Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей) Всеславин Дмитрий
Я помочь могу советом, все дела наладить.
Продолжается война просто от незнанья,
Нас поссорили враги, то от их старанья.
Над Ристанией беда, нас хотят разбить,
Не давая светлым силам правь соединить.
Я могу спасти страну. Я не помню зла.
И закончим мы войну, обхитрим врага!»
Вслушиваясь в речи, всадники в волнении
Одобрительно кивали в радостном смятении.
Зачарованы они, стали неспокойны
И на Гэндальфа смотрели очень недовольно.
Гэндальф – Серый Буревестник внёс в страну разлад,
Ввёрг её в пучину бедствий, был раздорам рад…
Но вышел вперёд Эомер: «Государь, послушай меня.
Вспомни смерть Теодреда, павшего средь бела дня.
Маг – лжец со змеиным жалом, сочится смертельный яд,
Тать с затаённым кинжалом, в спину ударить рад.
Не нужно вести беседу с убивцем и подлым злодеем,
Нужно его схватить и наказать лиходея!»
Вновь Саруман сорвался: «Ах ты, подлый змеёныш.
Ты в спину хочешь ужалить – подкрался, словно
крысёныш…
Но одумайся ты, Эомер, – вновь заструились слова, —
Опомнись, охолонись, иди стезёю добра.
Ты воин – храбрец, герой, возможно, будущий князь,
И в будущем нужно со мной дружбу иметь и связь.
Не лезь-ка в дела мудрецов, пока что, мой друг, не лезь,
Политик ты никакой – по крайней мере, не здесь.
На будущее запомни: коль вздумаешь править сам,
С сильными нужно дружить, и будет с тобой Саруман.
Силу и мощь Ортханка не умаляй неразумно,
Дружбу великого мага не отвергай бездумно».
Замолк Эомер, затих, как будто бы в сон погрузился,
И к Теодену вновь маг Саруман обратился:
«Да, в битвах гибнут воины, но что же из того?
Война всегда являет смерть – то так заведено.
И слал тебе я не приказ, всего лишь договор,
Чтоб был у нас один указ, я маг – советчик твой.
А ты решил, что быть войне, и начались сраженья,
И реки крови потекли, двойные пораженья.
Ты рати двинул на меня, отправив их на бой,
И в этом ты вини себя, что их столкнул со мной.
И если кровопийца я, то хуже дом Эорла,
Ведь в войнах много полегло и сгинуло народа.
История народов – история войны,
В которой гибнут люди, великих стран сыны…
Забудем распри, с сей поры ты будь опять со мной.
Ведь лучше доброй ссоры – мир, пусть даже и худой».
Саруман закончив речь, поглядел кругом,
Всем казалось, маг лучится светом и добром.
И Теоден промолвил: «Мы установим мир,
Мы соберёмся в дружный круг на славный добрый пир.
Но установим мы наш мир, когда ты сгинешь сам,
И вот тогда устроим пир во славу всем богам.
Ты гнусный, наглый, подлый лжец, предатель и изменник.
И жалко мне, что в башне ты не связан, словно пленник.
Ложь порождает тьму и зло и растлевает души,
Плодятся низкие рабы, которые послушны.
Ты сам приказы отдавал и ведал обо всём,
Людей ты смерти предавал, а вроде ни при чём.
Твои исчадья орки жгли наши поселенья,
Живьём детей съедали, уничтожали семьи.
Душили и губили, сжигая всё дотла,
И знамя с Белой дланью – для нас эмблема зла».
После изречений мага, плавного теченья,
Карканьем казалась речь князя Теодена.
Но Курунир был сам не свой, нарушен был весь план,
И вмиг сошёл его настрой, сорвался Саруман:
«Ты слабоумный выродок вонючих коневодов,
Эорлов дом, навозный хлев среди прогнивших сводов.
Твои головорезы – мразь, не бриты и не мыты,
Храпят, пируют и блюют, дворовых девок щиплют.
Насильники и пьяницы, вонючее безродье,
И ползает средь грязных псов их вшивое отродье».
Опомнившись, маг руку вздел, почудилось сиянье,
Прошёл у воинов их пыл, пришло очарованье.
А Саруман, бросая взор, продолжил снова речь,
И вновь могли его слова под сети чар завлечь.
CD
Саруман:
«Великое начало – народам в счастье жить,
Не будет войн и нищеты – мы можем то свершить.
Законы справедливости – величие судьбы,
Мы вспашем поле, и пожнём, и соберём плоды.
Предлагаю мир и дружбу, снова говорю.
Гэндальф Серый, Митрандир, – о тебе скорблю».
Гэндальф:
«Боюсь, меня ты не поймёшь, а я скажу всерьёз:
Мой падший брат, ты снова врёшь, я вижу то насквозь.
Ты что, забыл мне всё сказать тогда, в ту нашу встречу,
Когда меня решил пленить – во благо всех конечно.
Саруман:
«Глупый, бедный Митрандир – славный Серый Маг,
Я хотел, чтоб было лучше – я тебе не враг.
Ну, слегка погорячился – ведь бывает так,
Сам немного огорчился, сам же знаешь как…
Обо всём я сожалею, можно всё исправить,
Я о правде лишь радею, чтобы мир прославить.
А война всегда войной – в битвах гибнут люди,
Это как судьба судьбой: что должно быть – будет…
Разве можно в ссоре быть нам, Верховным Магам,
И бандитами прослыть на потеху хамам.
Разве стоит враждовать, ведь вражда – раздор,
Ты же должен о том знать… Это ж не в укор.
Мы нужны друг другу, брат, – это просто факт,
И обнять тебя я рад. И да будет так.
Для свершений и познанья, для великих дел
Стоит нам объединиться так, как ты хотел…»
Чары-чары Сарумана, искушенье слов,
Тонко кружево обмана, колдовской покров.
CDI
Завораживала речь, роханцы внимали,
Головы склонились многих, шлемы поснимали.
Кто-то нехотя подумал: «Вот мы и попали.
Митрандир из магов сам, мы совсем пропали».
Гэндальф мага молча слушал, ничего не делал,
Саруман усилил речь (мастер чар умелый):
«Ведь кто-то должен в мире вершить и управлять,
Что б был порядок твёрдый, и хаос подавлять.
Кому же, как не магам, доверить эту власть?
Кто слаб, себя погубит и миру даст пропасть.
Так и Кольцо Всевластья – великий в нём закон,
Знак твёрдого порядка, единый всем канон.
Стремится всё к порядку, что в круге сил лежит.
Ведь хрупко мирозданье, разбить себя спешит.
Прорви границу круга – и хаос тьмой придёт,
Всё треснет мирозданье и в бездне пропадёт…»
Гэндальф:
«Саруман, меня послушай, будет предложенье,
А потом уже решай, принимай решенье.
Добровольно к нам спустись и отдай ключи,
Мы дадим тебе свободу… но уж не взыщи —
Будет у тебя возможность путь исправить свой,
А пока, всего на время, жезл твой станет мой.
Коль научишься опять свет ценить во всём,
Сможешь ты исправить душу, будешь ты прощён».
Саруман заколебался, это было видно,
Но взыграли в нём пороки, вспыхнула обида.
На лице прошла борьба – бой добра и зла,
Но гордыня победила, чернота взошла.
CDII
Саруман
«Семь посохов и девять рун, тринадцать сфер познанья,
И всю библиотеку – книг чародейских знаний.
Магические свитки, волшебные свистки,
Чудесные каменья, Радройя-огоньки…
И это только часть наследия времён,
Есть то, о чём не знает Гортхаур Саурон.
Не много ли ты хочешь в Ортханке заиметь?
Коль ты ключи получишь, то будешь всем владеть.
Ко мне сюда приехать один ты побоялся,
Лишь кодлу прихватив, меня не испугался.
Зазнайка Митрандир, забытый попрошайка,
Ты гнусный жалкий вор и верховода шайки.
И жалкого охвостья ты мелкий предводитель,
Лошадников вонючих ты выбранный учитель.
И вот теперь я что скажу, таков ответ вам дам:
За мною будет слово, не будь я Саруман.
Ты зря сюда приехал, в ловушку угодил,
А я одним ударом лишу тебя всех сил!»
CDIII
Посох разгорелся – тень сзади разрослась,
И песня-заклинанье зловеще пронеслась:
Песнь Сарумана: гимн власти
Власть, порядок – прочный строй.
Коль не свой, то ты чужой.
Коль не с нами – будь нам враг.
Над страною общий флаг.
Власть – порядок на века,
Правит крепкая рука.
И покончу я с войной,
Мир весь будет подо мной.
Власть, порядок – прочный лёд,
Точно заданный расчёт.
Мудрый, сильный властелин.
Мир един, и Он один.
Власть, порядок – сила, мощь.
Чар клубок не превозмочь.
Белой Длани – общий стяг.
На колени ляжет враг.
Твёрдость власти – цепкий хлад.
Чтобы не настал разлад,
Нужен страх, чтоб мир держать.
Сила – чтобы уважать.
Власть, порядок и закон —
Мой единый всем канон.
Дух свободы – тёмный тлен,
Ждёт врагов тюремный плен.
Беды мира – от свобод,
Твердь порядка ждёт народ.
Кто не с нами – канет он.
Будет жёстким мой закон!
CDIV
Гэндальф плащ откинул, явлен белый цвет,
Посох вверх маг вскинул – вспыхнул ясный свет.
Песнь Гэндальфа: огнь пламя
Есть единый закон —
Миром правит любовь,
Что прекрасным цветком
Прорастёт вновь и вновь.
Читать бесплатно другие книги:
