Кровь королей Цормудян Сурен

– Элисса, ты…

– Ваше высочество. Сейчас я принцесса Гринвельда. И обращайся ко мне как подобает, дикарь. Отпусти меч.

– Нет!

– Я приказываю вам, лорд Вэйлорд, отпустить меч, или, клянусь всей Дюжиной, я располосую себе руки. Ну!

– Сумасбродная девчонка! Отойди!

– Когда я досчитаю до трех, ты увидишь, как льется кровь династии Эверретов. Тебе ведь не привыкать, волчья душа? Ты недавно видел, как лилась кровь из короля Хлодвига. Р-раз…

– Элисса!

– Два…

– Дура! – выкрикнул Вэйлорд и разжал ладонь, сжимающую рукоять меча.

Элисса, продолжая держать клинок ладонями, развернулась и сунула рукоять скифарию. Едва он успел взять меч в руки, как она уткнула острие меча себе в грудь.

– Желаешь мести и войны, князь? Тогда давай. Начинай.

– Принцесса, что вы…

– Начинай с меня, оскорбленный всем Гринвельдом князь. Война ведь не щадит слабых и невинных? Так начни с меня. Что медлишь?

Славнозар отошел от девушки на три шага и вдруг бухнулся на колени, вонзив меч в землю на треть. Он сжал рукоять обеими руками и опустил голову.

– Ваше высочество, принцесса Зленомирская. Я был потрясен вашей красотой. Но еще больше меня потрясли ваш ум и благородное сердце. Я клянусь кровью предков, что приложу все усилия, чтобы не допустить войны между нашими народами. Но я не могу обещать, что ее не будет. Могу лишь обещать, что никогда и нигде не подниму меч на невиновных и беззащитных.

Элисса подошла и медленно положила ладонь на голову князя. Она стала перебирать русые волосы, в которых во время драки запутались сухие листья.

– Но ведь не один ты придешь воевать, милый князь. Вас будет много. За скольких ты можешь поручиться?

– Я не могу говорить за всех, моя принцесса. – Он поднял на нее взгляд. – Я могу говорить только за себя и за дружину, которую даст под мое начало отец.

– И сколько человек будет в дружине молодого и неопытного князя?

– Неопытного? Вовсе нет, ваше высочество.

– А в скольких войнах ты бывал?

Славнозар запнулся.

– В войнах я еще не бывал.

– Ну, так сколько воинов будет в твоей дружине?

– Пять сотен, – вздохнул князь. – Быть может, тысяча. Или даже полторы.

– А сколько придет вас всего?

– Полагаю, не меньше ста тысяч, – вмешался Вэйлорд.

– Это так, князь?

Тот снова опустил голову.

– Похоже, что так.

– Может, не будешь торопиться домой, князь? Моему охранителю Вэйлорду понадобится помощь. А кто поможет лучше, чем ты, несущий в сердце гнев и печаль?

– Да и без него управлюсь! – рявкнул Вэйлорд.

Элисса резко обернулась.

– Помолчи, когда говорит принцесса! Если везде можешь управиться в одиночку, то почему король Хлодвиг мертв?!

Стрела упрека поразила самое сердце. Десница умолк.

Элисса снова повернулась к князю.

– Останься и помоги нам, Славнозар.

– Ваше желание лестно для меня, принцесса. И мне больно говорить вам «нет». Но таков последний наказ дяди, благородного князя Добромеча: я должен вернуться к отцу с горьким известием. И я должен исполнить его волю без промедления.

– Вы раните меня, князь, – жалобно прошептала Элисса.

Вэйлорд внимательно посмотрел на нее. Да, это уже не та несмышленая девчонка, которой была совсем недавно. Не иначе как напускает на молодого богатыря женские чары. Повзрослела пташка.

– Я не могу по-другому, прости, принцесса. – Славнозар резко поднял голову. – Послушайте… Может, пойдете со мной? В Скифарии вы будете в безопасности. И сможете рассказать отцу, что произошло на самом деле. А потом мы вместе вернемся за головами мерзавцев.

– Что?! – воскликнул Вэйлорд. – Правая рука короля Гринвельда побежит на чужбину в час, когда беда заключила королевство в костлявые объятия? Когда на троне самозванец, королева в заложниках, а у морских ворот Гринвельда корсары? И в такой час я брошу страну, а потом вернусь с иноземным войском? Это измена!

– Это не измена, леший тебя дери!

– В наших мыслях – быть может! Но не в глазах всего королевства! А что ждет в Скифарии Элиссу? Благородный плен? Участь знатной заложницы?

– Нет, даю слово!

– Ты? Ты даешь слово? Ты уже стал великим конунгом всея Скифарийской Гардарики?

– Я сын конунга! – Славнозар поднялся, вперив злой взгляд в королевского десницу.

– Даже не старший из сыновей! С чего ты взял, что отец примет твою волю? Есть ты, а есть Скифария! И есть князья, которых твой отец призвал под свои знамена, когда к вам вторглись наши вояки! Это князья после победы провозгласили его конунгом! Так чего будет стоить твоя воля против воли князей, что топили вместе с твоим отцом и Добромечом ведроголовых в озере восемнадцать лет назад?!

Славнозар не нашел, что возразить, и обратился к принцессе:

– Что его слушать. Идем со мной, принцесса. Ты будешь в безопасности.

– Как и любая пленница в тюрьме?

Он вдруг взял ее ладони в свои. Вэйлорд даже вздрогнул. Ему отчего-то захотелось пересчитать скифарию все зубы.

– Ты не станешь пленницей.

– Даже если ты поселишь меня в замке из чистого золота, это будет плен, благородный князь. А еще… Твой отец, чтобы укрепить права на Гринвельд, решит выдать меня за кого-то из сыновей, захочу я того или нет.

– И чем же мы плохи для тебя? – нахмурился скифарий.

– Твоих братьев я не знаю. А ты вовсе не плох. Ты красивый и сильный…

Теперь Вэйлорд злился на принцессу.

– Но мое сердце жаждет любви, которую воспевают в песнях, а не холодного расчета по чужой указке.

Она подошла к Нэйросу.

– К тому же я не могу бросить своего верного охранителя.

Сказав это, она влепила Вэйлорду пощечину.

– Что такое?! – изумленно уставился десница.

– Это за то, что смел ко мне обращаться без должного почтения.

И тут же пощечина по другой щеке.

– А это за дуру!

– Я прошу про… – начал Нэй.

Но она вдруг приподнялась на носочках и поцеловала его в покрасневшую щеку.

– А это за верность, мой волк.

Десница совсем опешил.

– И еще. – Элисса обернулась к князю и заговорила строгим голосом: – Мой брат Леон, наследник престола, далеко за морем. Следовательно, я единственный Эверрет в королевстве, основанном моим предком великим Артогно Эвером. И я не могу покинуть королевство в суровый час.

Славнозар кивнул. Затем подошел к Вэйлорду и протянул ему руку. Нэй колебался. Дело было не только в том, что перед ним стоял чужеземец, который совсем недавно пытался его убить. Вэйлорд вообще был недоверчив. Помедлив, он все же вложил свою жесткую кисть в медвежью лапу скифария.

– Береги ее, волчий лорд. В вашем прогнившем насквозь королевстве она истинное сокровище. Береги пуще собственной жизни. И сам берегись. Если станется, что мы придем с войной, то едва ли найдется во всем Зленомире кто-то, кроме вас двоих, с кем мы согласимся вести переговоры.

– Хорошо. Но и у меня есть наказ, благородный князь.

– Говори.

– Лорд Стоунтри Вудмар. Он был направлен к вам королевским посланником.

– Знаю его.

– Сделай так, чтобы ему не причинили вреда. Это благородный человек, к тому же преклонных лет. Он не причастен к злодеяниям, что свели нас здесь, и гнев твоего отца не должен обрушиться на невиновного.

– Даю тебе слово, лорд.

Скифарий разжал ладонь и направился прочь.

– Удачи вам!

– Куда ты? Стемнело уже, – окликнул Нэй.

– Мне что ночь, что день. А время не ждет.

– Давай хоть разделим трапезу на прощанье. И вино имеется.

Подумав, Славнозар махнул рукой.

– Хорошо. Коня только приведу.

Дрова потрескивали в ярком пламени, и отблески костра плясали в трех парах глаз. В голубых глазах скифария, в изумрудных очах принцессы и в черных глазах, что украдкой смотрели на Элиссу.

Она славно держалась сегодня. Оказывается, есть в ней и сила, и мужество. Несмотря на все то, что пришлось узнать о прошлом и настоящем, она оказалась тверда духом и не лишилась рассудка. Это было достойно восхищения, и он восхищался. Тут и самому впору сойти с ума. Лучший, а скорее единственный, друг убит. Сам – в бегах. Королева в грязных лапах заговорщиков, и еще неизвестно, какую судьбу уготовили злодеи Леону. Весь мир словно ополчился против Вэйлорда. Как тут оставаться хладнокровным? Но приходится – ради последней оли друга и короля. Ради Элиссы. Ради королевства.

