Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей) Всеславин Дмитрий
Ножками не дрыгай зря, не то хуже будет.
Запечём на углях их, на большом костре,
Будешь ползать на руках на потеху мне.
Ты крысёныш, недомерок… Если б не приказ,
Ты пищал, прося о смерти, у меня не раз…»
Орк оскалился клыками, страшными, большими,
Зубы острые раскрылись, жёлтые, гнилые.
«Их не трогать, – рык раздался. – У меня приказ,
Я Углук. Я Урукхай. Я начальник ваш!
Их не мять и не пинать, ничего не брать,
Взять как есть… и их не есть… Мясо с них не рвать».
«Почему их не убить, – орки завопили. —
Всё равно ведь им не жить, тут бы порешили!
Мы спустились с наших гор мстить и убивать,
Нам обратно надо в норы, чтобы днём поспать!
Если выйдет жёлтый глаз, упадём на месте.
Тут приказ иль не приказ – гибнем мы при свете».
Снова на всеобщем рык: «Я вам покажу,
Недомерки мелкие! Длани я служу!
У меня вы побежите! Будете бежать!
А иначе нор вонючих вам не увидать!
Есть магический настой, мазь на ваши шкурки,
Можете идти со мной… Мелкие ублюдки».
CCCXLIII
«Шал-хром углюк, шар-хрым хрок-гер,
Грах-брог-граюк, шалх-ломх, дар-ссек».
CCCXLII
Меч зазубренный сверкнул – мелкий орк упал,
Чёрной кровью истекая, на земле лежал.
Жутко орки зарычали, Урукхаи шли,
Мелких хоть и больше было – слабые они.
Сразу урукхаи орка зарубили,
В сваре, что была у них, ещё троих убили…
Малыши задрожали от страха, орк рядом с ними упал,
Пин себя превозмог, подполз и кинжал подобрал.
Быстро разрезав верёвки, по-новому их связал —
Хоббитским тайным узлом их вновь на руках завязал.
Урукхаи были крепче, мелких подчинили,
Те ещё хоть и рычали, драться не спешили.
«Всем бежать! – рычал Углук. —
Дрогг-грыхг-рхомм-гры-ерр!
Шакки-ссек-кры-ммах-ку-юкк, шал-ломм,
гашшо-шеррх!»
CCCXLIV
Солнце закрылось в дымке, небо в сплошных облаках,
Оркам то на руку было, мчались на всех парах.
Но мелкие орки отстали, при свете они слабели,
Хоть чары их подгоняли, они всё больше бледнели.
Долго они бежали, Пин, задыхаясь, сел,
И тут без сознания Мери рядышком с ним осел.
Орки их пнули ногами, боль по телу прошла,
Прошлись по спине кнутами, солёная кровь текла.
Углук подбежав отогнал, буркнул: «Настойки дать!
На плечи возьмёте их, надо быстрей бежать!»
Вонючую орочью смесь подсунули малышам,
Пин головой вертел… шептал, умолял: «Не нам».
Орки гоготали: «Лечиться не хотят.
Мы вас потом полечим, помучаем крысят».
CCCXLV
«Мы не туда бежим, – раздался орочьий хрип, —
Нам лучше за Андуин, Великое Око не спит».
Выступил страшный орк, по росту как Урукхаи,
Но на спине был горб, длинные руки свисали.
Углук
«Что тебе надо, Грышнак? Мы же с тобой говорили.
Тебе повезло тогда, что взять вас с собой решили!»
Грышнак
«Нам дали в Лугбурзе приказ: недомерков живьём
захватить,
послали меня с отрядом найти, отыскать, пленить.
Вам повезло урукхаи, что мало осталось ребят,
По дороге нас постреляли, почти истребили отряд…
Наткнулись на всадников мы, побили роханцы нас,
Мы долго бежали в ночи и встретили вскоре вас…
Но ты меня выслушай, Орк, ведь ты мне почти как брат,
В Мордоре вас наградят, тебя и твоих ребят…»
Углук:
«Послушай меня, Грышнак, мы служим не Оку, а Длани!
Запомни – всем и тебе лучше бежать за нами!
Ты с нами теперь пойдёшь, будешь служить Саруману,
И коль по пути не умрёшь, накормим, у нас без обману…
Всё! Что стоишь как дурак? Ну-ка, давай-ка в строй!
Давай шевелись, Грышнак, как истукан не стой!»
Грышнак:
«Ш-ры-кша, – шыкнул Грышнак, злобно сверкнув
глазами, —
Ты будешь… в Лугбурзе – снаг, потопчут тебя ногами».
CCCXLVI
Грышнак – Ологхай из Лугбурза, громадный
мордорский орк.
Гортхаур, готовясь к войне, сбирал их в отдельный полк.
Лугбурз – по-орочьи «крепость», так звали они
Барад-Дур,
Их символ – Багровое Око, всевидящий глаз – Урх-гур.
Снага – по-орочьи «раб», жестокими орки были,
И даже своих, кто слаб, мучить они любили.
CCCXLV
Пин на одном из привалов в сторону отбежал,
Споткнулся, упал на траву, какое-то время лежал.
Орк подбежал к нему, за ногу Пина схватил,
И так по земле, по траве его до костра тащил.
Оставил Пин брошку в траве, хоть чёрные мысли шли:
«Теперь будет вечно лежать, друзья-то за Фродо ушли».
CCCXLVII
Мелкие орки слабели, солнечный свет их губил,
Они всё больше хрипели, спеша из последних сил.
И тут на вершине холма всадники появились,
Их смелые, светлые лица на солнце в лучах отразились.
Песню пропели стрелы, множество орков упало,
Ристанийцы на полном скаку метко и точно стреляли.
Орки в ответ стреляли, но не могли достать,
Лучники отъезжали и вновь скакали опять.
Но главная чёрная свора к лесу уже подошла,
И к ним от реки Онтавы подмога большая шла.
«К нам Маухур идёт! – всем прокричал Углук, —
Теперь-то дадим им бой, мы им покажем тут!»
Новая орочья свора быстро уже подходила,
Огромные урукхаи – спешила тёмная сила.
«Рохан! Рохан пришёл!» – в ярости орки рычали.
А всадники на конях быстро на них скакали…
Огромные урукахаи выставили щиты,
У них самострелы и луки, копья, большие мечи.
Сбросив Пина и Мери наземь, словно мешки,
Готовились к схватке они, оскалив свои клыки.
«Гхар, баш-шаббот» (отдых всем),
«Баххот, снаг, магот (охраняйте снагов —
пленников-рабов).
«Недомерок, отдыхай, – буркнул ражий орк
И ножищей здоровенной Пину вдарил в бок. —
Ножками не дрыгай зря, мелкая свинья,
Ты ещё наплачешься кровью у меня».
CCCXLVIII
Грянули урукхаи – страшный гоблинский вой,
А всадники – клич Рохана помчавшись на смертный бой.
И тут послышался хрип: «Что, заскучали лежать?
Вас ждут не дождутся в Мордоре, от Ока не убежать».
Грышнак, их под мышки взяв, тихо пытался уйти,
Под гул, суматоху боя с собою их увести.
Всадник возник внезапно, Грышнак не успел увильнуть,
Вонзилось в него копьё, прямо в чёрную грудь.
Хоббиты вниз прильнули, исчезли в сырой траве,
А всадник помчался дальше, скрывшись в полночной мгле.
К лесу ползли малыши, их защитили плащи,
И сохранила судьба, в лесу их ищи-свищи.
Выбрались на пригорок, под корни старого Древа,
И, вместе свернувшись в клубок, прижались и так сидели.
Под сенью огромного дуба стало уютно, тепло,
Уснули, а все их беды остались там – далеко.
Древень
CCCXLIX
Солнце красное взошло, принеся рассвет,
Свет и радость принесло, мир храня от бед.
Мери:
«Нам дальше нужно в лес идти, здесь прятаться легко.
И нас увидеть по пути им будет нелегко».
«Вперёд, бесстрашный Брендизайк, – ему промолвил Пин, —
А может, всё таки назад? Там в чаще кто-то был».
Мери:
«Нет, ты смотри, и солнце здесь сияет нам с тобою,
И зелень леса защитит своею нас стеною.
А на пригорочке крутом мы посидим немножко.
Ты посмотри на этот дуб, он как хорош на солнце.
И орки не пролезут здесь, и кони не пройдут.
Хоть у людей и совесть есть, не нужно нам их тут».
Пин:
«Да, конечно, здесь не так, может, и опасно.
Кажется, что лес хорош, с солнышком он ясен.
Но хоть нравится сей лес, лучше подыматься
И обратно на опушку лучше выбираться».
Тут раздался звучный глас, древний и могучий.
Шёл от Древа на холме, полетели сучья.
«Кажется, что лес хорош? Нравится? Глядите.
Лес действительно наш мил, верно говорите».
Вздрогнул Мери, ёкнул Пин, и обнялись вместе.
Старый дуб заговорил, что стоял на месте.
Две коряги иль руки хоббитов подняли
И на самую верхушку дерева сажали.
«Дай-ка посмотрю на вас, – снова глас раздался.
Как ни странно, он не страшным вовсе оказался. —
Думал, бу-ра, бурра, рум, то, что вы есть орки,
И признаться, удивлён от корней до корки…»
Хоббиты глаза открыли, смотрят дуб большой,
Но совсем как в древних сказах – мудрый и живой.
Мягкая кора живая, волосы – листва,
Мох – как борода большая, и блестят глаза.
Добродушные глаза, зелень, глубина…
Словно море-океан, времени волна…
Пин испуган был ещё, Мери удивлён,
Вспомнил, как легенды говорил им Том.
«Неужели ты тот самый Лекарь, Страж Лесной?
Ты совсем не страшный! Добрый и чудной!»
Улыбнулось Древо (мох смешно задрался),
На всеобщем диалекте снова глас раздался:
«Онты называют нас… Ородриммы мы,
Может, скажете свои имена мне вы?»
«А чего уж тут скрывать, мы же ведь не звери,
Мериадок Брендизайк, можно просто Мери».
Пин:
«Перегрин Тук, можно Пин. Мой почтенный род…
Ну а друг мой Брендизайк, сущий колоброд».
Читать бесплатно другие книги:
