Король Лир. Буря (сборник) Шекспир Уильям

Он, верно, свою кумушку вспомнил. Деликатная, должно быть, особа.

Адриан

Ветерок веет так сладостно, так свежо.

Себастьян

Как будто у него гнилые зубы и вдобавок несварение желудка.

Антонио

Как будто машут надушенным зонтиком.

Гонзало

Все кругом благоприятно для жизни.

Антонио

Только нет ни пищи, ни питья, ни укрытия.

Себастьян

Чего нет, того нет.

Гонзало

А какая тут произрастает роскошная зеленая травка!

Антонио

Зеленая? Скорее бурая или сивая.

Себастьян

Если присмотреться, что-то зеленое в ней есть.

Антонио

Выходит, в чем-то он прав.

Себастьян

Да, только врет, как сивый мерин.

Гонзало

Но самое диковинное – во что даже трудно поверить…

Себастьян

А бывает диковина, в которую легко поверить?

Гонзало

…То, что наши одежды, вымокшие в соленой воде, сохраняют прежнюю яркость и лоск, как будто морская вода лишь освежила их краски.

Антонио

Если б хоть один из его карманов умел говорить, он бы воскликнул: «Врешь!»

Себастьян

А может, промолчал бы в тряпочку.

Гонзало

Мне кажется, наши одежды так же свежи, как были в Африке в первый день, когда мы их надели на свадьбу Кларибель, прекрасной дочери нашего короля, с царем Туниса.

Себастьян

Свадьба была ничего себе, да вот обратный путь подкачал.

Адриан

Тунис никогда еще не видал такого бриллианта среди королев!

Гонзало

По крайней мере, со времен вдовушки Дидоны.

Антонио

Он сказал: «Вдовушки Дидоны»? Дьявол его разрази! Откуда он взял эту «вдовушку»?

Себастьян

Он бы еще сказал: «вдовец Эней»! Боже милостивый, как ты такое терпишь!

Адриан

При чем тут Дидона? Разве она не была карфагенской царицей, а не тунисской?

Гонзало

Но ведь Тунис и есть Карфаген.

Адриан

Карфаген?

Гонзало

Уверяю вас, сударь.

Антонио

Его речь – арфа Амфиона.

Себастьян

С каждым словом воздвигается из руин дом или стена.

Антонио

Посмотрим, какие еще чудеса он сотворит.

Себастьян

Я думаю, сунет этот островок в карман, как яблоко, и отвезет сыну вместо гостинца.

Антонио

Или выковыряет из него семечки и посеет в океане, чтобы выросло много таких же милых островков.

Гонзало

Как это так?

Антонио

Не сразу, сударь, а через некоторое время.

Гонзало

Ваше величество, мы говорили о том, что наши одежды остались такими же свежими, какими они были в Тунисе на свадьбе вашей дочери, нынешней царицы Тунисской.

Антонио

И прекраснейшей из всех Тунисских цариц.

Себастьян

Выключая вдовушку Дидону.

Антонио

Хорошо. Выключая вдовушку Дидону.

Гонзало

И вправду, ваше величество, разве мой камзол не так же, некоторым образом, свеж, как в первый день, когда я его надел?

Антонио

Это «некоторым образом» он ввернул очень удачно.

Гонзало

А надел я его на свадьбу дочери вашего величества.

Алонзо

Довольно силой потчевать мой слух —

Меня уже тошнит от ваших прений.

О, если б никогда мне не видать

Земли Тунисской! На пути оттуда

Погиб мой сын; и дочь моя, вдали

От дома, для меня почти погибла —

Нам больше не увидеться. О сын мой,

Принц неаполитанский и миланский!

Какой неведомой холодной рыбе

Попался ты на ужин?

Франциско

Государь,

Принц, может быть, и жив. Я видел сам,

Как бился он с волнами, как взбирался

На спины к ним, как смело он встречал

Удары грозно вздувшихся валов,

Как яростно он рассекал руками

Пучину вод. Он голову держал

Над волнами и, вперекор стихиям,

Плыл к берегу, который был уж близок.

Он должен был доплыть.

Алонзо

Нет! Он погиб!

Себастьян

Благодарите лишь себя, мой брат.

Лишив Европу дочери прекрасной,

Ее вы подарили африканцу.

Теперь она, по счастию, не видит

Отцовских глаз, набухших, как ручьи,

От скорби.

Алонзо

Умоляю, замолчите.

Себастьян

Мы соболезнуем вам, докучая;

И преданность колеблется меж правдой

И послушанием. Боюсь, что сына

Вам не вернуть. Неаполь и Милан

Недосчитаются мужей, зато

Обогатятся вдовами. И в этом

Виною – вы.

Алонзо

Я дорого плачу

За ту вину.

Гонзало

Синьор мой Себастьян,

Сужденья ваши не великодушны

И не ко времени. Вы бередите

Ту рану, что должны бы врачевать.

Себастьян

Недурно сказано.

Антонио

И хирургично.

Гонзало

Когда вы хмуритесь, мой государь,

В сердцах у нас – ненастье.

Себастьян

Дождик?

Антонио

С градом.

Гонзало

Эх, государь, будь этот остров – мой…

Антонио

Я бы посеял здесь морковь.

Себастьян

Крапиву.

Гонзало

Будь я царем здесь, что бы я устроил?

Себастьян

Уж, верно, не кабак – тут нет вина.

Гонзало

Я сделал бы республику – на благо

И радость всем! Торговлю бы изгнал,

Суд запретил, письмо и чтенье – тоже,

Богатство, бедность, притесненье, слуг,

Наследство, власть, законы и налоги —

Все отменил бы – земледелье, скот,

Употребленье вин, зерна, металлов;

Труд запретил бы; все должны быть праздны,

Блаженны и чисты. Никто не должен

Быть первым…

Себастьян

Но при этом сам он – царь!

Антонио

Такова судьба всех республик – они забывают, с чего начинали.

Гонзало

Все, что потребно людям, даст природа

Без пота и усилий. Преступленья,

Предательства, ножи, мечи и копья —

Здесь не появятся. Все будут жить

Естественно, купаясь в изобилье

Самой природы.

Себастьян

Ну, а свадьбы – как?

Антонио

Никак! Все будут праздны – даже шлюхи.

Гонзало

Я правил бы так мудро, совершенно,

Как не бывало с золотого века.

Себастьян

Ура!

Антонио

Да здравствует король Гонзало!

Гонзало

Вы поняли меня, мой государь?

Алонзо

Прошу, довольно! Это все – пустое.

Гонзало

Согласен с вашим величеством. Я говорил только, чтобы угодить этим господам, у которых уши такие щекотливые, что они готовы смеяться над всяким пустяком.

Антонио

На этот раз смеялись мы над вами.

Гонзало

Мои дурачества – сущие пустяки в сравненье с вашими. Итак, продолжайте смяться над пустяками.

Антонио

Вот это удар!

Себастьян

Не в бровь, а в ухо!

Гонзало

Однако и вы, господа, не лыком шиты. Вам луну с неба достать – раз плюнуть, если только она подождет, не меняясь в лице, недель этак пять.