Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей) Всеславин Дмитрий
Но путь в Средиземье закрыт.
Хоть это древнейшая, тёмная раса,
Не смог их постичь Саурон.
Мудры, хоть коварны, свобода – их выбор
И путь во вселенной иной.
Туманны те притчи, молчат все преданья.
Обрывки мы лишь узнаём.
Но вот что известно не понаслышке —
Имелся Мифрил, в царстве том.
Священный металл – не железо, не злато,
И чище был, чем серебро.
Но легче гораздо, почти что не весил,
И ржа была не про него.
Откуда он взялся? Известно не много.
Сверкал на свету как алмаз.
И крепче гранита, прочнее булата.
И цвет его радовал глаз».
ССLXVII
Здесь Гэндальф голосом другим, торжественным
и строгим,
Продолжил дальше речь свою в лесной глуши
безмолвной:
«Мифрил – легенда мира, есть тайна у него.
Святой металл, великий, боялось его зло.
Оружья блеск сребристый всю нечисть изводил,
А медальон мифрильный удачу приносил.
Есть притча – о Мифриле древней высоких гор,
Откуда знанье это, не помнит уж никто:.
Не минерал то горный, а кровь – самой земли.
Руда есть Арды вена, живой исток – родник.
И гномы древней расы не трогали Мифрил.
Хранили лишь крупицы, как оберег Земли.
Иль добывали только, где жила из земли
Сама давалась в руки, священен был Мифрил.
Златые самородки, алмазы и нефрит,
Ничто не шло в сравненье, бесценен тот родник.
И говорят сказанья, что Торин Дубощит
Кольчугу из мифрила от сердца подарил.
Подарок царский другу он лично сам вручил.
Великий царь подгорный, Торин Оукеншильд.
Но вот настало время эпохи чёрных войн.
Забылась притча древних, в забвение ушла.
А жадность до богатства затмила разум их.
Презрели гномы предков, традиции свои.
И углублялись копи всё дальше – в глубь Земли.
И жилы истощались, и исчезал мифрил.
Годами за годами из недр брали всё,
До магмы углубились, и высвободили – Зло.
И плач затем раздался, был стон живой земли.
И отомстила Арда, морийцам, за мифрил.
И многие погибли, последние ушли
Какое зло их гибель, что вышло из глубин?
Болезнь ли сгубила, какой то страх земли,
Но вот страна в руинах, оттуда все ушли.
И орки вдруг гурьбою пошли тогда войной.
И тролли, как ни странно, в союзе с той ордой.
И гремлины, и твари, которых не назвать,
Пробились в царство гномов, решили воевать.
Орда бы не пробилась, но было пусто в нём.
Ведь не пройти там просто ни ночью и не днём.
Остатки гномов прежних боролись, как могли.
Но не смогли держаться, последние ушли.
Что из глубин поднялось? Там в недрах, что нашли?
Ни витязи, ни маги, ответов не нашли».
Лунные руны
ССLXVIII
Шли через запад на восток Морийские пути.
Отряд идёт по ним вперёд, надеются дойти.
Но тракт прервался, по земле – разбросанные глыбы.
Какая магия была (столь страшной мощи взрывы)?
Кто, как игрушки, разбросал те тонны глыб камней?
Лежат, заросшие в земле, величия тех дней.
Вот скалы тёмные стоят, но нет средь них ворот.
Неужто обманул их тракт, закончен их поход?
Подножья горного хребта, прозрачная вода.
Гладь озера хрустального, кругом стоят леса.
Безмолвный край густых лесов, давно он стал таким.
Прошли века, как этот край стал диким и пустым.
И тишина царит вокруг средь сосен и берёз,
Ряд ив плакучих у воды, брег камышом зарос.
Безлюдный сей огромный край, дремучие леса.
И отражается в воде небесная краса.
ССLXIX
Дубы огромные растут, и велики их кроны,
Рядами вдоль скалы стоят у каменной основы.
Эльфы древние любили эти дерева,
Мудрость древа заключали, сила в них текла.
То священные деревья, старые дубы,
Символы и герб Остранны, древней их страны.
ССLXVIII
У озера уселись все, собрались на совет.
Что делать? И идти куда? Как избежать им бед?
Боромир:
«Ведь вы же были там уже, и маг туда ходил,
И если здесь стоят врата, то кто же их закрыл?
Не видно никаких ворот, и в камни не войти,
Не оставаться же нам здесь, конец всего пути».
Гэндальф:
«Тролли, кобольды и нюхчи (орки подземелий),
Мы с трудом тогда прорвались, да ещё то время.
Пробрались мы тогда с востока, опасным был поход.
Там множество щелей и лазов, и нету там ворот».
Гимли:
«Здесь тоже есть пещеры, лазы и тайные пути.
Но можно год по скалам лазить, чтоб хоть один найти.
Мы гномы, трудимся в горах и знаем все их тайны.
Мы славимся как кузнецы, науки постигаем.
И знают тайны недр земных златые мастера.
И руны есть у нас свои, основы волшебства.
И если здесь лежат врата, от глаз закрыли их,
Чтобы никто чужой сюда не смог вовек войти.
Не любят гномы чужаков и прячут гор секреты,
И хитрости свои у нас, особые приметы.
Есть двери – только раз в году за них можно попасть,
И даже те, кои раскрыть в определённый час.
А есть врата – чтоб их открыть, назвать им нужно имя,
В другие руку приложить иль оберег родимый,
Иль перстень, медальон лишь свой, тогда он открывает.
И много тайн других у нас, которых сам не знаю».
ССLXX
Гэндальф:
«Гномы очень древней расы, знали волшебство.
Поражают их уменья, их искусство, мастерство»
Делали они ворота, что сливались со скалой,
И порой, бывало, сами забывали путь домой.
Были гномьи заклинанья крепче самих скал,
Древней магии подгорной, прочный их закал.
Чары от земли исходят там, где корни гор,
Весь род гномов там находит магии раствор.
Ворота были здесь тогда, в забытые века,
И днём не запирала их Морийская страна.
Но если ночью кто попал и помощи просил,
То слово лишь произносил – и в Морию входил.
Давайте подождём луны и лагерь разобьём.
Дождёмся сумерек ночных, быть может, и пройдём».
И вот устроили свой стан у горного подножья,
А рыбы плещутся в воде, гоняя стаи мошек.
Орёл летает в вышине, за чем-то наблюдает,
А облака несутся вдаль, им ветер помогает.
ССLXXI
Приходят сумерки, и вот луна пришла на небосвод
И засияла мягким светом. Не видно тёмных туч на небе.
Сияют очертанья гор в каком-то синеватом цвете.
В озёрной глади серебристой
Мелькают отраженья, блики, рождённые самой луной.
Такое время – всё неясно и всё таинственно и странно.
И изменяется наш мир, в тот час – загадочный,
желанный.
И будто в дымку всё уходит, но что-то новое приходит.
Прекрасной сказки новой Лик.
И как в зеркальном отраженье – других миров мы
видим бег.
Луна – как зеркало вселенной, собой преобразует свет,
Своею собственною гранью его по-новому даёт.
И лунный луч в своём старанье к нам мысль какую-то
несёт.
А в тёмный час её сиянья возможен новый переход.
И измененья в этом мире – и всё тогда произойдёт.
И в нужный миг нас озаряет изменчивость и глубина,
Вся призрачность и иллюзорность, вся гибкость,
зыбкость – пустота.
Как лунный луч упал на землю, так надпись проглянула
в свете.
И руны гномов древних тайны – семь звёзд и дерево,
все вместе.
Над надписью был виден молот и наковальня вместе
с ним,
Увенчано короной царской, герб Дарина, в веках храним.
ССLXXII
Ночельф – руносвета вид, оживает лишь
В лунном свете иль средь звёзд, ночью то узришь.
ССLXXIII
А Серый Маг поднялся, встал, и засветился посох.
Торжественно звучат слова, распевно произносит:
«Ворота Мории откроет слово “ друг ” . Как скажешь —
так войдёшь.
Волшебный звук укажет путь. Ты в царство
попадёшь».
Гимли, гном сник головою, слов не зная волшебства.
Больше часа бился Гэндальф , заклинания творя.
Посох весь дымил, искрился, но проход так не открылся.
Надпись на воротах маг так и сяк читал.
Руны он переставлял, слог на новый лад.
«Если скажешь слово “ друг ” , сможешь ты войти.
Дверь толкнёт волшебный звук. Доброго пути ! »
Пин спросил: «Что делать? И сколько нужно слов?
Как быть, войти туда нам всем? Я думал, ты готов».
Гэндальф:
«Тебе побиться о ворота головой, не вижу ей другого
примененья.
Авось сломаются они тогда. А мне подумать и найти
решенье».
«Почему же руны гномов, расположены вот так? —
Задавал себе вопросы: – Отчего? Зачем? И как?»
И заклятия прохода маг произносил.
Слово-ключ везде искал, и не мог найти.
ССLXXIV
«Эдро» (слово вышних эльфов), символ непростой,
Но звучит его «Откройся» словно звук пустой.
Голосом порой другим говорил слова.
Читать бесплатно другие книги:
