Кровавый разлом Теорин Юхан

41

Герлофу для его корабликов нужны были пустые бутылки, поэтому он каждый вечер за ужином выпивал бокал вина. Но у него никак не хватало решимости взяться за постройку брига — кусок красного дерева, подаренный ему Йоном, так и лежал нетронутым с самой Пасхи.

Время проходило незаметно — поспал, поел, посидел на солнышке… И конечно, дневники.

Он читал записи покойной жены, медленно, не больше странички за раз, и долго думал над прочитанным.

Сегодня у нас 18 сентября 1957 года.

Мне стыдно, что я ленюсь писать, но сегодня дала себя слово написать — и вот, пишу. Уж очень много случилось за это время. Были на похоронах Оскара Свенссона в Кальмаре, потом у меня был день рождения. Сорок два года.

А в воскресенье была конфирмация моего племянника Биргера в Йердлёсе. Все было очень торжественно, и пастор Эк задавал Биргеру вопросы — по-моему, очень трудные.

Герлоф вчера уехал поездом в гавань, а сегодня утром они должны уйти в Стокгольм. Девчонки поехали на велосипедах в Лонгвик, так что я одна — ну и хорошо. Одной тоже иногда неплохо побыть.

Сегодня пасмурно, и ветер очень крепкий — уже начинаются осенние ветра. Я знаю, Герлоф хорошо управляется со своей баржой в любую погоду, но все равно, дай Бог ему спокойного плавания. Еще почти два месяца до конца навигации.

Сижу вот на веранде и пишу потихоньку. Девочки уехали, я их проводила и пошла в дом. Гляжу, на нижней ступеньке лежит брошка. Красивая такая, в форме розы, выглядит как серебряная, хотя, конечно, вряд ли. Наверное, мой бесенок принес. Не знаю, что с ним делать… беспокойство одно.

Герлоф отложил дневник, подумал, встал и пошел в дом.

Желтая шкатулка для украшений лежала в комоде в его комнате, завернутая в старый морской флаг. Он открыл замок и уставился на живописную кучку цепочек, колец, сережек и браслетов. Некоторые неплохо бы почистить. А вот и эта брошка — и, правда, в форме розы, а посередине маленький красный камушек.

Видел ли когда-нибудь на Элле эту брошь? Насколько он помнил, нет. Не видел.

42

Джерри столкнулся с Марикой в больничном коридоре. Они остановились и молча смотрели друг на друга.

Пер стоял рядом, но охотнее всего он оказался бы где-то в другом месте. Скажем, по другую сторону пролива, на пробежке с Венделой Ларссон. Но чудес не бывает.

Они с Джерри только что вышли из лифта, а она их словно поджидала.

— Привет, Джерри! — сказала Марика. — Как здоровье?

Марика встречалась с Джерри всего один раз, давным-давно, за год до рождения близнецов. С мамой Пера, Анитой, она была давно знакома, и отношения у них наладились — лучше некуда. Поэтому Марика очень хотела повидать и отца. В один из выходных они оказались поблизости от Кристианстада, и Марика настояла, чтобы Пер позвонил отцу и договорился о встрече.

Джерри встретил их в темно-голубом шелковом халате, из-под которого выглядывали леопардовые желто-коричневые трусы. Он угостил их тостами с икрой ряпушки. Без шампанского, естественно, тоже не обошлось. Перед уходом он подарил им свежие номера «Вавилона» и «Гоморры» — чтобы, так сказать, ликвидировать остатки романтического настроения.

После этого Марика не хотела его видеть.

А сейчас, через четырнадцать лет, они все же встретились. Пер вовсе не был уверен, что Джерри узнал его бывшую жену. Он просто тупо глазел на нее, но так он теперь глазел и на всех остальных.

— Джерри почти не может говорить, — сказал Пер. — А так-то здоровье ничего.

Отец кивнул, не отрывая взгляда от Марики.

— Ты была у Ниллы?

— Да… она в хорошем настроении. — Марика перевела взгляд на Пера. — Мне надо идти, врач хотел со мной поговорить. Пойдешь со мной?

Пер замялся. Он панически боялся услышать дурные новости.

— Не сегодня.

— Разговор, скорее всего, важный.

— Все, что касается Ниллы, очень важно, — быстро сказал Пер. — Я скоро вернусь, но нам с Джерри сначала надо сделать одно дело. Тоже очень важное.

— А отложить нельзя?

— Нет… встреча уже назначена.

Он не хотел говорить, что им назначена явка в полицию. Марика недовольно пожала плечами.

— Увидимся, — сказал Пер и прошел в отделение.

Нилла в пижаме сидела на кровати в позе лотоса, держа в руке стакан с мутной оранжевой жидкостью. Она кивнула отцу и отпила глоток.

— Что ты пьешь? — недоуменно спросил он.

— Морковный сок.

— Ты купила себе морковный сок?

Она сделала еще глоток и весело посмотрела на Пера:

— Мне Эмиль отдал… его мама выжимает сок и добавляет туда какие-то витамины, чтобы он выздоровел. А он этот сок ненавидит.

— А ты любишь?

— Ничего… Главное, помочь Эмилю.

Снаружи донесся резкий голос медсестры. Она кого-то отчитывала — очевидно, один из больных нарушил постельный режим и вышел в туалет. Пациент глухо возражал.

— Идите на место, — сказала она. — Попробуйте открыть кран тонкой струйкой, многим помогает. — Ее каблуки бойко застучали по коридору.

— Ты подождешь маму? Она скоро вернется.

— Не успею… меня там ждет дедушка.

— А что вы будете делать?

— Надо кое-куда заехать в Кальмаре.

Сначала он соврал Марике, теперь дочери.

Когда Пер подошел к лифту, Марики уже не было. Джерри сидел на стуле с прижатым к уху мобильником. Он посмотрел на Пера и нажал кнопку отбоя.

— С кем ты говорил? — спросил Пер в лифте. — Кто тебе звонил?

— Бремер.

— Бремер умер, Джерри.

— Бремер хотел говорить.

— Вот как? — Пер повернул к себе руку отца с телефоном и посмотрел на дисплей. Номер неизвестен.

В машине Пер воткнул ключ зажигания и повернулся к отцу:

— Сделай одолжение, Джерри, не говори в полиции, что тебе звонил Бремер. Они подумают, что ты совсем не в себе.

Джерри не ответил. Он вяло смотрел по сторонам, но вдруг неожиданно оживился — они проезжали игровой бар с закрашенным яркими цветными пятнами окном. Он повернулся к Перу и произнес что-то невнятное.

— Что? Что ты сказал, Джерри?

— Моленг Ноар.

— Моленг… что?

Джерри неожиданно улыбнулся:

— Мальмё.

— Моленг Ноар в Мальмё?

Джерри с энтузиазмом кивнул.

— Звучит как китайский ресторан… Или это имя, Джерри? Знакомый китаец в Мальмё?

Джерри затряс головой.

— Синди, — произнес он со вкусом, — Синди, Сюзи, Кристи, Дебби…

— Это место, где ты встречался с девушками?

Джерри молча улыбнулся и за всю дорогу не сказал больше ни слова.

Полицейское управление Кальмара помещалось в желтом кирпичном здании с узкими окнами, близко к центру. Оно занимало почти целый квартал.

Джерри увидел вывеску, вздрогнул и резко остановился.

— Ничего страшного, — успокоил его Пер. — Они просто хотят с нами поговорить.

Он подошел к девушке за стеклом и назвался. Оставалось только ждать. Они уселись на пластмассовый диванчик. Прямо перед ними на стене висел плакат, призывающий к борьбе против нелегальной продажи алкоголя. На нем была изображена девушка с грустными глазами и крупно написано: «А вы знаете, что делает ваша дочь сегодня вечером?»

Я-то знаю, подумал Пер.

Инспектор Ларс Марклунд появился через несколько минут, в джинсах и темно-серой водолазке.

— Добро пожаловать! — Он по очереди пожал им руки. — Я хочу сначала поговорить с вами, Пер. С глазу на глаз. А потом пригласим Герхарда.

Джерри забеспокоился и хотел встать, но Пер склонился к нему, положив руку на плечо:

— Посиди, Джерри… Все в порядке, я скоро приду.

Отец подумал и сел на место.

Марклунд провел Пера в маленький холодный кабинет, где стояли заваленный бумагами письменный стол и несколько стульев:

— Садитесь… Значит, вы приехали с Эланда?

Пер сел напротив:

— Да. С Эланда.

— Там красиво… всегда хотел купить дачу на Эланде. Сейчас, наверное, подорожало?

— Наверное… я точно не знаю. Я свой домик получил в наследство.

— Повезло. — Полицейский обиженно поджал губы и взял ручку и блокнот. — Ну хорошо. Расскажите, пожалуйста, подробно, что вы видели на вилле в тот день.

— О пожаре?

Пер покосился на стол — под локтем у Марклунда лежали какой-то технический протокол и план нижнего этажа виллы Джерри. Пер заметил стрелки и крестики и крупно написанный текст: «Пять очагов возгорания».

— Разумеется, о пожаре. Расскажите, когда и как вы заметили, что вилла горит, откуда вели наблюдения, видели ли какие-то повреждения до пожара, каким образом, по вашему мнению, развивался пожар.

«Откуда вы вели наблюдения…» — подивился Пер полицейской формулировке. Он вздохнул и начал с самого начала — как приехал забрать отца, как нашел его на полу, с ножевым ранением. Как вернулся в дом, как заскочил в задымленную комнату с горящей постелью. Как ему показалось, что на кровати лежит полуобгоревший человек, хотя из-за дыма сказать с уверенностью трудно. Как потом услышал женский крик о помощи, но сделать ничего не мог — огонь окружал его со всех сторон, и ему ничего не оставалось, кроме как выпрыгнуть в окно.

Правда, и только правда. Все, как ему запомнилось. Рассказ занял около четверти часа.

— Вот и все, что мне известно, — закончил он. — Я был в доме, но поджег его не я.

— Никто вас и не обвиняет, — не поднимая головы, сказал Марклунд и записал что-то в блокнот.

Пер наклонился к нему:

— Но ведь кто-то же поджег, причем основательно подготовился.

Марклунд помолчал.

— Мы обычно не комментируем такие утверждения, — сказал он. — Но поскольку вы сами видели продырявленную канистру и аккумулятор… на что это указывает?

— Поджог планировали.

— Вот именно. Техники нашли обгоревшие клочки каких-то документов…

Пер вспомнил открытую дверь в квартире Джерри:

— Это могли быть контракты с моделями… с людьми, работавшими на Джерри и Бремера. Вы с кем-нибудь из них говорили?

— Их не так легко найти. — Марклунд пожевал губами. — Пока, во всяком случае, никого не нашли.

— Конечно… они же все работали под псевдонимами. Если вам нужна помощь, я могу…

Инспектор поднял ладони:

— Нет. Это наша работа.

Пер развел руками: ваша — значит, ваша.

— Мы думаем, что погибшая женщина — одна из бывших моделей.

— Вот как? И как ее звали?

— Пока мы не имеем права оглашать эти данные. — Марклунд опять что-то записал в блокноте. — Расскажите о своем отце… С каких пор он работал в этой отрасли?

— Собственно, Джерри почти ничего не рассказывал… Отец его был пастором. Джерри рано сбежал из дома и занялся продажей подержанных машин. Было это в начале пятидесятых… Дела шли хорошо, у него, знаете ли, прекрасное деловое чутье… через несколько лет он купил задешево маленькую открыточную фирму и стал печатать эротические открытки. Они очень хорошо продавались, и в шестидесятые годы он начал издавать свой первый журнал. Его печатали в Дании и контрабандой переправляли в Швецию, на маленьких катерах…

Он помолчал.

— А потом и в Швеции приняли закон, разрешающий порнографию. Тогда он учредил акционерное общество, нанимал актеров… его журналы продавались по всей Европе.

— Период величия, — усмехнулся Марклунд, сделал пометку в блокноте и пристально посмотрел на Пера: — А что вы знаете про его… актеров?

— Ровным счетом ничего. Одного из парней, который снимался и на фото, и в фильмах, звали Маркус Люкас… Но это тоже, скорее всего, кличка. Псевдоним.

— А Бремер? Что вы знаете о Гансе Бремере?

— Тоже почти ничего.

— Вы с ним встречались?

Пер покачал головой:

— Знаю только по рассказам отца… они начали вместе работать в конце семидесятых. Знаю, что Бремер жил в Мальмё. Знаю, что работал он быстро и эффективно, Джерри был им очень доволен.

Марклунд продолжал записывать.

— Мы знаем о Бремере побольше вашего, — сказал он.

— Что, например?

— В детали я вдаваться не имею права… но Бремер был замешан во многих делах там, в Мальмё. Киносъемки, знаете ли, только один из его талантов… сейчас мы изучаем остальные.

— Значит, он был гангстером?

— Этого я не говорил. Но они сработались — Бремер и ваш отец.

— Еще бы не сработались — столько лет вместе. Джерри ведь и поехал на виллу, чтобы встретиться с Бремером.

Марклунд заглянул в свои бумаги:

— Но они якобы поссорились?

— Джерри так утверждает. Говорит, что пырнул его ножом именно Бремер. Если я, конечно, правильно его понял… но Бремер был связан и заперт наверху, так что это наверняка был кто-то другой.

— А вы кого-нибудь заметили?

Маркус Люкас, подумал он.

— Не знаю… когда я уже выскочил из дома, мне показалось, что кто-то стоял на опушке, а потом скрылся в ельнике и уехал. Я посмотрел… мне показалось, там был след протектора. Так что теперь я думаю, что Бремер оставил свою машину в лесу и преступник… в общем, тот, кто поджег виллу, на ней уехал.

— Да? — Марклунд быстро заглянул в какую-то бумажку. — А что заставляет вас думать, что у Бремера была машина?

Пер удивленно посмотрел на инспектора:

— А что, не было? Он часто подвозил отца. Думаю, на автобусной станции в Рюде его подхватил именно Бремер… А ключи его вы нашли?

Марклунд опять начал листать бумаги. На этот раз это заняло довольно много времени.

— Ключи? — спросил он. — А что, у него было много ключей?

— Откуда мне знать?.. Но кто-то вскрыл квартиру моего отца в Кристианстаде, пока он был у меня на Эланде, и взломал комод с документами. Мы обнаружили это на Пасху… Отец сказал, что у Бремера были ключи от его квартиры. Я тут же заявил в полицию, — поспешил сказать Пер.

— Взлом, значит? Надо будет проверить…

— Хорошо бы, — сказал Пер.

Наступило молчание. Марклунд посмотрел на часы и спросил:

— У вас есть что-то добавить?

Перу хотелось бы рассказать, что он пережил тогда на вилле, что женский крик о помощи до сих пор стоит у него в ушах и каждый раз наводит на воспоминание о Регине… Но это же не сеанс психотерапии.

— Да, — вспомнил он, — еще одно… Были какие-то странные телефонные звонки. И отцу, и мне.

— От кого?

— Номер неизвестен.

— Хорошо, абонента, как правило, можно найти. Попытаемся.

Он сделал пометку в блокноте и кивнул.

— Ну что ж, будем считать, что разговор окончен. — Он пристально посмотрел на Пера. — Большое вам спасибо. Я попрошу вас привести сюда Герхарда.

Пер встал. Он подумал о Нилле.

— Как вы думаете, сколько времени займет разговор?

— Недолго… минут двадцать.

— Хорошо… но, как я уже сказал, с Джерри не разговоришься.

Он вышел из кабинета и посмотрел на часы: разговор продолжался чуть больше получаса. Джерри наверняка уснул там на скамейке.

Но на скамейке Джерри не было. Он огляделся, потом быстро зашел в оба туалета в вестибюле — никого.

— Вы ищете этого пожилого господина? — спросила девушка в окошке. — Он ушел.

— Как ушел?

— Увидел кого-то на улице и ушел.