «ауди». Но Анна осталась одна.

Что произошло в последние полчаса? Анна не знала.

– Я смотрела на улицу и ничего не увидела. Практически никто не проезжал, кроме этого «мерседеса».

– Четыре человека, ты сказала?

– Один, сзади, был, наверно, Жан. Вроде он, но какой-то необычный. Я подумала, может, это из-за грима?

– Возможно.

Контини разговаривал по телефону с балкона. Маласпина связал Элтона, переместил его в одну из спален и теперь сторожил. Поскольку Лина и Марелли вышли на свободу, Контини думал отпустить его… если Жан сумеет взять деньги.

Но старый вор, судя по всему, потерпел неудачу.

Анна Корти была одна и напугана, Франческа и Филиппо исчезли, самого Жана видели (возможно) с тремя неизвестными в увозящей его куда-то машине. Контини подозревал, что за этим стоит Форстер. И тогда оставалось делать только одно…

– Лучше тебе оттуда уйти.

– Но как же? – запротестовала Анна. – Может быть, они еще в банке!

– По-моему, это исключено. – Контини говорил тихо. – Они бы ответили на наши звонки.

– Но тогда…

– Если они не отвечают, это значит, что-то не заладилось. И в таком случае тебе лучше там не оставаться.

Контини назначил ей встречу в Беллинцоне около восьми тридцати. Потом встал и подошел к Мала-спине.

Квартира Марелли была довольно большой: две спальни, гостиная, столовая и кухня. Столовую Элтон приспособил под свою штаб-квартиру, принеся сюда раскладушку и компьютер. Сам он сейчас как раз там и находился, привязанный к батарее отопления. Маласпина смотрел на него, попивая кофе.

Контини подождал несколько секунд, перед тем как заговорить. Наконец сказал:

– Ну так что?

– Прошу прощения? – откликнулся Элтон.

– Я хочу услышать всю историю.

– Прошу прощения?

– Видишь ли, Элтон, вот теперь мы можем вызвать полицию. Я бы сказал, что обвинение в покушении на убийство…

– Да ладно тебе! – возразил Элтон. – Неприятности будут и у вас!

– Хочешь рискнуть? Хочешь вправду проверить нас на вшивость?

Молчание. Потом Элтон спросил:

– Что вы от меня хотите?

– Мы хотим услышать всю историю, – ответил Контини. – Для начала, что происходит в Беллинцоне?

Сальвиати молчал. Было важно привести в порядок мысли, перебрать все детали, прежде чем действовать. Операция «Юнкер» пошла по непредвиденному сценарию. Теперь надо было побороться за спасение собственной шкуры.

Джонатан и другие двое не стали скрывать от него своих лиц, как теперь не скрывали от него маршрут. Сперва они остановились в центре Беллинцоны, где Джонатан вышел позвонить. Потом они пересекли город и въехали на автостраду, ведущую на юг.

Шансов у Сальвиати было немного. Тип, что сидел рядом, на заднем сиденье, приглядывал за ним внимательно, наставив на него пистолет. Джонатан вел машину медленно и тоже молчал. Впрочем, им не о чем было разговаривать. Они взяли деньги и теперь, прежде чем доставить их по назначению, должны были избавиться от Сальвиати.

Безусловно, они работали на Форстера. Сальвиати ожидал от него сюрпризов. Но вторжения в «Юнкер» не предвидел. Он думал, что они появятся на выходе или в момент передачи денег. А они прервали операцию и даже похитили его.

Куда они его везут?

Как знать. В безлюдное место, безусловно, чтобы прикончить без шума. Потом отвезут деньги Форстеру.

А Лина?

Сальвиати заставлял себя не думать о дочери. Контини осенило: если он не ошибся, может быть, Лина в этот момент была уже на свободе. Но если он ошибся, если Форстер по-прежнему держал ее в плену в тайном месте… нет, ему не следовало об этом думать! Все равно бесполезно. Сальвиати постарался очистить голову, сосредоточиться на настоящем и на ближайшем будущем. Словно операция не провалилась. Словно эти три типа с пистолетами были только небольшой заминкой.

21 Где начинается туман

Элтон снова начинал подбирать слова. Плохой признак. Контини знал, что угроза вызвать полицию – хлипкая. Они уже согласились пустить побоку закон: было слишком поздно менять курс. Полиция не стала бы особо разбираться и арестовала бы их всех за попытку ограбления и за кучу других преступлений.

– Несомненно, ограбление завершилось.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Контини.

– Телефонный звонок, с утра. Мне подтвердили, что наши люди подключились, когда Сальвиати был внутри банка.

– Но откуда вы узнали подробности? И что сделали с Сальвиати?

– Боюсь, что не могу ответить на эти вопросы.

– Слушай, я не намерен шутить, и…

– Зови полицию, поглядим на твой блеф.

– Если я ее позову, неприятности будут у тебя. Прежде чем Элтон успел возразить, зазвонил телефон Контини. Сыщик посмотрел на номер: Франческа. Он вышел из комнаты и только потом ответил:

– Алло.

– Алло, Контини, извини, что не ответила. Я тут у банка была.

– Как ты? Все хорошо?

– Не знаю… Тут бардак. Что случилось с Сальвиати?

– А я у тебя хотел спросить.

– Я видела, как он вышел. – Франческа говорила спокойно, но дышала тяжеловато. – Я видела, как он вышел вместе с тремя людьми, они уехали в машине.

– Ты их видела? Уверена?

– Да, я же была около банка… мы должны помочь ему, ты должен позвонить Филиппо!

– Но ты сама где была?

– Я сыграла свою роль, потом стала искать Анну, но на месте ее не оказалось.

– Она пошла искать тебя. Сейчас возвращается домой.

– Как она?

– Немного нервничает. А Филиппо?

– А, Филиппо, да, я его слышала по телефону. Ты должен позвонить ему сейчас же!

– Я пробовал… он где?

– Следует за Сальвиати. Такая была у него задача в случае непредвиденных обстоятельств.

– А Сальвиати, куда его везут?

– Филиппо сказал мне по телефону, что они на автостраде, едут в сторону Лугано. Но он за ними не едет, потому что Сальвиати назначил ему встречу.

– Что он ему назначил?

– Встречу. Сальвиати.

– Дай разобраться: Сальвиати что, предвидел, что его могут похитить?

– Не совсем. Но у него был наготове запасной план на тот случай, если что-то не заладится. Он дал особые инструкции Филиппо.

– А как он избавится от тех троих, что едут с ним? Элтон говорит, у них пистолеты. У Сальвиати пистолета нет…

– Не знаю, да и Филиппо не знает. Наверно, Сальвиати заготовил свою очередную обманку.

– Вот-вот, обманку. Это меня и беспокоит.

Филиппо Корти ехал быстро. Он хотел прибыть заранее на место встречи. Он не знал, что произошло в банке, но сделал то, что от него требовалось. Он видел, как Сальвиати вышел с тремя людьми, и проследовал за ними до въезда на автостраду. Потом ушел на кантональное шоссе, ведущее к югу.

До того дня Филиппо толком не знал, что значит – действовать. Ты можешь представлять себе самые опасные сцены, сталкиваться с ними в книге или в кинофильме. Но момент, когда ты действуешь сам, неописуем. Мыслишь всеобъемлюще, мгновенно отбирая для себя единственно необходимые действия. Конец терзаниям и сомнениям: делаешь то, что должен. В жизни Филиппо уже доводилось, естественно, испытывать напряжение: экзамены, дурные вести, муки любви. Но все это было не то.

И все же у него осталась толика неуверенности. Это говорило в нем чувство вины, всплывающее с глубин. Но он больше не помогал красть деньги, он выручал Сальвиати. А если те трое сговорились с ним? Нет, это невозможно. Наверно, их позвал Форстер. Но тогда почему они не взяли себе деньги, и дело с концом? Форстер хотел получить деньги, он не хотел никому причинять зла… или?

И здесь мысли Филиппо путались, и снова чистое действие приносило ему облегчение. Рули, не особо превышая допустимую скорость, но постарайся быть на месте заранее. Приехав, поставь машину в кустах и не глуши мотор. Смотри не теряй времени. Однако после Каденаццо Филиппо пришлось замедлить ход.

Перевал Монте-Ченери тем утром глядел неприветливо. Темные скалы, тень лесов на горах повыше. Голая земля, дороги без единой живой души. Все казалось дурным предзнаменованием. Филиппо, захваченного порывом действия, эти ощущения едва затронули. Но ему пришлось считаться с туманом.

Туман начинался после первых поворотов. Как колышущаяся стена. Внезапно дорогу засасывало. Словно эти края вернулись в дикое состояние. Где-то еще проходила пунктиром старинная вьючная тропа. Автострада лежала в двух шагах, но ее поглотил туман.

Филиппо притормозил. Решил постоять несколько секунд. Как раз успеет взглянуть на мобильный, который он перевел в беззвучный режим после того, как позвонил Франческе. Обнаружил два упущенных звонка Контини и сообщение от него.

«ЛИНА СВОБОДНА. ОНА В ПОРЯДКЕ. НАБЕРИ МНЕ».

Немногословно, как всегда. Он попробовал перезвонить Контини, но было занято. В любом случае Лина свободна! Хорошая новость: теперь оставалось только договориться с Форстером. Филиппо надеялся, что все пойдет хорошо и что все они смогут собраться дома, на последний акт.

В определенный момент Сальвиати заговорил. Он тщательно выбирал его, этот момент. Не потратил зря ни слова. Постарался изложить все ясно, чтобы не только Джонатан, но и другие двое поняли, что он говорит.

Сальвиати ожидал, что они встретят сказанное им в штыки, изобьют его. Но, с учетом ситуации, могло быть и так, что они предпочтут решить вопрос, не теряя времени. Так они и поступили. Остановились на выезде к Ривере, чтобы узнать, какие карты на руках у Сальвиати. Он сыграл свою игру, и они клюнули. Вначале один из подручных Джонатана хотел исколотить его, но был остановлен Джонатаном. Тот ничего не оставлял на волю случая.

Тронулись молча. Поехали по кантональному шоссе, утонувшему в тумане. Деревья по краям дороги казались страшными силуэтами из сна. Как ночной кошмар, полный искаженных образов. Вроде тех, что снились Сальвиати в тюрьме, перед пробуждением.

Скоро они должны были приехать. Джонатан вел машину медленно. Он не спешил. Ситуация была у него в руках.

Филиппо припарковался за домом Сальвиати, как тот ему сказал, спрятав автомобиль в зарослях кустарника. Потом погасил фары и стал ждать с включенным мотором. Перед домом дорога делала поворот, а потом сразу же раздваивалась: одно ответвление вело в соседнюю деревню, другое – на парковку военной базы, а затем – снова на кантональное шоссе Монте-Ченери.

Автомобиль Филиппо, позади дома, стоял на обочине. Филиппо мог за несколько секунд добраться до соседней деревни или до военной базы. И Сальвиати предупредил, что он должен быть готов стартовать именно в последнем направлении.

Окутанный со всех сторон туманом, дом Сальвиати будто повис на краю бездны. Филиппо, из-за кустов, не спускал глаз с обочины дороги перед калиткой. Тем не менее он увидел «мерседес» лишь в последнюю секунду. Крепко сжал руль. Действие. Надо выполнить сначала одно, потом другое, согласно плану.

«Мерседес» остановился в нескольких метрах от дома. Водитель заглушил мотор. Открылась задняя дверца, и вышел Сальвиати. Один. Филиппо увидел, что он показывает на гараж, а потом на дом, обращаясь к человеку за рулем. Из машины вылез один из трех сопровождающих, он захлопнул дверцу и пошел вместе с Сальвиати. Тот открыл калитку. Они неспешно прошагали входной дорожкой и зашли в дом, оставив дверь открытой. Они двигались, как в замедленной съемке.

Через пятнадцать секунд Филиппо увидел, как Сальвиати выбирается из окна в задней стене дома. В его движениях не осталось и тени медлительности Он перебежал лужайку, юркнул в кусты и очутился там, где была спрятана машина. Распахнул дверцу, сел. Сказал:

– Гони!

Филиппо не думал, не задавал вопросов. Он пересек луг и выехал на побочную дорогу. Увеличил скорость, не обращая внимания на туман. Добрался до парковки военной базы. Прокатился по стоянке, мимо ограждений зоны со знаком «Въезд запрещен» и выехал на дорогу, которая снова выводила их к кантональному шоссе.

– Лина? – произнес Сальвиати. – Лина свободна?

Филиппо был слишком напряжен. Он сглотнул и только после этого сумел заговорить:

– Она свободна, да… но как по-твоему, они едут за нами?

– Лина… наконец-то! – Сальвиати глубоко вздохнул. – Да, по-моему, они едут за нами. Одного я запер на ключ в гостиной, но дверь в дом была открыта настежь.

– Может, они вернутся на кантональное шоссе Монте-Ченери и перережут нам дорогу?

– Не думаю. Они не знают, что и отсюда можно попасть на кантональное. А к тому же непросто найти дорогу в таком тумане.

– Только не говори мне, что ты и туман просчитал!

Филиппо никак не мог успокоиться.

– Нет, – Сальвиати покачал головой. – Я в основном рассчитывал на эффект неожиданности.

Дорога после нескольких поворотов влилась в кантональное шоссе. Филиппо почувствовал себя лучше, когда заметил, что и в самом деле никакого «мерседеса» сзади нет. Он взглянул на Сальвиати и сказал:

– Но как тебе удалось…

– Это потом, – прервал его Сальвиати. – Сначала расскажи мне о Лине. Как это произошло? Элия оказался прав?

– Да. Он написал мне, что она на свободе. Это значит, что их действительно держали в квартире Марелли, в Массаньо, и что…

– Но как она? Как Лина?

– Контини написал мне, что она в порядке.

– Мы справились. – Сальвиати откинулся на спинку кресла. – Мне кажется, что это невозможно, но мы справились!

– Но деньги-то у них.

– Молчи. – Сальвиати закрыл глаза. – При чем здесь деньги?

Контини мог корить только самого себя.

Он хорошо знал Жана Сальвиати и должен был помнить, что тот – упрямец, каких поискать. Человек, который готовит план, потом запасной план и встречный план, а потом резервный план и, может, еще и план на всякий случай. Человек, который организует операцию «Юнкер-банк», а потом выясняется, что он, как обычно, поступает по своему усмотрению.

Они – Контини и Маласпина – были еще там, в квартире Марелли. Элтон по-прежнему был связан и держал рот на замке. У Контини создавалось впечатление, что ситуация уходит у него из-под контроля и что где-то еще осталась фальшивая нота. Отзвуку колокола еще только предстояло раздаться.

Но при чем здесь колокола?

Контини встал и вышел на балкон покурить. Он слишком много общался со стариком Джионой и начинал уже думать, как он. Вместо того чтобы беспокоиться о Сальвиати и Форстере и о том, как разговорить Элтона, Контини думал о колоколах, об отзвуках, о словах отшельника, который в банк носа не казал даже по ошибке!

А что, если им действительно вызвать полицию?

Нет, это невозможно. Они пробрались в дом директора банка, усыпили его анестетиком. Сальвиати проник в банк под чужой личиной, забрал (или пытался забрать) десять миллионов франков… Какая уж тут полиция. Хорошо еще, им удалось обезвредить Элтона без особого шума.

В Массаньо все было тихо. Только на минуту-другую показывался редкий прохожий, торопливо сворачивая за угол. На углах улиц стояли ящики с бесплатными воскресными газетами, которые еще пахли типографской краской и полнились скандалами. Небо нависало над домами, темное и тяжелое, как асфальтовая глыба.

У Контини в голове роилась куча вопросов. Как сумел Форстер столь точно спланировать вторжение в «Юнкер-банк»? В чем состоял запасной план Жана? Куда денутся миллионы? Но главное, где Жан и Филиппо?

На последний вопрос ответить было нетрудно. Он нашел номер Филиппо Корти и собирался позвонить ему, но Филиппо опередил его. Контини уже набирал номер, когда его телефон зазвонил.

– Ну и? – спросил Контини.

– Все хорошо, – отозвался Сальвиати. – Филиппо отработал отлично.

Контини вздохнул с облегчением:

– Жан! Слушай, Жан, ты должен мне кое-что объяснить.

– Потом, потом.

– Да, но…

– Не по телефону. Мне Филиппо сказал, что объявлен общий сбор.

– Вот как?

– Дома у них с Анной. Я тебе все объясню.

– Но когда…

– Франческа уже там. Да и мы туда прибудем минут через пятнадцать. Что у тебя?

– Я тут с Маласпиной и с Элтоном. Лина поехала в больницу с Марелли.

– Они в порядке?

– Он – не совсем, ударился головой. Но в общем, он легко отделался. Слушай, а кто были те трое, что тебя увезли? Люди Форстера?

– Думаю, да.

– И ты от них избавился?

– Пока да. В любом случае у Форстера больше нет Лины, значит, он уже не может особо повышать голос.

– А ты как спасся от этой троицы?

– Вопросы потом, Элия. Но что это за содом?

– Колокола. – Контини слегка усмехнулся. – Колокола звонят здесь, в Массаньо.

– Воскресенье… и все хорошо! Ну так увидимся в Беллинцоне?

Контини вздохнул и забрал вопросы обратно.

– Хорошо. Через полчаса.

Он положил телефон на перила балкона и глубоко затянулся. В конце концов, запасной план сработал. Лина была на свободе. Жан оторвался от трех типов, которые его увезли. И однако… колокола Массаньо продолжали звонить. Контини не мог отделаться от мыслей о старом Джионе.

Мелодия, звук, плывущий в воздухе. Но следом – точная череда нот. Так бывает всегда. Контини amp; Сальвиати, Контини amp; Франческа. Но также Лина amp; Маттео. И что сказать: Сальвиати amp; Форстер. На каждый звук – отзвук.

Контини ронял пепел с балкона. Он был совсем близок…ив тот миг, когда колокольный звон утих, та самая идея пришла ему в голову. Это было что-то вроде иного взгляда на вещи. Объяснение. Но в первую очередь угроза. Он подумал об операции «Юнкер-банк». Стал представлять прошлое и будущее, пока не вздрогнул всем телом и не потушил сигарету. На каждый звук – отзвук. Именно так. До последнего.

Если он прав, ситуация вовсе не под контролем. Хуже того, они вот-вот потерпят неудачу.

И еще они в опасности, все они в опасности.

Анна и Франческа выпили чаю. Им было нужно вернуться к повседневным привычкам, а главное, мыслям… Сидеть вот так в гостиной, в окружении цветов и книжных шкафов. На стенах – репродукции абстрактных картин и афиши кинофильмов. Концерт Моцарта фоном, коробка печенья на столике.

Им было нужно это. Семейные фотографии на серванте и разворот газеты с телепрограммой на диване. Сидя в просторных креслах кремового цвета друг напротив друга, они не знали, как вызвать в памяти происшедшее. Поэтому поначалу ничего не произносили. Им были неизвестны подробности, но, в конце концов, все уладилось. Филиппо и Жан должны были подъехать с минуты на минуту, а потом и Контини. Лина была в порядке. Форстер больше не держал их на крючке.

Они могли бы расслабиться. Почему же это у них не получалось?

– Мы еще слишком напряжены, – сказала Анна. – Это нормально.

– Не каждый день случается грабить банк… Анна улыбнулась, качая головой.

– Мы вели себя, как сумасшедшие. Все. Ты только можешь себе представить, что могло случиться?

– Что-то случилось, – пробормотала Франческа.

– Действительно. К счастью, Жан все просчитал… а твой Контини сообразил, как освободить дочь Жана.

Франческа хотела положить сахар в чай, но просыпала немного на стол рядом с чашкой.

– Вот разиня! Но это хорошая примета, кажется? Или это была соль?

– По-моему, соль. – Анна опять улыбнулась. – Но если ты теперь бросишь щепотку песку за плечо, это нам не повредит…

Франческа была моложе. И однако она как будто лучше держала удар. Анна старалась скрыть это, но ей казалось, что у нее мозги плавятся. Ей хотелось закричать, броситься на ковер гостиной. Ей хотелось вытрясти из себя страх, который скопился у нее внутри. Она никак не могла от него избавиться. Что-то похожее бывает, когда мерзнешь долго и потом, оказавшись в тепле, вроде бы ничего не чувствуешь.

– Я рада за Жана, – сказала Анна. – Он таких напастей уж точно не заслуживал.

– Хороший он человек. Хочешь сахара?

– Спасибо, уже положила.

Может быть, Франческа не понимала. Может быть, она была слишком молода. Анна смотрела, как она отпивает чай и поднимает голову, чтобы задать ей вопрос.

– А потом сюда подъедет и Лина?

– Да, – Анна мотнула головой. – По крайней мере, я думаю, что да.

Все произошло за считанные часы, но Анна так устала, словно не спала три ночи. От каждого звука она вздрагивала. Всякий шорох, тиканье часов были сигналами на непонятном языке. Будто операция «Юнкер-банк» не кончилась. Словно они не две женщины за разговором в гостиной, а героини фильма ужасов, ожидающие своего убийцу.

Сальвиати уже видел, как плачут взрослые мужчины. В его прежнем ремесле удары судьбы были совсем не редки. А в тюрьме рассеиваются и призраки человеческого достоинства. Он видел, как люди клянут самих себя, ломаются от безысходности, начинают рыдать ни с того ни с сего.

И все-таки ничего подобного ему наблюдать не доводилось. Плач, который приходит не как буря, а как просачивание воды из-под пола. Медленно, непреложно. Филиппо Корти начал плакать за несколько сот метров до своего дома.

Вначале Сальвиати никаких слез и не заметил. Он снял грим, контактные линзы и весь реквизит, искажавший его лицо. Он смотрел на дорогу, вкратце повторял про себя пояснения, которые даст остальным. Ему не терпелось обнять дочь, вот уже много лет он ее не обнимал. Он хотел снова увидеть Анну и Франческу, пожать руку Элии и спокойно выкурить трубку…

Филиппо плакал.

Нить мыслей Сальвиати оборвало рыдание. Потом Филиппо остановил машину, опустил голову на руль и продолжал молча плакать. Сальвиати видел, как слезы сбегают у него по бороде. Он отвел глаза и спросил:

– Что такое?

– Он нас убьет, – ответил Филиппо, не переставая плакать. – Форстеру не нужны были деньги, он хочет убить нас…