Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей) Всеславин Дмитрий
Ритмично звучала в лесу, кого-то сзывала, стучала.
СDLVI
«Что там такое случилось? – шепнул любопытный
хоббит, —
Скажи, там что приключилось, кто среди ночи бдит?»
Эовин под маской Дернхельма ему ответила тихо:
«Вернулась наша разведка, и впереди ждёт лихо.
Орки пути перекрыли, засеки, ямы нарыли,
Семь тысяч их там, не меньше, в засаду мы угодили.
И коли их выбьем мы, то понеся потери,
Но главное даже не то – мы потеряем время.
А эти леса – друаданов, тут лешаки живут,
То лешие бьют в барабаны, мы неугодны им тут».
Лучники вскинули луки, леший в стан заходил,
Но Теоден поднял руку, их охлаждая пыл.
Теоден:
«Мы сами незваны пришли, в Друаде не любят гостей,
Хозяев уважим мы, послушаем их вестей».
Вышел вперёд лесовик неуклюжей походкой смешной,
Похожий на шишку и гриб, крепкий и мудрый такой.
Поклонился всем телом вперёд смешной добродушный
гриб
И речь свою плавно повёл, ведая общий язык:
Лешак:
«Мир вам, добрые гости, мы не желаем вам зла,
Мы знаем, зачем вы идёте, вас позвала война.
Тьма вторглась в наш мир и пугает, и птицы не стали
петь,
А мгла же вглубь наступает, и лес стал гнить и чернеть.
Мы защищаем леса, а эти горгуны орки
Рубят их без конца и роют грязные норки.
Мы вас в обход проведём прямо на каменный град,
И вместе горгунов побьём, и будем хранить наш лад».
Теоден:
«Да будет так! Великий вождь, мы дружбу бережём,
А лес для нас весь добрым стал, и Древень нам знаком.
Мы закрепляем с вами ряд, и коль настанет мир,
То заповедные леса мы в ладе сохраним!»
Так был заключён договор – Союз лугов и лесов.
Потомки, храня уклад, чтили лесовиков.
СDLVII
Что необычно было, дорога взялась с ниоткуда,
Деревья коней пропускали, лесное дивное чудо.
Но вот и закончился лес, их ждал впереди Пелленор,
В чёрной завесе зла окутан, лежал Гондор.
Злое пламя пожаров, мир впереди стал другим,
Скрежет и лязг металла, чёрный удушливый дым.
Вдруг что-то переменилось, казалось, рассвет грядёт,
Небо средь туч прояснилось, и ветер подул вперёд.
Свежесть ясного утра, забрезжил вдали рассвет,
Раздвинулись серые тучи, солнца являя свет.
Не подчиняясь врагу, тёмной воле его,
Ясное солнце всходило, надеждой с востока шло.
Нашествие
СDLVIII
На город опустилась тень, и ночью обернулся день.
Пина Гэндальф будил, на улице было темно,
В комнате свечи горели, тени стучались в окно.
Гэндальф:
«Тук, вставай, лежебока, утро уже не придёт.
Забыл, что тебе на службу? Тебя уж правитель ждёт».
«А он нам позавтракать даст? – Пин облизнувшись,
спросил.
Гэндальф:
«Тук одевайся скорей, меня ты уже утомил!»
Так новый начался день, больше похожий на ночь,
И с Мордора близилась тень, и некому было помочь.
Товарищи по оружью Пина считали своим,
Приняли в коллектив и подружились с ним.
А то, что есть невыскоклик, все в городе вскоре узнали,
И разговоры пошли, слухи о нём распускали.
Пин – невысоклицкий князь из дальней земли
Арнорской,
Эрнил-и-Ферианнат – звучало по-нуменорски.
Разубеждать бесполезно, Пин разводил руками,
А слухи всё больше ползли, казалось, рождались сами…
Как возникают мифы? Как память о светлом былом.
И если подумать честно, на месте не на пустом.
Людям хочется верить, надежду средь тьмы иметь,
Чтобы в себя поверить и песни новые петь.
СDLIX
Покрытый мглою, лежал Пеленор, вдали протекала река,
По полю мчались во весь опор всадники издалека.
Над ними кружили тени, пятеро птицо зверей,
Крылатые лютые твари, кидались и рвали людей.
Летел Белый Всадник по полю, нёсся вперёд Светозар,
Из Жезла лучи истекали, прочь разгоняли мрак.
Назгулам пришлось отступить, скрылись они в ночи,
Были не все они, и их отогнали лучи.
Из пятнадцати человек спасти удалось лишь семь,
Остальные погибли на поле, так начинался день.
Пин в удивлении замер, казалось, вошёл Боромир,
То был его младший брат – воин-мудрец Фарамир.
Вести привёз Фарамир и их теперь излагал,
Кивал головой Дэнетор, Гэндальф, казалось, спал.
Об Итилии был рассказ, о передвижении войск,
О том, что с врагами не раз биться им привелось.
Затем Фарамир помолчал, на хоббита посмотрел
И вымолвил: «Это не всё, что я сказать хотел.
Да, несмотря на потери, сегодня великий день.
Я рад, что учитель мой жив, и верю, отхлынет тень.
Я видел оживший миф, невысокликов из зарубежья,
В Итилиенской долине нашего порубежья…»
Закончил рассказ Фарамир, как хоббитов в путь
проводил
И как в Кирит-Унгол Горлум их уводил.
Гэндальф с места вскочил, чувств своих не сдержал:
«Когда? Когда это было? Когда ты их провожал?»
Фарамир успокоил мага: «Я понял твои опасенья.
Нет, не схватил их враг, до этого хлынула темень».
Гэндальф присел на кресло: «Да, понял уж… погорячился.
Я… испугался за них и к магии не подключился.
Но… надо ж к Кирит-Унголу и вместе с Горлумом пойти,
В пасть смерти, мимо Моргула, ну есть же другие пути».
Дэнетор:
«Сын мой, я хоть и стар, но из ума не выжил,
По-прежнему, как и встарь всё слышу и многое вижу.
Зачем ты отправил его? Ах, был бы жив Боромир,
Не сделал бы он как ты, неслух ты, мой Фарамир.
Любимый учитель твой сделал тебя дураком,
Как можно играть в благородство и власть удержать
притом?»
Фарамир:
«Отец, я, наверно, дурак, но совесть моя со мной.
Как сделал – да будет так, но всё же, отец, я с тобой.
Ты хотел бы, чтобы мой брат на этом бы месте сидел?
Видеть его, не меня ты бы сейчас хотел?»
«Конечно, – сказал Дэнетор, – был предан мне Боромир.
А ты же забыл об отце, дороже тебе Митрандир.
Я горькую чашу пью, вкушаю отраву её,
А ты же сегодня, мой сын, подбавил мне яду ещё…»
Гэндальф:
«Ты думаешь, что Кольцо спасёт Гондор от беды,
Что ты бы хранил его, берёг до крайней поры?
Но только б его ты надел, чтобы прогнать врага,
То тьму бы в себе заимел, душа бы во мрак текла…
Оно не по силам тебе, постой, Дэнетор, не гневись,
Оно не по силам и мне – прошу тебя, охолонись.
Я сам не взял его в дар, старался его отослать,
Лишь бы под власть Кольца, под чары его не попасть…
И может, безумен был план, его уже не изменить,
Нужно надеяться нам и правду сквозь тьму любить».
Взор Дэнетора пылал, огненно-ярым был,
Мага испепелял, но… так же внезапно остыл.
«Если бы да кабы, – с усмешкою он сказал, —
Скоро узнаем мы, наш час, как видно, настал».
CDLX
Вечером хоббит и маг опять сидели вдвоём,
И Пин и эдак и так старался узнать обо всём.
А Гэндальф лишь растревожил, сказав: «Я и сам боюсь.
Откуда взялся Горлум? Тук я тоже дивлюсь.
Надежда у нас тонка, а может… уже и нет.
Поистине, тьма глубока, что застилает Свет.
Но главное – верить в себя и к Свету всегда идти,
Коль Совесть есть у тебя ты, не собьёшься с пути…
А Он всполошился, я чую…» Тут Гэндальф вдруг замолчал.
«Неужто? Да. Понимаю. Пред ним Арагорн предстал…
И не послушал меня, и состязался с врагом,
Но Камень себе подчинил князь Элессар-Арагорн.
Велик и могуч наш друг, поистине сила с ним,
И, главное, духом силён, в ком Свет – тот непобедим».
CDLXI
Положение было такое – Гондор охраняли заставы.
Раммас-Экор – опорная крепь около переправы.
А к северу по Андуину – Каир-Андрос, речной островок.
Там малая башня дозора, крепкий страж-городок.
Военный Совет решил – отправить дружину в крепь,
Чтобы врагу дать отпор и задержать суметь.
Назначили Фарамира там возглавлять войска,
И выехал он с утра, выполнив волю отца.
Гэндальф его провожал, ему на прощанье сказав:
«Отец твой любит тебя, хотя бывает не прав.
А ты не спеши умереть, ты полководец, не воин,
В пекло не лезь на смерть и имени будь достоин.
Безрассудство к смерти ведёт, будь храбрым, мой ученик!
Скажу я: горжусь тобой, ты справился —
значит, велик! »
CDLXII
Слышались с башен раскаты, шёл бой у великой реки,
Красные вспышки, блики, грохот глухой вдали.
Пин одиноко стоял, глядел меж зубцов во тьму,
Надеялся, верил и ждал малыш, попавший в войну.
Вот стихли ночные страхи, остатки дружин пришли,
Раненых на повозках спешно в город везли.
Назгулы над ними вились, чёрные призраки смерти,
Снова в выси появились, восемь кружилось их вместе.
Серебряно-белый всадник, Гэндальф скакал впереди,
С посоха лился свет – с поднятой верх руки.
И призраки отдалились, стих озлобленный клич,
Ещё не пришёл их главарь, являя мертвенный бич.
Усталость и горе утраты, не все возвращались с боя,
И бедного Фарамира несли с Пеленнорского поля.
Ранен был Фарамир, метался в жару и бреду,
Мрачен был Дэнетор, будто ушёл во тьму.
CDLXIII
Особая часть орков, жестоких и огромных,
С войском полугномов – бородачей проворных —
Дорогу на Ристанию закрыли, стерегли,
Наделав укреплений, засели там они.
Всем стало ясно – всадники на помощь не придут,
Читать бесплатно другие книги:
