Как ограбить швейцарский банк Фациоли Андреа

– Разумеется, всегда к вашим услугам! – Локателли слегка поклонился. – Хорошего вам воскресенья, госпожа Каттанео!

– До свидания!

Франческа отправилась прочь. Сейчас Локателли должен зайти, закрыть двери и включить охранные видеокамеры. Уличная уже работала, но Франческа позаботилась о том, чтобы не попасть в радиус обзора. В любом случае, по совету Сальвиати, она подложила толстые стельки в туфли, накрасилась как можно гуще и надела широкополую шляпу.

Она неспешно прошла к изгороди. Увидела, как по улице проезжает «ауди» с Филиппо Корти за рулем. Она знала, что Анна недалеко и что она присматривает за главной улицей.

В этот момент все было в руках у Сальвиати. Ему предстояло завладеть деньгами и очутиться у выхода. Но и Франческа еще не исчерпала свою задачу: ей нужно было оказывать поддержку Жану, отвлекая Локателли и на выходе. Кроме того, сразу после этого она должна была выполнить другое секретное поручение, которое Сальвиати дал ей тем же утром. Франческа прежде никогда бы не поверила, что обворовать банк так просто и в то же время так сложно.

18 Соседка

Контини и Маласпина направились пешком от вокзала Лугано в Массаньо. Маласпина прихватил термос с кофе. Несмотря на стужу, на нем были только необъятный салатовый свитер и желтые джинсы. Контини шел быстро, хотя спешить было больше некуда. Ограбление происходило.

Вот уже несколько часов он знал, что ничего не поделаешь. Знал с тех пор, как Сальвиати проник в дом директора и усыпил его вместе с женой, отключив телефон и украв одежду Беллони, а также его очки. С тех пор как без чьего-либо ведома, пока весь кантон Тичино спал, началась операция «Юнкер-банк». Впрочем, Контини, веря в план Жана, все же опасался, что Форстер припас для них какой-нибудь неприятный сюрприз. Так что лучше сыграть на опережение.

– Будем надеяться, что ты не ошибся, – проговорил скупой на слова Маласпина.

– Сейчас увидим, – отозвался Контини. – Ты жди меня здесь и приглядывай за входом. И за черным входом тоже – тебе его отсюда видно.

– Ладно. Но постарайся побыстрей.

Контини осмотрелся. Улица Синдакатори была пустынной. Во всем доме горели только два-три окна.

– А если выйдет кто-то еще? – спросил Маласпина.

– Ну, постарайся сам сориентироваться. Возникнут подозрения – проследи за ним или попробуй дозвониться до меня.

Темнота постепенно рассеивалась. Не то чтобы уже рассвело, но силуэты домов вырисовывались все четче, и темные полосы между соседними фонарями начали сереть. Контини удостоверился, что Маласпина понял, как выглядят Элтон, Лина и Маттео. Потом подошел к подъезду. Он знал, на какой звонок нажимать.

– О, бедная я! – сказала ему госпожа Анита Педрини, встречая его на лестничной площадке. – Вам повезло, что я встаю рано и в воскресенье!

Для Контини это было почти подтверждением его правоты. Он не ошибся, память его не подвела. Ему хватило одного вопроса, чтобы последние сомнения рассеялись:

– Так, значит, Маттео вернулся?

– Не говорите мне о нем, господин…

– Контини.

– Не говорите мне о нем, господин Контини! Он, похоже, заболел. Бедная я, мне толком с ним и поговорить не удается теперь, разве что «добрый день» на лестнице, и только его и видели!

– Но он же, наверно, там не совсем один…

– Нет, нет, что вы, нет! С ним всегда медсестра и медбрат, девушка и крупный такой мужчина, на боксера похож.

– Болезнь, говорите? А почему он не в больнице?

– Бедная я, ума не приложу. Знаю, что теперь ведь все эти услуги оказывают на дому, вот и с ним, наверно, так…

Намек был совсем неприметный. Два словечка, междометие из тех, что застревают в голове. «Бедная я!» А кто-то другой твердит «святые угодники» или «значит». Маттео Марелли сделал вид, что послал ему сигнал в звуке, а на самом деле спрятал его неподалеку, в отзвуке, когда никто уже больше не слушал.

Диалог накрепко отпечатался в мозгу у сыщика.

Марелли: И теперь, когда мы вернулись к началу, когда мы должны ждать…

Элтон: Что это ты говоришь?

Mарелли: Теперь, когда мы там, где все должно было еще произойти, теперь, когда нас держат в плену в…

Элтон: Э, э!

Но главное было не здесь. Марелли заставил Элтона поверить, что он решил раскрыть место, где их держат в плену. А на самом деле он хотел только отвлечь его, чтобы нанести удар.

Mарелли: О, бедный я, бедный… уж не наговорил ли лишнего?

Элтон: Но что это ты задумал?

«Бедный я»: вот ключ! Марелли имел в виду излюбленное междометие своей соседки по дому, произнеся словосочетание, которое с ним самим никак не вязалось. Но никто, включая Контини, этого не заметил. Однако Контини когда-то побывал в квартире Марелли на улице Синдакатори в Массаньо и говорил с госпожой Анитой, которая за пять минут загрузила ему по меньшей мере с десяток этих «бедная я».

Конечно, трудно извлечь воспоминание, погребенное в глубинах памяти. В том числе и потому, что внимание Контини, как и внимание Элтона, сосредоточилось на предыдущих фразах, которых было недостаточно, чтобы подать сигнал. Хотя, в известном смысле, они действительно «вернулись к началу, где все должно было еще произойти». Они находились в квартире Маттео Марелли, где он спокойно жил, пока не решил поиграть в крупного гангстера.

Идея Форстера была хорошей. Никто никогда не стал бы искать двух заложников дома у одного из них. Но к счастью, когда Контини уже перестал надеяться напасть на след, что-то в его памяти сдвинулось с мертвой точки.

А теперь? Теперь, подумал Контини, я больше не имею права на ошибку. Его неудача в освобождении заложников могла поставить под удар ограбление и создать трудности для Жана, Франчески и других в Беллинцоне. В квартире напротив вместе с двумя пленниками был Элтон. И он не даст увести их у себя из-под носа. Контини не мог просто взять и вломиться. Он мог бы взломать дверь, инструменты у него с собой были. Но если там стоит предохранительный замок, это бесполезно. Нужно было придумать другой способ.

Не исключено, что он сможет рассчитывать на помощь соседки. Вызвав у нее некоторую симпатию, он попробовал этим воспользоваться и поведал ей слегка переиначенную версию случившегося. Пока госпожа Анита готовила кофе, Контини ей объяснил, что Маттео попал в плен к типу, которому он задолжал денег и который не собирается отпускать Маттео, пока тот не заплатит.

– Но как же он заплатит, если его держат в плену?

– Вот именно, это абсурд! Если никто не заплатит, Маттео попадет в беду.

– Так вы говорите, он не болен?

– Он здоровехонек, но в отчаянии.

– Мм… – госпожу Аниту на мякине не проведешь. – Но почему в таком случае не заплатите вы, родственники? Вы разве не его шурин?

– У меня такой большой суммы, всей разом, нет. Слушайте, синьора, я знаю, что это может показаться странным, но я вас уверяю, что Маттео нужна помощь.

– Не уверена, что хочу впутываться.

Контини пришлось еще долго ее уговаривать. Было почти четверть восьмого, когда она наконец согласилась подсобить ему – скорее из любопытства, поскольку от нее требовалось лишь позвонить в дверь.

Этот неожиданный ход, по крайней мере, поможет Контини выиграть время. Но детектив не знал точно, что он обнаружит за дверью квартиры Марелли. Вероятно, Элтона, но в каком виде? При оружии? В одиночестве или с напарником? А что пленники? Заперты на ключ в комнате? Вместе их держат или порознь? А если в последние часы тайник поменяли? Если он пришел слишком поздно?

Только одним способом можно было это узнать.

– Я готова! – сказала госпожа Анита, выходя из ванной. – Я немного привела себя в порядок, а то по утрам на меня, бедную, страшно смотреть!

Контини улыбнулся. Госпожа Анита спросила:

– Значит, я прямо сейчас должна позвонить в дверь?

19 Налет на «Юнкер-банк»

Сальвиати открыл дверь кабинета и предложил своим гостям присесть. Потом устроился за письменным столом. Положил поровнее ручку, передвинул пресс-папье. Краем глаза разглядел справа поднос с чашками и молочник. Улыбнулся и сказал:

– Я не украду у вас много времени. Надо только быстренько кое-что оформить.

– Не беспокойтесь, – ответил Клаудио Мелато.

Вот уже много лет как Сальвиати не устраивал таких обманок. В прошлые времена он на них специализировался. Когда он изучал человека, ему удавалось запомнить его мимику, манеру говорить. И даже теперь, в кабинете Беллони, он продолжал подражать директору, хотя опасность быть разоблаченным миновала. Единственным, кто лично знал Беллони, был Джузеппе Локателли, оставшийся на входе, ничего не подозревая: Франческа отвлекла его в нужный момент. Впрочем, Локателли видел ложного Беллони только в темноте, замаскированного шарфом и шляпой.

Мелато и его телохранитель были спокойны и даже немного скучали. На полу между ними, перед письменным столом, стояла черная сумка с десятью миллионами.

– Долго добирались? – спросил Сальвиати, роясь в директорском портфеле для документов.

– Я приехал вчера в Лугано, – ответил Мелато.

– Правильно сделали. Добираться лучше не спеша. Сальвиати достал из портфеля термос.

– Принес немного кофе из дома. Тут есть автомат, но этот кофе пить невозможно!

Мелато улыбнулся:

– Обычная история. Сальвиати начал разливать кофе.

– Да, кстати, господин Коллер просил меня непременно передать вам привет, а вас – кланяться от него нашим общим друзьям.

Сальвиати имел в виду владельца миллионов, одного из тех индивидов, которых в данных кругах следовало обозначать с помощью иносказаний.

– Благодарю вас. – Мелато показал на сумку. – Наконец мы сможем покончить с этим.

– Конечно, – улыбнулся Сальвиати, – к большой радости нашего «Юнкер-банка».

Телохранитель взял сумку и поставил ее на письменный стол. Сальвиати слегка отодвинул стул назад. Телохранитель открыл молнию сумки.

– Эквивалент десяти миллионов швейцарских франков, по нынешнему курсу, – говорил тем временем Мелато. – Все как договорено.

Сальвиати взял со стола счетную машинку для денег и в тишине проверил сумму. Евро и франки, разделенные на четырнадцать пачек по тысяче банкнот, всего на десять миллионов франков.

– Все точно, все точно! – Он посмотрел сначала на Мелато, а потом на его охранника, который снова сел. – Но почему бы нам до завершения операции, пока я беру документы, не выпить кофейку? С молоком, без?

Сальвиати убрал сумку за стол. Отодвинул пару ручек, освобождая место для подноса. Потом вроде как стал искать что-то, посмотрел вниз, туда, где он поставил сумку. Поднял ее и вытянулся, чтобы поставить ее перед столом.

– Ее мы оставим тут, – бормотал он, – чтоб не стояла у меня на ходу… Да, знаю, смешно, разве десять миллионов могут кому-то помешать? Но это так!

– Они действительно занимают много места, – произнес Мелато, слегка улыбнувшись.

– Мне тут просто надо открыть ящик, я немного безалаберный, сознаю это…

Он повозился за столом и вылез оттуда с пакетом сахара в руке.

– Вот же! – улыбнулся он торжествующе. – Я ведь знал, что он где-то есть!

Он налил кофе, черный себе и Мелато, с каплей молока – телохранителю. Потом сказал:

– Теперь я поищу вам документы.

Он встал и пошел открывать ящики картотеки с правой стороны. На самом деле документы были в портфеле Беллони, Сальвиати в этом убедился ночью. Собственно, речь шла о простой расписке. Он специально потратил на ее поиски несколько секунд, чтобы подкрепить образ растяпистого директора Беллони. Потом его будто озарило, и он изобразил на лице что-то вроде: ну до чего ж я глуп! Он взял портфель, вынул из него расписку и показал ее Мелато.

– Ну вот, подождите, сейчас еще ручку найду… В этот момент зазвонил телефон.

Это было непредвиденное обстоятельство. Кто же мог звонить в учреждение воскресным утром, в семь? Но Сальвиати не забеспокоился. Он только запыхтел, выражая этим некоторую досаду, и схватил трубку.

– Да?

– Это Джузеппе. Извините за беспокойство, господин директор, но тут пришел господин Коллер, хочет с вами поговорить.

– Коллер?

– Да, немецкоязычный швейцарец. – Локателли понизил голос. – Думаю, он из цюрихского отделения.

Сальвиати не знал, что думать. Он попытался выиграть время.

– Я сам спущусь, так будет лучше. Подойду через секунду.

– Хорошо, я скажу ему подождать.

– Спасибо.

Он повесил трубку. Мелато смотрел на него вопросительно.

У Сальвиати не было времени, чтобы подумать, понять, что происходит. По плану, Локателли должен был спокойно сидеть в своей каморке, а Франческе полагалось снова появиться на сцене, чтобы отвлечь его во время выхода. Но спустись Сальвиати сейчас, без шарфа и шляпы, Локателли заметил бы обман. А к тому же что вообще делал Коллер у входа в банк? А если сам Коллер знал Беллони в лицо?

– Какие-то проблемы?

– Нет, только маленький технический вопрос…

Слишком много вопросов. Слишком много неопределенностей, которые надо взвесить за доли секунды. Сальвиати сохранял спокойствие, потому что занимался своим ремеслом. Но внутри у него зазвучал сигнал тревоги. А если там не Коллер? А если это подвох? Но как он мог узнать это, не проверив? С другой стороны, он не мог проверить, не раскрыв свою игру.

– Технический вопрос?

– О, ничего серьезного…

У Сальвиати в любом случае имелись запасные планы. И один из них мог бы подойти к возникшим обстоятельствам, по крайней мере, если… но не было времени. Нельзя было терять ни секунды. Он встал и открыл дверь, сообщавшуюся с кабинетом секретарши Беллони.

– Документы, которые у меня здесь, не те, что надо. Но мы это уладим сейчас же. Прошу вас, проходите за мной, сюда, пожалуйста… И сумку берите с собой…

Мелато кивнул телохранителю, и тот поднял сумку. Потом они последовали за Сальвиати в кабинет секретарши. Он усадил их перед столом и огорченно покачал головой:

– Сожалею о неожиданной помехе. Я провел вас сюда, потому что нам должен прийти факс из Цюриха.

– Факс? – переспросил Мелато в растерянности.

Сальвиати показал на угол комнаты, где стояли ксерокс и факс, отсутствовавшие в кабинете Беллони.

– Как только придет факс, вам станет все ясно. Но подождите, я принесу сюда поднос с кофе.

Сальвиати вышел из кабинета и вернулся вскоре с подносом. Он поставил его на стол секретарши.

– Кофе еще горячий!

Время кончилось. Сальвиати еще не знал, что происходит, еще не знал, как реагировать на появление Коллера… или кого угодно вместо него. В ту минуту он мог сделать только одно: караулить Мелато и телохранителя. Сумка с деньгами была при них, поэтому они не особо беспокоились. Но Сальвиати заметил, что Мелато уловил неувязку.

– Не понимаю, – сказал Мелато, отодвигая кофе. – Я слышал, что по телефону вы упоминали о господине Коллере.

– Верно! – воскликнул Сальвиати. – Об этом и речь. Господин Коллер пошлет факс с некоторыми уточнениями, которые…

Начиная фразу, Сальвиати толком еще не знал, чем ее закончит. Но так и не успел придумать. Кто-то резко распахнул дверь кабинета.

– Никому не двигаться!

– Убью, только троньтесь, всех убью!

Три человека с воплями ворвались в комнату. У каждого в руке был пистолет. Поверх джинсов – черные свитера, лица скрыты подшлемниками. Сальвиати мигнул и положил руки на письменный стол. Мелато резко повернул голову, а его охранник попробовал встать. Но один из ворвавшихся подошел к нему, толкая его на стул и ударяя по лицу пистолетом.

– Что ты, мать твою, делаешь? Сидеть!

Мелато в испуге размеренно двигал головой, глядя попеременно на каждого из троих мужчин. Сальвиати не шевелился, как и телохранитель. Трое непрошеных гостей вели себя так, будто с цепи сорвались, но их движения были точными. Каждый знал свою задачу и выполнял ее безошибочно.

– Оружие есть? Кто вооружен? – спросил тот, кто, похоже, руководил их действиями.

– Я, – ответил телохранитель.

У него был «таурус», который троица немедленно конфисковала. Забрали у него и телефон, вместе с телефонами Мелато и Сальвиати. Потом двое из налетчиков связали телохранителя и вставили ему в рот кляп. Сделали то же самое с Мелато. Наконец один из них взял сумку с деньгами. Расстегнул молнию, глянул на банкноты; перед тем как застегнуть, подал одобрительный знак шефу:

– Ты пойдешь с нами.

Сальвиати кивнул. Он не произнес ни слова.

Выйдя в коридор, трое сразу же сняли подшлемники. Тут Сальвиати понял, что они его прикончат. У двоих лица были жесткие, как у людей, привыкших чинить насилие. А вот у третьего выражение лица было любезное, приветливый взгляд из-под старомодных очков. Он-то и командовал. Он обратился к Сальвиати:

– Меня зовут Джонатан. Ты должен будешь делать то, что я скажу.

Сальвиати кивнул. Потом прочистил горло, обозначая готовность задать вопрос. Джонатан посмотрел на него.

– Что вы сделали с Локателли?

– Локателли?

– Охранник на входе.

– А… то же, что с этими двумя наверху. Нам пора, пошли.

Ярость у троицы прошла. Теперь они двигались с осторожностью, как студенты в коридорах музея. Перед тем как открыть дверь, убедились, что на улице все спокойно. На входе Сальвиати заметил, что охранные видеокамеры закрытого контура отключены.

Они вышли на улицу, закрыв у себя за спиной дверь. Пистолетов ни у одного из троих на виду не было, и они держались с Сальвиати довольно почтительно. Прохожим могло показаться, что перед ними директор банка с тремя служащими низкого ранга. Но Сальвиати перестал пользоваться мимикой Беллони. Он снова стал самим собой, хотя был загримирован и одет в вещи директора.

Было двадцать минут восьмого. Сальвиати увидел, как в конце улицы появилась «ауди» Филиппо Он надеялся, что его сообщник не совершит ничего опрометчивого. Сальвиати не смотрел в его направлении, но заметил, что, проезжая мимо них, он замедлил ход. Вот, подумал Сальвиати, он понял: что-то пошло не так.

А Анна? А Франческа? Сальвиати был уверен, что они где-то рядом. Откуда-то смотрят, как он уходит в сопровождении трех мужчин. Напуганы, застигнуты врасплох. Никак не могут отреагировать. Сальвиати хорошо знал, до чего ошеломляют во время ограбления неожиданности. Голова пустеет, руки и ноги отказываются повиноваться. Страх становится единственным признаком того, что ты еще жив.

Джонатан и двое других велели Сальвиати сесть в «мерседес», припаркованный рядом с «ниссаном» Мелато. Потом поставили сумку с деньгами в багажник и быстро уехали из Беллинцоны.

Сальвиати знал, что они его убьют.

Но что он мог сделать? Он был безоружен и не знал, куда его везут. И главное, он остался один.

20 Пообедаем у нас в горах?

У госпожи Аниты все еще оставались сомнения. Но Элии Контини требовался кто-нибудь на роль тарана. Потом, войдя в квартиру, он будет вынужден импровизировать.

– Вы не должны делать ничего особенного, синьора. Только позвонить.

– Но пальцем надо, так? Или таким вот образом?

Контини не верил своим ушам. Она спрашивает его, каким пальцем нажимать на кнопку!

– Каким пальцем вы пользуетесь обычно?

– О, бедная я, уже не знаю! Обычно я делаю это, не задумываясь, но сейчас-то надо притворяться!

Контини вздохнул:

– Попробуйте указательным, синьора.

– Точно? Указательным?

– Указательным.

Госпожа Анита посмотрела на свой указательный палец так, словно она видела его впервые.

– Хорошо, – заключила она, – воспользуюсь этим.

Госпожа Анита позвонила в дверь.

Контини подглядывал сверху, притаившись на лестничном марше. Он надеялся, что Элтон не раскусит его замысел и что госпожа Анита не будет слишком нервничать. Они услышали звонок внутри квартиры. Может быть, там все спят? Или ушли? Контини уже хотел подать знак синьоре, чтобы она позвонила второй раз, и тут ему показалось, что он слышит шаги.

– Кто там?

– Это госпожа Педрини, ваша соседка.

Дверь открылась, и в проеме возник внушительный силуэт Элтона. Госпожа Анита слабеньким голосом произнесла:

– Доброе утро…

– В чем дело? – рявкнул Элтон.

Похоже, в некоторых ситуациях Элтон не особенно подбирал слова.

– Бедная я, может быть, вы спали!

– Нет, я уже встал. Какая-то проблема?

Элтон насторожился. Он был одет с иголочки, коричневый костюм в желтую полоску. Контини подумал: а вдруг изысканные вещи охранника – такой же обман, как и точеные фразы. Безусловно, за внешним обликом скрывался Элтон жестокий и уверенный в себе, умеющий быстро принимать решения. Сторожевым псом у такого, как Форстер, не имея мозгов, не станешь.

– Вот, я вас беспокою так рано, потому что у меня проблема, здесь, в моей квартире, и я думала, что Маттео или вы, если Маттео нездоровится, то есть…

Госпожа Анита запнулась. Контини просил ее пригласить Элтона к себе, объяснив ему, что у нее на кухне утечка.

– Маттео нездоровится, – подтвердил Элтон. – В чем проблема?

– Да вот, бедная я, утечка там какая-то, да. Утечка.

– Утечка?

– На кухне.

– Слушайте, синьора…

– Но правда же! – заверила госпожа Анита. – Я не выдумываю!

Тут Элтон почуял подвох. А может, подумал, что старуха ослабела умом. В любом случае он сделал шаг вперед.

Контини спустился на несколько ступенек.

Госпожа Анита, бедная она, посторонилась и предложила Элтону зайти в свою квартиру. Он молча переступил порог, глядя вокруг. Контини сошел по последним ступенькам, надеясь, что Элтон не обернется именно в этот момент.

– Бедная я, – говорила госпожа Анита. – Уже не знаю, что там текло. Кран вроде… да, да, утечка, не помню точно…

Контини проскользнул в квартиру Марелли, дверь не закрыл. Он хотел верить, что госпожа Анита продолжит с успехом играть роль рассеянной старушки.

Теперь оставалось только найти заложников.

За входной дверью был холл, от которого шел узкий коридор, а в конце его виднелась гостиная. По бокам – четыре закрытые двери. Контини быстро прошел в гостиную. Мебель из черной кожи, телевизор с сорокадюймовым экраном, деревянный стол. Никого.

– Можете чуть получше посмотреть?

– Мне жаль, синьора, но я больше не могу терять время.

Голос Элтона. Контини вышел из гостиной, открыл наудачу одну из дверей в коридоре и очутился в ванной комнате. Он едва успел закрыть дверь до того, как Элтон вернулся обратно в квартиру.

Госпожа Анита исполнила свой долг. Но, очутившись в ванной, Контини попал в западню: Элтон мог застигнуть его там с минуты на минуту.

Оценивая ситуацию, он увидел, как ручка двери поворачивается. Быстро проскользнул за занавеску для душа. Дверь закрылась, зашла женщина в ночной рубашке. Лина Сальвиати. Контини отодвинул занавеску и прошептал:

– Тсс! Не говори ничего!

Лина резко обернулась, широко раскрыв глаза. Хотела было закричать, но сумела сдержаться.

– Кто… кто ты?

– Контини. Я…

– Знаю, кто ты. Но как ты сюда попал? Как сумел…

– Нет времени. Где Элтон и Марелли?

За несколько секунд им удалось выработать что-то вроде плана. Элтон вернулся к себе в комнату и звонил. Марелли, вероятно, еще спал. Лине было поручено предупредить его и подготовить к бегству. Тем временем Контини попытается открыть входную дверь, запертую на ключ Элтоном. Предохранительный запор представлял собой железную поперечину, которую можно было открыть, просто толкнув ее. На настоящий замок Контини предполагал потратить несколько минут.

Лина не потеряла спокойствия. Она не хотела больше впадать в эйфорию до того, как выйдет на свободу, слишком боялась разочарования. Ей казалось, что после многомесячного плена она стала более обстоятельной, менее порывистой. Она пошла в свою комнату за одеждой и обувью. Потом прошла к Маттео и рассказала ему, что происходит. Он мигом спустил ноги с кровати.

– Но значит, мы свободны! Лина, ты понимаешь?

– Нет.

– Но…

– Ты в пижаме, а я в ночной рубашке. Дверь еще закрыта.

Маттео кивнул. Не прибавив ни слова, взял свою одежду и пошел в ванную. Вернулся через пару минут. Тем временем и Лина переоделась. Они прикрыли дверь и украдкой заглянули в коридор. Из гостиной проникал синюшный свет раннего утра, еще перемешанный с отблеском фонарей. В другом конце коридора, согнувшись возле входной двери, Контини вставлял что-то в замочную скважину. Он положил на пол кучку кривых железных инструментов.

Контини и Сальвиати, Сальвиати и Контини, думал детектив, пробуя отмычки Первоклассная фирма: мошенничества, ограбления и опрометчивые поступки Один пытается культурно убедить клиентов вручить ему десять миллионов франков. Другой обрабатывает замок изнутри. Единственный взломщик на свете, который, вместо того чтобы войти, пытается тайком выйти из…

Ход его мыслей был прерван шагами по коридору. Контини обернулся. В полумраке вырисовывалась фигура Элтона.

Пару секунд Элтон не двигался, застигнутый врасплох. Контини успел встать и пошел ему навстречу. Он надеялся, что Элтон не заметит отмычек, разложенных по полу.

– Доброе утро! – сказал Контини, поднимая руки. – Постараемся не ссориться. Сейчас тебе стоило бы…

Элтон не дал ему закончить фразу и кинулся на него. Контини едва уклонился от удара: кулак попал ему в плечо по касательной. Элтон снова пошел в наступление, и Контини попятился к гостиной. Положение ухудшалось. В кармане у Контини лежал пистолет, но он не мог стрелять. Кто-нибудь наверняка вызвал бы полицию. А этого они позволить себе не могли, теперь нет, ведь Сальвиати в эти минуты уводил десять миллионов у «Юнкер-банка».

– Стой и ни с места, – скомандовал Контини, наводя оружие на Элтона.

Элтон не дал ему времени закончить. Выставив вперед голову, он бросился на сыщика и опрокинул его на книжный шкаф. Ваза и стопка компакт-дисков повалились на пол вместе с книжной полкой и самим Контини, который от толчка выронил из рук пистолет. «Вальтер» оказался у его левой ступни. Подняв голову после падения, он увидел, что Элтон тянется за его оружием, и отбросил пистолет ногой. Тот отлетел к стене.

Дело дрянь. Без пистолета против этакого колосса. Контини пожалел, что оставил на улице Маласпину Но теперь было поздно. Он попытался быстро встать, приготовившись уклоняться от новых ударов. Но Элтон больше не обращал на него внимания; он побежал в противоположном направлении. Заложники! Если Элтон доберется до Лины и Маттео, он будет диктовать условия. Контини похромал за ним.