Элисса показала себя с лучшей стороны. Истинная дочь своего настоящего отца, Горана Эверрета. Тот был силен и непоколебим. Да, жесткости от своего отца Дэсмонда он перенял немало. Но не было в Горане глупости, наивности, чрезмерного добродушия. Вэйлорду не нравилось вспоминать, что Хлодвиг был слишком мягок и наивен. И его гибель стала следствием не только заговора, но и его излишней простоты. С другой стороны, если бы не доброе сердце Хлодвига, они бы не подружились в далеком детстве. И Нэй остался бы простолюдином-кузнецом. И не был бы сейчас рядом с этой девочкой.

Вэйлорд жаждал правосудия. Отомстить за короля. Сохранить жизнь Элиссе. Его волновал и Леон, каким бы поганцем тот ни был. И конечно, Анриетта… Как она там? И какую роль во всем этом играет? Жертвы или преступницы?

А к этим заботам и новая напасть. Грядущая война со Скифарией. Глупо надеяться, что ее удастся избежать. Нет. Высогор Черноозерный не просто конунг, но еще и свирепый воин. Вэйлорд не был в злосчастном восточном походе. Но слышал рассказы тех, кто пережил ледовую битву на Черном озере и позорный плен. Конунг дрался в первых рядах. В него словно вселились все демоны мира, или же он был воплощением самого бога войны Октавиана. И он откажется покарать тех, кто убил его брата и едва не убил сына? Нет. Вэйлорд знал это по себе. С каким наслаждением он прикончил мерзкого Глендауэра.

Нэй отвел взор от девушки. Негоже смотреть на нее и помышлять при этом о кровавой расправе. Он стал глядеть на привязанных неподалеку лошадей. Конь скифария был не из тех, на каких посланники явились в королевство. Видно, тоже отнял у кого-то. А может, и убил хозяина – шибко злой был князь минувшим вечером. Конь знатный. Не у простого крестьянина отобрал. Быть может, у странствующего рыцаря. Хотя попона без затей. Значит, конный солдат. Не стоило расспрашивать при Элиссе. Тогда придется объяснять, откуда взялась неказистая кобыла. А с принцессы на сегодня и так достаточно.

– Хорошее вино у вас, – тихо сказал Славнозар, затыкая пробкой горловину меха.

– Так пей еще. Мне не жалко, – предложил Вэйлорд.

– Там и так мало. К чему лишать вас остатка.

– Тебе неблизкий путь предстоит, князь. Только через три дня к Змиевым лесам подойдешь. А мы уже в Триозерье будем.

– Это ничего. Лишь бы не заплутать.

– Может, останешься?

– Нет, волк. Не могу, сам пойми. Я слово дал. Но ты не кручинься так. Мне бы Змиев вал пересечь, а там можно уже не прятаться от посторонних глаз. Там наши земли. Гостиницы да харчевни меня замедлят.

– Это не даст мне столько времени, сколько нужно, – вздохнул Нэй.

– И сколько же тебе нужно? Как ты вообще собрался в одиночку всех выродков одолеть?

– Не в одиночку. Я же говорил за ужином, есть у меня тайная грамота. В надежном месте припрятана. В ней вся правда о самозванце. Обойду с ней знатные дома, заручусь поддержкой.

– И многие ли тебе протянут руку? Ты же для них чернь возведенная.

– Мне ли не знать. – Вэйлорд сломал хворостину пополам и кинул в огонь. – Да только не обо мне в грамоте речь. К тому же не все лорды мне враги.

– Ну, добро. Удачи тебе… Что ж… пора прощаться? – Князь хлопнул себя по коленям и поднялся. – Авось свидимся еще, если боги будут милостивы.

– Как? – вздохнула принцесса. – Сейчас? Ночью?

– Ночью оно и лучше, ваше высочество. Мне лишние глаза ни к чему.

– Ну, как знаешь, – тоже поднялся Вэйлорд. – Восток там.

– А не врешь? Небось хочешь, чтоб я заблудился? Ой, ну будет тебе, – засмеялся скифарий, – не хмурься. Шучу. Знаю я, где восток. По звездам определять обучен.

– Звездочет, чтоб тебя… Завтра к вечеру или послезавтра к утру выйдешь к реке. Может, к озеру Вистиган, но озеро гораздо севернее. Иди вдоль реки на север, чтобы с паромщиками не связываться. Недалеко от Вистиганского водопада будет мост. Его не охраняют. Пересечешь, и скачи и на юго-восток, через междуречье. Упрешься в другую реку. Дамара неглубокая, тихая, бродов много. Ну а там до Змиевых лесов доберешься.

– Благодарю. – Скифарий направился к коню.

– Постой! – окликнул Вэйлорд.

– Чего?

– Отдай нам седло, князь.

– Седло? Зачем?

– Твой конь крепкий, как я погляжу. А наша кобыла того и гляди отдаст богам душу. С седлом ей двоих нести чуть легче будет. Я заплачу.

– Да к чему мне твои деньги гринвельдские. Свои девать некуда. От торговцев и паромщиков я буду прятаться. А в наших землях другие монеты.

– Золото везде золото.

– Забирай, коли надо. Только дай мне взамен золы из костра.

– Золы? – удивился Нэй. – Зачем тебе зола?

– Пригодится.

Славнозар снял седло и передал его Вэйлорду. Затем, даром что стремян больше не было, легко вскочил на коня. Десница собрал золы в тряпицу и отдал узелок скифарию.

– Спасибо, князь, за подарок. Доброго пути.

– Здравствовать тебе желаю долгие лета, волчий князь! Здравствовать тебе желаю долгие лета, царевна!

– Прощайте, милый князь. Пусть боги хранят вас и смягчат душу вашего отца, и да не возжелает он напрасной крови, и да не захватит над ним власть слепой гнев!

– На небе боги, а на земле слава и честь! Удачи вам полную чашу!

И конь унес скифария в ночную мглу.

Элисса, положив голову на колени, вновь стала смотреть на огонь.

– Зачем тебе седло? – тихо спросила она.

– Нам без него и вправду будет тяжко. А еще… конь у скифария, конечно, крепкий, но без седла отдыхать ему придется чаще. Да и князь себе отсидит кое-что… Не сильно это его задержит, но все же.

– А ты коварный, Нэй.

Элисса принялась ворошить костер веткой. Обеспокоенные угли отзывались снопами искр.

– Войну седло не остановит. Но каждый час отсрочки дорог.

Вэйлорд протыкал костяным крисом в ремнях седла новые дырки: кобыла была мельче коня. Помолчав немного, принцесса посмотрела на черного лорда.

– Ты правда считаешь, что я дура?

Вэйлорд оставил свое занятие. Стало стыдно за бранные слова.

– Простите, ваше высочество. Выпалил в гневе.

– Может, в гневе люди более честны? Ведь гнев заставляет говорить самые потаенные глубины души.

– У каждого из нас есть темная сторона. И иногда говорит она.

– Так я дура, Нэй?

В голосе принцессы не было обиды или упрека. Она, словно маленькое дитя, желала утолить любопытство. Вэйлорд тяжело вздохнул.

– Конечно же нет, Элисса.

– Ты так говоришь, потому что я принцесса и имею над тобой власть?

– Вовсе нет, Элисса, ты очень мудрая. И ты очень смелая. Я не ожидал, что сегодня…

– Я трусиха, Нэй. Я ужасная трусиха. И вела я себя так, потому что до ужаса боялась. Я испугалась правды, которую узнала сегодня. Испугалась, что князь убьет тебя. Испугалась, что ты убьешь его. Сейчас вот боюсь темноты. Оттого и смотрю на огонь.

– Ты на меня смотришь, – улыбнулся Вэйлорд.

– Да, Нэй. На тебя. А знаешь почему? – Голос ее дрогнул. – Потому что я и тебя боюсь…

– Но с чего бы?! – изумился Нэйрос.

– Вы оба были как звери, когда дрались. Ты кричал на меня. И в глазах твоих горела злоба. И я смотрю на тебя, чтобы найти доброго человека, который никогда не причинит мне зла.

– Именно на него ты и смотришь, Элисса. Я никогда не причиню тебе зла. Просто гнев взял верх. Ты встряла в схватку, пыталась помешать мне… Это было безрассудно и опасно. Скифарий мог убить меня, убить тебя…

– Нэй, если все, что ты рассказал мне, – правда, значит, я все потеряла. Все, кроме тебя. И я испугалась, что потеряю и тебя…

На ее щеках засверкали слезы. Волчье сердце сжалось.

– Моя принцесса. Я никогда не причиню тебе зла.

Элисса вскочила и кинулась к Вэйлорду, крепко обхватила руками за шею и прижалась щекой к виску, вконец разрыдавшись.

– Мой волк, не бросай меня! Я пропаду, слышишь?!

– Как я могу бросить тебя, девочка? – прохрипел он. – Ведь и я все потерял. Все, кроме тебя.

– Ты ведь хороший?!

– Я хороший, Элисса. Но только не для тех, кто заставил тебя плакать.